Если не считать того внезапного пожатия руки, он больше не притрагивался к ней, не говорил ничего, что могло бы подразумевать какой-либо интерес с его стороны помимо ее участия в сегодняшнем ночном шоу.
«Есть одно незаконченное дельце», – объяснил он Роберу, когда попросил забросить их с Присциллой в аэропорт Медельина прежде, чем везти туристов в отель. Робер ограничился вопросом: «Ты так решила, Присцилла?» И получив утвердительный ответ, объяснил группе, что Карлос обеспечил их автобусом в качестве особой любезности его туристическому агентству. А теперь они в качестве ответной любезности должны помочь ему в организации и проведении одной очень важной деловой встречи. Присцилла полетит вместе с Карлосом в Каракас на частном самолете, чтобы уже завтра утром заняться делами. Никто не стал возражать.
В аэропорту все выглядело по-деловому: не успел автобус остановиться, как их встретил представитель компании де Мелло, чтобы проводить к самолету. Карлосу он вручил кейс, в котором, как предположила Присцилла, содержались важные документы, затем подхватил ее багаж.
Туристы горячо прощались с ними, счастливые, что путешествие подходит к концу. Робер пожелал им удачи, и их быстро повели на летное поле. Самолет взлетел без промедления, а в салоне их ждал накрытый стол. После ужина Карлос посоветовал ей отдохнуть, чтобы набраться сил, а сам пересел подальше, вероятно, чтобы поработать с бумагами. Почти весь перелет Присцилла проспала – сказались дневные тревоги и переживания последней ночи. Карлос разбудил ее перед посадкой, и запах его одеколона – он успел в самолете побриться – пробудил чувства Присциллы. Позже она поняла, зачем он это сделал: чтобы не занимать ванную комнату. Но тогда, спросонок, она потянулась и чуть не дотронулась рукой до его щеки. Но, вовремя спохватившись, сделала вид, будто убирает со своего лица выбившуюся прядь волос.
Бессознательность движения испугала ее. Она не должна продолжать желать его так… так безоглядно. Это глупо. Просто на редкость глупо!..
По дороге из аэропорта до квартиры в ней нарастало напряжение. Они не разговаривали. Машина с шофером, которая везла их, тоже принадлежала компании. Это был серебристо-серый «мерседес» последней модели, с сиденьями из телячьей кожи. С того момента, как Присцилла согласилась сопровождать Карлоса этой ночью, ей демонстрировали могущество денег по полной программе…
Вместе в последний раз… В последний! Сегодня ночью все кончится, и нет надежды начать сначала.
Искусно оттенив глаза жемчужно-серым, она обвела губы красным карандашом и наложила помаду того же цвета, что и платье, на выборе которого настоял Карлос. Ей пришло в голову, что по крайней мере для двух женщин она определенно явится сегодняшней ночью огненным ангелом возмездия. Или огненным мечом, разрубающим сеть, сотканную из коварства и лжи. А чего еще заслуживали порочные лгуньи, оклеветавшие Карлоса, обманувшие ее, что привело к разрушительным последствиям? Справедливое возмездие…
Закрыв тюбик с губной помадой, Присцилла расплела волосы, расчесала их щеткой, чтобы они легли волной, шелковистой и переливающейся. Карлос всегда предпочитал, чтобы она носила их распущенными. Присцилла надеялась, что это не будет выглядеть неприличным и легкомысленным в глазах других.
Завернувшись в полотенце, она направилась в спальню для самой ответственной части процедуры – одеться так, чтобы соответствовать принятому стандарту гостя на большом приеме в доме семейства де Мелло. От красного наряда дух захватывало. Ткань, мягкая и тонкая, плотно облегала тело, создавая не поддающееся четкому определению впечатление стиля и волнующей притягательности. Присцилла надела великолепные серебряные цепи филигранной работы, которые каскадом спускались на грудь. Красивые серебряные босоножки на высоких каблуках и элегантная вечерняя сумочка отлично дополняли наряд.
Молодая женщина невольно засмотрелась на свое отражение в зеркале, пораженная метаморфозой, достигнутой без особого труда с ее стороны. Воистину красивой птицу делают перья. Даже себе она казалась великолепной, что придало Присцилле столь необходимую ей уверенность.
Она быстро положила в крохотную сумочку губную помаду, носовой платок и немного денег на всякий случай. Часы у кровати показывали одиннадцать сорок пять. Карлос планировал их появление в полночь, которая близилась. Сказав себе «пора!», Присцилла сделала глубокий вдох и шагнула к двери.
Он ждал ее в центре гостиной, в одной руке держа бокал. Вид Карлоса привел Присциллу в шоковое состояние. Его черный вечерний костюм из дорогой ткани отливал словно шелковый и вместе с атласным галстуком-бабочкой составлял разительный контраст с ослепительно белой рубашкой, сидевшей на нем как влитая. Он выглядел таким величественным и таким красивым, что Присцилле стало трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы ходить.
«Мужчина-совершенство», – подумала она. Высокий, темноволосый, мужественный, наделенный притягательностью породистого самца, и все это к тому же «упаковано» в одежды изощренной цивилизации. Сердце Присциллы забилось неровно, неистово подавая сигналы, что этот мужчина создан для нее и если она позволит ему уйти, то потеряет единственного спутника жизни. Как воплотить это в реальность? Как?
– «И солнце, и луна, и звезды…» – тихо продекламировал Карлос, и на Присциллу снизошло умиротворение.
Его глаза согрели ее теплом доброты, знакомой, но забытой, воскресив воспоминания о прекрасных временах, когда они были вместе. О временах все сжигающей на своем пути страсти и глубокой, невыразимой нежности. Хмельная надежда ударила Присцилле в голову, заиграла в жилах.
Карлос прикрыл глаза длинными ресницами, и легкая усмешка искривила его губы.
– Ты всех затмишь сегодня. Именно это от тебя и требуется. Хотя я был бы горд представить тебя в любой одежде, дорогая. Пусть ты не веришь мне, но это правда.
– Это мое желание – сделать так, чтобы ты гордился мною, Карлос, – ответила Присцилла, понимая, что он недооценивает важность первого впечатления.
Впрочем, какая ему разница, если сегодняшняя ночь – последняя. Вот если бы ей предстояло войти в их избранный круг, ему было бы небезразлично первое впечатление, произведенное ею на гостей. Но именно сейчас Присцилла хотела почувствовать себя принятой в его мире и увидеть признание в глазах окружающих. Для нее было очень важно с успехом пройти это испытание.
На секунду Карлос озабоченно сдвинул брови.
– Если ты чувствуешь себя неловко… – Вид у него был извиняющийся. – Я не должен был заставлять тебя надевать то, что тебе не по душе.
– Чтo ты, это красное платье мне очень нравится, – живо заверила она его.
Его озабоченность сменила довольная полуулыбка.
– Прекрасно! На мой взгляд, оно тебе очень идет. Буду наслаждаться завистью всех мужчин на приеме.
Поставив бокал на стол, Карлос направился к выходу, чтобы галантно открыть перед нею дверь. В его улыбке предвкушения было что-то дьявольское.
– Пошли, Золушка, пора ехать на бал.
С нервным смехом Присцилла заставила непослушные ноги двигаться. Элда Регина де Мелло вряд ли годилась на роль злой мачехи, а Марсия Арбэлоэс уж точно не была похожа на уродливую сводную сестру. Но втайне Присцилла надеялась, что для них будет большим потрясением увидеть ее сегодня идущей под руку с Карлосом.
Серебристый «мерседес» дожидался их. Шофер помог Присцилле сесть с одной стороны заднего сиденья, пока Карлос, обойдя автомобиль, занял место с другой. Итак, скоро начнется последний акт спектакля. Еще каких-нибудь пять минут, и актеры выйдут на сцену, думала Присцилла. Интересно, сколько людей будут поражены ее появлением с Карлосом де Мелло, наследником состояния, от которого, несомненно, ждали, что он будет ухаживать за наследницей такого же огромного состояния.
Неожиданно тревожная мысль поразила Присциллу, и она резко обернулась к Карлосу.
– А что же будет с семейством Арбэлоэс? Это не испортит ваших деловых отношений?
– Мне все равно, Присцилла. Что будет, то будет, – сказал он спокойно и твердо.
Что это – безрассудство? Секунду она всматривалась в лицо Карлоса, но разобрать его выражение было трудно в ночном освещении. Он откинулся на спинку сиденья и, похоже, полностью расслабился. Хотя она ощущала в нем сдержанную силу и целеустремленность, решимость смести все на своем пути, утвердить свою волю во всем происходящем.
– За меня не беспокойся, Присцилла, – тихо произнес он. – Какими бы ни были последствия сегодняшней ночи, я предпочитаю, чтобы меня знали как человека независимого, а не как человека, которым можно манипулировать.
– Для меня все это в новинку… Ну, эта сторона твоей жизни… твое общественное положение…
– Мне было важнее, чтобы ты узнала меня просто как человека.
– Думаю, неправильно разделять себя таким образом, Карлос.
– Я ошибался, – согласился он. – Ты заставила меня понять это, Присцилла. И я тебе глубоко благодарен. Человек не может жить двойной жизнью, он должен всегда быть верен себе.
Присцилла вдруг поняла, что сегодня ночью для Карлоса речь идет не столько о справедливом возмездии, сколько о его свободе. Значит, этот прием приобретал куда более важное значение, чем она полагала. Карлос наверняка относился к нему как к поворотному моменту в своей жизни… И все благодаря ей?!
У Присциллы даже холодок пробежал по спине. Нет, заспорила она сама с собой, я только послужила катализатором. Он был несчастлив. Возможно, он был несчастлив много-много лет. В душе он считал, что время, потраченное на любовный роман с ней, украдено им у той жизни, которую он находил тягостной. Вот, вероятно, почему так велико было его разочарование и ожесточение, когда она порвала с ним.
Но любил ли он ее по-настоящему? Или она была для него только тем, в чем он нуждался… своего рода протестом против той замкнутой системы, в которой родился… Отдушиной для чувств, которые он не мог позволить себе в той жизни… Убежищем, где он скрывался от давления, казавшегося неизбежным злом? Как много всего в нем было такого, о чем она даже не подозревала.
Присцилла любила его тогда и сейчас продолжает любить. В интуитивном порыве она потянулась к нему и слегка сжала руку.
– Сегодня ночью я с тобой, Карлос. К чему бы ты ни стремился, я на твоей стороне.
Она не успела убрать руку, как он крепко схватил ее и зажал в ладонях, заряжая ее своей энергией, которая и возбуждала, и успокаивала.
– Это обещание, Присцилла? – спросил он, и даже в темноте его глаза блеснули такой надеждой, что ее сердце ёкнуло.
– Да, – прошептала она.
– Тогда и солнце, и луна, и звезды прольют на меня свой свет сегодня ночью, – сказал Карлос и засмеялся, откинув голову, давая выход какой-то беззаботной радости.
Присцилла в изумлении уставилась на него, а он поднес ее руку к губам и нежно перецеловал пальцы. Глаза его увлажнились, но победная улыбка блуждала на губах, когда он произнес:
– Спасибо тебе. Хотя обещание тебя ни к чему не обязывает. Я бы не хотел, чтобы ты пожалела о нем. Ты свободна выбирать и по ступать так, чтобы тебе было хорошо.
Свободна… Сердце Присциллы заныло, прогоняя прочь глупые надежды, не подчиняющиеся никаким доводам здравого смысла. Карлос не хотел, чтобы она связала с ним свою жизнь. Их сегодняшнее партнерство – временное, пока их объединяет общая цель – поиск справедливости. Затем их пути разойдутся. Более ясно свою позицию он выразить не мог.
Автомобиль замедлил ход, повернул. И перед ними возникли огромные чугунные ворота, охранявшие вход во владения семейства де Мелло. Вот они и прибыли!
Величественное здание в классическом стиле, с массивными колоннами и лепным карнизом, подсвечивалось, словно роскошная театральная декорация. Из открытых окон второго этажа, где находился бальный зал, доносились звуки музыки. Прием был в полном разгаре.
«Мерседес» остановился у портика, который сделал бы честь любому античному храму. А это и был храм, с иронией подумала Присцилла, храм того божества, которому поклонялась Элда Регина де Мелло. Сегодня ночью ей придется решать, что ей дороже – родной сын или наследник состояния.
Карлос вылез из машины и тут же протянул Присцилле руку, чтобы помочь ее выйти, пока шофер держал дверцу открытой. Она бережно подобрала подол платья, чтобы не оступиться. Красный цвет – цвет опасности. Но отступать было слишком поздно. Она дала слово.
Карлос взял ее под руку, и она прильнула к нему, чтобы продемонстрировать всем свое единство с ним.
– Готова? – спросил он. В его глазах Присцилла увидела удовлетворение.
– Да, – ответила она, набираясь мужества предстать перед людьми, которые привели ее к… Нет, привели их обоих к заключительному акту этой драмы.
Рука об руку они начали подниматься по ступеням.
– Сеньор де Мелло!? – Изумление, отразившееся на лице старого слуги, прозвучало и в его голосе. – Так неожиданно… – Он смущенно взглянул на Присциллу, которую, вне всяких сомнений, не ждали еще больше.
– Случай помог мне выбраться из Боготы, – объяснил Карлос.
– Ваша матушка будет… – Старик запнулся. В обычной ситуации он сказал бы «довольна, рада, в восторге», а сейчас молчал, глядя на молодую женщину чуть ли не с ужасом.
– Позволь мне представить мою спутницу, мисс Присцилла Деламбр. Присцилла, это…
– Хуан, – перебила она его, – мы уже встречались. – Присцилла улыбнулась старику, который бледнел на глазах. – Вы обслуживали меня за ланчем два года назад в этом доме. Хотя, возможно, не помните меня.
– О нет, сеньорита Деламбр, помню, – ответил он, впадая в полуобморочное состояние. И с трудом произнес: – Пойду сообщу «о вашем прибытии.
Карлос успел задержать слугу.
– Давай обойдемся без этого, Хуан. Хочу преподнести матери сюрприз.
– Но, сеньор…
В голосе Карлоса зазвучали стальные нотки хозяина:
– И советую тебе сделать вид, что ты меня не видел. Я выразился ясно?
– Да, сеньор.
И Карлос с Присциллой ступили на широкую лестницу, ведущую к длинной галерее, граничащей с бальным залом. В галерее висели портреты в золоченых рамах и были выставлены произведения искусства, которые потрясли воображение Присциллы в прошлый раз. Поднимаясь по лестнице, они не встретили больше никого из слуг. Теперь музыка звучала громче. Исполняли знаменитое танго.
– Помнишь, как мы танцевали его с тобой? – шепнул Карлос.
Присцилла бросила на него взгляд, вспыхнув при воспоминании, которое он пробудил. Откровенно эротические движения, которые они позволяли себе наедине, когда два исполнителя дразнят друг друга внешне сдержанно, но постепенно, подчиняясь ритму музыки, распаляясь до безудержности… Заканчивался танец, как правило, бурной любовной схваткой.
Взгляды их встретились, и она поняла, что Карлос думал о том же.
– Да, это было прекрасно, – ответила При сцилла тихо, чувствуя, что ее сердце забилось чаще.
– В нем огонь и романтика… Это танец души, ты согласна?
Присцилла кивнула, не понимая, чего он ждет от нее. Исторически танго возникло в Аргентине как парный мужской танец, как проявление темных сторон души. Он носил скорее трагический характер, когда мужчины, танцуя друг с другом, давали выход сжигающим их страстям. Может, в данный момент Карлос проводил какую-то параллель?
– Станцуешь со мной сегодня танго? – спросил он. Последнее танго? Присцилла растерялась.
У нее этот танец ассоциировался с раскованным поведением, с откровенным выражением желания. Разумно ли искушать судьбу, когда заранее знаешь, что будущего нет? Но страстная потребность в безрассудстве перевесила здравый смысл.
– Если… если ты считаешь, здесь это уместным, – сказала она.
– В данном случае я считаю это особенно уместным. А черти по ночам танцуют в аду? Похоже Карлос вознамерился использовать любое взрывоопасное средство, чтобы в клочья разнести властолюбие своей матери. И я в роли факела для него, подумала Присцилла. Интересно, останется здесь что-нибудь, кроме золы, когда Карлос осуществит задуманное? Он в насмешку назвал этот дом мавзолеем, вспомнила Присцилла, когда ступила под своды мраморной арки, ведущей в галерею. «Здесь хранятся сокровища мертвых…», – сказала она себе, но тут же заметила, что галерея заполнена очень даже живыми людьми. Гости бродили или стояли группами. Одни рассматривали предметы старины, другие просто болтали, отдыхая от танцев.
Появление Карлоса Рикардо де Мелло с незнакомой им женщиной быстро стало сенсацией. Когда они проходили мимо, замолкали разговоры. Головы поворачивались им вслед. Чувства Присциллы были настолько обострены, что она кожей ощущала потрясение собравшихся, причиной которого было ее присутствие здесь, вернее ее присутствие здесь в качестве спутницы Карлоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
«Есть одно незаконченное дельце», – объяснил он Роберу, когда попросил забросить их с Присциллой в аэропорт Медельина прежде, чем везти туристов в отель. Робер ограничился вопросом: «Ты так решила, Присцилла?» И получив утвердительный ответ, объяснил группе, что Карлос обеспечил их автобусом в качестве особой любезности его туристическому агентству. А теперь они в качестве ответной любезности должны помочь ему в организации и проведении одной очень важной деловой встречи. Присцилла полетит вместе с Карлосом в Каракас на частном самолете, чтобы уже завтра утром заняться делами. Никто не стал возражать.
В аэропорту все выглядело по-деловому: не успел автобус остановиться, как их встретил представитель компании де Мелло, чтобы проводить к самолету. Карлосу он вручил кейс, в котором, как предположила Присцилла, содержались важные документы, затем подхватил ее багаж.
Туристы горячо прощались с ними, счастливые, что путешествие подходит к концу. Робер пожелал им удачи, и их быстро повели на летное поле. Самолет взлетел без промедления, а в салоне их ждал накрытый стол. После ужина Карлос посоветовал ей отдохнуть, чтобы набраться сил, а сам пересел подальше, вероятно, чтобы поработать с бумагами. Почти весь перелет Присцилла проспала – сказались дневные тревоги и переживания последней ночи. Карлос разбудил ее перед посадкой, и запах его одеколона – он успел в самолете побриться – пробудил чувства Присциллы. Позже она поняла, зачем он это сделал: чтобы не занимать ванную комнату. Но тогда, спросонок, она потянулась и чуть не дотронулась рукой до его щеки. Но, вовремя спохватившись, сделала вид, будто убирает со своего лица выбившуюся прядь волос.
Бессознательность движения испугала ее. Она не должна продолжать желать его так… так безоглядно. Это глупо. Просто на редкость глупо!..
По дороге из аэропорта до квартиры в ней нарастало напряжение. Они не разговаривали. Машина с шофером, которая везла их, тоже принадлежала компании. Это был серебристо-серый «мерседес» последней модели, с сиденьями из телячьей кожи. С того момента, как Присцилла согласилась сопровождать Карлоса этой ночью, ей демонстрировали могущество денег по полной программе…
Вместе в последний раз… В последний! Сегодня ночью все кончится, и нет надежды начать сначала.
Искусно оттенив глаза жемчужно-серым, она обвела губы красным карандашом и наложила помаду того же цвета, что и платье, на выборе которого настоял Карлос. Ей пришло в голову, что по крайней мере для двух женщин она определенно явится сегодняшней ночью огненным ангелом возмездия. Или огненным мечом, разрубающим сеть, сотканную из коварства и лжи. А чего еще заслуживали порочные лгуньи, оклеветавшие Карлоса, обманувшие ее, что привело к разрушительным последствиям? Справедливое возмездие…
Закрыв тюбик с губной помадой, Присцилла расплела волосы, расчесала их щеткой, чтобы они легли волной, шелковистой и переливающейся. Карлос всегда предпочитал, чтобы она носила их распущенными. Присцилла надеялась, что это не будет выглядеть неприличным и легкомысленным в глазах других.
Завернувшись в полотенце, она направилась в спальню для самой ответственной части процедуры – одеться так, чтобы соответствовать принятому стандарту гостя на большом приеме в доме семейства де Мелло. От красного наряда дух захватывало. Ткань, мягкая и тонкая, плотно облегала тело, создавая не поддающееся четкому определению впечатление стиля и волнующей притягательности. Присцилла надела великолепные серебряные цепи филигранной работы, которые каскадом спускались на грудь. Красивые серебряные босоножки на высоких каблуках и элегантная вечерняя сумочка отлично дополняли наряд.
Молодая женщина невольно засмотрелась на свое отражение в зеркале, пораженная метаморфозой, достигнутой без особого труда с ее стороны. Воистину красивой птицу делают перья. Даже себе она казалась великолепной, что придало Присцилле столь необходимую ей уверенность.
Она быстро положила в крохотную сумочку губную помаду, носовой платок и немного денег на всякий случай. Часы у кровати показывали одиннадцать сорок пять. Карлос планировал их появление в полночь, которая близилась. Сказав себе «пора!», Присцилла сделала глубокий вдох и шагнула к двери.
