"В
знак верности" Ельцин и Коржаков по-мальчишески "дважды резали руки и
смешивали кровь" (с.223).
Если же внимательно и неспешно всмотреться в лица и сцены,
которые попали в объектив и застыли в кадрах книги, то обнаруживается
нечто объединяющее. Объединяет их постоянное присутствие алкоголя на
столах и следы опьянения на физиономиях. Читателю не найти в них
главного, что должно отличать членов высшей государственной
администрации от большинства так называемых простых граждан, -
интеллекта, признака напряженной умственной работы, общей культуры, в
конце концов. Все, кто оказался в объективе фотоаппарата (а позируют
они с видимым удовольствием), находятся в расслабленном состоянии
"кайфа", полученного от уютного времяпрепровождения. "Кайф" лежит
печатью на лицах и фигурах вне зависимости от возраста и
государственного ранга, изобличается в костюмах - майках, шортах,
трусах или пижамах. Хари вместо лиц, телеса вместо тел! Не
каждодневный труд во благо Отечества, а непрерывный отдых, изнурение
едой, вином и весельем изо дня в день, из месяца в месяц, из года в
год - вот их образ жизни.
Перед читателем оказываются не высшие должностные лица страны,
вот уже 10 лет находящейся в состоянии все углубляющегося,
изматывающего кризиса, а теплая компания ни в чем себе не отказывающих
дачников, которым ни до чего нет дела, вся страсть которых уходит на
то, чтобы наслаждаться дармовым достатком и казенной роскошью.
Текст книги приобретает, таким образом, не самостоятельное, а
вспомогательное значение, оказывается в действительности всего лишь
подстрочным комментарием к фотографиям, который завершает общую
картину духовно-нравственного и общественно-политического разложения
режима. Вот несколько наиболее запоминающихся и ярких примеров.
1987 г. Ельцин выступил на пленуме ЦК КПСС, чуть позже на пленуме
Московского горкома, где неожиданно "признал прежнее поведение
ошибочным, покаялся перед партией". Оказывается, Ельцин заболел, и в
тот день, когда проходил второй пленум, был в больнице. "Перед
отъездом врач влил в Ельцина смертельную дозу баралгина", после чего
он "перестал реагировать на окружающих и напоминал
загипнотизированного лунатика". В таком состоянии и выступал. Врач
Д.Д. Нечаев, о котором идет речь, затем стал личным врачом
Черномырдина. Автор книги вскользь замечает, что "вся семья ненавидела
этого человека", а Ельцин, увидев его раз вместе с Черномырдиным,
"просто остолбенел" (с.65-66). Вот только автор запамятовал написать о
насильственной смерти Нечаева в 1994 г., тайна которой так и остается
за семью печатями.
1991 г. Незадолго до начала первых выборов президента в РСФСР
Ельцин колеблется - кого избрать вице-президентом? Первый кандидат -
Бурбулис, "выдававший себя за проницательного психолога,
интеллигентного философа". Но он все сам испортил. Живя в подмосковном
Архангельском, там же, где и семья Ельцина, он однажды, находясь в
компании с женой и младшей дочерью своего шефа, "во время тоста начал
материться", а затем "от спиртного ему сделалось дурно, и он, особо не
стесняясь, отошел в угол комнаты и очистил желудок, а затем как ни в
чем не бывало продолжил тост" (с.120-121).
1991 г. Тайная вечеря в Вискулях, так называемый "беловежский
сговор". В каком состоянии были три политика, прозванные зубрами,
когда они принимали решение развалить СССР? Вся "троица",
свидетельствует Коржаков, была разгорячена "беловежскими напитками"
(с.128). Так вот спьяну и принимали решения.
События августа 1991 г. Ночь с 20 на 21 в подвале Белого дома.
"Там нас ждал накрытый стол", - вспоминает автор, - было человек 20,
включая Лужкова с женой, мэра Москвы Попова." "Горячих блюд не
подавали, жевали бутерброды, запивая их либо водой, либо водкой с
коньяком". Застолье было настолько горячим, что Попов так "захмелел",
что его "двое дюжих молодцов... еле вынесли под руки..., а уборщицы
жаловались, что с трудом отмыли помещение после визита Гавриила
Харитоновича" (с.95-96).
Сразу после "судьбоносного августа" Горбачев и Ельцин назначают
теперь высших чиновников СССР сообща, так сказать дуэтом. Кого
определить на КГБ? "Единодушно" сошлись на Бакатине. Коржаков пишет:
"Потом многие думали, что именно Бакатин по своей инициативе разрушил
одну из самых мощных спецслужб мира. Но это очередное заблуждение. Он
просто добросовестно выполнил поставленную перед ним "историческую"
задачу" (с.117-118).
"Записки президента" Ельцина приносят большой доход. Как гонорары
оказываются в распоряжении автора бестселлера? Их черным налом "тысяч
по шестнадцать долларов... ежемесячно приносит литературный обработчик
мемуаров" В. Юмашев, теперешний глава президентской Администрации.
Ельцин "складывал деньги в свой сейф" (с.136-137).
Эпопея с московской квартирой Ельциных в доме на Рублевском
шоссе. Соседями президента стали не работники "кремлевской больницы",
для кого он строился, а самые близкие соратники, особо нуждавшиеся в
улучшении жилищных условий - Шахрай, Сосковец, тот же Юмашев, Грачев,
Черномырдин, Тарпищев, Лужков, Барсуков, Ресин, Гайдар. Баранникову
здесь дали квартиру, но после "сделки с совестью", якобы совершенной
осенью 1993 г., отобрали, и эту квартиру получил верный Ерин. Сатирику
Задорнову отказать не могли, так как у него "был очень плохой район" и
"в подъезде пьяницы туалет устроили", но главное "Миша умел
развеселить Бориса Николаевича: потешно падал на корте, нарочно
промахивался, острил". Казанник "уже мебель на 80 тысяч у.е. привез в
одну из квартир", но в связи с амнистией "для участников событий
93-года повел себя странно, подвел президента, Ельцин ему в квартире
отказал" (с.140-146).
Нереализованный в марте 1993 г. "опус" - особый порядок
управления страной. Планировалось арестовать Съезд народных депутатов
РФ, если он проголосует за выражение недоверия Ельцину. Но как это
сделать? Отключить в Кремлевском дворце, где он тогда заседал, "свет,
воду тепло и канализацию". Выкурить депутатов "из помещений
хлорпикрином, расставив на балконах канистры", поскольку "противогазов
у парламентариев нет". Вынести их из зала и на автобусах увезти
куда-нибудь подальше. "Борис Николаевич утвердил план без колебаний"
(с.158-159).
Но не пришлось план реализовывать: нужного количества голосов для
"импичмента" не набралось. И тогда "все собрались в белой столовой, на
третьем этаже. Там были Черномырдин, Грачев, Илюшин, Баранников...
Посидели минут сорок, выпили за победу, хорошо закусили и мирно
разошлись" (с.160).
Почему Хасбулатов и Ельцин стали из друзей врагами, откуда такое
противостояние, расстрел здания парламента, сотни жертв? Да потому,
что однажды Руслан Имранович совершил "роковую бестактность". В сауну,
где находился и Ельцин, он пригласил своего массажиста. "Я уже знал, -
пишет Коржаков, - Хасбулатова он долго терпеть не станет" (с.155).
Подготовка государственного переворота в начале сентября 1993 г.
Все буднично, спокойно, размеренно - проблемы решаются на даче с
охотой, сауной, ужином. Составлен документ с известным номером 1400.
"Указ одобрили все", он "никому не показался ни антиконституционным,
ни экстремистским" (с.155-156).
Как вел себя Ельцин в ночь с 3 на 4 октября 1993 года?
Оказывается, "часов около одиннадцати он пошел поспать" (в этот момент
"мятежники" штурмовали Останкино). Ночью, когда выяснилось, что и
Грачев у себя в здании Минобороны спал, ничего не предпринимая,
Ельцина "пришлось разбудить", съездить в Министерство обороны, "выбить
десять танков", принять "решение о штурме", после чего, вернувшись в
Кремль, "Борис Николаевич опять заснул в задней комнате" (с.166-170).
После того как Белый дом был расстрелян и сожжен, а "главарей
мятежа" сдали "с рук на руки в Лефортовскую тюрьму", Коржаков с
Барсуковым, "приехав в Кремль на доклад, Президента не застали в
кабинете", так как "он был в банкетном зале". Коржаков пишет, что "с
удивлением обнаружил, что торжество в честь победы началось задолго до
победы и уже подходит к концу" (с.198).
Как происходило пиршество победителей, начавшееся по объяснению
кремлевских официантов "с четырех часов дня", когда автор "делал самую
неприятную работу"? Мемуарист скуп: военачальникам "налили до краев по
большому фужеру водки" и "мы присоединились к общему веселью", Грачев
"сиял с рюмкой в руке", Филатов был "пьяненький". Получив от Барсукова
на память "личную трубку Хасбулатова", Ельцин ее "швырнул в угол с
такой силой, что глиняная вещица разлетелась на мелкие кусочки" (там
же).
Накануне президентских выборов Ельцин решил назначить
вице-премьера Сосковца руководителем избирательной кампании. Коржаков
возражает: "А как же правительство? Он же один из немногих, кто там
по-настоящему работает!" Ответ Ельцина: "А мне наср... на это
правительство, мне главное - выборы выиграть" (с.320).
За несколько месяцев до президентских выборов 1996 г. Березовский
наставляет Барсукова, начальника ФСК: "...если вы не понимаете, что мы
пришли к власти, то мы вас просто уберем. Вам придется служить нашим
деньгам, капиталу" (с.289). Чуть позже в разговоре с Черномырдиным
Коржаков повторяет слова Чубайса, которые были сказаны тому же
Барсукову: "Если этот президент не будет выполнять того, что мы ему
скажем, то поменяем президента" (с.367).
После задержания коробки с полумиллионом долларов на КПП Дворца
правительства, связанного с этим скандала и публичного заявления
Чубайса о том, что это "заговор" против демократии, а он к этим
деньгам отношения не имеет, между Чубайсом и Г. Рогозиным, замом
Коржакова, состоялся такой разговор. Чубайс: Георгий Георгиевич,
попроси, чтобы мне деньги вернули. Это же мои 500 тысяч. Рогозин: Как
же так, Анатолий Борисович!? Вы же сказали, что эти деньги подкинули.
Чубайс: Ты же сам понимаешь, что это не так (с.21).
О нравах "команды реформаторов", борцов за демократию, врагов
тоталитаризма и прочая, и прочая, и прочая можно сказать одним словом
- пьют. Несколько примеров для восстановления аппетита.
Ельцин после "странного путча" 1991 г. выгоняет Горбачева из
Кремля. Совещаются. "Они часа три заседали в кабинете, им подавали для
расслабления коньячок и кофе" (с.129).
То, что предшествовало Шеноннскому инциденту. Находясь в
Вашингтоне, во время завтрака с Клинтоном Ельцин "опустошил несколько
бокалов", оказавшись в самолете, отметили "очередную дипломатическую
победу", при этом, как пишет летописец, "выпили совсем немного"
(с.205,208-209). Ночью, в полете, находясь над Атлантикой, за 3 часа
до запланированной встречи в Дублине, Ельцин "встал, упал, описался".
Жена нашла его "лежащим без движения" (с.209). Дальше разворачивается
такая сцена. Коржаков находит своего патрона "неподвижно лежащим на
полу, с бледным, безжизненным лицом", приподнимает, подлезает снизу,
заползает на кровать. Диагноз врачей - сильный сердечный приступ или
микроинсульт (с.210). Что было дальше в аэропорту - всем известно.
Роль президента пришлось исполнить Сосковцу.
Берлин, 30 августа 1994. Эвакуация (в сущности бегство) русских
войск. Ельцин прибыл с официальным визитом. Утром "Борис Николаевич
уже устал", "расслабился перед церемонией". Нашатырь, парикмахер -
"шеф вроде протрезвел". Но днем "солнце пекло, как в пустыне". Затем
возложение венков и парад. "Во время обеда он выпил много сухого вина,
а солнце усиливало действие напитка". В результате - "президент
резвился: гоготал сочным баритоном, раскованно жестикулировал и нес
откровенную ахинею". С чего бы это? Потому что на параде "наши воины
маршировали несравненно лучше солдат бундесвера". Апофеоз - под
улюлюканье и вопли немецких зевак Ельцин начал "музицировать около
мэрии вместе с оркестром полиции Берлина", что выражалось сначала в
дирижировании "палочкой", потом в пении куплетов из "Калинки-малинки"
(с.211-219).
Вот Коржаков с Барсуковым принимают своих "американских коллег"
из секретной службы охраны президента США - Боурона и Гриффина.
Русское сало, мясные деликатесы, "каждый выпил граммов по семьсот"
(с.225). Коржаков встречается с Явлинским. "Я предложил выпить
шампанского. За два часа мы выпили бутылки три" (с.248). Еще одна
встреча "примерно за год до выборов": "я достал бутылку водки..." (там
же).
