А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— А вы когда-нибудь бываете в Бостоне? — с надеждой спросила Кейт, и Джо снова улыбнулся. Теперь он знал, сколько ей лет, однако от этого его интерес к ней не стал нисколько меньше. Напротив, он гадал, как удается Кейт быть одновременно такой юной и такой чарующе-женственной.
— Иногда. На мысе Код живут мои друзья. В прошлом году я останавливался у них, когда… словом, провел там некоторое время. Но ближайшие несколько месяцев мне придется провести в Калифорнии, так что я лучше позвоню вам, когда вернусь. Быть может, ваш отец тоже захочет немного полетать с нами.
— Папа обязательно захочет, — сказала Кейт убежденно.
Предложение Джо пришлось ей по душе, и единственное, о чем она думала, это о том, как бы уговорить маму. Впрочем, ей тут же пришло в голову, что Джо может и не позвонить. Даже скорее всего не позвонит.
— А вы все еще учитесь в школе? — поинтересовался Джо.
Сам он бросил школу в четырнадцать, и всем, что теперь знал, был обязан своей любви к самолетам. Когда Чарльз Линдберг взял его под свое крыло, он настоял, чтобы Джо непременно доучился, и ему пришлось снова взяться за учебники. Сначала Джо было нелегко: он многое позабыл, да и никогда особенно не любил сидеть за книжками. Однако со временем он втянулся и к двадцати годам закончил не только полный школьный курс, но и технический колледж при Массачусетском технологическом институте. Кейт кивнула.
— Да, мне осталось еще полгода. А осенью я пойду учиться в колледж.
— Вы уже решили — в какой?
Она улыбнулась.
— Пока не знаю. Мне бы хотелось учиться в Рэдклиффе, но мой папа закончил Гарвард, поэтому он хотел бы, чтобы я поступила туда. Нет, я вовсе не против, к тому же и Рэдклифф, и Гарвард находятся в Кембридже под Бостоном — совсем близко к тому месту, где мы живем. А вот маме хотелось бы, чтобы я училась в Вассаре, потому что в свое время она обучалась именно там, так что на всякий случай я написала заявление и туда. Но вообще-то я предпочла бы учиться в Бостоне. Или, на худой конец, в Нью-Йорке, в колледже Барнарда. Мне очень нравится этот город, а вам?
Вопрос был задан с очаровательной непосредственностью, и Джо был застигнут врасплох.
— Не знаю, что и сказать… Признаться, я люблю маленькие провинциальные городки.
Кейт внимательно посмотрела на него — она не была уверена, что это правда. Скорее всего, таков был его сознательный выбор — ведь Джо наверняка сам был родом из какого-то крохотного заштатного городишки или даже поселка, где остались его корни, его привязанности. Вместе с тем, что-то подсказывало Кейт, что Джо давно перерос собственную провинциальность. Он стал фигурой иного масштаба, для которой были тесны маленькие города и поселки с их неторопливой, размеренной жизнью. Быть может, сам Джо этого еще не осознал, но Кейт это было ясно как день.
Они все еще обсуждали достоинства Бостона и Нью-Йорка в сравнении с другими городами, когда в банкетном зале появился Кларк Джемисон, и Кейт представила их с Джо друг другу.
— Прошу меня простить, что-то я сегодня слишком разболтался, — извинился Джо, пожимая протянутую руку Кларка.
К тому моменту, когда отец Кейт появился в банкетном зале, их разговор продолжался уже без малого два часа, и Джо боялся, что Кларк будет недоволен — ведь Кейт, в конце концов, было всего семнадцать лет. Но тот только улыбнулся и сказал:
— Насколько я знаю собственную дочь, вашей вины в этом нет. Наша Кейт очень общительна — такой уж у нее характер. Я сразу догадался, что она нашла себе очередную жертву и теперь «обрабатывает» ее. Надеюсь, она не очень вас утомила, мистер Олбрайт?
Когда Кейт представила ему Джо, Кларк был и удивлен, и польщен одновременно. Из газет он знал, что Джо Олбрайт — один из лучших летчиков страны, и теперь гадал, знает ли Кейт, кто перед нею. Если верить прессе, то своей славой он почти сравнялся с легендарным Линдбергом — особенно после того, как выиграл трансконтинентальную воздушную гонку на «Мустанге-П-51».
— Джо пригласил нас как-нибудь полетать с ним на самолете, — сказала Кейт. — Как ты думаешь, мама будет очень возражать?
— «Очень» — это еще мягко сказано, — рассмеялся Кларк. — Впрочем, попробую ее убедить. — Он повернулся к Джо: — Спасибо за предложение, мистер Олбрайт, это было очень любезно с вашей стороны. Кстати, я ваш поклонник. Ваш последний перелет — это нечто совершенно фантастическое!
Нежданная похвала смутила Джо, он даже слегка покраснел, однако ему было приятно, что Кларк Джемисон слышал о нем. В отличие от Чарльза, он старательно избегал прессы, однако в последнее время делать это ему становилось все труднее и труднее.
— Да, полет был удачный… — сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Жаль только, что в этой гонке не участвовал мой друг Чарльз Линдберг, — тогда первое место было бы, конечно, его. Но, к сожалению, Чарли в это время заседал в Национальном комитете по воздухоплаванию.
Кларк машинально кивнул — скромность знаменитого летчика произвела на него должное впечатление.
Мужчины как раз разговаривали о развитии событий в Европе, когда к ним присоединилась мать Кейт. Она сказала, что уже поздно, что ей хочется вернуться в отель, и Кларк, едва успев представить Джо жене, тут же начал прощаться. Перед тем как уйти, он вручил ему свою визитную карточку и сказал:
— Позвоните, если когда-нибудь окажетесь в Бостоне. Мы будем очень рады. — И добавил, хитро улыбаясь: — А если ваше предложение все еще останется в силе, мы постараемся что-нибудь предпринять. В крайнем случае, им воспользуюсь я один.
Он подмигнул Джо, и тот рассмеялся, а Кейт улыбнулась. Судя по всему, Джо очень понравился ее отцу.
Мужчины пожали друг другу руки, и Джо сказал, что попробует отыскать Линдберга. Тепло попрощавшись с Элизабет, он повернулся к Кейт.
— Был очень рад познакомиться с вами, Кейт, — промолвил он, пристально глядя ей в глаза. — Надеюсь, мы еще увидимся.
Кейт почему-то сразу поняла, что это было сказано не из простой вежливости и что Джо действительно хотел бы когда-нибудь снова встретиться с ней. Впервые в жизни она не знала, что сказать, поэтому только улыбнулась. В Джо было нечто такое, что делало его не похожим ни на кого из трех сотен присутствующих на балу мужчин. Впрочем, она сразу поняла, что имеет дело с человеком незаурядным.
— Желаю вам удачи в Калифорнии, — сказала она наконец, гадая про себя, увидятся ли они когда-нибудь вновь.
Несмотря ни на что, Кейт вовсе не была уверена, что Джо позвонит. Его нельзя было назвать необязательным человеком — просто он принадлежал совсем к другому миру и все его надежды и стремления лежали в области, к которой Кейт не имела никакого отношения. Вот почему ей казалось маловероятным, что прославленного авиатора может всерьез заинтересовать семнадцатилетняя девчонка.
— Спасибо, Кейт, — ответил он. — Надеюсь, вы поступите в Рэдклифф. Нет, я просто уверен в этом. Тамошняя администрация будет просто счастлива иметь такую студентку.
Джо пожал ей руку, и Кейт невольно опустила глаза под его пристальным взглядом. Казалось, он пытается запечатлеть ее черты в своей памяти в мельчайших подробностях. Это было очень странное ощущение — странное, незнакомое и немного пугающее, — однако, несмотря на это, Кейт чувствовала, что действительно хочет, чтобы он ее запомнил.
— И вам спасибо, — прошептала она в ответ.
Неловко поклонившись, Джо повернулся и растворился в толпе.
— Поистине он великий летчик и удивительный человек! — сказал Кларк, провожая Джо взглядом. — Вы, женщины, хотя бы знаете, кто такой Джо Олбрайт?
И пока они одевались в просторном вестибюле, Кларк рассказал жене и дочери обо всех достижениях и победах Джо, о поставленных им рекордах и фигурах высшего пилотажа, которые он сам придумывал и исполнял. Кларк так много знал о Джо Олбрайте, потому что в юности сам мечтал о небе и продолжал следить за всеми новинками современного самолетостроения. Кейт слушала отца и вспоминала разговор с Джо. Как ни странно, поставленные им рекорды и его известность значили для нее очень мало, хотя она и отдавала должное его храбрости и мастерству. Этот человек заинтересовал ее в первую очередь не как великий летчик, а как личность. Его воля, упорство, скрытая сила и даже его застенчивость — все это запало ей в душу достаточно глубоко. Теперь же, когда Джо ушел, а вернее — вернулся в свой мир, к которому принадлежал и где было его место, — Кейт вдруг осознала, что он забрал с собой частичку ее сердца.
И единственное, о чем она могла думать, глядя из окна такси на заваленные снегом улицы, это о том, увидятся ли они когда-нибудь…
Глава 2
Как Кейт и предвидела, Джо не позвонил ни после Рождества, ни после Нового года, ни даже через несколько месяцев после памятного бала. Она не верила, что он мог потерять визитную карточку ее отца, — следовательно, дело было в чем-то другом.
Кое-какие сведения Кейт, впрочем, получала. Она начала регулярно читать газеты, выискивая статьи о нем, и чаще всего находила. По радио тоже передавали сообщения о воздушных гонках, которые неизменно выигрывал «наш замечательный чемпион», «талантливый летчик мистер Джо Олбрайт». Так она узнала, что он поставил несколько новых рекордов скорости и дальности полетов и даже разработал вместе с Датчем Киндельбергером самолет улучшенной конструкции. Впрочем, это известие скорее огорчило ее, чем обрадовало. Теперь Кейт с особенной ясностью сознавала, насколько далек тот мир, в котором вращался Джо, от всего, что было ей привычно и знакомо. Несомненно, он забыл ее, и даже если они когда-нибудь снова встретятся, он, наверное, даже не сразу ее узнает…
Кейт с грустью думала о том, что та вселенная, к которой принадлежит Джо, отстоит на миллионы световых лет от маленького клочка твердой земли, который она считала своим домом. Ему принадлежало все огромное небо, и Кейт не знала, как позвать его оттуда. С течением времени ей стало совершенно ясно, что она никогда больше не увидит Джо. До конца жизни она будет читать о его успехах в газетах и вспоминать те два часа, которые они провели вместе, но снова встретиться с ним лицом к лицу ей, скорее всего, не суждено.
В апреле Кейт получила уведомление о том, что ее приняли в Рэдклифф, и — как и ее родители — была на седьмом небе от счастья. Между тем пожар войны в Европе разгорался все сильнее, и Кейт часто разговаривала об этом с отцом. Кларк по-прежнему был уверен, что президент Рузвельт не допустит участия Соединенных Штатов в войне, но хотя Кейт привыкла верить отцу, сообщения радио и газет вселяли в нее все большую тревогу. Двое молодых людей из числа ее знакомых уже вступили добровольцами в британские ВВС, и их письма, которые она изредка получала, содержали мало успокоительного. Экспедиционный корпус генерала Роммеля в Северной Африке выигрывал одно сражение за другим, Германия вторглась в Грецию, Италия объявила войну Югославии. Продолжались и налеты люфтваффе на Лондон, где ежедневно гибло под бомбами до двух тысяч человек.
Из-за войны Джемисоны не смогли поехать отдыхать в Европу, поэтому второе лето подряд Кейт проводила на мысе Код. Там у Кларка был летний домик с садом, где Кейт отдыхала еще в детстве. Осенью ей предстояло начать учебу в колледже, и поэтому она ждала лета с особым нетерпением. Элизабет планировала прожить на даче до сентября, что же касалось Кларка, то он, как и всегда, собирался жить с ними во время отпуска, а в остальное время — навещать их по выходным.
Это было чудесное солнечное лето, до краев заполненное теннисом, гольфом, танцевальными вечеринками и длинными прогулками с друзьями вдоль океанского берега. Кейт каждый день ходила купаться на пляж и вскоре познакомилась с двумя очень симпатичными молодыми людьми, своими ровесниками, один из которых только что поступил в Дартмурский колледж, а другой — на первый курс Йельского университета. Оба юноши были хорошо воспитанными, в меру остроумными и предпочитали спортивные игры любым видам интеллектуального досуга. Кейт без труда освоилась в их обществе, и они много времени проводили вместе. От постоянного пребывания на свежем воздухе Кейт окрепла и загорела, ее темно-каштановые волосы выцвели на солнце и приобрели красивый золотистый оттенок, а глаза, напротив, казались темнее, словно в них отразилась синева океана.
Единственным, что омрачало ее беззаботное существование, были новости из Европы, которые день ото дня становились все тревожнее. Германские войска оккупировали Крит, продолжала литься кровь в Северной Африке и на Ближнем Востоке, а над Мальтой сражались за господство в воздухе итальянская и английская воздушные армии. В конце июня Германия без объявления войны напала на Россию, а еще месяц спустя началась японская агрессия в Индокитае.
Когда Кейт удавалось отвлечься от мыслей о войне, она начинала думать о предстоящей учебе, до которой оставались считанные дни, и тогда ее охватывало радостное возбуждение. Впрочем, она не считала возможным его особенно демонстрировать. И одной из причин этого было то, что большинство ее школьных подруг предпочли не учиться дальше. Хотя после выпускного вечера прошло немногим более двух месяцев, две девушки из ее класса успели выскочить замуж, и еще трое объявили о своей помолвке, так что порой Кейт в свои восемнадцать чувствовала себя почти что старой девой. Она знала, что в течение года-двух абсолютное большинство ее одноклассниц успеет создать семью, а некоторые даже станут матерями. Однако, как ни неловко ей было чувствовать себя отбившейся от стада овечкой, Кейт решила не спешить с замужеством. Она была вполне согласна с отцом, утверждавшим, что иметь образование всегда лучше, чем не иметь.
Единственное, чего Кейт пока не знала, это какую специализацию ей выбрать. Если бы мир был устроен чуточку иначе, она предпочла бы право, однако ей было совершенно ясно, что это потребовало бы от нее слишком больших жертв в будущем. Женщина-юрист, всерьез занятая своей карьерой, почти не имела шансов выйти замуж. Поскольку мир юриспруденции традиционно считался чисто мужским, от женщины, избравшей своей профессией служение закону, требовались колоссальные усилия и полная самоотдача, чтобы завоевать среди коллег-мужчин уважение и авторитет. Посвятить все свое время, всю себя работе, карьере?.. Но стоит ли овчинка выделки? В конце концов Кейт решила, что не стоит, однако, кроме права, ни одна из предлагаемых в колледже специализаций ее не привлекала. Она могла, разумеется, изучить что-то вроде истории искусств или литературы, а заодно углубить свои познания в области французского или итальянского языков. С таким багажом ее всегда могли бы взять на преподавательскую работу, однако и этот путь не особенно вдохновлял Кейт. Родители тоже не могли ничего ей посоветовать, ибо оба были уверены, что Кейт скоро выйдет замуж, и рассматривали учебу в колледже только в качестве одного из способов с пользой скоротать время, пока их дочь будет дожидаться подходящего жениха.
За время, прошедшее с тех пор, как Кейт познакомилась с Джо, его имя не раз упоминалось в ее разговорах с родителями, но отнюдь не в качестве возможного претендента на ее руку и сердце. Когда в газете появлялась очередная статья о новом головоломном рекорде или ином достижении Джо, Кларк с удовольствием пересказывал ее содержание жене и дочери. Элизабет, правда, относилась к этому довольно равнодушно, но Кейт с отцом обсуждали новость долго и горячо. После того как Кларк лично познакомился с отважным летчиком, он стал проявлять к Джо еще более живой интерес, так что разговоры о нем заходили довольно часто.
Впрочем, Кейт не нуждалась в напоминаниях — она не забыла Джо, хотя за девять прошедших месяцев он ей так ни разу и не позвонил. С самого начала она воспринимала Джо как одного из самых неординарных людей, каких только встречала в жизни, однако теперь воспоминания о нем отступили на задний план, а их место заняли более реальные заботы — такие, например, как предстоящая учеба в колледже или отношения с новыми друзьями.
В последний уик-энд лета Кейт с родителями отправились на традиционную вечеринку с барбекю, которую старались посещать каждый год, даже если проводили лето в Европе. Вечеринку устраивали их ближайшие соседи — пожилые, но еще очень энергичные супруги, с которыми Кларк был знаком уже лет сорок или около того. На этот импровизированный праздник закрытия летнего сезона собирались чуть ли не все жители дачного поселка — молодые и старые, дети и их родители. На берегу разводили огромный костер, ставили столы и скамейки для стариков, а молодежь плясала на песке под звуки приемника или патефона.
Кейт стояла у костра с группой приятелей и поджаривала в огне разрезанный на кусочки корень алтея, предварительно нанизав его на тонкую обструганную палочку.
1 2 3 4 5 6 7 8