– И вообще я не понимаю, зачем мы все это затеяли.
Теперь казалось, что совершенно незачем было устраивать семейный совет. Все это привело лишь к перепалке – и чего ради? Она уже приняла решение, она остается дома, с ними. Но Питер считал, что это необходимо – сказать детям об этом предложении. Но почему? Мэган сказала ровно то, что Таня боялась услышать и что думала сама. Если она примет предложение, по крайней мере, одна ее дочь возненавидит ее – а со временем, возможно, и все встанут на сторону Мэган. Джейсон определенно не расстроился, Молли всегда была великодушной. Мэган же совершенно определенно сказала, что не простит матери, если та уедет. И Таня знала, что так и будет. Питер сказал, чтобы она прекращала истерику и что, когда Таня уедет, он будет помогать им и заботиться о них.
– Я не могу разрушать мир в семье, – мрачно сказала Таня, когда дети ушли. – Они никогда мне не простят, а может, через некоторое время и ты к ним присоединишься.
Таня готова была расплакаться. Джейсон, уходя, пожелал ей удачи и выразил надежду, что она все-таки возьмется за эту работу. Молли крепко обняла мать и сказала, что гордится Таней, а Мэган вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. По дороге к своей комнате она ухитрилась хлопнуть дверями еще трижды.
– Никто тебя не возненавидит, милая, – сказал Питер, обняв жену за плечи. – А вот если ты откажешься, ты возненавидишь себя. Боюсь, рассчитывать, что такой случай представится еще раз, нельзя, особенно если ты отклонишь это предложение.
– Конечно, второго случая не представится, – спокойно ответила Таня. – Мне не нужен художественный фильм. Это всего лишь давняя несбыточная мечта, с меня вполне довольно моих рассказов и мыльных опер. Да и вас это вполне устраивает, разве не так?
– Тан, ты способна на большее, чем писать мыльные оперы, я всегда знал это. Почему бы тебе не воспользоваться этим счастливым шансом?
– Ты же слышал, что сказала Мэган. Я не могу пожертвовать отношениями с дочерью ради фильма. Я просто не могу пойти на это.
– Она не имеет права вынуждать тебя отказываться от того, что настолько важно для тебя. И, в конце концов, ты же не бросаешь ее на произвол судьбы. Она останется не одна, а со мной. Ей этого вполне хватит. Ты же видишь, зачастую она даже не замечает, дома ли ты, она постоянно с друзьями. А помогать ей с учебой ты можешь и по выходным, когда будешь приезжать домой.
– Питер… – Таня взглянула на мужа, глаза ее были полны слез. – Не надо! Не дави на меня, ради бога! Я ценю твое участие, но даже если бы наши дети сказали, что это клево, я бы не смогла этого сделать. Я не могу их оставить и не хочу оставлять тебя. Я тебя люблю. Спасибо тебе, – сказала она, встав и обняв мужа.
Питер прижал ее к себе.
– Я знаю, как будут развиваться события дальше, – заговорил Питер. – Ты возненавидишь жизнь домохозяйки в тихом пригороде. Ты каждый день будешь думать о том, что могла бы сейчас быть там и работать над сценарием, который, возможно, получит премию Американской киноакадемии. Таня, нельзя допускать, чтобы это решение за тебя принимали дети. Ты должна решать сама.
– Я уже решила. Я голосую за то, чтобы остаться дома, заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас, и жить с теми, кого я люблю.
– Мы так же будем любить тебя, если ты уедешь в Лос-Анджелес. Я буду тебя любить. И даже Мэган тебя простит, поверь мне! Она будет гордиться тобой, все мы будем тобою гордиться.
– Нет, – решительно повторила Таня. Они с Питером долго смотрели друг на друга. – Иногда надо отказаться от того, чего ты желаешь, ради людей, которых ты любишь. Сейчас именно такой случай.
– Я хочу, чтобы ты занялась этим, – не сдавался Питер. – Я не хочу, чтобы ты отказывалась от своей мечты ради меня или ради детей. Я никогда себе не прощу, если удержу тебя от этого шага.
Таня с тревогой посмотрела на мужа.
– А вдруг это разрушит наш брак? Это может оказаться еще труднее, чем мы думаем, – сказала она.
– Дорогая, я не вижу, что может между нами встать – разве что ты влюбишься в какого-нибудь красавчика-актера. Но ведь это вряд ли случится, правда? Во мне ты можешь не сомневаться: я просто буду сидеть здесь и ждать тебя столько, сколько нужно.
– Я буду ужасно по тебе скучать, – прошептала Таня, и по щеке ее поползла слеза. Она чувствовала себя несмышленым ребенком, которого отсылают в школу ради его же блага. Она не хотела уезжать от Питера. Ей так хотелось взяться за этот сценарий, но она боялась. Да, и в этом тоже была одна из причин отказа. Она вот уже двадцать лет не выходила в мир сама по себе и не представляла себе, как это у нее получится.
– Я тоже буду по тебе скучать, – честно признался Питер. – Но иногда, Таня, чтобы расти, нужна смелость. Ты имеешь право на такой поступок, пусть даже за это придется чем-то заплатить. Я не стану любить тебя меньше за это, я буду очень, очень гордиться тобой и еще больше тебя любить.
– Я боюсь, я просто боюсь, – прошептала Таня, уцепившись за Питера, и по лицу ее заструились слезы. – А вдруг я не справлюсь? Это же не какая-то дурацкая мыльная опера-однодневка, это уже высшая лига. А вдруг я не дотягиваю до высшей лиги? Я не знаю этого, милый…
– Дотягиваешь, малышка. Я это знаю. И ты, надеюсь, тоже узнаешь. Потому я и хочу, чтобы ты взялась за это дело. Тебе нужно расправить крылья и взлететь, ты много лет шла к этому, но случай мог и не представиться. Не лишай себя шанса, даже ради меня или детей. Возьмись за это дело, – сказал Питер и крепко поцеловал жену. Таня, посмотрев сквозь слезы на мужа, увидела, что и у него на глазах блестят слезы.
– Я люблю тебя, – прошептала она, прижимаясь к Питеру. – Я так тебя люблю… Ах, Питер, я так боюсь…
– Не бойся, милая. Я буду ждать тебя дома, и дети тоже. Даже Мэган… Мы будем приезжать к тебе, а ты будешь возвращаться домой по выходным. Если ты возьмешься за этот сценарий, мы тебя поддержим. По крайней мере, я точно. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все закончится, и ты будешь рада, что сделала это.
Таня оценила великодушное поведение мужа.
– Ты – самый замечательный человек на свете, Питер Харрис. Я очень тебя люблю!
– Не забудь об этом, дорогая, когда к тебе начнут ломиться кинозвезды.
– Не начнут, – вытирая слезу, улыбнулась Таня. – А если и начнут, мне это безразлично. Я никогда никого не смогу полюбить так, как тебя.
– И я тоже, – сказал Питер, прижав ее к себе так крепко, что Тане стало трудно дышать. – Ну так как, Тан, берешься ты за это дело? Решайся!
Питер отстранил жену и заглянул ей в глаза. Их взгляды встретились, и он увидел в глазах Тани страх. Она не сказала ни слова – лишь кивнула и заплакала еще сильнее, цепляясь за Питера, словно испуганный ребенок, который не хочет уходить из дома.
Глава 3
Они сообщили детям о решении в августе, на озере Тахо. Реакция была такой же, как и в прошлый раз. Молли поддерживала мать, Джейсон с нетерпением ждал возможности навестить ее. А Мэган три недели не разговаривала с ней. Она язвительным тоном заявила Тане, что никогда ее не простит, и каждый раз, как Таня пыталась поговорить с Мэган, та плакала и говорила, что ей никогда в жизни не было так плохо. Мать ее бросает! За те четыре недели, что они провели на Тахо, Таня раз сто решала, что немедленно позвонит Уолту и скажет ему, что передумала. Но Питер ей не позволил. Он сказал, что Мэган со временем успокоится, а сейчас пускай выпустит пар. Но Таня всякий раз, глядя на дочку, чувствовала себя детоубийцей и сама плакала так же часто, как и Мэган.
Это время было одновременно и грустным, и радостным – последнее лето Джейсона перед отъездом в колледж. К ним то и дело приезжали из города его друзья, чтобы напоследок побыть с ним. И Тане теперь казался особенно драгоценным каждый миг, проведенный с Джейсоном и Питером. С Молли они подолгу гуляли вместе и вели долгие задушевные разговоры. Мэган подчеркнуто избегала их общества и старалась держаться от матери подальше. Она начала снова разговаривать с Таней, и то по крайней необходимости, только в последние дни перед возвращением домой. Они устроили большое барбекю и пригласили на прощальный вечер друзей.
Потом, во время уборки, они с Питером разговаривали. Тане оставалось всего десять дней до отъезда в Лос-Анджелес. Таня сказала Дугласу Уэйну, что не может приехать в Лос-Анджелес, пока не проводит сына в колледж. Они с Питером хотели отправиться вместе с Джейсоном и помочь ему устроиться на новом месте. Девочки ехали тоже, а потом Питер должен был отвезти их домой. За Таней же должны были прислать машину в Санта-Барбару и отвезти ее в Лос-Анджелес. Там они и попрощаются, обливаясь слезами, если только Мэган не убьет ее раньше.
Последние дни перед отъездом выдались нелегкими. Таня помогала сыну паковать сумки и приготовила все для учебы. Ноутбук, велосипед, музыкальный центр, простыни, одеяла, подушки, легкое постельное покрывало, спортивное снаряжение, рамки с фотографиями, настольная лампа и ковер. Таня сама не могла понять, от чего ей больше не по себе, то ли от расставания с Джейсоном, то ли от того, что потом и она оставит семью. Она брала с собой куда меньше вещей, чем упаковала для Джейсона. Она собиралась заниматься только работой, ни на что не отвлекаясь. Все ее вещи уместились в сумку и небольшой чемодан, в основном там были кроссовки, блузки, футболки и джинсы. После долгих размышлений Таня все-таки прихватила с собой пару повседневных брюк, два кашемировых свитера и черное платье для коктейля, на тот случай, если придется пойти на какое-нибудь официальное мероприятие. А еще она взяла с собой множество фотографий детей, в рамочках, чтобы развесить повсюду в своем бунгало в гостинице «Беверли-Хиллз». Таня понимала, что на ближайшие несколько месяцев ее домом станет это бунгало номер два. В нем имелись две спальни, так что дети могли приезжать к ней и оставаться ночевать, рабочий кабинет, гостиная, столовая и небольшая кухня с кладовкой, хотя Тане и трудно было представить, чтобы она там стала готовить для себя. Впервые за двадцать лет ей предстояло жить одной, у Тани это никак не укладывалось в голове. Питер поддразнивал ее, говоря, что они с Джейсоном уехали продолжать свое образование.
Питер не дрогнул ни на мгновение, он по-прежнему утверждал, что это одно из величайших событий в жизни Тани. Таня в душе была согласна с ним, но сейчас она могла думать лишь об одном – о том, как она будет скучать по мужу и детям. Таня наверняка пошла бы на попятный, если бы уже не подписала контракт и ей не прислали бы чек. Уолт, ее агент, был в восторге, он просто поверить не мог, что Таня наконец образумилась. Он очень сомневался в том, что Таня согласится, Уолт даже позвонил Питеру, сказав ему, что он – молодец, раз уговорил ее ехать. Уолт сказал Тане, что ее муж настоящий мужчина, и Таня с ним согласилась: да, Питер сильный, мужественный и великодушный человек. Он поставил интересы Тани выше собственных, и даже выше интересов семьи, и нисколько не сомневался, что он справится. Он повторял это Молли и Мэган снова и снова. Молли обещала помогать отцу во всем, хотя в последнее время у нее глаза были на мокром месте и она жалась к матери, предлагая помочь, собирая вещи и выполняя все ее просьбы. Ей вдруг стало постоянно не хватать Тани, а Тане вспоминались те времена, когда Молли была маленькой и они были неразлучны, а вот Мэган всегда была более независимой. Пока они ехали в Санта-Барбару, она не сказала матери ни слова. Она просто сидела, глядя в окно с таким видом, словно у нее кто-то умер, а Молли тем временем держала сестру за руку.
У Тани просто сердце разрывалось, когда ее родные укладывали в арендованный автомобиль вещи Джейсона и две ее сумки. Их соседка, Алиса Вейнберг, зашла попрощаться с Таней и Джейсоном. Она обняла Таню и сказала, что очень ей завидует – подумать только, Таня едет в Голливуд, работать над сценарием! Таня и Алиса дружили шестнадцать лет. Муж Алисы умер два года назад – с ним случился сердечный приступ прямо на теннисном корте, но Алиса справилась с горем и теперь управлялась неплохо. Двое ее детей учились в колледже, а сама Алиса открыла художественную галерею в Милл-Уолли. Она говорила, что галерея придает какой-то смысл ее жизни, но это ничто по сравнению с тем, что делает Таня. Алиса была высокой, худощавой и темноволосой. Подруги крепко обнялись перед прощанием.
– Обязательно позвони мне и расскажи, с кем ты там встретишься! – сказала Алиса, когда Питер завел набитый вещами автомобиль. Пассажиры в нем едва разместились. Когда машина тронулась, Таня помахала Алисе рукой. В последнее время они часто сидели у них на кухне за чаем и говорили о планах Тани. Алиса обещала присмотреть за детьми, хотя теперь она бывала дома не так часто, как раньше. Алиса постоянно встречалась с художниками и посещала выставки и художественные ярмарки в поисках новых художников и новых произведений. Сейчас она выглядела на десять лет моложе, чем два года назад, когда был жив ее муж. Она заметно похудела, стала пользоваться косметикой и сделала мелирование. Алиса жутко боялась вновь выйти на рынок невест, но Таня знала, что она встречалась с двумя молодыми художниками. Алиса до сих пор тосковала по Джиму и говорила, что второго такого, как он, нет. Джим был одним из партнеров Питера, когда он умер, ему было всего сорок семь лет. Алисе сейчас было сорок восемь – она была на два года старше Питера и на шесть лет старше Тани, но сейчас, когда она махала им вслед, она выглядела юной и очаровательной.
– Береги себя, Джейсон! – крикнула Алиса. – Не забудь позвонить Джеймсу!
Сын Алисы тоже учился в университете Санта-Барбары, а дочь – в Пеппердайне, в Малибу. Отъезд Харрисов напомнил Алисе, как ее собственные дети уезжали в колледж. Джеймс в этом году перешел на второй курс, а Мелисса – уже на последний. Алиса пообещала Джейсону, что Джеймс введет его в курс студенческой жизни. Джейсон и сам уже сообщил приятелю о своем приезде, как и своему соседу по комнате – Джорджу Майклу Хьюзу из Далласа, Техас. Он играл в старших классах в лакросс и хотел попасть и в университетскую команду.
В дороге всем было жарко и тесно, потому что машина была забита вещами Джейсона. В машине не работал кондиционер, но Таня на это не реагировала – она радовалась, что они вместе. Весь путь занял восемь часов, дважды они останавливались перекусить. Джейсон привык есть часто, а вот девочки были равнодушны к еде. Таня же и думать не могла о еде, ей было не по себе из-за того, что они сейчас оставят Джейсона в колледже, а потом и она оставит Питера и девочек. Ей казалось, будто она теряет их всех разом, хотя, как сказала ей Мэган, это они теряют ее.
– Мэг, я буду приезжать домой на выходные, – напомнила дочери Таня.
– Угу, конечно, если получится, – угрюмо бросила Мэган и отошла в сторону. Она до сих пор не простила мать. Таня опасалась, что вся эта ситуация навсегда оставит след в жизни дочери, и ощущение вины заставляло ее относиться к обвинениям Мэган куда терпимее, чем это было бы при других обстоятельствах. Выходные не самые веселые для всех, кроме Джейсона. Он был абсолютно счастлив, что уезжает в колледж.
Они остановились в гостинице, вечером поужинали в ресторане в городе, а на следующее утро отправились на поздний завтрак в «Коралл-казино» – как раз напротив их гостиницы. Джейсону нужно было явиться в общежитие к двум. Как только они все вместе добрались до студенческого кампуса, Джейсон исчез – отправился на поиски друзей. Питер тем временем установил в комнате Джейсона его компьютер и музыкальный центр, а Таня застелила ему постель. Возясь с постелью, она чуть не плакала. Ее мальчик покидал родной дом, и, что еще хуже, она тоже.
Дочери помогли Тане разобрать сумку со спортивным снаряжение Джейсона, и к тому времени, как он вернулся вместе с Джеймсом Вейнбергом, все уже было разложено по местам. Как оказалось, Джеймс жил в соседней комнате и уже успел познакомить Джейсона с десятком девушек. Перед отъездом Джейсон и его подружка трогательно простились. Они разъезжались в разные стороны впервые за четыре года их дружбы. Девушка уезжала в Вашингтон, в Американский университет, и обещала, что будет связываться с Джейсоном по электронной почте. Джейсон, похоже, радовался свободе, хотя и скучал по подруге летом – но теперь все вокруг него было новым и завораживало. Таня даже удивилась, насколько спокойным было их расставание. Для своего возраста они оба проявили редкую рассудительность, которая восхищала Таню. Они оба достойно прошли через расставание и, как показалось Тане, сохранили хорошие отношения.
– Ну, и как тебе? – спросил Питер у сына, когда они, собираясь уходить, оглядывали его комнату. Таня с девочками хотела бы немного задержаться, но заметно было, что Джейсон ждет, когда они уйдут. Его ждали новые приятели – ему не терпелось разобраться, что здесь и как, – и барбекю, которое сегодня вечером устраивали первокурсники.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Хочу «Оскар»!'
1 2 3 4 5 6
Теперь казалось, что совершенно незачем было устраивать семейный совет. Все это привело лишь к перепалке – и чего ради? Она уже приняла решение, она остается дома, с ними. Но Питер считал, что это необходимо – сказать детям об этом предложении. Но почему? Мэган сказала ровно то, что Таня боялась услышать и что думала сама. Если она примет предложение, по крайней мере, одна ее дочь возненавидит ее – а со временем, возможно, и все встанут на сторону Мэган. Джейсон определенно не расстроился, Молли всегда была великодушной. Мэган же совершенно определенно сказала, что не простит матери, если та уедет. И Таня знала, что так и будет. Питер сказал, чтобы она прекращала истерику и что, когда Таня уедет, он будет помогать им и заботиться о них.
– Я не могу разрушать мир в семье, – мрачно сказала Таня, когда дети ушли. – Они никогда мне не простят, а может, через некоторое время и ты к ним присоединишься.
Таня готова была расплакаться. Джейсон, уходя, пожелал ей удачи и выразил надежду, что она все-таки возьмется за эту работу. Молли крепко обняла мать и сказала, что гордится Таней, а Мэган вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. По дороге к своей комнате она ухитрилась хлопнуть дверями еще трижды.
– Никто тебя не возненавидит, милая, – сказал Питер, обняв жену за плечи. – А вот если ты откажешься, ты возненавидишь себя. Боюсь, рассчитывать, что такой случай представится еще раз, нельзя, особенно если ты отклонишь это предложение.
– Конечно, второго случая не представится, – спокойно ответила Таня. – Мне не нужен художественный фильм. Это всего лишь давняя несбыточная мечта, с меня вполне довольно моих рассказов и мыльных опер. Да и вас это вполне устраивает, разве не так?
– Тан, ты способна на большее, чем писать мыльные оперы, я всегда знал это. Почему бы тебе не воспользоваться этим счастливым шансом?
– Ты же слышал, что сказала Мэган. Я не могу пожертвовать отношениями с дочерью ради фильма. Я просто не могу пойти на это.
– Она не имеет права вынуждать тебя отказываться от того, что настолько важно для тебя. И, в конце концов, ты же не бросаешь ее на произвол судьбы. Она останется не одна, а со мной. Ей этого вполне хватит. Ты же видишь, зачастую она даже не замечает, дома ли ты, она постоянно с друзьями. А помогать ей с учебой ты можешь и по выходным, когда будешь приезжать домой.
– Питер… – Таня взглянула на мужа, глаза ее были полны слез. – Не надо! Не дави на меня, ради бога! Я ценю твое участие, но даже если бы наши дети сказали, что это клево, я бы не смогла этого сделать. Я не могу их оставить и не хочу оставлять тебя. Я тебя люблю. Спасибо тебе, – сказала она, встав и обняв мужа.
Питер прижал ее к себе.
– Я знаю, как будут развиваться события дальше, – заговорил Питер. – Ты возненавидишь жизнь домохозяйки в тихом пригороде. Ты каждый день будешь думать о том, что могла бы сейчас быть там и работать над сценарием, который, возможно, получит премию Американской киноакадемии. Таня, нельзя допускать, чтобы это решение за тебя принимали дети. Ты должна решать сама.
– Я уже решила. Я голосую за то, чтобы остаться дома, заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас, и жить с теми, кого я люблю.
– Мы так же будем любить тебя, если ты уедешь в Лос-Анджелес. Я буду тебя любить. И даже Мэган тебя простит, поверь мне! Она будет гордиться тобой, все мы будем тобою гордиться.
– Нет, – решительно повторила Таня. Они с Питером долго смотрели друг на друга. – Иногда надо отказаться от того, чего ты желаешь, ради людей, которых ты любишь. Сейчас именно такой случай.
– Я хочу, чтобы ты занялась этим, – не сдавался Питер. – Я не хочу, чтобы ты отказывалась от своей мечты ради меня или ради детей. Я никогда себе не прощу, если удержу тебя от этого шага.
Таня с тревогой посмотрела на мужа.
– А вдруг это разрушит наш брак? Это может оказаться еще труднее, чем мы думаем, – сказала она.
– Дорогая, я не вижу, что может между нами встать – разве что ты влюбишься в какого-нибудь красавчика-актера. Но ведь это вряд ли случится, правда? Во мне ты можешь не сомневаться: я просто буду сидеть здесь и ждать тебя столько, сколько нужно.
– Я буду ужасно по тебе скучать, – прошептала Таня, и по щеке ее поползла слеза. Она чувствовала себя несмышленым ребенком, которого отсылают в школу ради его же блага. Она не хотела уезжать от Питера. Ей так хотелось взяться за этот сценарий, но она боялась. Да, и в этом тоже была одна из причин отказа. Она вот уже двадцать лет не выходила в мир сама по себе и не представляла себе, как это у нее получится.
– Я тоже буду по тебе скучать, – честно признался Питер. – Но иногда, Таня, чтобы расти, нужна смелость. Ты имеешь право на такой поступок, пусть даже за это придется чем-то заплатить. Я не стану любить тебя меньше за это, я буду очень, очень гордиться тобой и еще больше тебя любить.
– Я боюсь, я просто боюсь, – прошептала Таня, уцепившись за Питера, и по лицу ее заструились слезы. – А вдруг я не справлюсь? Это же не какая-то дурацкая мыльная опера-однодневка, это уже высшая лига. А вдруг я не дотягиваю до высшей лиги? Я не знаю этого, милый…
– Дотягиваешь, малышка. Я это знаю. И ты, надеюсь, тоже узнаешь. Потому я и хочу, чтобы ты взялась за это дело. Тебе нужно расправить крылья и взлететь, ты много лет шла к этому, но случай мог и не представиться. Не лишай себя шанса, даже ради меня или детей. Возьмись за это дело, – сказал Питер и крепко поцеловал жену. Таня, посмотрев сквозь слезы на мужа, увидела, что и у него на глазах блестят слезы.
– Я люблю тебя, – прошептала она, прижимаясь к Питеру. – Я так тебя люблю… Ах, Питер, я так боюсь…
– Не бойся, милая. Я буду ждать тебя дома, и дети тоже. Даже Мэган… Мы будем приезжать к тебе, а ты будешь возвращаться домой по выходным. Если ты возьмешься за этот сценарий, мы тебя поддержим. По крайней мере, я точно. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все закончится, и ты будешь рада, что сделала это.
Таня оценила великодушное поведение мужа.
– Ты – самый замечательный человек на свете, Питер Харрис. Я очень тебя люблю!
– Не забудь об этом, дорогая, когда к тебе начнут ломиться кинозвезды.
– Не начнут, – вытирая слезу, улыбнулась Таня. – А если и начнут, мне это безразлично. Я никогда никого не смогу полюбить так, как тебя.
– И я тоже, – сказал Питер, прижав ее к себе так крепко, что Тане стало трудно дышать. – Ну так как, Тан, берешься ты за это дело? Решайся!
Питер отстранил жену и заглянул ей в глаза. Их взгляды встретились, и он увидел в глазах Тани страх. Она не сказала ни слова – лишь кивнула и заплакала еще сильнее, цепляясь за Питера, словно испуганный ребенок, который не хочет уходить из дома.
Глава 3
Они сообщили детям о решении в августе, на озере Тахо. Реакция была такой же, как и в прошлый раз. Молли поддерживала мать, Джейсон с нетерпением ждал возможности навестить ее. А Мэган три недели не разговаривала с ней. Она язвительным тоном заявила Тане, что никогда ее не простит, и каждый раз, как Таня пыталась поговорить с Мэган, та плакала и говорила, что ей никогда в жизни не было так плохо. Мать ее бросает! За те четыре недели, что они провели на Тахо, Таня раз сто решала, что немедленно позвонит Уолту и скажет ему, что передумала. Но Питер ей не позволил. Он сказал, что Мэган со временем успокоится, а сейчас пускай выпустит пар. Но Таня всякий раз, глядя на дочку, чувствовала себя детоубийцей и сама плакала так же часто, как и Мэган.
Это время было одновременно и грустным, и радостным – последнее лето Джейсона перед отъездом в колледж. К ним то и дело приезжали из города его друзья, чтобы напоследок побыть с ним. И Тане теперь казался особенно драгоценным каждый миг, проведенный с Джейсоном и Питером. С Молли они подолгу гуляли вместе и вели долгие задушевные разговоры. Мэган подчеркнуто избегала их общества и старалась держаться от матери подальше. Она начала снова разговаривать с Таней, и то по крайней необходимости, только в последние дни перед возвращением домой. Они устроили большое барбекю и пригласили на прощальный вечер друзей.
Потом, во время уборки, они с Питером разговаривали. Тане оставалось всего десять дней до отъезда в Лос-Анджелес. Таня сказала Дугласу Уэйну, что не может приехать в Лос-Анджелес, пока не проводит сына в колледж. Они с Питером хотели отправиться вместе с Джейсоном и помочь ему устроиться на новом месте. Девочки ехали тоже, а потом Питер должен был отвезти их домой. За Таней же должны были прислать машину в Санта-Барбару и отвезти ее в Лос-Анджелес. Там они и попрощаются, обливаясь слезами, если только Мэган не убьет ее раньше.
Последние дни перед отъездом выдались нелегкими. Таня помогала сыну паковать сумки и приготовила все для учебы. Ноутбук, велосипед, музыкальный центр, простыни, одеяла, подушки, легкое постельное покрывало, спортивное снаряжение, рамки с фотографиями, настольная лампа и ковер. Таня сама не могла понять, от чего ей больше не по себе, то ли от расставания с Джейсоном, то ли от того, что потом и она оставит семью. Она брала с собой куда меньше вещей, чем упаковала для Джейсона. Она собиралась заниматься только работой, ни на что не отвлекаясь. Все ее вещи уместились в сумку и небольшой чемодан, в основном там были кроссовки, блузки, футболки и джинсы. После долгих размышлений Таня все-таки прихватила с собой пару повседневных брюк, два кашемировых свитера и черное платье для коктейля, на тот случай, если придется пойти на какое-нибудь официальное мероприятие. А еще она взяла с собой множество фотографий детей, в рамочках, чтобы развесить повсюду в своем бунгало в гостинице «Беверли-Хиллз». Таня понимала, что на ближайшие несколько месяцев ее домом станет это бунгало номер два. В нем имелись две спальни, так что дети могли приезжать к ней и оставаться ночевать, рабочий кабинет, гостиная, столовая и небольшая кухня с кладовкой, хотя Тане и трудно было представить, чтобы она там стала готовить для себя. Впервые за двадцать лет ей предстояло жить одной, у Тани это никак не укладывалось в голове. Питер поддразнивал ее, говоря, что они с Джейсоном уехали продолжать свое образование.
Питер не дрогнул ни на мгновение, он по-прежнему утверждал, что это одно из величайших событий в жизни Тани. Таня в душе была согласна с ним, но сейчас она могла думать лишь об одном – о том, как она будет скучать по мужу и детям. Таня наверняка пошла бы на попятный, если бы уже не подписала контракт и ей не прислали бы чек. Уолт, ее агент, был в восторге, он просто поверить не мог, что Таня наконец образумилась. Он очень сомневался в том, что Таня согласится, Уолт даже позвонил Питеру, сказав ему, что он – молодец, раз уговорил ее ехать. Уолт сказал Тане, что ее муж настоящий мужчина, и Таня с ним согласилась: да, Питер сильный, мужественный и великодушный человек. Он поставил интересы Тани выше собственных, и даже выше интересов семьи, и нисколько не сомневался, что он справится. Он повторял это Молли и Мэган снова и снова. Молли обещала помогать отцу во всем, хотя в последнее время у нее глаза были на мокром месте и она жалась к матери, предлагая помочь, собирая вещи и выполняя все ее просьбы. Ей вдруг стало постоянно не хватать Тани, а Тане вспоминались те времена, когда Молли была маленькой и они были неразлучны, а вот Мэган всегда была более независимой. Пока они ехали в Санта-Барбару, она не сказала матери ни слова. Она просто сидела, глядя в окно с таким видом, словно у нее кто-то умер, а Молли тем временем держала сестру за руку.
У Тани просто сердце разрывалось, когда ее родные укладывали в арендованный автомобиль вещи Джейсона и две ее сумки. Их соседка, Алиса Вейнберг, зашла попрощаться с Таней и Джейсоном. Она обняла Таню и сказала, что очень ей завидует – подумать только, Таня едет в Голливуд, работать над сценарием! Таня и Алиса дружили шестнадцать лет. Муж Алисы умер два года назад – с ним случился сердечный приступ прямо на теннисном корте, но Алиса справилась с горем и теперь управлялась неплохо. Двое ее детей учились в колледже, а сама Алиса открыла художественную галерею в Милл-Уолли. Она говорила, что галерея придает какой-то смысл ее жизни, но это ничто по сравнению с тем, что делает Таня. Алиса была высокой, худощавой и темноволосой. Подруги крепко обнялись перед прощанием.
– Обязательно позвони мне и расскажи, с кем ты там встретишься! – сказала Алиса, когда Питер завел набитый вещами автомобиль. Пассажиры в нем едва разместились. Когда машина тронулась, Таня помахала Алисе рукой. В последнее время они часто сидели у них на кухне за чаем и говорили о планах Тани. Алиса обещала присмотреть за детьми, хотя теперь она бывала дома не так часто, как раньше. Алиса постоянно встречалась с художниками и посещала выставки и художественные ярмарки в поисках новых художников и новых произведений. Сейчас она выглядела на десять лет моложе, чем два года назад, когда был жив ее муж. Она заметно похудела, стала пользоваться косметикой и сделала мелирование. Алиса жутко боялась вновь выйти на рынок невест, но Таня знала, что она встречалась с двумя молодыми художниками. Алиса до сих пор тосковала по Джиму и говорила, что второго такого, как он, нет. Джим был одним из партнеров Питера, когда он умер, ему было всего сорок семь лет. Алисе сейчас было сорок восемь – она была на два года старше Питера и на шесть лет старше Тани, но сейчас, когда она махала им вслед, она выглядела юной и очаровательной.
– Береги себя, Джейсон! – крикнула Алиса. – Не забудь позвонить Джеймсу!
Сын Алисы тоже учился в университете Санта-Барбары, а дочь – в Пеппердайне, в Малибу. Отъезд Харрисов напомнил Алисе, как ее собственные дети уезжали в колледж. Джеймс в этом году перешел на второй курс, а Мелисса – уже на последний. Алиса пообещала Джейсону, что Джеймс введет его в курс студенческой жизни. Джейсон и сам уже сообщил приятелю о своем приезде, как и своему соседу по комнате – Джорджу Майклу Хьюзу из Далласа, Техас. Он играл в старших классах в лакросс и хотел попасть и в университетскую команду.
В дороге всем было жарко и тесно, потому что машина была забита вещами Джейсона. В машине не работал кондиционер, но Таня на это не реагировала – она радовалась, что они вместе. Весь путь занял восемь часов, дважды они останавливались перекусить. Джейсон привык есть часто, а вот девочки были равнодушны к еде. Таня же и думать не могла о еде, ей было не по себе из-за того, что они сейчас оставят Джейсона в колледже, а потом и она оставит Питера и девочек. Ей казалось, будто она теряет их всех разом, хотя, как сказала ей Мэган, это они теряют ее.
– Мэг, я буду приезжать домой на выходные, – напомнила дочери Таня.
– Угу, конечно, если получится, – угрюмо бросила Мэган и отошла в сторону. Она до сих пор не простила мать. Таня опасалась, что вся эта ситуация навсегда оставит след в жизни дочери, и ощущение вины заставляло ее относиться к обвинениям Мэган куда терпимее, чем это было бы при других обстоятельствах. Выходные не самые веселые для всех, кроме Джейсона. Он был абсолютно счастлив, что уезжает в колледж.
Они остановились в гостинице, вечером поужинали в ресторане в городе, а на следующее утро отправились на поздний завтрак в «Коралл-казино» – как раз напротив их гостиницы. Джейсону нужно было явиться в общежитие к двум. Как только они все вместе добрались до студенческого кампуса, Джейсон исчез – отправился на поиски друзей. Питер тем временем установил в комнате Джейсона его компьютер и музыкальный центр, а Таня застелила ему постель. Возясь с постелью, она чуть не плакала. Ее мальчик покидал родной дом, и, что еще хуже, она тоже.
Дочери помогли Тане разобрать сумку со спортивным снаряжение Джейсона, и к тому времени, как он вернулся вместе с Джеймсом Вейнбергом, все уже было разложено по местам. Как оказалось, Джеймс жил в соседней комнате и уже успел познакомить Джейсона с десятком девушек. Перед отъездом Джейсон и его подружка трогательно простились. Они разъезжались в разные стороны впервые за четыре года их дружбы. Девушка уезжала в Вашингтон, в Американский университет, и обещала, что будет связываться с Джейсоном по электронной почте. Джейсон, похоже, радовался свободе, хотя и скучал по подруге летом – но теперь все вокруг него было новым и завораживало. Таня даже удивилась, насколько спокойным было их расставание. Для своего возраста они оба проявили редкую рассудительность, которая восхищала Таню. Они оба достойно прошли через расставание и, как показалось Тане, сохранили хорошие отношения.
– Ну, и как тебе? – спросил Питер у сына, когда они, собираясь уходить, оглядывали его комнату. Таня с девочками хотела бы немного задержаться, но заметно было, что Джейсон ждет, когда они уйдут. Его ждали новые приятели – ему не терпелось разобраться, что здесь и как, – и барбекю, которое сегодня вечером устраивали первокурсники.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Хочу «Оскар»!'
1 2 3 4 5 6