Впрочем, каторжники для них были не внове. Когда те убегали в одиночку, к чему индейцы привыкли, они преследовали их, хватали и выдавали французским властям за награду в двадцать франков. Но тут не могло быть и речи о захвате беглецов, ведь их насчитывалось сто пятьдесят человек, к тому же вооруженных до зубов.Эта мерзкая орда пришла к ним и расположилась на острове Нассон, почти ни для кого не досягаемом; его омывают головокружительные потоки. Он лежит в нескольких сотнях метров от французского берега, на котором тянется насколько хватает глаз девственный, таинственный, никем не населенный лес.И тут всякая дисциплинированность исчезла. Ящики с ликерами, водкой были извлечены из пирог, консервные банки вскрыты; началось невиданное пиршество. Страх, который на некоторое время сковал этих презренных людей, еще более усилил их неслыханный аппетит, и очень скоро пиршество переросло в оргию.Алкоголь сделал свое дело, разбудил инстинкты насилия, дебоша, разбоя.Вот уже ножи вытащены из чехлов — и пролилась кровь. Однако никто не вмешивался.Даб, которого окрестили Королем каторги, закрылся в хижине, наспех построенной его людьми; с ним уединились те, к кому он проявлял особое доверие. Они совещались.Король сидел перед импровизированным столом, покрытым бумагой; Даб сейчас был таким же, каким в Неймлессе руководил похищением Мадьяны, — красивым молодым человеком с орлиным носом и тонкими руками, почти элегантно одетым.Он был бледен, черты — искажены, и, несмотря на то, что Даб хорошо владел собой, судорога гнева и тревоги кривила его губы.На лицо, которое могло быть прекрасным, словно надели маску ненависти и злобы.Вожак обратился к своему верному товарищу Андюрси, который, вытянувшись перед ним, как солдат перед командиром, ожидал приказов.— Отплытие завтра утром в шесть часов.— Но, Даб, что ты! Наши люди будут завтра пьяны в стельку, их невозможно будет вырвать отсюда.Главарь бросил на Андюрси гневный взгляд:— Не спорь со мной! Хочу то, что хочу.— Пусть так, но в таком случае я ни за что не отвечаю.— А кто тебе сказал, что ты мне нужен? Я здесь — и этого достаточно.— Хорошо, — проворчал Андюрси, — и все-таки лучше прислушаться к моему мнению и сняться сегодня вечером, пока еще не всеми овладел приступ безумия.— Для того, что я готовлю, как раз хорошо, чтобы они были безумными.— Как хочешь, ты — командир.— И я им останусь, черт побери! Потом Даб добавил более мягко:— Дурная твоя голова, ты, значит, ничего не понимаешь?— Что ты хочешь сказать?— Если я согласился остановиться на острове Нассон, недалеко от того огромного леса, в котором мы проложили себе дорогу, чтобы достичь намеченной цели, так это потому, что ожидаю… кое-чего.— Ба! Чего же?— Вскоре узнаешь. Только имей в виду, что я зря не пошел бы на такое опасное предприятие, не стал бы рисковать без уверенности в успехе.— О, это всем известно! Человек, который вытащил нас из «Пристанища неисправимых», — ловкий человек. Ты заслуженно носишь имя Короля каторги. Есть только один человек, который смог бы потягаться с тобой.Даб расхохотался:— И кто же этот человек?— Ты его знаешь так же хорошо, как и я. Это… это был…Каторжник никак не мог решиться произнести имя.— Ну же, ну! — Даб. — Тебя все еще бьет страх?— Страх? Не сказал бы… Я сражался и с людьми, и с наручниками, побеждал диких животных. Но этот!.. Да, признаюсь, глупо так говорить, однако мне кажется, что есть в нем что-то… как бы сказать? Что-то необычное, фантастическое, сверхъестественное.— Ха-ха-ха! — рассмеялся Даб. — Ты все еще веришь в детские сказки? Короче, ты назовешь его имя?Андюрси подавил дрожь и сказал чуть слышно:— Железная Рука! К счастью, он мертв…— Тогда чего же ты боишься?— Да ведь никогда не знаешь, чего ожидать от этого человека.На этот раз Даб разразился гомерическим хохотом Гомерический хохот — неудержимый, громовой.
.— Ну так вот, друг сердечный! Ты правильно говоришь…— Что? Что ты имеешь в виду?— Железная Рука не умер!— Да ну? Я же сам подмешивал яд в питье, которое ему должны были подать, видел, как уносили в больницу скрюченного, мертвенно-бледного. Одним словом, несли труп…— Поскольку этот человек сверхъестественный, говорю тебе, он выкарабкался.— Чудеса! Яд из корня пассифлоры смертелен.— Действительно чудеса. Короче, этот Железная Рука улизнул из-под носа у смерти. У меня точные сведения. И когда мы уходили из Сен-Лорана, он уже был на ногах и клялся всеми богами, что поймает нас и заставит платить за преступления. Ха, ха, ха! Что ты на это скажешь?Андюрси посерьезнел. Новость, по всей видимости, не привела его в восторг.— В таком случае, браток, — фамильярно заговорил он, — я советую тебе не лезть в драку. Этот человек сделан из другого теста, чем все остальные. Я предпочел бы биться скорее с дьяволом.— Так вот, — ответил Даб, который в течение некоторого времени к чему-то прислушивался, словно ожидал сигнала, — ты не будешь иметь удовольствия драться с ним…— Еще раз повторяю, что предпочел бы встретиться с двадцатью надсмотрщиками.В этот момент, перекрыв крики пьяных каторжников, со стороны реки послышался выстрел…Даб наклонил голову, прислушался. Один, два, три! Тишина. Потом еще: один, два, три! И Король каторги издал победный клич.— Этот сигнал, — сказал Даб, — подтверждает, что мой приказ выполнен: Маль-Крепи и еще трое верных мне людей осуществили свою миссию.— А! То-то я удивился, почему не видать трех наших товарищей: Камуфля, Ла Грифая и Симонне.— Я оставил их там, предварительно велев Симонне написать письмо.— Ах да… это же писец, старый подделыватель.— Его талант, которым я воспользовался, поможет нам заполучить отца Мадьяны.— А их миссия?— Она заключается в том, чтобы любой ценой захватить Железную Руку. Твоего удивительного и сверхъестественного Железную Руку, и доставить его мне связанного и скрученного.— И им это удалось? — спросил Андюрси.— Мы условились так: три выстрела при неудаче и шесть — в случае удачи. Ты слышал?— Да.— Сосчитал?— Шесть выстрелов.— Значит, Железная Рука у них. И клянусь, Андюрси, что на этот раз он от меня не ускользнет… Как не спасется и тот, другой, Рудокоп-Фантом, о прибытии которого возвестит другой сигнал…В глазах Даба вспыхнуло адское пламя. Это загорелась и потухла его ненависть. Андюрси схватил факел, и оба бандита вышли наружу.Бегом преодолели длинную аллею эбеновых деревьев Эбеновое дерево — темно-зеленая, иногда черная древесина нескольких видов тропических деревьев. Хорошо полируется. Из нее изготавливают мебель, музыкальные инструменты и прочее.
, которая привела их к пристани. Услышали плеск весел, в темноте они увидели силуэт пироги и трех мужчин на ней.Несмотря на все усилия, Король каторги не смог оставаться спокойным.Он первым бросился к причалу и спросил оттуда лодочников:— Эй! На пироге! Ваши имена? И гортанный голос ответил ему:— Твой товарищ Маль-Крепи!— Браво, а где другие?— Камуфль и Ла Грифай здесь. Не хватает Симонне, он по-глупому утонул недалеко от Сен-Лорана.Это были три каторжника, три мерзких негодяя, приговоренные к смерти за совершение жестоких преступлений, но помилованные; Даб не зря выбрал их для исполнения своих намерений.— Тем хуже для Симонне, — крикнул Даб. — А как Железная Рука, вам удалось что-нибудь?— Как нельзя лучше! Он в нашей власти, Даб.— Не может сбежать?— Он связан, лежит с завязанным ртом, не может даже пошевелиться.— О! Король каторги заплатит вам по-королевски. Причаливайте!Ловко управляемая пирога прижалась боком к причалу.Один из бандитов спрыгнул на землю и быстро закрутил канат вокруг столба. Двое других поднялись и ухватились за что-то, сплетенное из гибких водорослей, которыми так богата Марони. Это было что-то вроде корзины в человеческий рост, в которой лежало чье-то тело, накрепко связанное веревками.Даб нетерпеливо схватился за один конец корзины и подтащил ее. Андюрси подал ему руку. Корзина достала ему только до плеч, и при свете факела стала видна голова человека с перевязанным лицом.В приступе ярости Король каторги ударил человека кулаком по его бледному лбу. Ему ответило глухое рычание.— Ого! Теперь ты напуган, Железная Рука! — Даб. — Ты ведь знаешь, что от меня пощады не жди! Эй, вы там, давайте его сюда… и в дорогу!Каторжники заторопились: им не терпелось получить обещанное вознаграждение. Факел потух; они шли при бледном свете луны, неся длинный тюк — их жертву, столь сильно завязанную, что, должно быть, все члены несчастного свело судорогой.Король каторги шагал впереди, подбадривая и себя, и своих людей голосом и жестами; ему так хотелось поиздеваться над своим противником, прежде чем убить. Он вспомнил, что в Неймлессе, когда он был уже близок к цели, этот человек вырвал у него буквально из рук прекрасную Мадьяну, заложницу, за которую Король намеревался получить огромный выкуп. А! Он заставит заплатить за это и, главное, отомстит за пережитое унижение.Наконец они подошли к хижине. Даб приоткрыл занавески, прикрывавшие вход в помещение.— Входите! И бросьте свою ношу на доски. Каторжники повиновались. Длинный сверток положили на низенький стол. Предельно взвинченный Даб не мог больше сдерживаться. Ему хотелось посмотреть в глаза своему поверженному врагу.— А, ты надо мной издевался, ты меня оскорблял! — рычал Король каторги. — Теперь я отведу душу. Через несколько дней у меня в руках будет и отец Мадьяны Рудокоп-Фантом! И вопреки тебе, и назло всем, я буду золотым королем!Бандит грубо сорвал веревки, сжимавшие тело, а затем — повязку с лица несчастного.— Вот ты и здесь, Железная Рука! — прорычал он. Но пронзительный, насмешливый голос ответил ему:— Ку-ку! Держи карман шире!Даб бросился к лампе, приблизил ее к лицу человека и воскликнул с неописуемой яростью и разочарованием:— Это не он!Человек, который был похищен каторжниками и прошел через все опасности пути, оказался не Железной Рукой.Это был Мустик!Король каторги узнал его, ибо мальчишка донес на Даба коменданту тюрьмы. Перед каторжниками находился служащий Джека, владельца таверны в Неймлессе.Подросток, наполовину поднявшись в стягивавшей его сетке, насмешливо съязвил:— Дурак! Разве можно поймать Железную Руку?— А! Я сейчас убью тебя! — прорычал бандит, выхватывая из-за пояса револьвер.В этот миг прогремели выстрелы, послышались жуткие крики.Какой-то человек вбежал в хижину.— Даб! — он. — Ребята обезумели от пьянки, убивают друг друга! Идите туда, идите!Крики усиливались, они походили на рычание диких зверей, выскользнувших из клеток зверинца.Маль-Крепи и Андюрси схватили Даба за руки, и все устремились наружу. ГЛАВА 2 Большой начальник не в своей тарелке. — Забудем прошлое. — Плохие дни миновали. — Доберемся ли до Кайенны? — Мустик вместо Железной Руки. — Умыкнули. — В воде. — История подделывателя. — Священник и сын каторжника. — Голос свыше. — Поцелуй монахини. — С Богом в душе. Что произошло, и почему славный Мустик оказался в руках Короля каторги?Железная Рука, спасенный Мадьяной, не смог сразу покинуть больницу. Его могучий организм, отравленный ядом, очень ослабел; необходимы были несколько дней отдыха. Поль не был обделен заботами: девушка не отходила от его изголовья.В то самое утро, когда каторжники бежали, к нему с визитом пришел комендант и принес свои извинения за чудовищное недоразумение, жертвой коего стал молодой человек.— Хотя последствия моей ошибки чуть было не обернулись трагедией, — говорил комендант жалостным голосом, который так не вязался с его обычной мужественностью, — прошу снисхождения… Знаю, как вас уважает министр, и сейчас, когда я оказался в столь сложной ситуации, моя судьба зависит…— Будьте спокойны, месье, — прервал его Железная Рука. — Мне не ведомы ни дикая злоба, ни низкая мстительность; презренный человек, введший вас в заблуждение, — бандит такого калибра Калибр — здесь: значительность, влиятельность.
, что не только вы могли попасться в расставленные им сети.— Да, потребовались свидетели, которые указали мне на ужасное мошенничество, только тогда у меня открылись глаза; ведь этот страшный человек представил мне все официальные документы.— …которые он выкрал у меня. — Да, я знаю! Бумажник у вас?— Вот он, — сказал комендант, протягивая его Железной Руке.Тот взял бумажник, открыл и нервно перелистал содержавшиеся в нем бумаги. На его лице появилось выражение разочарования.— Чего-то не хватает? — комендант.— Официальные документы все на месте, — ответил Железная Рука, печально улыбнувшись, — но… одного документа, которым я дорожил больше жизни, нет.Его взгляд перехватила Мадьяна, все поняла и улыбнулась.Речь шла о песенке, услышанной в Неймлессе в первый день их встречи. Поль попросил копию — и девушка сама ее переписала. Эти слова очень поддерживали его в тюрьме.Железная Рука обратился с вопросами к коменданту:— Вы наконец обуздали мятежников?— Абсолютно. Наши доблестные солдаты быстро привели их в чувство.— А о беглецах есть какие-нибудь новости?— Да, и очень неплохие. Вы, наверное, слышали, что две сотни из них захватили сторожевое судно и отправились на нем к устью Марони?— Вот как!— Но их нагнал и обстрелял из пушек сторожевой корабль.Железная Рука не смог удержаться от восклицания:— Несчастные! Двести человек!— Не забывайте, что это худшие враги общества.— Конечно, — молвил Поль, — но все же они — люди! Последовало молчание. Комендант, немного смущенный, продолжал:— Прежде всего нам надо заняться вашими планами… располагайте мной полностью.— Благодарю вас. Но я еще пока сам не знаю, на каком решении остановиться. Отец мадемуазель де Сен-Клер поручил мне сопровождать его дочь в Кайенну.— Мой друг, — прервала его девушка, — что бы вы ни предприняли, можете рассчитывать на меня.— Мы поговорим об этом через несколько дней, когда пройдут последствия моей болезни. Как бы то ни было, комендант, я вам признателен за великодушие. Обязуюсь от своего имени и от имени мадемуазель де Сен-Клер, — не правда ли, дорогая? — вас не скомпрометировать.— Да, конечно, — подтвердила девушка. — Как и месье Жермон, Мадьяна не держит на вас зла и не сердится.Ободренный этими добрыми словами, комендант, рассыпавшись в благодарностях, удалился.Настоятельница монастыря Сен-Лорана тоже пришла подбодрить молодых людей. Плохие дни миновали, и вскоре они смогут насладиться счастьем, которого заслужили.Мустик и Фишало, привязанные к молодой паре силой печальных обстоятельств, не стояли на месте от радости.— Скажите, хозяин, — спросил Мустик, — вы возьмете меня с собой в кругосветное путешествие?— А если его не будет? — задал встречный вопрос Железная Рука, улыбаясь мальчугану.— Ну что ж, все равно. Я все равно могу понадобиться. Вот ты, Фишало, хотел бы вернуться на свои виноградники в Божанси?— Еще бы, разумеется. Но только когда у патрона не будет больше во мне нужды. Хотя, кажется, у меня также появляется вкус к путешествиям…— Как, тебе не надоело? — прыснул Мустик. — Железная Рука будет отдыхать еще, может быть, два-три дня, а потом окончательно станет на ноги, и я отправлюсь с ним хоть на край света!Прошло двое суток. Поль Жермен окончательно оправился после болезни, покинул больницу и вернулся в дом славного Франсуа Реми — комфортабельное жилище, построенное на европейский манер. Мадьяна перебралась к настоятельнице, но решила провести несколько часов подле своего возлюбленного. Это было и отдыхом, и осуществленной надеждой. Молодых людей захватили мечты.Мустик и Фишало сторожили дом.— Видишь ли, малыш, — говорил мальчик приятелю, — я, по сравнению с тобой, человек высшего порядка.— Может быть… но хотелось бы-узнать — почему?— Сейчас скажу… Ты слишком ленив.— Я? Ну вот еще!— Ну да! Ты только и думаешь о том, чтобы сажать, окапывать, возиться со своими виноградниками на берегу Луары.— Черт возьми! Это же моя родина.— Твоя родина! Вот это я и ставлю тебе в упрек. Я прекрасно понимаю, что у каждого есть свои места, которые называются родиной. Мой родной край — Париж. Но он, как и Божанси, стоит на земле. А земля — это тоже наши края. По отношению к луне земля — наша родина.— Да, это так!— Так вот, если у человека течет кровь в жилах, он ведь должен знать всю свою родину… Разве не нужно объезжать свои владения?— Как хорошо ты говоришь, Мустик!— Хочу знать все, даже в самых отдаленных уголках. Ведь я — настоящий человек. И вот я надеюсь, что Железная Рука не будет сидеть на одном месте, не станет простым буржуа в Кайенне или в Париже.— Ты верно говоришь, такой опасности нет.— Я рассчитываю, что он отправится в Индию, а может, и в Австралию или в Томбукту Томбукту — город в южной Сахаре, близ реки Нигер, порт. Основан в XI—XII веках, завоевывался марокканцами и французами. Важный торговый пункт. Население (в конце XIX века) — 12 тысяч человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
.— Ну так вот, друг сердечный! Ты правильно говоришь…— Что? Что ты имеешь в виду?— Железная Рука не умер!— Да ну? Я же сам подмешивал яд в питье, которое ему должны были подать, видел, как уносили в больницу скрюченного, мертвенно-бледного. Одним словом, несли труп…— Поскольку этот человек сверхъестественный, говорю тебе, он выкарабкался.— Чудеса! Яд из корня пассифлоры смертелен.— Действительно чудеса. Короче, этот Железная Рука улизнул из-под носа у смерти. У меня точные сведения. И когда мы уходили из Сен-Лорана, он уже был на ногах и клялся всеми богами, что поймает нас и заставит платить за преступления. Ха, ха, ха! Что ты на это скажешь?Андюрси посерьезнел. Новость, по всей видимости, не привела его в восторг.— В таком случае, браток, — фамильярно заговорил он, — я советую тебе не лезть в драку. Этот человек сделан из другого теста, чем все остальные. Я предпочел бы биться скорее с дьяволом.— Так вот, — ответил Даб, который в течение некоторого времени к чему-то прислушивался, словно ожидал сигнала, — ты не будешь иметь удовольствия драться с ним…— Еще раз повторяю, что предпочел бы встретиться с двадцатью надсмотрщиками.В этот момент, перекрыв крики пьяных каторжников, со стороны реки послышался выстрел…Даб наклонил голову, прислушался. Один, два, три! Тишина. Потом еще: один, два, три! И Король каторги издал победный клич.— Этот сигнал, — сказал Даб, — подтверждает, что мой приказ выполнен: Маль-Крепи и еще трое верных мне людей осуществили свою миссию.— А! То-то я удивился, почему не видать трех наших товарищей: Камуфля, Ла Грифая и Симонне.— Я оставил их там, предварительно велев Симонне написать письмо.— Ах да… это же писец, старый подделыватель.— Его талант, которым я воспользовался, поможет нам заполучить отца Мадьяны.— А их миссия?— Она заключается в том, чтобы любой ценой захватить Железную Руку. Твоего удивительного и сверхъестественного Железную Руку, и доставить его мне связанного и скрученного.— И им это удалось? — спросил Андюрси.— Мы условились так: три выстрела при неудаче и шесть — в случае удачи. Ты слышал?— Да.— Сосчитал?— Шесть выстрелов.— Значит, Железная Рука у них. И клянусь, Андюрси, что на этот раз он от меня не ускользнет… Как не спасется и тот, другой, Рудокоп-Фантом, о прибытии которого возвестит другой сигнал…В глазах Даба вспыхнуло адское пламя. Это загорелась и потухла его ненависть. Андюрси схватил факел, и оба бандита вышли наружу.Бегом преодолели длинную аллею эбеновых деревьев Эбеновое дерево — темно-зеленая, иногда черная древесина нескольких видов тропических деревьев. Хорошо полируется. Из нее изготавливают мебель, музыкальные инструменты и прочее.
, которая привела их к пристани. Услышали плеск весел, в темноте они увидели силуэт пироги и трех мужчин на ней.Несмотря на все усилия, Король каторги не смог оставаться спокойным.Он первым бросился к причалу и спросил оттуда лодочников:— Эй! На пироге! Ваши имена? И гортанный голос ответил ему:— Твой товарищ Маль-Крепи!— Браво, а где другие?— Камуфль и Ла Грифай здесь. Не хватает Симонне, он по-глупому утонул недалеко от Сен-Лорана.Это были три каторжника, три мерзких негодяя, приговоренные к смерти за совершение жестоких преступлений, но помилованные; Даб не зря выбрал их для исполнения своих намерений.— Тем хуже для Симонне, — крикнул Даб. — А как Железная Рука, вам удалось что-нибудь?— Как нельзя лучше! Он в нашей власти, Даб.— Не может сбежать?— Он связан, лежит с завязанным ртом, не может даже пошевелиться.— О! Король каторги заплатит вам по-королевски. Причаливайте!Ловко управляемая пирога прижалась боком к причалу.Один из бандитов спрыгнул на землю и быстро закрутил канат вокруг столба. Двое других поднялись и ухватились за что-то, сплетенное из гибких водорослей, которыми так богата Марони. Это было что-то вроде корзины в человеческий рост, в которой лежало чье-то тело, накрепко связанное веревками.Даб нетерпеливо схватился за один конец корзины и подтащил ее. Андюрси подал ему руку. Корзина достала ему только до плеч, и при свете факела стала видна голова человека с перевязанным лицом.В приступе ярости Король каторги ударил человека кулаком по его бледному лбу. Ему ответило глухое рычание.— Ого! Теперь ты напуган, Железная Рука! — Даб. — Ты ведь знаешь, что от меня пощады не жди! Эй, вы там, давайте его сюда… и в дорогу!Каторжники заторопились: им не терпелось получить обещанное вознаграждение. Факел потух; они шли при бледном свете луны, неся длинный тюк — их жертву, столь сильно завязанную, что, должно быть, все члены несчастного свело судорогой.Король каторги шагал впереди, подбадривая и себя, и своих людей голосом и жестами; ему так хотелось поиздеваться над своим противником, прежде чем убить. Он вспомнил, что в Неймлессе, когда он был уже близок к цели, этот человек вырвал у него буквально из рук прекрасную Мадьяну, заложницу, за которую Король намеревался получить огромный выкуп. А! Он заставит заплатить за это и, главное, отомстит за пережитое унижение.Наконец они подошли к хижине. Даб приоткрыл занавески, прикрывавшие вход в помещение.— Входите! И бросьте свою ношу на доски. Каторжники повиновались. Длинный сверток положили на низенький стол. Предельно взвинченный Даб не мог больше сдерживаться. Ему хотелось посмотреть в глаза своему поверженному врагу.— А, ты надо мной издевался, ты меня оскорблял! — рычал Король каторги. — Теперь я отведу душу. Через несколько дней у меня в руках будет и отец Мадьяны Рудокоп-Фантом! И вопреки тебе, и назло всем, я буду золотым королем!Бандит грубо сорвал веревки, сжимавшие тело, а затем — повязку с лица несчастного.— Вот ты и здесь, Железная Рука! — прорычал он. Но пронзительный, насмешливый голос ответил ему:— Ку-ку! Держи карман шире!Даб бросился к лампе, приблизил ее к лицу человека и воскликнул с неописуемой яростью и разочарованием:— Это не он!Человек, который был похищен каторжниками и прошел через все опасности пути, оказался не Железной Рукой.Это был Мустик!Король каторги узнал его, ибо мальчишка донес на Даба коменданту тюрьмы. Перед каторжниками находился служащий Джека, владельца таверны в Неймлессе.Подросток, наполовину поднявшись в стягивавшей его сетке, насмешливо съязвил:— Дурак! Разве можно поймать Железную Руку?— А! Я сейчас убью тебя! — прорычал бандит, выхватывая из-за пояса револьвер.В этот миг прогремели выстрелы, послышались жуткие крики.Какой-то человек вбежал в хижину.— Даб! — он. — Ребята обезумели от пьянки, убивают друг друга! Идите туда, идите!Крики усиливались, они походили на рычание диких зверей, выскользнувших из клеток зверинца.Маль-Крепи и Андюрси схватили Даба за руки, и все устремились наружу. ГЛАВА 2 Большой начальник не в своей тарелке. — Забудем прошлое. — Плохие дни миновали. — Доберемся ли до Кайенны? — Мустик вместо Железной Руки. — Умыкнули. — В воде. — История подделывателя. — Священник и сын каторжника. — Голос свыше. — Поцелуй монахини. — С Богом в душе. Что произошло, и почему славный Мустик оказался в руках Короля каторги?Железная Рука, спасенный Мадьяной, не смог сразу покинуть больницу. Его могучий организм, отравленный ядом, очень ослабел; необходимы были несколько дней отдыха. Поль не был обделен заботами: девушка не отходила от его изголовья.В то самое утро, когда каторжники бежали, к нему с визитом пришел комендант и принес свои извинения за чудовищное недоразумение, жертвой коего стал молодой человек.— Хотя последствия моей ошибки чуть было не обернулись трагедией, — говорил комендант жалостным голосом, который так не вязался с его обычной мужественностью, — прошу снисхождения… Знаю, как вас уважает министр, и сейчас, когда я оказался в столь сложной ситуации, моя судьба зависит…— Будьте спокойны, месье, — прервал его Железная Рука. — Мне не ведомы ни дикая злоба, ни низкая мстительность; презренный человек, введший вас в заблуждение, — бандит такого калибра Калибр — здесь: значительность, влиятельность.
, что не только вы могли попасться в расставленные им сети.— Да, потребовались свидетели, которые указали мне на ужасное мошенничество, только тогда у меня открылись глаза; ведь этот страшный человек представил мне все официальные документы.— …которые он выкрал у меня. — Да, я знаю! Бумажник у вас?— Вот он, — сказал комендант, протягивая его Железной Руке.Тот взял бумажник, открыл и нервно перелистал содержавшиеся в нем бумаги. На его лице появилось выражение разочарования.— Чего-то не хватает? — комендант.— Официальные документы все на месте, — ответил Железная Рука, печально улыбнувшись, — но… одного документа, которым я дорожил больше жизни, нет.Его взгляд перехватила Мадьяна, все поняла и улыбнулась.Речь шла о песенке, услышанной в Неймлессе в первый день их встречи. Поль попросил копию — и девушка сама ее переписала. Эти слова очень поддерживали его в тюрьме.Железная Рука обратился с вопросами к коменданту:— Вы наконец обуздали мятежников?— Абсолютно. Наши доблестные солдаты быстро привели их в чувство.— А о беглецах есть какие-нибудь новости?— Да, и очень неплохие. Вы, наверное, слышали, что две сотни из них захватили сторожевое судно и отправились на нем к устью Марони?— Вот как!— Но их нагнал и обстрелял из пушек сторожевой корабль.Железная Рука не смог удержаться от восклицания:— Несчастные! Двести человек!— Не забывайте, что это худшие враги общества.— Конечно, — молвил Поль, — но все же они — люди! Последовало молчание. Комендант, немного смущенный, продолжал:— Прежде всего нам надо заняться вашими планами… располагайте мной полностью.— Благодарю вас. Но я еще пока сам не знаю, на каком решении остановиться. Отец мадемуазель де Сен-Клер поручил мне сопровождать его дочь в Кайенну.— Мой друг, — прервала его девушка, — что бы вы ни предприняли, можете рассчитывать на меня.— Мы поговорим об этом через несколько дней, когда пройдут последствия моей болезни. Как бы то ни было, комендант, я вам признателен за великодушие. Обязуюсь от своего имени и от имени мадемуазель де Сен-Клер, — не правда ли, дорогая? — вас не скомпрометировать.— Да, конечно, — подтвердила девушка. — Как и месье Жермон, Мадьяна не держит на вас зла и не сердится.Ободренный этими добрыми словами, комендант, рассыпавшись в благодарностях, удалился.Настоятельница монастыря Сен-Лорана тоже пришла подбодрить молодых людей. Плохие дни миновали, и вскоре они смогут насладиться счастьем, которого заслужили.Мустик и Фишало, привязанные к молодой паре силой печальных обстоятельств, не стояли на месте от радости.— Скажите, хозяин, — спросил Мустик, — вы возьмете меня с собой в кругосветное путешествие?— А если его не будет? — задал встречный вопрос Железная Рука, улыбаясь мальчугану.— Ну что ж, все равно. Я все равно могу понадобиться. Вот ты, Фишало, хотел бы вернуться на свои виноградники в Божанси?— Еще бы, разумеется. Но только когда у патрона не будет больше во мне нужды. Хотя, кажется, у меня также появляется вкус к путешествиям…— Как, тебе не надоело? — прыснул Мустик. — Железная Рука будет отдыхать еще, может быть, два-три дня, а потом окончательно станет на ноги, и я отправлюсь с ним хоть на край света!Прошло двое суток. Поль Жермен окончательно оправился после болезни, покинул больницу и вернулся в дом славного Франсуа Реми — комфортабельное жилище, построенное на европейский манер. Мадьяна перебралась к настоятельнице, но решила провести несколько часов подле своего возлюбленного. Это было и отдыхом, и осуществленной надеждой. Молодых людей захватили мечты.Мустик и Фишало сторожили дом.— Видишь ли, малыш, — говорил мальчик приятелю, — я, по сравнению с тобой, человек высшего порядка.— Может быть… но хотелось бы-узнать — почему?— Сейчас скажу… Ты слишком ленив.— Я? Ну вот еще!— Ну да! Ты только и думаешь о том, чтобы сажать, окапывать, возиться со своими виноградниками на берегу Луары.— Черт возьми! Это же моя родина.— Твоя родина! Вот это я и ставлю тебе в упрек. Я прекрасно понимаю, что у каждого есть свои места, которые называются родиной. Мой родной край — Париж. Но он, как и Божанси, стоит на земле. А земля — это тоже наши края. По отношению к луне земля — наша родина.— Да, это так!— Так вот, если у человека течет кровь в жилах, он ведь должен знать всю свою родину… Разве не нужно объезжать свои владения?— Как хорошо ты говоришь, Мустик!— Хочу знать все, даже в самых отдаленных уголках. Ведь я — настоящий человек. И вот я надеюсь, что Железная Рука не будет сидеть на одном месте, не станет простым буржуа в Кайенне или в Париже.— Ты верно говоришь, такой опасности нет.— Я рассчитываю, что он отправится в Индию, а может, и в Австралию или в Томбукту Томбукту — город в южной Сахаре, близ реки Нигер, порт. Основан в XI—XII веках, завоевывался марокканцами и французами. Важный торговый пункт. Население (в конце XIX века) — 12 тысяч человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26