Но в ней вы не найдете ни единой ошибки. Этот парень сохранит свое достоинство в любом месте: и в местной забегаловке, и на благотворительном балу. Человек в охотничьей шляпе замечает нас и машет рукой. Эдди Райдер салютует ему в ответ и одаривает широкой улыбкой.
– Идиот, – бормочет он себе под нос. – Полный придурок. – В его голосе появляются комические нотки. – Погляди на него. Спроси его об абсолютной власти в эпоху средневековья, и он часами будет рассказывать тебе об этом. Задай вопрос об ингредиентах омлета, и он в растерянности разведет руками. Лондонская корпорация попросила меня предоставить этой толпе еще немного времени. Разумеется, я согласился. В противном случае они вернулись бы с решением суда. Это место, видите ли, представляет собой большую историческую ценность. Мне и моим партнерам оно обходится в пятьдесят три тысячи в день. Я хочу, чтобы они убрались, чтобы я смог быстро возвести свое административное здание в двадцать семь этажей. Оно будет великолепным.
– Когда эти люди закончат?
– Если они вообще закончат. Они просто сказали Корпорации, что им нужно еще две недели.
– А вы не могли просто ответить, что вам нужно продолжать работу?
– И выглядеть после этого вандалом? Филистером? Мне приходится быть любезным, притворяться, что меня на самом деле интересуют их раскопки. Они приходят и демонстрируют мне осколки древнего ночного горшка или кость овцы. На днях сюда заезжал лорд-мэр Лондона. Он стоял там, где сейчас стоишь ты. Нас сфотографировали для газеты. Я улыбался, но в действительности же мне хотелось лишь одного – сбросить чванливого недоумка в эту яму. А теперь им подавай еще две недели… Ты знаешь, кто я такой? – повернувшись ко мне, вопрошает Эдди Райдер.
– Вы Эдвард Райдер, друг Джимми Прайса.
– Это Джимми тебе сказал? – Он тихо смеется. – Да. – Что-то подсказывает мне, что у него совсем иная точка зрения.
– Также он попросил тебя разыскать мою дочь Шарлот. Зачем?
– Мистер Райдер, до меня только что дошло, что мистер Прайс меня подставил.
– Но зачем? Ты еще не ответил на мой вопрос.
Я сообщаю ему обо всем, что сказал мне Джимми Прайс в субботу в «Амбаре у Пепи». Нет смысла изображать из себя умника.
– Видишь вон того парня, это мистер Боец. – Эдди одной лишь бровью указывает в сторону телохранителя. – Он за десять минут найдет кого угодно.
– Так вы не желаете, чтобы ее нашли?
– Нет. Не хочу, чтобы этим занимался ты. Если мне надо, я узнаю, где она проводит дни и ночи. Мистер Прайс поимел тебя. А впрочем, не только тебя. В некотором смысле он поимел нас всех. Ничего не поделаешь. Так мы взрослеем. Возможно, я задолжал тебе извинение.
– За что?
– Думаю, мистер Боец довольно грубо обошелся с тобой. По-моему, ты приторговываешь кокаином. Некоторые наркоторговцы слишком вольно обращаются с автоматическим оружием. Но ты не похож на стрелка, больше на любовника.
– А почему этот парень всех называет «бойцами»?
– Думаю, старые армейские замашки, – шепчет Эдди.
– Контрразведка?
Райдер мотает головой, но пальцем подзывает меня приблизиться.
– Они считают, что о контрразведке знают все. Их же подразделение – совсем другое дело. Я даже сомневаюсь, что их отряд официально существует. Министерство обороны не подозревает о нем даже во время военных действий. Он говорит по-русски, по-гэльски и по-арабски. О, кстати, – восклицает Эдди, как будто его вдруг осенило, – двое твоих друзей были схвачены в Брайтоне одновременно с тобой. Они находились в Севен-Дайл в доме одного торговца, задавали кучу вопросов под видом офицеров полиции. Двое моих людей, выдав себя за полицейских, арестовали их. Какая ирония! Мистер Боец хотел подкинуть им в номер гостиницы героин. Достаточно, чтобы предъявить обвинение в попытке сбыта…
Всегда под рукой «герыч», да, мистер Боец? Достаточно только раз заглянуть в его глаза, чтобы понять: этот здоровяк способен вломиться в дом и добить обдолбанного наркомана в полубессознательном состоянии. Тот парень был прав. Кто-то действительно прикончил Кинки зато, что он и бабки взял, и от приза не отказался.
– … но к чему наживать себе врагов? – заканчивает Эдди.
– Так почему же все-таки Джимми попросил меня найти вашу дочь, мистер Райдер?
– Пожалуйста, зови меня Эдди. Я думал, ты какой-нибудь уличный мальчишка, которого Джимми привлекает к грязной работе. Но теперь вижу, что ты – одаренная личность.
Надо будет вытатуировать на лбу: «Остерегайся лести».
– Спасибо, Эдди. Но почему?
– В качестве компенсации. У тебя проблемы, но не со мной. Я отпущу тебя. Я знаю Джимми Прайса уже тридцать пять лет. Столько не дают и за убийство. Вся чушь, что он тебе рассказывал, все это в определенной степени правда. Мы действительно провели вместе многие детские годы, но я всегда хотел вырваться оттуда. Дьюи, которого ты не помнишь, потому что тогда еще не родился, бывало, отводил меня в сторону и твердил о том, что я должен выйти из игры, уехать как можно дальше от этого мира. Старик часто повторял: «Джимми – проходимец, но преступником можешь стать ты».
– И что это значило?
– Дьюи любил говорить загадками. Особенно после нескольких стаканчиков. – Эдди смеется. – Я всегда понимал это как: «Завяжи прежде, чем это сделает Джимми» или «Вся ваша деятельность утянет тебя на дно». Я старался держать Джима в поле зрения. Этому научил меня Дьюи. Классный был парень, проницательный, обаятельный. Придешь, было, в паб, которым он владел в начале семидесятых, а там рядом со старшими офицерами полиции сидят и пьют легкий эль закоренелые преступники.
– А чем все это время занимался Джимми?
– Лизал задницу Дьюи. Но до старика ему было далеко. Прайс пытался ему подражать, вплоть до того, что купил после его смерти дом Дьюи. Ты был в нем хоть раз?
– Я всего лишь сбываю для него товар. Мы не общаемся.
– Ты неплохой знаток. Район Хай-Триз в Тоттеридже. Прекрасный был дом, пока Джимми не приложил к нему руку и не начал украшать его, как будто это публичный дом или притон дешевых бандитов. Я посещал его. Джимми запорол всю красоту.
– Не хочу торопить вас, но почему вы сказали, что у меня проблемы?
– Всему свое время. Надеюсь, ты – здравомыслящий молодой человек и до всего дойдешь сам. Так вот я построю на этом месте административное здание, когда весь этот цирк уберется отсюда. Главные инвесторы – русские.
– Мафия?
– Черт возьми, сынок. Где твои манеры? Ты, как и большинство людей, делаешь поспешные выводы. Почему все считают, что если это русские, то они обязательно являются членами организованной преступной группировки? Многие из них служили в КГБ. Замечательные люди. Хотя многие, опять же, скажут, что КГБ и мафия – это одно и то же. Что касается меня, то их деньги ничем не хуже всех остальных.
Конечно, не хуже. Особенно после того, как их несколько раз прокрутил сам Эдвард Райдер, Я приму это как утверждение о связи с мафией.
– Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло.
– Эти русские – исконно русские, россияне. Сложно, да? Видишь ли, Россия, бывший Советский Союз, – огромная страна. Ее постоянно сопровождают прилипалы или ре-моры.
– Это какая-то республика?
– Нет-нет. Ремора – это такая скользкая рыба, плавающая вместе с акулами. Вот здесь, – он тычет пальцем себе в шею, – акула не может ни добраться до них, ни избавиться от их общества. Реморы держатся к ним вплотную и извлекают из этого выгоду. Они находятся под защитой акулы, и никто их не трогает. К тому же эти рыбки – падальщики. Постоянно подбирают остатки после акульей трапезы. И акула в конечном итоге привыкает к их постоянному присутствию.
Эдди отзывается о своих партнерах как об акулах.
– Так и кого же привезли с собой россияне?
– Чеченцев. Вот кто настоящая проблема. Эти два лагеря друг друга терпеть не могут.
– Кажется, я о них слышал.
– Это возможно. Чечня – маленькая, но весьма опасная область. Можно даже сказать, поселение. Они захотели независимости от Москвы и развязали партизанскую войну. Российская армия, в прошлом могучая Красная, вошла туда и потерпела поражение. Так что чеченцы вернулись обратно в каменный век, хотя сами понесли много потерь.
– Так они – ребята серьезные?
– Очень серьезные. Такие серьезные, что лучше об этом даже не знать. Они прорубят лед на замерзшем озере, бросят в воду какого-нибудь бедолагу, окружат прорубь и будут пить водку, курить и покатываться со смеху до тех пор, пока тот не замерзнет до смерти. Безжалостные, бессердечные и коварные – такова их ментальность. Другие фирмы в России сторонятся их, потому что знают, на что они способны. Чечня – это русская Сицилия, только в десять раз хуже.
– Они в вас стреляли?
– Пытались. Но в нашем мире нет такого понятия, как легкие деньги. Они заманивают тебя в ловушку, и если ты слишком жаден или слаб, то ты попался. Поначалу деньги сами плывут тебе в карман, но вскоре ты уже не сможешь вырваться из трясины. По крайней мере без… – Эдди проводит пальцем по горлу. – Русские объяснили мне, что у этих людей нет чести, им нельзя доверять, но если я хочу сотрудничать с чеченцами, я вправе сделать это. Только в таком случае они разорвут со мной все связи. Мне не нравится этот ультиматум, но всего не заработаешь, ведь так?
– И они уехали?
– О нет. Ни в коем случае. Они нашли другого партнера.
– Кого? Где?
– Каждый год я устраиваю прием гостей на открытом воздухе. Это значимое событие в жизни города, хоть это и мое личное мнение. Я всегда приглашаю туда Джимми, потому что, если я этого не сделаю, поднимется шум. К моему стыду, некоторых моих друзей забавляют его ужимки.
– Представляю себе Прайса со своими претензиями в кругу аристократов.
– Но для меня стало пыткой разыгрывать перед людьми этот цирк. Вот тебе еще один жизненный урок. Дьюи всегда повторял, что нужно учиться на собственных ошибках. Итак, Джимми познакомился с реморами, тремя обаятельными джентльменами из Грозного, столицы…
– Чечни?
– Точно.
– Проблемы? – спрашиваю я, уже заранее зная ответ.
– Есть немного, – вращая глазами, отзывается Эдди.
Достаем атлас
– Джимми даже не мог найти Чечню на карте. Джин Молот знал истинное положение дел и посоветовал ему избегать их общества. Я никогда не узнаю, почему Джин не всадил пулю в башку Джимми сразу после похорон Дьюи и не взял на себя руководство делами. Никто бы и слова не сказал, ни Кларки, и Арчеры, никому бы это и в голову не пришло. Знаешь, что случается с такими вот доморощенными донами? Они начинают мнить себя, как говорится, всесильными, всемогущими, богоподобными правителями. Возможно, это и так, но лишь в их собственном мирке.
Я понимающе киваю. Но, по-моему, если бы у Джимми сложилось с чеченцами, это вполне устроило бы Эдди. Это отвело бы внимание от него самого и московской фирмы. У них появилась бы уйма пространства, чтобы заняться отмыванием долларов, марок и фунтов через эту огромную историческую яму.
– Джимми твердит, что я стал чересчур мягким, общаясь столько времени с этими дворянами. Но я ему отвечаю, что им абсолютно плевать, кто ты и какое положение занимаешь в преступной среде Лондона. Парни пережили Гитлера и Сталина. И где теперь эти двое психопатов?
– Ему не понять.
– Высокомерие. Мне это хорошо известно. Джимми невозможно переубедить. Что они и использовали против него. Он считает, они у него в кармане. Парни же охотно разыгрывают из себя простачков. Любой мало-мальски умный человек сообразит, что Джимми невероятно глуп. Они развели его, как американского туриста на Оксфорд-стрит трюком с тремя картами.
– Это еще как?
– О, этот фокус стар, как мир. Вот здесь у них товар. – Он поднимает правую руку. – А здесь – покупатель. – Поднимает правую. – Эти ни за что не отпустят товар, пока не получат за него полную сумму. Заметь, полную. Вот они получают девяносто процентов суммы, но тут покупатель теряет интерес к сделке. Будучи подозрительным, он ни при каких обстоятельствах не собирается выплачивать им больше ни пенса. В итоге товар зависает. Им необходимы деньги, чтобы купить следующую партию, а их нет. Тогда они готовы выплатить заемщику любые дивиденды.
– И Джимми на это купился?
– Парни знают свое дело.
– Что за товар?
– Может, героин, может, оружие или уран. В той части мира полно всякой всячины. Не знаю, но это, впрочем, и не важно.
– Так он что, подсобрал наличные и завязался с этими ребятами?
– Я так и не узнал об этом, потому что они попросили его не говорить мистеру Эдварду. Он и не сказал. С одной стороны, я даже рад, с другой же – жалею, что он этого не сделал. Тогда бы я смог скинуть со своих плеч этот груз.
– О какой сумме идет речь, мистер Райдер?
– А ты угадай, сынок.
– Миллион?
– Чуть больше. – Два?
– Бери выше.
– Пять?
– Умножь на два.
– Черт. Десять миллионов? Ни хрена себе!
– Приплюсуй еще три.
– Что? Тринадцать миллионов фунтов?!
– Да, – сухо подтверждает Эдди.
– Вот черт! Давайте выражаться прямо. Джимми развели на тринадцать миллионов соверенов какие-то кидалы из Восточной Европы.
– Ну, он, конечно, не вручил им тринадцать миллионов при первой же встрече. Джимми не тот человек, чтобы, поддавшись первому порыву, нанести визит в банк и снять со счета тринадцать миллионов. Нет, эти ребята работают с долгосрочными проектами. Они привлекли к делу человека, который объявил себя продавцом, потом людей, назвавшихся покупателями, – их собрали со всех концов света. Затем в один прекрасный день объявили Джимми, что они разрывают отношения. Мол, «спасибо, но в ваших инвестициях мы больше не нуждаемся. До свидания, мистер Прайс». Джимми, очевидно, впал в ярость: «Мы, черт вас подери, заключили сделку, гребаные русские ублюдки, а теперь вы пытаетесь меня кинуть!» Думаю, именно так он и отстаивал свою позицию. Но потом с парнем, который собирает деньги, случилось какое-то несчастье: то ли его арестовывают, то ли убивают, то ли все вместе. Эту басню они и скормили нашему Джимми.
– И что, он поверил?
– Чеченцы умеют убеждать. В вашем бизнесе иногда приходится верить некоторым людям на слово.
– Когда на кону тринадцать миллионов? Нет, вряд ли.
– В защиту Джимми скажу, что на все про все у них ушло восемнадцать месяцев, и мы – я и ты – даже выгадали от того, что узнали об этом так поздно.
– Это точно.
– Все начиналось с первоначального взноса в полтора миллиона и пяти процентов с конечной выручки. Но они разыграли все таким образом, что сумма его вклада увеличивалась день ото дня. Эти умники прикидывались, будто бы в группе возникли разногласия, Джимми поддерживал то одних, то других, метался между ними, в общем, вел себя как истинный Джеймс Прайс. Все было обставлено таким образом, чтобы внушить ему, будто он своим участием милостиво выручает их из затруднительного положения, совершает эдакий акт милосердия и является главой всего предприятия. «А что нам теперь делать, мистер Прайс?»
– Где же, черт возьми, он раздобыл такую уйму денег?
– Человек с положением Джимми мог запросто накопить такую сумму в течение жизни. К тому же у него имеются и резервные варианты, способы пополнить денежные запасы. Подумай сам, Джимми – малый практичный и при деньгах. Это теперь он расслабился и то и дело проветривает бумажник, но несколько лет назад он был очень прижимистым. Если ты пригласил его в кафе и угостил чашкой чая, а у него возникло подозрение, что где-то, может, в Инвернессе, чай дешевле, то чаепитие уже не при несет ему удовольствия, даже несмотря на то, что его оплачиваешь ты.
– Но тринадцать миллионов. Я бы удавился.
– Сомневаюсь, что он воспринимает это как буддийский монах. Предприятие было задумано масштабное. Оно обещало стать для Джимми финалом чемпионата мира. Как ты думаешь, сколько он успел собрать?
– Если честно, я никогда не задумывался над этим вопросом.
– Уверен, ты сам уже отложил некоторую сумму. Наркотики ведь довольно прибыльный бизнес. Я бы и сам не прочь заняться им. Дождусь только, когда его легализуют.
– Чем же закончилось сотрудничество Джимми с чеченцами?
– В один прекрасный день они смылись, Джеймсу оставалось лишь пыхтеть и краснеть от возмущения. После этого он начал искать виноватых, и ему вдруг взбрело в голову, что всю аферу подстроил я. Еще бы, уязвленная гордость и ущемленное самолюбие играют с людьми злые шутки. Он отказывался верить, что кто-то кинул его. Проще было подумать, что его просто-напросто предали. Кто же еще может предать, как не человек из близкого окружения? Тот факт, что все это время его нагло разыгрывали, даже не принимаются во внимание. Слишком уж очевидно. Я знаю Джимми. Он может все перевернуть с ног на голову. Простые факты искажаются в его голове до неприличия, и он начинает верить во всю эту муть. Пораскинув мозгами, он решил, что я намеренно познакомил его с этой бандой головорезов, чтобы избавиться от конкурента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Идиот, – бормочет он себе под нос. – Полный придурок. – В его голосе появляются комические нотки. – Погляди на него. Спроси его об абсолютной власти в эпоху средневековья, и он часами будет рассказывать тебе об этом. Задай вопрос об ингредиентах омлета, и он в растерянности разведет руками. Лондонская корпорация попросила меня предоставить этой толпе еще немного времени. Разумеется, я согласился. В противном случае они вернулись бы с решением суда. Это место, видите ли, представляет собой большую историческую ценность. Мне и моим партнерам оно обходится в пятьдесят три тысячи в день. Я хочу, чтобы они убрались, чтобы я смог быстро возвести свое административное здание в двадцать семь этажей. Оно будет великолепным.
– Когда эти люди закончат?
– Если они вообще закончат. Они просто сказали Корпорации, что им нужно еще две недели.
– А вы не могли просто ответить, что вам нужно продолжать работу?
– И выглядеть после этого вандалом? Филистером? Мне приходится быть любезным, притворяться, что меня на самом деле интересуют их раскопки. Они приходят и демонстрируют мне осколки древнего ночного горшка или кость овцы. На днях сюда заезжал лорд-мэр Лондона. Он стоял там, где сейчас стоишь ты. Нас сфотографировали для газеты. Я улыбался, но в действительности же мне хотелось лишь одного – сбросить чванливого недоумка в эту яму. А теперь им подавай еще две недели… Ты знаешь, кто я такой? – повернувшись ко мне, вопрошает Эдди Райдер.
– Вы Эдвард Райдер, друг Джимми Прайса.
– Это Джимми тебе сказал? – Он тихо смеется. – Да. – Что-то подсказывает мне, что у него совсем иная точка зрения.
– Также он попросил тебя разыскать мою дочь Шарлот. Зачем?
– Мистер Райдер, до меня только что дошло, что мистер Прайс меня подставил.
– Но зачем? Ты еще не ответил на мой вопрос.
Я сообщаю ему обо всем, что сказал мне Джимми Прайс в субботу в «Амбаре у Пепи». Нет смысла изображать из себя умника.
– Видишь вон того парня, это мистер Боец. – Эдди одной лишь бровью указывает в сторону телохранителя. – Он за десять минут найдет кого угодно.
– Так вы не желаете, чтобы ее нашли?
– Нет. Не хочу, чтобы этим занимался ты. Если мне надо, я узнаю, где она проводит дни и ночи. Мистер Прайс поимел тебя. А впрочем, не только тебя. В некотором смысле он поимел нас всех. Ничего не поделаешь. Так мы взрослеем. Возможно, я задолжал тебе извинение.
– За что?
– Думаю, мистер Боец довольно грубо обошелся с тобой. По-моему, ты приторговываешь кокаином. Некоторые наркоторговцы слишком вольно обращаются с автоматическим оружием. Но ты не похож на стрелка, больше на любовника.
– А почему этот парень всех называет «бойцами»?
– Думаю, старые армейские замашки, – шепчет Эдди.
– Контрразведка?
Райдер мотает головой, но пальцем подзывает меня приблизиться.
– Они считают, что о контрразведке знают все. Их же подразделение – совсем другое дело. Я даже сомневаюсь, что их отряд официально существует. Министерство обороны не подозревает о нем даже во время военных действий. Он говорит по-русски, по-гэльски и по-арабски. О, кстати, – восклицает Эдди, как будто его вдруг осенило, – двое твоих друзей были схвачены в Брайтоне одновременно с тобой. Они находились в Севен-Дайл в доме одного торговца, задавали кучу вопросов под видом офицеров полиции. Двое моих людей, выдав себя за полицейских, арестовали их. Какая ирония! Мистер Боец хотел подкинуть им в номер гостиницы героин. Достаточно, чтобы предъявить обвинение в попытке сбыта…
Всегда под рукой «герыч», да, мистер Боец? Достаточно только раз заглянуть в его глаза, чтобы понять: этот здоровяк способен вломиться в дом и добить обдолбанного наркомана в полубессознательном состоянии. Тот парень был прав. Кто-то действительно прикончил Кинки зато, что он и бабки взял, и от приза не отказался.
– … но к чему наживать себе врагов? – заканчивает Эдди.
– Так почему же все-таки Джимми попросил меня найти вашу дочь, мистер Райдер?
– Пожалуйста, зови меня Эдди. Я думал, ты какой-нибудь уличный мальчишка, которого Джимми привлекает к грязной работе. Но теперь вижу, что ты – одаренная личность.
Надо будет вытатуировать на лбу: «Остерегайся лести».
– Спасибо, Эдди. Но почему?
– В качестве компенсации. У тебя проблемы, но не со мной. Я отпущу тебя. Я знаю Джимми Прайса уже тридцать пять лет. Столько не дают и за убийство. Вся чушь, что он тебе рассказывал, все это в определенной степени правда. Мы действительно провели вместе многие детские годы, но я всегда хотел вырваться оттуда. Дьюи, которого ты не помнишь, потому что тогда еще не родился, бывало, отводил меня в сторону и твердил о том, что я должен выйти из игры, уехать как можно дальше от этого мира. Старик часто повторял: «Джимми – проходимец, но преступником можешь стать ты».
– И что это значило?
– Дьюи любил говорить загадками. Особенно после нескольких стаканчиков. – Эдди смеется. – Я всегда понимал это как: «Завяжи прежде, чем это сделает Джимми» или «Вся ваша деятельность утянет тебя на дно». Я старался держать Джима в поле зрения. Этому научил меня Дьюи. Классный был парень, проницательный, обаятельный. Придешь, было, в паб, которым он владел в начале семидесятых, а там рядом со старшими офицерами полиции сидят и пьют легкий эль закоренелые преступники.
– А чем все это время занимался Джимми?
– Лизал задницу Дьюи. Но до старика ему было далеко. Прайс пытался ему подражать, вплоть до того, что купил после его смерти дом Дьюи. Ты был в нем хоть раз?
– Я всего лишь сбываю для него товар. Мы не общаемся.
– Ты неплохой знаток. Район Хай-Триз в Тоттеридже. Прекрасный был дом, пока Джимми не приложил к нему руку и не начал украшать его, как будто это публичный дом или притон дешевых бандитов. Я посещал его. Джимми запорол всю красоту.
– Не хочу торопить вас, но почему вы сказали, что у меня проблемы?
– Всему свое время. Надеюсь, ты – здравомыслящий молодой человек и до всего дойдешь сам. Так вот я построю на этом месте административное здание, когда весь этот цирк уберется отсюда. Главные инвесторы – русские.
– Мафия?
– Черт возьми, сынок. Где твои манеры? Ты, как и большинство людей, делаешь поспешные выводы. Почему все считают, что если это русские, то они обязательно являются членами организованной преступной группировки? Многие из них служили в КГБ. Замечательные люди. Хотя многие, опять же, скажут, что КГБ и мафия – это одно и то же. Что касается меня, то их деньги ничем не хуже всех остальных.
Конечно, не хуже. Особенно после того, как их несколько раз прокрутил сам Эдвард Райдер, Я приму это как утверждение о связи с мафией.
– Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло.
– Эти русские – исконно русские, россияне. Сложно, да? Видишь ли, Россия, бывший Советский Союз, – огромная страна. Ее постоянно сопровождают прилипалы или ре-моры.
– Это какая-то республика?
– Нет-нет. Ремора – это такая скользкая рыба, плавающая вместе с акулами. Вот здесь, – он тычет пальцем себе в шею, – акула не может ни добраться до них, ни избавиться от их общества. Реморы держатся к ним вплотную и извлекают из этого выгоду. Они находятся под защитой акулы, и никто их не трогает. К тому же эти рыбки – падальщики. Постоянно подбирают остатки после акульей трапезы. И акула в конечном итоге привыкает к их постоянному присутствию.
Эдди отзывается о своих партнерах как об акулах.
– Так и кого же привезли с собой россияне?
– Чеченцев. Вот кто настоящая проблема. Эти два лагеря друг друга терпеть не могут.
– Кажется, я о них слышал.
– Это возможно. Чечня – маленькая, но весьма опасная область. Можно даже сказать, поселение. Они захотели независимости от Москвы и развязали партизанскую войну. Российская армия, в прошлом могучая Красная, вошла туда и потерпела поражение. Так что чеченцы вернулись обратно в каменный век, хотя сами понесли много потерь.
– Так они – ребята серьезные?
– Очень серьезные. Такие серьезные, что лучше об этом даже не знать. Они прорубят лед на замерзшем озере, бросят в воду какого-нибудь бедолагу, окружат прорубь и будут пить водку, курить и покатываться со смеху до тех пор, пока тот не замерзнет до смерти. Безжалостные, бессердечные и коварные – такова их ментальность. Другие фирмы в России сторонятся их, потому что знают, на что они способны. Чечня – это русская Сицилия, только в десять раз хуже.
– Они в вас стреляли?
– Пытались. Но в нашем мире нет такого понятия, как легкие деньги. Они заманивают тебя в ловушку, и если ты слишком жаден или слаб, то ты попался. Поначалу деньги сами плывут тебе в карман, но вскоре ты уже не сможешь вырваться из трясины. По крайней мере без… – Эдди проводит пальцем по горлу. – Русские объяснили мне, что у этих людей нет чести, им нельзя доверять, но если я хочу сотрудничать с чеченцами, я вправе сделать это. Только в таком случае они разорвут со мной все связи. Мне не нравится этот ультиматум, но всего не заработаешь, ведь так?
– И они уехали?
– О нет. Ни в коем случае. Они нашли другого партнера.
– Кого? Где?
– Каждый год я устраиваю прием гостей на открытом воздухе. Это значимое событие в жизни города, хоть это и мое личное мнение. Я всегда приглашаю туда Джимми, потому что, если я этого не сделаю, поднимется шум. К моему стыду, некоторых моих друзей забавляют его ужимки.
– Представляю себе Прайса со своими претензиями в кругу аристократов.
– Но для меня стало пыткой разыгрывать перед людьми этот цирк. Вот тебе еще один жизненный урок. Дьюи всегда повторял, что нужно учиться на собственных ошибках. Итак, Джимми познакомился с реморами, тремя обаятельными джентльменами из Грозного, столицы…
– Чечни?
– Точно.
– Проблемы? – спрашиваю я, уже заранее зная ответ.
– Есть немного, – вращая глазами, отзывается Эдди.
Достаем атлас
– Джимми даже не мог найти Чечню на карте. Джин Молот знал истинное положение дел и посоветовал ему избегать их общества. Я никогда не узнаю, почему Джин не всадил пулю в башку Джимми сразу после похорон Дьюи и не взял на себя руководство делами. Никто бы и слова не сказал, ни Кларки, и Арчеры, никому бы это и в голову не пришло. Знаешь, что случается с такими вот доморощенными донами? Они начинают мнить себя, как говорится, всесильными, всемогущими, богоподобными правителями. Возможно, это и так, но лишь в их собственном мирке.
Я понимающе киваю. Но, по-моему, если бы у Джимми сложилось с чеченцами, это вполне устроило бы Эдди. Это отвело бы внимание от него самого и московской фирмы. У них появилась бы уйма пространства, чтобы заняться отмыванием долларов, марок и фунтов через эту огромную историческую яму.
– Джимми твердит, что я стал чересчур мягким, общаясь столько времени с этими дворянами. Но я ему отвечаю, что им абсолютно плевать, кто ты и какое положение занимаешь в преступной среде Лондона. Парни пережили Гитлера и Сталина. И где теперь эти двое психопатов?
– Ему не понять.
– Высокомерие. Мне это хорошо известно. Джимми невозможно переубедить. Что они и использовали против него. Он считает, они у него в кармане. Парни же охотно разыгрывают из себя простачков. Любой мало-мальски умный человек сообразит, что Джимми невероятно глуп. Они развели его, как американского туриста на Оксфорд-стрит трюком с тремя картами.
– Это еще как?
– О, этот фокус стар, как мир. Вот здесь у них товар. – Он поднимает правую руку. – А здесь – покупатель. – Поднимает правую. – Эти ни за что не отпустят товар, пока не получат за него полную сумму. Заметь, полную. Вот они получают девяносто процентов суммы, но тут покупатель теряет интерес к сделке. Будучи подозрительным, он ни при каких обстоятельствах не собирается выплачивать им больше ни пенса. В итоге товар зависает. Им необходимы деньги, чтобы купить следующую партию, а их нет. Тогда они готовы выплатить заемщику любые дивиденды.
– И Джимми на это купился?
– Парни знают свое дело.
– Что за товар?
– Может, героин, может, оружие или уран. В той части мира полно всякой всячины. Не знаю, но это, впрочем, и не важно.
– Так он что, подсобрал наличные и завязался с этими ребятами?
– Я так и не узнал об этом, потому что они попросили его не говорить мистеру Эдварду. Он и не сказал. С одной стороны, я даже рад, с другой же – жалею, что он этого не сделал. Тогда бы я смог скинуть со своих плеч этот груз.
– О какой сумме идет речь, мистер Райдер?
– А ты угадай, сынок.
– Миллион?
– Чуть больше. – Два?
– Бери выше.
– Пять?
– Умножь на два.
– Черт. Десять миллионов? Ни хрена себе!
– Приплюсуй еще три.
– Что? Тринадцать миллионов фунтов?!
– Да, – сухо подтверждает Эдди.
– Вот черт! Давайте выражаться прямо. Джимми развели на тринадцать миллионов соверенов какие-то кидалы из Восточной Европы.
– Ну, он, конечно, не вручил им тринадцать миллионов при первой же встрече. Джимми не тот человек, чтобы, поддавшись первому порыву, нанести визит в банк и снять со счета тринадцать миллионов. Нет, эти ребята работают с долгосрочными проектами. Они привлекли к делу человека, который объявил себя продавцом, потом людей, назвавшихся покупателями, – их собрали со всех концов света. Затем в один прекрасный день объявили Джимми, что они разрывают отношения. Мол, «спасибо, но в ваших инвестициях мы больше не нуждаемся. До свидания, мистер Прайс». Джимми, очевидно, впал в ярость: «Мы, черт вас подери, заключили сделку, гребаные русские ублюдки, а теперь вы пытаетесь меня кинуть!» Думаю, именно так он и отстаивал свою позицию. Но потом с парнем, который собирает деньги, случилось какое-то несчастье: то ли его арестовывают, то ли убивают, то ли все вместе. Эту басню они и скормили нашему Джимми.
– И что, он поверил?
– Чеченцы умеют убеждать. В вашем бизнесе иногда приходится верить некоторым людям на слово.
– Когда на кону тринадцать миллионов? Нет, вряд ли.
– В защиту Джимми скажу, что на все про все у них ушло восемнадцать месяцев, и мы – я и ты – даже выгадали от того, что узнали об этом так поздно.
– Это точно.
– Все начиналось с первоначального взноса в полтора миллиона и пяти процентов с конечной выручки. Но они разыграли все таким образом, что сумма его вклада увеличивалась день ото дня. Эти умники прикидывались, будто бы в группе возникли разногласия, Джимми поддерживал то одних, то других, метался между ними, в общем, вел себя как истинный Джеймс Прайс. Все было обставлено таким образом, чтобы внушить ему, будто он своим участием милостиво выручает их из затруднительного положения, совершает эдакий акт милосердия и является главой всего предприятия. «А что нам теперь делать, мистер Прайс?»
– Где же, черт возьми, он раздобыл такую уйму денег?
– Человек с положением Джимми мог запросто накопить такую сумму в течение жизни. К тому же у него имеются и резервные варианты, способы пополнить денежные запасы. Подумай сам, Джимми – малый практичный и при деньгах. Это теперь он расслабился и то и дело проветривает бумажник, но несколько лет назад он был очень прижимистым. Если ты пригласил его в кафе и угостил чашкой чая, а у него возникло подозрение, что где-то, может, в Инвернессе, чай дешевле, то чаепитие уже не при несет ему удовольствия, даже несмотря на то, что его оплачиваешь ты.
– Но тринадцать миллионов. Я бы удавился.
– Сомневаюсь, что он воспринимает это как буддийский монах. Предприятие было задумано масштабное. Оно обещало стать для Джимми финалом чемпионата мира. Как ты думаешь, сколько он успел собрать?
– Если честно, я никогда не задумывался над этим вопросом.
– Уверен, ты сам уже отложил некоторую сумму. Наркотики ведь довольно прибыльный бизнес. Я бы и сам не прочь заняться им. Дождусь только, когда его легализуют.
– Чем же закончилось сотрудничество Джимми с чеченцами?
– В один прекрасный день они смылись, Джеймсу оставалось лишь пыхтеть и краснеть от возмущения. После этого он начал искать виноватых, и ему вдруг взбрело в голову, что всю аферу подстроил я. Еще бы, уязвленная гордость и ущемленное самолюбие играют с людьми злые шутки. Он отказывался верить, что кто-то кинул его. Проще было подумать, что его просто-напросто предали. Кто же еще может предать, как не человек из близкого окружения? Тот факт, что все это время его нагло разыгрывали, даже не принимаются во внимание. Слишком уж очевидно. Я знаю Джимми. Он может все перевернуть с ног на голову. Простые факты искажаются в его голове до неприличия, и он начинает верить во всю эту муть. Пораскинув мозгами, он решил, что я намеренно познакомил его с этой бандой головорезов, чтобы избавиться от конкурента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42