А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Здесь выложена электронная книга Подозрение автора по имени Дюрренматт Фридрих. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Дюрренматт Фридрих - Подозрение.

Размер архива с книгой Подозрение равняется 122.13 KB

Подозрение - Дюрренматт Фридрих => скачать бесплатную электронную книгу





Фридрих Дюрренматт
Подозрение



Фридрих Дюрренматт

Подозрение

Часть первая

ВРАЧИ И ПАЦИЕНТЫ

Берлаха в начале ноября положили в Салемский госпиталь, из которого видно старую часть Берна с ратушей. Инфаркт на две недели отодвинул ставшую необходимой операцию. Трудную операцию провели удачно, она дала возможность поставить окончательный диагноз неизлечимой болезни, которую и предполагали. Комиссар чувствовал себя скверно. Его начальник, следователь Лютц, уже смирился с неизбежной смертью комиссара, в состоянии которого, однако, дважды наступало улучшение и который незадолго до рождества почувствовал себя совсем неплохо. Все праздники старик проспал, но двадцать седьмого, в понедельник, он уже бодро просматривал старые номера американского журнала «Лайф» издания 1945 года.
– Это были звери, Самуэль, – сказал он, когда вечером доктор Хунгертобель пришел с обходом. – Это были звери, – повторил он и передал ему газету. – Ты врач и можешь себе это представить. Посмотри на эту фотографию из концентрационного лагеря Штутхоф. Лагерный врач Неле провел на арестанте операцию брюшной полости без наркоза. В этот момент его и сфотографировали.
– Нацисты иногда проделывали такие вещи, – сказал врач, посмотрел фотографию и, отложив газету в сторону, сильно побледнел.
– Что это с тобой? – спросил удивленный больной, Хунгертобель ответил не сразу. Он положил раскрытую газету на кровать Берлаха, полез в правый верхний карман своего халата, вытащил очки и, как заметил комиссар, дрожащими руками надел их, а затем во второй раз посмотрел на фотографию.
«Почему он так нервничает?» – подумал Берлах. – Ерунда, – сказал наконец Хунгертобель раздраженно и положил газету на стопку других, лежавших на столе. – Дай мне твою руку. Лучше посмотрим твой пульс.
Прошла минута молчания, затем врач опустил руку друга и посмотрел на кривую температуры над кроватью.
– Твои дела неплохи, Ганс.
– Еще один год? – спросил Берлах. Хунгертобель смутился.
– Не будем говорить об этом, – сказал он. – Ты должен за собой следить, а потом мы тебя обследуем еще раз.
– Я всегда за собой слежу, – пробормотал старик.
– Тогда все превосходно, – сказал Хунгертобель, прощаясь.
– Дай-ка мне «Лайф», – внешне безразлично попросил больной.
Хунгертобель взял из пачки журналов один и протянул его другу.
– Нет, не этот, – сказал комиссар и насмешливо взглянул на врача. – Дай мне тот самый, который ты у меня взял. Так просто меня от концлагеря не отвлечешь.
Хунгертобель помедлил мгновение, покраснел, увидев испытующий взгляд Берлаха, и дал журнал. Затем быстро вышел, как будто ему было не по себе. Пришла медсестра. Комиссар попросил ее убрать остальные журналы.
– А этот не нужно? – спросила она, указав на оставшийся.
– Нет, – ответил старик.
Когда сестра ушла, он вновь стал рассматривать фотографию. Врач, проводивший зверский эксперимент, был удивительно спокоен. Большая часть лица была закрыта маской.
Комиссар положил журнал в ящик столика и скрестил руки за головой. Он широко открыл глаза и смотрел в ночь, все больше и больше наполнявшую палату. Свет он не зажег.
Он любил смотреть, как через окно светятся огни города.
Когда пришла медсестра, чтобы помочь ему устроиться на ночь, он уже спал.
Утром в десять часов пришел Хунгертобель. Берлах лежал на постели, руки под головой, на одеяле лежал раскрытый журнал. Его глаза внимательно смотрели на врача. Хунгертобель увидел, что журнал был раскрыт на фотографии из концлагеря.
– Ты мне не хочешь сказать, почему побледнел как смерть, увидев эту фотографию в «Лайфе»? – спросил больной.
Хунгертобель подошел к постели, снял дощечку с кривой температуры, внимательно ее изучил, а затем повесил на свое место.
– Это была ошибка, Ганс, – сказал он. – Не стоит об этом говорить.
– Ты знаешь этого доктора Неле? – Голос Берлаха звучал взволнованно.
– Нет, – отвечал Хунгертобель. – Я его не знаю. Он просто мне кого– то напомнил.
– Сходство должно быть очень большим, – сказал комиссар.
– Да, сходство очень велико, – согласился врач и вновь беспокойно посмотрел на фотографию.
Но на ней была видна только половина лица.
– Все врачи похожи друг на друга во время операции, – сказал он.
– Кого напоминает тебе этот зверь? – безжалостно спросил комиссар.
– Все это ерунда, – ответил Хунгертобель. – Я ведь говорил тебе, что это ошибка.
– И все же ты готов поклясться, что это он, не правда ли, Самуэль?
– Ну да, – ответил врач. Он готов был поклясться, если бы не знал, что о человеке, которого он подозревает, не может быть и речи. – Давай оставим это дело в покое. Нехорошо после операции, когда решался вопрос жизни или смерти, копаться в старом «Лайфе». Этот врач, – продолжал он через некоторое время, как загипнотизированный глядя на фотографию, – был во время войны в Чили.
