Здесь выложена электронная книга Молли автора по имени Джонс Ненси. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Джонс Ненси - Молли.
Размер архива с книгой Молли равняется 149.13 KB
Молли - Джонс Ненси => скачать бесплатную электронную книгу
Нэнси Джонс
Молли
Nancy J. Jones
MOLLY
© 2000 BY CROWN PUBLISHERS
© 2000 BY NANCY J JONES
© КОМПАНИЯ «МАХАОН», 2003
Памяти моей дорогой матери Джин Оливии Джонс
От автора
На написание «Молли» меня вдохновил образ главной героини набоковской «Лолиты». Я чрезвычайно уважаю Набокова – и как писателя, и как специалиста-филолога – и потому-то надеюсь на то, что мое представление о Молли Лиддел отдает своего рода дань памяти самому Набокову и созданному им образу.
Помоги же мне, Пенеос! Открой землю, дабы она укрыла меня, или измени формы мои, которые и подвергают меня такой опасности!
(Слова Дафны, преследуемой Аполлоном, обращенные к ее отцу, богу рек)
Детскую дружбу ни с чем сравнить нельзя. Здесь всего поровну: интриг, неожиданных открытий, невинности, – и все это вместе помогает познавать друзей и окружающий мир. Правда, безопасность детской дружбы весьма иллюзорна, а чувство невинности – лишь подделка.
Моей лучшей подругой была Молли Лиддел. Когда ей исполнилось двенадцать, ее родители и оба ее брата уже умерли. Через пять лет – вскоре после побега от отчима, укравшего у Молли детство, – она сама умерла при родах. Ей не было еще и восемнадцати. Если бы она осталась жива, сегодня ей было бы шестьдесят пять…
Сколько раз с тех пор, как я узнала о ее смерти, мне приходилось задумываться о том, могла ли я спасти ее! Сколько раз я чувствовала, что, среди прочих измен, именно моя измена стала для нее роковой! И все эти секреты, которые я таила даже от своей матери, мое вынужденное участие во всех выходках Молли… Правда, ничего предосудительного в поведении Молли и в ее страсти к флирту я тогда не видела. Собственно говоря, я жила ими; я не знала, что они просто прикрывали ее нежелание что-либо делать.
Я и предположить не могла, что судьба Молли изменит мою собственную.
Сейчас я уже пожилая женщина. Но после всех прожитых лет Молли по-прежнему преследует меня. Когда я закрываю глаза по ночам, ее образ встает передо мной, и я вижу ее такой, какой она была в детстве – сияющие глаза, водопад волос, стремящихся вырваться из аккуратных кос и ласкающих ее влажный лоб, затылок и шею. Она как живая: в зеленых ботиночках, рубашка без рукавов соскальзывает с одного плеча, руки чуть протянуты вперед, одна обнаженная нога чуть выставлена вперед. Молли остановилась перед лужей – вода, преодолев узкие протоки между рядами кукурузы, натекла на грязную дорогу. Головка ее откинута назад, она смеется, и мне хочется дотронуться до нее, снова почувствовать тепло и влагу ее кожи.
Потом лицо Молли меняется. Щеки ее становятся впалыми и бледнеют, выступивший на висках пот свидетельствует о том, что она трудилась – долго и упорно. Рот ее остается приоткрыты м, дыхание тяжелеет. Перед тем как уснуть, я еще успеваю увидеть, как ее глаза начинают шарить по пустым стенам комнаты, а потом опускаются на что-то тихое и неподвижное, что она прижимает к груди.
Утром, когда я выглядываю в окно, Молли появляется вновь, она бежит босиком по влажной траве. Ее плечи и лицо обращены на восток, она летит в прозрачном потоке, льющемся по равнинам, руки ее рвутся в небо, пальцы дрожат в солнечном свете; наконец она вскидывает одну ногу – и взмывает в золотистом сиянии, уносящем ее ввысь.
Я не могу вернуть Молли, не могу изменить и свою жизнь. Но я могу рассказать о ней – и о себе тоже. Может быть, если я вам расскажу все, что я знала о ней с самого детства, а также все то, что мне удалось узнать из ее дневников и писем, которые она оставила мне, вы увидите ее такой же, какой вижу я – хрупкое обещание, которое кажется очень даже выполнимым, но на самом деле иллюзорно, как стремящиеся на свободу волосы из ее кос, как смех, растворяющийся в ветре.
Элизабет Энн Тюрмонт, 14 февраля 2000 года, Чарльстон, штат Иллинойс.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Как же возраст меняет взгляды! Я имею в виду вовсе не взгляд поверх очков для чтения, к помощи которых мне давно уже приходится прибегать, а тот свет, который освещает сегодня мои дни – это и бронзовый оттенок пшеницы, и яркая голубизна неба, сияющая и как бы подсвечивающая сам воздух до тех пор, пока я не преисполнюсь довольства и приятного ожидания. Молодые живут в уверенности, что аромат жизни заключен в них самих, а все остальное – то, что их окружает, – лишь шелуха. Я знаю, я когда-то тоже была молодой.
Взрослеть мне выпало в сороковые годы, и все вокруг казалось мягким и ласковым. Чарльстон был похож на все остальные городки среднего запада. Вязы и дубы бросали тень на спящие летние улицы; тишину нарушали только детские выкрики, звонки велосипедных колокольчиков – динь-динь! – и хлопки скакалок на боковых аллейках, Даже центр города, несмотря на веселый фонтанчик и театр Уилла Роджерса, нельзя было назвать приятным местом. Я любила заходить в офис моего отца-адвоката на Шестой улице, смотреть на полки, забитые книгами с золотистыми корешками, на крутящееся кожаное кресло отца, но я всегда ужасно скучала, когда приходилось заходить к бакалейщику или в магазин готового платья и ждать там, переступая с одной ноющей от усталости ноги на другую, пока моя мать выбирала мясо в «Пигги-Вигги» или воскресную шляпку с розами в магазине «Дресс уэлл» рядом с аптекой Вульфа.
Казалось, сама земля просит чего-то большего. Летом цикады тонули в листве, а листва, казалось, молила влажными зелеными губами об освобождении. Иной раз небо вдруг начинало хмуриться, покрывалось тяжелыми облаками, воздух искрился и трещал, а потом молния раздирала небеса на отдельные кусочки; стеной падал дождь, безудержный и упругий, губя пшеницу, кукурузу и сою, заглушая все, кроме грома – раскатистого, звонкого.
Зимой, когда солнце поднималось поздно и медленно, снег покрывал поля одеялом тишины, по улицам начинали гулять ветры – они пели холодные гимны, которые питали мою печаль.
Но было и еще кое-что. Боль Великой Депрессии и тень Гитлера опустились на город и его жителей – тогда мне казалось, что это одно и то же, – и я с ужасом думала о будущем, наполненном посещением церкви и курсов кройки и шитья, починкой одежды, глажкой, консервированием – всем тем, что заполняло жизнь многих знакомых мне женщин. Даже сплетни, которыми они обменивались, были жидкими и безвкусными, как те бульоны, которыми матери кормили нас в скудные годы, когда мы частенько сидели без мяса. Их никак нельзя было назвать питательными – они приводили к болезням и плоти, и духа.
Молли Лидцел чувствовала то же, что и я. Мы вместе жадно впитывали каждый кусочек внешнего мира: журналы, новости, радио, фильмы, – так мы залпом проглотили триумф нашего национального символа Элизабет Тейлор, победное возвращение Марлен Дитрих с линии фронта и приключение Тома Микса на диком-диком Западе. А наши собственные жизни еще раскроются, лепесток за лепестком, блестящие и яркие, где-то далеко за горизонтом – это мы твердо знали.
Но могла ли я знать, что наша затянувшаяся юность, столь яркая и так опалившая нашу жизнь, приведет к гибели Молли и к переменам во мне самой?
В пятом классе Молли и я стали придерживаться определенного ритуала. Каждый день после занятий мы шли по одному и тому же пути: из колледжа – на городскую площадь, а потом в парк; иногда – для разнообразия – наоборот. По дороге мы планировали свой побег – в Калифорнию, Париж или Нью-Йорк. На те деньги, что давали нам родители в награду за стертую с безделушек пыль, мы покупали вишневую коку или посещали кондитерскую на углу. Усердно изображая из себя старшеклассниц, мы мчались по красным плиткам тротуара на звуки оркестра Томми Дорси; мы были уверены, что, если удастся вертеться на одной ножке достаточно быстро, то мы, как Элли, попадем в Изумрудный город и уже никогда не вернемся в Канзас.
Правда, я никогда не мечтала о том, чтобы мы улетели по отдельности. Танцуя, мы погружались в странное состояние, в свет, сверкавший ярче солнечного. Пол под нами вибрировал, и мне казалось, что я чувствую молекулы кислорода и углекислоты, которые соединяются между собой, когда мы заставляем их соприкасаться.
Потом, облокотившись на прилавок, мы запихивали себе в рот целые горы шоколадок и таящего мороженого. Мальчишки возле киосков пожирали Молли глазами и подталкивали друг друга локтями. Уже тогда она словно наполняла сладкий воздух вокруг себя электричеством; ее коротенькая юбочка так и плескалась вокруг бедер, когда она крутилась на своем стульчике.
Молли знала, что мальчишки смотрят на нее. Скрестив ноги, она наклонялась ко мне – ее дыхание обманчиво пахло черешней. «Как он тебе? – спрашивала она. – Пригласить его потанцевать?» И она кивала – так, что мальчик, о котором она спрашивала, догадывался, что речь идет о нем. Потом, все еще возбужденная нашим последним танцем, она соскальзывала со стульчика, подходила к молодому человеку и касалась его плеча.
– У тебя есть четвертак? – спрашивала она.
Ему обычно бывало примерно шестнадцать, он был высоким блондином с адамовым яблоком, которое двигалось вверх и вниз. Он доставал из кармана джинсов мелочь и вел ее к музыкальному ящику; Молли становилась на цыпочки, рассматривая список песен и все время водя ступней одной ноги по лодыжке другой. Потом она указывала на несколько номеров, и он вел ее на танцплощадку.
Я наблюдала со своего стульчика, постукивая башмаками в такт мелодии; парень крутил Молли так и этак, его руки оказывались то у нее на спине, то на бедрах, то на талии, то под мышками; он крутил ее по комнате и подбрасывал в воздух. Однажды он подбросил ее так, что она оказалась стоящей у него на плечах, прямо под оловянным потолком; Молли изогнула спину, ее пальцы вытянулись прямо к небу – фантастическое видение, туман и свет… Почувствовав, что все затаили дыхание. Молли прыгнула вперед, в манящий воздух. Парень вытянул руки и поймал ее. Она широко взмахнула ногами, ухитрившись на минуту изогнуться в его руках, прежде чем спрыгнуть на пол.
Я отодвинула остатки мороженого. Молли моя половина. Вряд ли я понимала, наблюдая за ней, как мне хочется быть на ее месте, но я чувствовала грубые руки парня на своей спине, на своей талии, они обхватывали мои ноги – или же мне хотелось самой превратиться в этого парня, чтобы именно я поднимала Молли себе на плечи и ловила ее в свои объятия. Может быть, я чувствовала: предо мной именно то, что впоследствии отнимет ее у меня, разлучит нас навеки.
Музыка смолкла. Парень поднес руку Молли к губам. Она присела в реверансе, кивнула мне и побежала обратно к своему стульчику, где мистер Палмер, хозяин магазина, все аплодировал и аплодировал ей. С глубоким поклоном он поднес Молли коробочку своего фирменного шоколада – замороженное ореховое масло.
– Прошу, – сказала она, шаря в коробочке своими сладкими пальчиками и протягивая мне кусочек. – Остальное съедим сегодня вечером. – И она запихала в рот большой кусок.
Я осторожно надкусила свой, подождала, пока сладко-соленая крошка растает на языке, как обещание. Парень ничего не значил для Молли. Она любила меня, меня, готовую провести всю ночь, шепчась с нею под розовым одеялом. Мой мир, пошатнувшийся было, теперь снова стал надежным.
Сначала я не могла поверить, что Молли выбрала меня своей лучшей подругой. Это произошло не постепенно, а внезапно – собственно говоря, это произошло в первый же день учебы в первом классе, когда мы сидели за партой, распаковывая свои завтраки. Молли перегнулась через проход и положила руку мне на плечо.
Я подпрыгнула и отшатнулась. В то утро, притворяясь, что читаю, я наблюдала за ней. Непослушные волосы выбивались из ее кос. А юбочка была короче, чем у других девочек; у нее была особенная, как бы не осознающая себя улыбка, а страницы учебника она переворачивала так, словно каждое движение каждого ce пальца предназначалось для глаз широкой публики. Ее искусственная отстраненность и притягивала, и отталкивала меня.
– Меняю яблоко на твои пирожные с ореховым маслом, – сказала она, протягивая мне яблоко, как карнавальный приз.
Это было странное предложение: какой же ребенок согласится обменять пирожное на яблоко? Но
Молли держалась так уверенно, ее подбородок был вздернут так вызывающе и победно, что я вдруг поймала себя на том, что протягиваю ей пирожное с ореховым маслом – и не простое, а особенное, потому что мама испекла его специально для моего первого школьного завтрака.
– Хочешь прийти ко мне в гости после школы? – спросила Молли. Рот ее был набит моим пирожным; она облизывала пальцы с таким видом, что было ясно: она довольна и им, и собой. – У меня есть одна секретное местечко, я его тебе покажу.
– Хорошо, – ответила я. – Но мне надо спросить у мамы.
День уже не казался мне таким ужасным, как утром, когда я сидела за грубой деревянной партой и таращилась на молодую серьезную учительницу, мисс Хамильтон, которая раздавала нам учебники. Тяжелый запах мела щекотал мне ноздри, и я чихнула; множество незнакомых лиц немедленно повернулось в мою сторону и уставилось на меня.
– Будь здорова, – сказала мисс Хамильтон.
Я опустила глаза, молясь, чтобы щеки не слишком пылали.
– Извините, – ответила я.
Теперь же пережитый утром стыд стал забываться. У меня появился друг, и это было чудесно.
И я пошла к Молли, радуясь, что она пригласила меня, а не других девочек, чьи косы были безупречны, руки чисто вымыты, улыбки сдержанны. Была теплая осень, на заднем дворе ее дома мы играли в грязи под зарослями акации.
– Сейчас покажу тебе кое-что, – сообщила Молли в темно-зеленом свете и присела на корточки. Она принялась копать мягкую глину острой маленькой лопаткой и скоро вытащила зеленую металлическую коробочку. Смахнув с нее грязь, она протянула коробочку мне. Я неуверенно взяла ее.
– Открой, – приказала Молли.
Я открыла. Не знаю, что я ожидала увидеть – украденные сокровища, ухо пирата, отрезанную голову, – но в коробочке оказались только три гладких серых камня. Я подняла брови и посмотрела на Молли.
– Вытащи их, – сказала она, наклоняясь вперед. – Посмотри на них поближе.
На поверхности камней угадывались очертания странных треухих созданий, напоминавших скорпионов.
– Трилобиты, – поведала Молли. – Им пятьсот миллионов лет. Мне их подарил папа. Он ученый.
– А почему ты не держишь их у себя в комнате? – Я пробежалась пальцами по поверхности камней. Мне никогда не приходилось держать в руках ничего столь древнего.
– М-м-м, – промычала Молли, словно это и было нужное объяснение. И поскольку я продолжала вопросительно смотреть на нее, добавила: – Она не любит, когда в доме находятся папины научные экспонаты. Она говорит, что это заставляет ее чувствовать себя так, словно она живет среди мертвецов.
– Но ведь это только камни, – возразила я.
– Может быть, ты сможешь сходить со мной в папину лабораторию, – Молли взяла меня за руку. – У него там целая стена заставлена банками с маринованными лягушками и мозгами, даже настоящий скелет есть, его зовут Дем Боунс.
– А мой папа адвокат, – сказала я. – В его офис мы тоже можем как-нибудь пойти. У него там полно книг, прямо до потолка, есть специальная лестница – на нее приходится вставать, если нужно достать книжку с самого верха. У этой лестницы есть колесики.
– А твоя мама? – спросила Молли. – Как ты думаешь, она напечет нам еще пирожных? Моя мама готовит только закуски, – и она сморщила нос.
– Конечно, – отвечала я. – Она даже позволит нам помочь ей. Ты даже сможешь полизать немного теста. – Оказалось, что у меня было что-то, чего Молли хочется, и я спешила этим воспользоваться. – А еще у мамы есть темная комната, и мы можем помочь ей проявлять фотографии.
С этого дня мы стали неразлучны. Даже дождливые дни, которые мы проводили взаперти в моей или ее комнате, были восхитительны. Дождь поливал оконные рамы, делая мир ненадежным и расплывчатым снаружи. Дуб и вяз, словно нарисованные акварелью, сливались с мокрой землей, а украшения на викторианских домах на противоположной стороне улицы растворялись, точно коричневый сахар, во влажном воздухе.
Скинув туфли, Молли и я сидели на кровати, в тепле и сухости, опершись спинами на прохладную стену. Часто мы рисовали. Однажды Молли нарисовала лошадь с крыльями и сделала внизу надпись неуклюжими печатными буквами: «Вы когда-нибудь видели летающую лошадь?» На другой картинке, где была изображена гуляющая парочка, я написала: «Или веселую прогулку?» А на картинке, где красовалась коричневая корова с влажными темными глазами и огромным розовым языком, появилась надпись: «А если вас лизнет корова?»
На День Благодарения мы делали поздравительные открытки с названием нашей собственной компании «Хэнд Мэйд» на обороте и дарили их друг другу. У меня до сих пор есть подаренная мне Молли открытка: зеленая бумага вырезана в форме ели, надпись гласит: «Я поймала это Рождество для тебя!
Молли - Джонс Ненси => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Молли автора Джонс Ненси дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Молли у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Молли своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Джонс Ненси - Молли.
Если после завершения чтения книги Молли вы захотите почитать и другие книги Джонс Ненси, тогда зайдите на страницу писателя Джонс Ненси - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Молли, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Джонс Ненси, написавшего книгу Молли, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Молли; Джонс Ненси, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн