Всякие писки и визги, всякие воробьиные чириканья и другие скотские голоса производятся в этой пьесе скрипкой для утешения радующейся публики.
Нет спора, что надобно хорошо владеть своим инструментом для произведения таких фокусов или, по выражению публики, „для того, чтобы делать из скрипки все, что хочешь“; но мы твердо убеждены, что в художнике всего важнее законность и правильность направления этой воли; надобно, чтоб ему не хотелось ничего дикого, ничего странного, тем более пошлого. На этом основании мы считаем за лучшее, что только исполнял здесь Эрнст, — его „Элегию“. Фокусов в ней нет, но сколько нужно полного владения своим инструментом для того, чтоб из него понеслись такие страстные, такие глубоко западающие тоны, чтобы в них лежало столько простой правды! За исполнение этой „Элегии“ Эрнст заслуживает самого почетного имени в ряду первостепенных исполнителей, но редко, очень редко встречаешь в других пьесах (по крайней мере в числе тех, которые он исполнял здесь в три концерта в продолжение нынешнего великого поста), чтобы тон эрнстовой скрипки был совсем чист, не имел некоторого довольно неприятного оттенка и чтобы после немногих тактов музыки тотчас же не начинались штуки, всякие скачки и прыжки. Но всегда легкость и смелость отличительные качества его исполнения: он бросит две октавы гаммы совершенно шутя, все ноты с изумительной быстротой перельются, ровные, гладкие, последние как первая, без одной шероховатости, без одного перехвата; или он начнет какую-нибудь возрастающую трель, по которой будут слышаться ноты темы, и это так Прекрасно, так верно, будто два скрипача заиграли, и оба самые лучшие Мастера!»
Таким образом, оценивая Эрнста, скрипача и композитора, Стасов ратует, прежде всего, за содержательную музыку. С этой точки зрения, как видим, далеко не все удовлетворило требовательного критика.
Концерты Эрнста прошли в Петербурге, Москве, Киеве. К сожалению, больше в Россию музыкант не приезжал.
В последующие годы Эрнст продолжает колесить по Европе. Чаще других он посещал Лондон. Однако прогрессирующая болезнь и возрастающая нервозность резко отразились на уровне его мастерства. Последние дни Эрнст провел в Ницце. Русский скрипач В.В. Безекирский писал: «Я часто навещал его, что, видимо, развлекало больного, пораженного двумя недугами: острым ревматизмом и сухоткой спинного мозга. Пока у него хватало силы, он играл со мной в пикет, подкрепляя себя во время игры черным кофе и коньяком. Последний, по его уверению, действовал на него как наркотическое средство, дававшее ему возможность уснуть крепким сном хотя на два часа в течение суток. Он скончался пять месяцев спустя после моего отъезда из Ниццы, именно 14 октября 1865 года. Расставаясь со мною, он подарил мне на память свой портрет, с пометкой его от 4 июня».
На самом деле Эрнст скончался 8 октября 1865 года. О доброте Эрнста, его отзывчивости уже при жизни ходили легенды. Рассказывали, например, что из скромности, не желая афишировать своих добрых дел, он, прерывая концерты, уезжал куда-нибудь в провинцию, в маленькие городки, и там облегчал нуждающимся их существование.
В 1840 году по приезде в Вену он пожертвовал 500 флоринов в помощь пострадавшим от пожара в одном из венгерских городов и 1000 флоринов в пользу бедных жителей родного города Брюнна. Эрнст являлся непременным участником благотворительных концертов и постоянно кому-нибудь протежировал.
АНРИ ВЬЕТАН
/1820-1881/
«Вьетана, — пишет французский критик П. Скюдо, — можно без колебаний поставить в разряд виртуозов первого ранга… Это скрипач суровый, грандиозного стиля, могучей звучности…»
По мнению Эжена Изаи: «Вьетан — это гигант, заставляющий скрипку следовать дорогой романтизма, которую в литературе проложили Гюго, Бальзак, Готье… Он знал, что скрипка создана, чтобы очаровывать и волновать… Он чувствовал, что артист прежде всего должен обладать мыслями и эмоциональной силой…»
Анри Вьетан родился 17 февраля 1820 года в маленьком бельгийском городке Вервье недалеко от Льежа в семье ремесленника-ткача и скрипичного мастера Жана Франсуа Вьетана. Отец любил играть на скрипке, часто выступал на различных вечерах, участвовал в церковном оркестре.