– В Чили, в Чили, – сказал Берлах. – Когда же он вернулся, твой человек, о котором не может быть и речи, будто он и есть Неле?
– В сорок пятом году.
– В Чили, в Чили, – сказал старик вновь. – Значит, ты не хочешь мне сказать, кого напоминает тебе эта фотография?
Хунгертобель помедлил с ответом. Вся эта история была очень неприятна для старого врача.
– Если я назову тебе имя, Ганс, ты заподозришь этого человека, – выдавил наконец он.
– Я его уже заподозрил, – ответил комиссар. Хунгертобель вздохнул.
– Вот видишь, Ганс, – сказал он, – этого я и боялся. Я бы не хотел этого, ты понимаешь? Я старый врач и не хотел бы причинить кому-либо зло. Твое подозрение беспочвенно. Нельзя же из-за одной фотографии сразу заподозрить человека, тем более что на ней почти не видно лица. Кроме того, он был в Чили, а это – факт.
– Что же он там делал? – спросил комиссар.
– Он руководил в Сантьяго клиникой, – сказал Хунгертобель.
– В Чили, в Чили, – повторил Берлах.
Действительно, сложный кроссворд, и его трудно решить. Самуэль прав, подозрение порочит человека и появляется не от добра.
– Ничто так не чернит человека, как подозрение, – продолжал он, – это уж я знаю точно, и я часто проклинал свою профессию. В этом плане нельзя распускаться. Но ведь мы уже заподозрили, и это подозрение внушил мне ты. Я верну его тебе, старый друг, если твое подозрение исчезнет; разве ты сможешь теперь отделаться от этого подозрения?
Хунгертобель сел на кровать больного и беспомощно посмотрел на комиссара. Солнце косыми лучами проникало через занавеси в палату. На улице был погожий день, каких было немало этой зимой.
– Я не могу, – произнес наконец врач в тишине палаты. – Я не могу отделаться от подозрения. Я знаю его хорошо. Учился вместе с ним, и он дважды был моим заместителем. Это он на фотографии. Вот и шрам от операции. Я знаю его, поскольку оперировал Эменбергера сам.
Хунгертобель снял с переносицы очки и положил их в правый верхний карман. Затем вытер со лба пот.
– Эменбергер? – спросил комиссар через некоторое время. – Так его зовут?
– Да, – отвечал Хунгертобель беспокойно. – Фриц Эменбергер.
– Врач?
– Врач.
– И живет в Швейцарии?
– Он владелец клиники в Зоненштайне, под Цюрихом, – ответил врач. – В тридцать втором году он эмигрировал в Германию, а оттуда в Чили. В сорок пятом вернулся и приобрел клинику. Один из самых дорогих госпиталей в Швейцарии, – добавил он тихо.
– Только для богатых?
– Только для очень богатых.
– Он хороший ученый, Самуэль? – спросил комиссар.
Хунгертобель помедлил.
– На этот вопрос трудно ответить, – сказал он. – Когда-то он был хорошим ученым; только мы не знаем, остался ли он таковым. Он работает методами, кажущимися нам сомнительными. Мы знаем о гормонах, на которых он специализировался, довольно мало. И, как всегда в областях, подлежащих завоеванию науки, часто ученые и шарлатаны, а иногда те и другие в одном лице, бродят в потемках. Что делать, Ганс? Эменбергера любят пациенты и верят в него как в бога. А это, как мне кажется, для таких богатых пациентов самое главное, без веры во что-либо далеко не уедешь, а особенно когда вас лечат гормонами. Так он добивается успеха, его обожают, и он зарабатывает свои деньги. Мы называем его «Наследным принцем».
Хунгертобель неожиданно замолчал, как будто раскаиваясь в том, что сказал прозвище Эменбергера.
– «Наследный принц». Почему именно эта кличка? – спросил Берлах.
– Клиника унаследовала состояние многих пациентов, – отвечал Хунгертобель неохотно. – Такая уж там мода.
– Итак, вам, врачам, это показалось странным! – сказал комиссар.
Оба молчали. В тишине висело что-то невысказанное, чего Хунгертобель так боялся.
– Ты не должен думать того, что думаешь, – сказал он в ужасе.
– Я только иду за твоими мыслями, – отвечал спокойно комиссар. – Будем точны. Пусть наш образ мыслей будет преступлением, даже в этом случае мы не должны его бояться. Мы ответственны только перед своей совестью и найдем в себе силы перепроверить наши мысли и, если окажемся не правы, отказаться от них. Давай, Самуэль, думать. Мы можем предположить, что Эменбергер при помощи методов, которые изучил в концлагере, заставляет своих пациентов завещать ему состояние, а затем их убивает.
– Нет! – горячо воскликнул Хунгертобель. – Нет! – и посмотрел беспомощно на Берлаха. – Мы не должны этого думать. Мы не звери! – воскликнул он вновь и взволнованно зашагал по комнате от стены к окну, от окна к стене. – Боже, – простонал врач, – что может быть ужасней этого часа?..
– Подозрение, – сказал старик в постели и затем непреклонно повторил: – Подозрение!
Хунгертобель остановился у постели больного.
– Забудем этот разговор, Ганс, – промолвил он. – Мы распустились. Иногда даешь волю своему буйному воображению. Он был в Чили, а не в Штутхофе, таким образом, наше подозрение утрачивает смысл.
– В Чили, в Чили, – сказал Берлах, и его глаза сверкнули, предвкушая приключение. Его тело вытянулось. Так он и лежал расслабленный, без движения, заложив руки за голову.
Когда Хунгертобель в дверях еще раз недоверчиво оглянулся на больного, комиссар уже спал.


АЛИБИ

На следующее утро в половине восьмого после завтрака старик, занимавшийся чтением объявлений, несколько удивился, когда вошел Хунгертобель. Обычно в это время Берлах засыпал вновь или, вытянувшись, отдыхал, положив голову на руки. Врачу показалось, что комиссар выглядел свежее, чем обычно, а его глаза сверкали былым блеском.
– Как дела? – приветствовал Хунгертобель больного.
– Дышу утренним воздухом, – сдержанно ответил тот.
– Я сегодня пришел к тебе раньше, чем обычно, и это вовсе не обход, – сказал врач, подойдя к постели. – Я принес тебе пачку медицинских газет. Швейцарский медицинский еженедельник, французский и прежде всего, поскольку ты понимаешь по-английски, различные номера английского «Ланцета» – известной медицинской газеты.
– Как мило с твоей стороны думать, что я интересуюсь подобными вещами, – ответил Берлах, не отрывая глаз от объявлений. – Однако я не знаю, подходящая ли это для меня литература. Ты знаешь, я не дружу с медициной.
Хунгертобель засмеялся:
– И это говорит тот, кому мы помогли!
– Вот именно, – сказал Берлах. – От этого болезнь не станет другой.
– Что ты читаешь в объявлениях? – спросил с любопытством врач.
– Предложения о продаже марок, – ответил старик. Врач покачал головой:
– Ты считаешь чтение газет более важным, чем медицина. Я хочу тебе доказать, Ганс, что наш вчерашний разговор был глупостью. Ты следователь, и я верю, что ни с того ни с сего можешь арестовать нашего подозреваемого модного врача вместе с его гормонами. Не понимаю, как я мог забыть, что доказательство о пребывании Эменбергера в Чили привести так легко. Он присылал оттуда и опубликовывал в различных медицинских газетах, в том числе в английских и американских, статьи главным образом по вопросам желез внутренней секреции и сделал на этом себе имя. Последняя статья появилась в «Ланцете» в январе сорок пятого года, незадолго до того, как он вернулся в Швейцарию. Конечно, это доказательство того, что наше подозрение было беспочвенно. Заклинаю тебя в будущем не испытывать меня в качестве криминалиста. Мужчина на фотографии не может быть Эменбергером, или это подделка.
– Да, это было бы алиби, – сказал Берлах и свернул объявления. – Оставь мне эти газеты.
Когда Хунгертобель в десять часов пришел к нему с обходом, старик лежал в постели, с интересом читая газеты.
– Кажется, я заинтересовал тебя медициной, – сказал удивленно врач, нащупывая пульс Берлаха.
– Хунгертобель, ты прав, – сказал комиссар, – статьи поступили из Чили.
Врач очень обрадовался и облегченно вздохнул:
– Вот видишь, а мы уже считали Эменбергера убийцей.
– В этом деле за последнее время сделаны колоссальные шаги, – ответил Берлах сухо. – Время, друг мой, время. Английские газеты мне не нужны, а швейцарские оставь.
– Статьи Эменбергера в «Ланцете» гораздо серьезнее, Ганс! – возразил Хунгертобель, убежденный, что друг заинтересовался медициной. – Прочти их.
– В медицинском еженедельнике Эменбергер пишет все-таки по-немецки, – сказал старик несколько насмешливо.
– Ну и что? – спросил врач, ничего не понимая.
– Меня занимает его стиль, Самуэль, стиль врача, обладавшего когда-то литературным талантом. Статьи написаны довольно-таки беспомощно, – сказал следователь осторожно.
– Ну и что с того? – спросил Хунгертобель, ничего не понимая и изучая кривую температуры на таблице.
– Так просто алиби не докажешь, – сказал комиссар.
– Что ты хочешь этим сказать? – воскликнул ошеломленный врач. – Ты еще продолжаешь подозревать?
Берлах задумчиво посмотрел на растерявшегося друга, на старое, благородное, покрытое морщинами лицо врача, никогда не искавшего в своем труде легкого пути и все же так мало знавшего людей, а затем сказал:
– Самуэль, ты ведь, как всегда, куришь сигары «Литл Роз»? Было бы великолепно, если бы ты мне предложил одну, я уже предвкушаю удовольствие закурить после овсянки.
Еще до обеда к больному, без конца перечитывавшему одну и ту же статью Эменбергера о поджелудочной железе, пришел первый посетитель со дня операции. В одиннадцать часов в палату вошел его шеф и, не снимая зимнего пальто, держа шляпу в руках, несколько смущенно сел у постели больного. Берлах прекрасно знал, что означает это посещение, а шеф прекрасно знал, как обстоят дела комиссара.
– Ну-с, комиссар, – начал Лютц, – как поживаем? Мы опасались худшего.
– Потихоньку выздоравливаю, – ответил старик и скрестил руки за головой.
– Что это вы читаете? – спросил Лютц, пытаясь отсрочить разговор о теме своего посещения. – Если не ошибаюсь, Берлах читает медицинские журналы?
Комиссар не смутился.
– Читаю запоем, как детектив, – сказал он. – Вот так, пока болеешь, понемногу расширяешь свой кругозор.
Лютц хотел узнать, как долго, по мнению врачей, старик должен соблюдать постельный режим.
– Два месяца, – ответил комиссар. – Я должен лежать еще два месяца.
Хотел этого шеф или нет, а пришлось начинать.
– Знаете, комиссар, предельный возраст, – выдавил он из себя. – Предельный возраст на службе. Вы ведь понимаете: закон есть закон.
– Понимаю, – ответил больной не моргнув глазом.
– Всему свой черед, – сказал Лютц. – Вы должны себя беречь, комиссар, это сейчас самое главное.
– Ну, а как современная научная криминалистика, благодаря которой преступника обнаруживают, как яркую банку с конфитюром? Кто заступит на мое место? – хотел узнать старик.
– Ретлисбергер, – отвечал шеф. – Он уже принял ваши дела.
Берлах кивнул:
– Ретлисбергер и его пятеро детей будут рады повышенному окладу, – сказал комиссар и спросил: – С нового года?
– С нового года, – подтвердил Лютц.
– Итак, значит, до пятницы я продолжаю быть комиссаром, – сказал Берлах. – Рад, что закончил государственную службу, в свое время турецкую, а теперь бернскую. И вовсе не потому, что теперь нужно больше свободного времени, чтобы читать Мольера и Бальзака, а оттого, что буржуазный порядок не является лучшим.
Он хорошо разбирается во всем этом. А люди всегда одинаковы, ходят ли они по воскресеньям в Айя Софию или же в бернский собор. Крупных жуликов не трогают, а пузатую мелочь бросают в тюрьму.
Вообще на свете целая куча преступлений, и на них не обращают внимания, потому что они более эстетичны, чем бьющее в глаза убийство, о котором к тому же напишут в газетах. Мир небрежен и скверен и поэтому катится к черту. Государственной службе больше не нужна такая старая ищейка, как он, потому что слишком много пустяков, слишком много вынюхивания, а настоящая дичь, за которой есть смысл и должно охотиться, находится под охраной закона, как в зоопарке.
У доктора Люциуса Лютца от таких слов вытянулось лицо, разговор был ему неприятен, и он считал неуместным молчать, слушая такое крамольное мнение, однако старик в конце концов был болен, да к тому же уходил на пенсию.

Подозрение - Дюрренматт Фридрих => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Подозрение автора Дюрренматт Фридрих дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Подозрение у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Подозрение своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Дюрренматт Фридрих - Подозрение.
Если после завершения чтения книги Подозрение вы захотите почитать и другие книги Дюрренматт Фридрих, тогда зайдите на страницу писателя Дюрренматт Фридрих - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Подозрение, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Дюрренматт Фридрих, написавшего книгу Подозрение, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Подозрение; Дюрренматт Фридрих, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн