Я не могу причинить ему такую боль.– А обо мне ты подумала? Ты заставляла меня притворяться твоим возлюбленным! – не сдавался Джеймс.– Я полагаюсь на твое слово, – упрямо заявила Лили, – хотя ты и нарушил его один раз, открыв правду сэру Роджеру Хилтону.– Я не нарушал своего слова! Я обещал тебе не говорить ни одной живой душе в Англии, а Роджер в тот момент находился в Португалии. – Майор повернулся к Деймону. – Перед тем как уйти, я должен обратиться к вам с одной просьбой, милорд. Не причиняйте боли моей сестре. Она – самая лучшая женщина на свете.– Уверяю вас, я это знаю и хочу, чтобы она была счастлива.Майор улыбнулся.– Я так и думал.Как только он ушел, Лили сказала:– Знаешь, ты постоянно причиняешь мне невыносимую боль. Ты единственный мужчина, которому я принадлежала. Как ты мог поверить, что я брошусь в объятия другого, едва расставшись с тобой?– В том-то и дело, что не мог! Это меня бесило больше всего. Но что еще мне оставалось думать, когда по всему следовало, что Джеймс провел ночь у тебя. – Лили по-прежнему сидела на кровати рядом с ним, и Деймон, протянув руку, пропустил сквозь пальцы пышные пряди золотисто-рыжих волос. – Ты представить себе не можешь, через какие муки мне пришлось пройти по твоей милости.– А что мне пришлось пережить, – возразила Лили, – видя, как ты прямо у всех на глазах соблазняешь Иону Лоусон!– Это она пыталась меня соблазнить, а я ей не мешал, так как хотел быть рядом с тобой. Не мог же я стоять посреди комнаты, словно влюбленный юнец. Я был вынужден делать то, что все от меня ждали, а именно, ухаживать за самой красивой женщиной из числа присутствующих. Только на этот раз, – поспешно поправился он, – по твоей милости мне пришлось довольствоваться второй по красоте.Деймон решил не упоминать о том, что, ухаживая за Ионой на глазах у Лили, он надеялся пробудить в молодой актрисе хоть каплю ревности, подобной той, что терзала его самого.Отпустив волосы Лили, он положил руку ей на бедро.– Проведи эту ночь со мной.Судя по взгляду, который бросила на него Лили, ей тоже хотелось этого больше всего на свете, но она покачала головой.– Нет.– Разве так ведут себя с теми, кого любят?Деймон затаил дыхание, опасаясь, как бы Лили не стала отрицать того, что любит его.Однако она ограничилась лишь тем, что заметила со вздохом:– Это не пойдет на пользу твоему колену.– Зато пойдет на пользу всем остальным частям моего тела. – Деймон нежно обхватил руками ее лицо. – Значит, ты признаешь, что любишь меня?– Да, – едва слышно подтвердила Лили.– Хотелось бы, чтобы ты выразила больше эмоций по этому поводу.Лили хотелось того же, но, как ни любила она Деймона, она была не в силах забыть, что он, несмотря на разговоры о любви, не верит в это чувство.Деймон потянул ее к себе.– Не могу передать словами, как мне не хватало тебя все это время, – сказал он. – По-моему, я ни разу нормально не спал с тех пор, как ты уехала из Хокхилла.Лили могла сказать о себе то же самое. Не раз она просыпалась среди ночи, изнемогая от желания оказаться в уютном тепле его объятий.Но вот наконец он здесь, и врач сказал, что ему нельзя вставать с постели в течение нескольких дней. Правда, Лили не совсем поняла почему. Нолтон пробормотал что-то насчет «возможного перелома… сказать трудно из-за сильной опухоли… если его куда-нибудь перевозить, может произойти непоправимое…», а Лили, чувствуя себя виноватой в случившемся, постеснялась расспросить подробнее.Деймон, скользнув поцелуем по ее губам и шее, зашептал ей на ушко, щекоча своим дыханием:– Любимая, позволь провести эту ночь, заключив тебя в свои объятия. Любимая! Однако для него это скорее всего случайно вырвавшееся ласковое слово, за которым ничего не стоит. Но все же Лили не могла перед ним устоять.– Да, – тихо промолвила она и встала, чтобы снять одежду.Она хотела зайти за ширму в углу, но Деймон взмолился:– Позволь мне смотреть на то, как ты раздеваешься. У тебя такое прекрасное тело!При звуках его низкого голоса, полного страсти, по телу Лили пробежала дрожь восторга.Она подчинилась. Холодный воздух овевал ее разгоряченную кожу, но наполненный восхищением взгляд Хокхерста согрел ее. Лили вопросительно посмотрела на ночную рубашку.– Нет, – поспешно сказал Деймон, – я хочу, чтобы между нами ничего не было, чтобы нас ничто не разделяло.Оставив по его просьбе одну зажженную свечу, Лили скользнула под одеяло, стараясь держаться подальше от больного колена.Деймон привлек ее к себе, лаская, дразня и возбуждая своими волшебными прикосновениями, и Лили изогнулась в сладостной неге, стремясь дать выход переполнившей ее страсти. Руки Деймона остановились, и молодая женщина протестующе застонала.– Любимая, теперь я хочу, чтобы ты взяла меня, – прошептал он, обжигая горячим дыханием ей ухо.Лили, изнемогая от желания, поднялась над ним, открывая свое тело его жадному взору.Некоторое время молодая женщина была неподвижна, в безмолвном восхищении разглядывая его могучую грудь, бронзовую от загара, покрытую черными вьющимися волосками.Деймон ласково провел ладонью по ее груди.– Ты такая прекрасная, такая восхитительная, – с благоговейным восторгом прошептал он. – Я весь в твоей власти, делай со мной, что пожелаешь.Лили начала двигаться, сперва медленно, а затем постепенно все убыстряя ритм.Внезапно ее тело содрогнулось от восхитительного, безграничного наслаждения, и в тот же миг сорвавшийся с уст Деймона приглушенный стон показал, что и он тоже достиг вершин блаженства.А потом он крепко прижал ее к себе, словно опасаясь, как бы она не ускользнула из его объятий, и они вместе погрузились в сладкий сон. 29 На следующее утро Деймон проснулся, чувствуя тупую боль в левом колене, тепло тела Лили рядом с собой и глубочайшее счастье, переполнившее его сердце. Если забыть про ноющее колено, он хотел бы просыпаться так каждое утро до конца дней своих.Ресницы Лили задрожали и поднялись. Некоторое время она смотрела на него непонимающим сонным взглядом, но затем ее губы изогнулись в сияющей улыбке.– Как твое колено? – все еще сонным голосом спросила она.– После такой улыбки меня начала беспокоить другая часть моего тела. Поцелуй меня.Лили послушно прижалась к его губам долгим нежным поцелуем.– Это просто райское блаженство – пробуждаться с твоей улыбкой и поцелуем.И Деймон намеревался оставаться в этом раю. Необходимо лишь выяснить, как лучше всего удержать Лили. У него возникла одна мысль, но сначала ему нужно было побольше разузнать про ее родных. Он перекатился на бок, лицом к ней.– Насколько я понял, твой знаменитый дед, генерал сэр Френсис Рейли, не признает тебя своей внучкой, и скорее всего он не хотел иметь никаких дел и с твоим братом до тех пор, пока тот не прославился на поле брани.Лили подняла брови, несомненно, удивленная подобной темой для утреннего разговора в постели.– Действительно, – наконец ответила она с несвойственным ей сарказмом. – Но как только Джеймс стал героем, дедуля поспешил предъявить на него свои права.– Ты обращалась к генералу после гибели родителей?Лили стиснула зубы.– Да, но он даже не захотел меня видеть.Деймон представил себе, каково пришлось Лили, семнадцатилетней девушке без гроша в кармане, вынужденной заботиться о себе и младших брате и сестре, и его охватила ярость. Как можно так поступать со своими плотью и кровью?Он решил переговорить с престарелым генералом. Надо надеяться, толстокожий тиран будет не в восторге от этого разговора.– Дедушка сказал, что не считает меня своей внучкой, – продолжала Лили. – Понимаешь, он отрекся от отца, когда тот женился на моей матери.– Потому что она не принадлежала к знатному роду?– Напротив, отец моей матери – сэр Джон Дрю.Значит, родители Лили принадлежали к двум очень уважаемым семействам. Сэр Джон до самой своей смерти, случившейся лет десять назад, играл важную роль в палате общин.Деймон ласково отвел в сторону локон, упавший на лицо Лили.– Тогда почему же генерал возражал против брака твоих родителей? По-моему, это была подходящая друг другу пара.Вздохнув, Лили перевернулась на спину и уставилась в потолок.– Оба деда были против. Они ненавидели друг друга, и оба уже подыскали блестящие партии для своих детей. Они слышать не желали о том, чтобы папа и мама поженились. Переполненные отчаянием, мои родители были вынуждены бежать, и тогда их семьи отказались от них. Им пришлось стать актерами, чтобы зарабатывать на жизнь. К счастью, оба не были обделены талантом, а брат мамы, сбежавший из дома незадолго до этого, уже был в труппе. Он-то и помог моим родителям сделать первые шаги.Деймон рассеянно теребил прядь ее волос.– Должно быть, генерал пришел в бешенство, узнав, что его сын играет на сцене. Он всегда был самых строгих правил.– Да. – Лили по-прежнему, не отрываясь, смотрела в потолок. – Дедушка даже запретил моим родителям использовать в театре фамилию Рейли, заявив, что не позволит марать ее каким-то актеришкам. Вот почему мама и папа, а затем и я выступали под фамилией Калхейн.– Насколько мне помнится, – задумчиво произнес Деймон, – у сэра Джона была вторая дочь, которая вышла замуж за лорда Чаринга.– Да, леди Чаринг – моя тетя.– И она тоже отказалась помочь тебе после гибели родителей?– Я даже не обращалась к ней, – сказала Лили, наконец поворачиваясь к нему лицом, – так как знала, что тетя захочет помочь мне, но ее супруг этого не допустит. Однажды, когда мои родители еще были живы, она пыталась им помочь, но он пришел в ярость и запретил ей встречаться с мамой.– Да, это похоже на лорда Чаринга. Они с генералом были слеплены из одного теста.Стоит ли удивляться, что Лили, имея таких родственников, боится подпасть под власть мужчины?– Тебе известно, что лорд Чаринг умер несколько месяцев назад?– Я что-то об этом слышала.Деймон нежно провел ладонью по щеке Лили, наслаждаясь прикосновением к шелковистой коже.– Представляю, каково тебе пришлось после смерти родителей.– Да, сперва было очень туго, – призналась Лили. – Вот почему я так рада, что у меня есть актерское дарование. Это позволило мне купить офицерский патент для брата, отправить сестру в первоклассный пансион и самой жить в сравнительном достатке.Деймон смотрел на нее с восхищением. Он настолько привык к робким, беспомощным женщинам, встречающим все невзгоды одним средством – слезами.– Ты должна гордиться собой.– Знаю, – просто ответила Лили.И он тоже гордился ею. Красивая, талантливая, умеющая за себя постоять – он любил ее так, как, он думал раньше, невозможно любить женщину.– Вот почему театр так для меня важен, – сказала Лили.Деймон прекрасно понимал это, особенно учитывая, как блистательно играла она на сцене.Он сказал ей об этом, но молодая актриса только усмехнулась.– Как ты можешь судить об этом? Ты ведь видел меня только в «Макбете».Деймон улыбнулся.– С тех пор, как я вернулся в Лондон, я не пропустил ни одного спектакля с твоим участием. И каждый раз, видя тебя на сцене, я все больше и больше ругал себя за то, что так нелестно отзывался о твоем таланте. В свое оправдание могу сказать лишь одно. Меня ввело в заблуждение то, что я встретил тебя в составе жалкой труппы бродячих актеров. Что заставило тебя присоединиться к ним?– Долг. Дела у труппы шли очень неважно.– Да я уж и сам заметил, – сухо сказал Деймон.– Труппой руководит мой дядя, и он упросил меня присоединиться к ней летом на несколько недель, чтобы увеличить сборы. У меня сердце не лежало к этому, но я не могла отказать.– Почему?– По той же причине, по какой ты терпишь выходки Кассандры. Он мой родственник, и я обязана ему помогать.Деймон про себя порадовался совпадению их взглядов на вопрос ответственности перед семьей. Он собрался было заключить Лили в объятия, но она вдруг недовольно нахмурилась.– Но почему ты упорно не желал приходить на спектакли с моим участием в Бате?Деймон закрыл глаза. Никогда и ни с кем он не обсуждал то трагическое происшествие, воспоминания о котором долгие годы преследовали его. Но сейчас он понял, что должен все рассказать Лили, чтобы она поняла, почему он старательно избегал ее выступлений и почему так вел себя в тот день, когда она уехала из Хокхилла.Открыв глаза, он сел в кровати.– По той же причине, по которой я всеми силами пытался отговорить тебя ехать в Лондон. – Деймон подложил за спину подушку. – Тебе когда-нибудь доводилось слышать об актрисе по имени Пег Маккей?– Она была моей подругой, – мрачно произнесла Лили.Выражение ее лица свидетельствовало, что ей уже известна история, которую все считают правдивой. Однако истина известна только ему одному, и он еще ни с кем ею не делился. Поверит ли ему Лили?– В таком случае тебе известно, какой очаровательной милашкой была Пег. Мы познакомились, когда она выступала в Эксетере. Пег твердо решила стать моей возлюбленной. Не то чтобы она испытывала какие-то чувства ко мне лично – подобно Ионе Лоусон, ей хотелось добиться известности, завоевав сердце «короля гримерных».Спокойный голос Деймона был полон самоиронии, но Лили слишком хорошо его знала, чтобы не понять, что он испытывает на самом деле.– Я не имел ничего против того, чтобы ублажить Пег. К несчастью, она… – Деймон умолк, словно подыскивая наименее обидные слова, – …не отличалась особым актерским дарованием.Лили вынуждена была признать правоту его слов. Пегги была великолепна в одной роли – в роли Малышки Пикл, но, сколько она ни пробовала себя в других пьесах, результат оказывался плачевным. Однако это не имело особого значения, когда ей приходилось выступать перед непритязательной провинциальной публикой, любившей Пег за ее живую, кипучую натуру. Именно это, а не весьма скромный актерский талант привлекало зрителей на спектакли с ее участием.– К несчастью, я неосмотрительно сообщил Пег, какое невысокое впечатление произвела на меня ее игра. Я не хотел ее обидеть, но она не отставала от меня, требуя восхищения и похвал с моей стороны.Да, печально подумала Лили, Пег была такой. Всегда недовольная услышанными отзывами, она добивалась от своих поклонников цветистых, напыщенных комплиментов и обижалась и даже впадала в истерику, когда ее чаяния не оправдывались.Пылкая натура Пегги имела и оборотную, черную сторону. Потерпев неудачу, девушка впадала в глубокую бездонную меланхолию, из которой ее не могли вытащить ни Лили, ни другие подруги.– Поняв, какого невысокого мнения я о ее актерском даровании, – продолжал Деймон, – Пег вбила себе в голову, что должна доказать мне, как я ошибался. И в конце концов я от всего сердца пожалел о том, что имел несчастье видеть ее на сцене.Лили нахмурилась.– И ты, думая, что я такая же бездарная актриса, как и она, избегал представлений с моим участием?Черные глаза Деймона молили о понимании и прощении.– Я же обещал, что не стану тебе лгать, а я свое слово держу.Да, он прав. И это признание заставило Лили еще глубже почувствовать, как сильно она любит этого удивительного человека.– И все же я не понимаю, какое отношение имела Пегги к твоему категорическому нежеланию отпустить меня в Лондон.– Чтобы доказать мне, что я ошибался, Пег решила во что бы то ни стало добиться пробной роли или в «Друри-Лейн», или в «Ковент-Гарден». Она бы ни за что не успокоилась до тех пор, пока не добилась бы своего. – Деймон отвернулся к обитой пестрой тканью стене. – К тому времени она мне так надоела, я настолько устал от бешеных перепадов ее настроения, что был готов избавиться от нее любыми способами. И все же я попытался отговорить Пег от поездки в Лондон, так как понимал, что критики разгромят ее в пух и прах, и это будет концом ее карьеры.По той же самой причине Лили настаивала на контракте, отвергая приглашения выступить в пробной роли.Деймон снова повернулся к ней.– Я предупредил Пег, что, если она уедет в Лондон, между нами все будет кончено. Я надеялся, что это ее остановит, но она лишь еще больше распалилась. Она была убеждена, что станет звездой лондонской сцены и после этого я сам приползу к ней. Увы, сбылись мои самые худшие опасения. Пег провалилась в пробной роли, и критики были безжалостными.– А ты сдержал свое слово, не захотел даже видеть ее, после чего она покончила с собой.Он грустно вздохнул.– Нет, Пег даже не сделала попытки связаться со мной. Полагаю, она не находила себе места от унижения. Я в то время был в Хокхилле, и лондонские газеты с критическими отзывами дошли до меня только через несколько дней. Прочтя их, я не на шутку встревожился, сознавая, что Пег может решиться на все.Учитывая то, как отчаянно Пегги стремилась к славе и признанию и как тяжело переживала любое критическое замечание, Лили прекрасно понимала его тревогу.– Я немедленно отправился в Лондон, но было уже слишком поздно. Пег наложила на себя руки из-за разгромных статей критики, а не потому, что мы с ней расстались. – Деймон смело встретился взглядом с Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36