Поездка Ельцина в Красноярск. Экскурсия по Енисею на трехпалубном
теплоходе. Пресс-секретарь Костиков, находясь "в подпитии", конечно же
"не мог не дурачиться". Команда Ельцина Бородину, Барсукову и Шевченко
- Костикова за борт!, - тут же выполненная. Затем человеколюбивый
приказ "шефа": немедленно угостить Костикова, чтобы не простудился
(с.253-254).
Решается вопрос о том, кого назначить начальником ФСК. Выбирают
Барсукова, приглашают на обед. "Ельцин приказал принести бутылочку"
(с.275). Если Ельцин, делится автор наблюдениями, "хотел выпить", он
"приглашал кого-нибудь из доверенных людей на прием. Встречи Ельцина с
Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым
расслаблением". И здесь же: у Виктора Степановича мат был нормальным
языком общения (с.303,309). Бывали дни, когда "президент вызывал
кого-нибудь из дежурных в приемной и приказывал: - Иди и купи"
(с.304).
Еще один пассаж. "Не дать водки вообще, увы, было невозможно.
Даже после шунтирования, несмотря на строжайший запрет врачей, Наина
Иосифовна проносила супругу коньячок" (с.304).
Блиц-поездка Ельцина в Грозный накануне выборов в 1996 г. Лобов,
представитель Ельцина в Чечне, "устроил в Ханкале потрясающий обед.
Столько яств на приеме в Кремле не отведаешь" (с.314).
Спичрайтер Ельцина, составлявшая ему речи, Пихоя заглядывает
как-то в президентский буфет. "Она, видимо, уже отметила чей-то юбилей
и пребывала в слегка хмельном состоянии" (с.321).
Шумейко и Баранников выколачивают из Коржакова визу на проекте
указа о назначении "генерала Димы" (скандально известного Якубовского,
ныне находящегося в тюрьме по приговору суда) координатором
правительства по всем силовым структурам "Мы выпили коньяка бутылки
четыре" (с.378).
Весной 1995 г. Коржакову сделали операцию по поводу грыжи. Через
день его посетил Ельцин: "приехал в пять, уехал около одиннадцати".
Что же там делал президент в течение шести часов? "Прямо в палате
накрыли стол. Пришлось выпивать" (с.392).
Ельцин встречается с Кучмой в подмосковном Старом Огареве.
Накануне президентских выборов на Украине. "После ужина уже обоих
пришлось в прямом смысле сначала поддерживать, а Кучму потом и
выносить. Шеф же, выходя из дома, не удержал равновесия и полетел
головой вперед, прямо на дверной косяк" (с.393).
Увидев Коржакова уже после его отставки на хоккейном матче,
Черномырдин уединился в комнате отдыха, где "выпил одну за другой
четыре рюмки водки" (с.386).
Однако пьянство, в волнах которого постоянно пребывает
президентское окружение вместе со своим принципалом, не отменило еще
одного качества, существовавшего на Руси издревле. Помните вещее слово
историка Карамзина, сказанное почти два века тому назад, - воруют.
Воруют, не просыхая, и пьют, не останавливая казнокрадства, воровства,
мошенничества, злоупотребления властью.
В 1992 г. Ельциным улучшали жилищные условия, предложив
представительскую квартиру Горбачева - апартаменты в шесть комнат.
"Спальни французских королев поблекли бы рядом с будуаром Раисы
Максимовны... Спальный гарнитур из карельской березы с изящной
инкрустацией... потом перевезли на личную дачу Ельциных" (с.136).
О даче Ельцина в Барвихе-4. "Огромная территория огорожена. За
забором - речушка, мостики, сады, детские площадки, вольер для собак,
тренажерный зал и теннисный корт". "Наина подозревала, что Раиса всю
мебель с казенной дачи куда-то вывезла" (с.139). Из Барвихи вскоре
съехали, когда увидели, что из себя представляет Огарево, в котором
один лишь главный дом - роскошный особняк с царской обстановкой
(с.140,232).
Сколотив некий кондоминиум единомышленников для заселения дома на
Рублевском шоссе, Ельцин устроил "коллективное новоселье в Доме
приемов на Ленинских горах. Весело было. Все пришли со своими семьями.
Прекрасно поужинали. Играл президентский оркестр, и мы танцевали.
