А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Видите ли, проблема в том, что они, как ни любят друг друга, время от времени ссорятся, и весьма сильно. Ссоры в общем-то, если разобраться, пустяковые, ну, знаете, как бывает иногда — сорвешься из-за какой-нибудь ерунды… Самым лучшим в таких случаях было бы просто сделать вид, что ничего не было, не стоит, пожалуй, даже извиняться, мириться. А они, напротив, начинают делать из этого трагедию — у мамы истерика, папа запирается в кабинете, молчит целыми днями… А я, похоже, единственная, кто знает, как их помирить, на самом деле, нужно просто придумать какую-нибудь проблему, которую им пришлось бы решать вместе. Тогда они поневоле сойдутся, и, глядишь, в семье снова мир… На самом деле они безумно любят друг друга: как говорится, милые бранятся — только тешатся. Но без меня их будет некому мирить, и они это чувствуют…— Но рано или поздно вы выйдете замуж, и кто тогда будет их мирить? Кейт рассмеялась:— Об этом они стараются не думать — это убило бы их окончательно! Честно говоря, они, может быть, и отправили меня в Лондон затем, чтобы проверить, смогут ли прожить без меня. И вот теперь, судя по всему, они по мне безумно скучают. Пришлось написать им, что мне и самой здесь надоело, что я хочу домой… Похоже, эта весть их обрадовала.— Вам здесь скучно? — Аласдер вскинул бровь. — А я-то думал…— Я написала это, — поспешила уверить она его, — еще до того, как познакомилась с вами. От Лондона до нашего захолустья письма идут много дней. — Про вас, — Кейт отвела глаза, — я им не писала. Зачем? Они сразу же начнут прочить вас мне в женихи. А что до вашей репутации, сэр Аласдер, знаю, какой она была до нашего знакомства, но сейчас, мне кажется, она безупречна. Вас принимают в лучших домах; такие люди, как Ли и Норты, не чураются дружбы с вами, так что я лично не вижу проблем…— Поверьте мне, Кейт, моя репутация не так безупречна, как вам кажется.— Почему же?— Вы еще не все обо мне знаете! — коварно улыбнулся он.— Послушайте, Аласдер, скажу вам откровенно — хотите верьте, хотите нет, — вы все время говорите мне о какой-то вашей плохой репутации, но я так до сих пор и не вижу, что конкретно могло бы быть для нее основанием. Я лично никогда не наблюдала за вами ничего дурного и ни разу не слышала о вас ничего «ужаснее» мелких сплетен такого же рода, что и обо всех… Конечно, может быть, я и впрямь чего-то не знаю… Вы никогда мне не рассказывали о себе…— Рассказывать особо нечего, Кейт. Близких родственников у меня нет. Братьев и сестер никогда не было, мать умерла, когда мне было тринадцать, отец, когда мне было шестнадцать, покончил с собой…— Какой ужас! — вырвалось у Кейт.— Ну вот, — мрачно улыбнулся он, — теперь вы наконец услышали обо мне нечто ужасное, как сами признали…— Я не об этом! Это действительно ужасно, но не в том смысле, что это бросает какую-то тень на вас. Все это не говорит ничего о том, почему у вас плохая репутация. Вы так и не рассказали мне об этом. Если там есть что-то неприличное, изложите это как-нибудь иначе — с вашим красноречием у вас это получится, да и я вроде бы не настолько глупа, чтоб не понять…Аласдер молчал. Лицо его было мрачнее ночи.— Я должна это знать, — настаивала она. — Я все-таки ваш друг, я должна знать, что мне говорить, если, не дай Бог, придется защищать вас от каких-нибудь обвинений.Аласдер молчал, уставившись в свой бокал.— Ну что ж, — проговорила она, — я просила вас быть со мной откровенным. Не хотите — не надо, но тогда я, простите, не вижу смысла продолжать нашу дружбу. Прощайте, сэр Аласдер, я еду домой.Аласдер поднял глаза. В них Кейт читала то, чего меньше всего ожидала увидеть, — отчаяние. В этот момент Аласдер не играл — ему явно не хотелось порывать с ней…— Мне приходилось, Кейт, — начал он, снова потупив глаза и рассеянно вращая бокал, — бывать в разных местах, в том числе и не самых приличных. Мне приходилось заниматься многим, в том числе и не самым чистым. Спешу заверить вас, я по крайней мере всегда возвращал долги, хотя порой мне приходилось влезать в огромные долги, ни разу не жульничал при игре в карты и никогда не бесчестил порядочных женщин. Я далеко не ангел, Кейт, но, поверьте, никоим образом не злодей и не подлец. Но у меня есть цель, ради которой я готов на все — кроме, разве что чего-нибудь противозаконного или непорядочного. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Однажды со мной поступили очень несправедливо, Кейт, и я этого не забыл и не забуду никогда. Да, это не вся правда — всей я пока не могу вам сказать, — но, Бог свидетель, в моих словах по крайней мере не было и лжи. И в тот день, когда я сумею наконец восстановить справедливость, — я верю, Кейт, что такой день наступит, — я верну свое доброе имя. Вся моя жизнь подчинена этой цели. И мне нужна ваша помощь — осмелюсь полагать, больше, чем она нужна вашим родителям. По крайней мере, Кейт, они не одиноки, а у меня есть только вы…Подобное признание заставило Кейт покраснеть. Да, Аласдер, несомненно, хороший актер, но на этот раз она почему-то чувствовала — чувствовала всем существом, — что он говорит правду.— Уверяю вас, Кейт, с вами в любом случае не случится ничего плохого, но мне нужна ваша помощь. Всего на две-три недели — мое дело уже почти завершено, осталось совсем немного. Две-три недели — и вы свободны. Больше я пока не могу вам ничего сказать. Я могу рассчитывать на вас?Девушка задумалась. В глубине души, какой-то частью своего сознания она была рада, что появился повод побыть с Аласдером еще какое-то время…— Хорошо, — кивнула наконец она, — на две-три недели, думаю, задержаться могу. Но — прошу, поймите меня правильно — не больше.От чуткого слуха Кейт не укрылось, что, услышав ее ответ, Аласдер с облегчением вздохнул, хотя и постарался скрыть это.— Спасибо вам за то, что вы… скажем так, принимаете нашу сделку. — Аласдер поднялся из-за стола.— Расписываться кровью, я надеюсь, не надо? — улыбнулась Кейт.— Я, конечно, не ангел, — усмехнулся в ответ он, — но разве я так похож на дьявола? Глава 11 Небольшой уютный кабинет на втором этаже роскошного ресторана, оформленный в красных и золотых тонах, был освещен лишь приглушенным светом свечей на столе. Два джентльмена, одетых с иголочки, ожидая, пока им принесут заказанное, разговаривали только о политике. Но когда дверь за официантом наконец закрылась, тот, что поменьше ростом, нахмурившись, посмотрел на приятеля:— Долго ты еще будешь продолжать морочить голову бедной девочке, Аласдер?— Хороший переход от дел политики к делам любовным! — проговорил Сент-Эрт, не отрывая взгляда от устрицы, панцирь которой раскрывал ножом.— Если бы это действительно была любовь, я бы не стал задавать тебе этот вопрос.— Мой друг, — усмехнулся Аласдер, — если мне не изменяет память, я тебе уже тысячу раз успел поклясться, что не сделаю ей ничего плохого.— Я знаю. Кейт не вредит дружба с тобой — напротив, она лишь очень приятно проводит время. Ты добился того, что эта крошка сегодня в моде, это-то меня и тревожит. Любой, кто желает поднять свой престиж в здешнем свете, стремится к тому, чтобы хотя бы раз быть замеченным в ее обществе. На днях, например, я видел, как она каталась на лошади со Скайлером, — а этого типа ты знаешь, он не стал бы и смотреть на того, кто не принадлежит к «сливкам» общества. А вчера она танцевала с Бэбкоком и Фарн-суортом, те чуть не убили Эдвуда, когда и он попробовал пригласить ее на танец. А что до Клайда Джереми, так тот и вовсе днюет и ночует у Суонсонов в гостиной — «красавицы» сестры смотрят на гостя так, словно готовы съесть его без соли и перца.— Бедная девочка! — усмехнулся Аласдер. — Из-за меня, оказывается, ей приходится терпеть этих идиотов!— Я, между прочим, серьезно! Проблема не в этом, а в том, что, когда ты с ней расстанешься, все они от нее тоже отвернутся.— Насколько я могу судить, она не особо дорожит их компанией, — Аласдер отправил устрицу в рот, — хотя, как она говорит, болтовня их порой бывает занятна… Что ей до них, если она все равно скоро вернется домой и поездка в Лондон окажется для нее всего лишь приятным воспоминанием…— Ты уверен, что непременно приятным? А ты подумал, что эта история может окончиться для нее сильным разочарованием и разбитым сердцем? Или ты сам не видишь, какими глазами она смотрит на тебя, как оживляется, когда ты входишь в комнату? Слепому видно, что эта девочка от тебя без ума!Взяв с тарелки орех, Аласдер стал разглядывать его, словно в нем содержался ответ на вопрос.— Совесть моя чиста, Ли, — произнес наконец он. — Я, кажется, честно предупредил Кейт, что все это лишь игра, — поиграем какое-то время и разойдемся… Кейт известны мои цели.— Я сомневаюсь, Аласдер, — нахмурился Ли, — что они самому тебе известны.Аласдер наконец оторвал взгляд от еды и пристально посмотрел на друга:— А ты как думаешь, каковы мои цели, Ли?— Хороший вопрос! Насколько я в состоянии понять, твоя главная цель — чтобы слухи о твоем «романе» дошли до Скалби. За что ты их ненавидишь, я так и не знаю, но, надо полагать, причина у тебя есть. Кажется, это как-то связано с твоим отцом… Но не хочешь рассказывать — я не настаиваю, у каждого могут быть свои секреты. А Кейт — родственница Скалби, и через нее ты хочешь отомстить им…Нет, я верю, что самой ей ты плохого не сделаешь, но убей меня, если я что-нибудь понимаю в твоей схеме, мне кажется, она слишком сложная даже для тебя…Аласдер откинулся на спинку стула и вытянул ноги, изображая спокойствие, но тревожный взгляд глаз выдавал его.— Ты хочешь знать суть моей схемы, Ли? Она очень проста — месть. Странная штука — месть! — изрек он с философским видом. — Когда человек на кого-то зол, душа его, разумеется, жаждет мести. В припадке гнева ему кажется, что единственная достойная месть — убить обидчика. Слава Богу, у большинства разум все-таки оказывается сильнее, большинство все-таки впитали с молоком матери, что убийство — это грех. А кого не останавливает страх перед Богом или общественным мнением, того способен остановить страх перед земным наказанием. Что остается? Дуэль? Это тоже незаконно — пахнет ссылкой, к тому же очень рискованно. Потом, если тебя оскорбил один человек, его можно вызвать, а если обидчиков двое? Поджечь их дом, лишить имущества? На время одержишь победу, а там, глядишь, они разбогатеют пуще прежнего. Но представь себе, мой друг, что ты вынашиваешь свою ненависть уже много лет. Представь себе, что преступление слишком велико, чтобы ты удовлетворился наказанием обидчиков по суду или распространением о них всяких сплетен. Чем больше проходит лет, Ли, тем больше я укрепляюсь в мысли, что месть не должна быть простой. Накинуть им веревку на шею и удушить — это слишком просто. Я хочу, чтобы они были полностью уничтожены морально, Ли, но чтобы еще какое-то время помучились, чтобы умирали в медленных мучениях…Аласдер вдруг замолчал, посмотрев на свой поднятый сжатый кулак, он и сам не заметил за собой этого патетического жеста. Аласдер разжал ладонь. Из нее выпали осколки еще за минуту до этого целого ореха.— Теперь они спрятались за семью замками, — продолжал он. — Легче, пожалуй, добраться до самого короля, чем до них. С тех пор как они вернулись в Англию, ни одна живая душа их не видела. Но я добьюсь того, чтобы выйти на них, в принципе все можно сделать и без моего личного присутствия, но я хочу видеть свой триумф. С друзьями, если у них вообще остались друзья, они могут и не общаться, но родственнице все равно не смогут отказать. Таким образом, Кейт — мой ключ к их логову.Они стали причиной смерти моего отца, Ли, — продолжал Аласдер уже спокойнее. — Вовлекли его в сомнительную финансовую аферу и разорили полностью. В принципе он мог бы выкарабкаться, поправить свои дела — он был человек неглупый, сообразил бы что-нибудь, но они добили его. Постоянно внушали, что ему уже ничто не поможет, что имя его будет навеки опозорено — вот он и пал духом. Они не оставили ему выбора, как не оставили и мне. Сначала я не хотел какой-то эффектной мести — зачем, что я, Гамлет? Я просто хотел, чтобы они вернули мне все, что отняли у отца. Но как я мог этого добиться? Они были богаты, влиятельны, а мне отец по их же милости гроша не оставил… К тому же мне было всего шестнадцать и я был слишком подавлен, чтобы действовать разумно. Мне пришлось начинать с нуля, чтобы чего-то добиться в этой жизни, и я добился — теперь, спустя годы, я уже не мальчишка, богат, влиятелен… Пора наконец осуществить свой план, теперь или никогда! В сущности, — добавил Аласдер, глядя на пламя в камине, — мне не так уж много и надо: предстать перед ними и сказать, что я кое-что о них знаю и расскажу всему миру. Их репутация погибнет раз и навсегда. Вот, собственно, и все. Никому, кроме самих Скалби, это вреда не принесет, тем более Кейт…— Это безумие, Аласдер!— Может быть, — усмехнулся тот, — не спорю. Но его легко вылечить — как только я осуществлю свой план, тотчас же стану здоров.— И что ты будешь делать потом? — прищурился Ли. — Прежде всего я хочу спросить, с Кейт?Улыбка сошла с лица Аласдера.— Я был с тобой откровенным, Ли, — он пристально посмотрел на друга, — признайся и ты: тебя и впрямь так заботит ее судьба?— Да я уже говорил тебе — замечал ли ты хоть раз, какими глазами она смотрит на тебя? Или ты так погружен в свои планы, что ничего вокруг себя не замечаешь?— Успокойся, мой друг, я, конечно же, все вижу. Скажу даже больше: я и сам к ней неравнодушен. Но не могу позволить себе серьезных отношений с женщинами, пока наконец не осуществлю дело своей жизни. Это дело для меня как жена, которой я не могу изменить. Много лет назад я дал свою клятву, и все эти годы я не сворачивал с пути. Лишь когда все закончится, я смогу наконец вздохнуть свободно.Ли долго молчал.— Господи, Аласдер, — произнес он наконец, — что же такого сделали тебе эти Скалби? У меня создается впечатление, что нечто большее, чем разорили твоего отца…Лицо Аласдера было спокойно, но в темных глазах горел адский огонь.— Ты прав, они совершили нечто гораздо большее. Но я надеюсь, когда все кончится, настанет конец и этому.— Ты можешь уничтожить их, Аласдер, но прошлое все равно не вернешь и память о нем не изгладишь.— Нет, но точку поставить можно. Скоро я ее поставлю, и тогда, мой друг, ты сможешь поднять бокал за мою невесту.Ли с удивлением посмотрел на него.— Не делай такое лицо, Ли. Я сам устал от всего этого. Я хочу жить нормальной человеческой жизнью — жениться, родить наследника… На ком — понятия пока не имею, но не на Кейт. Я слишком уважаю ее, чтобы предлагать ей руку и сердце, такая девушка заслуживает лучшего. Так что, мой друг, если она тебе нравится, знай: я не стою у тебя на пути.— Если бы ты встал у меня на пути, — усмехнулся тот, — ты бы уже давно там не стоял!— Не родился еще тот человек, что меня убьет! — подыграл Аласдер его шутке. — Но что мы, в конце концов, все обо мне да обо мне? Я что, в конце концов, на исповедь к тебе пришел? Откровенность за откровенность — скажи, тебе нравится Сибил? Как оживляется она, когда ты входишь в комнату! По-моему, она мила!— Согласен, симпатичная. Но она почти ребенок — такие не в моем вкусе. А что до того, что оживляется при виде меня, то почему бы ей, в конце концов, не оживляться? Я с ней всегда вежлив, стараюсь развлекать всякими историями… Благодаря мне она получила наконец возможность выходить в свет, а то сидела целыми днями взаперти и ничего не видела, кроме кислых физиономий «красавиц» сестер…— Значит, — усмехнулся Аласдер, — ты для нее как бы благотворитель?— Ну, можно сказать, что да.— Тебе мало того, что ты взял на себя роль благотворителя для Кейт?— Каким же образом?— А то нет! Куда я с Кейт, туда и ты. А если б мы с ней решили вдруг поехать на край света?— Поехал бы, — не раздумывая, кивнул Ли. — Что мне, в конце концов, терять?Они расстались на выходе из ресторана.— Я собираюсь в свой клуб, — произнес Ли. — Составишь компанию?— Для твоего клуба, старик, у меня все-таки еще недостаточно хорошая репутация.— Ну, поедем в какой-нибудь другой…— Спасибо, Ли, сегодня что-то нет настроения слушать светские сплетни или резаться в карты. Я лучше скоротаю вечерок у камина с каким-нибудь романом в руках. Завтра в два, ты не забыл? Встречаемся с нашими дамами, сначала выставка картин, потом чай…— Помню, — кивнул Ли. — Тебе самому-то эти выставки не надоели? Может, для разнообразия сходим к девицам?— К девицам, если хочешь, иди один. Я же если и хожу в бани, то лишь затем, чтобы помыться. — Пожав другу руку, Аласдер зашагал по улице.Эта часть города даже ночью была оживленной. Яркие фонари, много народу, то и дело проезжающие экипажи… Но были в Лондоне районы, куда ночью лучше не соваться… Аласдер машинально свернул с центральной улицы на менее оживленную. Он был погружен в свои мысли. Обычно он не думал о том, зачем ему нужна месть или зачем ему нужна Кейт. Но теперь слова Ли заставили задуматься об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32