– Да, теперь мне придется тщательно за собой следить, чтобы соответствовать вашим стандартам.
– Вряд ли вам следует об этом беспокоиться, Изабель, – ласково заверил он. Направляясь к лифту, они вполголоса продолжали беседу. Изабель рассказала о том, что говорила с сиделкой, Тедди чувствует себя хорошо. Когда она сообщала об этом, у нее был счастливый вид. Что ж, до сих пор судьба им благоприятствовала. Билл стремился максимально насытить эти два дня впечатлениями. Он хотел, чтобы поездка в Лондон запомнилась им на всю жизнь – ведь кто знает, когда их пути снова пересекутся. Он боялся даже думать о том, что подобная возможность может им больше не представиться.
Билл пропустил Изабель вперед, и они вошли в гостиничный бар. Взгляды всех присутствующих тотчас обратились на них – уж очень хорошо они смотрелись вместе. Усевшись за угловой столик, Билл заказал себе виски с содовой и бокал белого вина для Изабель. Как обычно, они едва пригубливали свои напитки, оживленно беседуя об искусстве, политике, театре, о его летнем доме в Вермонте и о тех местах, где оба в детстве любили бывать. Она рассказала, как навещала своих дедушку с бабушкой в Хэмпшире и о тех редких, но запомнившихся на всю жизнь случаях, когда она встречалась с королевой. Они слушали друг друга с жадным интересом. И, как обычно, снова обнаружили поразительное сходство в оценках – в том, что касалось людей, мест, важности семейных уз. Потом, когда они ехали в лимузине на ужин, именно Изабель обратила внимание на странную закономерность. Для них обоих семья значила чрезвычайно много. Отчего же и он, и она избрали своими спутниками столь бесчувственных людей?
– Когда мы учились в колледже, Синди была гораздо отзывчивее, но потом стала довольно циничной. Не знаю, может, в этом есть и моя вина, – задумчиво заметил Билл. – Наверное, мы с ней все-таки очень разные, и, по-видимому, я много лет не давал ей чего-то для нее необходимого. Вот она и разозлилась на меня за это или, по крайней мере, во мне разочаровалась. Она хотела, чтобы я вместе с ней по уши погрузился в светские игры и в Коннектикуте, и в Нью-Йорке. Ее и раньше не особенно интересовала политика, а теперь она, вероятно, сыта ею по горло. Так мы и разошлись в разные стороны. – Но Изабель полагала, что дело не только в этом. Он ведь уже упоминал, что жена ему изменяет, и даже признался в собственной измене. Изабель была уверена, что Синтии действительно недостает тепла, и она ищет его на стороне. И оправдывает себя тем, что таким образом наказывает Билла за его, по ее мнению, недостатки. Были ли они когда-либо близки, и оказывала ли жена Биллу какую-нибудь эмоциональную поддержку? По-видимому, ему просто больно признать, что жена больше его не любит. По правде говоря, Изабель сомневалась и в том, что Синтия вообще когда-либо его любила. Не желая бередить рану, Изабель не стала больше ни о чем его расспрашивать.
– По-моему, Гордон по натуре гораздо холоднее Синтии, – подвел итог Билл, и Изабель не могла с ним не согласиться, хотя по-прежнему во многом винила себя.
– Мне кажется, я сильно его разочаровала, – тихо сказала она. – Он, видно, ожидал, что я окажусь гораздо более светской. Я честно старалась играть свою роль, но я не очень свободно себя чувствую в обществе. В первые дни замужества я ощущала себя марионеткой, а Гордон вовсю дергал за веревочки. Он диктовал мне, что говорить, как себя вести, как думать. А когда Тедди заболел, у меня не стало времени и терпения, чтобы играть в эту игру. Да и раньше маленькая Софи интересовала меня гораздо больше, чем вся эта глупая компания, которую он заставлял меня очаровывать. Мне хватало семьи. Наверное, в этом смысле я его действительно подвела, ведь у Гордона совсем иные запросы.
«Дело не только в этом, – подумал Билл. – Холодность мужа – скорее всего, просто демонстрация, заставляющая Изабель думать, что отчуждение возникло между ними именно по ее вине». Билл подозревал, что на самом деле оно не имело никакого отношения ни к ней, ни к Тедди, а возникло по каким-то совсем иным причинам. Но Биллу не хотелось огорчать ее подобными предположениями, и Изабель с готовностью брала вину на себя. Несмотря на всю недоброжелательность Гордона, она всегда находила оправдания его словам и поступкам. Насколько понял Билл, такая душевная щедрость, в случае с Гордоном совершенно незаслуженная, была вообще для нее характерна.
– Не представляю, как вы можете кого-то разочаровать. Я еще не видел столь самоотверженных людей, как вы, и уверен, что и для мужа вы сделали все возможное. А то, что Тедди болен с рождения, отнюдь не ваша вина.
– Гордон считает, что во время беременности я спровоцировала преждевременные роды. Врач утверждал, что они все равно бы произошли, но Гордона это не убедило. – Ее слова лишь подтвердили ту гипотезу, которая родилась у Билла.
После университета он встречался с Гордоном дважды, и банкир произвел на него неприятное впечатление. Билл находил его чересчур напыщенным и высокомерным, а тот саркастический тон, который он позволял себе с Изабель, не мог его не возмутить. Он обращался с ней как с ребенком, публично делал резкие замечания. Зато Робинсону он изо всех сил старался понравиться. Когда хотел, Гордон мог быть очаровательным – с теми людьми, которых считал для себя полезными. А вот порядочность, искренность, доброта Изабель вызывали у него, казалось, только отвращение. Билл подозревал, что в глубине души Гордона смущало происхождение Изабель, в особенности ее родственные связи с королевской семьей. По-видимому, он мстил ей таким образом за то, что знатностью она его превосходила.
Тем не менее, ради Изабель Билл старался проявлять к Гордону терпимость. В конце концов, он оставался ее мужем. Она больше не делала вид, будто счастлива с Гордоном, но вместе с тем и не жаловалась, считая, что такая уж ей выпала судьба.
Этим вечером у Гарри собралось так много народу, что они с трудом протиснулись в дверь. У бара толпились женщины в модных вечерних платьях и мужчины в темных костюмах и белых рубашках с темными галстуками, на фоне которых черное кружевное платье Изабель выглядело вполне достойно, как и синий двубортный костюм, купленный Биллом перед самой поездкой.
Столик – в углу, как любил Билл, – был уже заказан, старший официант немедленно направился к ним и приветствовал Изабель радушной улыбкой. Рядом с ними сидели довольно известные люди. Здесь были несколько театральных актрис, знаменитая кинозвезда, две саудовские принцессы, один столик занимали бизнесмены из Бахрейна, другой – американцы, один из которых сделал состояние на нефти. Некоторые из знаменитостей подходили, чтобы поздороваться с Биллом. Изабель он представлял просто как миссис Форрестье, не объясняя, кто она такая. Во время ужина она заметила одного известного французского банкира, с которым была знакома, но он не обратил на нее никакого внимания.
– Интересно, что о нас думают, – с любопытством, но без всякой тревоги сказала Изабель. При всей необычности ситуации совесть ее была чиста.
– Наверное, считают вас французской кинозвездой, которая подцепила какого-то невежественного американца, то есть меня! – засмеялся Билл. Еда была вкуснейшей, вино – великолепным, но оба оставались совершенно трезвыми и чувствовали лишь приятную сытость и раскованность.
– Это вряд ли! – развеселилась от такого предположения Изабель. – На самом деле все тут знают, кто вы, Билл, но никто не имеет представления о том, кто я.
– Если хотите, могу сделать объявление. Или же можно пройтись от столика к столику, и я буду вас всем представлять и сообщать, что вы моя лучшая подруга. – Пока же публика видела перед собой весьма привлекательную пару, явно наслаждающуюся обществом друг друга. Глядя на Изабель с Биллом, люди улыбались.
– Посмотрим. А как вы думаете, Синтия расстроилась бы, если бы узнала, что вы ужинаете с другой женщиной?
– Честно? – спросил он. С ней он всегда был честным. Уже давно Билл обещал себе, что не станет скрывать от нее правды, какой бы неприятной та ни была. Насколько он знал, она вела себя с ним точно так же, ценя искренность их отношений. – По правде говоря, Изабель, думаю, что ей все равно. Пока моя личная жизнь не станет достоянием сплетников, она, вероятно, будет считать, что это ее не касается. Иначе я был бы вправе порасспросить Синтию о ее собственном времяпрепровождении. А ей есть что скрывать. – Слухи о жене доходили до него уже давно. Сначала он устраивал ей допросы, а потом решил, что не желает ничего знать.
– Что ж, это печально, – вздохнула Изабель. – По-моему, семья такой быть не должна.
– Да, не должна. Но увы, действительность не всегда соответствует эталону. Моя и ваша семейная жизнь – это вовсе не то, о чем мы мечтали. И все же с таким положением многие – по разным причинам – в конце концов смиряются.
– Наверное, вы правы, – задумчиво произнесла она. – И вас такой вариант тоже устраивает? – Выпитое вино придавало ей смелости.
– У меня нет выбора, иначе мне останется только уйти. По разного рода причинам никто из нас этого не хочет. Синтии в этом случае не удастся сохранить привычный образ жизни. А мне не нужна шумиха, которая неизбежно сопутствует разводу. Так оно и получается. Да к тому же девочки расстроятся. Я не вижу выхода, хотя ничего другого так сильно не желаю. – Но Изабель не понимала, почему он смирился с ситуацией. В свои пятьдесят два года он был еще достаточно молод для того, чтобы начать новую жизнь. «Он заслужил счастье, – думала она, – больше многих других. Он отдавал так много, а взамен получил так мало». Впрочем, и Билл был о ней такого же мнения.
– Пока вы связаны с ней, вы не сможете найти себе другую женщину, – отпив крошечный глоток «Шато Дикан», заметила Изабель.
– Вы предлагаете мне развестись? – удивился Билл. До сих пор она никогда прямо об этом не говорила, так отчего же сказала об этом сейчас?
– Не знаю. Просто иногда мне приходит в голову, что мы портим себе жизнь. У меня нет выбора из-за Тедди, к тому же в нашей семье никто никогда не разводился. Ну и, наконец, в моем возрасте уже поздно начинать все сначала. Но у мужчин дело обстоит иначе. – Ее слова изумили Билла, он не предполагал, что она когда-либо задумывалась об уходе от Гордона.
– Для мужчины дело обстоит точно так же, – тихо сказал он, – к тому же я на одиннадцать лет старше вас. Если кому-то и думать о новой жизни, то это вам, Изабель. Вы с Гордоном уже много лет, по существу, не женаты. Я считаю, что вы заслужили лучшую участь. – Он впервые был с ней столь откровенен, но она сама предоставила ему такую возможность.
– Я не могу так поступить, и вы это знаете, – покачала головой она. – Все наши родственники и знакомые придут в ужас, да и здоровьем Тедди я рисковать не стану. Он слишком слаб, чтобы пережить столь серьезную перемену. Кроме того, Гордон этого не потерпит. Он убьет меня, но не даст уйти. – Развод для нее не выход. Изабель выглядела спокойной, хотя сегодня вечером она впервые почувствовала себя узником, ненадолго отпущенным на свободу. Она никогда не позволяла себе думать о том, какая угнетающая атмосфера царит у нее в доме, как ограничена ее жизнь, но сейчас, сидя с Биллом в баре «У Гарри», она ощутила весь ужас своего положения. Но даже сейчас она пыталась уверить себя, что причиной этому лишь больной ребенок. Даже сейчас Изабель была не в силах признать, что муж давно оставил ее одну сражаться с судьбой.
– Никогда не слышал от вас ничего подобного, – взяв ее за руку, промолвил Билл. Раньше Изабель не сознавалась ни ему, ни себе, насколько она несчастна, и отказывалась признавать, насколько опасным может быть Гордон. – Почему вы так решили, Изабель? Он вам угрожал? – Неужели она уже обсуждала с ним эту тему? Изабель с улыбкой смотрела на Билла, но глаза ее были полны печали. Надежда на лучшую жизнь оставила ее много лет назад.
– Вы меня напоили, – пожаловалась она. Изабель уже не чувствовала себя связанной обетом молчания, который когда-то дала. На другом берегу Ла-Манша ее лояльность немного ослабла. К тому же Билл ее самый близкий друг.
– Я бы хотел вас напоить, – усмехнулся Билл, глядя, как она отпивает из своего бокала еще один глоток. – Было бы любопытно посмотреть, что вы станете делать в пьяном виде. Может, попробуем?
– Вы несносны. Боитесь скандала, а сами подстрекаете меня к скандальному поведению. Если будете подливать мне шампанское и «Дикан», то на обратном пути вам придется меня нести.
– Я переброшу вас через плечо и скажу, что нашел под своим столиком. Думаю, никто не станет возражать.
– А что вы сделаете потом? – Представив себе эту сцену, Изабель расхохоталась. Ей было так хорошо и хотелось, чтобы этот вечер длился вечно. После него у них с Биллом останутся только еще один вечер и два дня. Или два вечера, если она задержится до пятницы. Но им обоим придется возвращаться к реальности. Она чувствовала себя словно Золушка на балу, ни в коем случае не желая, чтобы кучер снова превратился в мышь.
– Ну, если вы станете буянить, то я напою вас кофе и постараюсь протрезвить настолько, чтобы можно было поехать в «Аннабелз» потанцевать. – Эта мысль только что пришла ему в голову.
– Звучит неплохо! – одобрительно кивнула Изабель. – В «Аннабелз» я не была целую вечность – с тех пор как вышла замуж. Я там праздновала свое восемнадцатилетие, и еще отец меня туда возил уже после моей помолвки. Больше я там не была – Гордон терпеть не может танцев.
– Тогда поедем. Сразу же после того, как вы допьете свой бокал. – Он шутил: Изабель скорее всего сделает от силы еще глоток или два, а бокал был почти полон. Она выпила бокал вина и еще бокал шампанского, а «Шато Дикан» только пригубила. Так что если оба и были пьяны, то вовсе не от алкоголя.
– Но я не могу это допить, – сделав большие глаза, жалобно молвила Изабель, и Биллу сразу же захотелось ее обнять. Однако он не мог позволить себе подобную глупость – нельзя было ставить под удар ее репутацию.
– Пока вы не допьете «Шато Дикан», мы не сможем поехать в «Аннабелз»! – решительно заявил Билл, чрезвычайно порадовав Изабель, которая и не собиралась никуда ехать. – Ладно, у меня возникла другая мысль, – провозгласил Билл, когда официант принес целую тарелку конфет и шоколадок. – Я согласен на замену. Если вы съедите две шоколадки, я повезу вас танцевать. – Ему этого уже действительно хотелось.
– Вы серьезно? – Посмотрев на него, она положила в рот шоколадный трюфель. – Одна.
– Осталась еще одна, – констатировал Билл, подавая ей вторую конфету.
– Это ужасно. Вы хотите не только меня напоить, но и чтобы я растолстела.
– Это отнимет гораздо больше времени, – с усмешкой заметил, он и сам съел один из трюфелей. – Значит, решено – мы едем в «Аннабелз». – Он сделал знак проходившему мимо официанту: мол, пора подавать счет.
– Вряд ли я смогу сейчас нормально танцевать, а кроме того, вы слишком для этого заведения молоды, а я слишком стара. Там, как правило, мужчины в возрасте моего отца танцуют с девочками – ровесницами Софи.
– Думаю, вы подойдете, да и я, к сожалению, тоже. Нужно только постараться. Я сам не слишком большой любитель танцев, но, мне кажется, это будет здорово. – Он заявил это с таким счастливым видом, что несколько человек повернулись в их сторону. Да, они были прекрасной парой.
До «Аннабелз» они добрались всего за несколько минут. Здесь тоже все знали Билла. Полгода назад он побывал тут с послом, а до этого время от времени обедал с друзьями, когда приезжал в Лондон. Когда он вел ее к столику, Изабель улыбалась, внезапно вновь почувствовав себя молодой. Конечно, это было глупо, но ей льстило, что Билл привез ее сюда.
В «Аннабелз» в тот вечер тоже было много народу, и значительную часть посетителей действительно составляли пары, о которых говорила Изабель, – пожилые мужчины с очень молодыми женщинами, но были и ровесники Билла и Изабель. Когда они устроились за столиком неподалеку от танцевальной площадки, в его глазах вдруг появилось странное выражение – они светились необычайной нежностью и теплом. В следующую минуту он, не говоря ни слова, повел ее танцевать. Играли старую мелодию, которую Изабель очень любила. Вскоре она с удивлением обнаружила, что Билл – прекрасный танцор. Сильной рукой он прижимал ее к себе, и Изабель скользила по паркету, чувствуя себя такой счастливой и безмятежной, какой не была уже многие годы. Они долго не уходили с танцевальной площадки, а когда вернулись за столик, показалось, что прошла целая вечность.
Билл сразу же заказал еще шампанского. Изабель сделала маленький глоток, и тут их глаза встретились. Испугавшись своих чувств, она поспешно отвела взгляд.
– С вами все в порядке? – заметив ее смущение, забеспокоился он. Он боялся, что чем-то ее расстроил, но дело обстояло как раз наоборот.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Поцелуй'


1 2 3 4 5