1 2 3 4 5 6 7 8
знак верности" Ельцин и Коржаков по-мальчишески "дважды резали руки и
смешивали кровь" (с.223).
Если же внимательно и неспешно всмотреться в лица и сцены,
которые попали в объектив и застыли в кадрах книги, то обнаруживается
нечто объединяющее. Объединяет их постоянное присутствие алкоголя на
столах и следы опьянения на физиономиях. Читателю не найти в них
главного, что должно отличать членов высшей государственной
администрации от большинства так называемых простых граждан, -
интеллекта, признака напряженной умственной работы, общей культуры, в
конце концов. Все, кто оказался в объективе фотоаппарата (а позируют
они с видимым удовольствием), находятся в расслабленном состоянии
"кайфа", полученного от уютного времяпрепровождения. "Кайф" лежит
печатью на лицах и фигурах вне зависимости от возраста и
государственного ранга, изобличается в костюмах - майках, шортах,
трусах или пижамах. Хари вместо лиц, телеса вместо тел! Не
каждодневный труд во благо Отечества, а непрерывный отдых, изнурение
едой, вином и весельем изо дня в день, из месяца в месяц, из года в
год - вот их образ жизни.
Перед читателем оказываются не высшие должностные лица страны,
вот уже 10 лет находящейся в состоянии все углубляющегося,
изматывающего кризиса, а теплая компания ни в чем себе не отказывающих
дачников, которым ни до чего нет дела, вся страсть которых уходит на
то, чтобы наслаждаться дармовым достатком и казенной роскошью.
Текст книги приобретает, таким образом, не самостоятельное, а
вспомогательное значение, оказывается в действительности всего лишь
подстрочным комментарием к фотографиям, который завершает общую
картину духовно-нравственного и общественно-политического разложения
режима. Вот несколько наиболее запоминающихся и ярких примеров.
1987 г. Ельцин выступил на пленуме ЦК КПСС, чуть позже на пленуме
Московского горкома, где неожиданно "признал прежнее поведение
ошибочным, покаялся перед партией". Оказывается, Ельцин заболел, и в
тот день, когда проходил второй пленум, был в больнице. "Перед
отъездом врач влил в Ельцина смертельную дозу баралгина", после чего
он "перестал реагировать на окружающих и напоминал
загипнотизированного лунатика". В таком состоянии и выступал. Врач
Д.Д. Нечаев, о котором идет речь, затем стал личным врачом
Черномырдина. Автор книги вскользь замечает, что "вся семья ненавидела
этого человека", а Ельцин, увидев его раз вместе с Черномырдиным,
"просто остолбенел" (с.65-66). Вот только автор запамятовал написать о
насильственной смерти Нечаева в 1994 г., тайна которой так и остается
за семью печатями.
1991 г. Незадолго до начала первых выборов президента в РСФСР
Ельцин колеблется - кого избрать вице-президентом? Первый кандидат -
Бурбулис, "выдававший себя за проницательного психолога,
интеллигентного философа". Но он все сам испортил. Живя в подмосковном
Архангельском, там же, где и семья Ельцина, он однажды, находясь в
компании с женой и младшей дочерью своего шефа, "во время тоста начал
материться", а затем "от спиртного ему сделалось дурно, и он, особо не
стесняясь, отошел в угол комнаты и очистил желудок, а затем как ни в
чем не бывало продолжил тост" (с.120-121).
1991 г. Тайная вечеря в Вискулях, так называемый "беловежский
сговор". В каком состоянии были три политика, прозванные зубрами,
когда они принимали решение развалить СССР? Вся "троица",
свидетельствует Коржаков, была разгорячена "беловежскими напитками"
(с.128). Так вот спьяну и принимали решения.
События августа 1991 г. Ночь с 20 на 21 в подвале Белого дома.
"Там нас ждал накрытый стол", - вспоминает автор, - было человек 20,
включая Лужкова с женой, мэра Москвы Попова." "Горячих блюд не
подавали, жевали бутерброды, запивая их либо водой, либо водкой с
коньяком". Застолье было настолько горячим, что Попов так "захмелел",
что его "двое дюжих молодцов... еле вынесли под руки..., а уборщицы
жаловались, что с трудом отмыли помещение после визита Гавриила
Харитоновича" (с.95-96).
Сразу после "судьбоносного августа" Горбачев и Ельцин назначают
теперь высших чиновников СССР сообща, так сказать дуэтом. Кого
определить на КГБ? "Единодушно" сошлись на Бакатине. Коржаков пишет:
"Потом многие думали, что именно Бакатин по своей инициативе разрушил
одну из самых мощных спецслужб мира. Но это очередное заблуждение. Он
просто добросовестно выполнил поставленную перед ним "историческую"
задачу" (с.117-118).
"Записки президента" Ельцина приносят большой доход. Как гонорары
оказываются в распоряжении автора бестселлера? Их черным налом "тысяч
по шестнадцать долларов... ежемесячно приносит литературный обработчик
мемуаров" В. Юмашев, теперешний глава президентской Администрации.
Ельцин "складывал деньги в свой сейф" (с.136-137).
Эпопея с московской квартирой Ельциных в доме на Рублевском
шоссе. Соседями президента стали не работники "кремлевской больницы",
для кого он строился, а самые близкие соратники, особо нуждавшиеся в
улучшении жилищных условий - Шахрай, Сосковец, тот же Юмашев, Грачев,
Черномырдин, Тарпищев, Лужков, Барсуков, Ресин, Гайдар. Баранникову
здесь дали квартиру, но после "сделки с совестью", якобы совершенной
осенью 1993 г., отобрали, и эту квартиру получил верный Ерин. Сатирику
Задорнову отказать не могли, так как у него "был очень плохой район" и
"в подъезде пьяницы туалет устроили", но главное "Миша умел
развеселить Бориса Николаевича: потешно падал на корте, нарочно
промахивался, острил". Казанник "уже мебель на 80 тысяч у.е. привез в
одну из квартир", но в связи с амнистией "для участников событий
93-года повел себя странно, подвел президента, Ельцин ему в квартире
отказал" (с.140-146).
Нереализованный в марте 1993 г. "опус" - особый порядок
управления страной. Планировалось арестовать Съезд народных депутатов
РФ, если он проголосует за выражение недоверия Ельцину. Но как это
сделать? Отключить в Кремлевском дворце, где он тогда заседал, "свет,
воду тепло и канализацию". Выкурить депутатов "из помещений
хлорпикрином, расставив на балконах канистры", поскольку "противогазов
у парламентариев нет". Вынести их из зала и на автобусах увезти
куда-нибудь подальше. "Борис Николаевич утвердил план без колебаний"
(с.158-159).
Но не пришлось план реализовывать: нужного количества голосов для
"импичмента" не набралось. И тогда "все собрались в белой столовой, на
третьем этаже. Там были Черномырдин, Грачев, Илюшин, Баранников...
Посидели минут сорок, выпили за победу, хорошо закусили и мирно
разошлись" (с.160).
Почему Хасбулатов и Ельцин стали из друзей врагами, откуда такое
противостояние, расстрел здания парламента, сотни жертв? Да потому,
что однажды Руслан Имранович совершил "роковую бестактность". В сауну,
где находился и Ельцин, он пригласил своего массажиста. "Я уже знал, -
пишет Коржаков, - Хасбулатова он долго терпеть не станет" (с.155).
Подготовка государственного переворота в начале сентября 1993 г.
Все буднично, спокойно, размеренно - проблемы решаются на даче с
охотой, сауной, ужином. Составлен документ с известным номером 1400.
"Указ одобрили все", он "никому не показался ни антиконституционным,
ни экстремистским" (с.155-156).
Как вел себя Ельцин в ночь с 3 на 4 октября 1993 года?
Оказывается, "часов около одиннадцати он пошел поспать" (в этот момент
"мятежники" штурмовали Останкино). Ночью, когда выяснилось, что и
Грачев у себя в здании Минобороны спал, ничего не предпринимая,
Ельцина "пришлось разбудить", съездить в Министерство обороны, "выбить
десять танков", принять "решение о штурме", после чего, вернувшись в
Кремль, "Борис Николаевич опять заснул в задней комнате" (с.166-170).
После того как Белый дом был расстрелян и сожжен, а "главарей
мятежа" сдали "с рук на руки в Лефортовскую тюрьму", Коржаков с
Барсуковым, "приехав в Кремль на доклад, Президента не застали в
кабинете", так как "он был в банкетном зале". Коржаков пишет, что "с
удивлением обнаружил, что торжество в честь победы началось задолго до
победы и уже подходит к концу" (с.198).
