Здесь выложена электронная книга Со старым годом! автора по имени Булычев Кир. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Булычев Кир - Со старым годом!.
Размер архива с книгой Со старым годом! равняется 23.33 KB
Со старым годом! - Булычев Кир => скачать бесплатную электронную книгу
Булычев Кир
Со старым годом !
Кир Булычев
Со старым годом!
Почти закон: под Новый год в Москве оттепель. Две недели природа засыпает город снегом и инеем, машет простынями метелей, украшает окна и витрины белыми узорами - и вот за несколько часов все это великолепие размокает.
С неба сыплется мокрая крупа, сугробы съеживаются и темнеют, из подворотен выползают лужи, насморк и кашель набрасываются на население столицы - но новогоднему настроению эти неприятности не мешают.
Люди - мастера обманывать себя надеждами, что наступающий год в два счета покончит с бедами, обманами, болезнями, разочарованиями - утром проснешься, и все улажено, даже умирать никто не будет.
Способность человечества к самообману просто фантастична. Казалось бы, за миллион лет пора повзрослеть, набраться печального опыта...
Примерно так размышлял Егор Чехонин, поджидая автобус в Медведкове и наблюдая за тем, как скользит, торопится к остановке толстяк в дубленке, волочит сетку, полную зеленых кубинских апельсинов, а под мышкой зажал бумажный сверток, из которого жестко торчит хвост горбуши.
Рассуждения о человеческой наивности не были данью минутному настроению. Если кто-нибудь в Москве имел право осуждать предновогоднюю суету - им был Егор.
Подошел автобус. Он был неполон, но казался полным, потому что женщины предпочитали стоять в проходе, берегли платья, не садились. А мужчины стояли из солидарности. Только толстяк уселся перед Егором, положил сетку на колени, а горбушу держал на весу - хвост к потолку.
В автобусе пахло духами. Озабоченно смеялись женщины. Кто-то ахнул: ?Неужели забыли?? Чего забыли?
Егор смотрел в мокрую темноту за окном автобуса и заново переживал разговор с Гариком, причем теперь-то он находил нужные, ядовитые слова и неотразимые аргументы. Но что за радость махать шашкой вслед умчавшемуся врагу?
...Целый час Егор ждал Гарика на лестнице. Уже давно стемнело, хлопали двери, отовсюду сбегались съедобные запахи, а Егор с утра ничего не ел.
Он забыл о голоде, пока разыскивал новый адрес этого Гарика, ехал сюда, бродил среди одинаковых корпусов, репетировал мысленно, что он скажет Гарику и что ответит ему Гарик, как Гарик будет врать и изворачиваться и как он прижмет Гарика в угол и как Гарик в конце концов сдастся и принесет магнитофон. Но Гарика все не было, и жуткий, терзающий голод завладел Егором и, может быть, именно он лишил его аргументы убедительности и силы. Потому что когда Гарик наконец пришел - распахнул дверь лифта, расстегнул дутое, словно кремом наполненное пальто, доставая из фирменных джинсов ключ, увидел вскочившего с подоконника Егора, узнал, махнул толстой рукой, приглашая заходить, в этот момент Егор совершенно забыл, как следовало говорить с Гариком.
Потом они стояли посреди пустой комнаты - только неубранная койка в углу, рок-звезды из журналов на стенах, проигрыватель с громадными выносными динамиками, кипы дисков на журнальном столике. Они стояли, Гарик скучал, потому что знал, чем кончится разговор, а Егор никак не мог пробиться сквозь эту скуку и тоже догадывался, чем разговор кончится.
- Но ты же брал, брал же?! - Егор запомнил лишь свои слова, ответы Гарика начисто вылетели из головы. - Ведь ты обещал отдать? Не помнишь?.. Я напомню. Отцовский магнитофон, ?грундик?, двухкассетник, стерео, я его с собой в школу взял, головка полетела, Смирницкий из десятого ?Б? мне твой телефон дал. Ты обещал за три дня сделать, позавчера вернуть. Я тебе две кассеты за это отдал. Отдал ведь?.. - А Гарику было скучно слушать Егора, ведь он не знает никакого магнитофона, ничего не знает и вообще ему пора уходить, а может, он ждал гостей... А вот это Егор запомнил:
- Ты бы расписку взял, - Гарик говорил сочувственно. - Хоть какой-нибудь документ. Разве можно так легкомысленно людям доверять? Ведь никто не видал, как ты мне ящик передавал.
Потом разговор как-то еще продолжался. Почему-то Гарик пошел на кухню, поставил чайник, открыл холодильник, начал считать в нем бутылки. А Егор стоял в дверях кухни и говорил, хотя ему было стыдно говорить и просить. А Гарик не шумел, не бил себя в грудь, не выталкивал Егора из квартиры, терпел и скучал. И занимался своими делами.
