А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 





Дэвид Дрейк, Эрик Флинт: «В сердце тьмы»

Дэвид Дрейк, Эрик Флинт
В сердце тьмы


Велисарий – 2



Вычитка и редактирование — Дмитрий Горбачев
«Окольный путь; В сердце тьмы»: АСТ; Москва; 2004

ISBN 5-17-018229-5 Аннотация Восточная Римская Империя достигла наибольшего расцвета в VI веке н. э. при императоре Юстиниане I. Начало этому способствовал великий полководец Велисарий, чьи армии значительно расширили пределы Империи, одерживая победу за победой в Африке и Италии.Это — наша с вами история. История НАШЕГО мира.Но — в это же время на севере Индии сформировалась и другая Империя. На их стороне — оружие будущею, богатства прошлого и неудержимое стремление к власти. Их ведут те, кого люди всегда считали БОГАМИ. Земля ПОЧТИ покорена на их пути — лишь один человек, И лишь одному человеку под силу остановить шествие ЗЛА.Он — человек возведший войну в ранг искусства. Человек, чье призвание — командовать. Приказ прост — сражайся и умри!И это — история Велисария. История расцвета и гибели великих ИМПЕРИЙ. История противостояния величайшею полководца прошлого — и супероружия будущего.История о том, как ВОЗМОЖНОСТЬ становится РЕАЛЬНОСТЬЮ! Дэвид Дрейк, Эрик ФлинтВ сердце тьмы ПРОЛОГ
После окончания обильной трапезы слуг отослали прочь.Начальник шпионской сети сообщил плохую новость.— Велисарий жив, — объявил он резким тоном.Кроме него в комнате находились еще семеро. Один из них, как и начальник шпионской сети, был иностранцем. Судя по тому, что на его лице не отразилось никаких эмоций, он уже слышал новость. Пятеро из шести римлян привстали на своих местах. На лицах отражалась различная степень ужаса.Седьмой, тоже римлянин, только презрительно скривил губы и просто перенес вес тела на другой локоть.Весь вечер он испытывал отвращение.Двое находившихся в комнате священнослужителей вызывали у него отвращение лицемерной болтовней. Глицерин из Халкедона и Георгий Барсимес были дьяконами и оголтелыми ортодоксами и выступали от лица Руфиния Намациана, епископа Равенны. Равенна — город в Италии. В эпоху Римской империи был стратегическим портом, прикрывающим с Востока дорогу на Рим — Здесь и далее примечания переводчика.

Однако их ортодоксальность служила только способом прикрытия амбиций. Епископ Равенны хотел стать Папой, а его подчиненные надеялись сделаться патриархами Константинополя и Александрии.Амбициями руководствовался и этот седьмой, но он не скрывал их за ложной набожностью. (Да и странная это была набожность — объединение с индуистскими язычниками против христианских еретиков с выгодой для себя.) За седьмым человеком в комнате числилось много грехов, как незначительных, так и смертных. Но лицемерия среди них не значилось.Двое господ благородного происхождения из собравшихся в комнате вызывали у него отвращение своим бахвальством и самодовольным видом. Их звали Ипатий и Помпей. Они были братьями и племянниками бывшего императора Анастасия. Если следовать формальным династическим критериям, то они являлись законными наследниками императорского трона. Но римляне никогда не поклонялись алтарю наследственности. Главным критерием для надевания пурпурной мантии служила компетентность. И если во всей Римской империи и имелась еще пара более бесполезных и нерадивых людей, то они хорошо прятались.Другой высокопоставленный римский чиновник вызывал у седьмого отвращение иного рода. Его звали Иоанн из Каппадокии и он являлся префектом претория Начальник преторианской гвардии.

у императора Юстиниана. Определенно — способный человек. Но его жестокость, жадность и порочность не знали границ. Убийца, вор, вымогатель, палач, насильник — Иоанна из Каппадокии называли всеми этими словами. И все это было правдой.Двое шпионов из народности малва были сами по себе отвратительны, причем льстивый Балбан, начальник шпионской сети, даже больше, чем наемный убийца Аджатасутра — частично из-за их фальшивого добродушия и притворного дружелюбия, но в основном из-за притворной заботы об интересах Рима и представления себя вроде как незаинтересованными лицами, во что мог поверить только идиот. А седьмой человек в комнате совсем не был идиотом и принимал притворную невинность представителей малва за оскорбление своему уму.Седьмой относился с отвращением и к самому себе. Он являлся главным камерарием Камерарий ведает хозяйством королевского двора или дома человека благородного происхождения. Занимающие подобную должность всегда имели большое политическое значение.