Он ждал ее в центре гостиной, в одной руке держа бокал. Вид Карлоса привел Присциллу в шоковое состояние. Его черный вечерний костюм из дорогой ткани отливал словно шелковый и вместе с атласным галстуком-бабочкой составлял разительный контраст с ослепительно белой рубашкой, сидевшей на нем как влитая. Он выглядел таким величественным и таким красивым, что Присцилле стало трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы ходить.
«Мужчина-совершенство», – подумала она. Высокий, темноволосый, мужественный, наделенный притягательностью породистого самца, и все это к тому же «упаковано» в одежды изощренной цивилизации. Сердце Присциллы забилось неровно, неистово подавая сигналы, что этот мужчина создан для нее и если она позволит ему уйти, то потеряет единственного спутника жизни. Как воплотить это в реальность? Как?
– «И солнце, и луна, и звезды…» – тихо продекламировал Карлос, и на Присциллу снизошло умиротворение.
Его глаза согрели ее теплом доброты, знакомой, но забытой, воскресив воспоминания о прекрасных временах, когда они были вместе. О временах все сжигающей на своем пути страсти и глубокой, невыразимой нежности. Хмельная надежда ударила Присцилле в голову, заиграла в жилах.
Карлос прикрыл глаза длинными ресницами, и легкая усмешка искривила его губы.
– Ты всех затмишь сегодня. Именно это от тебя и требуется. Хотя я был бы горд представить тебя в любой одежде, дорогая. Пусть ты не веришь мне, но это правда.
– Это мое желание – сделать так, чтобы ты гордился мною, Карлос, – ответила Присцилла, понимая, что он недооценивает важность первого впечатления.
Впрочем, какая ему разница, если сегодняшняя ночь – последняя. Вот если бы ей предстояло войти в их избранный круг, ему было бы небезразлично первое впечатление, произведенное ею на гостей. Но именно сейчас Присцилла хотела почувствовать себя принятой в его мире и увидеть признание в глазах окружающих. Для нее было очень важно с успехом пройти это испытание.
На секунду Карлос озабоченно сдвинул брови.
– Если ты чувствуешь себя неловко… – Вид у него был извиняющийся. – Я не должен был заставлять тебя надевать то, что тебе не по душе.
– Чтo ты, это красное платье мне очень нравится, – живо заверила она его.
Его озабоченность сменила довольная полуулыбка.
– Прекрасно! На мой взгляд, оно тебе очень идет. Буду наслаждаться завистью всех мужчин на приеме.
Поставив бокал на стол, Карлос направился к выходу, чтобы галантно открыть перед нею дверь. В его улыбке предвкушения было что-то дьявольское.
– Пошли, Золушка, пора ехать на бал.
С нервным смехом Присцилла заставила непослушные ноги двигаться. Элда Регина де Мелло вряд ли годилась на роль злой мачехи, а Марсия Арбэлоэс уж точно не была похожа на уродливую сводную сестру. Но втайне Присцилла надеялась, что для них будет большим потрясением увидеть ее сегодня идущей под руку с Карлосом.
Серебристый «мерседес» дожидался их. Шофер помог Присцилле сесть с одной стороны заднего сиденья, пока Карлос, обойдя автомобиль, занял место с другой. Итак, скоро начнется последний акт спектакля. Еще каких-нибудь пять минут, и актеры выйдут на сцену, думала Присцилла. Интересно, сколько людей будут поражены ее появлением с Карлосом де Мелло, наследником состояния, от которого, несомненно, ждали, что он будет ухаживать за наследницей такого же огромного состояния.
Неожиданно тревожная мысль поразила Присциллу, и она резко обернулась к Карлосу.
– А что же будет с семейством Арбэлоэс? Это не испортит ваших деловых отношений?
– Мне все равно, Присцилла. Что будет, то будет, – сказал он спокойно и твердо.
Что это – безрассудство? Секунду она всматривалась в лицо Карлоса, но разобрать его выражение было трудно в ночном освещении. Он откинулся на спинку сиденья и, похоже, полностью расслабился. Хотя она ощущала в нем сдержанную силу и целеустремленность, решимость смести все на своем пути, утвердить свою волю во всем происходящем.
– За меня не беспокойся, Присцилла, – тихо произнес он. – Какими бы ни были последствия сегодняшней ночи, я предпочитаю, чтобы меня знали как человека независимого, а не как человека, которым можно манипулировать.
– Для меня все это в новинку… Ну, эта сторона твоей жизни… твое общественное положение…
– Мне было важнее, чтобы ты узнала меня просто как человека.
– Думаю, неправильно разделять себя таким образом, Карлос.
– Я ошибался, – согласился он. – Ты заставила меня понять это, Присцилла. И я тебе глубоко благодарен. Человек не может жить двойной жизнью, он должен всегда быть верен себе.
Присцилла вдруг поняла, что сегодня ночью для Карлоса речь идет не столько о справедливом возмездии, сколько о его свободе. Значит, этот прием приобретал куда более важное значение, чем она полагала. Карлос наверняка относился к нему как к поворотному моменту в своей жизни… И все благодаря ей?!
У Присциллы даже холодок пробежал по спине. Нет, заспорила она сама с собой, я только послужила катализатором. Он был несчастлив. Возможно, он был несчастлив много-много лет. В душе он считал, что время, потраченное на любовный роман с ней, украдено им у той жизни, которую он находил тягостной. Вот, вероятно, почему так велико было его разочарование и ожесточение, когда она порвала с ним.
Но любил ли он ее по-настоящему? Или она была для него только тем, в чем он нуждался… своего рода протестом против той замкнутой системы, в которой родился… Отдушиной для чувств, которые он не мог позволить себе в той жизни… Убежищем, где он скрывался от давления, казавшегося неизбежным злом? Как много всего в нем было такого, о чем она даже не подозревала.
Присцилла любила его тогда и сейчас продолжает любить. В интуитивном порыве она потянулась к нему и слегка сжала руку.
– Сегодня ночью я с тобой, Карлос. К чему бы ты ни стремился, я на твоей стороне.
Она не успела убрать руку, как он крепко схватил ее и зажал в ладонях, заряжая ее своей энергией, которая и возбуждала, и успокаивала.
– Это обещание, Присцилла? – спросил он, и даже в темноте его глаза блеснули такой надеждой, что ее сердце ёкнуло.
– Да, – прошептала она.
– Тогда и солнце, и луна, и звезды прольют на меня свой свет сегодня ночью, – сказал Карлос и засмеялся, откинув голову, давая выход какой-то беззаботной радости.
Присцилла в изумлении уставилась на него, а он поднес ее руку к губам и нежно перецеловал пальцы. Глаза его увлажнились, но победная улыбка блуждала на губах, когда он произнес:
– Спасибо тебе. Хотя обещание тебя ни к чему не обязывает. Я бы не хотел, чтобы ты пожалела о нем. Ты свободна выбирать и по ступать так, чтобы тебе было хорошо.
Свободна… Сердце Присциллы заныло, прогоняя прочь глупые надежды, не подчиняющиеся никаким доводам здравого смысла. Карлос не хотел, чтобы она связала с ним свою жизнь. Их сегодняшнее партнерство – временное, пока их объединяет общая цель – поиск справедливости. Затем их пути разойдутся. Более ясно свою позицию он выразить не мог.
Автомобиль замедлил ход, повернул. И перед ними возникли огромные чугунные ворота, охранявшие вход во владения семейства де Мелло. Вот они и прибыли!
Величественное здание в классическом стиле, с массивными колоннами и лепным карнизом, подсвечивалось, словно роскошная театральная декорация. Из открытых окон второго этажа, где находился бальный зал, доносились звуки музыки. Прием был в полном разгаре.
«Мерседес» остановился у портика, который сделал бы честь любому античному храму. А это и был храм, с иронией подумала Присцилла, храм того божества, которому поклонялась Элда Регина де Мелло. Сегодня ночью ей придется решать, что ей дороже – родной сын или наследник состояния.
Карлос вылез из машины и тут же протянул Присцилле руку, чтобы помочь ее выйти, пока шофер держал дверцу открытой. Она бережно подобрала подол платья, чтобы не оступиться. Красный цвет – цвет опасности. Но отступать было слишком поздно. Она дала слово.
Карлос взял ее под руку, и она прильнула к нему, чтобы продемонстрировать всем свое единство с ним.
– Готова? – спросил он. В его глазах Присцилла увидела удовлетворение.