- У тебя совесть есть?
- Жалкие остатки, в ближайшее время постараюсь отделаться. -Гарик говорил искренне, он смотрел на Егора сверху - он был на голову выше незваного гостя, а Егор жалел, что у него нет пистолета. Вынуть бы пистолет и увидеть страх на этом самодовольном розовом лице.
Потом Егор ушел. Как - тоже вылетело из головы.
Он не сразу поехал домой. Наверно, целый час брел по улице, скользил по мокрому снегу и снова повторял уже ненужный разговор с Гариком, находя куда более убедительные слова, но возвращаться было поздно.
А потом Егор вдруг увидел на столбе часы. Часы показывали без пяти десять.
И тогда, хоть в этом не было никакого смысла, Егор поспешил к автобусной остановке.
Между ним и другими людьми в автобусе возникла стеклянная перегородка. Сквозь нее плохо проникали звуки. Почему-то не отпускал голод. Хотелось вытащить за хвост горбушу из бумажного пакета и сожрать с чешуей. Егор вышел из автобуса, и стеклянная перегородка осталась вокруг. Навстречу шел человек с худосочной елкой, елка задела Егора за рукав, и несколько иголок осталось на рукаве - а как же елка прорвала стеклянную перегородку?
Идти домой было бессмысленно. Мать спросит: ?Куда пропал? Где хлеб? Мы что же, без хлеба на Новый год останемся?? Хлеба он не купил - до встречи с Гариком было не до этого, а после поздно, все булочные уже закрылись. Отец загремит: ?Ты принес магнитофон?? Магнитофон был любимой, дорогой, новой игрушкой отца, и тут уже ни возраст, ни солидность - ничего в расчет не идет. Может быть, когда-то и Егор был самой новой и дорогой игрушкой отца, может, и мать когда-то побывала в таких игрушках. Но сегодня самая любимая игрушка магнитофон. И магнитофона нет. Когда утром отец спохватился - вышла сцена, которую невозможно описать. Не потому что она была шумной - наоборот - весь разговор шел на полутонах. Цепочки лжи, придуманные Егором, были неубедительны, фальшивы и противны ему самому. И все эти ?ну, поверь, папа?, ?я обещаю, папа?, ?даю слово, папа? - были лишь жалкими попытками оттянуть время и даже убедить самого себя, что он наконец отыщет этого Гарика и все кончится хорошо... Все кончилось плохо.
...В метро то же, что и в автобусе. Казалось, что вагон движется не только в пространстве, но и во времени. Он несет всех этих возбужденных, веселых, задумчивых людей к границе, стоит перейти которую - начнется новая жизнь. И граница не вымышлена. Она реальна для всех этих людей и важна, потому что если бы не Новый год, отец бы мог смилостивиться, хотя бы снизойти до попытки понимания. И не было бы тех слов: ?Без магнитофона можешь не возвращаться?.
Вагон несется в будущее, к границе года, и все, как туристы, приготовили фотоаппараты и записные книжки: ?Ах, как интересно, мы этого еще не видели!? А почему Егор должен ехать с ними? Ему там нечего делать. У него нет фотоаппарата и записной книжки, ему некому сказать: ?Смотри, как здесь красиво!? Ему даже показалось, что если подождать, пока все выйдут, а самому остаться, то можно вырваться из этого проклятого обязательного движения к следующему году - как вагону, который отцепили от поезда и забыли на запасном пути. Он помедлил - все уже вышли, унося тревогу, ожидание и нетерпение, - но тут механический голос произнес: ?Просьба освободить вагоны. Поезд дальше не пойдет?, в окно заглянула дежурная в красной шапочке, помахала ему - чего же ты, все спешат...
Егор покорно вышел и побрел к эскалатору. Вдруг родилась надежда, что наверху прорвет подземную реку и голубой холодный поток рванет к туннелям, сметая всех вниз, первым делом его самого, - и тогда можно будет не возвращаться домой.
Даже если не погибнешь, можно будет сказать, что магнитофон унесло потоком в глубины Земли. Отец тогда скажет: ?Бог с ним, с магнитофоном, главное - ты выкарабкался!?
Подземная река в тот день не прорвалась. И ничто не помешало Егору подняться наверх.
В вестибюле у телефонов-автоматов, у стены, облицованной желтой, веселенькой плиткой, стояла худенькая девочка лет десяти. На ней было тонкое, перешитое, затертое на рукавах и животе сиротское клетчатое пальтишко. Из-под повязанного по-взрослому платка выбивались прямые темные волосы, тонкие брови были высоко подняты.
Девочка стояла прямо, напряженно, готовая побежать навстречу. Она ждала кого-то, и ее не замечали те, кто спешил веселиться, - им не хотелось, да и некогда было ощутить ее одиночество и тщетное ожидание. И Егор понял, что девочка - единственный человек, который, как и он, не принадлежит празднику и не спешит пересечь границу. Он хотел было подойти к ней, но, конечно, этого не сделал. Что ты скажешь ребенку - только испугаешь.
Было десять минут двенадцатого.
До дома - шесть минут. Тысячи раз измерено, проверено, испытано за шестнадцать лет жизни. Шесть минут он растянул минут в пятнадцать. Еще пять минут простоял на дворе, глядя на мелькание теней в своих окнах - уже гости съехались, собирают на стол, мать беспокоится - не из-за него, а потому, что он не купил хлеба, а как скажешь гостям, что нет хлеба, не пойдешь же к соседям в новогоднюю ночь занимать три батона. А отец уже в который раз спрашивает, словно именно мать где-то прячет Егора: ?Интересно, как ты намереваешься провести праздник? Вообще без музыки?? Словно музыка - какой-то документ, паспорт, с которым пускают за ту границу. В глубине души Егор допускал: мать могла решить, что он попал под машину, и заставляет отца звонить в милицию. Права на беспокойство Егор давать родителям не хотел. Даже хуже, если они звонят в милицию, - стоит ему войти в дом, как к негодованию хлебному и магнитофонному присоединится негодование за опоздание. Это будет третий и самый непростительный грех ?Ты заставил нас всех волноваться!?
И тогда Егор понял, что никуда он не пойдет. Не перейдет с ними границу. Лучше остаться на дворе, бродить по улицам, что угодно... Но ведь если он не вернется, рухнет праздник не только у родителей, у всех гостей - они будут всю ночь носиться по моргам, пугать звонками приятелей и знакомых... Мстительного чувства Егор не испытывал: загубить им праздник - значит лишить себя права на жалость к самому себе. Вернуться домой - невозможно. Не вернуться - нельзя. Но как получить отсрочку?
Он отыскал в кармане две копейки, подошел к автомату.
- Сергей? - Хорошо еще, что Сергей сам подошел к телефону. - Это я, Егор. У меня к тебе просьба.
- Ты из дома? Перезвони мне, а то в дверь тарабанят. Гости идут.
- Открой им и возвращайся. Я не из дома.
- Беда какая-нибудь?
- Скорей же.
Мимо автомата прошли Семиреченские. Когда-то они были тетя Нина и дядя Боря. Теперь как-то превратились в Нину и Борю - разница в возрасте стирается. Одно дело, когда им по двадцать три, а тебе три. Другое - когда тебе уже шестнадцать, а им сорока нет.
- Я слушаю, - сказал Сергей.
- Позвони моим, скажи, что я только что от тебя вышел, бегу домой.
- Ты с ума сошел! От меня до тебя больше чем полчаса ехать. Ты что. Новый год хочешь на улице встретить?
В голосе Сергея искренняя тревога. Он такой же, как все. Ему немыслим вариант, при котором твой друг не принимает участия в торжественном переходе границы вместе со всем прогрессивным человечеством.
- Позвони, а то они беспокоятся. Я тебе потом объясню.
- Слушай, что случилось? Это с магнитофоном? Не получилось? - Сергей предлагал поехать вместе. Но это ничего не меняло - Гарика без миномета не проймешь.
- Не получилось. Да ты звони, а то Новый год пропустишь.
- А ты?
- Мне уже все равно.
- Не психуй! Хочешь, приезжай ко мне. Я своих стариков мобилизую тебе в поддержку.
Егор бросил трубку.
...Без двадцати двенадцать. Окна отсюда не видны, надо выйти из автомата и пройти до конца заснеженного газона. Егор нашел еще две копейки. Сначала надо перезвонить Сергею.
Было занято. С третьего раза пробился.
- Ну что?
- Твоя мамаша волнуется. Собиралась уже в милицию звонить. Ты вообще псих или как?
- Спасибо, Сережка. Я пошел.
- И поскорее. В новогоднюю ночь легче получить индульгенцию, чем в другой день. Так что бросайся им в ноги, может, поймут. Послушайся моего мудрого совета.
- С наступающим!
Щелкнул рычаг. Длинный гудок.
А что дальше?
А впрочем, известно, что дальше. Надо подняться на верхний этаж. Там площадка перед чердаком, иногда там целуются пришлые парочки. Вряд ли кому придет в голову забираться туда в новогоднюю ночь.
У лифта никого не было - рука сама нажала на кнопку пятого этажа, пришлось жать на ?стоп?, и снова - уже на девятый.
Егор вышел из лифта. Четыре квартиры и железная лестница наверх. Он задержался на площадке, стараясь среди торопливых - последние минуты - звуков угадать те, что доносились с пятого этажа. А зачем? Он никому не нужен. Даже Сергею, который уже, наверное, забыл о его существовании.
Егор не пошел наверх, на чердак. Он начал спускаться по лестнице. Восьмой этаж, седьмой... Этажом ниже остановился лифт, застучали запыхавшиеся шаги звонок в дверь - торопливый и нервный, дверь открывается и на всю лестницу переполох голосов:
- Успели все-таки! Какое счастье! Успели!
Они-то успели. Теперь поедут со всеми вместе. Что ж, если это кажется кому-то счастьем...
Егор подождал, пока дверь захлопнулась и отрезала звуки, затем пошел дальше. Нет, он не думал, что войдет к себе - только до двери и тут же обратно. Он не принимал решений - какая-то тупость овладела им, ноги шли, вот он им и подчинялся.
А ноги принесли к своей двери. Он остановился. Ничего не было слышно только гул голосов. Гул показался Егору тревожным - может, они все-таки решили не справлять без него? Может, они - бывают же движения души - поняли, как ему гадко?
Рука сама достала из кармана ключ, сунула его в скважину, повернула. Дверь отворилась. В прихожей было много пальто и шуб - они перегрузили вешалку и лежали грудой на стуле, а внизу, как в магазине, в ряд женские сапоги.
Теперь можно было различить отдельные голоса. О нем ли?
Голос Бори Семиреченского:
- Ну, у всех налито? Артур, телевизор включил?
- Включил.
Голос отца:
- А то упустим!
А мать? Вот и ее голос:
- Боря, положи себе рыбки, ты имеешь манеру не закусывать. Вот о чем она думает в эту минуту!
Из телевизора донесся ровный морской шум Красной площади.
Егор так и стоял с ключом в руке. Никто не почувствовал, что он здесь. И при чем чувства? Они сейчас подходят к границе. Впереди замечательные туристские дали, в которых они отлично обойдутся и без него. Все обойдутся без него. Весь мир.
И тогда он понял, что может не идти с ними. Надо повернуться, выйти из двери и остаться на платформе, отпустив поезд. Пусть едут, будьте счастливы...
Били куранты. Он помедлил, дожидаясь первого удара часов. Раз... два...
Егор осторожно затворил за собой дверь. Щелкнул замок. Он медленно пошел вниз по лестнице, зная, что к тому времени, как он достигнет первого этажа, часы перестанут бить и диктор задушевно скажет: ?С Новым годом, товарищи!?
Он не услышал последнего удара и этих слов. В доме было тихо. Словно шум, запахи, звуки музыки за дверями, удаляясь и тая, уехали за пограничный столб, а он, Егор, остался на опустевшем перроне с неуверенно поднятой рукой - все равно никто уже не глядит из окон вагона.
Снег стаял за те минуты, пока Егор бродил по лестнице. Было не очень холодно, как ночью в сентябре, и асфальт был серым, чуть влажным.
И была не ночь. И не день. Небо стало серым, его заволокло тяжелыми беспросветными тучами.
И еще: ни в одном из окон дома не горел свет. Окна казались слепыми, стекла не блестели. Никто в этом доме не жил.
Это не удивило Егора. Было удовлетворение. Удалось! Ему удалось. Он этого, кажется, хотел?
Потом возникло удивление. Он, разумеется, никогда не задумывался, каково оказаться вне человечества, одному по сю сторону границы, но все равно удивился тому, что в прошлом году остались дома, асфальт, небо - какие-то признаки обыкновенной жизни. А как должно было быть? Впрочем, ничего удивительного нет. Дома ведь не движутся сквозь время вместе с людьми - они и в прошлом и в будущем. А животные? А растения?
На второй вопрос ответ нашелся сразу. Деревья, чахлые саженцы, посаженные в прошлом году посреди двора, исчезли. Лишь одно из них, что засохло еще осенью, осталось над покосившейся скамейкой. Тогда пришло любопытство. А что дома? Подняться наверх и поглядеть?
Почему-то не хотелось. Не то чтобы страшно, но не хотелось. Улица - ни к чему не обязывающее безликое место. А дома, даже если там никого нет, надо встречаться с чем-то, принадлежавшим тебе. Егор вышел из ворот.
Улица была пуста, как бывает в предрассветный час, весной или осенью, в беспогодье. Нет еще троллейбусов и дворников, а запоздавшие пешеходы добрались до дому.
Со старым годом! - Булычев Кир => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Со старым годом! автора Булычев Кир дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Со старым годом! у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Со старым годом! своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Булычев Кир - Со старым годом!.
Если после завершения чтения книги Со старым годом! вы захотите почитать и другие книги Булычев Кир, тогда зайдите на страницу писателя Булычев Кир - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Со старым годом!, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Булычев Кир, написавшего книгу Со старым годом!, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Со старым годом!; Булычев Кир, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн