– Дитя мое, вряд ли ты сейчас захочешь мне верить, но здесь ты непременно станешь счастливой. В один прекрасный день ты поймешь, что не мечтаешь ни о какой иной жизни. – Анна подняла на мадам Маркову мрачный затравленный взгляд, и хозяйка кабинета встала, вышла из-за стола и протянула подопечной изящную ухоженную руку: – Лучше пойдем знакомиться с другими воспитанниками.Ей не в первый раз приходилось иметь дело с такой вот малышкой. Она вообще предпочитала брать в обучение совсем маленьких детей. Чем раньше они начинали развивать в себе искру Божьего дара, тем вернее можно было превратить его в настоящий талант, когда танец становился источником и смыслом жизни, когда балерина жила только в одном мире – мире сцены – и не мечтала о чем-то ином. А в этом ребенке мадам Маркова сумела уловить нечто необычайное, некую тайную мудрость, сиявшую в глубине широко распахнутых глаз. Девочка была не просто обаятельной – она явно обладала какой-то врожденной магией, и опытная наставница не смогла сдержать довольной улыбки, когда взяла Анну за руку и снова вывела в холодный бесконечный коридор своего училища.Они вместе прошлись по всем классам и везде задерживались, чтобы познакомиться с занимавшимися там учениками. Мадам Маркова начала со старших воспитанников, уже выступавших на сцене, – она хотела показать Анне, к чему ей следует стремиться, с каким пылом юные таланты отдаются волшебству танца, блистая при этом изысканным стилем и грацией. Затем Анну познакомили с младшими учениками – несмотря на молодость, их мастерство также не могло оставить ее равнодушной. И наконец Анна оказалась в том классе, где ей самой предстояло постигать азы хореографии и сценического искусства. Анна смотрела на своих будущих товарок с ужасом: ей казалось, что никогда в жизни она не сумеет танцевать столь же легко и свободно, как они. Бедняжка так и подскочила на месте, когда мадам Маркова вдруг громко застучала по полу нарочно захваченной с собою тростью.Учитель, проводивший занятие, приказал классу остановиться, и мадам Маркова представила Анну и сообщила, что она приехала из Москвы, чтобы жить и учиться вместе с ними. Теперь она будет самой младшей воспитанницей в их школе – и самой по-детски непосредственной. Кропотливый труд под надзором строгих учителей уже успел наложить на облик остальных учеников отпечаток взрослой сдержанности. Самому маленькому мальчику с Украины исполнилось уже девять лет, тогда как Анне было всего семь. В классе оказалось еще несколько десятилетних девочек и одна, которой было одиннадцать. Каждая из них занималась балетом два года, а то и больше, и, чтобы сравняться с ними, Анне предстоял воистину титанический труд, однако она ничего не смогла с собой поделать и улыбнулась в ответ на их дружеские улыбки – пусть пока робко и несмело. Ей внезапно подумалось, что теперь у нее есть не только старшие братья, но и много-много сестер. И когда после второго завтрака ее повели в общую спальню, она даже сумела вообразить себя одной из этих юных балерин. Анне показали ее койку – довольно узкое и жесткое ложе.Вечером перед сном малышку снова одолели грустные воспоминания об отце и братьях. Она так тосковала, что не удержалась от слез, но девочка с соседней койки услышала тихие всхлипывания и подсела к Анне, чтобы утешить ее, и вскоре вокруг ее кровати собралась целая компания. Новые подруги развлекали ее захватывающими историями про балет, они с восторгом рассказывали, как это здорово – выступать в «Коппелии» или «Лебедином озере», особенно когда на спектакле присутствуют государь и государыня. Их голоса звенели от столь искреннего восхищения, что Анна невольно заслушалась и позабыла про свое горе, пока незаметно для себя не заснула под их веселую болтовню и уверения в том, что она тоже будет здесь очень, очень счастлива.А на следующее утро она встала вместе со всеми ровно в пять часов и получила первые в своей жизни балетные трико и туфельки. Первый завтрак подавали очень рано – в половине шестого, а в шесть им полагалось уже находиться в классах и заниматься разминкой. И когда наступило время второго завтрака, Анна уже совсем освоилась. Мадам Маркова навещала новую воспитанницу по нескольку раз в день и особенно внимательно следила за ее успехами на уроках. Она желала лично проследить за тем, чтобы обучение шло правильно и девочка получила нужный толчок еще до того, как начнет танцевать по-настоящему. Опытной наставнице не требовалось много времени, чтобы разглядеть в маленьком воробышке, залетевшем к ним из Москвы, на редкость грациозного ребенка, чье гибкое подвижное тело самим небом предназначалось для танца. Да, она действительно была создана для той жизни, которую избрал для девочки ее отец. И мадам Маркова, и остальные наставники будущей балерины нисколько не сомневались, что ее привела в эти стены сама судьба. Анна Петровская была рождена для того, чтобы стать великой танцовщицей.Впрочем, как и обещала мадам Маркова, жизнь юной танцовщицы была полна тяжкого, сурового труда и скорее походила на добровольное хождение по мукам – столь жестоких жертв требовало подчас высокое искусство. Но прошло уже три года, и девочка ни разу не оступилась и не заколебалась на этом нелегком пути к заветной цели. Ей исполнилось десять лет, и она не мыслила своей жизни без танца, и с каждым днем ее мастерство становилось все более совершенным. Она трудилась не меньше четырнадцати часов, почти не выходя из классов. Она поражала своей неутомимостью и целеустремленностью, своим азартным желанием постоянно превзойти самое себя. Мадам Маркова не могла нарадоваться на такое рвение и хвалила Анну всякий раз, когда встречалась с ее отцом. Он навещал дочку по нескольку раз в году и всегда был горд тем, как замечательно она танцует, – не меньше, чем ее учителя.Отца пригласили на ее первое выступление на сцене, когда Анне исполнилось четырнадцать лет. Она исполняла роль девушки, танцевавшей мазурку с Францем на балу в «Коппелии». С этого дня Анна стала полноправным членом театральной труппы, а не просто одной из воспитанниц балетной школы, и это приятно тешило самолюбие ее отца. Спектакль получился на редкость удачным. Анна продемонстрировала в тот вечер удивительное сочетание ослепительного таланта и идеально отточенного строгого и изящного стиля и покорила всех зрителей. Отец не мог смотреть на нее без слез гордости, и ее глаза повлажнели в ответ, когда они встретились за кулисами после представления. Это был самый выдающийся вечер, и она хотела без конца благодарить отца за то, что семь лет назад он привел ее сюда. Половина из прожитой ею недолгой жизни была отдана балету, и она не знала и не желала знать ничего иного, кроме возможности танцевать.Годом спустя она уже танцевала фею Сирени в «Спящей красавице», а еще через год, в шестнадцать лет, блистала в «Баядерке». В семнадцать лет Анна по праву стала прима-балериной и так танцевала в «Лебедином озере», что у зрителей от восторга захватывало дух. Увидев ее хотя бы раз, человек запоминал ее навсегда. Мадам Маркова отдавала себе отчет в том, что ее восходящая звезда довольно неопытная юная особа и почти не знает жизни за стенами их школы, однако непревзойденное мастерство, помноженное на редкостный талант, ставило ее намного выше любой взрослой балерины.К этому времени и государыня, и ее дочери также успели запомнить и полюбить молодую танцовщицу. В девятнадцать лет Анне выпало счастье танцевать на закрытом спектакле, который давали в честь его величества в Царском Селе. Это случилось в апреле тысяча девятьсот четырнадцатого года. В мае ее пригласили выступать в императорской летней резиденции в Петергофе и отобедать в узком кругу коронованных особ вместе с мадам Марковой и другими знаменитостями из их балетной труппы. Столь необычные знаки внимания Анна ценила крайне высоко – расположение царской семьи значило для нее гораздо больше, чем для ее подруг по балетной школе. Быть представленной царю и царице, считать себя в каком-то роде особой, приближенной к их величествам, – разве можно было мечтать о большем счастье? Сделанную с ними на память фотографию Анна поместила в изящную рамку и всегда держала возле кровати. Особенно ей понравились простота и общительность великой княжны Ольги, которая оказалась всего на пару месяцев моложе самой Анны. А еще ее совершенно очаровал наследник-цесаревич. Ему едва исполнилось девять лет, и он искренне считал молодую танцовщицу самой красивой балериной на свете, впрочем, как и все, кто сталкивался с ней в жизни и на сцене.Благодаря врожденной грации с годами в Анне развилось удивительное изящество. Она обладала великолепными манерами и тактом, хотя от природы была жизнерадостной и смешливой, всегда готовой оценить хорошую шутку. Ничего удивительного, что цесаревич не чаял в ней души. Это был очень чуткий и нежный мальчик, чью жизнь с колыбели омрачал тяжелый недуг. Однако Анна сумела отвлечься от его уязвимости и найти в отношениях с ним столь верную, шутливо-дружелюбную ноту, что он забывал о своей болезни и был рад бывать в ее обществе. С присущей ему недетской рассудительностью мальчик с восторгом отзывался о ее таланте. Наверное, она казалась ему не просто танцовщицей, но живым воплощением природной силы и здоровья.Анна уступила его горячим просьбам и пообещала, что как-нибудь позволит Алексею прийти на занятия в их класс, если, конечно, им разрешит мадам Маркова. Но в глубине души она с трудом представляла, что мадам Марковой хватит дерзости препятствовать визиту. в ее училище столь важной персоны, если цесаревич будет достаточно здоров и добьется позволения своих врачей. С гемофилией не шутят, и возле наследника постоянно дежурил один из лейб-медиков – во избежание любых случайных осложнений. Анна очень жалела августейшего больного – он выглядел таким хрупким и уязвимым и в то же время обладал таким обаянием и душевным теплом, что не мог оставить ее равнодушной. Это искреннее сочувствие не укрылось от самой государыни – она была тронута до глубины души.Результатом этого явилось полученное мадам Марковой высочайшее приглашение приехать на неделю в Крым и вместе с Анной погостить в Ливадии – летней резиденции царской семьи. Столь великой чести удостаивался далеко не каждый, и Анна отлично это понимала, но отнюдь не сразу решилась принять приглашение. Сама мысль о том, что на целых семь дней ей придется оставить привычные тренировки и репетиции, казалась кощунственной. Она слишком добросовестно относилась к своим обязанностям и не желала даже малейших поблажек. Она вела замкнутую, едва ли не монашескую жизнь, полную упорного труда и самопожертвования и требовавшую абсолютной отдачи. Все свои силы, все стремления и мечты она принесла на алтарь дарованного ей таланта, и только такая самоотдача позволила ей стать тем, чем она стала, и намного превзойти даже самые несбыточные надежды, возлагавшиеся на нее строгой наставницей. Теперь мадам Марковой потребовался почти месяц, чтобы уговорить свою усердную ученицу. Наконец ей удалось убедить Анну, что пренебрегать монаршими милостями глупо и даже опасно – вряд ли государыне понравится такая дерзость.Итак, в первый раз с того дня, как в семь лет Анна переступила порог балетной школы, у нее выдалась целая неделя каникул. Ей не надо было заниматься танцами, в пять часов ее не ждала ежеутренняя разминка, тренировка в шесть и репетиция в одиннадцать. Ей не надо было по четырнадцать часов в день насиловать свое тело, выжимая из него все возможное и невозможное. Наступил июль, в Ливадии стояла чудесная погода, и впервые в жизни она могла позволить себе просто играть и развлекаться – и даже вошла во вкус, хотя постоянно старалась себя одергивать.В глазах мадам Марковой она вела себя как маленькая девочка. Она купалась вместе с царскими дочерьми, охотно участвовала в их забавах, брызгалась водой и хохотала до упаду, и при этом всегда обращалась с Алексеем с неизменной заботой и тактом. Она так по-матерински относилась к нему, что не могла не тронуть сердце его родной матери. А он вместе с сестрами несказанно удивился, когда узнал, что Анна не умеет плавать. Несмотря на непрерывные и подчас суровые тренировки, развивавшие и укреплявшие молодое здоровое тело, ей так и не хватило времени обучаться чему-то, помимо танцев.Это случилось на пятый день – Алексею снова стало хуже. Он неловко выскочил из-за обеденного стола, сильно ушиб колено и оказался прикован к постели как минимум на ближайшие два дня. Анна не отходила от него, развлекая сказками, услышанными еще в детстве от отца и братьев, или бесконечными историями про балет, про царившую в классах суровую дисциплину и про других танцовщиц из их школы. Алексей с удовольствием слушал Анну почти целый день, пока сам не заметил, как заснул, все еще крепко сжимая ее руку. Девушка осторожно освободилась и на цыпочках вернулась к остальным. Сердце ее болезненно сжималось от жалости к наследнику. Жестокий недуг наложил на юное безвинное существо невероятно тяжкие оковы. Алексей совершенно не походил ни на ее родных братьев, ни на сильных, ловких юношей, занимавшихся вместе с нею в балетной школе.Цесаревич еще не совсем оправился, хотя чувствовал себя намного лучше, когда в середине июля мадам Маркова и ее подопечная откланялись и были препровождены на специальный царский поезд, в котором собирались доехать до Санкт-Петербурга. Чудесные каникулы у моря показались Анне самым прекрасным временем в ее жизни, и она верила, что никогда не забудет эту знаменательную неделю. Она запомнит на всю жизнь, как по-дружески играла и резвилась с царскими детьми, как отдыхала тихими спокойными вечерами и как Алексей пытался научить ее плавать, не сходя со своего кресла, нарочно поставленного на краю причала.– Да нет же, не так… Ну что за глупая девчонка!.. Нужно делать руками вот так! – И он старательно показывал, как именно, пока Анна пыталась повторить его движения.Потом она начинала дурачиться, делала вид, что вот-вот утонет, и оба хохотали до упаду.Она уже вернулась к занятиям в школе, когда Алексей прислал ей коротенькую записку, в которой говорилось, что он соскучился. Он был явно неравнодушен к Анне, и это казалось тем более поразительным, что ему исполнилось всего девять лет. Его мать даже сдержанно поделилась своим удивлением с друзьями. Алексей впервые влюбился в танцовщицу – между прочим, настоящую красавицу. Никто и не пытался отрицать, что она очень милая девушка.После чудесных каникул в Ливадии минуло всего лишь две недели, как прогремел роковой выстрел в Сараево и весь мир оказался втянут в жуткую кровавую бойню. Российской империи недолго суждено было оставаться в стороне – первого августа Германия объявила ей войну. Тогда еще никто не верил, что война может затянуться надолго. В конце августа немцев разбили под Танненбергом, и все возликовали, полагая, что победа уже не за горами. Однако вскоре ситуация изменилась отнюдь не в пользу России.Несмотря на войну, Анна в тот год по-прежнему танцевала в «Жизели», «Коппелии» и «Баядерке». Ее мастерство достигло своей высшей точки, а талант и понимание музыки продолжали развиваться, несказанно радуя мадам Маркову. Каждое ее представление проходило с большим успехом, его можно было считать образцом, шедевром балетного искусства. Именно эту ослепительно сиявшую танцевальную звезду опытная наставница сумела когда-то рассмотреть в маленькой испуганной девочке. Но даже мадам Маркову поражала самоотверженная целеустремленность этого юного существа. Анна ни за что не позволяла себе отвлекаться. Она была равнодушна к мужчинам – да и вообще ко всему остальному миру, не имевшему отношения к балету. Вся ее жизнь, от первого до последнего вздоха, со всеми стремлениями и помыслами, была посвящена исключительно танцу. И из нее выросла непревзойденная танцовщица, с которой не могли сравниться многие из ее подруг, вызывавших в мадам Марковой неизменное презрение. Ибо эти ветреные девицы подчас слишком легко отвлекались на всяческую суету или начинали флиртовать с мужчинами и забивать себе голову какой-нибудь романтической чушью. Такие особы были безвозвратно потеряны для балета, несмотря на недюжинный талант и бесконечные занятия в танцклассе. В отличие от них для Анны балет стал ее плотью и кровью, единственным смыслом жизни, дающим силы и желание двигаться дальше. Танец стал сутью ее души. Только о нем она думала, только ради него жила. И в танце ей не было равных.В тот год Анна превзошла себя, танцуя на рождественском балу. Ее отец и братья были на фронте, но на спектакле присутствовала царская семья. Все они восхищались ее искусством, и в антракте юную танцовщицу даже пригласили в царскую ложу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22