Увидев, как шли работы по загрузке бота, Ким сразу все понял. На этот раз отвертеться было невозможно. Если раньше они могли изображать из себя абсолютных тупиц, которым нельзя было поручить никакой самостоятельной работы, то теперь их пошлют последним рейсом, и абсолютно неважно, умеют они хоть что-нибудь или нет. Дальнейшие события полностью подтвердили его догадку. Когда уже формировался предпоследний рейс, на площадке оставили одну-единственную тележку с небольшим грузом. Попытка избавиться от них становилась столь очевидной, что даже туповатый Марк почуял неладное и атаковал Дранона расспросами.
– Да что ты ко мне привязался! – вспылил Дранон. – Можешь пойти и спросить у кого другого. Только никто тебе ничего не скажет.
Потом Дранон подошел к Киму и спросил:
– Ты-то хоть понимаешь, что происходит?
Ким мрачно посмотрел вокруг: суетящийся экипаж крейсера старался на них не смотреть, и это было сильно заметно.
– А что тут непонятного? Посылают последним рейсом, – значит, либо большой риск, либо возвращение не предусмотрено. Надо еще посмотреть, если грузовой бот отправят по дистанционному управлению, то возвращение не планируют.
– Хуже всего неизвестность. Чего, куда, зачем? Ничего не ясно.
– Надо в боте добраться до монитора внешнего обзора, тогда и посмотрим, что к чему.
– А если не дадут?
– Конечно, не дадут. Но на то мы и техники по авиационным системам, чтобы ни у кого разрешения не спрашивать. Надо инструмент с собой захватить, мало ли чего.
– Можем напороться на большие неприятности.
– Слушай, все это очень серьезно. Почему-то мне кажется, что нас не в развлекательное путешествие отправляют, так что шансы у нас выйти сухими из воды сильно повысятся, если мы поймем, что к чему.
В последний рейс, как Ким и предполагал, их напутствовал начальник технической службы:
– После прохода в шлюз выгружаете контейнер на указанное место и проводите полный осмотр всего груза, потом возвращаетесь на бот, а дальше домой. Вопросы есть?
– Есть, господин старший лейтенант, – откликнулся Вайн. – Почему все работы были выполнены экипажем, а в последний, незначительный рейс отправляют таких неучей, как мы?
– Потому, что основному экипажу надо заниматься своей работой, а не вашей.
– Это тоже далеко не наша работа.
– Как я понял, других вопросов нет? – набычился начальник технической службы.
– Есть, – перехватил эстафету Дранон. – Почему нас не сопровождает офицер? По инструкции это должно быть обязательно.
Начальник ухмыльнулся:
– У нас другие инструкции, тем более что выгрузить контейнер смогут даже такие специалисты, как вы. Дискуссия окончена, прошу занимать места.
Как только люк был закрыт, Ким резко встрепенулся:
– Быстро инструмент. Вскрывай лючки, времени у нас минут десять, не больше.
Работали они споро. Вскрыли три технологических лючка, прежде чем сумели найти микропереключатели технического программатора, с помощью которого можно было осуществлять непосредственное управление устройствами бота. Чип программатора оказался знаком, да иначе и быть не могло при глобальной унификации систем управления, а все комбинации основных команд были прописаны на табличке с обратной стороны лючка. Первым делом Ким активизировал пульт управления внутренним монитором и переключил его на внешний обзор. А чтобы оператор на крейсере лишний раз не нервничал, зафиксировал сигнал внутренней телеметрии.
– Нам конец, – изрек Вайн, глядя на монитор. – Ким, возможно, ты был прав, скорее всего, нас послали к техно-разумным, таких кораблей в Содружестве нет.
– Почему ты так решил?
– А ты сам взгляни, по виду не подходит ни под одну из классификаций. В Содружестве таких точно не делают.
– Это не показатель. Вот когда в шлюз попадем, тогда и видно будет. Кстати, шлюзование через две минуты, так что скоро все узнаем. Хотя нет, уже и так все понятно, это действительно техноразумные – двигатели на фотонной тяге. Только они могут использовать такие.
– Это почему?
