У меня от изумления даже рот приоткрылся. Я смотрел на него секунд пять.
— Ты не можешь говорить серьезно.
— Еще как серьезно!
Надо было слышать его певучую манеру безмятежно ронять столь тяжеловесные слова.
— Она не хочет тебя видеть, Скотт. Она устала. Оставайся здесь или лучше — беги домой. Значит ты, Скотт? Я о тебе кое-что слышал. Немного. Ничего хорошего. Частный сыщик, а? Смехота. Ей богу, приятель, забавно. Да, сэр, держитесь от Лоррейн подальше. В противном случае я выколочу из тебя всю воду, а тебя излуплю до полусмерти. Возможно, даже убью, Скотт.
Он продолжал говорить в том же духе, не повышая голоса, и люди за соседними столиками наверняка принимали это за дружескую беседу. Он еще больше распалялся, подробно описывая то, что он сделает со мной, если я немедленно не отправлюсь домой. Под конец он сказал пару вещей о моих сексуальных привычках, после чего мое терпение окончательно лопнуло, и я торопливо осмотрел присутствующих, выясняя, сколько будет свидетелей того, что я убью этого садиста сейчас.
Я сказал:
— Придержи язык, друг. Успокойся на минутку.
Сам я быстро вскочил с места и пошел назад к костюмерной. Оркестр сделал короткий перерыв, так что я беспрепятственно прошел через танцевальную площадку до того, как парень поднялся со своего стула. Остановившись, я подождал его. Он подошел ко мне, впервые улыбка с его лица исчезла.
— Не волнуйся, — сказал я ему, — у тебя неверные представления.
Я ему подмигнул. Он хотел схватить меня, но все же оглянулся, я же тем временем прошел через занавеску.
Теперь он был немного смущен, как недавно чувствовал себя я. И тогда пройдя пару ярдов по холлу, я повернулся и сказал ему:
— Послушай, ты не понимаешь. Очень сожалею, но...
Я тоже говорил любезным тоном, глядя ему в лицо, хотя во мне все кипело от ярости.
Двумя руками крест-накрест я схватил лацканы его пиджака, потянул их в противоположные стороны так, что он как бы оказался спеленутым, сам же поднял локти вверх и зажал ему горло своими запястьями.
Он ничего не мог сделать, ибо уже через пару секунд потерял сознание. Я еще надавил ему на шею, и он свалился бесчувственным мешком к моим ногам.
Я же поспешил к дверям костюмерной Лоррейн. Мое бешенство не улеглось, поэтому я даже не соизволил постучаться, просто распахнул дверь и ворвался в комнату.
Глава 2
Не знаю, что я ожидал там обнаружить. Возможно, мертвое тело.
Тело там было, но, пожалуй, более живого тела не доводилось мне видеть. Лоррейн. Прекрасная Лоррейн. Она удивленно подняла голову при моем появлении.
Она сидела перед туалетным столиком, окаймленным лампами дневного света, на ней был желтый шелковый халат, слишком старушечий для такой молодой женщины. Ей давно бы следовало выкинуть его вон и сейчас на себя не надевать, с моей точки зрения.
Вблизи ее лицо мне показалось куда более интеллигентным, чем на танцплощадке. Глаза ее смотрели нагло, а чувственные губы и нос пуговкой не изменяли основного впечатления, что она умница. Мне бы наверняка доставил большое удовлетворение разговор с ней, только она была не одна.
Слева на стуле сидел мужчина, который поднял голову, когда я вошел. На его лице появилось не изумление, а скорее холодная ярость, а за те несколько секунд, что мы дружно молчали, я сумел его хорошо рассмотреть.
Ему было лет тридцать пять — тридцать шесть. Выглядел он человеком обеспеченным и воспитанным, хотя и не занимал очень высокого положения. Глядя на него, я подумал, что восхождение по социальной лестнице далось ему трудно, и он становился все непокладистее и несговорчивее с каждым дюймом подъема. Все, что отпечаталось на его лице, было результатом времени, амбиций и, возможно, жадности. А в целом его физиономия казалась замороженной, как будто ее окунули в жидкий кислород. У меня мелькнула дикая мысль, что если бы он улыбнулся, его физиономия раскололась бы и треснула на несколько кусков.
Присмотревшись, я понял, что он напоминает мне ястреба. Главным образом из-за носа и глаз. Крючковатый нос был сплюснут у ноздрей, а маленькие темные глазки определенно походили на птичьи. К тому же они были посажены далеко друг от друга, так что пропорции были искажены. Я подумал, а не смотрит ли он на меня с противоположных краев мозга, оценивая меня.
На это у него ушло не более пяти секунд, я ему определенно не понравился, он широко открыл рот и отчетливо произнес:
— Вы — сукин сын!
Какого черта они все ополчились против меня? Я подумал на минутку, что не стоит ли и этого на какое-то время придушить, но потом я просто перестал замечать его и обратился к девушке.
— Что вы здесь делаете? — осведомилась она, и тон ее голоса, и выражение лица говорили о том, что она удивлена.
— Я послал вам записку о том, что хочу с вами поговорить. Вы ее получили?
Она покачала головой:
— Нет. Что за записка? С чем?
— Она была написана на моей карточке. Вы работали с Изабел Эллис, я пришел поговорить о ней. С глазу на глаз, если вы не возражаете.
Я чуточку остыл, напомнив себе, что это была ее артистическая (или костюмерная, не знаю, как она называла данное помещение), в которую я ворвался.
— Очень сожалею, что явился сюда таким вот образом, но снаружи у меня были кое-какие неприятности. Вот я и ворвался сюда...
Она покачала головой.
— Но я не знаю никакой Изабел Эллис.
Это меня остановило. Я произнес “да-а”, собирался добавить что-то еще, потом перевел взгляд на человека с замороженным лицом, по-прежнему не спускающего с меня глаз. Он глянул на девушку, и она торопливо пробормотала:
— Все олл-райт. Продолжайте.
— Вы ее не знаете? Возможно, вы ее называли Изабел Бинг, это ее девичье имя.
Она по-прежнему тупо слушала меня, и я поспешно спросил:
— Однако же вы знаете детектива по имени Вильям Картер, не так ли?
Она снова покачала головой. Я ходил вокруг нее кругами, мне это надоело, и я задал вопрос напрямик:
— Можем ли мы поговорить с вами без свидетелей? На это уйдет всего лишь несколько минут.
Ей не пришлось отвечать. Человек с ястребиной физиономией поднялся, посмотрел на меня так, как будто хотел расщепить на две половины, и вышел. Меня заинтересовало, кто он такой и что здесь делает, но тут же мои мысли перебросились на моего любезного приятеля, который лежал у самого порога, так что “ястребок” должен был непременно на него натолкнуться. Второй мыслью было то, что этот визит я посчитал таким пустяковым, что даже не соизволил захватить с собой револьвер. Наверное, мне следовало обыскать придушенного мною малого и убедиться, что он не вооружен. Симпатичные люди не носят с собой оружие, но я-то не был симпатичным человеком! Я снова заговорил:
— Извините меня за настойчивость, но я должен получить кое-какую информацию. И потом я не могу здесь долго задерживаться. Так что вы скажите в отношении этой Изабел?
— Я уже сказала, что не знаю такую.
— Она работала здесь вместе с вами несколько месяцев назад. Сигаретчица.
Ее лицо ничего не выражало. Потом она добавила:
— Я даже не знаю, кто вы такой.
Она была права.
— Я забыл, что вы не получили мою карточку. Меня зовут Шелл Скотт, частный детектив. Послушайте, я все объясню. Пару вечеров назад другой частный детектив, некий Вильям Картер, приходил сюда поговорить с вами. Ему требовалась та же самая информация, что и мне. Что вам известно об Изабел Эллис и куда она уехала отсюда. У меня сложилось впечатление, что вы ему дали нужные сведения, в итоге он отправился в Лас-Вегас, штат Невада. Что вы теперь скажете?
— Ничего. Поскольку я не знаю, о чем вы толкуете.
— Вы ведь Лоррейн Мэндел, не так ли?
— Да.
На этом закончился наш разговор да и почти все остальное для меня. Потому что у меня за спиной голос произнес:
— На сегодня довольно, Скотт, так что закрой свою пасть и пошли.
Это было сказано весьма любезным тоном, и я понял, что в руках у него пистолет, еще до того как повернулся, чтобы взглянуть на него.
Я послушно вышел в холл, человек закрыл за собой дверь, убедившись, что я нахожусь достаточно далеко от него, когда он этим занимался. Он снова блеснул своими крупными зубами, и его физиономия расплылась в улыбке, но вид у него был усталый.
— Я говорил вам, что я с вами сделаю, Скотт.
— Наверное, мне следовало прижать тебя посильнее, приятель!
— Возможно. Лучше хорошенько выслушайте меня на этот раз, Скотт. Вы постоите здесь ровно минуту, а потом в точности выполните то, что я скажу. Поэтому слушайте внимательно. Убирайтесь прочь, даже забудьте думать о Вегасе. Поняли? Если ослушаетесь, вас убьют. Непременно. Забудьте Картера, забудьте Вегас, забудьте Лоррейн, забудьте меня. Обещаю, если не забудете, будете убиты.
Он не сказал кем именно, но это казалось незначительным. Кстати, он ни разу не упомянул имени Изабел Эллис, и это мне показалось многозначительным. Если я останусь в живых, я специально займусь этим вопросом. А сейчас мне особенно хотелось дожить до глубокой старости.
— Ну, пошли. Вон туда, прямо!
Впереди был широкий проход, который тянулся параллельно улице перед клубом, образуя темную аллею. Мне не хотелось выходить туда, поэтому я еле плелся, а мой нудный конвоир снова и снова бубнил о том, чего я не должен делать. Потом он сказал:
— Для того чтобы вы этого не забыли. Скотт, я кое-что оставлю вам на память.
Я догадывался, что он имеет в виду, поэтому решил попытаться удрать, как только достигну открытой двери. Я вспомнил, что куда-то девался второй тип, но узнал об этом как только добрался до двери.
Слева от меня в аллее блеснул слабый свет, я инстинктивно откинул голову влево, сообразив, что это отблеск от хромированных частей машины.
Я ошибся в расчете.
Полученный сзади удар по черепу был очень сильным, но, к сожалению, я не потерял полностью сознания. Тогда бы я не почувствовал боли от удара лицом об асфальт, пинков сапогом под ребра и второго сокрушительного удара по голове.
Во всяком случае, мне удалось выяснить, что они действовали вдвоем, так как один человек не мог бы меня колотить одновременно в разных местах практически без перерыва.
Глава 3
Я сидел в темной аллее, осторожно потирая себе голову, меня мутило от мерзкого запаха помойки. Я старался погасить гнев, но он почему-то становился все сильнее, однако мне удалось все-таки приглушить его на время, хотя я чувствовал, что он не исчез и вспыхнет с новой силой, когда придет время.
Через несколько минут, а может и полчаса я почувствовал себя значительно лучше и даже подумал, что если постараюсь, то смогу сдвинуться с места. Я попробовал подтянуться к стене, при этом моя рука попала во что-то липкое на асфальте. На какое-то мгновение меня охватил ужас при мысли, что это лужа моей крови, потом до меня дошло, что эти мерзавцы оставили меня полумертвого без сознания, и в довершение вывернули на меня бачок с отбросами. Даже если бы они этого не сделали, я бы их никогда не забыл.
Когда звуки в моей голове прекратились, я все же дотянулся до стены и прислонился спиной к неровным кирпичам, думая о том, что все время, пока я разговаривал с Дж. Харрисоном Бингом сегодня в начале вечера, у меня было чувство, что он чего-то не договаривает. Я даже сказал ему об этом, но он стал клясться и божиться, что выложил мне решительно все.
Вот так он заявил. А теперь я сидел в этой проклятой аллее, голова у меня шла кругом, во-первых, потому, что она у меня безумно болела, а во-вторых, я не знал, каково истинное положение вещей. И к тому же я чувствовал, что в этом деле что-то пахнет куда более скверно, чем помои.
Светящиеся стрелки моих часов сказали мне, что уже шел третий час ночи, клуб был закрыт. Я все же поблуждал в темноте, постучал в дверь в надежде, что меня впустят, но не тут-то было. Я не знал, где находится Лоррейн и где ее можно найти, поэтому отправился к себе домой с тем, что утром непременно повидаюсь с ней, хотя сейчас чувствовал себя настолько дурно, что не был уверен, дотяну ли я до утра.
Доктор Пол Энсон, квартира которого находилась через две двери от моих трех комнат на третьем этаже отеля “Спартанский”, мрачно сказал:
— В следующий раз пусть уж тебя убьют. Завтра у меня операционный день, мне нужно выспаться.
Но все же он тщательно меня осмотрел и сообщил, что к его величайшему изумлению я практически цел и останусь жить. После этого я пошел к себе.
Первым делом я накормил своих рыбок в двух больших аквариумах, потом пошел на кухню и смешал себе крепкое питье, вылил половину сразу себе в горло, со второй вернулся в гостиную. Вытянувшись на спине на огромном диване, я схватил трубку и поставил телефон себе на живот.
Теперь, когда у меня было время расслабиться и все обдумать, я пришел к выводу, что, хотя мне необходимо будет свести счеты с этими типами, это были уже личные проблемы, которые шли после дела. Поэтому я заказал телефонный разговор с Лас-Вегасом. Прежде всего мне нужно было убедиться, что детектив Вильям Картер не сидит, напившись до чертиков, в тамошнем баре.
Через некоторое время меня соединили с дежурным администратором отеля. Даже по телефону я смог почувствовать цвета, краски, огонь и веселье, которыми были наполнены две мои прежние поездки в этот город. Эти воспоминания были настолько живы, что я почувствовал себя значительно лучше.
Я узнал, что Картер вообще не воспользовался своей комнатой, а теперь его нигде не могут разыскать.
— Так он не выписался?
— Нет. У нас остался его счет. Он сюда прибыл восьмого, как вы сказали, на неопределенный срок.
— О'кей. Большое спасибо. Теперь еще один вопрос, я буду в Лас-Вегасе завтра или, точнее, сегодня в самом конце дня. Я хотел бы забронировать номер на...
Он прервал меня:
— Очень сожалею, сэр, мест нет.
— Да? Сегодня четверг, не так ли?
— Боюсь, что в городе уже все занято. Это же начало Недели Эльдорадо, от четверга до воскресенья вечером.
Все ясно. Лас-Вегас, который и без того не отличается благонравием, будет буйствовать, петь, плясать, веселиться и пить. У меня было столько же шансов найти себе там хорошую комнату, как выйти завтра из дома без синяков и шишек.
Я с минуту подумал о своих знакомых в Вегасе. У меня их было много, но лишь одного человека я мог причислить к хорошим друзьям. Я спросил:
— Скажите, у вас все еще работает барменом Фредди Пауэлл?
Голос клерка зазвучал чуть оживленнее:
— Точно. Вы знаете Фредди?
Потом он, видимо, припомнил идиотское правило не вести частные беседы с клиентами и добавил:
— Однако, он работает днем, сэр. Он сменился еще в 18 часов.
— Есть ли шанс, что он где-то поблизости? Насколько я знаю Фредди, он все еще может сидеть в баре.
Я слышал, как он хихикнул.
— Да, конечно, сэр. Но подозвать его к телефону не так-то просто...
— Да, я знаю.
Я сообщил клерку номер своего телефона и попросил его заставить Фредди позвонить мне, если он в состоянии говорить. Я добавил:
— Скажите ему, что это просит Шелл Скотт.
После этого я опустил аппарат на ковер и расслабился. Фредди могло и не быть там, но где бы он ни находился, я мог поспорить, что он занимался одной из трех вещей: сидел где-нибудь с бокалом или бутылкой, лежал в постели с женщиной, нашептывал что-то на ушко смазливой блондинке. Он был повесой, но при этом симпатичным малым.
Я познакомился с ним во время моей первой поездки в Лас-Вегас, мы с ним тогда прекрасно провели время. Так что когда я ехал туда вторично, перспектива, увидеть Фредди во многом определила мое решение.
Зазвонил телефон.
— Хэлло, Шелл? Эй ты, старый сатир. Что случилось? Впрочем, можешь не говорить. Скажи “здравствуйте” Шеллу, Анджелла. Эй, Шелл, это — Анджелла.
Она сказала, после чего я сразу же спросил, блондинка ли она.
Но мне ответил Фредди:
— Не воображай, что она слушает. Я тебя к ней не подпущу. Как дела?
Когда я объяснил ему причину своего звонка, он обещал мне сделать все, что в его силах. “Если я не найду для тебя ничего подходящего, займешь мою комнату”.
И это были не пустые слова, он был именно таким человеком — выполнял все, что обещал.
Я попросил его не особенно перетруждаться, затем добавил:
— Кое-что еще. Я приезжаю, чтобы разыскать девушку по имени Изабел Эллис. К тому же мне хотелось бы найти частного детектива по имени Вильям Картер. Этот Картер зарегистрировался в “Дезерт Инне”, но сейчас никто не знает, где он находится. Как в отношении того, чтобы немного поразнюхать, когда чуточку протрезвеешь? Если он там, может я сумею выкроить денег, и мы вместе повеселимся.
— Хорошо. Увидимся завтра, да?
— Да. Скажи Анджелле “до свидания” за меня.
Он был счастлив.
— Непременно, приятель.
Я положил трубку. Если бы мне не нужно было кое-что проверить здесь, я бы сел в машину и двинулся уже туда.
Но вместо этого я допил бокал и отправился спать. Сны у меня были то приятные, то совсем плохие.
Глава 4
Первое, что я сделал утром после того как принял горячий душ, который не убрал полностью боль из моих костей, и после поспешного завтрака с тостами и кофе, это я остановился перед своим письменным столом, выходя из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Ты не можешь говорить серьезно.
— Еще как серьезно!
Надо было слышать его певучую манеру безмятежно ронять столь тяжеловесные слова.
— Она не хочет тебя видеть, Скотт. Она устала. Оставайся здесь или лучше — беги домой. Значит ты, Скотт? Я о тебе кое-что слышал. Немного. Ничего хорошего. Частный сыщик, а? Смехота. Ей богу, приятель, забавно. Да, сэр, держитесь от Лоррейн подальше. В противном случае я выколочу из тебя всю воду, а тебя излуплю до полусмерти. Возможно, даже убью, Скотт.
Он продолжал говорить в том же духе, не повышая голоса, и люди за соседними столиками наверняка принимали это за дружескую беседу. Он еще больше распалялся, подробно описывая то, что он сделает со мной, если я немедленно не отправлюсь домой. Под конец он сказал пару вещей о моих сексуальных привычках, после чего мое терпение окончательно лопнуло, и я торопливо осмотрел присутствующих, выясняя, сколько будет свидетелей того, что я убью этого садиста сейчас.
Я сказал:
— Придержи язык, друг. Успокойся на минутку.
Сам я быстро вскочил с места и пошел назад к костюмерной. Оркестр сделал короткий перерыв, так что я беспрепятственно прошел через танцевальную площадку до того, как парень поднялся со своего стула. Остановившись, я подождал его. Он подошел ко мне, впервые улыбка с его лица исчезла.
— Не волнуйся, — сказал я ему, — у тебя неверные представления.
Я ему подмигнул. Он хотел схватить меня, но все же оглянулся, я же тем временем прошел через занавеску.
Теперь он был немного смущен, как недавно чувствовал себя я. И тогда пройдя пару ярдов по холлу, я повернулся и сказал ему:
— Послушай, ты не понимаешь. Очень сожалею, но...
Я тоже говорил любезным тоном, глядя ему в лицо, хотя во мне все кипело от ярости.
Двумя руками крест-накрест я схватил лацканы его пиджака, потянул их в противоположные стороны так, что он как бы оказался спеленутым, сам же поднял локти вверх и зажал ему горло своими запястьями.
Он ничего не мог сделать, ибо уже через пару секунд потерял сознание. Я еще надавил ему на шею, и он свалился бесчувственным мешком к моим ногам.
Я же поспешил к дверям костюмерной Лоррейн. Мое бешенство не улеглось, поэтому я даже не соизволил постучаться, просто распахнул дверь и ворвался в комнату.
Глава 2
Не знаю, что я ожидал там обнаружить. Возможно, мертвое тело.
Тело там было, но, пожалуй, более живого тела не доводилось мне видеть. Лоррейн. Прекрасная Лоррейн. Она удивленно подняла голову при моем появлении.
Она сидела перед туалетным столиком, окаймленным лампами дневного света, на ней был желтый шелковый халат, слишком старушечий для такой молодой женщины. Ей давно бы следовало выкинуть его вон и сейчас на себя не надевать, с моей точки зрения.
Вблизи ее лицо мне показалось куда более интеллигентным, чем на танцплощадке. Глаза ее смотрели нагло, а чувственные губы и нос пуговкой не изменяли основного впечатления, что она умница. Мне бы наверняка доставил большое удовлетворение разговор с ней, только она была не одна.
Слева на стуле сидел мужчина, который поднял голову, когда я вошел. На его лице появилось не изумление, а скорее холодная ярость, а за те несколько секунд, что мы дружно молчали, я сумел его хорошо рассмотреть.
Ему было лет тридцать пять — тридцать шесть. Выглядел он человеком обеспеченным и воспитанным, хотя и не занимал очень высокого положения. Глядя на него, я подумал, что восхождение по социальной лестнице далось ему трудно, и он становился все непокладистее и несговорчивее с каждым дюймом подъема. Все, что отпечаталось на его лице, было результатом времени, амбиций и, возможно, жадности. А в целом его физиономия казалась замороженной, как будто ее окунули в жидкий кислород. У меня мелькнула дикая мысль, что если бы он улыбнулся, его физиономия раскололась бы и треснула на несколько кусков.
Присмотревшись, я понял, что он напоминает мне ястреба. Главным образом из-за носа и глаз. Крючковатый нос был сплюснут у ноздрей, а маленькие темные глазки определенно походили на птичьи. К тому же они были посажены далеко друг от друга, так что пропорции были искажены. Я подумал, а не смотрит ли он на меня с противоположных краев мозга, оценивая меня.
На это у него ушло не более пяти секунд, я ему определенно не понравился, он широко открыл рот и отчетливо произнес:
— Вы — сукин сын!
Какого черта они все ополчились против меня? Я подумал на минутку, что не стоит ли и этого на какое-то время придушить, но потом я просто перестал замечать его и обратился к девушке.
— Что вы здесь делаете? — осведомилась она, и тон ее голоса, и выражение лица говорили о том, что она удивлена.
— Я послал вам записку о том, что хочу с вами поговорить. Вы ее получили?
Она покачала головой:
— Нет. Что за записка? С чем?
— Она была написана на моей карточке. Вы работали с Изабел Эллис, я пришел поговорить о ней. С глазу на глаз, если вы не возражаете.
Я чуточку остыл, напомнив себе, что это была ее артистическая (или костюмерная, не знаю, как она называла данное помещение), в которую я ворвался.
— Очень сожалею, что явился сюда таким вот образом, но снаружи у меня были кое-какие неприятности. Вот я и ворвался сюда...
Она покачала головой.
— Но я не знаю никакой Изабел Эллис.
Это меня остановило. Я произнес “да-а”, собирался добавить что-то еще, потом перевел взгляд на человека с замороженным лицом, по-прежнему не спускающего с меня глаз. Он глянул на девушку, и она торопливо пробормотала:
— Все олл-райт. Продолжайте.
— Вы ее не знаете? Возможно, вы ее называли Изабел Бинг, это ее девичье имя.
Она по-прежнему тупо слушала меня, и я поспешно спросил:
— Однако же вы знаете детектива по имени Вильям Картер, не так ли?
Она снова покачала головой. Я ходил вокруг нее кругами, мне это надоело, и я задал вопрос напрямик:
— Можем ли мы поговорить с вами без свидетелей? На это уйдет всего лишь несколько минут.
Ей не пришлось отвечать. Человек с ястребиной физиономией поднялся, посмотрел на меня так, как будто хотел расщепить на две половины, и вышел. Меня заинтересовало, кто он такой и что здесь делает, но тут же мои мысли перебросились на моего любезного приятеля, который лежал у самого порога, так что “ястребок” должен был непременно на него натолкнуться. Второй мыслью было то, что этот визит я посчитал таким пустяковым, что даже не соизволил захватить с собой револьвер. Наверное, мне следовало обыскать придушенного мною малого и убедиться, что он не вооружен. Симпатичные люди не носят с собой оружие, но я-то не был симпатичным человеком! Я снова заговорил:
— Извините меня за настойчивость, но я должен получить кое-какую информацию. И потом я не могу здесь долго задерживаться. Так что вы скажите в отношении этой Изабел?
— Я уже сказала, что не знаю такую.
— Она работала здесь вместе с вами несколько месяцев назад. Сигаретчица.
Ее лицо ничего не выражало. Потом она добавила:
— Я даже не знаю, кто вы такой.
Она была права.
— Я забыл, что вы не получили мою карточку. Меня зовут Шелл Скотт, частный детектив. Послушайте, я все объясню. Пару вечеров назад другой частный детектив, некий Вильям Картер, приходил сюда поговорить с вами. Ему требовалась та же самая информация, что и мне. Что вам известно об Изабел Эллис и куда она уехала отсюда. У меня сложилось впечатление, что вы ему дали нужные сведения, в итоге он отправился в Лас-Вегас, штат Невада. Что вы теперь скажете?
— Ничего. Поскольку я не знаю, о чем вы толкуете.
— Вы ведь Лоррейн Мэндел, не так ли?
— Да.
На этом закончился наш разговор да и почти все остальное для меня. Потому что у меня за спиной голос произнес:
— На сегодня довольно, Скотт, так что закрой свою пасть и пошли.
Это было сказано весьма любезным тоном, и я понял, что в руках у него пистолет, еще до того как повернулся, чтобы взглянуть на него.
Я послушно вышел в холл, человек закрыл за собой дверь, убедившись, что я нахожусь достаточно далеко от него, когда он этим занимался. Он снова блеснул своими крупными зубами, и его физиономия расплылась в улыбке, но вид у него был усталый.
— Я говорил вам, что я с вами сделаю, Скотт.
— Наверное, мне следовало прижать тебя посильнее, приятель!
— Возможно. Лучше хорошенько выслушайте меня на этот раз, Скотт. Вы постоите здесь ровно минуту, а потом в точности выполните то, что я скажу. Поэтому слушайте внимательно. Убирайтесь прочь, даже забудьте думать о Вегасе. Поняли? Если ослушаетесь, вас убьют. Непременно. Забудьте Картера, забудьте Вегас, забудьте Лоррейн, забудьте меня. Обещаю, если не забудете, будете убиты.
Он не сказал кем именно, но это казалось незначительным. Кстати, он ни разу не упомянул имени Изабел Эллис, и это мне показалось многозначительным. Если я останусь в живых, я специально займусь этим вопросом. А сейчас мне особенно хотелось дожить до глубокой старости.
— Ну, пошли. Вон туда, прямо!
Впереди был широкий проход, который тянулся параллельно улице перед клубом, образуя темную аллею. Мне не хотелось выходить туда, поэтому я еле плелся, а мой нудный конвоир снова и снова бубнил о том, чего я не должен делать. Потом он сказал:
— Для того чтобы вы этого не забыли. Скотт, я кое-что оставлю вам на память.
Я догадывался, что он имеет в виду, поэтому решил попытаться удрать, как только достигну открытой двери. Я вспомнил, что куда-то девался второй тип, но узнал об этом как только добрался до двери.
Слева от меня в аллее блеснул слабый свет, я инстинктивно откинул голову влево, сообразив, что это отблеск от хромированных частей машины.
Я ошибся в расчете.
Полученный сзади удар по черепу был очень сильным, но, к сожалению, я не потерял полностью сознания. Тогда бы я не почувствовал боли от удара лицом об асфальт, пинков сапогом под ребра и второго сокрушительного удара по голове.
Во всяком случае, мне удалось выяснить, что они действовали вдвоем, так как один человек не мог бы меня колотить одновременно в разных местах практически без перерыва.
Глава 3
Я сидел в темной аллее, осторожно потирая себе голову, меня мутило от мерзкого запаха помойки. Я старался погасить гнев, но он почему-то становился все сильнее, однако мне удалось все-таки приглушить его на время, хотя я чувствовал, что он не исчез и вспыхнет с новой силой, когда придет время.
Через несколько минут, а может и полчаса я почувствовал себя значительно лучше и даже подумал, что если постараюсь, то смогу сдвинуться с места. Я попробовал подтянуться к стене, при этом моя рука попала во что-то липкое на асфальте. На какое-то мгновение меня охватил ужас при мысли, что это лужа моей крови, потом до меня дошло, что эти мерзавцы оставили меня полумертвого без сознания, и в довершение вывернули на меня бачок с отбросами. Даже если бы они этого не сделали, я бы их никогда не забыл.
Когда звуки в моей голове прекратились, я все же дотянулся до стены и прислонился спиной к неровным кирпичам, думая о том, что все время, пока я разговаривал с Дж. Харрисоном Бингом сегодня в начале вечера, у меня было чувство, что он чего-то не договаривает. Я даже сказал ему об этом, но он стал клясться и божиться, что выложил мне решительно все.
Вот так он заявил. А теперь я сидел в этой проклятой аллее, голова у меня шла кругом, во-первых, потому, что она у меня безумно болела, а во-вторых, я не знал, каково истинное положение вещей. И к тому же я чувствовал, что в этом деле что-то пахнет куда более скверно, чем помои.
Светящиеся стрелки моих часов сказали мне, что уже шел третий час ночи, клуб был закрыт. Я все же поблуждал в темноте, постучал в дверь в надежде, что меня впустят, но не тут-то было. Я не знал, где находится Лоррейн и где ее можно найти, поэтому отправился к себе домой с тем, что утром непременно повидаюсь с ней, хотя сейчас чувствовал себя настолько дурно, что не был уверен, дотяну ли я до утра.
Доктор Пол Энсон, квартира которого находилась через две двери от моих трех комнат на третьем этаже отеля “Спартанский”, мрачно сказал:
— В следующий раз пусть уж тебя убьют. Завтра у меня операционный день, мне нужно выспаться.
Но все же он тщательно меня осмотрел и сообщил, что к его величайшему изумлению я практически цел и останусь жить. После этого я пошел к себе.
Первым делом я накормил своих рыбок в двух больших аквариумах, потом пошел на кухню и смешал себе крепкое питье, вылил половину сразу себе в горло, со второй вернулся в гостиную. Вытянувшись на спине на огромном диване, я схватил трубку и поставил телефон себе на живот.
Теперь, когда у меня было время расслабиться и все обдумать, я пришел к выводу, что, хотя мне необходимо будет свести счеты с этими типами, это были уже личные проблемы, которые шли после дела. Поэтому я заказал телефонный разговор с Лас-Вегасом. Прежде всего мне нужно было убедиться, что детектив Вильям Картер не сидит, напившись до чертиков, в тамошнем баре.
Через некоторое время меня соединили с дежурным администратором отеля. Даже по телефону я смог почувствовать цвета, краски, огонь и веселье, которыми были наполнены две мои прежние поездки в этот город. Эти воспоминания были настолько живы, что я почувствовал себя значительно лучше.
Я узнал, что Картер вообще не воспользовался своей комнатой, а теперь его нигде не могут разыскать.
— Так он не выписался?
— Нет. У нас остался его счет. Он сюда прибыл восьмого, как вы сказали, на неопределенный срок.
— О'кей. Большое спасибо. Теперь еще один вопрос, я буду в Лас-Вегасе завтра или, точнее, сегодня в самом конце дня. Я хотел бы забронировать номер на...
Он прервал меня:
— Очень сожалею, сэр, мест нет.
— Да? Сегодня четверг, не так ли?
— Боюсь, что в городе уже все занято. Это же начало Недели Эльдорадо, от четверга до воскресенья вечером.
Все ясно. Лас-Вегас, который и без того не отличается благонравием, будет буйствовать, петь, плясать, веселиться и пить. У меня было столько же шансов найти себе там хорошую комнату, как выйти завтра из дома без синяков и шишек.
Я с минуту подумал о своих знакомых в Вегасе. У меня их было много, но лишь одного человека я мог причислить к хорошим друзьям. Я спросил:
— Скажите, у вас все еще работает барменом Фредди Пауэлл?
Голос клерка зазвучал чуть оживленнее:
— Точно. Вы знаете Фредди?
Потом он, видимо, припомнил идиотское правило не вести частные беседы с клиентами и добавил:
— Однако, он работает днем, сэр. Он сменился еще в 18 часов.
— Есть ли шанс, что он где-то поблизости? Насколько я знаю Фредди, он все еще может сидеть в баре.
Я слышал, как он хихикнул.
— Да, конечно, сэр. Но подозвать его к телефону не так-то просто...
— Да, я знаю.
Я сообщил клерку номер своего телефона и попросил его заставить Фредди позвонить мне, если он в состоянии говорить. Я добавил:
— Скажите ему, что это просит Шелл Скотт.
После этого я опустил аппарат на ковер и расслабился. Фредди могло и не быть там, но где бы он ни находился, я мог поспорить, что он занимался одной из трех вещей: сидел где-нибудь с бокалом или бутылкой, лежал в постели с женщиной, нашептывал что-то на ушко смазливой блондинке. Он был повесой, но при этом симпатичным малым.
Я познакомился с ним во время моей первой поездки в Лас-Вегас, мы с ним тогда прекрасно провели время. Так что когда я ехал туда вторично, перспектива, увидеть Фредди во многом определила мое решение.
Зазвонил телефон.
— Хэлло, Шелл? Эй ты, старый сатир. Что случилось? Впрочем, можешь не говорить. Скажи “здравствуйте” Шеллу, Анджелла. Эй, Шелл, это — Анджелла.
Она сказала, после чего я сразу же спросил, блондинка ли она.
Но мне ответил Фредди:
— Не воображай, что она слушает. Я тебя к ней не подпущу. Как дела?
Когда я объяснил ему причину своего звонка, он обещал мне сделать все, что в его силах. “Если я не найду для тебя ничего подходящего, займешь мою комнату”.
И это были не пустые слова, он был именно таким человеком — выполнял все, что обещал.
Я попросил его не особенно перетруждаться, затем добавил:
— Кое-что еще. Я приезжаю, чтобы разыскать девушку по имени Изабел Эллис. К тому же мне хотелось бы найти частного детектива по имени Вильям Картер. Этот Картер зарегистрировался в “Дезерт Инне”, но сейчас никто не знает, где он находится. Как в отношении того, чтобы немного поразнюхать, когда чуточку протрезвеешь? Если он там, может я сумею выкроить денег, и мы вместе повеселимся.
— Хорошо. Увидимся завтра, да?
— Да. Скажи Анджелле “до свидания” за меня.
Он был счастлив.
— Непременно, приятель.
Я положил трубку. Если бы мне не нужно было кое-что проверить здесь, я бы сел в машину и двинулся уже туда.
Но вместо этого я допил бокал и отправился спать. Сны у меня были то приятные, то совсем плохие.
Глава 4
Первое, что я сделал утром после того как принял горячий душ, который не убрал полностью боль из моих костей, и после поспешного завтрака с тостами и кофе, это я остановился перед своим письменным столом, выходя из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18