А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Его поведение напоминало скорее попытку оттянуть время, задерживая ведьмака на месте. Только вот зачем? Ждал появление Петровича? Возможно, возможно. Но опять-таки зачем? Убежать от Владимира он мог и без Петровича, значит… Скорее всего, бандит специально подвел ведьмака под Петровича. Эх, еще бы узнать с какой целью! Хотя если вспомнить, о чем ему пел сосед, можно предположить, что вся эта заварушка с нападением и неожиданным появлением «спасителя» направлена на его скорейшее изгнание из города. Похоже на правду, но опять возникает все тот же вопрос: ради чего все это делалось? Кому он помешал своим присутствием?
К тому же исчезновение Ирины до удивления точно совпало с его отъездом. А возможно, отъезд вовсе и ни при чем. Она ведьма, хочется тебе этого или нет, поэтому не могла не чувствовать в нем ведьмака. Ирина исчезла аккурат в тот момент, когда его дар проснулся в полной мере, и дальше скрывать свое колдовское лицо она просто не могла. И опять возникает вопрос: зачем ей все это было нужно?
Вспоминая в деталях, как произошло их знакомство, Володя всегда удивлялся – что же такого она в нем нашла. Мужик как мужик, не богач и не писаный красавец. Она же, напротив, девушка стильная, с идеальной фигуркой, смазливым личиком, без финансовых и жилищных проблем, но первая встреча, когда к нему в машину впорхнула прекрасная незнакомка, очень быстро, в течение каких-то двух дней, переросла в бурный роман. Причем ни о каких посягательствах на его холостяцкую свободу даже речи не заходило. В материальном плане с него тоже ничего не требовалось. Если же вспомнить ее самоотверженные ухаживания за ним в течение последней недели, а затем исчезновение в самый подходящий момент, и это при том, что делалось все совершенно бескорыстно, сам собой напрашивался вывод: Ирина за ним просто присматривала. Она бегала за продуктами, кормила, как на убой, удовлетворяла его малейшие прихоти – все ради того, чтобы не дать ему выйти из дома, пока его трансформация не завершится. Почувствовав, что он перевоплотился, девица аккуратно исчезла, не оставив ни адреса, ни, как оказалось, даже номера телефона.
Устав и запутавшись в своих умозаключениях, Владимир вышел покурить. Стоя в холодном тамбуре и пуская струйками табачный дым, он неожиданно для себя пришел к выводу, что и Петрович, и убежавший бандит, и его любимая Иринка – все они одна команда, работающая по общему, одному им известному плану. Его, Владимира, «разрабатывает» какая-то структура для своих, ему неизвестных, целей, а он, словно марионетка, делает то, что ему велят, что от него требуют.
От таких умозаключений по спине Володи побежали мурашки. Хотелось куда-нибудь спрятаться, затаиться, превратившись в невидимку. Это не было испугом, скорее выработанный у людей рефлекс держаться подальше от любых репрессивных органов, а тем более от таких, которые на территории своей страны проводят тайные операции. Возможно, новое, молодое поколение россиян уже не испытывает душевного трепета при виде милиционера, но Владимир вырос в те времена, когда КГБ еще не был предметом шуток и анекдотов, да и за сам анекдот, рассказанный не в той компании, можно было огрести нехилых неприятностей. К тому же к подсознательному чувству тревоги примешивалась саднящая душу обида, что его, как пацана, «развели» при помощи симпатичной телки, а что еще обиднее, он на эту «разводку» купился, послушно ходя у неведомых «кукловодов» на коротеньком поводке.
Мрачнее тучи он вернулся в гостеприимное купе, мучимый обидой и подозрениями. Теперь Владимир во всем и каждом был готов видеть агентов. Умом он понимал, что ни одной спецслужбе мира не под силу устроить так, чтобы он сел именно в этот поезд, именно в этот вагон, но так уж устроен человек – обжегшись на молоке, начинает дуть на воду.
К моменту его появления проводница Светлана приготовила очередной чай под дешевые пирожные и карамельки. Завидев входящего пассажира, она приветливо улыбнулась, приглашая к столу.
– Спасибо, не хочу.– В голове Володи промелькнули кадры из какого-то недавно просмотренного телефильма, где главного героя, подмешав ему в кофе снотворное, захватывают враги.
– Как хочешь, а я подкреплюсь.– Светлана с аппетитом налегла на пирожные.– Ох, говорят, от них толстеют, ну и пусть, на мужиков не угодишь – то худышка, то толстая.
Она тягостно вздохнула, уплетая очередное изделие кавказских кулинаров, купленное на последней остановке поезда. Присмотревшись к своей попутчице, Владимир заметил, что Светлана молодая еще (ну от силы тридцать пять лет!), выглядит очень даже неплохо. Большие голубые глаза, чувственные, полные губы, симпатичный вздернутый нос – все было при ней. Картину довершали густые русые волосы, крупными локонами спадающие на плечи. Включив свое ведьмачье умение слышать человеческую душу, он увидел, как она одинока, что недавно пережила какую-то потерю, отголоски которой ощущались до сих пор.
Ему стало жалко эту приветливую женщину, большую часть жизни проводящую в этом тесном купе, под перестук колес, в окружении незнакомых, часто недружелюбных людей. Поддавшись внезапно нахлынувшему порыву, Владимир встал, молча подошел к Светлане и, обхватив ее за затылок здоровой рукой, припал к теплым губам.
Не ожидавшая ничего подобного Светлана дернулась в попытке вырваться, что-то попыталась сказать, потом, как-то разом обмякнув, обхватила его голову руками, отвечая на нежданную ласку страстным, продолжительным поцелуем. В сторону полетела ее блузка, юбка, его рубашка. Страсть, накатившая на обоих, была подобна горной лавине, сметающей на своем пути все.
Владимир вошел в нее легко, ощущая каждой клеточкой своего организма, как истосковалась по мужской ласке обнимающая его женщина. Она словно порох, на который попала искорка, вспыхнула ярким, обжигающим пламенем, отдавая себя всю без остатка этому случайному попутчику. Сдавленный стон вырвался из ее прикушенных губ, ногти впились в спину Володи, и он почувствовал, что сдерживаться больше не в силах. Волна наслаждения захлестнула его с такой силой, что на мгновение он выпал из этой реальности, а когда очнулся, то обнаружил себя лежащим на узенькой лежанке в объятиях обнаженной Светы. Она прижалась к нему всем своим горячим телом, уткнув голову ему в плечо. Здоровой рукой он нежно перебирал густые, пахнущие ромашкой волосы, пропуская их меж пальцев, как дорогой шелк китайской работы. Внезапно Владимир почувствовал на своем плече влагу: его случайная подруга тихо плакала, гладя по его волосатой груди маленькой ладошкой.
– Тебе плохо? – спросил он ради проформы, так как чувствовал своим нечеловеческим чутьем, что ей хорошо. Это ощущение трудно передать словами, но с нее как бы упала тяжелая ноша, угнетавшая женщину в последнее время.
– Нет, Володенька, мне хорошо. Так хорошо мне уже давно не было.– Света ткнулась губами в его небритую щеку.– Спасибо тебе.– Она тяжело вздохнула.– Меня муж бросил, скотина. Давно уже, почти два года назад. Ушел к молоденькой стерве, а я, как дура, все его люблю. Вернее, любила, а сейчас с тобой поняла, что я все так же женщина. До тебя я не жила – существовала. Подкатывали ко мне разные, но я как на них гляну – в каждом видела своего благоверного. Все думала – он вернется… Дура! Но ты оказался не такой, как все.– Света запнулась, подбирая нужные слова.– Ты необычный, нет, не так. В тебе чувствуется сила, ты как лев, сильный и благородный. С тобой легко и спокойно. Пока я с тобой, я чувствую себя твоей женщиной, а значит, ничего мне не страшно, я знаю, ты всегда меня выручишь.– Она опять всхлипнула.– Ну почему так, один-единственный раз попался настоящий мужик, и то на пару часов, а потом – прощай. Я не хочу тебя отпускать!
Владимир закрыл ей рот поцелуем. Он тоже прекрасно знал, что все это пустые разговоры, он будет жить своей жизнью, сложной и непредсказуемой. В этой его новой жизни вряд ли найдется место для друзей или любимой женщины. Судьба загнала его в очень жесткие рамки, сделав, по сути, вечным изгоем. Он был врагом для чернокнижников, хотя и сам в какой-то мере был творением потусторонних сил. Он был врагом для «охотников», хотя делал ту же работу, что и они. Его боятся и презирают люди, хотя в основном вся его жизнь отныне сосредоточена на борьбе с их врагами, против которых простые смертные беззащитны, как дети. Он был обречен на одиночество, и это было его самым суровым испытанием.
Перед глазами невольно вставали картины из жизни предшественников. Времена меняются, но жизнь ведьмака все так же сложна и неоднозначна. Как и столетия назад, ему придется действовать тайно, стараясь не привлекать внимания к своей деятельности, значит, предстоит учиться жить в новых, жестких, порой суровых условиях.
Возможность начать новую жизнь была предусмотрена мудрым старым ведьмаком, когда он оставил ему ключи от своего дома, который, как предполагал Владимир, наверное, больше похож на схрон – та же внешняя неприметность и вместе с тем надежность и функциональность. Ехать до нового места жительства ему оставалось чуть больше двух часов. В славном городе Самара ему предстояло выйти, оставляя свою нечаянную подругу одну в ее тесном купе. Это знала и она, отчего мягкий успокаивающий поцелуй плавно перетек в более страстные лобзания и, как логическое завершение, были вновь прикушенные от наслаждения губы, ноготки в спину, страстные стоны.
Расставание было коротким: Света на миг припала к его губам и, с трудом сдерживая слезы, подала Володе его большую сумку с пожитками. Помахав ей на прощание рукой, парень проводил состав и осмотрелся.
Увиденное его потрясло. Владимир стоял на перроне шикарного вокзала, практически европейского уровня. Он был поражен великолепием и размахом идеи, грандиозностью конструкции из стекла и бетона. Впечатление усиливалось еще тем, что когда-то, году в 1989-м, он уже посещал городок с революционным названием Куйбышев. Насколько Владимир помнил, в то время вокзал представлял собой грязный, вонючий сарай, набитый ментами и различными асоциальными личностями. Более всего в те времена вокзалу подходило название – городская клоака. Соответственно впечатление у гостей города и транзитных пассажиров он оставлял насквозь отрицательное.
Запомнив тот старый вокзал, сейчас Володя ожидал лицезреть нечто подобное, но увиденный им на месте сарая дворец заставил с уважением отнестись к самарчанам, сумевшим так преобразить визитную карточку своего города.
Не удержавшись, он вошел в здание вокзала и случайно наткнулся на кафешку, откуда очень аппетитно пахло пирожками и еще чем-то, вызывающим в его желудке голодное урчание. Не найдя причин, по которым следовало отказаться от посещения этого пункта быстрого питания, Володя разместился за столиком и заказал подошедшей официантке две булочки с сосиской и чашку несладкого кофе. Заказ был выполнен практически сразу: не прошло и пары минут, как перед ним стоял поднос. Впившись зубами в горячий хот-дог, Володя молча кивнул в знак согласия подошедшему мужичку, вежливо попросившему разрешение присесть рядом. На вид мужичку было хорошо за сорок, на его выбритом, но сильно помятом лице без труда читались муки алкогольной абстиненции. Покрасневшие, заплывшие от непомерных возлияний глаза, смотрели на Владимира так, словно просили у щедрого господина объедки его шикарной трапезы. Одет мужичонка был довольно опрятно, но было ясно, что лучшие времена у этого человека остались далеко позади.
– Извините меня, бога ради,– начал незнакомец знакомую песню,– не могли бы вы ссудить мне пять рублей. Видите ли, временные трудности с работой и семейные неурядицы подорвали мой бюджет, вынудив пойти с протянутой рукой…
Кинувшаяся на защиту клиента официантка в довольно грубых выражениях предложила просителю покинуть их заведение в связи с возможным вызовом охраны. Мужичонка грустно встал, покорно собираясь уйти, но тут Владимиру пришла мысль навести справки о будущем месте жительства, а лучшего информатора, чем вокзальный попрошайка, придумать было трудно. Вежливо попросив официантку оставить его соседа по столику в покое, он заодно сделал ей заказ на две бутылки пива, пару сосисок и пачку сигарет. Усадив обрадованного мужичка на место, Владимир подождал, пока принесут пиво, жестом пригласил будущего информатора не стесняться, налегать на угощение, сам допил кофе и, когда мужичок с облегчением прикончил бутылку пивка, задал интересующий его вопрос: что представляет собой то место, где находится данный адресок? Показав похмеляющемуся бумажку с адресом, Владимир выслушал короткий, но довольно емкий рассказ вокзального старожила о месте, где ему вскоре предстояло обосноваться.
Активно уминающий бесплатное угощение мужичишка подробно рассказал, на каких автобусах и до какой остановки ему нужно ехать, заодно поведал, что район, куда собирается Владимир, носит непривычное для уха приезжего название Зубчаниновка. Среди местного населения этот райончик пользуется нехорошей славой. Населенная преимущественно цыганами, Зубчаниновка была центром сбыта наркотиков, производства «левой» водки и вообще, как Володя понял, стационарным табором со всеми вытекающими из этого последствиями. В его родном городе тоже имелся похожий район, застроенный частными домишками, правда, назывался он по-другому.
До начала восьмидесятых годов прошлого столетия все население города называло этот райончик не иначе как Цыганский поселок, но после просмотра известного телесериала «Цыган» за этим местом прочно закрепилось название Будулаевка. С началом перехода Страны Советов от развитого социализма к дикому капитализму цыганское население Будулаевки почувствовало себя в рыночных отношениях, словно рыба, выпущенная в реку. Еще бы! Барахолки и всевозможные «толкучки» всегда были вотчиной цыган, а уж с возведением спекуляции чуть ли не в ранг национальной идеи они превратились из тихо презираемых барыг и «спекулей» в уважаемых властями предпринимателей. Справедливости ради надо сказать, что бурный подъем цыганской предприимчивости был недолог: с отменой статьи за спекуляцию неожиданно выяснилось, что талантом перекупщиков владеют не только одни цыгане. Началась дичайшая конкуренция, которая привела к вытеснению цыган из многих секторов рынка. Это был удар, который Будулаевка с честью выдержала, быстро переквалифицировавшись на торговлю водкой, а чуть позднее и наркотой. Для занятий такого рода бизнесом там были все условия. Во-первых, частный сектор, с его запутанными улочками и огородами, чрезвычайно осложнял милиции проведение различных рейдов и засад, сводя на нет фактор внезапности. Во-вторых, живя довольно замкнутой национальной общиной, цыгане были максимально защищены от внедрения в их ряды милицейской агентуры. Конечно, время от времени в местной прессе появлялись бодрые отчеты ГОВД об очередном разгроме наркопритона, но на деле все это было сущей ерундой, так как попадалась одна мелкота, сдаваемая ментам в основном из соображений конкуренции.
В общем, если Зубчаниновка представляет собой самарский вариант Будулаевки, то место для поселения старый ведьмак выбрал очень удачно. Никто к тебе с расспросами не лезет, милиция без нужды не показывается, уличный бандитизм и хулиганство усилиями местного населения сведены к нулю. Идеальное место для проживания человека, не стремящегося привлекать к себе внимание.
Получив от своего немного захмелевшего собеседника всю необходимую информацию, Владимир наскоро попрощался, оставив на столике пятьдесят рублей, которые тут же исчезли в кармане рассыпающегося в благодарностях попрошайки.
Выйдя на привокзальную площадь, Владимир был поражен во второй раз, увидев громадное скопление машин, водители которых занимались извозом. Его довольно крупный городок с населением под двести тысяч человек по сравнению с Самарой иначе как захолустьем назвать было невозможно. Прикинув профессиональным взглядом количество и модельный ряд такси, он самокритично отметил, что сюда с его старенькой «шахой» ему нечего было бы и соваться.
Справедливо рассудив, что на такси в незнакомом городе добираться намного быстрее, чем на автобусе, Володя выбрал для поездки темно-зеленую «десятку». Он подошел к водителю, флегматично жующему пирожок, и назвал адрес. Все так же флегматично оценив наметанным взглядом клиента, водила назвал цену, от которой у Володи сперва пропал дар речи. За эти деньги в своем родном городке ему нужно было сделать как минимум четыре, а то и пять ходок!
– Что-то крутовато ломите,– попробовал он скинуть цену.– Через Китай, что ли, нужно добираться?
Водила, очевидно привыкший к подобной реакции клиента, с внешним безразличием мотнул головой в сторону стоявших рядом коллег:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31