– Это мы помним. – Девушка проказливо улыбнулась. – Как тебя на Дейне крутило.
– Ничего вы не понимаете, – обидчиво проронил уроженец Мшистого пика. – Есть морская болезнь, а есть речная. Вот у меня как раз вторая. А на море меня ничуть не мутит. Вот.
– Занятная история, – улыбнулся Арон-Тис. – А вон и Мастер Вихрей, это высшая степень умения среди гоблинских магов…
На носовой башенке появился крохотный гоблин в лиловой тохге, пояс ее был вышит золотом. Он вскинул тонкие, словно палочки, руки, и корабль качнуло порывом ветра. Захлопали паруса, натянулись веревки. Рулевой повернул колесо штурвала, и огромный корабль, неспешно закладывая широкую дугу, двинулся прочь от причала. Под килем забурлила вода.
По правому борту открылся Фераклеон – порт, скопище улочек Нижнего города, поднимающееся к стене Верхнего, башни цитадели, изящные и белые, точно статуэтки из алебастра.
– Жаль уезжать, – сказал Арон-Тис. – Десять лет прожил, многое узнал. Но ничего, новые знания ждут впереди…
В этот момент Олен пошатнулся от накатившего головокружения. Невероятным образом почувствовал, что, покинув Фераклеон, он спас город от чего-то страшного, от разрушения и гибели жителей, от жуткой беды. От какой именно – понятия не имел и все же испытал немалое облегчение.
Корабль набирал скорость, становились видны холмы к северу от города, южный берег Стоги, низменный и поросший кустарником.
– Ладно, надо устраиваться, – сказал Арон-Тис. – Наши места в шатре.
– Ха! А его не сдует первым же порывом ветра? – недоверчиво поинтересовался Гундихар.
– Нет. – Гоблин посмотрел на гнома, словно дед на неразумного внука. – Никаких порывов тут быть просто не может, – и он показал туда, где Мастер Вихрей в носовой башне творил сложные пассы. – Понял?
Гундихар насупился и мрачно засопел.
– Пойдем, – и Арон-Тис уверенно направился ко входу в шатер.
Под пологом из сине-зеленой ткани оказалось на удивление уютно – рядами стояли лежаки, покрытые одеялами, около каждого имелся небольшой столик, привинченный к палубе. Путешественники заняли пять мест рядом с задней стенкой, тут же возник Рыжий и с протяжным мявом вскочил на лежак Олена.
– Вот и отлично, что пришел. – Рендалл похлопал зверя по теплому мохнатому боку. – Лежи, охраняй. А мы с почтенным алхимиком пойдем на палубу, побеседуем. Ведь так?
– Да, – кивнул Арон-Тис.
– Я с вами… – вскинулась было Саттия, но наткнулась на взгляд Олена и осеклась.
– Идите, болтайте, а я подремлю до ужина. – Гундихар завалился на лежак прямо в сапогах и равнодушно зевнул.
Бенеш растерянно улыбнулся.
Лавируя между начавшими входить в шатер пассажирами, Олен и Арон-Тис вышли наружу. Прошли мимо рулевого, спустились по лесенке и встали у борта около грузового люка.
– Я слушаю тебя, алхимик, – проговорил Олен. – Что показала тебе Длань Прозрения?
– Видят темные боги, я никогда не зрел такого, – уши гоблина свернулись в трубочку, давая знать, что он испуган. – Во-первых, твой меч изготовлен не в нашем мире, и к его созданию приложила руку неизвестная мне раса.
– Занятно… так что, кости йотуна можно найти не только в Алионе?
– Видимо. – Арон-Тис покачал головой. – Во-вторых, твой меч невероятно опасен. Но не сам по себе, а вместе с этим кольцом. – Он длинным пальцем указал на Сердце Пламени. – Это две силы, они уравновешивают друг друга, но при этом создают что-то вроде вихря, притягивающего к тебе опасность. К тебе и к тем, кто находится рядом с тобой.
– Так. – Олен почувствовал, как качнулась под ногами палуба, и понял, что бьющие в борт волны тут ни при чем.
Со спутниками придется расстаться как можно быстрее. И пробыть одному до того момента, пока Рендалл не уничтожит Харугота из Лексгольма и не найдет способа избавиться от опасных предметов. От тоски сжалось сердце – предстоит уйти от Саттии, к которой успел привязаться, от Бенеша и Гундихара, верных друзей и надежных спутников.
Затем, когда все закончится, может быть, удастся встретиться вновь… Но когда и где? И удастся ли?
Но другого пути, похоже, нет.
– Что еще? – спросил Олен, усилием воли останавливая поток мрачных мыслей.
– Ну… меч очень старый, ему более десяти тысяч лет. И я не знаю, что в нашем мире может противостоять ему.
– Я знаю, – сказал Олен, вспоминая свой удар в тронном зале дворца в Безарионе и то, как всесокрушающий клинок со звоном отскочил от смуглой человеческой кожи, точно палка от камня. – Это все?
– Да, – старый гоблин помялся. – А затем сосуд не выдержал давления сосредоточенного в нем знания и взорвался… Что, пойдем обратно?
– Ты иди, я еще постою.
Арон-Тис поглядел на человека недоуменно, но ничего не сказал. Он ушел, Олен остался один.
Корабль мчался на запад, навстречу оранжевому закату, чье зарево охватило треть неба. Высоко в зените угадывалась половинка лунного диска, на востоке отступал, терялся в накатывающейся мгле берег. А Рендалл стоял, бездумно глядя на синие, с серебристой оторочкой волны, и на душе у него было тяжело.
Здесь, на «Огне вод», никуда не деться от спутников. Так что придется подождать до того момента, когда они прибудут в Мероэ. А там при первой же возможности, обманом или еще как, ускользнуть от тех, с кем прошел от Безариона до Опорных гор…
Судьба избрала его, Олена Рендалла, орудием, которое должно покончить с Харуготом, и незачем подвергать опасности других.
– Так и сделаю, – сказал он, стукнул кулаком по фальшборту и пошел обратно в шатер.
Внутри мягко горели светильники, шустрые матросы разносили плошки с ужином. Запах риса мешался с ароматом горящего масла, Арон-Тис беседовал с Бенешем, Саттия дремала.
А вот Гундихар успел познакомиться с кем-то из попутчиков и затеял азартную игру.
– Да не, куда ты суешь тройку чаш, носатый? – доносился его мощный голос от двух стоявших рядом лежаков, на которых сидело множество гоблинов. – Он легко побьет ее, а я вынужден буду скинуть. И мы, ха-ха, останемся с носом. С твоим. Понял? А сейчас надо ходить вот так… листьями… ага, ага…
– Явился, – пробормотала Саттия недовольно, когда Олен сел на лежак, но на лице ее появилась улыбка. – Я уж забеспокоилась, хотела за тобой идти. А то вдруг ты прыгнул за борт? Ищи тебя потом на дне.
Тяжесть на сердце на мгновение ослабела, а потом навалилась с новой силой.
– Со мной все хорошо, – сказал Олен. – Давай лучше поедим и спать. А то я что-то устал за день…
– Давай. – Девушка поднялась.
Им принесли по миске с иналдо без овощей и кувшин какого-то кислого сока. Олен съел свою порцию без особого желания, несколько кусков рыбы и курятины отдал Рыжему. А потом отнес грязную посуду собиравшему ее матросу, лег на лежак и накрылся с головой одеялом.
Сразу уснуть не смог, и мысли почему-то вернулись к прошлому. Замелькали перед глазами лица друзей по Заячьему Скоку, отца и матери, точнее, тех, кого он считал отцом и матерью…
И лишь затем навалилась спасительная темнота, погасила все мысли до единой.
Проснулся, когда что-то мохнатое пощекотало ухо. Оказалось, что Рыжий просто решил сказать «Доброе утро». Обнаружив, что Олен открыл глаза, оцилан приветственно мяукнул и спрыгнул с лежака.
– Вставай, засоня, – проговорила Саттия. – Завтрак давно закончился, но мы кое-что тебе оставили…
– Ага, сейчас. – Олен зевнул и выбрался из-под одеяла.
Судя по лучам солнца, пробивавшимся через полог шатра, проспал он и в самом деле немало. Покачав головой, Рендалл отправился на корму, где над морем нависали две кабинки, предназначенные для отправления естественных надобностей. Вернулся оттуда и с аппетитом уничтожил завтрак – большую тарелку рисовой каши, заправленной острыми перчиками.
– Уф, хорошо, – сказал Олен, погладив себя по животу. – А теперь что, можно лечь и спать дальше?
– Ну, я выпросила у Арон-Тиса книгу, – сообщила девушка, продемонстрировав том в окованном медными полосками переплете. – И даже не по алхимии, Бенеш тоже что-то нашел. Если хочешь, можем заняться чтением…
– Можно. – Олен с тоской поглядел туда, где Гундихар и трое гоблинов, увлеченно вопя и переругиваясь, шлепали засаленными картами по лежаку. – Только ты… ну, уверена, что я смогу?
– Сможешь. – Саттия похлопала по одеялу рядом с собой. – Меня, кстати, удивляет, почему ты не выудил из воспоминаний предков умения читать?
– Мне доступна их память, а не разум. Я могу вспомнить книги, которые читали императоры, но не значение букв.
– Да? А ну садись сюда, начнем. Вот смотри, этот значок называется Алеф, а читается он как «а»…
Олен грустно вздохнул и покорился судьбе.
К обеду он выучил почти все буквы и смог даже одолеть несколько слов.
– Молодец, – похвалил вернувшийся на место Гундихар, благодаря выигрышу довольный, как победивший на ристалище таристер. – Лопать мне шерсть с задницы Аркуда, скоро ты и считать научишься. До трех или даже до четырех, ха-ха.
Олен показал ему кулак, но гном лишь пакостно захихикал.
После обеда решили сделать перерыв в учебе, и тут к Рендаллу подсел Арон-Тис.
– Пора платить за помощь, – сказал он, нетерпеливо потирая руки. – Ты готов поделиться со мной знанием?
– Это каким? Я тебе все рассказал.
– Верно. – Алхимик кивнул и ткнул пальцем в ледяной клинок. – Но не он, и не кольцо. Мне нужно по крошечному кусочку того и другого, по мельчайшей крупинке, чтобы их изучить.
– Хорошо, бери. Мне не жалко. С чего начнешь?
– С кольца, – глаза Арон-Тиса алчно блестели, пальцы нервно дрожали, словно у пьяницы при виде стакана самогона.
Олен снял Сердце Пламени, осторожно положил массивное, толстое кольцо из красноватого металла на одеяло.
– Очень хорошо… приступим. – Гоблин вытащил из сумочки на поясе крохотные щипчики и небольшую пилку, блестевшую от алмазной крошки. Аккуратно расстелил кусок чистой белой ткани. – Иди сюда, я немножко поцарапаю тебя…
Сердце Пламени на миг загорелось багровым огнем, когда щипчики коснулись его, но гоблин, похоже, этого не заметил. Он попытался сделать надпил и, внезапно зашипев, выронил инструменты.
– Что такое? – спросил Олен.
– Жжется. – Арон-Тис принялся дуть на пальцы. – Странно. Сплав, из которого созданы мои щипцы, не проводит тепло.
– Так то обычное тепло, – подал голос Бенеш, наблюдавший за происходящим с лежака. – Я бы, ну… не стал трогать эти… предметы. Они слишком странные и сильные, да.
– Ерунда, – решительно заявил гоблин, розовые глаза его блеснули. – Давай попробуем с мечом.
Но и тут получилось не лучше. Острейшая пилка соскользнула с хрупкого на вид лезвия, не оставив на ней даже следа. Попытка отделить кусочек материала эфеса тоже закончилась провалом – щипчики просто-напросто раскрошились на глазах злого и удивленного Арон-Тиса.
– Э, хм… – сказал он. – Ничего, я что-нибудь придумаю… Обязательно разгадаю тайну этих предметов. Вот увидите!
Олен хмыкнул, убрал меч в ножны, а Сердце Пламени надел обратно на палец.
Бормочущий себе под нос ругательства гоблин ушел к собственному лежаку, где принялся рыться в какой-то толстой книге, настолько ветхой, что пергамент ее страниц был не просто желтым, а коричневым. Бенеш тоже углубился в чтение, а Рендалл решил подремать.
Но едва он прикрыл глаза, от входа в шатер донесся удивленный вскрик, вслед за ним еще один.
– Надо же, какую тварюку поймал, – уважительно проговорил Гундихар.
Олен приподнялся и обнаружил, что по проходу торжественно шествует Рыжий, а в пасти у него – здоровенная крыса. Кот гордо положил трупик на лежак хозяина и радостно мяукнул.
– Вот спасибо, – сказал Олен, глядя в янтарные глаза без зрачков. – Решил позаботиться обо мне? И куда теперь эту штуку девать? Если просто выкинуть, обидишься. А есть вот такое я не могу.
Рыжий сделал вид, что не слышит обращенных к нему слов, повалился на задницу и принялся вылизывать лапу.
Забежавший в шатер матрос выкрикнул что-то и убежал. Пассажиры перестали глазеть на оцилана и его добычу, дружно поспешили к выходу.
– Что такое? – удивилась Саттия.
– Мы достигли Кипящего моря, – ответил Арон-Тис. – А в его пределах есть на что посмотреть. Пойдемте на палубу.
Вышли из шатра чуть ли не последними, оставив умывавшегося кота в одиночестве. Протолкались через толпу к одному из бортов, и Олен не сдержал удивленного восклицания.
Небо выглядело вполне обычно – синева, кое-где запятнанная серыми пятнами облаков. А вот море вокруг корабля напоминало скорее жидкость из котла алхимика – волны, белые, бордовые и ультрамариновые, непрерывно бурлили, издавая негромкое гудение. Из них поднимались радужные пузыри и лопались, едва взмывая над водой.
А в кипящей жидкости грациозно скользили самые разные живые существа. Одни напоминали крылатых тюленей, другие – прозрачных дельфинов, третьи меняли форму и цвет, не давая себя разглядеть.
– Корни и листья, с ума можно сойти! – с потрясением в голосе проговорила Саттия.
– Я читал об этом, да, – сказал Бенеш. – У Силтуса Три Пальца и Ароноха ари Реста в его «Описании Алиона». Маги пытались выяснить, в чем тут дело, но заглянуть на дно так и не смогли. Есть легенда, что тут кипит кровь Древних, пролитая богами во время Войн Творения.
– Или находится подводный город сиранов, – подхватил Арон-Тис. – Слышал я и такое. И сказку о том, что здесь расположено нечто похожее на Вечный лес, но в море.
– А правда в том, что до истины никто не докопался, – заключил Олен. – Кстати, вон та тучка мне сильно не нравится…
Темное облако довольно быстро ползло чуть ли не над самой поверхностью воды, под ним виднелась серая борода дождя.
– Никак, шквал, – проворчал Гундихар. – Еще этого нам не хватало.
Облако стремительно надвинулось, необычно холодный для этих теплых мест ветер ударил в борт. Судно чуть заметно качнуло, и в этот момент на носовой башенке появился Мастер Вихрей. Руки его задвигались, словно перемешивая что-то в незримой кастрюле.
Паруса захлопали, корабль закачался, но тут же выровнялся. Темная туча встала, словно ее схватила невидимая рука, а потом поплыла в сторону, расползаясь на глазах. Вскоре от нее осталось лишь несколько безобидных облачков.
– Здорово, – проговорил Бенеш с ноткой зависти. – Эх, вот если бы я так… а то…
– Нагляделся? – на предплечье Олена легла ладошка Саттии. – Тогда пошли. Тебе еще учить и учить…
Рендалл подумал, что сражаться с нагхским колдуном или оравой очень сердитых гномов было куда легче, чем зубрить буквы. Но ничего не сказал и покорно поплелся за «наставницей».
Занимались до самого вечера. Олен пытался читать, девушка поправляла, Рыжий благожелательно жмурился, глядя на потуги хозяина. Гундихар, судя по злым репликам, проигрывал собственным ученикам. Бенеш и Арон-Тис шелестели страницами, другие пассажиры либо дремали, либо коротали время за разговорами. Гоблины-купцы играли в «Волшебные корабли».
– Больше не могу, глаза болят, – пожаловался Олен, когда начало смеркаться. – Надо бы узнать, что за книгу я мучаю. – Он захлопнул толстый том и медленно прочитал то, что было написано на обложке: – О природе богов. О природе богов? Кто мог такое написать?
– Араим Голая Голова, величайший мудрец, – сообщил Бенеш.
– Клянусь Селитой, но что можно писать о богах? Ведь жрецы знают о них все.
– Ты не прав. – Арон-Тис нахмурился. – Служители в храмах ведают, когда и как молиться, как изображать своих покровителей. Араим же попытался изучить богов как самобытную расу разумных существ, вроде эльфов или йотунов. И поэтому его труд во многих землях под запретом.
– И что же он выяснил? – Олен поскреб затылок.
– Многое. Главное – они гости в нашем мире. Долгое время Алион обходился без богов.
– Откуда же они пришли? – спросила Саттия.
– Это вопрос без ответа, – старый гоблин сделал неопределенный жест. – О том, что лежит за гранью нашего мира, мы знаем очень мало. Поговаривают, что существуют тысячи других миров, что они, подобно пузырькам в котле, поднимаются и опускаются. Что ограничивают их движение Верхняя и Нижняя стороны. Первая – царство безумного жара, вторая – невообразимого холода. И там и там обитают невероятно могучие существа. Пространство между мирами тоже населено, и его жители опасны. Их владения именуют Внешней или Предвечной Тьмой. Но откуда явились боги – непонятно.
– Ясно лишь то, что они отличаются от остальных живых существ, – вступил Бенеш. – В первую очередь тем, что тела их и разумы… ну, как бы это сказать… рассеяны, что ли.
– Это как? – Олен дернул себя за ухо.
– Вот смотри, твое тело вот оно, четко очерчено, – сказал ученик мага.
1 2 3 4 5 6 7