Как происходило пиршество победителей, начавшееся по объяснению
кремлевских официантов "с четырех часов дня", когда автор "делал самую
неприятную работу"? Мемуарист скуп: военачальникам "налили до краев по
большому фужеру водки" и "мы присоединились к общему веселью", Грачев
"сиял с рюмкой в руке", Филатов был "пьяненький". Получив от Барсукова
на память "личную трубку Хасбулатова", Ельцин ее "швырнул в угол с
такой силой, что глиняная вещица разлетелась на мелкие кусочки" (там
же).
Накануне президентских выборов Ельцин решил назначить
вице-премьера Сосковца руководителем избирательной кампании. Коржаков
возражает: "А как же правительство? Он же один из немногих, кто там
по-настоящему работает!" Ответ Ельцина: "А мне наср... на это
правительство, мне главное - выборы выиграть" (с.320).
За несколько месяцев до президентских выборов 1996 г. Березовский
наставляет Барсукова, начальника ФСК: "...если вы не понимаете, что мы
пришли к власти, то мы вас просто уберем. Вам придется служить нашим
деньгам, капиталу" (с.289). Чуть позже в разговоре с Черномырдиным
Коржаков повторяет слова Чубайса, которые были сказаны тому же
Барсукову: "Если этот президент не будет выполнять того, что мы ему
скажем, то поменяем президента" (с.367).
После задержания коробки с полумиллионом долларов на КПП Дворца
правительства, связанного с этим скандала и публичного заявления
Чубайса о том, что это "заговор" против демократии, а он к этим
деньгам отношения не имеет, между Чубайсом и Г. Рогозиным, замом
Коржакова, состоялся такой разговор. Чубайс: Георгий Георгиевич,
попроси, чтобы мне деньги вернули. Это же мои 500 тысяч. Рогозин: Как
же так, Анатолий Борисович!? Вы же сказали, что эти деньги подкинули.
Чубайс: Ты же сам понимаешь, что это не так (с.21).
О нравах "команды реформаторов", борцов за демократию, врагов
тоталитаризма и прочая, и прочая, и прочая можно сказать одним словом
- пьют. Несколько примеров для восстановления аппетита.
Ельцин после "странного путча" 1991 г. выгоняет Горбачева из
Кремля. Совещаются. "Они часа три заседали в кабинете, им подавали для
расслабления коньячок и кофе" (с.129).
То, что предшествовало Шеноннскому инциденту. Находясь в
Вашингтоне, во время завтрака с Клинтоном Ельцин "опустошил несколько
бокалов", оказавшись в самолете, отметили "очередную дипломатическую
победу", при этом, как пишет летописец, "выпили совсем немного"
(с.205,208-209). Ночью, в полете, находясь над Атлантикой, за 3 часа
до запланированной встречи в Дублине, Ельцин "встал, упал, описался".
Жена нашла его "лежащим без движения" (с.209). Дальше разворачивается
такая сцена. Коржаков находит своего патрона "неподвижно лежащим на
полу, с бледным, безжизненным лицом", приподнимает, подлезает снизу,
заползает на кровать. Диагноз врачей - сильный сердечный приступ или
микроинсульт (с.210). Что было дальше в аэропорту - всем известно.
Роль президента пришлось исполнить Сосковцу.
Берлин, 30 августа 1994. Эвакуация (в сущности бегство) русских
войск. Ельцин прибыл с официальным визитом. Утром "Борис Николаевич
уже устал", "расслабился перед церемонией". Нашатырь, парикмахер -
"шеф вроде протрезвел". Но днем "солнце пекло, как в пустыне". Затем
возложение венков и парад. "Во время обеда он выпил много сухого вина,
а солнце усиливало действие напитка". В результате - "президент
резвился: гоготал сочным баритоном, раскованно жестикулировал и нес
откровенную ахинею". С чего бы это? Потому что на параде "наши воины
маршировали несравненно лучше солдат бундесвера". Апофеоз - под
улюлюканье и вопли немецких зевак Ельцин начал "музицировать около
мэрии вместе с оркестром полиции Берлина", что выражалось сначала в
дирижировании "палочкой", потом в пении куплетов из "Калинки-малинки"
(с.211-219).
Вот Коржаков с Барсуковым принимают своих "американских коллег"
из секретной службы охраны президента США - Боурона и Гриффина.
Русское сало, мясные деликатесы, "каждый выпил граммов по семьсот"
(с.225). Коржаков встречается с Явлинским. "Я предложил выпить
шампанского. За два часа мы выпили бутылки три" (с.248). Еще одна
встреча "примерно за год до выборов": "я достал бутылку водки..." (там
же).
Поездка Ельцина в Красноярск. Экскурсия по Енисею на трехпалубном
теплоходе. Пресс-секретарь Костиков, находясь "в подпитии", конечно же
"не мог не дурачиться". Команда Ельцина Бородину, Барсукову и Шевченко
- Костикова за борт!, - тут же выполненная. Затем человеколюбивый
приказ "шефа": немедленно угостить Костикова, чтобы не простудился
(с.253-254).
Решается вопрос о том, кого назначить начальником ФСК. Выбирают
Барсукова, приглашают на обед. "Ельцин приказал принести бутылочку"
(с.275). Если Ельцин, делится автор наблюдениями, "хотел выпить", он
"приглашал кого-нибудь из доверенных людей на прием. Встречи Ельцина с
Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым
расслаблением". И здесь же: у Виктора Степановича мат был нормальным
языком общения (с.303,309). Бывали дни, когда "президент вызывал
кого-нибудь из дежурных в приемной и приказывал: - Иди и купи"
(с.304).
Еще один пассаж. "Не дать водки вообще, увы, было невозможно.
Даже после шунтирования, несмотря на строжайший запрет врачей, Наина
Иосифовна проносила супругу коньячок" (с.304).
Блиц-поездка Ельцина в Грозный накануне выборов в 1996 г. Лобов,
представитель Ельцина в Чечне, "устроил в Ханкале потрясающий обед.
Столько яств на приеме в Кремле не отведаешь" (с.314).
Спичрайтер Ельцина, составлявшая ему речи, Пихоя заглядывает
как-то в президентский буфет. "Она, видимо, уже отметила чей-то юбилей
и пребывала в слегка хмельном состоянии" (с.321).
Шумейко и Баранников выколачивают из Коржакова визу на проекте
указа о назначении "генерала Димы" (скандально известного Якубовского,
ныне находящегося в тюрьме по приговору суда) координатором
правительства по всем силовым структурам "Мы выпили коньяка бутылки
четыре" (с.378).
Весной 1995 г. Коржакову сделали операцию по поводу грыжи. Через
день его посетил Ельцин: "приехал в пять, уехал около одиннадцати".
Что же там делал президент в течение шести часов? "Прямо в палате
накрыли стол. Пришлось выпивать" (с.392).
Ельцин встречается с Кучмой в подмосковном Старом Огареве.
Накануне президентских выборов на Украине. "После ужина уже обоих
пришлось в прямом смысле сначала поддерживать, а Кучму потом и
выносить. Шеф же, выходя из дома, не удержал равновесия и полетел
головой вперед, прямо на дверной косяк" (с.393).
Увидев Коржакова уже после его отставки на хоккейном матче,
Черномырдин уединился в комнате отдыха, где "выпил одну за другой
четыре рюмки водки" (с.386).
Однако пьянство, в волнах которого постоянно пребывает
президентское окружение вместе со своим принципалом, не отменило еще
одного качества, существовавшего на Руси издревле. Помните вещее слово
историка Карамзина, сказанное почти два века тому назад, - воруют.
Воруют, не просыхая, и пьют, не останавливая казнокрадства, воровства,
мошенничества, злоупотребления властью.
В 1992 г. Ельциным улучшали жилищные условия, предложив
представительскую квартиру Горбачева - апартаменты в шесть комнат.
"Спальни французских королев поблекли бы рядом с будуаром Раисы
Максимовны... Спальный гарнитур из карельской березы с изящной
инкрустацией... потом перевезли на личную дачу Ельциных" (с.136).
О даче Ельцина в Барвихе-4. "Огромная территория огорожена. За
забором - речушка, мостики, сады, детские площадки, вольер для собак,
тренажерный зал и теннисный корт". "Наина подозревала, что Раиса всю
мебель с казенной дачи куда-то вывезла" (с.139). Из Барвихи вскоре
съехали, когда увидели, что из себя представляет Огарево, в котором
один лишь главный дом - роскошный особняк с царской обстановкой
(с.140,232).
Сколотив некий кондоминиум единомышленников для заселения дома на
Рублевском шоссе, Ельцин устроил "коллективное новоселье в Доме
приемов на Ленинских горах. Весело было. Все пришли со своими семьями.
Прекрасно поужинали. Играл президентский оркестр, и мы танцевали.
1 2 3 4 5 6 7 8