– Потому, что фотонные двигатели не требуют реактивной массы, большого ускорения они, конечно, развить не могут, но для них это неважно, техноразумные не пользуются гравитационными системами.
– И чем нам грозит сей факт?
Ким задумался. Он понятия не имел, почему их решили использовать в последнем рейсе и почему весь находящийся в трюме корабля экипаж крейсера старательно отводил глаза. А ведь так происходит только тогда, когда человеку не хотят сообщать о больших неприятностях. Выводы напрашиваются сами собой. А судя по тому, что рейс все-таки был беспилотный, неприятности им могли грозить немалые. Нужно уже сейчас принимать меры предосторожности. Ким сразу взял инициативу в свои руки:
– Тогда будем действовать по инструкции флота, как при работах с угрозой захвата экипажа. Когда начнется шлюзование, открываем люк в кабину пилота и управление ботом переводим на ручной режим. Выходят из бота только двое, после этого люк сразу закрываю и блокирую на ручные запорные устройства. Если эти двое не возвращаются, через пятнадцать минут, вне зависимости от объяснений задержки, я запускаю процедуру старта. Никакого переноса времени не будет, коды идентификации применяем как на станции приписки, так что вперед.
– Слушай, Ким, а это не слишком жестко? – спросил Марк.
– Это слишком мягко, я и так накинул лишние пять минут. Тяните жребий.
Выгружать контейнер выпало Вайну и Марку. Когда шлюз закрылся, Ким таиться не стал, он вскрыл пилотскую кабину и принялся быстро переводить бот на ручное управление, а самым первым делом заблокировал всю телеметрию и каналы управления. Еще один сюрприз Ким заготовил, отсоединив схему управления двигателем от основного блока навигации – теперь, вне зависимости от различных ситуаций двигатель мог быть запущен на полный режим, что превращало его в грозное оружие внутри любого корабля.
По монитору внешнего обзора Ким отслеживал, как Вайн и Марк выгружали контейнер, техноразумных в грузовом отсеке видно не было. В невесомости техники легко вытолкнули контейнер из бота и, цепляясь за крепеж, стали заводить его на указанное в сопроводительной место. Марк торопился и постоянно оглядывался по сторонам, от этого работа двигалась значительно медленней, Вайну даже пришлось прикрикнуть на него. Работу дали закончить полностью, но стоило им двинуться обратно, как дорогу преградили маленькие, юркие шары размером с теннисный мяч. Вайн попытался с ходу прорваться, но не получилось: шары оказались вовсе не безобидны и легко смогли с помощью болезненных разрядов вернуть к себе уважение. Продемонстрировав свои возможности, шары стали оттеснять техников в глубь отсека.
Ким активизировал связь, но, как он и ожидал, все каналы были полностью заблокированы, остался лишь один транслирующий для связи с крейсером, по которому он и доложил о возникшей ситуации.
– Кто вам дал право вмешиваться в ход выполнения операции?! – взревел оператор. – Немедленно покиньте бот и продолжите выполнение задания.
– Задание выполнено, прошу принять меры к возвращению служащих флота, иначе через восемь минут производим аварийный старт на полной мощности.
– Вы самовольно перевели управление бота в ручной режим? Подключите дистанционное управление и покиньте кабину.
– Прошу подтверждения полномочий отданных приказов.
– Какие вам еще нужны подтверждения?
– В отношении служащих флота были проведены враждебные действия, согласно положению устава тридцать два двенадцать в силу вступает инструкция по проведению сеансов связи, в случае невозможности подтверждения каждого сеанса кодами подтверждения отданные приказы не являются обязательными для исполнения. В данном случае возможность вмешательства противной стороны в процесс управления очевидна, по этой причине прошу подтверждения полномочий.
– Но мы заранее не оговаривали таких кодов.
– Вы можете использовать коды подтверждения флота из списка чрезвычайных ситуаций.
На крейсере возникло замешательство – очевидно, там в срочном порядке проводили консультации, каким образом взять под контроль ситуацию.
– А где они коды возьмут, ведь мы действительно их заранее не оговаривали? – поинтересовался у Кима Дранон.
– А это меня абсолютно не интересует, это их ошибка и пусть теперь у них голова болит. Дело в том, что этот пункт устава устарел и давно на флоте не применяется, но его никто не отменял, и мы можем попытаться им воспользоваться.
– Ну ты даешь! Они сейчас там с ума сойдут, разыскивая такие коды. А ты сам-то их знаешь?
– Понятия не имею. Но это абсолютно неважно, я все равно не приму от них ни одного приказа, потому что для техноразумных перетранслировать все разговоры в реальном режиме времени – раз плюнуть. Так что эти разговоры имеют чисто развлекательное значение. Да, кстати, что-то они там долго думают, надо внести немного нервозности в наши отношения.
Ким снова активизировал связь:
– До старта осталось шесть минут, обнаружена попытка дистанционного режима тестирования систем управления. Предупреждаю, все каналы телеметрии блокированы.
– Подождите, не паникуйте, вы, наверное, ошиблись: возможно, это наши системы управления шалят. Сейчас мы пытаемся вести переговоры.
– В случае если нам покажется, что против нас готовятся враждебные действия, старт последует немедленно.
Ким снова откинулся на спинку кресла. Похоже, что-то изменилось, тон оператора из безапелляционного стал уже более доверительный. Да и как могло быть иначе? Все переговоры при неудачном стечении обстоятельств должны были быть представлены на комиссию флота, а там уже нахрапом не возьмешь. Но расслабляться не стоит: техноразумные наверняка полностью контролируют переговоры и ведут свою игру, следующим их шагом будет затягивание переговоров, а потом и попытка устранения опасной для них ситуации.
– Ерунда все это. Кажется мне, что нас уже списали, – изрек Дранон. – Одно хоть приятно – что им это так просто с рук не сойдет.
– С манипуляторов.
– С чего?
– У техноразумных манипуляторы, у них нет в нашем понимании ни рук, ни ног – роботизированные тела с манипуляторами, которые мало напоминают человеческие.
– Да я не про техноразумных, я про наших подонков: после такого им придется долго отмываться.
– Вряд ли. Они попытаются вообще скрыть все это. А наше исчезновение обставят по какому-нибудь хорошему сценарию: мол, сами виноваты. Хотя ущерб взаимоотношениям с техноразумными будет нанесен немалый, а за этим неизбежно последуют санкции, и удержать это все в секрете будет очень сложно.
– Вот и я говорю о том же.
Ким снова активизировал связь:
– До старта три минуты.
Ответа не последовало. Ким пожал плечами и перевел генератор в красный режим, тревожно запищал извещатель, а на мониторе вспыхнула предупредительная надпись. Подержав в таком режиме генератор около двадцати секунд, Ким вернул его в желтый сектор.
– Это ты зачем? – поинтересовался Дранон.
– Сделал холостой прогрев генератора, а в общем-то просто решил попугать, имитируя запуск двигателя.
– Этим их вряд ли испугаешь.
– Ну почему, уже испугали: вон видишь, вызов идет по общему каналу. Послушаем, что нам скажут.
Ким активизировал канал:
– Слушаю.
– Успокойтесь. Мы не хотим причинить вам неприятности.
Голос был синтезирован специально грубо, с металлическими оттенками, хотя из сведений о техноразумных Ким знал, что оттенки голоса не имеют для них никакого значения, скорее всего, таким образом они просто решили сразу идентифицировать себя.
– Немедленно верните на бот наших товарищей.
– Это сейчас невозможно. Немного позже мы сможем обсудить этот вопрос.
– Прошу прощения, но это не подлежит обсуждению, если у вас есть проблемы, то приступайте к их решению немедленно, старт не будет отложен ни на секунду. Обсуждение всего остального потом.
– Хорошо, мы открываем шлюз.
– Мы расцениваем это как отказ в выполнении наших требований. Если до возвращения задержанных вами людей будет открыт шлюз, запуск двигателей на полный режим будет произведен прямо в отсеке. До запуска осталось две минуты.
– Почему вы так жестко ограничиваете время?
– Давайте прекратим все дискуссии по этому поводу, не пытайтесь тянуть время. Я плохо разбираюсь в системе управления бота и могу при недостатке времени совершить ошибку, которая причинит вашему кораблю немало бед.
– Хорошо, мы попытаемся выполнить ваши требования, но надеемся, что вы выполните свои обещания.
– Что имеется в виду?
– Мы возвращаем на борт бота ваших товарищей, а потом приступаем к обсуждению.
– Обсуждению чего?
– Поверьте, нам есть чего обсудить.
– Но мы не можем являться официальными представителями, нет у нас таких полномочий.
– Нам не нужны полномочия, нам нужно поговорить именно с тобой, остальные нас не интересуют.
– И по какой причине я удостоился такой чести?
– Не надо сарказма, человек, это действительно важно для нас. Гораздо важнее всего того, что ты можешь сделать. Так что, мы можем быть уверены в твоем обещании?
– Да. Но разговор пройдет при открытом шлюзе.
– На этот счет у нас нет проблем, но и ты должен понимать, что это лишь иллюзия безопасности – даже если ты вернешься на корабль, без нашего решения вы не сможете покинуть систему.
– Прошу прощения, осталось меньше минуты, надеюсь, вы успеете вовремя выполнить данные обещания.
– Мы действуем.
Спустя еще около тридцати секунд на внешнем обзоре показались Марк и Вайн, спешащие к боту, а сзади их, похоже, усиленно подгоняли. Когда они достигли бота, на таймере до истечения срока ультиматума осталось всего пять секунд. Встречать их отправился Дранон, следом за ним Ким тщательно задраил люк пилотской кабины, не стоило от радости терять бдительность. Когда все были на борту, бот был вытолкнут в шлюз, и внешняя створка открылась.
– Обязательства с нашей стороны выполнены. Вы готовы ответить на наши вопросы?
– Да. Хотя мне и непонятно, чего такого необычного могу знать.
– Где ты родился и где родились твои родители?
– Место рождения – планета Геодон системы Калита, относительно родителей сведений не имею, известно только, что они не коренные жители этой планеты, а появились там по временному найму. После катастрофы с пассажирским лайнером «Айрон» их родственников не нашли, и я был определен в приемную семью, которую теперь считаю родной.
– Расскажи подробности катастрофы.
– Лайнер «Айрон» совершал рейс из системы Перион в систему Бантан и проходил транзитом через Калиту, при совершении перехода из Калиты по неизвестным причинам попал в гравитационную воронку. Корпус лайнера был полностью разрушен, все пассажиры погибли. Как было отражено в отчете спасательной команды, в живых остался только один ребенок, который, по действующим правилам, в момент перехода был помещен в контейнер. Именно это обстоятельство и еще несколько случайностей позволили остаться ему в живых. Как вы уже догадались, этим ребенком был я.
– У вас хорошая память?
– По сравнению с большинством – да.
– Например, вы можете вспомнить все пункты флотского устава?
– Это не показатель памяти. Выдержки из устава все должны заучить, и я знаю нескольких человек, которые заучили все пункты устава. Но я хорошо помню весь устав.
– А что, по вашему мнению, может стать показателем памяти?
– Трудно сказать, что может стать мерилом памяти. Для меня это возможность вспомнить абсолютно все, не прилагая определенных усилий.
– В таком случае нам бы хотелось провести серию тестов, и для этого было бы желательно получить ваше согласие.
Ким ухмыльнулся:
– Как я понимаю, мы стоим на пороге новых соглашений?
– Мы готовы обсудить дальнейшие условия.
– Эй, не так быстро, мне еще надо прийти в себя. Может, для вас это все просто, а для человека, пять минут назад принявшего решение погибнуть, это нелегко.
– По нашим данным, вы находитесь в удовлетворительном состоянии.
– Удовлетворительное состояние не означает хорошее, а я, как и всякое живое существо, стремлюсь к хорошему своему состоянию, в котором мне комфортно.
– Сколько вам понадобится времени?
– А мы куда-то спешим?
– Нет. Но время для нас невосполнимый ресурс, и тратить его непроизводительно неразумно.
– В таком случае ничего не произойдет, если мы все-таки отправимся на крейсер, а потом уже свяжемся с его борта.
– Сожалеем, но тест не может проводиться дистанционно. Необходимо наличие наших датчиков в непосредственной близости.
– А что будет, если вы не получите такого согласия?
– Мы уже предупредили, что это очень важно для нас, и поэтому мы должны прийти к такому соглашению.
Угроз впрямую произнесено не было, но в то же время ясно дали понять, что особо упрямиться не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Да что ты ко мне привязался! – вспылил Дранон. – Можешь пойти и спросить у кого другого. Только никто тебе ничего не скажет.
Потом Дранон подошел к Киму и спросил:
– Ты-то хоть понимаешь, что происходит?
Ким мрачно посмотрел вокруг: суетящийся экипаж крейсера старался на них не смотреть, и это было сильно заметно.
– А что тут непонятного? Посылают последним рейсом, – значит, либо большой риск, либо возвращение не предусмотрено. Надо еще посмотреть, если грузовой бот отправят по дистанционному управлению, то возвращение не планируют.
– Хуже всего неизвестность. Чего, куда, зачем? Ничего не ясно.
– Надо в боте добраться до монитора внешнего обзора, тогда и посмотрим, что к чему.
– А если не дадут?
– Конечно, не дадут. Но на то мы и техники по авиационным системам, чтобы ни у кого разрешения не спрашивать. Надо инструмент с собой захватить, мало ли чего.
– Можем напороться на большие неприятности.
– Слушай, все это очень серьезно. Почему-то мне кажется, что нас не в развлекательное путешествие отправляют, так что шансы у нас выйти сухими из воды сильно повысятся, если мы поймем, что к чему.
В последний рейс, как Ким и предполагал, их напутствовал начальник технической службы:
– После прохода в шлюз выгружаете контейнер на указанное место и проводите полный осмотр всего груза, потом возвращаетесь на бот, а дальше домой. Вопросы есть?
– Есть, господин старший лейтенант, – откликнулся Вайн. – Почему все работы были выполнены экипажем, а в последний, незначительный рейс отправляют таких неучей, как мы?
– Потому, что основному экипажу надо заниматься своей работой, а не вашей.
– Это тоже далеко не наша работа.
– Как я понял, других вопросов нет? – набычился начальник технической службы.
– Есть, – перехватил эстафету Дранон. – Почему нас не сопровождает офицер? По инструкции это должно быть обязательно.
Начальник ухмыльнулся:
– У нас другие инструкции, тем более что выгрузить контейнер смогут даже такие специалисты, как вы. Дискуссия окончена, прошу занимать места.
Как только люк был закрыт, Ким резко встрепенулся:
– Быстро инструмент. Вскрывай лючки, времени у нас минут десять, не больше.
Работали они споро. Вскрыли три технологических лючка, прежде чем сумели найти микропереключатели технического программатора, с помощью которого можно было осуществлять непосредственное управление устройствами бота. Чип программатора оказался знаком, да иначе и быть не могло при глобальной унификации систем управления, а все комбинации основных команд были прописаны на табличке с обратной стороны лючка. Первым делом Ким активизировал пульт управления внутренним монитором и переключил его на внешний обзор. А чтобы оператор на крейсере лишний раз не нервничал, зафиксировал сигнал внутренней телеметрии.
– Нам конец, – изрек Вайн, глядя на монитор. – Ким, возможно, ты был прав, скорее всего, нас послали к техно-разумным, таких кораблей в Содружестве нет.
– Почему ты так решил?
– А ты сам взгляни, по виду не подходит ни под одну из классификаций. В Содружестве таких точно не делают.
– Это не показатель. Вот когда в шлюз попадем, тогда и видно будет. Кстати, шлюзование через две минуты, так что скоро все узнаем. Хотя нет, уже и так все понятно, это действительно техноразумные – двигатели на фотонной тяге. Только они могут использовать такие.
– Это почему?
– Потому, что фотонные двигатели не требуют реактивной массы, большого ускорения они, конечно, развить не могут, но для них это неважно, техноразумные не пользуются гравитационными системами.
– И чем нам грозит сей факт?