По семейным преданиям, когда Анри исполнилось 2 года, как бы он ни плакал, его моментально можно было успокоить звуками скрипки. Отец, видя его увлечение музыкой, стал понемногу заниматься с сыном на скрипке. Позднее Анри обучался у Леклу-Дежона, скрипача профессионала, оказавшегося хорошим педагогом.
В шесть лет Анри дал первый концерт в Вервье, а через год — второй, в соседнем Льеже. Успех отметила местная газета. М. Лансбер восхищенно писал о поразительном даровании ребенка.
Настало время выступлений в Брюсселе. В январе 1828 года Анри добивается успеха и здесь. На его концерты откликается пресса: «Courrier des Pays-Bas» и «Journal d'Anvers» восторженно перечисляют необычайные качества его игры.
В период дебютов Вьетана на артистическом поприще его семья испытывала большие материальные трудности. Поэтому, когда после брюссельского триумфа отцу предложили вывезти Анри в Голландию, он обратился к меценату Женену. Благодаря последнему поездка состоялась.
В Амстердаме произошла знаменательная встреча с Шарлем Берио. Услыхав Анри, Берио пришел в восхищение от дарования ребенка. Он предложил давать ему уроки, для чего вся семья должна была переехать в Брюссель. Родители после долгих колебаний согласились.
В 1829 году Вьетаны перебрались в Брюссель. Для Анри начались серьезные занятия, заложившие основу его будущего художественного развития. «Берио был для меня вторым отцом, — вспоминал Вьетан, — онпостоянно заботился обо мне, всегда старался внушить уважение и вкус к старым мастерам, вводя меня в красоту творчества Корелли, Тарти-ни, Виотти, Роде, Крейцера и т. д. Он учил меня восхищаться ими и следовать им. Я хотел бы высказать свое уважение и безграничную признательность человеку и учителю, сумевшему пробудить в ребенке чувства, развитие которых дало ему уверенность, столь необходимую истинному артисту…»
Уже через несколько месяцев занятий Берио везет Вьетана в Париж. Анри принимает участие в концертах своего учителя. После первого выступления молодого скрипача, состоявшегося в феврале 1829 года, Ф.Ж. Фетис писал в одной из парижских газет: «Чудо, восьмилетний ребенок, скрипач, ростом примерно равный длине его смычка, выступил после г. Берио, его учителя, с Седьмым концертом Роде. Это дитя по имени Вьетан обладает уверенностью, апломбом, точностью, поистине удивительными для его возраста; он рожден музыкантом».
В 1830 году Берио с женой уезжает в Италию. Вьетан остается без учителя. К тому же революционные события тех лет вынудили ненадолго прервать концертную деятельность.
Затем он отправляется в гастрольную поездку по Германии: Дармштадт, Мангейм, Карлсруэ, Баден-Баден и Мюнхен. При этом Анри не перестает усиленно заниматься. «Его игра становится более зрелой, уверенной, — пишет Л.С. Гинзбург. — Рецензенты уже не ограничиваются констатацией технических качеств, красоты и чистоты звучания; все больше внимания привлекают в его игре простота и естественность фразировки, сочетание юношеской непосредственности с поразительной для его возраста тонкостью интерпретации. Уже в эту пору в исполнительском стиле Вьетана формировались черты, выгодно отличавшие его в дальнейшем от сонма современных ему блестящих виртуозов, не шедших далее внешне эффектной игры и салонно-сентиментальной чувствительности».
После концерта тринадцатилетнего Вьетана в Штутгарте в декабре 1833 года критик писал, что «художественный мир может радоваться Вьетану, который уже теперь заслуживает имени превосходного артиста».
Существенное значение в развитии Вьетана как скрипача и композитора имело пребывание зимой 1833–1834 годов в Вене. В столице Австрии Вьетан посещает уроки по композиции у Симона Зехтера и сближается с группой почитателей Бетховена, среди которых Черни, Мерк, директор консерватории Эдуард Ланнуа, композитор Вейгль, нотоиздатель Доминик Артариа.
Здесь впервые после смерти Бетховена в исполнении Вьетана прозвучал Концерт для скрипки великого австрийского композитора. Оркестром дирижировал Ланнуа, который после этого выступления Вьетана отправил ему 17 марта 1834 года следующее письмо: «Примите мои поздравления в той новой, оригинальной и в то же время классической манере, с которой вы исполнили вчера в Concert spirituel Концерт для скрипки Бетховена. Вы постигли самую сущность этого произведения — шедевра одного из наших великих мастеров. Качество звука, которое вы дали в кантабиле, душа, которую вы вложили в исполнение анданте, верность и твердость, с которыми вы играли труднейшие пассажи, переполняющие эту вещь, все говорило о высоком таланте, все показывало, что молодой еще, почти соприкасающийся с детством, вы — великий артист, который ценит то, что играет, может дать каждому жанру присущую ему экспрессию и не ограничивается стремлением удивлять слушателей трудностями…
Вы соединяете твердость смычка, блестящее исполнение наибольших трудностей, душу, без которой искусство бессильно, с разумностью, постигающей мысль композитора, с изящным вкусом, удерживающим артиста от заблуждений его воображения».
Четырнадцатилетнего скрипача ждали новые триумфы: Прага и Дрезден, Лейпциг и Лондон. В Лейпциге его слушал Шуман, а в Лондоне он встречался с Паганини. Шуман сравнил игру Вьетана с игрой Паганини и закончил свою статью следующими словами: «С первого и до последнего звука, которые он извлекает из своего инструмента, Вьетан держит вас в магическом круге, замкнутом вокруг вас так, что в нем не найдешь ни начала, ни конца». «Этот мальчик станет великим человеком», — отозвался о нем Паганини.
Успех сопутствует Вьетану на протяжении всей его артистической жизни: его забрасывают цветами, посвящают стихи. Популярность скрипача породила много забавных историй. Так однажды в Гиере его встретили необыкновенно холодно. Оказывается, незадолго до приезда Вьетана в городок явился один авантюрист, назвался Вьетаном, в течение восьми дней снимал номер в лучшем отеле. Он катался на яхте, жил ни в чем себе не отказывая, затем, пригласив любителей в отель «осмотреть коллекцию его инструментов», скрылся, «забыв» уплатить по счету. В 1837 году Вьетан совершил первую поездку в Россию. Однако в Петербург он поспел лишь к самому концу концертного сезона и смог дать лишь один концерт в мае. Новые концерты весной следующего года в Петербурге проходили триумфально.
Два последующих сезона Вьетан вновь концертирует в Петербурге.
В 1841 году Вьетан был главным героем всех парижских музыкальных праздников. Об искреннем удовольствии, доставленном ему в том году в Париже игрой Вьетана, вспоминал в своих мемуарах Р. Вагнер. «Молодойартист, пользовавшийся тогда громадным успехом в Париже, — пишет он, — целый вечер занимал меня и друзей своей прекрасной игрой, что придало моей гостиной совершенно необычный блеск».
Скульптор Дантье лепит его бюст, импресарио предлагают ему выгоднейшие контракты. Последующие годы Вьетан проводит в разъездах: Голландия, Австрия, Германия, США и Канада. Когда музыканту исполнилось 25 лет, его избрали почетным членом Академии искусств Бельгии.
К тому времени, в 1844 году Вьетан женился на пианистке Жозефине Эдер. Жозефина, уроженка Вены, образованная женщина, великолепно владела несколькими языками.
Будучи превосходной пианисткой, с момента замужества она стала постоянной аккомпаниаторшей Вьетана. Их жизнь сложилась счастливо: они горячо любили друг друга.
В 1846 году Вьетан получил приглашение из Петербурга занять место придворного солиста и солиста императорских театров и отправился в Россию. Он развивает активную деятельность — выступает с концертами, преподает в инструментальных классах Театрального училища, играет в квартетах петербургских музыкальных салонов.
«Графы Виельгорские, — пишет Ленц, — привлекли в Петербург Вьетана, который, будучи большим виртуозом, всегда готовым играть все — как Гайдна, так и последние квартеты Бетховена, был более независимым от театра и более свободным для квартетной музыки. То было прекрасное время, когда на протяжении нескольких зимних месяцев в доме графа Строганова, очень расположенного к Вьетану, можно было три раза в неделю слушать квартеты».
Вьетану было хорошо в России, но летом 1852 года болезнь жены заставила его прервать контракт с Петербургом. С той поры в России он побывал лишь раз — в 1860 году, но уже в качестве концертанта.
После отъезда из России вновь началась скитальческая жизнь великого музыканта. В 1868 году Вьетана постигло большое горе — его жена умерла от холеры. Он отправляется в длительные гастрольные поездки, чтобы забыться.
По иронии судьбы все это случилось в период наивысшего подъема его артистического развития. Его игра скрипача поражала законченностью, мужественностью и вдохновением. Душевные страдания словно придали ей еще большую глубину.
Увы, скоро болезнь лишила возможности музыканта концертировать. Он стал преподавать в консерватории, сочинял, иногда дирижировал. Внезапно на него обрушилось новое страшное несчастье — нервный удар парализовал правую руку. Все старания докторов вернуть руке подвижность ни к чему не привели. Некоторое время Вьетан еще пытался преподавать, но болезнь прогрессировала, и в 1879 году он вынужден был покинуть консерваторию.
Вьетан поселился в своем поместье близ Алжира. Он окружен заботами дочери и зятя. К нему постоянно приезжают гости — в основном музыканты. Маэстро сочиняет музыку, пытаясь творчеством возместить отрыв от любимого искусства. Силы его меж тем слабеют. 18 августа 1880 года он пишет одному из друзей: «Здесь еще, в начале нынешней весны мне стала понятной тщета моих надежд. Я прозябаю, я исправно ем и пью и, что верно, голова еще светла, мысли ясны, но я чувствую, что силы мои убывают с каждым днем. Мои ноги чрезмерно слабы, колени дрожат, и я с большим трудом, мой друг, могу сделать один тур по саду, опираясь с одной стороны на какую-нибудь крепкую руку, а с другой на мою дубинку».
В начале июня 1881 года его постиг очередной удар (четвертый), от которого он уже не смог оправиться Вьетан скончался на руках своей дочери 6 июня 1881 года.
АНТОН ГРИГОРЬЕВИЧ РУБИНШТЕЙН
/1829-1894/
Огромные достижения Рубинштейна — пианиста, дирижера, композитора, педагога, организатора музыкальной жизни страны — сделали его имя легендарным. Тем обиднее, что он не мог быть вполне счастлив, так как постоянно при жизни его творчество безосновательно считали не совсем русским. По этому поводу Рубинштейн с горечью восклицал: «Для евреев я — христианин, для христиан — еврей, для русских я — немец, для немцев — русский, для классиков я — новатор, для новаторов — ретроград».
Антон Григорьевич Рубинштейн родился в Подольской губернии 28 ноября 1829 года. С двух- или трехлетнего возраста и до одиннадцати лет мальчик безвыездно жил в Москве и, при его феноменальной восприимчивости к музыке и музыкальной памяти, несомненно, впитал массу впечатлений. Как известно из мемуаров и других материалов, в радушном доме Рубинштейнов постоянно собирались студенты, чиновники, учителя, звучала музыка — пели, танцевали. Звуковую атмосферу Москвы тех лет определяли песни и романсы Алябьева, Варламова, бытовые танцы.
Единственный учитель Рубинштейна — Александр Иванович Виллуан, имевший на своего воспитанника большое влияние, был коренной москвич. Пьесы Виллуана и составляли преимущественно репертуар Антона Рубинштейна. Эти произведения, и особенно фортепианный концерт, с точки зрения мелодики целиком находятся в русле московской традиции.
Антон уже на десятом году жизни начал выступать публично. И как многие вундеркинды середины века, совершил со своим учителем Виллуаном концертное турне по крупным городам Европы в 1841–1843 годах. С 1844 по 1846 год Антон занимался в Берлине теорией композиции у Зигфрида Дена, у которого в свое время занимался и Глинка. Весьма скоро он приобрел полную самостоятельность: из-за разорения и смертиотца младший брат Николай с матерью вернулись из Берлина в Москву, Антон же переехал в Вену и всей своей дальнейшей карьерой обязан исключительно самому себе. Выработавшиеся в детстве и юности трудолюбие, независимость, гордое артистическое самосознание, демократизм музыканта-профессионала, для которого искусство является единственным источником материального существования, — все эти черты остались характерными для музыканта до конца его дней.
Особенности его музыкального языка связаны с детскими впечатлениями. Затем пианист с постоянно расширявшимся репертуаром, слушатель концертов и спектаклей в разных странах Европы, преимущественно в городах Германии и Австрии, Рубинштейн впитывал в себя и старую музыку и новую, и высокохудожественную — и, очень часто, второстепенную, эпигонскую, ибо при обилии и разнообразии концертов и концертных программ звучали, конечно, отнюдь не одни шедевры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Нет спора, что надобно хорошо владеть своим инструментом для произведения таких фокусов или, по выражению публики, „для того, чтобы делать из скрипки все, что хочешь“; но мы твердо убеждены, что в художнике всего важнее законность и правильность направления этой воли; надобно, чтоб ему не хотелось ничего дикого, ничего странного, тем более пошлого. На этом основании мы считаем за лучшее, что только исполнял здесь Эрнст, — его „Элегию“. Фокусов в ней нет, но сколько нужно полного владения своим инструментом для того, чтоб из него понеслись такие страстные, такие глубоко западающие тоны, чтобы в них лежало столько простой правды! За исполнение этой „Элегии“ Эрнст заслуживает самого почетного имени в ряду первостепенных исполнителей, но редко, очень редко встречаешь в других пьесах (по крайней мере в числе тех, которые он исполнял здесь в три концерта в продолжение нынешнего великого поста), чтобы тон эрнстовой скрипки был совсем чист, не имел некоторого довольно неприятного оттенка и чтобы после немногих тактов музыки тотчас же не начинались штуки, всякие скачки и прыжки. Но всегда легкость и смелость отличительные качества его исполнения: он бросит две октавы гаммы совершенно шутя, все ноты с изумительной быстротой перельются, ровные, гладкие, последние как первая, без одной шероховатости, без одного перехвата; или он начнет какую-нибудь возрастающую трель, по которой будут слышаться ноты темы, и это так Прекрасно, так верно, будто два скрипача заиграли, и оба самые лучшие Мастера!»
Таким образом, оценивая Эрнста, скрипача и композитора, Стасов ратует, прежде всего, за содержательную музыку. С этой точки зрения, как видим, далеко не все удовлетворило требовательного критика.
Концерты Эрнста прошли в Петербурге, Москве, Киеве. К сожалению, больше в Россию музыкант не приезжал.
В последующие годы Эрнст продолжает колесить по Европе. Чаще других он посещал Лондон. Однако прогрессирующая болезнь и возрастающая нервозность резко отразились на уровне его мастерства. Последние дни Эрнст провел в Ницце. Русский скрипач В.В. Безекирский писал: «Я часто навещал его, что, видимо, развлекало больного, пораженного двумя недугами: острым ревматизмом и сухоткой спинного мозга. Пока у него хватало силы, он играл со мной в пикет, подкрепляя себя во время игры черным кофе и коньяком. Последний, по его уверению, действовал на него как наркотическое средство, дававшее ему возможность уснуть крепким сном хотя на два часа в течение суток. Он скончался пять месяцев спустя после моего отъезда из Ниццы, именно 14 октября 1865 года. Расставаясь со мною, он подарил мне на память свой портрет, с пометкой его от 4 июня».
На самом деле Эрнст скончался 8 октября 1865 года. О доброте Эрнста, его отзывчивости уже при жизни ходили легенды. Рассказывали, например, что из скромности, не желая афишировать своих добрых дел, он, прерывая концерты, уезжал куда-нибудь в провинцию, в маленькие городки, и там облегчал нуждающимся их существование.
В 1840 году по приезде в Вену он пожертвовал 500 флоринов в помощь пострадавшим от пожара в одном из венгерских городов и 1000 флоринов в пользу бедных жителей родного города Брюнна. Эрнст являлся непременным участником благотворительных концертов и постоянно кому-нибудь протежировал.
АНРИ ВЬЕТАН
/1820-1881/
«Вьетана, — пишет французский критик П. Скюдо, — можно без колебаний поставить в разряд виртуозов первого ранга… Это скрипач суровый, грандиозного стиля, могучей звучности…»
По мнению Эжена Изаи: «Вьетан — это гигант, заставляющий скрипку следовать дорогой романтизма, которую в литературе проложили Гюго, Бальзак, Готье… Он знал, что скрипка создана, чтобы очаровывать и волновать… Он чувствовал, что артист прежде всего должен обладать мыслями и эмоциональной силой…»
Анри Вьетан родился 17 февраля 1820 года в маленьком бельгийском городке Вервье недалеко от Льежа в семье ремесленника-ткача и скрипичного мастера Жана Франсуа Вьетана. Отец любил играть на скрипке, часто выступал на различных вечерах, участвовал в церковном оркестре.
По семейным преданиям, когда Анри исполнилось 2 года, как бы он ни плакал, его моментально можно было успокоить звуками скрипки. Отец, видя его увлечение музыкой, стал понемногу заниматься с сыном на скрипке. Позднее Анри обучался у Леклу-Дежона, скрипача профессионала, оказавшегося хорошим педагогом.
В шесть лет Анри дал первый концерт в Вервье, а через год — второй, в соседнем Льеже. Успех отметила местная газета. М. Лансбер восхищенно писал о поразительном даровании ребенка.
Настало время выступлений в Брюсселе. В январе 1828 года Анри добивается успеха и здесь. На его концерты откликается пресса: «Courrier des Pays-Bas» и «Journal d'Anvers» восторженно перечисляют необычайные качества его игры.
В период дебютов Вьетана на артистическом поприще его семья испытывала большие материальные трудности. Поэтому, когда после брюссельского триумфа отцу предложили вывезти Анри в Голландию, он обратился к меценату Женену. Благодаря последнему поездка состоялась.
В Амстердаме произошла знаменательная встреча с Шарлем Берио. Услыхав Анри, Берио пришел в восхищение от дарования ребенка. Он предложил давать ему уроки, для чего вся семья должна была переехать в Брюссель. Родители после долгих колебаний согласились.
В 1829 году Вьетаны перебрались в Брюссель. Для Анри начались серьезные занятия, заложившие основу его будущего художественного развития. «Берио был для меня вторым отцом, — вспоминал Вьетан, — онпостоянно заботился обо мне, всегда старался внушить уважение и вкус к старым мастерам, вводя меня в красоту творчества Корелли, Тарти-ни, Виотти, Роде, Крейцера и т. д. Он учил меня восхищаться ими и следовать им. Я хотел бы высказать свое уважение и безграничную признательность человеку и учителю, сумевшему пробудить в ребенке чувства, развитие которых дало ему уверенность, столь необходимую истинному артисту…»
Уже через несколько месяцев занятий Берио везет Вьетана в Париж. Анри принимает участие в концертах своего учителя. После первого выступления молодого скрипача, состоявшегося в феврале 1829 года, Ф.Ж. Фетис писал в одной из парижских газет: «Чудо, восьмилетний ребенок, скрипач, ростом примерно равный длине его смычка, выступил после г. Берио, его учителя, с Седьмым концертом Роде. Это дитя по имени Вьетан обладает уверенностью, апломбом, точностью, поистине удивительными для его возраста; он рожден музыкантом».
В 1830 году Берио с женой уезжает в Италию. Вьетан остается без учителя. К тому же революционные события тех лет вынудили ненадолго прервать концертную деятельность.
Затем он отправляется в гастрольную поездку по Германии: Дармштадт, Мангейм, Карлсруэ, Баден-Баден и Мюнхен. При этом Анри не перестает усиленно заниматься. «Его игра становится более зрелой, уверенной, — пишет Л.С. Гинзбург. — Рецензенты уже не ограничиваются констатацией технических качеств, красоты и чистоты звучания; все больше внимания привлекают в его игре простота и естественность фразировки, сочетание юношеской непосредственности с поразительной для его возраста тонкостью интерпретации. Уже в эту пору в исполнительском стиле Вьетана формировались черты, выгодно отличавшие его в дальнейшем от сонма современных ему блестящих виртуозов, не шедших далее внешне эффектной игры и салонно-сентиментальной чувствительности».
После концерта тринадцатилетнего Вьетана в Штутгарте в декабре 1833 года критик писал, что «художественный мир может радоваться Вьетану, который уже теперь заслуживает имени превосходного артиста».
Существенное значение в развитии Вьетана как скрипача и композитора имело пребывание зимой 1833–1834 годов в Вене. В столице Австрии Вьетан посещает уроки по композиции у Симона Зехтера и сближается с группой почитателей Бетховена, среди которых Черни, Мерк, директор консерватории Эдуард Ланнуа, композитор Вейгль, нотоиздатель Доминик Артариа.
Здесь впервые после смерти Бетховена в исполнении Вьетана прозвучал Концерт для скрипки великого австрийского композитора. Оркестром дирижировал Ланнуа, который после этого выступления Вьетана отправил ему 17 марта 1834 года следующее письмо: «Примите мои поздравления в той новой, оригинальной и в то же время классической манере, с которой вы исполнили вчера в Concert spirituel Концерт для скрипки Бетховена. Вы постигли самую сущность этого произведения — шедевра одного из наших великих мастеров. Качество звука, которое вы дали в кантабиле, душа, которую вы вложили в исполнение анданте, верность и твердость, с которыми вы играли труднейшие пассажи, переполняющие эту вещь, все говорило о высоком таланте, все показывало, что молодой еще, почти соприкасающийся с детством, вы — великий артист, который ценит то, что играет, может дать каждому жанру присущую ему экспрессию и не ограничивается стремлением удивлять слушателей трудностями…
Вы соединяете твердость смычка, блестящее исполнение наибольших трудностей, душу, без которой искусство бессильно, с разумностью, постигающей мысль композитора, с изящным вкусом, удерживающим артиста от заблуждений его воображения».
Четырнадцатилетнего скрипача ждали новые триумфы: Прага и Дрезден, Лейпциг и Лондон. В Лейпциге его слушал Шуман, а в Лондоне он встречался с Паганини. Шуман сравнил игру Вьетана с игрой Паганини и закончил свою статью следующими словами: «С первого и до последнего звука, которые он извлекает из своего инструмента, Вьетан держит вас в магическом круге, замкнутом вокруг вас так, что в нем не найдешь ни начала, ни конца». «Этот мальчик станет великим человеком», — отозвался о нем Паганини.
Успех сопутствует Вьетану на протяжении всей его артистической жизни: его забрасывают цветами, посвящают стихи. Популярность скрипача породила много забавных историй. Так однажды в Гиере его встретили необыкновенно холодно. Оказывается, незадолго до приезда Вьетана в городок явился один авантюрист, назвался Вьетаном, в течение восьми дней снимал номер в лучшем отеле. Он катался на яхте, жил ни в чем себе не отказывая, затем, пригласив любителей в отель «осмотреть коллекцию его инструментов», скрылся, «забыв» уплатить по счету. В 1837 году Вьетан совершил первую поездку в Россию. Однако в Петербург он поспел лишь к самому концу концертного сезона и смог дать лишь один концерт в мае. Новые концерты весной следующего года в Петербурге проходили триумфально.
Два последующих сезона Вьетан вновь концертирует в Петербурге.
В 1841 году Вьетан был главным героем всех парижских музыкальных праздников. Об искреннем удовольствии, доставленном ему в том году в Париже игрой Вьетана, вспоминал в своих мемуарах Р. Вагнер. «Молодойартист, пользовавшийся тогда громадным успехом в Париже, — пишет он, — целый вечер занимал меня и друзей своей прекрасной игрой, что придало моей гостиной совершенно необычный блеск».
Скульптор Дантье лепит его бюст, импресарио предлагают ему выгоднейшие контракты. Последующие годы Вьетан проводит в разъездах: Голландия, Австрия, Германия, США и Канада. Когда музыканту исполнилось 25 лет, его избрали почетным членом Академии искусств Бельгии.
К тому времени, в 1844 году Вьетан женился на пианистке Жозефине Эдер. Жозефина, уроженка Вены, образованная женщина, великолепно владела несколькими языками.
Будучи превосходной пианисткой, с момента замужества она стала постоянной аккомпаниаторшей Вьетана. Их жизнь сложилась счастливо: они горячо любили друг друга.
В 1846 году Вьетан получил приглашение из Петербурга занять место придворного солиста и солиста императорских театров и отправился в Россию. Он развивает активную деятельность — выступает с концертами, преподает в инструментальных классах Театрального училища, играет в квартетах петербургских музыкальных салонов.
«Графы Виельгорские, — пишет Ленц, — привлекли в Петербург Вьетана, который, будучи большим виртуозом, всегда готовым играть все — как Гайдна, так и последние квартеты Бетховена, был более независимым от театра и более свободным для квартетной музыки. То было прекрасное время, когда на протяжении нескольких зимних месяцев в доме графа Строганова, очень расположенного к Вьетану, можно было три раза в неделю слушать квартеты».
Вьетану было хорошо в России, но летом 1852 года болезнь жены заставила его прервать контракт с Петербургом. С той поры в России он побывал лишь раз — в 1860 году, но уже в качестве концертанта.
После отъезда из России вновь началась скитальческая жизнь великого музыканта. В 1868 году Вьетана постигло большое горе — его жена умерла от холеры. Он отправляется в длительные гастрольные поездки, чтобы забыться.
По иронии судьбы все это случилось в период наивысшего подъема его артистического развития. Его игра скрипача поражала законченностью, мужественностью и вдохновением. Душевные страдания словно придали ей еще большую глубину.
Увы, скоро болезнь лишила возможности музыканта концертировать. Он стал преподавать в консерватории, сочинял, иногда дирижировал. Внезапно на него обрушилось новое страшное несчастье — нервный удар парализовал правую руку. Все старания докторов вернуть руке подвижность ни к чему не привели. Некоторое время Вьетан еще пытался преподавать, но болезнь прогрессировала, и в 1879 году он вынужден был покинуть консерваторию.
Вьетан поселился в своем поместье близ Алжира. Он окружен заботами дочери и зятя. К нему постоянно приезжают гости — в основном музыканты. Маэстро сочиняет музыку, пытаясь творчеством возместить отрыв от любимого искусства. Силы его меж тем слабеют. 18 августа 1880 года он пишет одному из друзей: «Здесь еще, в начале нынешней весны мне стала понятной тщета моих надежд. Я прозябаю, я исправно ем и пью и, что верно, голова еще светла, мысли ясны, но я чувствую, что силы мои убывают с каждым днем. Мои ноги чрезмерно слабы, колени дрожат, и я с большим трудом, мой друг, могу сделать один тур по саду, опираясь с одной стороны на какую-нибудь крепкую руку, а с другой на мою дубинку».
В начале июня 1881 года его постиг очередной удар (четвертый), от которого он уже не смог оправиться Вьетан скончался на руках своей дочери 6 июня 1881 года.
АНТОН ГРИГОРЬЕВИЧ РУБИНШТЕЙН
/1829-1894/
Огромные достижения Рубинштейна — пианиста, дирижера, композитора, педагога, организатора музыкальной жизни страны — сделали его имя легендарным. Тем обиднее, что он не мог быть вполне счастлив, так как постоянно при жизни его творчество безосновательно считали не совсем русским. По этому поводу Рубинштейн с горечью восклицал: «Для евреев я — христианин, для христиан — еврей, для русских я — немец, для немцев — русский, для классиков я — новатор, для новаторов — ретроград».
Антон Григорьевич Рубинштейн родился в Подольской губернии 28 ноября 1829 года. С двух- или трехлетнего возраста и до одиннадцати лет мальчик безвыездно жил в Москве и, при его феноменальной восприимчивости к музыке и музыкальной памяти, несомненно, впитал массу впечатлений. Как известно из мемуаров и других материалов, в радушном доме Рубинштейнов постоянно собирались студенты, чиновники, учителя, звучала музыка — пели, танцевали. Звуковую атмосферу Москвы тех лет определяли песни и романсы Алябьева, Варламова, бытовые танцы.
Единственный учитель Рубинштейна — Александр Иванович Виллуан, имевший на своего воспитанника большое влияние, был коренной москвич. Пьесы Виллуана и составляли преимущественно репертуар Антона Рубинштейна. Эти произведения, и особенно фортепианный концерт, с точки зрения мелодики целиком находятся в русле московской традиции.
Антон уже на десятом году жизни начал выступать публично. И как многие вундеркинды середины века, совершил со своим учителем Виллуаном концертное турне по крупным городам Европы в 1841–1843 годах. С 1844 по 1846 год Антон занимался в Берлине теорией композиции у Зигфрида Дена, у которого в свое время занимался и Глинка. Весьма скоро он приобрел полную самостоятельность: из-за разорения и смертиотца младший брат Николай с матерью вернулись из Берлина в Москву, Антон же переехал в Вену и всей своей дальнейшей карьерой обязан исключительно самому себе. Выработавшиеся в детстве и юности трудолюбие, независимость, гордое артистическое самосознание, демократизм музыканта-профессионала, для которого искусство является единственным источником материального существования, — все эти черты остались характерными для музыканта до конца его дней.
Особенности его музыкального языка связаны с детскими впечатлениями. Затем пианист с постоянно расширявшимся репертуаром, слушатель концертов и спектаклей в разных странах Европы, преимущественно в городах Германии и Австрии, Рубинштейн впитывал в себя и старую музыку и новую, и высокохудожественную — и, очень часто, второстепенную, эпигонскую, ибо при обилии и разнообразии концертов и концертных программ звучали, конечно, отнюдь не одни шедевры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67