А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Хэрриот Джеймс

Среди Йоркширских холмов


 

Здесь выложена электронная книга Среди Йоркширских холмов автора по имени Хэрриот Джеймс. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Хэрриот Джеймс - Среди Йоркширских холмов.

Размер архива с книгой Среди Йоркширских холмов равняется 735.54 KB

Среди Йоркширских холмов - Хэрриот Джеймс => скачать бесплатную электронную книгу




ISBN 5-03-003268-1
Аннотация
В этой книге читатель вновь встретится с рассказами так полюбившегося многим английского ветеринарного врача, благодаря своим книгам ставшего мировой знаменитостью, которые и рассмешат, и опечалят, и заставят задуматься: потому что полны искренней любви и сочувствия ко всему живому.
Для любителей литературы о животных.
Джеймс Хэрриот
Среди Йоркширских холмов
Моим почитаемым, стареющим друзьям
Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся на земле.
Бытие 1:28
1

Рано поутру я редко бываю в форме, а уж тем более в первые дни йоркширской весны, когда пронизывающий мартовский ветер задувает с холмов, забирается под одежду, щиплет нос и уши. Безрадостная пора, самая неподходящая, чтобы стоять посреди мощеного двора маленькой фермы и смотреть, как красавец конь издыхает из-за моей некомпетентности.
Началось все в восемь. Я как раз кончал завтракать, и тут позвонил мистер Кеттлуэлл.
- У меня, значит, рабочий конь весь бляшками пошел.
- Да? А какими бляшками?
- Ну, круглыми такими, плоскими. Они у него .по всему телу высыпали.
- И появились они внезапно?
- Вечером он был как огурчик.
- Хорошо. Я сейчас же его осмотрю.
Мне просто руки хотелось потереть от удовольствия. Уртикария. Обычно она проходит сама собой, но инъекция ускоряет выздоровление, а мне не терпелось испробовать новое антигистаминное средство - оно рекомендовалось именно для таких случаев. Как бы то ни было, превосходная возможность для ветеринара показать себя. День начинался очень приятно.
В пятидесятых годах на фермах прочно воцарился трактор, однако сохранялось еще и довольно много рабочих лошадей, а добравшись до мистера Кеттлуэлла, я увидел, что мой пациент - это нечто особенное.
Фермер вывел его из стойла во двор. Великолепный шайр, восемнадцать ладоней в холке, не меньше. Благородная голова, которую он, шагая ко мне, гордо вскидывал. Я глядел на него с чувством, близким к благоговению, любуясь крутым изгибом шеи, широкой грудью, мощными ногами с густыми щетками над массивными копытами.
- Какой чудесный конь! - ахнул я. - Просто гигант! Мистер Кеттлуэлл улыбнулся с тихой гордостью.
- Да что уж, конь что надо. Я его месяц как купил. Нравится мне, чтобы в хозяйстве был справный коняга.
Мистер Кеттлуэлл был маленьким, щуплым, довольно пожилым, но еще бодрым и энергичным. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы похлопать мощную шею. Конь воспользовался этим и благодарно потерся о него мордой.
- И ласковый такой, смирный.
- Да, когда лошадь не только красива, но и нрав у нее добрый - это многого стоит. - Я провел ладонью по коже, покрытой типичными бляшками. - Несомненно уртикария.
- А это что?
- Иногда ее называют крапивницей. Вид аллергии. Возможно, он съел что-то не то, но обычно установить причину бывает трудно.
- И что, болезнь серьезная?
- Нет-нет. Вот сделаю ему инъекцию, и скоро все пройдет. Ведь так он здоров?
- Ага. Здоровее некуда.
- Отлично. Иногда животное в таких случаях чувствует себя неважно, но ваш молодец просто пышет здоровьем.
Набирая в шприц антигистаминный препарат, я подумал, что в жизни не говорил более правдивых слов. Великан прямо-таки лучился здоровьем.
Во время инъекции он не шевельнулся, и я уже хотел было убрать шприц, но тут мне в голову пришла новая мысль. От уртикарии я обычно применял собственный препарат, и он всегда давал хорошие результаты. Пожалуй, для верности стоит ввести и его. Пусть этот великолепный конь побыстрее и понадежнее избавится от своей хвори. Я рысью сбегал к машине за моим надежным средством и ввел обычную дозу. Великан опять и ухом не повел. Фермер засмеялся.
- Ей-богу, ему ваш укол нипочем. Я сунул шприц в карман.
- Да-да. Жаль, что не все наши пациенты такие терпеливые. Он молодчага.
Вот это, думал я, праздник, а не лечение. Простой случай без осложнений, приятный фермер, кроткий пациент и к тому же истинное воплощение лошадиной красоты - я готов был любоваться им хоть весь день. Мне не хотелось уезжать, но меня ждали другие срочные вызовы. И все-таки я никак не мог сдвинуться с места, вполуха слушая рассуждения мистера Кеттлуэлла о перспективах окота.
- Ну что же, - сказал я наконец, - мне пора. - И я уже было собрался уйти, как вдруг заметил, что фермер оборвал свою речь.
Молчание длилось минуту-другую, а потом мистер Кеттлуэлл пробормотал:
- Его чего-то пошатывает.
Я поглядел на коня. У него чуть подрагивали мышцы ног. Дрожь была практически незаметной, но она распространялась все выше, и вот уже начала подрагивать кожа на шее, спине и крупе. И дрожь постепенно усиливалась.
- Что это? - спросил мистер Кеттлуэлл.
- Небольшая реакция на укол. Сейчас пройдет. - Я пытался говорить с небрежной уверенностью, которой отнюдь не испытывал.
Мало-помалу дрожь охватила коня с головы до копыт, становясь все интенсивнее, а мы с фермером смотрели и молчали. Мне чудилось, что я стою так целую вечность, пытаясь придать себе безмятежный вид. Я просто не верил своим глазам. Такое внезапное необъяснимое изменение! Для него же нет причин! У меня застучало сердце, во рту пересохло: дрожь сменилась судорогами, сотрясавшими все тело коня, и его глаза, недавно такие спокойные, выкатились от ужаса, а на губах заклубилась пена. Мысли вихрями неслись у меня в голове. Пожалуй, не следовало сочетать эти две инъекции... Но не могли же они дать такой страшный эффект! Никак не могли.
Секунда проползала за секундой, и я чувствовал, что долго не выдержу. Кровь стучала у меня в ушах. Ему же, конечно, должно стать лучше. Ведь хуже уже некуда.
Я ошибся. Почти незаметно могучий конь начал покачиваться. Сперва слегка, потом сильнее, сильнее, и вот он уже наклоняется то на один бок, то на другой, словно столетний дуб в ураган. О Господи! Он сейчас упадет, а это конец! И ждать оставалось недолго. Великан рухнул наземь, и мне померещилось, что булыжники заходили ходуном. Он вытянулся на боку, и несколько мгновений его ноги отчаянно дергались, а потом он замер без движения.
Вот так! Я убил этого великолепного коня. Трудно, невозможно было представить себе, что какие-то несколько минут назад он стоял передо мной во всей своей мощи и красоте, и тут я сунулся с моими новейшими средствами... И вот он лежит мертвый.
Что я скажу! Мне страшно жаль, мистер Кеттлуэлл, но я просто в толк не возьму, как это случилось. Рот у меня открылся, но я не сумел издать ни звука. Меня не хватило даже на хриплый шепот. Словно со стороны - как картину за окном, - я отрешенно воспринимал кубические строения служб на фоне темных холмов в полосках снега под свинцовым небом, жгучий ветер, фермера и самого себя у неподвижного тела коня.
Меня пробирал ледяной холод. Я чувствовал себя глубоко несчастным, но надо было дать объяснение. Испустив дрожащий вздох, я снова открыл рот, но тут конь чуть приподнял голову, и я ничего не сказал. Как и мистер Кеттлуэлл. А конь-великан перевалился на грудь, посмотрел по сторонам, потом поднялся на ноги, тряхнул головой и подошел к своему хозяину. Исцеление было столь же стремительным и невероятным, как и жуткий коллапс. Даже падение на булыжник ему как будто не причинило ни малейшего вреда.
Фермер встал на цыпочки и похлопал коня по шее.
- А знаете, мистер Хэрриот, бляшки-то почти совсем пропали. Я подошел посмотреть.
- Совершенно верно. Они уже практически неразличимы. Мистер Кеттлуэлл изумленно покачал половой.
- Да уж, новое ваше лекарство прямо чудеса творит. Только я вам одно скажу, вы уж не обижайтесь. - Тут он положил мне ладонь на плечо и заглянул в глаза. - Слишком уж оно, на мой взгляд, сильновато действует.
Отъехав от фермы, я остановил машину с подветренной стороны высокой стенки. Меня охватила великая усталость. Такие испытания для меня вредноваты. Я уже распростился с молодостью - мне перевалило далеко за тридцать, - и такие потрясения больше не проходили даром. Я опустил зеркало заднего вида и обозрел свою физиономию. Выглядел я довольно бледно. Однако далеко не таким побелевшим от ужаса, каким ощущал себя. Не проходило и ощущение вины, а также недоумение, сдобренное привычной мыслью о том, что существуют более легкие способы зарабатывать хлеб насущный, чем профессия деревенского ветеринара. Работаешь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, вечная грязь и сверх того постоянные душевные травмы из-за катастрофических происшествий вроде недавнего, пусть оно и завершилось благополучно. Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
Когда минуты две спустя я их открыл, сквозь тучи пробилось солнце, озарив зеленые склоны, заставив сверкать сугробы, вызолотив каменные россыпи. Я опустил стекло и глубоко вдохнул холодный чистый воздух, свежий и пряный, струящийся с вересковых пустошей вверху. Всепоглощающую тишину нарушил крик кроншнепа, а в траве у дороги я различил первые весенние цветы.
Ко мне возвращался душевный мир. Может быть, я и не навредил коню мистера Кеттлуэлла. Может быть, антигистамин иногда дает подобную реакцию. Но что бы там ни было, едва я завел мотор и поехал дальше, как мной овладело давно знакомое чувство: до чего же хорошо работать с животными среди этой волшебной природы. До чего же мне повезло, что я практикую среди йоркширских холмов!
2

Бесспорно, нервное потрясение обостряет восприимчивость. Во всяком случае, когда я, все еще испытывая отчаянное сердцебиение, покинул ферму Кеттлуэлла, чтобы продолжить утренние визиты, мне казалось, будто все вокруг я вижу в первый раз. Впрочем, и работая, я всегда ощущал окружающую красоту и ни на йоту не утратил то восторженное изумление, которое вспыхнуло во мне, когда я впервые увидел сельский Йоркшир, но в это утро волшебство холмов обрело особую силу.
Мои глаза то и дело отрывались от дороги, скользили по крутым склонам, наслаждались зеленым узором огороженных лугов, тяжелым трудом отвоеванных у вереска, и созерцали вершины с тем волнением, которое неизменно вызывали у меня эти высоты, хранящие величие дикой природы.
Покинув уединенную ферму, я не удержался от соблазна, поставил машину на неогороженной обочине и с Диной, моим биглем, отправился к манящей вершине. Снег тут исчез чуть ли не за одну ночь, и только под стенками тянулись белые полосы. Ощущение было такое, словно все запахи земли и молодых ростков долго томились в заточении, а теперь, освобожденные весенним солнцем, вырвались на волю потоками сладчайшего благоухания.
Нигде ни единого следа, оставленного рукой человека, и мы с собакой поднимались среди многомильных просторов вереска, торфяников и бочажков, где по черной воде бежала рябь и под вечным ветром гнулась осока.
Тени летящих облаков накрывали меня, расписывали узорами из сумрака и света уходящие вдаль зеленые и бурые склоны. Я пьянел только оттого, что находился здесь, на самой крыше Йоркшира. Пейзаж без единого живого существа, безмолвный, если не считать отдаленного крика птицы, но я лишь еще больше пьянел от безлюдья, от ощущения близости всего сущего.
Как всегда, очарование пустынных вершин, точно пение сирен, соблазняло меня задержаться среди них, но время шло, а мне предстояло навестить еще несколько ферм.
Последнюю я покинул с чувством, что день прожит не напрасно, и поехал назад в Дарроуби. Вот, царя над скоплением крыш, показалась его квадратная колокольня, и вскоре моя машина запрыгала по булыжнику рыночной площади, окруженной магазинчиками и трактирами, которые обслуживали трехтысячное население городка.
В дальнем ее углу я свернул на Тренгейт, улицу, где находилась наша приемная, и остановился перед Скелдейл-Хаусом, увитым плющом трехэтажным домом из порозовевшего от времени кирпича, где я не только работал, но и счастливо жил с моей женой Хелен и двумя нашими детьми.
Сразу же в памяти всплыли незабываемые дни, когда мой партнер Зигфрид Фарнон и его неподражаемый брат Тристан жили и смеялись здесь в наши холостые дни. Теперь оба обзавелись семьями и собственными домами. Тристан служит в Министерстве сельского хозяйства, а Зигфрид по-прежнему остается моим партнером, и в тысячный раз я возблагодарил Бога, что оба брата - все еще самые близкие мои друзья.
Моему сыну Джимми исполнилось десять лет, дочурке Рози - шесть; в этот час они были в школе. Но по ступенькам крыльца сбегал Зигфрид, рассовывая по карманам флаконы и пузырьки.
- А, Джеймс! - воскликнул он. - Вам как раз звонили. Одна из ваших самых обожаемых клиенток, миссис Бартрам. Щенуля нуждается в ваших услугах. - И Зигфрид ухмыльнулся.
Я криво улыбнулся в ответ.
- Чудесно. А вам самому не захотелось туда съездить?
- Да что вы, мой милый! Мог ли я лишить вас такого удовольствия? - Бодро помахав рукой, он забрался в машину.
Я поглядел на часы. До обеда еще тридцать минут, а Щенуля обитает совсем рядом. Я вытащил из машины чемоданчик и пошел по тротуару.
В воздухе плавал божественный аромат жареной рыбы с хрустящим картофелем, и, ощутив приступ острого голода, я заглянул в окно лавки, за которым фигуры в белоснежных халатах подцепляли на плетеные лопаточки обжаренные в тесте селедки и водружали их на золотистые горки картофеля.
В этот час торговля шла очень бойко, и очередь в лавке, закрутившись улиткой, быстро продвигалась, разбирая завернутое в газету кушанье.
Одни покупатели уносили его домой, другие посыпали солью, сбрызгивали уксусом и устраивали пикничок прямо на улице.
Когда я навещал собаку миссис Бартрам в квартире над лавкой, у меня неизменно разыгрывался аппетит. И я еще раз вдохнул дразнящее благоухание, а затем свернул в проулок и поднялся по лестнице.
Миссис Бартрам по своему обыкновению восседала в кресле на кухне - толстая, грузная, с ничего не выражающим лицом, с неизменной сигаретой во рту.
Из пакета, лежавшего у нее на коленях, она скармливала картофелинки своему псу Щенуле, который, сидя напротив, ловко ловил их на лету.
Облик Щенули не слишком соответствовал кличке. Был он огромен, космат и отличался суровым нравом. Я всегда обходился с ним очень уважительно.
- Он по-прежнему жиреет, миссис Бартрам, - сказал я. - Вы не изменили его рацион, как я советовал? Помните, я говорил, что ему вредно питаться только рыбой с картошкой?
Миссис Бартрам пожала плечами, осыпав пеплом грудь.
- Как же, помню. Я пробовала. Давала ему каждый день только рыбу, а он нос воротил. Он картошку любит, можно сказать, обожает.
- Так-так. - Особенно распространяться на эту тему я не мог, поскольку миссис Бартрам, по-моему, сама ничего другого не ела, и было бы бестактно указать, что большие куски зажаренной в тесте рыбы никак не способствуют похуданию. Ведь если мало было Щенули, ее собственная фигура нагляднейшим образом подтверждала этот факт.
Глядя на обоих, я вдруг обнаружил между ними удивительное сходство. Сидят выпрямившись друг против друга, массивные, неподвижные, но внушающие ощущение дремлющей силы.
Раскормленные собаки обычно ленивы и добродушны, однако неисчислимые почтальоны, мальчишки-газетчики и лотошники пускались в паническое бегство, ибо Щенуля имел обыкновение превращаться в чудовище, облаивающее их сверкающие пятки. Никогда не забуду, как торговец щетками, обвешанный образчиками своего товара, мирно подъехал на велосипеде ко входу в квартиру и сразу же рванул с места, точно будущий победитель велосипедных гонок Тур-де-Франс, - это на улицу вылетел Щенуля.
- Ну так что случилось, миссис Бартрам? - спросил я, меняя тему.
- Да глаз у него. Все слезится.
- Вижу, вижу. - Левый глаз гигантского пса почти заплыл, и по шерсти тянулись темные дорожки от сочащейся влаги. Такое украшение на морде придавало ему даже более зловещий вид. - Несомненно, раздражение. Возможно, инфекция.
Было бы недурно установить причину. Соринка? Или конъюнктивит? Я хотел было оттянуть веко, но Щенуля, не шелохнувшись, уставился на меня здоровым глазом и ощерил два ряда грозных зубов. Я убрал руку.
- Да... Вот тюбик с антибиотиком. Выдавливайте понемножку в глаз три раза в день. Вы сумеете, верно?
- Само собой. Он же смирный, как ягненочек! - Без всякого выражения она прикурила новую сигарету от дотлевающего окурка и глубоко затянулась. - Я с ним делало что захочу.
- Отлично, отлично. - Роясь в чемоданчике, я в который раз переживал давно привычное поражение. Лечить Щенулю всегда приходилось на почтительном расстоянии. В обращении с ним я не допускал глупостей вроде попытки измерить температуру. По правде говоря, за все время нашего знакомства я пальцем к нему не притронулся.
Через две недели миссис Бартрам сообщила, что глаз Щенули не только не прошел, но стал еще хуже.
Я торопливо поднялся в квартиру, вдыхая восхитительные запахи, которые доносились с первого этажа из лавки.

Среди Йоркширских холмов - Хэрриот Джеймс => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Среди Йоркширских холмов автора Хэрриот Джеймс дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Среди Йоркширских холмов у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Среди Йоркширских холмов своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Хэрриот Джеймс - Среди Йоркширских холмов.
Если после завершения чтения книги Среди Йоркширских холмов вы захотите почитать и другие книги Хэрриот Джеймс, тогда зайдите на страницу писателя Хэрриот Джеймс - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Среди Йоркширских холмов, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Хэрриот Джеймс, написавшего книгу Среди Йоркширских холмов, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Среди Йоркширских холмов; Хэрриот Джеймс, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн