— Мы все умрем.Я смотрю ему в лицо. Наверное, это последний человек, которого я вижу перед гибелью.Я жадно вбираю глазами морщинки вокруг его темных глаз; решительный, потемневший от щетины подбородок.Самолет неожиданно снова дергается вниз, и я невольно взвизгиваю.— Не думаю, что мы действительно умрем, — роняет он. Тогда почему же сам боится отпустить подлокотники? — Говорят, это лишь турбулентность...— А что еще они могут сказать?! — Я отчетливо слышу истерические нотки в собственном голосе. — Неужели вы ожидали, что они заявят: мол, отлично, люди добрые, на этом все, вам конец?Самолет ныряет носом вниз, и я в панике хватаюсь за соседа.— Нам не выжить. Я точно знаю, не выжить. Это все. Господи, мне только двадцать пять. Я еще не готова. Ничего не достигла. Не рожала детей. Не спасла ничью жизнь...Взгляд случайно падает на статью «Тридцать дел, которые нужно успеть совершить до тридцатилетия».— Я ни разу не поднялась на гору. Не сделала тату. Не знаю даже, есть ли у меня точка G.— Простите, — растерянно повторяет мужчина, но меня уже понесло.— Моя карьера — полная чушь. Я вовсе не топ-биз-несвумен. — Я почти со слезами показываю на свой.костюм. — И никакой команды у меня нет. Я всего лишь вшивый стажер и только что проводила первое настоящее совещание, которое обернулось полным провалом. До меня почти не доходило, о чем они вообще толкуют. Не знаю, что такое логистика, никогда не получу повышения, должна собственному отцу четыре штуки и никогда по-настоящему не любила...Я дергаюсь и замолкаю. Что это со мной?— Простите, — бормочу я, прерывисто вздыхая. — Наверное, вам все это неинтересно.— Ничего страшного. Все в порядке, — кивает мужчина. Господи. У меня просто крыша едет.Кроме того, я наврала с три короба. Сказала, что влюблена в Коннора. Должно быть, на такой высоте мысли путаются.Я раздраженно откидываю волосы со лба и пытаюсь взять себя в руки. О'кей, придется опять считать. Триста пятьдесят... шесть. Триста...О Боже. О Боже! Нет. Пожалуйста...Самолет снова трясет. Мы летим носом в землю.— Я никогда не давала повода родителям гордиться мной, — выпаливаю я, прежде чем успеваю прикусить язык. — Никогда.— Уверен, что это не так, — любезно отвечает сосед. — Чистая правда. Может, они когда-то и гордились мной, но потом у нас поселилась моя кузина Керри и мои родители словно перестали меня, замечать. Видели только ее одну. Тогда ей было четырнадцать, а мне -десять, и я думала, что нам вместе будет здорово... ну, вы понимаете. Все равно что иметь старшую сестру. Но все сложилось не так...Не могу остановиться. Просто не могу.Каждый раз, когда самолет дергается или трясется, из моего рта выливается очередной поток слов, как вода из шланга.Либо говорить, либо кричать. Третьего не дано.— ...она была чемпионкой по плаванию и по всему прочему. А я... всего лишь ничто в сравнении......курсы фотографии, и я искренне думала, что это изменит мою жизнь......восемь стоунов три фунта. Но я собиралась сесть на диету......я пыталась устроиться на любую работу, какая только существует. И так отчаялась, что даже хотела......жуткая девица по имени Артемис. Новый письменный стол привезли вчера, а она вот так взяла и внаглую заняла его, хотя я сижу за настоящей развалиной......когда Артемис доводит меня до белого каления, я поливаю ее дурацкий паучник апельсиновым соком, только чтобы отомстить......милая девушка Кэти, которая работает в отделе кадров. Знаете, мы даже разработали свой секретный код, так что когда она приходит и спрашивает: «Не можем мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?» — на самом деле это означает: «Не удрать ли нам в „Старбакс“?»...кошмарные подарки, а приходится притворяться, что мне нравится......кофе на работе — самая что ни на есть омерзительная бурда, которую в рот не возьмешь, чистая отрава......написала в автобиографии, что имею А по математике, хотя в аттестате стоит С Соответствует пятерке и тройке.
. Понимаю, что так нечестно. Конечно, мне не следовало так поступать, но уж очень хо-тедось получить работу...Что со мной творится? Обычно какой-то внутренний стопор, не дает выкладывать все, что на уме. Держит меня в узде.Но сегодня стопор сломался. И правда хлещет из меня бурным потоком, и я не могу его остановить.— ...иногда я вроде верю в Бога, иначе как же еще мы появились? Но потом думаю: да, все так, но как насчет войны и всего такого......ношу стринги, но они такие неудобные......восьмой размер, и я просто не знала, что делать, поэтому сказала: «Вот это да! Абсолютная фантастика...»...самое любимое блюдо — жареный сладкий перец......вступила в литературный клуб, но так и не смогла одолеть «Большие ожидания». Поэтому пробежала глазами аннотацию и соврала, что дочитала......давала Сэмми специальную еду для золотых рыбок. Честное слово, так и не поняла, что случилось......стоит только услышать эту песню «Карпентерз» «Рядом с тобой», и я начинаю плакать......вправду хотела бы иметь грудь побольше, то есть, конечно, не третий размер, как у безмозглых телок, а... ну, вы понимаете, побольше. Только чтобы понять, каково это бывает......идеальный поклонник начинает с шампанского... которое появляется на столе как по волшебству......я просто сломалась, потихоньку купила огромную коробку «Хааген-Дэц» Сорт дорогого американского мороженого.
, слопала в одиночку, тайком от Лиззи...
Я не осознаю, что происходит вокруг. Мир сузился до меня, этого незнакомца и моих губ, выплевывающих все сокровенные мысли и тайны.Я едва понимаю, что говорю. Знаю только: иначе не могу, от этого становится легче.Значит, именно в этом смысл психотерапии?
— ...звали Дэнни Нусбаум. Ма и па смотрели внизу «Бен Гура», и я помню, как думала: если именно из-за этого весь мир сходит с ума, значит, весь мир спятил......лежу на боку, потому что так ложбинка между грудями кажется глубже......работает в маркетинговых исследованиях... Когда я увидела его в первый раз, просто ахнула.. До чего же хорош! Очень высокий блондин, потому что он наполовину швед, с поразительно голубыми глазами. Так вот, он пригласил меня......всегда перед свиданием опрокидываю стаканчик сладкого хереса, только чтобы успокоить нервы......он чудесный. Коннор просто чудесный. Мне так повезло. Все мне твердят, какой он потрясающий. Милый и добрый, преуспевающий, и все называют нас идеальной парой......я никогда бы никому не сказала, даже через миллион лет. Но иногда мне кажется, что он слишком красив. В точности кукла. Как Кен. Кен-блондинчик...
Перейдя к Коннору, я окончательно распоясалась и говорю то, о чем едва смела думать. Мало того, вообще не представляла, что такое может быть у меня в голове. * * * — ...подарила ему на Рождество отличные часы на кожаном ремешке, но он все носит эту оранжевую электронную штуку, потому что может узнать по ней температуру воздуха в Польше и еще что-то, такое же дурацкое......водил меня на все эти джазовые концерты, а я из вежливости притворялась, будто мне нравится, и теперь он вообразил, что я люблю джаз......наизусть все фильмы Вуди Аллена и цитирует каждую фразу до того, как ее успевают произнести с экрана, и от этого я на стену лезу......вечно уставится на меня, словно я говорю на другом языке......помешался на том, что должен найти мою точку G, поэтому мы весь уик-энд занимались этим в различных позициях, а к концу я так вымоталась, что хотела только пиццу и смотреть «Друзей» Комедийный молодежный сериал.
......все твердил: как это, как это... поэтому пришлось поломать голову... ну, я и сказала, что это просто потрясающе и что тело мое раскрылось, словно цветок, а он спросил, какой именно цветок, вот я и ляпнула, что бегония......нельзя же ожидать, что былая страсть сохранится. Но как поймешь, угасла ли она? Может, долгие отношения переросли в дружбу, а может, настала пора сказать: «Мы больше не влюблены друг в друга»......рыцарь в сверкающих доспехах — это нереально. Но я по-прежнему иногда хочу пылкой, невероятной романтики. Мне нужна страсть. Желаю, чтобы меня покоряли. Хочу землетрясения или... не знаю... смерча... чего-нибудь волнующего. Порой мне кажется, что совершенно новая, захватывающая жизнь ждет меня где-то совсем близко, и если бы я только...— Простите, мисс...— Что? — Я поднимаю ошалелый взгляд. — В чем дело? Стюардесса с косой улыбается мне:— Мы приземлились.Я непонимающе смотрю на нее:— Приземлились?Что за чушь! Как это приземлились?Я оглядываюсь — и точно. Самолет стоит на поле. Мы на земле.Я чувствую себя Дороти. Секунду назад темный вихрь кружил меня в стране Оз, но теперь я проснулась, и все вокруг спокойно, тихо и безмятежно.— Нас больше не трясет, — растерянно бормочу я.— Нас перестало трясти довольно давно, — сообщает американец.— Мы... мы не умрем.— Мы не умрем, — соглашается он.Я смотрю на него, словно вижу впервые, и тут до меня доходит: я безостановочно трепалась целый час с совершенно незнакомым человеком! Одному Богу известно, что я ему наболтала.Нужно как можно скорее убираться отсюда.— Простите, — неловко извиняюсь я. — Вы должны были остановить меня.— Это было трудновато, — отвечает он со сдержанной улыбкой. — Вы несколько разошлись.— Мне так стыдно...Я стараюсь улыбнуться, но не могу посмотреть этому парню в глаза после того, как рассказала о своих трусиках, о точке G!— Не стоит расстраиваться. Это стресс. Нам всем пришлось нелегко. Да уж, полет был тот еще. — Он поднимает свой рюкзак, встает и оглядывается. — Вы сами доберетесь до дому?— Да, не беспокойтесь. Все хорошо. Желаю удачи! — кричу я вслед, но, по-моему, он не слышит..
Я медленно собираю вещи и выхожу. Ужасно жарко, я вся мокрая, волосы в беспорядке, а голова будто распухла.Аэропорт кажется таким светлым и спокойным после всего, что я пережила в самолете. И земля твердая и надежная.Сажусь на пластиковый стульчик, пытаясь собраться с мыслями, но, когда встаю, в голове по-прежнему сумятица. Я иду как в тумане, с трудом веря, что все кончилось, что я здесь, что жива. Никогда не думала, что смогу вернуться обратно, на землю.— Эмма! — доносится со стороны терминала для прибывающих, но я не поднимаю глаз. В этом мире девушек с этим именем более чем достаточно. — Эмма! Я здесь!Не веря своим ушам, я вскидываю голову. Неужели?..Нет. Этого не может быть. Просто не может...Коннор!Он душераздирающе красив. Кожа отливает этаким изысканным скандинавским загаром, а глаза голубее обычного, но это еще не все. Он бежит ко мне! Ничего не понимаю. Почему он здесь?Едва мы оказываемся рядом, он хватает меня и крепко прижимает к груди.— Слава Богу, — хрипло бормочет он. — Слава Богу! Ты в порядке?— Коннор, что... что ты здесь делаешь?— Позвонил в справочную авиакомпании узнать, когда ты прилетаешь, и мне сказали, что самолет попал в жуткую болтанку. Я просто не мог не приехать. — Он пристально смотрит на меня. — Эмма, я видел, как садился твой самолет. На поле выслали машину «скорой». А потом... потом все вышли, а тебя не было. Я подумал... — Он судорожно сглатывает. — Сам не знаю, что я подумал.— Все хорошо. Я только... только пыталась прийти в себя. О Боже. Коннор, какой это был кошмар... — Мой голос отчего-то дрожит, и это совсем уж глупо, поскольку теперь-то я в полной безопасности! — В какой-то момент я даже подумала, что самолет разобьется.— Когда ты не вышла за барьер...Коннор замолкает и несколько минут молча смотрит на меня. Потом он продолжает:— Наверное, именно в этот момент я понял, насколько глубоки мои чувства к тебе.— П-правда? — заикаюсь я. Сердце прямо-таки грохочет. И кажется, я вот-вот упаду в обморок.— Эмма, думаю, нам следует...Пожениться. На этот раз сердце замирает. От страха. Боже мой! Он собирается сделать мне предложение прямо здесь, в аэропорту! И что мне ответить? Я еще не готова выйти замуж. Но если откажу, он повернется и уйдет. Навсегда. Ужас. Ладно. Придется сказать так: «Коннор, мне нужно немного поду...»— ...жить вместе, — заканчивает он.Нет, все же я кретинка! Очевидно, ему и в голову не приходило просить меня выйти за него.— Как тебе идея? — Он нежно гладит мои волосы.— Э... гм... — Я с силой вытираю сухое лицо, пытаясь выиграть время. Собраться с мыслями. Перебраться к Коннору? Вроде вполне разумно. Почему бы и нет?Но мне никак не удается взять себя в руки. Словно что-то копошится в мозгу, стараясь предупредить... или предостеречь...И тут вдруг вспоминаются несколько фраз из тех, что я выдала в самолете. Я ведь сказала, что никогда не была влюблена по-настоящему. И насчет Коннора, в сущности, никогда меня не понимавшего, все говорила правильно.Но ведь все это... все это был просто бред какой-то, верно? Я несла околесицу... потому что боялась умереть! И нужно признать, сознание мое было не то чтобы слишком ясным.— Коннор, как насчет твоего важного совещания? — вдруг вспоминаю я.— Я его отменил.— Отменил? — Я поражена. — Ради меня?Голова у меня идет кругом. Ноги подкашиваются. Не пойму — то ли от последствий полета, то ли от любви.О Боже, только взгляните на него! Высокий, красивый — и отменил важное совещание, чтобы броситься меня спасать.Это любовь. Что же еще?— Я бы очень хотела жить вместе с тобой, Коннор, — шепчу я и, к своему невероятному изумлению, разражаюсь слезами. 3 Наутро меня будят яркое солнце и восхитительный запах кофе.— Доброе утро, — доносится голос Коннора откуда-то сверху.— Доброе, — отзываюсь я, не открывая глаза.— Хочешь кофе?— Да, пожачуйста.Переворачиваюсь на живот и прячу гудящую голову в подушку, пытаясь хотя бы на пару минут снова погрузиться в сон, что обычно удается мне легко. Но сегодня что-то меня тревожит. Не дает покоя, как заноза в пальце. Что же забыла?Прислушиваясь к звону посуды и тихому звуку телевизора, я упорно роюсь в затуманенном мозгу. Сегодня утро субботы. Я в постели Коннора. Мы отправились поужинать... о Боже, этот жуткий полет... он приехал в аэропорт и сказал...Мы будем жить вместе!Я сажусь как раз в тот момент, когда входит Коннор с двумя чашками и кофейником. Он надел белый махровый халат, в котором просто неотразим. Я ощущаю прилив гордости и тянусь, чтобы его поцеловать.— Привет, — смеется он, протягивая мне кофе. — Осторожнее. Как ты себя чувствуешь?— Сносно. — Я откидываю волосы с лица. — Впрочем, мне немного не по себе.— Неудивительно, — качает головой Коннор, — если учесть, что было вчера.— Именно, — киваю я, отхлебнув кофе. — И мы... мы действительно будем жить вместе?— Если ты по-прежнему не против.— Конечно! Конечно, не против! — ослепительно улыбаюсь я.И это чистая правда. Я — за. И чувствую себя так, словно за эту ночь повзрослела. Я съезжаюсь со своим бой-френдом. Наконец-то моя жизнь обрела смысл и потечет по верному руслу!— Мне придется сказать об этом Эндрю, — объявляет Коннор, показывая на стенку, за которой живет его сосед по квартире.— А мне нужно предупредить Лиззи и Джемайму.— Теперь главное — найти подходящее местечко. И ты должна дать слово, что будешь драить его с утра до вечера, — поддразнивает он с лукавой улыбкой.Я немедленно изображаю возмущение: — Вот это мне нравится! Можно подумать, это у меня пятьдесят миллионов компакт-дисков!— Это совсем другое!— Интересно почему?Я картинно подбочениваюсь, как комедийная актриса, и Коннор смеется.Затем воцаряется тишина, словно мы оба выдохлись и теперь мирно пьем кофе.— Так или иначе, — говорит наконец Коннор, — а мне пора.В этот уик-энд Коннор идет на компьютерные курсы.— Прости, что не смогу приехать к твоим родителям, — добавляет он.И ему действительно жаль. То есть, в довершение ко всему прочему, ему действительно нравится бывать у моих родителей.— Ничего страшного, — великодушно заявляю я. — Это не важно.— Кстати, совсем забыл! — Коннор таинственно улыбается. — Угадай, куда я раздобыл билеты?— О-о-о! — взволнованно восклицаю я. — Э... — Так и хочется спросить: «В Париж?»— На джазовый фестиваль! — Коннор сияет. — Квартет Деннисона! Это их последний концерт в этом году. Помнишь, мы слышали их у Ронни Скотта?Я на какое-то мгновение теряю дар речи. Который, впрочем, удается найти достаточно быстро.— Вот это да! — бормочу я. — Квартет... Деннисона! Конечно, помню.Эти ребята играют на кларнетах. Громко, упорно, нудно, почти два часа, причем не переводя дыхания.— Я знал, что ты обрадуешься.Коннор нежно касается моей руки, и я отвечаю вымученной улыбкой:— Еше бы!Дело в том, что я, вероятнее всего, когда-нибудь полюблю джаз. В один прекрасный день. Более того, я почти уверена, что так и будет.Я любящим взглядом слежу за тем, как Коннор одевается, чистит зубы ниткой и берет портфель.— Ты надела мой подарок, — замечает он с довольной улыбкой, глядя на разбросанное по полу белье.— Я... я часто их ношу, — заверяю его я, скрестив пальцы за спиной. — Такие роскошные.— Желаю хорошо провести время с семьей. — Коннор подходит к постели, целует меня и как-то странно мнется. — Эмма?— Да?Он садится на кровать и как-то уж очень серьезно смотрит на меня. Боже, какие у него голубые глаза.— Я хотел кое-что сказать.
1 2 3 4 5
. Понимаю, что так нечестно. Конечно, мне не следовало так поступать, но уж очень хо-тедось получить работу...Что со мной творится? Обычно какой-то внутренний стопор, не дает выкладывать все, что на уме. Держит меня в узде.Но сегодня стопор сломался. И правда хлещет из меня бурным потоком, и я не могу его остановить.— ...иногда я вроде верю в Бога, иначе как же еще мы появились? Но потом думаю: да, все так, но как насчет войны и всего такого......ношу стринги, но они такие неудобные......восьмой размер, и я просто не знала, что делать, поэтому сказала: «Вот это да! Абсолютная фантастика...»...самое любимое блюдо — жареный сладкий перец......вступила в литературный клуб, но так и не смогла одолеть «Большие ожидания». Поэтому пробежала глазами аннотацию и соврала, что дочитала......давала Сэмми специальную еду для золотых рыбок. Честное слово, так и не поняла, что случилось......стоит только услышать эту песню «Карпентерз» «Рядом с тобой», и я начинаю плакать......вправду хотела бы иметь грудь побольше, то есть, конечно, не третий размер, как у безмозглых телок, а... ну, вы понимаете, побольше. Только чтобы понять, каково это бывает......идеальный поклонник начинает с шампанского... которое появляется на столе как по волшебству......я просто сломалась, потихоньку купила огромную коробку «Хааген-Дэц» Сорт дорогого американского мороженого.
, слопала в одиночку, тайком от Лиззи...
Я не осознаю, что происходит вокруг. Мир сузился до меня, этого незнакомца и моих губ, выплевывающих все сокровенные мысли и тайны.Я едва понимаю, что говорю. Знаю только: иначе не могу, от этого становится легче.Значит, именно в этом смысл психотерапии?
— ...звали Дэнни Нусбаум. Ма и па смотрели внизу «Бен Гура», и я помню, как думала: если именно из-за этого весь мир сходит с ума, значит, весь мир спятил......лежу на боку, потому что так ложбинка между грудями кажется глубже......работает в маркетинговых исследованиях... Когда я увидела его в первый раз, просто ахнула.. До чего же хорош! Очень высокий блондин, потому что он наполовину швед, с поразительно голубыми глазами. Так вот, он пригласил меня......всегда перед свиданием опрокидываю стаканчик сладкого хереса, только чтобы успокоить нервы......он чудесный. Коннор просто чудесный. Мне так повезло. Все мне твердят, какой он потрясающий. Милый и добрый, преуспевающий, и все называют нас идеальной парой......я никогда бы никому не сказала, даже через миллион лет. Но иногда мне кажется, что он слишком красив. В точности кукла. Как Кен. Кен-блондинчик...
Перейдя к Коннору, я окончательно распоясалась и говорю то, о чем едва смела думать. Мало того, вообще не представляла, что такое может быть у меня в голове. * * * — ...подарила ему на Рождество отличные часы на кожаном ремешке, но он все носит эту оранжевую электронную штуку, потому что может узнать по ней температуру воздуха в Польше и еще что-то, такое же дурацкое......водил меня на все эти джазовые концерты, а я из вежливости притворялась, будто мне нравится, и теперь он вообразил, что я люблю джаз......наизусть все фильмы Вуди Аллена и цитирует каждую фразу до того, как ее успевают произнести с экрана, и от этого я на стену лезу......вечно уставится на меня, словно я говорю на другом языке......помешался на том, что должен найти мою точку G, поэтому мы весь уик-энд занимались этим в различных позициях, а к концу я так вымоталась, что хотела только пиццу и смотреть «Друзей» Комедийный молодежный сериал.
......все твердил: как это, как это... поэтому пришлось поломать голову... ну, я и сказала, что это просто потрясающе и что тело мое раскрылось, словно цветок, а он спросил, какой именно цветок, вот я и ляпнула, что бегония......нельзя же ожидать, что былая страсть сохранится. Но как поймешь, угасла ли она? Может, долгие отношения переросли в дружбу, а может, настала пора сказать: «Мы больше не влюблены друг в друга»......рыцарь в сверкающих доспехах — это нереально. Но я по-прежнему иногда хочу пылкой, невероятной романтики. Мне нужна страсть. Желаю, чтобы меня покоряли. Хочу землетрясения или... не знаю... смерча... чего-нибудь волнующего. Порой мне кажется, что совершенно новая, захватывающая жизнь ждет меня где-то совсем близко, и если бы я только...— Простите, мисс...— Что? — Я поднимаю ошалелый взгляд. — В чем дело? Стюардесса с косой улыбается мне:— Мы приземлились.Я непонимающе смотрю на нее:— Приземлились?Что за чушь! Как это приземлились?Я оглядываюсь — и точно. Самолет стоит на поле. Мы на земле.Я чувствую себя Дороти. Секунду назад темный вихрь кружил меня в стране Оз, но теперь я проснулась, и все вокруг спокойно, тихо и безмятежно.— Нас больше не трясет, — растерянно бормочу я.— Нас перестало трясти довольно давно, — сообщает американец.— Мы... мы не умрем.— Мы не умрем, — соглашается он.Я смотрю на него, словно вижу впервые, и тут до меня доходит: я безостановочно трепалась целый час с совершенно незнакомым человеком! Одному Богу известно, что я ему наболтала.Нужно как можно скорее убираться отсюда.— Простите, — неловко извиняюсь я. — Вы должны были остановить меня.— Это было трудновато, — отвечает он со сдержанной улыбкой. — Вы несколько разошлись.— Мне так стыдно...Я стараюсь улыбнуться, но не могу посмотреть этому парню в глаза после того, как рассказала о своих трусиках, о точке G!— Не стоит расстраиваться. Это стресс. Нам всем пришлось нелегко. Да уж, полет был тот еще. — Он поднимает свой рюкзак, встает и оглядывается. — Вы сами доберетесь до дому?— Да, не беспокойтесь. Все хорошо. Желаю удачи! — кричу я вслед, но, по-моему, он не слышит..
Я медленно собираю вещи и выхожу. Ужасно жарко, я вся мокрая, волосы в беспорядке, а голова будто распухла.Аэропорт кажется таким светлым и спокойным после всего, что я пережила в самолете. И земля твердая и надежная.Сажусь на пластиковый стульчик, пытаясь собраться с мыслями, но, когда встаю, в голове по-прежнему сумятица. Я иду как в тумане, с трудом веря, что все кончилось, что я здесь, что жива. Никогда не думала, что смогу вернуться обратно, на землю.— Эмма! — доносится со стороны терминала для прибывающих, но я не поднимаю глаз. В этом мире девушек с этим именем более чем достаточно. — Эмма! Я здесь!Не веря своим ушам, я вскидываю голову. Неужели?..Нет. Этого не может быть. Просто не может...Коннор!Он душераздирающе красив. Кожа отливает этаким изысканным скандинавским загаром, а глаза голубее обычного, но это еще не все. Он бежит ко мне! Ничего не понимаю. Почему он здесь?Едва мы оказываемся рядом, он хватает меня и крепко прижимает к груди.— Слава Богу, — хрипло бормочет он. — Слава Богу! Ты в порядке?— Коннор, что... что ты здесь делаешь?— Позвонил в справочную авиакомпании узнать, когда ты прилетаешь, и мне сказали, что самолет попал в жуткую болтанку. Я просто не мог не приехать. — Он пристально смотрит на меня. — Эмма, я видел, как садился твой самолет. На поле выслали машину «скорой». А потом... потом все вышли, а тебя не было. Я подумал... — Он судорожно сглатывает. — Сам не знаю, что я подумал.— Все хорошо. Я только... только пыталась прийти в себя. О Боже. Коннор, какой это был кошмар... — Мой голос отчего-то дрожит, и это совсем уж глупо, поскольку теперь-то я в полной безопасности! — В какой-то момент я даже подумала, что самолет разобьется.— Когда ты не вышла за барьер...Коннор замолкает и несколько минут молча смотрит на меня. Потом он продолжает:— Наверное, именно в этот момент я понял, насколько глубоки мои чувства к тебе.— П-правда? — заикаюсь я. Сердце прямо-таки грохочет. И кажется, я вот-вот упаду в обморок.— Эмма, думаю, нам следует...Пожениться. На этот раз сердце замирает. От страха. Боже мой! Он собирается сделать мне предложение прямо здесь, в аэропорту! И что мне ответить? Я еще не готова выйти замуж. Но если откажу, он повернется и уйдет. Навсегда. Ужас. Ладно. Придется сказать так: «Коннор, мне нужно немного поду...»— ...жить вместе, — заканчивает он.Нет, все же я кретинка! Очевидно, ему и в голову не приходило просить меня выйти за него.— Как тебе идея? — Он нежно гладит мои волосы.— Э... гм... — Я с силой вытираю сухое лицо, пытаясь выиграть время. Собраться с мыслями. Перебраться к Коннору? Вроде вполне разумно. Почему бы и нет?Но мне никак не удается взять себя в руки. Словно что-то копошится в мозгу, стараясь предупредить... или предостеречь...И тут вдруг вспоминаются несколько фраз из тех, что я выдала в самолете. Я ведь сказала, что никогда не была влюблена по-настоящему. И насчет Коннора, в сущности, никогда меня не понимавшего, все говорила правильно.Но ведь все это... все это был просто бред какой-то, верно? Я несла околесицу... потому что боялась умереть! И нужно признать, сознание мое было не то чтобы слишком ясным.— Коннор, как насчет твоего важного совещания? — вдруг вспоминаю я.— Я его отменил.— Отменил? — Я поражена. — Ради меня?Голова у меня идет кругом. Ноги подкашиваются. Не пойму — то ли от последствий полета, то ли от любви.О Боже, только взгляните на него! Высокий, красивый — и отменил важное совещание, чтобы броситься меня спасать.Это любовь. Что же еще?— Я бы очень хотела жить вместе с тобой, Коннор, — шепчу я и, к своему невероятному изумлению, разражаюсь слезами. 3 Наутро меня будят яркое солнце и восхитительный запах кофе.— Доброе утро, — доносится голос Коннора откуда-то сверху.— Доброе, — отзываюсь я, не открывая глаза.— Хочешь кофе?— Да, пожачуйста.Переворачиваюсь на живот и прячу гудящую голову в подушку, пытаясь хотя бы на пару минут снова погрузиться в сон, что обычно удается мне легко. Но сегодня что-то меня тревожит. Не дает покоя, как заноза в пальце. Что же забыла?Прислушиваясь к звону посуды и тихому звуку телевизора, я упорно роюсь в затуманенном мозгу. Сегодня утро субботы. Я в постели Коннора. Мы отправились поужинать... о Боже, этот жуткий полет... он приехал в аэропорт и сказал...Мы будем жить вместе!Я сажусь как раз в тот момент, когда входит Коннор с двумя чашками и кофейником. Он надел белый махровый халат, в котором просто неотразим. Я ощущаю прилив гордости и тянусь, чтобы его поцеловать.— Привет, — смеется он, протягивая мне кофе. — Осторожнее. Как ты себя чувствуешь?— Сносно. — Я откидываю волосы с лица. — Впрочем, мне немного не по себе.— Неудивительно, — качает головой Коннор, — если учесть, что было вчера.— Именно, — киваю я, отхлебнув кофе. — И мы... мы действительно будем жить вместе?— Если ты по-прежнему не против.— Конечно! Конечно, не против! — ослепительно улыбаюсь я.И это чистая правда. Я — за. И чувствую себя так, словно за эту ночь повзрослела. Я съезжаюсь со своим бой-френдом. Наконец-то моя жизнь обрела смысл и потечет по верному руслу!— Мне придется сказать об этом Эндрю, — объявляет Коннор, показывая на стенку, за которой живет его сосед по квартире.— А мне нужно предупредить Лиззи и Джемайму.— Теперь главное — найти подходящее местечко. И ты должна дать слово, что будешь драить его с утра до вечера, — поддразнивает он с лукавой улыбкой.Я немедленно изображаю возмущение: — Вот это мне нравится! Можно подумать, это у меня пятьдесят миллионов компакт-дисков!— Это совсем другое!— Интересно почему?Я картинно подбочениваюсь, как комедийная актриса, и Коннор смеется.Затем воцаряется тишина, словно мы оба выдохлись и теперь мирно пьем кофе.— Так или иначе, — говорит наконец Коннор, — а мне пора.В этот уик-энд Коннор идет на компьютерные курсы.— Прости, что не смогу приехать к твоим родителям, — добавляет он.И ему действительно жаль. То есть, в довершение ко всему прочему, ему действительно нравится бывать у моих родителей.— Ничего страшного, — великодушно заявляю я. — Это не важно.— Кстати, совсем забыл! — Коннор таинственно улыбается. — Угадай, куда я раздобыл билеты?— О-о-о! — взволнованно восклицаю я. — Э... — Так и хочется спросить: «В Париж?»— На джазовый фестиваль! — Коннор сияет. — Квартет Деннисона! Это их последний концерт в этом году. Помнишь, мы слышали их у Ронни Скотта?Я на какое-то мгновение теряю дар речи. Который, впрочем, удается найти достаточно быстро.— Вот это да! — бормочу я. — Квартет... Деннисона! Конечно, помню.Эти ребята играют на кларнетах. Громко, упорно, нудно, почти два часа, причем не переводя дыхания.— Я знал, что ты обрадуешься.Коннор нежно касается моей руки, и я отвечаю вымученной улыбкой:— Еше бы!Дело в том, что я, вероятнее всего, когда-нибудь полюблю джаз. В один прекрасный день. Более того, я почти уверена, что так и будет.Я любящим взглядом слежу за тем, как Коннор одевается, чистит зубы ниткой и берет портфель.— Ты надела мой подарок, — замечает он с довольной улыбкой, глядя на разбросанное по полу белье.— Я... я часто их ношу, — заверяю его я, скрестив пальцы за спиной. — Такие роскошные.— Желаю хорошо провести время с семьей. — Коннор подходит к постели, целует меня и как-то странно мнется. — Эмма?— Да?Он садится на кровать и как-то уж очень серьезно смотрит на меня. Боже, какие у него голубые глаза.— Я хотел кое-что сказать.
1 2 3 4 5