Римской империи, одним из самых ценных советников императора Юстиниана; он пользовался очень большим доверием, которое не собирался оправдывать. Он был близким личным другом императрицы Феодоры, которую планировал убить. К своим грехам он добавит еще одно предательство и еще одно убийство — и все ради того, чтобы получить большую власть, хотя и ненамного большую. Он был евнухом и не мог претендовать на трон. Сам не мог. Но мог по крайней мере стать главным камерарием бездарного императора вместо самостоятельного — и обрести истинную власть в Риме.Благодаря своему острому уму седьмой понимал, что его стремление к власти — само воплощение глупости. Он стар. Даже если он и воплотит эти амбиции в жизнь, вероятно, ему удастся наслаждаться полученным всего лишь несколько лет.Ради этих глупых, мелких амбиций седьмой и рисковал — ведь вместо желаемого он может быть казнен и навеки проклят. Он презирал себя за мелочность, собственная глупость вызывала у него отвращение. Но он не мог поступить по-другому. Несмотря на то что седьмой всегда гордился своим железным самоконтролем, он никогда не мог справиться с честолюбием. Оно властвовало над евнухом, как похоть над сатиром. Оно двигало его вперед, сколько он себя помнил, с тех дней, когда другие мальчики насмехались над ним и избивали его после кастрации.Но больше всего у него вызывало отвращение то, что реакционеры из малва и римлян, собравшиеся в комнате, настояли на ужине в архаичных традициях, вместо того чтобы сесть на стулья, расставленные вокруг стола, как делают все современные разумные люди. Постаревшее тело седьмого уже давно потеряло гибкость, необходимую для трапезы в полулежачем состоянии.Его звали Нарсес, и у него болела спина.
Индус, начальник шпионской сети, не сводил глаз с Нарсеса с того момента, как сделал свое объявление. Несколько месяцев назад Балбан понял, что этот евнух пока является самым серьезным из римских союзников — и единственным ни в коей мере не простофилей. Священнослужители были провинциальными фанатиками, императорские племянники — безмозглыми пижонами, Иоанн из Каппадокии — несмотря на несомненные способности — слишком опьяненным своими собственными пороками, чтобы отличить факты от вымысла. Но Нарсес точно понимал смысл заговора малва. Он согласился к нему присоединиться просто потому, что не сомневался: он сможет одурачить малва после того, как захватит власть в Риме.Балбан не был полностью уверен, что евнух ошибся в своей оценке. Получивший власть Нарсес станет гораздо более опасным врагом для малва, чем Юстиниан. Поэтому Балбан давно начал планировать покушение на Нарсеса. Но он всегда считал себя методичным человеком, который знает ценность терпения, и был готов идти вперед маленькими шажками. На текущий момент требовалось союзничество с евнухом.И поэтому…— Как тебе новость, Нарсес? — спросил индус. Он бегло говорил на греческом, правда с сильным акцентом.Евнух сморщился: принятие сидячего положения доставило ему боль.— Я говорил тебе, что план был глупым, — проворчал он. Как и всегда, Балбана поразил низкий, грудной, сильный голос невысокого пожилого человека. Да к тому же еще и евнуха.— Нет, не был, — проскулил Ипатий. Его брат судорожно закивал, показывая свое согласие. Он пытался вести себя достойно и уверенно — правда, с напомаженными волосами и раскрашенным лицом, с головой на тонкой шее, этот господин благородного происхождения напоминал скорее куклу, которую трясет карапуз.Евнух сфокусировал взгляд болотно-зеленых глаз на племянниках. Благодаря костлявому лицу, испещренному множеством морщин, он напоминал рептилию. Смертоносную и хладнокровную. Братья отпрянули от его взгляда, как мыши.Нарсес удовлетворился этим молчаливым устрашением. Несмотря на частые искушения, Нарсес никогда не оскорблял братьев. В будущем один из них потребуется, чтобы стать марионеточным императором. Любой, какой именно — не играло роли. Тот, который наберется достаточно мужества, чтобы вместе с Нарсесом спланировать убийство второго. Поэтому, как и всегда, евнух формально выказывал уважение и позволял лишь одним глазам демонстрировать свое превосходство.— Я с самого начала говорил вам, что план безнадежен и жалок, — сказал он. — Если вы хотите убить такого человека, как Велисарий, то следует использовать не обычных преступников, а кого-то другого.Впервые за вечер заговорил Аджатасутра. Он являлся главным агентом индийской миссии, специалистом по непосредственным акциям, человеком улиц и темных переулков, в то время как Балбан манипулировал из-за кулис. Аджатасутра также бегло говорил по-гречески, но в отличие от Балбана — с минимальным акцентом. Аджатасутра мог сойти за римского гражданина из одной из более экзотических, дальних провинций империи — он напоминал темнокожего сирийца или полукровку-ассирийца.— Судя по отчету, операцию хорошо спланировали, — произнес он тихо. Говорил он спокойным тоном, давая беспристрастную оценку произошедшего. — На Велисария устроили засаду вскоре после того, как он сошел на берег в Бхаруче. Ночью, в темноте. Он был один, без своих телохранителей-катафрактов. Там было не менее восьми вооруженных бандитов. Все — опытные убийцы, проверенные в деле.— Правда? — хмыкнул Нарсес. Он с удовольствием оскорблял малва, в разумных пределах, конечно. Поэтому позволил себе презрительно усмехнуться, но не стал плевать на полированный паркетный пол. — Скажи мне вот что, Аджатасутра. Мне просто любопытно. Сколько из этих — как же ты их назвал-то? — ах, да! «опытных убийц, проверенных в деле» — ни больше ни меньше… Так сколько из них выжили после встречи с Велисарием?— Трое, — немедленно последовал ответ. — Они бросились бежать после того, как Велисарий убил первых пятерых. В течение нескольких секунд — судя по отчету.Ухмылка сошла с лица Нарсеса. Аджатасутра никак не реагировал на презрение римлянина. В темно-карих глазах агента читался только профессиональный интерес — и ничего больше. И евнух хорошо помнил, как на собрании несколько месяцев назад Аджатасутра сам выражал сомнения, когда принималась решение рекомендовать покушение на Велисария как только он доберется до Индии. (Они могли только рекомендовать, не приказать. Окончательное решение принимал Венандакатра. Балбан занимал высокое положение в иерархии империи малва, но не являлся членом императорского династического клана. Он не отдавал приказы людям типа Венандакатры. Если хотел жить дальше.)Нарсес вздохнул — и от боли в спине, и от отчаяния.— Еще тогда я сказал вам, что вы сильно недооцениваете Велисария, — продолжал он.В его голос добавилась настоящая злость, что случалось крайне редко.— Боже праведный, чем вы думали? Вы понимали, против кого вы играете? — спросил он. — Этот человек — один из величайших полководцев, когда-либо рожденных в Риме. К тому же он еще и молод. И полон жизненных сил. И знаменит своими навыками владения мечом. И у него еще есть опыт участия в реальных сражениях, которого нет у большинства солдат, в два раза его старше.Он гневно посмотрел на Балбана.— Настоящего участия в настоящих сражениях против настоящих врагов. — Тут он снова презрительно усмехнулся. — А не опыта «проверенных в деле убийц», головорезов, умеющих воткнуть нож в спину купцу. — Нарсес умолк и зашипел. Частично от раздражения, но в основном из-за резкой боли в позвоночнике. Затем снова прилег и прикрыл глаза.Балбан откашлялся.— На самом деле это, может, и к лучшему. Я имею в виду то, что Велисарий выжил. Мы только что получили сообщение — причем от самого господина Венандакатры — где говорится, что господин Венандакатра считает: Велисарий может согласиться на преда… присоединиться к нашему общему делу. Венандакатра подружился с Велисарием, и они неоднократно вели долгие беседы во время путешествия в Индию. Полководец полон горечи и негодования — ему не нравится, как к нему относится Юстиниан, и он пропускал в разговоре намеки, что не прочь бы сменить патрона.Нарсес не открывал глаз и боролся с болью, но одновременно прислушивался к разговорам, которые внезапно заполнили комнату. Римляне говорили возбужденными голосами. Зазвучала смесь холодного расчета, дурацкого лопотания, анализа и интриги, диких рассуждений и — по большей части — плохо скрываемого страха.За исключением Нарсеса, всех римлян в комнате раздирали сомнения. Если им удастся привлечь Велисария на свою сторону, то у их заговора сильно увеличатся шансы на успех. Так они все говорили вслух. Но то же самое значительно ослабит их личные перспективы. Так они все думали — молча.Нарсес ничего не сказал. И после минуты или около того перестал обращать внимание на слова. Пусть лопочут и играют в свои глупые игры.Бессмысленные игры. Главный камерарий, несмотря на старость и то, что он был евнухом, знал и не сомневался: нет шанса, что Велисарий откажется от своей клятвы Юстиниану и предаст его, как у группы уличных бандитов нет шанса устроить на него засаду и убить. Первое даже менее вероятно, гораздо, гораздо менее вероятно.В сознании Нарсеса возник образ Велисария, такой четкий, словно фракиец стоял перед ним. Высокий, красивый, хорошо сложенный. Образец простого солдата, если не считать хитроватую усмешку и странный, мудрый, всепонимающий взгляд.Нарсес уставился в потолок, не обращая внимания на болтовню вокруг себя. Он боролся с болью.До него дошел голос Балбана.— Значит так. Думаю, мы все согласны. Будем надеяться, что господину Венандакатре удастся склонить Велисария на нашу сторону. А пока здесь, в Константинополе, мы приложим усилия, чтобы завоевать на нашу сторону его жену Антонину. Как вы знаете, она месяц назад прибыла из их усадьбы в Сирии. Аджатасутра уже попытался наладить с ней контакт.Нарсес продолжал смотреть в потолок. Слушал Аджатасутру.— Думаю, все прошло неплохо — для первого контакта. Очевидно, ее потряс мой намек на то, что император Юстиниан вступил в заговор с малва, чтобы организовать покушение на Велисария, пока тот находится в Индии, вдали от своих друзей и армии. Вскоре мне предстоит встретиться с нею вновь, пока она еще находится в столице.Заговорил Иоанн из Каппадокии, горячо, хриплым голосом:— Если это не сработает, просто соврати шлюху. Похоже, предположительно исправившаяся проститутка совсем не отказалась от старых привычек. По крайней мере, судя по тому, что говорит личный секретарь Велисария Прокопий. На днях мы с ним немного поболтали. Она раздвигала ноги для всех с того самого дня, как ее обожаемый муж отправился в Индию.В комнате послышался бесстыдный смех. Нарсес слегка повернул голову, так и оставаясь лежать. Но достаточно, чтобы направить взгляд рептилии на Иоанна из Каппадокии.«Но для тебя не раздвинула. И никогда не раздвинет. Как я подозреваю — ни для кого не раздвинет. И только кретин станет верить этому злобному сплетнику Прокопию».Нарсес вначале принял сидячее положение, потом встал.— В гаком случае я ухожу, — объявил он.Нарсес вежливо кивнул всем собравшимся в комнате, за исключением Иоанна из Каппадокии. В этом случае вежливость не требовалась и в любом случае стала бы потерей усилий. Префект претория не замечал Нарсеса. Ею глаза казались пустыми, направленными внутрь себя, на возникший в сознании образ красавицы Антонины.Поэтому Нарсес просто внимательно смотрел на Иоанна с минуту, наслаждаясь зрелищем извращенца с навязчивой идеей. Евнух знал, что после триумфа их предательства Иоанн планирует наконец удовлетворить свою страсть к Антонине.Нарсес отвернулся. Тогда Иоанн из Каппадокии забудет об осторожности. Это будет идеальным моментом, чтобы его убить.Нарсеса наполнило чувство жестокого удовлетворения. В своем полном горечи сердце Нарсес составил список всех тех, кого ненавидел в этом мире. Это был очень-очень длинный список.Имя Иоанна из Каппадокии занимало одно из первых мест. Нарсес с наслаждением убьет его. С большим наслаждением.Возможно, это удовольствие частично смягчит боль от других преступлений. Боль от убийства Велисария, которым Нарсес глубоко восхищался. Боль от убийства Феодоры, которое еще доставит ему адские муки на смертном одре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49