Открыв коробку, Дори обратила внимание на необычный цвет. Багровая парча словно излучала тепло, сияя, как драгоценный камень.
Покрой платья был достаточно простым. Вырез и длинный рукав выглядели вполне целомудренно, но лиф так плотно облегал грудь, что сквозь ткань проступали соски. Юбка платья ниспадала мягкими складками почти до пола.
Дори взяла карточку, лежавшую поверх платья.
— Это точная копия свадебного платья древних бедуинов. Правда, я велел сшить его из парчи, хотя традиционно для этого использовали шерсть. Надень его сегодня. Думаю, парча пойдет тебе не меньше шелка и бархата.
Дори с улыбкой приложила к себе платье, которое уже успела примерить и снять. Парча была мягкой и приятной на ощупь.
Она улыбнулась при мысли, что сегодня ее вновь коснутся его нежные пальцы. Эти две недели прошли, словно во сне. Филип был так нежен с ней. И вот сегодня они снова будут любить друг друга. Это будет так же прекрасно, как в первый раз. Дори почувствовала пьянящий восторг, как перед прыжком с парашютом, когда перед тобой огромное небо во всем своем великолепии, а за бортом самолета — неизвестность. Филип наверняка подготовился к наступлению.
Что ж, пора покинуть страну сладких грез и вернуться в мир реальности. Дори закружилась перед зеркалом, продолжая прижимать к груди платье.
Филип не пришел обедать. Дори стояла на балконе, тщетно пытаясь унять волнение, когда услышала, как тихонько открылась и закрылась дверь.
— Дай мне взглянуть на тебя.
Дори резко обернулась. Возле двери стоял Филип, одетый во все белое. Белые брюки облегали его стройные ноги, а рубашка была сшита из какого-то мерцающего в темноте материала.
— На балконе очень темно. Не могу разглядеть тебя как следует.
— Я уже стала сомневаться, придешь ли ты, — тихо произнесла Дори, делая шаг в его сторону. — Ты не вышел к обеду.
— Если бы я пришел обедать, боюсь, мне очень быстро захотелось бы выкинуть с балкона поднос с едой.
— Мне тоже, — призналась Дори. Филип удивленно посмотрел на нее.
— Ты действительно ждала сегодняшнего вечера? А я боялся, что ты подумаешь, будто я тебя тороплю.
— Ну если только немного. — Дори лукаво улыбнулась. — Вообще-то прибытие Ганнибала назначалось на завтра.
— Так оно и есть. — Филип увлек Дори в комнату. — Сегодня ночью я все еще твой наложник. Подожди, я включу свет.
В своем белом одеянии Филип напоминал призрак. Но вот спальню залил неяркий свет ночника. Несколько секунд Филип молча смотрел на Дори.
— Да, — сказал он. — Именно такой я и представлял тебя в этом платье. Цвет красного вина и серебро твоих волос. Что может быть красивее?
— Мне тоже нравится! — призналась Дори. — В нем я чувствую себя принцессой.
— Любая невеста чувствовала бы то же самое. — Филип подошел к девушке. — Это ведь свадебный наряд, Дори. — Он взял в ладони ее лицо. — Так почему нам этим не воспользоваться? Мы могли бы пожениться сегодня вечером. Давай полетим в Марасеф и покончим с формальностями. Ты ведь знаешь, что все равно станешь моей женой.
Филип был так близко. Она чувствовала свежий запах мыла и одеколона. Руки его уже скользили по ее плечам, сжимая парчу.
— Разве ты мало меня мучила?
— Я не стала бы играть в такие игры. Просто мне очень важно быть в тебе уверенной.
— Да, я знаю. Хотя лучше бы мне этого не знать. — Он вдруг подхватил девушку на руки и понес к кровати. Опустив Дори на постель, Филип посмотрел на нее сверху вниз смеющимися глазами. — К утру я дойду до того, что готов буду силой вырвать у тебя обещание стать моей женой. — Он расправил волны багровой парчи вокруг Дори. — Но скорее всего этого не потребуется. Я буду таким страстным наложником, что ты сама не отпустишь меня.
— Этого не так сложно добиться. Я и сейчас хочу быть с тобой.
— Вот видишь, как все просто. Значит, с этой минуты мы вместе. А теперь повернись, дорогая.
Дори повернулась на живот. «Молния» была мгновенно расстегнута, и прохладный воздух коснулся ее обнаженной спины.
— Господи, как красиво! — Филип не сводил с нее восхищенного взгляда.
— Я говорила тебе, что не умею играть в игры.
— Тогда мне придется тебя научить. Некоторые игры доставляют истинное удовольствие. Думаю, тебе понравится.
Губы Филипа коснулись ее обнаженной спины, и у нее перехватило дыхание.
— Не кажется ли тебе, что ты применяешь запрещенный прием?
— Но тебе ведь нравится. — Губы Филипа продолжали ласкать ее нежную кожу. — Скажи, что тебе нравится больше всего? — Он легонько укусил Дори.
— Ты обедал, не так ли? Я не рискую быть съеденной?
— Я не мог есть весь день. — Филип заговорил вдруг серьезно. — И не спал всю предыдущую ночь. Иногда мне кажется, что я никогда больше не смогу ни есть, ни спать без тебя. — Руки его продолжали гладить спину Дори. — Для меня все это очень серьезно.
Приподняв Дори, он перевернул ее на спину и снова уложил поверх багровой парчи.
— Так ты не будешь меня соблазнять? — тихо спросила она.
— Я стараюсь изо всех сил. — Взгляд его скользил по телу девушки, пока не остановился наконец на золотистых волосах внизу живота. — Ни с одной женщиной мне не было так трудно и так прекрасно. — Он потерся щекой о теплый бархат ее кожи. Дори невольно вздрогнула, и пальцы ее буквально впились в плечи Филипа. — Раньше я всегда играл в страсть. Мне отвечали столь же мастерской игрой. Но с тобой… Мне так хочется, чтобы тебе было хорошо, и я все время боюсь, что мне не удастся доставить тебе истинное удовольствие.
Сердце Дори бешено колотилось в груди, а внизу живота стало вдруг горячо.
— Для меня это тоже кое-что значит, — прошептала Дори. — Филип! — вскрикнула она, когда он припал поцелуем к самому интимному месту.
— Ты такая сладкая, — шептал Филип, обнимая Дори. — Я готов целовать каждый сантиметр твоего тела.
Пальцы ее продолжали сжимать плечи Филипа, впиваясь в тонкий шелк белой рубашки. Язык Филипа снова коснулся самого чувствительного места, и Дори, вскрикнув, приподнялась ему навстречу.
— Нет ничего прекраснее твоих стонов. Он поцеловал руку Дори, продолжавшую сжимать его рубашку. Потом вдруг резко встал и рывком поднял ее на ноги. Не обращая внимания на смущение девушки, Филип потащил ее за собой в соседнюю комнату — в спальню наложниц.
— Филип, я не понимаю…
Они стояли перед огромным зеркалом, установленным вдоль одной из стен. Лампы были погашены, и свет проникал лишь из соседней комнаты. Дори изумленно смотрела на собственную обнаженную фигуру рядом с одетым Филипом.
— Я помню, как возбудила тебя в гримерной сцена перед зеркалом, — пояснил он. Руки его обвили ее талию, затем скользнули ниже, лаская живот. — Когда установили зеркало, я лежал в постели и представлял, как твоя прекрасная нагота отразится в нем. Знаешь, что со мной творилось от этих мыслей? — Наклонившись, Филип зашептал в самое ухо Дори: — Мне так хотелось ворваться к тебе, погрузить свою возбужденную плоть в твое мягкое лоно и остаться там навсегда. Я мучился каждую ночь. — Филип принялся расстегивать рубашку. Дори не могла отвести взгляд от желанного тела. Она подумала, как отличается картинка в холодном зеркале от того, что происходит между ними на самом деле. Никогда в зеркале не отразится та страсть, которую они испытывают друг к другу.
— Какая ты красивая! — Загорелая рука Филипа сжала и чуть приподняла ее грудь. Большим и указательным пальцем он сжал ее напрягшийся сосок. — Он прекрасен, этот розовый бутон!
— Так можно заболеть нарциссизмом, — пошутила Дори, прижимаясь спиной к груди Филипа. — Признаюсь, я немного смущена.
Филип быстро сбросил с себя рубашку.
— Тебя смущает мой вид?
— Нет. — Фигура Филипа отражалась бронзовой тенью за ее спиной. — Мне нравится на тебя смотреть.
— Тогда нам лучше оказаться на равных. — Руки его быстро расстегивали ремень на брюках. Дори смотрела, точно зачарованная. — Вот теперь мы в одинаковом положении. Так лучше, не правда ли?
Горячие волны возбуждения омывали Дори, а руки Филипа между тем ласкали ее тело. Дыхание его стало порывистым. Она чувствовала, как прижимается к ней его возбужденная плоть, а грудь тяжело вздымается за
ее спиной. Руки его вдруг неожиданно замерли, по телу пробежала дрожь.
— Я зашел слишком далеко, — прошептал он. — Я не могу больше ждать.
— Тогда не жди! — Голос ее дрожал, все тело горело, словно в лихорадке. — Пойдем… в постель.
Из горла Филипа вырвался странный звук, похожий на рычание.
— До постели далеко. — Он развернул Дори к себе, подхватил на руки и раздвинул колени. Дори обвила ногами его упругие ягодицы.
— Держись, — прохрипел Филип, входя в нее резким, сильным движением.
Дори вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи. Филип продолжал двигаться, проникая все глубже.
— Ближе, — шептал он. — Я хочу, чтобы ты была еще ближе, хоть это и невозможно. — Дори с трудом сдерживала стон. Филип вдруг поднял глаза и посмотрел в зеркало.
— Моя. Ты моя! — повторял он, не останавливаясь. — Оставайся моей навсегда.
— Да, — шептала Дори, погружаясь в волны блаженства. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
— Ты будешь принадлежать мне всю жизнь. — Губы его жадно впились в губы Дори, язык властно проник в ее рот.
Он завоевывал ее, точно крепость. Теперь он навсегда овладел этой женщиной. Она стала его частью.
Филип поднял голову, переводя дыхание.
— Никогда тебя не отпущу.
Крепче сжав Дори в объятиях, Филип повернулся и медленно направился к постели.
— Тебе понравилось? Я знал, что тебе понравится. — Он присел на край кровати, руки его скользили по спине Дори. — Ты всегда любила прокатиться верхом.
Он лег, положив руки на бедра девушки, и вновь вошел в нее. Не сводя глаз с лица Дори, он жадно ловил каждый ее стон.
Возбуждение Дори достигло предела…
— Никто не может сравниться с тобой! Ладони Филипа накрыли ее груди.
— Теперь держись, любимая. Сейчас мы возьмем барьер.
У Дори закружилась голова, и она забыла обо всем на свете. Вместе с Филипом они отправились в чудесный полет. Восторг переполнял их, поднимая все выше. В это мгновение им принадлежал мир.
Дори очнулась на груди у Филипа. Сердце его билось так сильно, что, казалось, выскочит из груди.
— С тобой все в порядке? — спросила она. Филип рассмеялся.
— Это я должен спросить тебя об этом. — Он нежно поцеловал девушку. — Со мной все в порядке. Лучше не бывает.
— Не сомневаюсь, что ты говоришь искренне, но звучит это очень нескромно, — Дори попыталась освободиться из его объятий.
— Пусти меня. Тебе, наверное, тяжело?
— Нет. — Филип лишь крепче сжал руки. — Оставайся вот так навсегда.
— Тебе будет немного неудобно. — Склонившись над Филипом, Дори поцеловала его в губы. — Хотя я была бы не против.
— Надо подумать над этим. — Филип повернулся на бок, не отпуская Дори. — Наверняка должен существовать способ…
Дори положила голову ему на плечо. Чувство сладостного удовлетворения было не менее прекрасно, чем минуты страсти, которые они только что пережили.
— Я хочу быть рядом, — призналась Дори. — Если я засну, ущипни меня, пожалуйста. Я хочу наслаждаться каждым моментом этой ночи.
Филип почувствовал вдруг такую нежность, что к горлу подступили слезы. После падения с лошади Дори сильно изменилась — стала сдержанной и немного замкнутой. Но продолжалось это не очень долго. Терпение и нежность Филипа вернули прежнюю Дори — живую и непосредственную.
Он нежно поцеловал девушку в макушку.
— Я отказываюсь тебя щипать, но обещаю, что найду способ не дать тебе уснуть. Я знаю много способов, и все они очень приятные.
— Звучит заманчиво, но тебе придется поторопиться — Я что-то очень быстро засыпаю последнее время. Наверное, мне надо пить витамины.
— Я засыплю тебя витаминами, когда мы вернемся завтра из Марасефа. — Он погладил пальцем складочку между бровей Дори, словно расправляя ее.
— Ты умеешь выбрать момент, — похвалила она Филипа. — Сейчас я полетела бы с тобой хоть на Луну.
— Вполне сойдет и Марасеф. Как только проснемся утром, Рауль распорядится насчет самолета.
— Мне кажется, что меня уже начали завоевывать.
— Это не завоевание. Я покоряю тебя. Неужели ты не видишь разницы? И ты не можешь не признать, что сегодня мне это удалось.
— Да, тебе удалось соблазнить меня, — согласилась Дори. — Но секс — это еще не любовь.
Взяв Дори за подбородок, Филип поднял ее голову, чтобы видеть глаза любимой.
— Ты знаешь не хуже меня, что сегодня мы занимались любовью, а не просто сексом. Если ты и теперь не веришь, что я тебя люблю, то что заставит тебя поверить в это через неделю, через месяц, через год? Почему ты не хочешь признать…
— Хорошо.
Филип нахмурился:
— Что хорошо?
— Хорошо, я выйду за тебя замуж. И Марасеф — чудесное место для свадьбы. Я надену свой багровый наряд и…
Филип зажал ей рот поцелуем, а когда он поднял голову, глаза его светились, словно лазурный океан в тихую погоду.
— Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю, что ты никогда об этом не пожалеешь.
— Мне тоже так кажется. Последние две недели Дори запретила себе надеяться, чтобы вновь не испытать разочарование. Но сейчас она чувствовала себя так, словно в душе у нее расцвели цветы.
— О, Филип. Я так люблю тебя! — Она крепко обняла его и стала осыпать поцелуями щеки, губы, шею. — Знаешь, чего мне сейчас хочется? Покачаться на качелях, закружиться в танце, запеть…
— Кажется, тебе не нужны витамины, — рассмеялся Филип. — Они могут понадобиться мне, чтобы за тобой угнаться. Я не могу немедленно предоставить тебе качели, но постараюсь найти им достойную замену.
— Какую замену?
— Я готов снова угождать моей требовательной госпоже.
Улыбнувшись, Дори устроилась поудобнее у него на плече.
— Что же ты сразу не сказал? Это гораздо интереснее качелей и танцев. Что мы будем делать на этот… — Филип закрыл ей рот поцелуем.
Глава 9
На следующий день часов около пяти к резиденции шейха Эль Каббара подъехал лимузин. Жара была невыносимой, как всегда в это время дня, но Дори едва ее замечала.
— А Рауль знает, что я теперь буду его постоянной заботой? — Она выпрыгнула из машины, прежде чем шофер успел раскрыть перед ней дверцу. — Ты не боишься, что он немедленно попросит расчет? Это было бы ужасно, правда? Ты тогда сразу захочешь со мной развестись? — Филип вышел из машины, и Дори тут же оказалась в его объятиях. — Как это мило со стороны Алекса и Сабрины — устроить прием в нашу честь. Они такие чудные, правда?
— С тех пор, как мы отправились в Марасеф, ты не замолкала ни на минуту, — рассмеялся Филип.
— Просто я счастлива. Так счастлива! Весь мир крутится вокруг меня, точно карусель.
Несколько секунд Филип молчал, прижавшись щекой к виску Дори.
— Этот мир принадлежит тебе, дорогая. Я сделаю все, что ты пожелаешь. Чего ты хочешь, Дори?
— У меня есть все. Чего еще я могу хотеть? — Дори вдруг скорчила забавную гримаску. — Может быть, благословения Рауля. Ты сказал ему, что мы едем сочетаться браком?
Филип сделал шоферу знак, что он свободен, и взял Дори под локоть.
— Да, — кивнул он. — И, представь себе, он не попросил расчета. Напротив, сказал, что привык к тем маленьким катастрофам, которые тебя окружают, и не оставит меня в трудную минуту. Наверное, Рауль воспринимает тебя как испытание, посланное ему богом.
— Я нравлюсь ему, — жизнерадостно заметила Дори. — А ко всей этой кутерьме он со временем привыкнет. — Она вдруг остановилась перед самой дверью, озадаченно нахмурившись. — Ты ведь не хочешь, чтобы я изменилась? Или теперь, когда я стала хозяйкой твоего дома, мне следует превратиться в чопорную леди?
— Ты? В чопорную леди? Это исключено.
— Неужели я так ужасно себя веду? Я не хотела бы осложнять твою жизнь. Может быть, мне…
Филип поднял руку, призывая ее к молчанию.
— Даже не пытайся. Как и Рауль, я успел привыкнуть жить на гребне урагана. После нескольких недель в твоем обществе обычная размеренная жизнь показалась бы мне скучной. Кстати, — он хитро улыбнулся, — если хочешь, можешь приносить змей в мою гостиную.
— Я давно хотела поговорить с тобой о Белдаре и Ханар. Мы могли бы…
В этот момент распахнулась дверь.
— Ты снова спас меня, Рауль, — тихо сказал Филип. — Но, я думаю, ненадолго.
На лице Рауля играла дружелюбная улыбка.
— Примите мои искренние поздравления. Я приказал охладить шампанское. Мне показалось, что это будет весьма кстати.
— Спасибо, Рауль, — улыбнулась Дори. — Шампанское действительно будет кстати. Видишь, я тоже знаю, как надлежит себя вести в подобных случаях.
— Знать и выполнять — разные вещи, — улыбнулся Рауль. — Но жена шейха Эль Каббара может устанавливать свои собственные правила. Теперь вам решать, что надлежит делать обитателям этого дома. — Дворецкий вежливо поклонился. — Где угодно будет отобедать — в спальне или в столовой?
— Ни там и ни там. — Она умоляюще посмотрела на Филипа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Покрой платья был достаточно простым. Вырез и длинный рукав выглядели вполне целомудренно, но лиф так плотно облегал грудь, что сквозь ткань проступали соски. Юбка платья ниспадала мягкими складками почти до пола.
Дори взяла карточку, лежавшую поверх платья.
— Это точная копия свадебного платья древних бедуинов. Правда, я велел сшить его из парчи, хотя традиционно для этого использовали шерсть. Надень его сегодня. Думаю, парча пойдет тебе не меньше шелка и бархата.
Дори с улыбкой приложила к себе платье, которое уже успела примерить и снять. Парча была мягкой и приятной на ощупь.
Она улыбнулась при мысли, что сегодня ее вновь коснутся его нежные пальцы. Эти две недели прошли, словно во сне. Филип был так нежен с ней. И вот сегодня они снова будут любить друг друга. Это будет так же прекрасно, как в первый раз. Дори почувствовала пьянящий восторг, как перед прыжком с парашютом, когда перед тобой огромное небо во всем своем великолепии, а за бортом самолета — неизвестность. Филип наверняка подготовился к наступлению.
Что ж, пора покинуть страну сладких грез и вернуться в мир реальности. Дори закружилась перед зеркалом, продолжая прижимать к груди платье.
Филип не пришел обедать. Дори стояла на балконе, тщетно пытаясь унять волнение, когда услышала, как тихонько открылась и закрылась дверь.
— Дай мне взглянуть на тебя.
Дори резко обернулась. Возле двери стоял Филип, одетый во все белое. Белые брюки облегали его стройные ноги, а рубашка была сшита из какого-то мерцающего в темноте материала.
— На балконе очень темно. Не могу разглядеть тебя как следует.
— Я уже стала сомневаться, придешь ли ты, — тихо произнесла Дори, делая шаг в его сторону. — Ты не вышел к обеду.
— Если бы я пришел обедать, боюсь, мне очень быстро захотелось бы выкинуть с балкона поднос с едой.
— Мне тоже, — призналась Дори. Филип удивленно посмотрел на нее.
— Ты действительно ждала сегодняшнего вечера? А я боялся, что ты подумаешь, будто я тебя тороплю.
— Ну если только немного. — Дори лукаво улыбнулась. — Вообще-то прибытие Ганнибала назначалось на завтра.
— Так оно и есть. — Филип увлек Дори в комнату. — Сегодня ночью я все еще твой наложник. Подожди, я включу свет.
В своем белом одеянии Филип напоминал призрак. Но вот спальню залил неяркий свет ночника. Несколько секунд Филип молча смотрел на Дори.
— Да, — сказал он. — Именно такой я и представлял тебя в этом платье. Цвет красного вина и серебро твоих волос. Что может быть красивее?
— Мне тоже нравится! — призналась Дори. — В нем я чувствую себя принцессой.
— Любая невеста чувствовала бы то же самое. — Филип подошел к девушке. — Это ведь свадебный наряд, Дори. — Он взял в ладони ее лицо. — Так почему нам этим не воспользоваться? Мы могли бы пожениться сегодня вечером. Давай полетим в Марасеф и покончим с формальностями. Ты ведь знаешь, что все равно станешь моей женой.
Филип был так близко. Она чувствовала свежий запах мыла и одеколона. Руки его уже скользили по ее плечам, сжимая парчу.
— Разве ты мало меня мучила?
— Я не стала бы играть в такие игры. Просто мне очень важно быть в тебе уверенной.
— Да, я знаю. Хотя лучше бы мне этого не знать. — Он вдруг подхватил девушку на руки и понес к кровати. Опустив Дори на постель, Филип посмотрел на нее сверху вниз смеющимися глазами. — К утру я дойду до того, что готов буду силой вырвать у тебя обещание стать моей женой. — Он расправил волны багровой парчи вокруг Дори. — Но скорее всего этого не потребуется. Я буду таким страстным наложником, что ты сама не отпустишь меня.
— Этого не так сложно добиться. Я и сейчас хочу быть с тобой.
— Вот видишь, как все просто. Значит, с этой минуты мы вместе. А теперь повернись, дорогая.
Дори повернулась на живот. «Молния» была мгновенно расстегнута, и прохладный воздух коснулся ее обнаженной спины.
— Господи, как красиво! — Филип не сводил с нее восхищенного взгляда.
— Я говорила тебе, что не умею играть в игры.
— Тогда мне придется тебя научить. Некоторые игры доставляют истинное удовольствие. Думаю, тебе понравится.
Губы Филипа коснулись ее обнаженной спины, и у нее перехватило дыхание.
— Не кажется ли тебе, что ты применяешь запрещенный прием?
— Но тебе ведь нравится. — Губы Филипа продолжали ласкать ее нежную кожу. — Скажи, что тебе нравится больше всего? — Он легонько укусил Дори.
— Ты обедал, не так ли? Я не рискую быть съеденной?
— Я не мог есть весь день. — Филип заговорил вдруг серьезно. — И не спал всю предыдущую ночь. Иногда мне кажется, что я никогда больше не смогу ни есть, ни спать без тебя. — Руки его продолжали гладить спину Дори. — Для меня все это очень серьезно.
Приподняв Дори, он перевернул ее на спину и снова уложил поверх багровой парчи.
— Так ты не будешь меня соблазнять? — тихо спросила она.
— Я стараюсь изо всех сил. — Взгляд его скользил по телу девушки, пока не остановился наконец на золотистых волосах внизу живота. — Ни с одной женщиной мне не было так трудно и так прекрасно. — Он потерся щекой о теплый бархат ее кожи. Дори невольно вздрогнула, и пальцы ее буквально впились в плечи Филипа. — Раньше я всегда играл в страсть. Мне отвечали столь же мастерской игрой. Но с тобой… Мне так хочется, чтобы тебе было хорошо, и я все время боюсь, что мне не удастся доставить тебе истинное удовольствие.
Сердце Дори бешено колотилось в груди, а внизу живота стало вдруг горячо.
— Для меня это тоже кое-что значит, — прошептала Дори. — Филип! — вскрикнула она, когда он припал поцелуем к самому интимному месту.
— Ты такая сладкая, — шептал Филип, обнимая Дори. — Я готов целовать каждый сантиметр твоего тела.
Пальцы ее продолжали сжимать плечи Филипа, впиваясь в тонкий шелк белой рубашки. Язык Филипа снова коснулся самого чувствительного места, и Дори, вскрикнув, приподнялась ему навстречу.
— Нет ничего прекраснее твоих стонов. Он поцеловал руку Дори, продолжавшую сжимать его рубашку. Потом вдруг резко встал и рывком поднял ее на ноги. Не обращая внимания на смущение девушки, Филип потащил ее за собой в соседнюю комнату — в спальню наложниц.
— Филип, я не понимаю…
Они стояли перед огромным зеркалом, установленным вдоль одной из стен. Лампы были погашены, и свет проникал лишь из соседней комнаты. Дори изумленно смотрела на собственную обнаженную фигуру рядом с одетым Филипом.
— Я помню, как возбудила тебя в гримерной сцена перед зеркалом, — пояснил он. Руки его обвили ее талию, затем скользнули ниже, лаская живот. — Когда установили зеркало, я лежал в постели и представлял, как твоя прекрасная нагота отразится в нем. Знаешь, что со мной творилось от этих мыслей? — Наклонившись, Филип зашептал в самое ухо Дори: — Мне так хотелось ворваться к тебе, погрузить свою возбужденную плоть в твое мягкое лоно и остаться там навсегда. Я мучился каждую ночь. — Филип принялся расстегивать рубашку. Дори не могла отвести взгляд от желанного тела. Она подумала, как отличается картинка в холодном зеркале от того, что происходит между ними на самом деле. Никогда в зеркале не отразится та страсть, которую они испытывают друг к другу.
— Какая ты красивая! — Загорелая рука Филипа сжала и чуть приподняла ее грудь. Большим и указательным пальцем он сжал ее напрягшийся сосок. — Он прекрасен, этот розовый бутон!
— Так можно заболеть нарциссизмом, — пошутила Дори, прижимаясь спиной к груди Филипа. — Признаюсь, я немного смущена.
Филип быстро сбросил с себя рубашку.
— Тебя смущает мой вид?
— Нет. — Фигура Филипа отражалась бронзовой тенью за ее спиной. — Мне нравится на тебя смотреть.
— Тогда нам лучше оказаться на равных. — Руки его быстро расстегивали ремень на брюках. Дори смотрела, точно зачарованная. — Вот теперь мы в одинаковом положении. Так лучше, не правда ли?
Горячие волны возбуждения омывали Дори, а руки Филипа между тем ласкали ее тело. Дыхание его стало порывистым. Она чувствовала, как прижимается к ней его возбужденная плоть, а грудь тяжело вздымается за
ее спиной. Руки его вдруг неожиданно замерли, по телу пробежала дрожь.
— Я зашел слишком далеко, — прошептал он. — Я не могу больше ждать.
— Тогда не жди! — Голос ее дрожал, все тело горело, словно в лихорадке. — Пойдем… в постель.
Из горла Филипа вырвался странный звук, похожий на рычание.
— До постели далеко. — Он развернул Дори к себе, подхватил на руки и раздвинул колени. Дори обвила ногами его упругие ягодицы.
— Держись, — прохрипел Филип, входя в нее резким, сильным движением.
Дори вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи. Филип продолжал двигаться, проникая все глубже.
— Ближе, — шептал он. — Я хочу, чтобы ты была еще ближе, хоть это и невозможно. — Дори с трудом сдерживала стон. Филип вдруг поднял глаза и посмотрел в зеркало.
— Моя. Ты моя! — повторял он, не останавливаясь. — Оставайся моей навсегда.
— Да, — шептала Дори, погружаясь в волны блаженства. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
— Ты будешь принадлежать мне всю жизнь. — Губы его жадно впились в губы Дори, язык властно проник в ее рот.
Он завоевывал ее, точно крепость. Теперь он навсегда овладел этой женщиной. Она стала его частью.
Филип поднял голову, переводя дыхание.
— Никогда тебя не отпущу.
Крепче сжав Дори в объятиях, Филип повернулся и медленно направился к постели.
— Тебе понравилось? Я знал, что тебе понравится. — Он присел на край кровати, руки его скользили по спине Дори. — Ты всегда любила прокатиться верхом.
Он лег, положив руки на бедра девушки, и вновь вошел в нее. Не сводя глаз с лица Дори, он жадно ловил каждый ее стон.
Возбуждение Дори достигло предела…
— Никто не может сравниться с тобой! Ладони Филипа накрыли ее груди.
— Теперь держись, любимая. Сейчас мы возьмем барьер.
У Дори закружилась голова, и она забыла обо всем на свете. Вместе с Филипом они отправились в чудесный полет. Восторг переполнял их, поднимая все выше. В это мгновение им принадлежал мир.
Дори очнулась на груди у Филипа. Сердце его билось так сильно, что, казалось, выскочит из груди.
— С тобой все в порядке? — спросила она. Филип рассмеялся.
— Это я должен спросить тебя об этом. — Он нежно поцеловал девушку. — Со мной все в порядке. Лучше не бывает.
— Не сомневаюсь, что ты говоришь искренне, но звучит это очень нескромно, — Дори попыталась освободиться из его объятий.
— Пусти меня. Тебе, наверное, тяжело?
— Нет. — Филип лишь крепче сжал руки. — Оставайся вот так навсегда.
— Тебе будет немного неудобно. — Склонившись над Филипом, Дори поцеловала его в губы. — Хотя я была бы не против.
— Надо подумать над этим. — Филип повернулся на бок, не отпуская Дори. — Наверняка должен существовать способ…
Дори положила голову ему на плечо. Чувство сладостного удовлетворения было не менее прекрасно, чем минуты страсти, которые они только что пережили.
— Я хочу быть рядом, — призналась Дори. — Если я засну, ущипни меня, пожалуйста. Я хочу наслаждаться каждым моментом этой ночи.
Филип почувствовал вдруг такую нежность, что к горлу подступили слезы. После падения с лошади Дори сильно изменилась — стала сдержанной и немного замкнутой. Но продолжалось это не очень долго. Терпение и нежность Филипа вернули прежнюю Дори — живую и непосредственную.
Он нежно поцеловал девушку в макушку.
— Я отказываюсь тебя щипать, но обещаю, что найду способ не дать тебе уснуть. Я знаю много способов, и все они очень приятные.
— Звучит заманчиво, но тебе придется поторопиться — Я что-то очень быстро засыпаю последнее время. Наверное, мне надо пить витамины.
— Я засыплю тебя витаминами, когда мы вернемся завтра из Марасефа. — Он погладил пальцем складочку между бровей Дори, словно расправляя ее.
— Ты умеешь выбрать момент, — похвалила она Филипа. — Сейчас я полетела бы с тобой хоть на Луну.
— Вполне сойдет и Марасеф. Как только проснемся утром, Рауль распорядится насчет самолета.
— Мне кажется, что меня уже начали завоевывать.
— Это не завоевание. Я покоряю тебя. Неужели ты не видишь разницы? И ты не можешь не признать, что сегодня мне это удалось.
— Да, тебе удалось соблазнить меня, — согласилась Дори. — Но секс — это еще не любовь.
Взяв Дори за подбородок, Филип поднял ее голову, чтобы видеть глаза любимой.
— Ты знаешь не хуже меня, что сегодня мы занимались любовью, а не просто сексом. Если ты и теперь не веришь, что я тебя люблю, то что заставит тебя поверить в это через неделю, через месяц, через год? Почему ты не хочешь признать…
— Хорошо.
Филип нахмурился:
— Что хорошо?
— Хорошо, я выйду за тебя замуж. И Марасеф — чудесное место для свадьбы. Я надену свой багровый наряд и…
Филип зажал ей рот поцелуем, а когда он поднял голову, глаза его светились, словно лазурный океан в тихую погоду.
— Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю, что ты никогда об этом не пожалеешь.
— Мне тоже так кажется. Последние две недели Дори запретила себе надеяться, чтобы вновь не испытать разочарование. Но сейчас она чувствовала себя так, словно в душе у нее расцвели цветы.
— О, Филип. Я так люблю тебя! — Она крепко обняла его и стала осыпать поцелуями щеки, губы, шею. — Знаешь, чего мне сейчас хочется? Покачаться на качелях, закружиться в танце, запеть…
— Кажется, тебе не нужны витамины, — рассмеялся Филип. — Они могут понадобиться мне, чтобы за тобой угнаться. Я не могу немедленно предоставить тебе качели, но постараюсь найти им достойную замену.
— Какую замену?
— Я готов снова угождать моей требовательной госпоже.
Улыбнувшись, Дори устроилась поудобнее у него на плече.
— Что же ты сразу не сказал? Это гораздо интереснее качелей и танцев. Что мы будем делать на этот… — Филип закрыл ей рот поцелуем.
Глава 9
На следующий день часов около пяти к резиденции шейха Эль Каббара подъехал лимузин. Жара была невыносимой, как всегда в это время дня, но Дори едва ее замечала.
— А Рауль знает, что я теперь буду его постоянной заботой? — Она выпрыгнула из машины, прежде чем шофер успел раскрыть перед ней дверцу. — Ты не боишься, что он немедленно попросит расчет? Это было бы ужасно, правда? Ты тогда сразу захочешь со мной развестись? — Филип вышел из машины, и Дори тут же оказалась в его объятиях. — Как это мило со стороны Алекса и Сабрины — устроить прием в нашу честь. Они такие чудные, правда?
— С тех пор, как мы отправились в Марасеф, ты не замолкала ни на минуту, — рассмеялся Филип.
— Просто я счастлива. Так счастлива! Весь мир крутится вокруг меня, точно карусель.
Несколько секунд Филип молчал, прижавшись щекой к виску Дори.
— Этот мир принадлежит тебе, дорогая. Я сделаю все, что ты пожелаешь. Чего ты хочешь, Дори?
— У меня есть все. Чего еще я могу хотеть? — Дори вдруг скорчила забавную гримаску. — Может быть, благословения Рауля. Ты сказал ему, что мы едем сочетаться браком?
Филип сделал шоферу знак, что он свободен, и взял Дори под локоть.
— Да, — кивнул он. — И, представь себе, он не попросил расчета. Напротив, сказал, что привык к тем маленьким катастрофам, которые тебя окружают, и не оставит меня в трудную минуту. Наверное, Рауль воспринимает тебя как испытание, посланное ему богом.
— Я нравлюсь ему, — жизнерадостно заметила Дори. — А ко всей этой кутерьме он со временем привыкнет. — Она вдруг остановилась перед самой дверью, озадаченно нахмурившись. — Ты ведь не хочешь, чтобы я изменилась? Или теперь, когда я стала хозяйкой твоего дома, мне следует превратиться в чопорную леди?
— Ты? В чопорную леди? Это исключено.
— Неужели я так ужасно себя веду? Я не хотела бы осложнять твою жизнь. Может быть, мне…
Филип поднял руку, призывая ее к молчанию.
— Даже не пытайся. Как и Рауль, я успел привыкнуть жить на гребне урагана. После нескольких недель в твоем обществе обычная размеренная жизнь показалась бы мне скучной. Кстати, — он хитро улыбнулся, — если хочешь, можешь приносить змей в мою гостиную.
— Я давно хотела поговорить с тобой о Белдаре и Ханар. Мы могли бы…
В этот момент распахнулась дверь.
— Ты снова спас меня, Рауль, — тихо сказал Филип. — Но, я думаю, ненадолго.
На лице Рауля играла дружелюбная улыбка.
— Примите мои искренние поздравления. Я приказал охладить шампанское. Мне показалось, что это будет весьма кстати.
— Спасибо, Рауль, — улыбнулась Дори. — Шампанское действительно будет кстати. Видишь, я тоже знаю, как надлежит себя вести в подобных случаях.
— Знать и выполнять — разные вещи, — улыбнулся Рауль. — Но жена шейха Эль Каббара может устанавливать свои собственные правила. Теперь вам решать, что надлежит делать обитателям этого дома. — Дворецкий вежливо поклонился. — Где угодно будет отобедать — в спальне или в столовой?
— Ни там и ни там. — Она умоляюще посмотрела на Филипа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13