— Вы должны… должны это сделать! Отберите у них Мег. Вы поняли меня?
— Не очень.
— О, н-не б-будь таким! — прошипела Оливия. — Отец бы сам сделал это, но у нас нет времени. Если не поможешь, я скажу отцу… Они хотели убить Фиби… Связали ее…
Гул голосов сделался громче, толпа подходила к берегу. Брайан снова посмотрел на Фиби и подумал, что если не выполнит этой просьбы, не ответит на мольбу, то никогда уже не сможет рассчитывать на ее доверие, не говоря о благосклонности. И кто знает, чем может обернуться его пребывание в доме Кейто, да и вообще жизнь? Тем более что для него не составит труда разогнать это сборище черни. Даже приятно поиграть немного мускулами.
Окликнув собак и не удосужившись поднять принесенную ими дичь, Морс направил коня в сторону приближающейся толпы. Он уже видел там, в середине, высокого мужчину в широкополой шляпе и рядом с ним полуобнаженную женщину, еле переступающую босыми ногами по снежному покрову поля.
— Куда ее потом отвезти? — спросил он, повернувшись к Фиби.
— К нам в дом.
Они с Оливией двинулись за ним следом.
— Боже, что они с ней сделали! — сдавленным голосом воскликнула Фиби. — Видите? Ей немедленно нужна помощь. Торопитесь!
— Ты должен взять т-также Ф-фиби, — сказала Оливия. — Они грозили ей тем же наказанием. Я уже говорила т-тебе!
— Что? Осмелились поднять руку на леди Гренвилл? Этот сброд? — В нем проснулось что-то похожее на оскорбленную родовую честь. — Ну, я им покажу!
— Не теряйте времени! — крикнула Фиби. — Они кинут ее в реку, и тогда будет поздно.
— Ладно, сейчас они увидят, кто здесь хозяин!
Пришпорив своего рослого коня и размахивая шпагой.
Брайан врезался в гущу людей, нацелившись в первую очередь на высокого мужчину в широкополой шляпе.
Тот замер от страха, когда огромное животное взвилось перед ним на дыбы, вздымая комья земли и снега, угрожая раздавить белесым животом или размозжить голову копытами.
Отскочить он не успел и свалился там, где стоял, оглашая криками окрестности. Остальные замерли, но тут же спохватились и с воплями стали разбегаться в разные стороны. Лишь Мег, связанная по рукам и ногам, осталась на месте, в ее потухших глазах не было ни радости, ни удивления.
Наклонившись в седле, Брайан обрезал опутывавшие ее веревки, после чего кивнул, чтобы она садилась на коня. К облегчению не сводивших с нее глаз Фиби и Оливии, Мег нашла в себе силы вставить ногу в стремя, ухватилась за протянутую руку и опустилась на седло впереди Брайана.
— Вы тоже, — сказал тот, подъезжая к Фиби.
Она последовала примеру Мег, усевшись позади всадника.
— Мег, Мег, — со слезами в голосе бормотала она. — Как ты, дорогая?
— Держитесь, женщины! — крикнул Брайан и взял с места в карьер.
— Я б-бегу за вами! — услышали они голос Оливии. — Собаки со мной.
— Не упусти их, сестренка! — не оборачиваясь, крикнул ей Брайан.
Конь мчался так, что ветер свистел в ушах, говорить Фиби была не в состоянии. Она изо всех сил вцепилась в Брайана и закрыла глаза. Страшный сон продолжался.
Кейто уже садился на коня у порога дома, собираясь вновь отправиться в штаб Кромвеля в сопровождении своих воинов, когда к дверям на разгоряченном коне галопом подскочил Брайан.
Кто это с ним? Кейто глазам своим не поверил: какая-то полуголая женщина и Фиби! Да, Фиби, бледная как смерть, со стиснутыми намертво губами.
Брайан так резко остановил коня, что тот снова встал на дыбы, и Фиби соскользнула по его крупу вниз. К счастью, все обошлось — она встала на свои ноги.
— Кейто… милорд… в селение прибыл этот… следователь… Они схватили Мег… мучили… — Она говорила отрывочно, и Кейто не сразу мог уловить смысл.
Он соскочил с коня, обнял подбежавшую к нему Фиби и обратился к Брайану:
— Что случилось? Может быть, ты расскажешь?
Тот неторопливо спешился с видом человека, только что совершившего подвиг и теперь ожидающего заслуженной похвалы.
— Мне выпало счастье, — сказал он, — вовремя прийти на помощь, милорд. К нам в селение прибыл вынюхиватель ведьм. Вместе с жителями он схватил эту женщину, и они собирались ее утопить. Но тут как раз…
— Эта женщина, — раздался голос Мег, — уже совсем окоченела и будет не против, если ей дадут во что завернуться.
— Ох, Мег! — воскликнула Фиби. — Прости! У меня в голове все перемешалось. — Она высвободилась из рук Кейто, скинула с себя плащ, подбежала к Мег. — Извини. Возьми и укройся. Как себя чувствуешь? Я ничего не могла…
— Глупости! Ты сделала все, что в твоих силах, — ответила та, укутываясь в протянутый ей плащ. — Спрашиваешь, как я себя чувствую? Как видишь, пока еще не утонула в ледяной воде.
Губы ее дернулись в некоем подобии улыбки, но это скорее походило на конвульсии.
— Кто она? — спросил Кейто. — Кто эта женщина, Брайан?
— Я сама за себя отвечу, лорд Гренвилл. — Голос Мег, казалось, окреп. — Негодяй, который охотится за ведьмами, не догадался вырвать мне язык. Я та, кого обычно называют здесь «целительница Мег».
Конечно, Кейто помнил разговоры с Фиби об этой женщине, помнил, как он возражал против ее присутствия в своем доме, против дружбы Фиби с ней.
И вот сейчас она у его дверей, чудом избежавшая смертной казни, одетая только в плащ его жены.
— Идемте, — сурово сказал он, — вам необходимо согреться.
Он помог ей сойти с коня, но едва нога Мег коснулись земли, как она рухнула вниз и упала бы, если бы Кейто не поддержал ее.
— Эй, кто там? — крикнул он. — Вот ты! — Это относилось к одному из воинов, с интересом наблюдавшему всю сцену. — Отнеси женщину в дом и попроси миссис Биссет позаботиться о ней.
— Ох, вы добрались б-благополучно? — послышался возглас Оливии, прибежавшей в сопровождении собак. — Как себя чувствует Мег?
— Оливия! Как ты ужасно выглядишь! — В голосе Кейто звучало глубокое беспокойство. Он с рук на руки передал Мег своему солдату и поспешил к дочери. — Ты здорова? — продолжил он расспрашивать. — Быть может, хоть ты расскажешь толком, что произошло!
Оливия залилась слезами.
— Было так ужасно… — говорила она в перерывах между всхлипываниями. — Так страшно… Фиби и Мег… Их схватили, связали. А я спряталась. Потом их повели на место казни.
А оттуда к реке, чтобы… Нет, не могу… Если бы не Брайан…
Он разогнал толпу…
Чем дольше слушал Кейто бессвязный рассказ дочери, тем в большую ярость приходил. Как? Его жену связали? Ей грозило испытание иглой?!
Никогда еще Фиби не видела его в таком бешенстве, это пугало ее, было неприятно.
— Пожалуйста, милорд, не сейчас, — сказала она. — Потом поговорим обо всем. Я не так долго была связана. Оливия сумела меня освободить. Пойду помогу миссис Биссет.
— Ты никуда не пойдешь, пока я не буду знать все во всех подробностях. Почему на тебя напали?
— Фиби ни в чем не виновата; — заступилась за нее Оливия. — Она была т-такая храбрая. А связали ее за то, что она защищала Мег.
— Тебя обвинили, что ты защищаешь колдунью?
В его взгляде, направленном на Фиби, пылал гнев. В какое-то мгновение ей показалось, что он готов ударить ее или схватить за плечи и трясти на глазах у всех.
— Я говорила вам, — произнесла она со слезами в голосе, — говорила… если вы ничего не сделаете, чтобы…
— Идем со мной! — приказал он и первым направился к входной двери.
Она двинулась за ним. Он молча проследовал до двери в кабинет, отворил ее и пропустил Фиби вперед.
Ярость в нем не утихла. Это было видно по тому, с каким треском он захлопнул дверь за собой.
— Итак, что скажешь? — процедил он, направляясь к большому столу.
— Могу только повторить то, что уже говорила. Это должно было случиться. Мег несправедливо обвинили, сплетни пошли по всей деревне. А викарий подлил масла в огонь. — Голос Фиби дрожал, но не от страха, а от волнения и негодования. — Если бы вы раньше прислушались к моим словам, вместо того чтобы просто рассуждать о законе и о моих недостойных знакомствах, ничего бы не случилось. — Она поднесла руку к горлу, словно бы ей что-то мешало, и выкрикнула: — А меня вы не смеете обвинять! За что вы злитесь? Я сама чуть не…
Он молча вышагивал от стола к камину и обратно. Фиби заговорила вновь:
— Да, вы не захотели слушать, о чем я предупреждала! А ведь вы здешний мировой судья, ваше слово тут — закон. Я опасалась, что они призовут в деревню этого страшного человека. И так оно и получилось. Если бы вы вовремя… Кейто перебил ее, наконец обретя голос:
— Я запретил тебе общаться с этой женщиной! Ты нарушила…
Фиби взорвалась, чему и сама несказанно удивилась:
— И вы думали, я выполню ваше распоряжение? Такое неправильное! Несправедливое! Как могли вы предположить, что я предам свою подругу? Вы бы так поступили?
Голос Кейто внезапно зазвучал спокойно и холодно:
— А ты полагаешь, я потерплю, что моя жена водит тесную дружбу с женщиной из деревни? С женщиной, чья репутация весьма сомнительна? Посмотри, до какого состояния ты себя довела? — Он с презрением ткнул в ее порванную, испачканную одежду. — Тебя касались грязные руки черни! Тебя оскорбляли словами и действиями! А ведь ты — моя жена! У тебя совсем нет гордости. Ты унизила себя и втянула Оливию в свою недостойную игру!
Тяжесть обвинений он усиливал ударами ладони по столу.
Фиби не слишком задели его слова в свой адрес, она и без него знала, как выглядит, но она посчитала своим долгом заступиться за Оливию.
— Ваша дочь уже не ребенок, — откликнулась она. — У нее есть собственное мнение. Как вы не понимаете, что иначе мы поступить просто не могли! Не было выбора. Они обвиняли Мег, говорили, что у нее змеиный зуб на шее, а это был ее собственный зуб, я сама вырвала его несколько дней назад. И кот у нее самый обыкновенный, а вовсе не злой дух, и никого из больных она не убивала, просто не смогла вылечить. А ее хотели убить… утопить… кололи иглой…
В ее голосе опять звучали слезы, но Кейто они, похоже, не тронули.
— Не нужно мне рассказывать, в чем ее обвиняют. Я знаю о подобных случаях и не одобряю всего этого. Сейчас разговор о другом. Я не знаю, как поступить с тобой. Ты отказываешься следовать моим наставлениям, бросаешься сломя голову куда не следует, сначала что-то делаешь и только потом начинаешь думать и говорить, оправдывая свои действия. У меня зарождаются сомнения, а подходящая ли ты жена? Вы с сестрой совершенно не похожи. Иногда кажется, у вас разные родители, разное воспитание. Ты совсем не соблюдаешь приличий, не ощущаешь, что дозволено, а что нет. Тебе ничего не стоит совершить поступок, абсолютно выходящий за рамки приемлемого. Диана, какой бы она ни была, никогда не поступила бы так, как ты!
Это переполнило чащу терпения Фиби. Не дослушав его, она выбежала прочь из комнаты и помчалась к лестнице. Кейто, выскочив за ней, громко позвал Джайлса Кремптона, и он тотчас же явился, ожидая соответствующих распоряжений, так как понимал: хозяин не допустит, чтобы в его владениях брал верх закон толпы.
— Немедленно арестуйте того шарлатана в черной одежде, — приказал Кейто, — и прогоните плетьми за пределы округи! Обязательно на глазах деревенских. А потом приведите ко мне викария. Он также приложил руку ко всему этому. Если удастся обнаружить истинных зачинщиков и вожаков, арестуйте их, наденьте на них колодки и выставьте на всеобщее обозрение.
— Да, сэр. Будет исполнено.
Джайлс отдал честь по-военному и отправился выполнять приказ.
Фиби взлетела вверх по лестнице, моля Бога, чтобы не встретить никого, даже Оливию, — ей не хотелось говорить сейчас ни с кем, в том числе и с Мег. Хотелось жалеть и оплакивать только себя одну. Свою поруганную любовь.
Она вбежала в комнату, бросилась на постель лицом в подушку. Но вскоре кто-то постучал в дверь.
— Не входите! — крикнула она сдавленным голосом.
Но дверь все же слегка приоткрылась, в проеме показалась голова Брайана.
— Прошу прощения, Фиби, я подумал: быть может, вам нужна помощь?
Не ожидая приглашения, он вошел, оставив дверь приоткрытой.
Фиби поднялась и села на постели. Лицо ее было в слезах, глаза опухли, волосы в беспорядке.
— Брайан, пожалуйста, уходите.
Он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Утром вы проявили такую смелость, — сказал он, — а сейчас плачете… Да, лорд Гренвилл может быть жестким. Даже жестоким. Кому, как не мне, знать это. — Он сочувственно коснулся плеча Фиби. — Поверьте, я искренне сочувствую вам. Хуже всего то, что он не умеет понимать и прощать.
Фиби отдернула плечо.
— Надеюсь, он все-таки поймет меня. Когда остынет немного.
— Возможно, Фиби. Возможно, есть какой-то способ вернуть его расположение. Заставить, чтобы он забыл урон, нанесенный его гордости. Его титулу.
Фиби не ответила. Она тщетно искала носовой платок, которого не было ни в кармане, ни в рукаве платья.
— Позвольте, — любезно произнес Брайан, вручая ей свой чистый, аккуратно сложенный платок.
— Спасибо.
Фиби с удовольствием использовала его по назначению и протянула владельцу.
— О нет, оставьте себе, — великодушно сказал тот, и она послушно сунула платок за рукав.
Слезы почти высохли, она уже могла говорить. Да и зачем ей гнать от себя этого человека, столь своевременно пришедшего на помощь, кому она обязана освобождением, если не жизнью?
— Вы сказали что-то о способе, Брайан? Что вы имели ввиду?
Он слегка нахмурился как бы в раздумье.
— Не знаю, достоверно ли, но я слышал… Может, это не совсем так… У Кейто какие-то неприятности… разногласия с высшим командованием. С Кромвелем. Конечно, если это правда, настроение у него не самое хорошее. И вы, быть может… Однако что я говорю? Чем вы в состоянии помочь?
— Мне трудно ответить, Брайан, говорите определеннее. И откуда вы можете знать, что происходит в головах у высшего командования?
— Вероятно, вы правы, — сухо сказал он. — Если вам претит моя попытка прийти на помощь…
Он повернулся, чтобы уйти.
— Я этого вовсе не говорила, Брайан, но, по правде, не знаю, кто и чем тут может пособить. Если даже ваше предположение верно.
Он уже как бы позабыл обиду и вновь приблизился к ней.
— Начнем с того, Фиби, что вы окончательно осушите слезы, протрете глаза настойкой из ореха, чтобы они не выглядели такими опухшими, причешетесь, наденете самое элегантное платье и станете разговаривать с супругом так, словно ничего не случилось. И следите за тем, чтобы у вас не было виноватого вида, — это лишь усилит его позиции. А сами вы должны ощущать себя абсолютно правой, ибо так оно и есть.
Совет пришелся по душе Фиби. Она думала так же.
— Пожалуй, — улыбнулась она.
Брайан поклонился:
— Всегда к вашим услугам. Будьте с ним смелее и ничего не бойтесь.
Дверь за ним бесшумно закрылась.
Сидя на постели, Фиби снова погрузилась в горестные размышления. Брайан, конечно, прав, но что это в общем-то изменит? Какие прически и наряды могут перечеркнуть презрительные слова, которые бросил ей Кейто? Они гудят у нее в голове, трубят, грохочут, как барабан!
Он не любит ее и не любил, это ясно как день! Хотя муж не произнес вслух ничего оскорбительного, его тон, взгляд сказали достаточно. А эти его слова о сестре…
Опять на глаза ей навернулись слезы, она кусала губы, чтобы сдержать их. Нет, нечего больше плакать. Она пойдет на все, вплоть до разрыва, но не позволит себя унижать!
Шум со двора отвлек ее от горестных мыслей, она подошла к окну посмотреть, в чем дело. Неподалеку от входной двери стояли Джайлс и один из воинов, поодаль полукругом выстроился небольшой отряд конных ополченцев. Но кто это там, рядом с Джайлсом? Неужели викарий? Да, он. Размахивая руками, викарий что-то внушает Джайлсу, однако вид у него при этом отнюдь не уверенный, а скорее несчастный.
И тут из дома вышел Кейто в солдатской кожаной куртке, в коротком плаще, со шпагой у бедра, и, несмотря ни на что, знакомое восторженное чувство шевельнулось в душе у Фиби. Она увидела, с каким суровым, чтобы не сказать больше, лицом повернулся он к викарию, и не позавидовала тому. Не хотелось бы ей быть на его месте.
Она не могла слышать того, что говорил Кейто, зато наблюдала эффект от этих слов. Выражение лица викария попеременно менялось от оскорбленного достоинства и непонимания до неуверенности и страха. И все это на глазах у публики.
Если бы в довершение ко всему Фиби слышала то, что говорит Кейто, то поняла бы: тот защищает сейчас именно ее, свою жену, юную леди Гренвилл, и дает понять всем, и викарию в том числе, что не потерпит, чтобы в его владениях толковали закон как заблагорассудится и доходили до самосуда.
Но к чувству удовлетворения у Фиби примешивалась горечь: ведь весь этот кошмар затеяли и совершали те самые люди, кому она так старалась помочь, кто с такой радостью и почтением встречал ее. Она заново ощутила грубые прикосновения их рук, веревки словно бы вновь больно врезались ей в запястья.
Неужели пройдет время и она сумеет напрочь забыть все, что произошло, и снова будет по-доброму относиться к ним, исполнять их просьбы, верить их словам и пожеланиям?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Не очень.
— О, н-не б-будь таким! — прошипела Оливия. — Отец бы сам сделал это, но у нас нет времени. Если не поможешь, я скажу отцу… Они хотели убить Фиби… Связали ее…
Гул голосов сделался громче, толпа подходила к берегу. Брайан снова посмотрел на Фиби и подумал, что если не выполнит этой просьбы, не ответит на мольбу, то никогда уже не сможет рассчитывать на ее доверие, не говоря о благосклонности. И кто знает, чем может обернуться его пребывание в доме Кейто, да и вообще жизнь? Тем более что для него не составит труда разогнать это сборище черни. Даже приятно поиграть немного мускулами.
Окликнув собак и не удосужившись поднять принесенную ими дичь, Морс направил коня в сторону приближающейся толпы. Он уже видел там, в середине, высокого мужчину в широкополой шляпе и рядом с ним полуобнаженную женщину, еле переступающую босыми ногами по снежному покрову поля.
— Куда ее потом отвезти? — спросил он, повернувшись к Фиби.
— К нам в дом.
Они с Оливией двинулись за ним следом.
— Боже, что они с ней сделали! — сдавленным голосом воскликнула Фиби. — Видите? Ей немедленно нужна помощь. Торопитесь!
— Ты должен взять т-также Ф-фиби, — сказала Оливия. — Они грозили ей тем же наказанием. Я уже говорила т-тебе!
— Что? Осмелились поднять руку на леди Гренвилл? Этот сброд? — В нем проснулось что-то похожее на оскорбленную родовую честь. — Ну, я им покажу!
— Не теряйте времени! — крикнула Фиби. — Они кинут ее в реку, и тогда будет поздно.
— Ладно, сейчас они увидят, кто здесь хозяин!
Пришпорив своего рослого коня и размахивая шпагой.
Брайан врезался в гущу людей, нацелившись в первую очередь на высокого мужчину в широкополой шляпе.
Тот замер от страха, когда огромное животное взвилось перед ним на дыбы, вздымая комья земли и снега, угрожая раздавить белесым животом или размозжить голову копытами.
Отскочить он не успел и свалился там, где стоял, оглашая криками окрестности. Остальные замерли, но тут же спохватились и с воплями стали разбегаться в разные стороны. Лишь Мег, связанная по рукам и ногам, осталась на месте, в ее потухших глазах не было ни радости, ни удивления.
Наклонившись в седле, Брайан обрезал опутывавшие ее веревки, после чего кивнул, чтобы она садилась на коня. К облегчению не сводивших с нее глаз Фиби и Оливии, Мег нашла в себе силы вставить ногу в стремя, ухватилась за протянутую руку и опустилась на седло впереди Брайана.
— Вы тоже, — сказал тот, подъезжая к Фиби.
Она последовала примеру Мег, усевшись позади всадника.
— Мег, Мег, — со слезами в голосе бормотала она. — Как ты, дорогая?
— Держитесь, женщины! — крикнул Брайан и взял с места в карьер.
— Я б-бегу за вами! — услышали они голос Оливии. — Собаки со мной.
— Не упусти их, сестренка! — не оборачиваясь, крикнул ей Брайан.
Конь мчался так, что ветер свистел в ушах, говорить Фиби была не в состоянии. Она изо всех сил вцепилась в Брайана и закрыла глаза. Страшный сон продолжался.
Кейто уже садился на коня у порога дома, собираясь вновь отправиться в штаб Кромвеля в сопровождении своих воинов, когда к дверям на разгоряченном коне галопом подскочил Брайан.
Кто это с ним? Кейто глазам своим не поверил: какая-то полуголая женщина и Фиби! Да, Фиби, бледная как смерть, со стиснутыми намертво губами.
Брайан так резко остановил коня, что тот снова встал на дыбы, и Фиби соскользнула по его крупу вниз. К счастью, все обошлось — она встала на свои ноги.
— Кейто… милорд… в селение прибыл этот… следователь… Они схватили Мег… мучили… — Она говорила отрывочно, и Кейто не сразу мог уловить смысл.
Он соскочил с коня, обнял подбежавшую к нему Фиби и обратился к Брайану:
— Что случилось? Может быть, ты расскажешь?
Тот неторопливо спешился с видом человека, только что совершившего подвиг и теперь ожидающего заслуженной похвалы.
— Мне выпало счастье, — сказал он, — вовремя прийти на помощь, милорд. К нам в селение прибыл вынюхиватель ведьм. Вместе с жителями он схватил эту женщину, и они собирались ее утопить. Но тут как раз…
— Эта женщина, — раздался голос Мег, — уже совсем окоченела и будет не против, если ей дадут во что завернуться.
— Ох, Мег! — воскликнула Фиби. — Прости! У меня в голове все перемешалось. — Она высвободилась из рук Кейто, скинула с себя плащ, подбежала к Мег. — Извини. Возьми и укройся. Как себя чувствуешь? Я ничего не могла…
— Глупости! Ты сделала все, что в твоих силах, — ответила та, укутываясь в протянутый ей плащ. — Спрашиваешь, как я себя чувствую? Как видишь, пока еще не утонула в ледяной воде.
Губы ее дернулись в некоем подобии улыбки, но это скорее походило на конвульсии.
— Кто она? — спросил Кейто. — Кто эта женщина, Брайан?
— Я сама за себя отвечу, лорд Гренвилл. — Голос Мег, казалось, окреп. — Негодяй, который охотится за ведьмами, не догадался вырвать мне язык. Я та, кого обычно называют здесь «целительница Мег».
Конечно, Кейто помнил разговоры с Фиби об этой женщине, помнил, как он возражал против ее присутствия в своем доме, против дружбы Фиби с ней.
И вот сейчас она у его дверей, чудом избежавшая смертной казни, одетая только в плащ его жены.
— Идемте, — сурово сказал он, — вам необходимо согреться.
Он помог ей сойти с коня, но едва нога Мег коснулись земли, как она рухнула вниз и упала бы, если бы Кейто не поддержал ее.
— Эй, кто там? — крикнул он. — Вот ты! — Это относилось к одному из воинов, с интересом наблюдавшему всю сцену. — Отнеси женщину в дом и попроси миссис Биссет позаботиться о ней.
— Ох, вы добрались б-благополучно? — послышался возглас Оливии, прибежавшей в сопровождении собак. — Как себя чувствует Мег?
— Оливия! Как ты ужасно выглядишь! — В голосе Кейто звучало глубокое беспокойство. Он с рук на руки передал Мег своему солдату и поспешил к дочери. — Ты здорова? — продолжил он расспрашивать. — Быть может, хоть ты расскажешь толком, что произошло!
Оливия залилась слезами.
— Было так ужасно… — говорила она в перерывах между всхлипываниями. — Так страшно… Фиби и Мег… Их схватили, связали. А я спряталась. Потом их повели на место казни.
А оттуда к реке, чтобы… Нет, не могу… Если бы не Брайан…
Он разогнал толпу…
Чем дольше слушал Кейто бессвязный рассказ дочери, тем в большую ярость приходил. Как? Его жену связали? Ей грозило испытание иглой?!
Никогда еще Фиби не видела его в таком бешенстве, это пугало ее, было неприятно.
— Пожалуйста, милорд, не сейчас, — сказала она. — Потом поговорим обо всем. Я не так долго была связана. Оливия сумела меня освободить. Пойду помогу миссис Биссет.
— Ты никуда не пойдешь, пока я не буду знать все во всех подробностях. Почему на тебя напали?
— Фиби ни в чем не виновата; — заступилась за нее Оливия. — Она была т-такая храбрая. А связали ее за то, что она защищала Мег.
— Тебя обвинили, что ты защищаешь колдунью?
В его взгляде, направленном на Фиби, пылал гнев. В какое-то мгновение ей показалось, что он готов ударить ее или схватить за плечи и трясти на глазах у всех.
— Я говорила вам, — произнесла она со слезами в голосе, — говорила… если вы ничего не сделаете, чтобы…
— Идем со мной! — приказал он и первым направился к входной двери.
Она двинулась за ним. Он молча проследовал до двери в кабинет, отворил ее и пропустил Фиби вперед.
Ярость в нем не утихла. Это было видно по тому, с каким треском он захлопнул дверь за собой.
— Итак, что скажешь? — процедил он, направляясь к большому столу.
— Могу только повторить то, что уже говорила. Это должно было случиться. Мег несправедливо обвинили, сплетни пошли по всей деревне. А викарий подлил масла в огонь. — Голос Фиби дрожал, но не от страха, а от волнения и негодования. — Если бы вы раньше прислушались к моим словам, вместо того чтобы просто рассуждать о законе и о моих недостойных знакомствах, ничего бы не случилось. — Она поднесла руку к горлу, словно бы ей что-то мешало, и выкрикнула: — А меня вы не смеете обвинять! За что вы злитесь? Я сама чуть не…
Он молча вышагивал от стола к камину и обратно. Фиби заговорила вновь:
— Да, вы не захотели слушать, о чем я предупреждала! А ведь вы здешний мировой судья, ваше слово тут — закон. Я опасалась, что они призовут в деревню этого страшного человека. И так оно и получилось. Если бы вы вовремя… Кейто перебил ее, наконец обретя голос:
— Я запретил тебе общаться с этой женщиной! Ты нарушила…
Фиби взорвалась, чему и сама несказанно удивилась:
— И вы думали, я выполню ваше распоряжение? Такое неправильное! Несправедливое! Как могли вы предположить, что я предам свою подругу? Вы бы так поступили?
Голос Кейто внезапно зазвучал спокойно и холодно:
— А ты полагаешь, я потерплю, что моя жена водит тесную дружбу с женщиной из деревни? С женщиной, чья репутация весьма сомнительна? Посмотри, до какого состояния ты себя довела? — Он с презрением ткнул в ее порванную, испачканную одежду. — Тебя касались грязные руки черни! Тебя оскорбляли словами и действиями! А ведь ты — моя жена! У тебя совсем нет гордости. Ты унизила себя и втянула Оливию в свою недостойную игру!
Тяжесть обвинений он усиливал ударами ладони по столу.
Фиби не слишком задели его слова в свой адрес, она и без него знала, как выглядит, но она посчитала своим долгом заступиться за Оливию.
— Ваша дочь уже не ребенок, — откликнулась она. — У нее есть собственное мнение. Как вы не понимаете, что иначе мы поступить просто не могли! Не было выбора. Они обвиняли Мег, говорили, что у нее змеиный зуб на шее, а это был ее собственный зуб, я сама вырвала его несколько дней назад. И кот у нее самый обыкновенный, а вовсе не злой дух, и никого из больных она не убивала, просто не смогла вылечить. А ее хотели убить… утопить… кололи иглой…
В ее голосе опять звучали слезы, но Кейто они, похоже, не тронули.
— Не нужно мне рассказывать, в чем ее обвиняют. Я знаю о подобных случаях и не одобряю всего этого. Сейчас разговор о другом. Я не знаю, как поступить с тобой. Ты отказываешься следовать моим наставлениям, бросаешься сломя голову куда не следует, сначала что-то делаешь и только потом начинаешь думать и говорить, оправдывая свои действия. У меня зарождаются сомнения, а подходящая ли ты жена? Вы с сестрой совершенно не похожи. Иногда кажется, у вас разные родители, разное воспитание. Ты совсем не соблюдаешь приличий, не ощущаешь, что дозволено, а что нет. Тебе ничего не стоит совершить поступок, абсолютно выходящий за рамки приемлемого. Диана, какой бы она ни была, никогда не поступила бы так, как ты!
Это переполнило чащу терпения Фиби. Не дослушав его, она выбежала прочь из комнаты и помчалась к лестнице. Кейто, выскочив за ней, громко позвал Джайлса Кремптона, и он тотчас же явился, ожидая соответствующих распоряжений, так как понимал: хозяин не допустит, чтобы в его владениях брал верх закон толпы.
— Немедленно арестуйте того шарлатана в черной одежде, — приказал Кейто, — и прогоните плетьми за пределы округи! Обязательно на глазах деревенских. А потом приведите ко мне викария. Он также приложил руку ко всему этому. Если удастся обнаружить истинных зачинщиков и вожаков, арестуйте их, наденьте на них колодки и выставьте на всеобщее обозрение.
— Да, сэр. Будет исполнено.
Джайлс отдал честь по-военному и отправился выполнять приказ.
Фиби взлетела вверх по лестнице, моля Бога, чтобы не встретить никого, даже Оливию, — ей не хотелось говорить сейчас ни с кем, в том числе и с Мег. Хотелось жалеть и оплакивать только себя одну. Свою поруганную любовь.
Она вбежала в комнату, бросилась на постель лицом в подушку. Но вскоре кто-то постучал в дверь.
— Не входите! — крикнула она сдавленным голосом.
Но дверь все же слегка приоткрылась, в проеме показалась голова Брайана.
— Прошу прощения, Фиби, я подумал: быть может, вам нужна помощь?
Не ожидая приглашения, он вошел, оставив дверь приоткрытой.
Фиби поднялась и села на постели. Лицо ее было в слезах, глаза опухли, волосы в беспорядке.
— Брайан, пожалуйста, уходите.
Он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Утром вы проявили такую смелость, — сказал он, — а сейчас плачете… Да, лорд Гренвилл может быть жестким. Даже жестоким. Кому, как не мне, знать это. — Он сочувственно коснулся плеча Фиби. — Поверьте, я искренне сочувствую вам. Хуже всего то, что он не умеет понимать и прощать.
Фиби отдернула плечо.
— Надеюсь, он все-таки поймет меня. Когда остынет немного.
— Возможно, Фиби. Возможно, есть какой-то способ вернуть его расположение. Заставить, чтобы он забыл урон, нанесенный его гордости. Его титулу.
Фиби не ответила. Она тщетно искала носовой платок, которого не было ни в кармане, ни в рукаве платья.
— Позвольте, — любезно произнес Брайан, вручая ей свой чистый, аккуратно сложенный платок.
— Спасибо.
Фиби с удовольствием использовала его по назначению и протянула владельцу.
— О нет, оставьте себе, — великодушно сказал тот, и она послушно сунула платок за рукав.
Слезы почти высохли, она уже могла говорить. Да и зачем ей гнать от себя этого человека, столь своевременно пришедшего на помощь, кому она обязана освобождением, если не жизнью?
— Вы сказали что-то о способе, Брайан? Что вы имели ввиду?
Он слегка нахмурился как бы в раздумье.
— Не знаю, достоверно ли, но я слышал… Может, это не совсем так… У Кейто какие-то неприятности… разногласия с высшим командованием. С Кромвелем. Конечно, если это правда, настроение у него не самое хорошее. И вы, быть может… Однако что я говорю? Чем вы в состоянии помочь?
— Мне трудно ответить, Брайан, говорите определеннее. И откуда вы можете знать, что происходит в головах у высшего командования?
— Вероятно, вы правы, — сухо сказал он. — Если вам претит моя попытка прийти на помощь…
Он повернулся, чтобы уйти.
— Я этого вовсе не говорила, Брайан, но, по правде, не знаю, кто и чем тут может пособить. Если даже ваше предположение верно.
Он уже как бы позабыл обиду и вновь приблизился к ней.
— Начнем с того, Фиби, что вы окончательно осушите слезы, протрете глаза настойкой из ореха, чтобы они не выглядели такими опухшими, причешетесь, наденете самое элегантное платье и станете разговаривать с супругом так, словно ничего не случилось. И следите за тем, чтобы у вас не было виноватого вида, — это лишь усилит его позиции. А сами вы должны ощущать себя абсолютно правой, ибо так оно и есть.
Совет пришелся по душе Фиби. Она думала так же.
— Пожалуй, — улыбнулась она.
Брайан поклонился:
— Всегда к вашим услугам. Будьте с ним смелее и ничего не бойтесь.
Дверь за ним бесшумно закрылась.
Сидя на постели, Фиби снова погрузилась в горестные размышления. Брайан, конечно, прав, но что это в общем-то изменит? Какие прически и наряды могут перечеркнуть презрительные слова, которые бросил ей Кейто? Они гудят у нее в голове, трубят, грохочут, как барабан!
Он не любит ее и не любил, это ясно как день! Хотя муж не произнес вслух ничего оскорбительного, его тон, взгляд сказали достаточно. А эти его слова о сестре…
Опять на глаза ей навернулись слезы, она кусала губы, чтобы сдержать их. Нет, нечего больше плакать. Она пойдет на все, вплоть до разрыва, но не позволит себя унижать!
Шум со двора отвлек ее от горестных мыслей, она подошла к окну посмотреть, в чем дело. Неподалеку от входной двери стояли Джайлс и один из воинов, поодаль полукругом выстроился небольшой отряд конных ополченцев. Но кто это там, рядом с Джайлсом? Неужели викарий? Да, он. Размахивая руками, викарий что-то внушает Джайлсу, однако вид у него при этом отнюдь не уверенный, а скорее несчастный.
И тут из дома вышел Кейто в солдатской кожаной куртке, в коротком плаще, со шпагой у бедра, и, несмотря ни на что, знакомое восторженное чувство шевельнулось в душе у Фиби. Она увидела, с каким суровым, чтобы не сказать больше, лицом повернулся он к викарию, и не позавидовала тому. Не хотелось бы ей быть на его месте.
Она не могла слышать того, что говорил Кейто, зато наблюдала эффект от этих слов. Выражение лица викария попеременно менялось от оскорбленного достоинства и непонимания до неуверенности и страха. И все это на глазах у публики.
Если бы в довершение ко всему Фиби слышала то, что говорит Кейто, то поняла бы: тот защищает сейчас именно ее, свою жену, юную леди Гренвилл, и дает понять всем, и викарию в том числе, что не потерпит, чтобы в его владениях толковали закон как заблагорассудится и доходили до самосуда.
Но к чувству удовлетворения у Фиби примешивалась горечь: ведь весь этот кошмар затеяли и совершали те самые люди, кому она так старалась помочь, кто с такой радостью и почтением встречал ее. Она заново ощутила грубые прикосновения их рук, веревки словно бы вновь больно врезались ей в запястья.
Неужели пройдет время и она сумеет напрочь забыть все, что произошло, и снова будет по-доброму относиться к ним, исполнять их просьбы, верить их словам и пожеланиям?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30