– Да, – ответила она, набираясь мужества предстать перед людьми, которые привели ее к… Нет, привели их обоих к заключительному акту этой драмы.
Рука об руку они начали подниматься по ступеням.
– Сеньор де Мелло!? – Изумление, отразившееся на лице старого слуги, прозвучало и в его голосе. – Так неожиданно… – Он смущенно взглянул на Присциллу, которую, вне всяких сомнений, не ждали еще больше.
– Случай помог мне выбраться из Боготы, – объяснил Карлос.
– Ваша матушка будет… – Старик запнулся. В обычной ситуации он сказал бы «довольна, рада, в восторге», а сейчас молчал, глядя на молодую женщину чуть ли не с ужасом.
– Позволь мне представить мою спутницу, мисс Присцилла Деламбр. Присцилла, это…
– Хуан, – перебила она его, – мы уже встречались. – Присцилла улыбнулась старику, который бледнел на глазах. – Вы обслуживали меня за ланчем два года назад в этом доме. Хотя, возможно, не помните меня.
– О нет, сеньорита Деламбр, помню, – ответил он, впадая в полуобморочное состояние. И с трудом произнес: – Пойду сообщу «о вашем прибытии.
Карлос успел задержать слугу.
– Давай обойдемся без этого, Хуан. Хочу преподнести матери сюрприз.
– Но, сеньор…
В голосе Карлоса зазвучали стальные нотки хозяина:
– И советую тебе сделать вид, что ты меня не видел. Я выразился ясно?
– Да, сеньор.
И Карлос с Присциллой ступили на широкую лестницу, ведущую к длинной галерее, граничащей с бальным залом. В галерее висели портреты в золоченых рамах и были выставлены произведения искусства, которые потрясли воображение Присциллы в прошлый раз. Поднимаясь по лестнице, они не встретили больше никого из слуг. Теперь музыка звучала громче. Исполняли знаменитое танго.
– Помнишь, как мы танцевали его с тобой? – шепнул Карлос.
Присцилла бросила на него взгляд, вспыхнув при воспоминании, которое он пробудил. Откровенно эротические движения, которые они позволяли себе наедине, когда два исполнителя дразнят друг друга внешне сдержанно, но постепенно, подчиняясь ритму музыки, распаляясь до безудержности… Заканчивался танец, как правило, бурной любовной схваткой.
Взгляды их встретились, и она поняла, что Карлос думал о том же.
– Да, это было прекрасно, – ответила При сцилла тихо, чувствуя, что ее сердце забилось чаще.
– В нем огонь и романтика… Это танец души, ты согласна?
Присцилла кивнула, не понимая, чего он ждет от нее. Исторически танго возникло в Аргентине как парный мужской танец, как проявление темных сторон души. Он носил скорее трагический характер, когда мужчины, танцуя друг с другом, давали выход сжигающим их страстям. Может, в данный момент Карлос проводил какую-то параллель?
– Станцуешь со мной сегодня танго? – спросил он. Последнее танго? Присцилла растерялась.
У нее этот танец ассоциировался с раскованным поведением, с откровенным выражением желания. Разумно ли искушать судьбу, когда заранее знаешь, что будущего нет? Но страстная потребность в безрассудстве перевесила здравый смысл.
– Если… если ты считаешь, здесь это уместным, – сказала она.
– В данном случае я считаю это особенно уместным. А черти по ночам танцуют в аду? Похоже Карлос вознамерился использовать любое взрывоопасное средство, чтобы в клочья разнести властолюбие своей матери. И я в роли факела для него, подумала Присцилла. Интересно, останется здесь что-нибудь, кроме золы, когда Карлос осуществит задуманное? Он в насмешку назвал этот дом мавзолеем, вспомнила Присцилла, когда ступила под своды мраморной арки, ведущей в галерею. «Здесь хранятся сокровища мертвых…», – сказала она себе, но тут же заметила, что галерея заполнена очень даже живыми людьми. Гости бродили или стояли группами. Одни рассматривали предметы старины, другие просто болтали, отдыхая от танцев.
Появление Карлоса Рикардо де Мелло с незнакомой им женщиной быстро стало сенсацией. Когда они проходили мимо, замолкали разговоры. Головы поворачивались им вслед. Чувства Присциллы были настолько обострены, что она кожей ощущала потрясение собравшихся, причиной которого было ее присутствие здесь, вернее ее присутствие здесь в качестве спутницы Карлоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14