Ким задумался. Он понятия не имел, почему их решили использовать в последнем рейсе и почему весь находящийся в трюме корабля экипаж крейсера старательно отводил глаза. А ведь так происходит только тогда, когда человеку не хотят сообщать о больших неприятностях. Выводы напрашиваются сами собой. А судя по тому, что рейс все-таки был беспилотный, неприятности им могли грозить немалые. Нужно уже сейчас принимать меры предосторожности. Ким сразу взял инициативу в свои руки:
– Тогда будем действовать по инструкции флота, как при работах с угрозой захвата экипажа. Когда начнется шлюзование, открываем люк в кабину пилота и управление ботом переводим на ручной режим. Выходят из бота только двое, после этого люк сразу закрываю и блокирую на ручные запорные устройства. Если эти двое не возвращаются, через пятнадцать минут, вне зависимости от объяснений задержки, я запускаю процедуру старта. Никакого переноса времени не будет, коды идентификации применяем как на станции приписки, так что вперед.
– Слушай, Ким, а это не слишком жестко? – спросил Марк.
– Это слишком мягко, я и так накинул лишние пять минут. Тяните жребий.
Выгружать контейнер выпало Вайну и Марку. Когда шлюз закрылся, Ким таиться не стал, он вскрыл пилотскую кабину и принялся быстро переводить бот на ручное управление, а самым первым делом заблокировал всю телеметрию и каналы управления. Еще один сюрприз Ким заготовил, отсоединив схему управления двигателем от основного блока навигации – теперь, вне зависимости от различных ситуаций двигатель мог быть запущен на полный режим, что превращало его в грозное оружие внутри любого корабля.
По монитору внешнего обзора Ким отслеживал, как Вайн и Марк выгружали контейнер, техноразумных в грузовом отсеке видно не было. В невесомости техники легко вытолкнули контейнер из бота и, цепляясь за крепеж, стали заводить его на указанное в сопроводительной место. Марк торопился и постоянно оглядывался по сторонам, от этого работа двигалась значительно медленней, Вайну даже пришлось прикрикнуть на него. Работу дали закончить полностью, но стоило им двинуться обратно, как дорогу преградили маленькие, юркие шары размером с теннисный мяч. Вайн попытался с ходу прорваться, но не получилось: шары оказались вовсе не безобидны и легко смогли с помощью болезненных разрядов вернуть к себе уважение. Продемонстрировав свои возможности, шары стали оттеснять техников в глубь отсека.
Ким активизировал связь, но, как он и ожидал, все каналы были полностью заблокированы, остался лишь один транслирующий для связи с крейсером, по которому он и доложил о возникшей ситуации.
– Кто вам дал право вмешиваться в ход выполнения операции?! – взревел оператор. – Немедленно покиньте бот и продолжите выполнение задания.
– Задание выполнено, прошу принять меры к возвращению служащих флота, иначе через восемь минут производим аварийный старт на полной мощности.
– Вы самовольно перевели управление бота в ручной режим? Подключите дистанционное управление и покиньте кабину.
– Прошу подтверждения полномочий отданных приказов.
– Какие вам еще нужны подтверждения?
– В отношении служащих флота были проведены враждебные действия, согласно положению устава тридцать два двенадцать в силу вступает инструкция по проведению сеансов связи, в случае невозможности подтверждения каждого сеанса кодами подтверждения отданные приказы не являются обязательными для исполнения. В данном случае возможность вмешательства противной стороны в процесс управления очевидна, по этой причине прошу подтверждения полномочий.
– Но мы заранее не оговаривали таких кодов.
– Вы можете использовать коды подтверждения флота из списка чрезвычайных ситуаций.
На крейсере возникло замешательство – очевидно, там в срочном порядке проводили консультации, каким образом взять под контроль ситуацию.
– А где они коды возьмут, ведь мы действительно их заранее не оговаривали? – поинтересовался у Кима Дранон.
– А это меня абсолютно не интересует, это их ошибка и пусть теперь у них голова болит. Дело в том, что этот пункт устава устарел и давно на флоте не применяется, но его никто не отменял, и мы можем попытаться им воспользоваться.
– Ну ты даешь! Они сейчас там с ума сойдут, разыскивая такие коды. А ты сам-то их знаешь?
– Понятия не имею. Но это абсолютно неважно, я все равно не приму от них ни одного приказа, потому что для техноразумных перетранслировать все разговоры в реальном режиме времени – раз плюнуть. Так что эти разговоры имеют чисто развлекательное значение. Да, кстати, что-то они там долго думают, надо внести немного нервозности в наши отношения.
Ким снова активизировал связь:
– До старта осталось шесть минут, обнаружена попытка дистанционного режима тестирования систем управления. Предупреждаю, все каналы телеметрии блокированы.
– Подождите, не паникуйте, вы, наверное, ошиблись: возможно, это наши системы управления шалят. Сейчас мы пытаемся вести переговоры.
– В случае если нам покажется, что против нас готовятся враждебные действия, старт последует немедленно.
Ким снова откинулся на спинку кресла. Похоже, что-то изменилось, тон оператора из безапелляционного стал уже более доверительный. Да и как могло быть иначе? Все переговоры при неудачном стечении обстоятельств должны были быть представлены на комиссию флота, а там уже нахрапом не возьмешь. Но расслабляться не стоит: техноразумные наверняка полностью контролируют переговоры и ведут свою игру, следующим их шагом будет затягивание переговоров, а потом и попытка устранения опасной для них ситуации.
– Ерунда все это. Кажется мне, что нас уже списали, – изрек Дранон. – Одно хоть приятно – что им это так просто с рук не сойдет.
– С манипуляторов.
– С чего?
– У техноразумных манипуляторы, у них нет в нашем понимании ни рук, ни ног – роботизированные тела с манипуляторами, которые мало напоминают человеческие.
– Да я не про техноразумных, я про наших подонков: после такого им придется долго отмываться.
– Вряд ли. Они попытаются вообще скрыть все это. А наше исчезновение обставят по какому-нибудь хорошему сценарию: мол, сами виноваты. Хотя ущерб взаимоотношениям с техноразумными будет нанесен немалый, а за этим неизбежно последуют санкции, и удержать это все в секрете будет очень сложно.
– Вот и я говорю о том же.
Ким снова активизировал связь:
– До старта три минуты.
Ответа не последовало. Ким пожал плечами и перевел генератор в красный режим, тревожно запищал извещатель, а на мониторе вспыхнула предупредительная надпись. Подержав в таком режиме генератор около двадцати секунд, Ким вернул его в желтый сектор.
– Это ты зачем? – поинтересовался Дранон.
– Сделал холостой прогрев генератора, а в общем-то просто решил попугать, имитируя запуск двигателя.
– Этим их вряд ли испугаешь.
– Ну почему, уже испугали: вон видишь, вызов идет по общему каналу. Послушаем, что нам скажут.
Ким активизировал канал:
– Слушаю.
– Успокойтесь. Мы не хотим причинить вам неприятности.
Голос был синтезирован специально грубо, с металлическими оттенками, хотя из сведений о техноразумных Ким знал, что оттенки голоса не имеют для них никакого значения, скорее всего, таким образом они просто решили сразу идентифицировать себя.
– Немедленно верните на бот наших товарищей.
– Это сейчас невозможно. Немного позже мы сможем обсудить этот вопрос.
– Прошу прощения, но это не подлежит обсуждению, если у вас есть проблемы, то приступайте к их решению немедленно, старт не будет отложен ни на секунду. Обсуждение всего остального потом.
– Хорошо, мы открываем шлюз.
– Мы расцениваем это как отказ в выполнении наших требований. Если до возвращения задержанных вами людей будет открыт шлюз, запуск двигателей на полный режим будет произведен прямо в отсеке. До запуска осталось две минуты.
– Почему вы так жестко ограничиваете время?
– Давайте прекратим все дискуссии по этому поводу, не пытайтесь тянуть время. Я плохо разбираюсь в системе управления бота и могу при недостатке времени совершить ошибку, которая причинит вашему кораблю немало бед.
– Хорошо, мы попытаемся выполнить ваши требования, но надеемся, что вы выполните свои обещания.
– Что имеется в виду?
– Мы возвращаем на борт бота ваших товарищей, а потом приступаем к обсуждению.
– Обсуждению чего?
– Поверьте, нам есть чего обсудить.
– Но мы не можем являться официальными представителями, нет у нас таких полномочий.
– Нам не нужны полномочия, нам нужно поговорить именно с тобой, остальные нас не интересуют.
– И по какой причине я удостоился такой чести?
– Не надо сарказма, человек, это действительно важно для нас. Гораздо важнее всего того, что ты можешь сделать. Так что, мы можем быть уверены в твоем обещании?
– Да. Но разговор пройдет при открытом шлюзе.
– На этот счет у нас нет проблем, но и ты должен понимать, что это лишь иллюзия безопасности – даже если ты вернешься на корабль, без нашего решения вы не сможете покинуть систему.
– Прошу прощения, осталось меньше минуты, надеюсь, вы успеете вовремя выполнить данные обещания.
– Мы действуем.
Спустя еще около тридцати секунд на внешнем обзоре показались Марк и Вайн, спешащие к боту, а сзади их, похоже, усиленно подгоняли. Когда они достигли бота, на таймере до истечения срока ультиматума осталось всего пять секунд. Встречать их отправился Дранон, следом за ним Ким тщательно задраил люк пилотской кабины, не стоило от радости терять бдительность. Когда все были на борту, бот был вытолкнут в шлюз, и внешняя створка открылась.
– Обязательства с нашей стороны выполнены. Вы готовы ответить на наши вопросы?
– Да. Хотя мне и непонятно, чего такого необычного могу знать.
– Где ты родился и где родились твои родители?
– Место рождения – планета Геодон системы Калита, относительно родителей сведений не имею, известно только, что они не коренные жители этой планеты, а появились там по временному найму. После катастрофы с пассажирским лайнером «Айрон» их родственников не нашли, и я был определен в приемную семью, которую теперь считаю родной.
– Расскажи подробности катастрофы.
– Лайнер «Айрон» совершал рейс из системы Перион в систему Бантан и проходил транзитом через Калиту, при совершении перехода из Калиты по неизвестным причинам попал в гравитационную воронку. Корпус лайнера был полностью разрушен, все пассажиры погибли. Как было отражено в отчете спасательной команды, в живых остался только один ребенок, который, по действующим правилам, в момент перехода был помещен в контейнер. Именно это обстоятельство и еще несколько случайностей позволили остаться ему в живых. Как вы уже догадались, этим ребенком был я.
– У вас хорошая память?
– По сравнению с большинством – да.
– Например, вы можете вспомнить все пункты флотского устава?
– Это не показатель памяти. Выдержки из устава все должны заучить, и я знаю нескольких человек, которые заучили все пункты устава. Но я хорошо помню весь устав.
– А что, по вашему мнению, может стать показателем памяти?
– Трудно сказать, что может стать мерилом памяти. Для меня это возможность вспомнить абсолютно все, не прилагая определенных усилий.
– В таком случае нам бы хотелось провести серию тестов, и для этого было бы желательно получить ваше согласие.
Ким ухмыльнулся:
– Как я понимаю, мы стоим на пороге новых соглашений?
– Мы готовы обсудить дальнейшие условия.
– Эй, не так быстро, мне еще надо прийти в себя. Может, для вас это все просто, а для человека, пять минут назад принявшего решение погибнуть, это нелегко.
– По нашим данным, вы находитесь в удовлетворительном состоянии.
– Удовлетворительное состояние не означает хорошее, а я, как и всякое живое существо, стремлюсь к хорошему своему состоянию, в котором мне комфортно.
– Сколько вам понадобится времени?
– А мы куда-то спешим?
– Нет. Но время для нас невосполнимый ресурс, и тратить его непроизводительно неразумно.
– В таком случае ничего не произойдет, если мы все-таки отправимся на крейсер, а потом уже свяжемся с его борта.
– Сожалеем, но тест не может проводиться дистанционно. Необходимо наличие наших датчиков в непосредственной близости.
– А что будет, если вы не получите такого согласия?
– Мы уже предупредили, что это очень важно для нас, и поэтому мы должны прийти к такому соглашению.
Угроз впрямую произнесено не было, но в то же время ясно дали понять, что особо упрямиться не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42