..
— Спасибо, не стоит. Я подожду.
В кабинет Маршаля бесшумно вошел человек, прижимая палец к губам и вопросительно подняв брови. Маршаль энергично закивал, лихорадочно размышляя, как подольше затянуть разговор.
— Вполне возможно, он уже ушел на обед. Господин Донк, я имею в виду. Покинул здание. Если вы сообщите свое имя и номер, а также оставите послание, то я немедленно свяжусь с вами, как только он вернется... алло? Алло? Сэр? Алло?
— Что случилось?
Маршаль положил трубку на аппарат и поднял глаза:
— Кажется, он все понял, господин Криюфф.
Шарль-Мария Криюфф кивнул. Он взял трубку настольного телефона Маршаля и спросил:
— Вы проследили вызов?
— Он звонил из автомата в районе Коулюнь.
— Назовите номер и объясните, где находится автомат.
Криюфф сделал пометку в записной книжке.
* * *
Коулюнь
Смит совершил ошибку и понял это, как только повесил трубку на крюк. Либо номер был секретный, либо никакого Донка не существовало. Либо и то и другое. Теперь ответивший ему человек знает, что этот номер известен некоему постороннему лицу, говорящему на американском английском без акцента. Вопрос лишь в том, проследили ли его вызов. На этот вопрос был только один ответ: Смит должен исходить из того, что его засекли.
Два часа назад его самолет приземлился в международном аэропорту на острове Ланьтау. На Смите был темно-русый парик, придававший ему вид стареющего хиппи. Он прошел паспортный и таможенный контроль по документам доктора медицины майора Кеннета Сен-Жермена и отправился на автобусе-экспрессе в отель «Шангри-Ла» в районе Коулюнь. В свой номер он заглянул буквально на несколько минут. Выяснив адрес конторы «Донк и Ла Пьер», он сунул парик в чемодан, надел новенький легкий костюм и покинул отель.
Город был укутан душным одеялом влажного, необычно жаркого для середины сентября воздуха. Когда Смит вышел на улицу, ему показалось, что он врезался в стену дизельного выхлопа и запаха соленой воды, приправленного ароматами жареного мяса и рыбы. Его окружили толпы людей, машины, автобусы, которых было гораздо больше, чем в Шанхае. Смит лавировал, проталкивался, протискивался и наконец очутился на паромном причале «Стар», где и отыскал автомат.
Закончив разговор, Смит торопливо смешался с толпой людей, гуляющих вдоль порта. Он огляделся в поисках подходящего кафе, откуда можно было бы наблюдать за телефонной будкой. Одно обстоятельство играло ему на руку — ежедневно по улицам Гонконга ходили тысячи высоких людей в одежде западного покроя, и все они были для китайцев на одно лицо.
Смит успел съесть лишь четыре креветки, когда появились три черных седана без номеров. Судя по тому, как выглядели они на расстоянии, это были «Мерседесы». Из машин выскочили шестеро китайцев в костюмах. Они небрежной походкой приблизились к будке с разных направлений, внимательно присматриваясь к прохожим и не пропуская ни одного человека. Они не держали оружие на виду, но Смит обратил внимание на их застегнутые долгополые пиджаки и заметил подозрительные выпуклости. В действиях китайцев угадывалась тревога, нервная суетливость.
Это не были сотрудники национальной полиции или хотя бы муниципальной. Их прислал кто-то другой.
До сих пор они не обращали внимания на кафе. Но рисковать, задерживаясь здесь, не стоило. Вдобавок Смит уже выяснил все, что хотел узнать. Бросив в мусорный бак остатки жареных креветок, он кружным путем вернулся на причал. Следующий паром до Гонконга должен был отправиться через тридцать минут. Смит купил билет.
Поднявшись на борт, он прошел на нос, размышляя о шестерых китайцах, вновь и вновь представляя себе лица, чтобы запомнить их. Неужели это опять люди Фэн Дуня?
Обдумывая этот вариант, Смит поднял глаза и посмотрел на дальний берег пролива, вновь входя в образ туриста. Открывшийся ему вид захватывал дух и не мог оставить равнодушным никого, даже тех, кто многократно слышал об этом зрелище или видел его на фотографиях. Панорама раскинулась так широко, что ее невозможно было охватить целиком. По синей воде плыли корабли, баржи, морские яхты, зеленые сампаны и паромы. За ними виднелись причалы, суда на якорных стоянках и прибрежные здания, окружавшие остров Гонконг. Позади вздымались небоскребы самой различной высоты, сгрудившись, словно титаны, готовые броситься в атаку. На гигантских щитах с названиями сверкала неоновая реклама. И наконец, за этими башнями вставали горы, вечные и внушительные, с укутанными облаками вершинами. На востоке из воды поднимались пирамидальные острова. В общем и целом панорама Гонконга выглядела столь же впечатляюще, как Нью-Йорк.
Едва паром отошел от причала, у Смита возникла неодолимая иллюзия, будто бы Гонконг плывет ему навстречу. Он задержал дыхание, отвернулся и увидел двух китайцев из числа шестерых преследователей. Они хлопали себя по пиджакам, словно проверяя, на месте ли оружие. Они протискивались сквозь толпу. Протискивались к Смиту.
Глава 16
Манила. Филиппины
В прозрачном голубом небе Манилы сияло жаркое солнце. В 14:00 в международном аэропорту Ниной Аквино приземлился самолет «С-130» особой модификации. Его отбуксировали к отдельному ангару вдали от пассажирских и грузовых терминалов. В ангаре стояли командный легковой автомобиль с камуфляжной окраской и броневик «Хамви».
Как только створки ворот ангара сомкнулись, багажный люк «С-130» открылся и оттуда выдвинулся трап. Из автомобиля выскочил водитель в форме, обежал машину и распахнул заднюю дверцу, ближайшую к самолету.
Укрытый от постороннего взгляда стенами ангара, военный министр США Джаспер Котт спустился по трапу в сопровождении четырех помощников. Как всегда, он был одет в костюм-тройку безупречного покроя, его лицо пряталось за большими черными очками. Он приблизился к автомобилю, и водитель встал по стойке «смирно». Котт кивком ответил на приветствие и опустился на заднее сиденье. Его помощники забрались в броневик.
В автомобиле уже находился пассажир — человек в форме с серебряными звездами бригадного генерала на плечах. Он сидел у дальнего окошка, затягиваясь толстой сигарой и выдыхая ароматный дым. Это был генерал Эммануэль Роуз по прозвищу Манни.
— Сигара не мешает вам, господин министр? — спросил он.
— Нет, если она помогает вам размышлять. — Котт опустил стекло. Автомобиль тронулся с места. «Хамви» покатил следом.
Двери сумрачного ангара раздвинулись, словно ворота гаража чудовищных размеров, и две машины выехали под знойное небо Филиппин.
— Во время этой операции сигара нужна мне, чтобы сохранять спокойствие. — Роуз вновь выдохнул клуб дыма. Шины автомобиля зашуршали по бетону. — Вы даже не представляете, с какими людьми мне приходится здесь общаться.
— Представляю, ведь я работаю в Вашингтоне. — Котт смотрел на пальмы и тропические растения. Жара ничуть не беспокоила его. Вдалеке виднелась рощица манговых деревьев. В зарослях гибискуса и древовидных хвощей с ветки на ветку перелетали яркие птицы. Над дорожным покрытием мерцал мираж. Здесь было по меньшей мере на десять градусов жарче, чем в Вашингтоне. Все живое радовалось этому теплу, насыщенному влагой.
— Вы поняли, о чем я говорю.
— Сведения о захвате главаря мусульманских повстанцев Мунданао достоверны? — спросил министр.
— Вполне.
— Зачем его оставили в живых? Надеются развязать ему язык?
— Отнюдь не все жаждут поставить его к стенке или заживо содрать с него шкуру. С другой стороны, у них нет ни малейшего желания побыстрее заключить с ним сделку и отпустить его на свободу, чтобы он продолжал заниматься тем, что делал прежде.
— Вы настояли на том, чтобы нам было позволено присутствовать на всех допросах?
Генерал кивнул, и по его лицу гневно заходили желваки.
— Еще бы, черт побери. Если они откажутся выполнить наши требования, им не видать американской помощи и технических консультаций. Ради пущей уверенности я поставил в караул своих парней.
— Правильно.
Генерал затянулся и посмотрел в окно. Он выглядел совершенно спокойным и безмятежным. Потом он бросил взгляд на министра:
— Вы привезли с собой команду?
— Специалист по допросам из ЦРУ и капитан воздушных сил, который говорит на языке моро. — Котт умолчал о том, что привез и своего личного повара. — Вместе с ними в броневике мой секретарь. Завтра мы примемся за пленника.
— Сегодня вечером вы ужинаете с филиппинцами. Вы сумеете убедить их позволить нам взять его в оборот?
Министр уверенно улыбнулся:
— Никаких трудностей не предвидится.
Некоторое время спустя машины въехали в просторное загородное поместье, любезно предоставленное филиппинским правительством американской военной миссии в качестве временной штаб-квартиры. Опасаясь чужих ушей, генерал заговорил о пустяках и проводил Котта в его резиденцию с кондиционером. Вечерней встрече с представителями филиппинского правительства и армейских кругов придавалось огромное значение, и, прежде чем отправиться туда, министр хотел освежиться и отдохнуть.
— Итак, до вечера, генерал. — Котт протянул ладонь.
Роуз пожал его руку и проворчал, не вынимая изо рта сигару:
— К этому времени я буду готов. Постарайтесь выспаться. Вам потребуется свежая голова.
В углу комнаты посвистывал кондиционер. Котт закрыл дверь, выждал пять минут, вновь распахнул ее и осмотрел коридор в обоих направлениях. Там не было ни души.
* * *
Худощавая женщина в форме капитана военно-воздушных сил опустилась на корточки под окном каркасного дома и прикрепила к стене микрофон. Она прибыла в Манилу на грузовом самолете вместе с министром Кот-том.
Она услышала шаги Котта внутри домика. Потом раздались щелчки телефонных кнопок и звук снимаемой трубки.
— Я здесь, — сказал Котт. — Да. Мне нужно вернуться к шести вечера. Через два часа? Хорошо. Где? В клубе «Коррехидор»? Отлично. Приеду.
Трубка легла на рычаг, скрипнуло деревянное кресло, зазвучали удаляющиеся шаги. Потом послышался звук туфель, сброшенных на пол, и наконец заскрипели пружины кровати. Котт лег отдохнуть перед встречей с телефонным собеседником. Вероятно, он раскинулся на постели, глядя в потолок сквозь москитную сетку, на которой собрались разнообразные насекомые.
Женщина-капитан была также переводчиком с языка моро. Надпись на табличке, пришитой к форме, гласила: «капитан Ванесса Лим». Она двинулась прочь от домика. Она отправлялась отнюдь не на отдых, и настоящее ее имя не совпадало с указанным на табличке.
* * *
Гонконг
Самое трудное в работе нелегального агента — это бездействие. Смит стоял на носу парома, делая вид, будто бы он наслаждается пейзажем города, протянувшегося вдоль горизонта от края до края. По его спине пробегали мурашки, но он не оборачивался, чтобы посмотреть на двух китайцев, которые двигались в толпе пассажиров, изучая одежду, лица и фигуры всех, кто попадался им по пути. Они не могли знать, как выглядит человек, звонивший в «Донк и Ла Пьер». В сущности, вряд ли Фэн Дунь и вообще кто-либо в Китае догадывался, что полковник Джон Смит находится сейчас в Гонконге.
Однако риск, хотя и минимальный, все же существовал. Как однажды сказал Деймон Раньон: «В гонке не всегда побеждает самый быстрый, а в драке — сильнейший. Именно поэтому люди заключают пари». Многое решает случай.
Смит с беззаботным видом стоял на носу, словно не замечая вокруг ничего необычного. Казалось, он целиком поглощен экзотической панорамой и звуками; паром приближался к своему гонконгскому терминалу.
Судно заскользило вдоль пирса, ударяясь о него бортом. Докеры в синей форме подтянули паром к причалу.
Пассажиры двинулись вперед, готовясь сойти на берег, как только судно остановится и будут открыты ворота. Джон смешался с ними. Над головой с криками кружили чайки, по толпе пробежала дрожь нетерпения. В конце концов ворота распахнулись. Поток людей вынес Джона на деревянный причал, потом на бетонную платформу. Он оглянулся назад. Преследователи исчезли.
* * *
Манила
Министр Котт надел свободную голубую рубашку, холщовую спортивную куртку, бурые слаксы и светло-бежевые туфли. Сидя в расслабленной позе и наслаждаясь потоком прохлады из кондиционера, он изучал рапорт спецпоздразделения об отряде повстанцев, который внезапно атаковал гарнизон филиппинской армии на севере Минданао.
Послышался стук. Котт запомнил номер страницы, положил рапорт на стол и подошел к двери.
В комнате появился сержант спецвойск, сидевший за рулем автомобиля, на котором министр приехал в штаб-квартиру.
— Добрый вечер, сэр.
— Путь свободен, сержант?
— Так точно, сэр. У большинства филиппинцев сиеста. Наши люди заняты антитеррористической подготовкой. Машина ждет вас у боковой двери. Часовой только один, и он — мой человек.
— Я ценю вашу помощь. Вы очень предусмотрительны. Спасибо.
Сержант Рендо улыбнулся:
— Нам всем порой хочется немного развлечься, сэр.
Котт улыбнулся в ответ, как мужчина мужчине:
— Что ж, тогда в путь.
Он торопливо прошел по пустому коридору. Сержант двигался следом, почтительно отстав на три шага. Снаружи министра ожидал тот же автомобиль с камуфляжной окраской, его двигатель уже работал. Котт одобрительно кивнул. Негромко урчащий мотор привлекает гораздо меньше внимания, чем внезапный скрежет стартера.
Котт занял заднее сиденье. На сей раз там никого не было. Сержант захлопнул его дверцу, занял место за рулем и вывел машину за ограду поместья. Картины нищеты за пределами поместья прискучили министру, и он откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и принялся обдумывать, как ему выполнить задачи, намеченные на сегодняшний вечер. Прежде он с успехом подвизался на поприще частного предпринимательства, его последней должностью был пост главного администратора фирмы «Ковальски и Котт» — «К и К, Инкорпорейтед», крупного поставщика артиллерийских лафетов для производителей оружия во всем мире. Да, он добился богатства и влияния, стал намного могущественнее и состоятельнее, чем подозревало большинство его конкурентов. Однако цифры хороши только для сравнения и расчетов; удовлетворения от них не получишь.
Котт был утонченным, привередливым человеком буквально во всем — от одежды до привычек, от связей в обществе до финансовых сделок. Своим педантизмом он пользовался как оружием против соперников. Его манеры не укладывались в нынешний стиль поведения, проникнутый грубоватым и прагматичным корпоративным духом. Кто мог догадаться о том, что в нем бушует яростное честолюбие? Кто мог заподозрить в нем хладнокровного дельца, который безжалостно избавляется от всего мешающего? Окружающие презирали его за щепетильность, усматривая в этом признак слабости, а он тем временем набирал силу. Конкуренты замечали это, лишь оставшись далеко позади, когда они уже не могли остановить его или причинить ему ущерб.
Еще никогда у Котта не было столь многообещающих перспектив, которые могли бы сравниться с теми, что сулило нынешнее предприятие. Он с удовольствием представлял, какой успех его ждет... громадное богатство, власть, о которой не могут и мечтать его коллеги, гарантированное будущее и сделки, каждая из которых крупнее предыдущей.
На тихой безлюдной улице сержант свернул на подъездную дорожку внушительного дома, занимавшего обширную территорию в одном из самых престижных районов Манилы. Участок был огорожен высоким забором. На зеленой лужайке вздымались к небу огромные пальмы, белые стены здания увивали тропические цветы всевозможных оттенков. Это была гасиенда испанской эпохи, величественная и уединенная.
Котт подался вперед:
— Я пробуду здесь несколько часов. Сотовый телефон у вас с собой?
— Так точно, сэр. — Сержант похлопал по нагрудному карману форменной рубашки. — Желаю приятного отдыха.
Министр прошагал по терракотовым плиткам к длинному крыльцу. Парадная дверь была изготовлена из массива орехового дерева, а фурнитура, включая дверной молоток в виде свернувшейся кольцом змеи, — из полированной бронзы. Котт постучал и скорее почувствовал, чем увидел, как открылось и закрылось смотровое окошко. Дверь распахнулась. Котта встретила филиппинка, согнувшаяся в поклоне. Ей исполнилось не больше шестнадцати лет, и она была полностью обнажена, если не считать пурпурных туфелек на высоких каблуках и шелковой подвязки такого же цвета, которая почти не скрывала ее бедер. Котт даже глазом не моргнул.
Девушка проводила его в заставленную мебелью комнату, в которой стояли, сидели и лежали около двадцати женщин различных возрастов и степени обнаженности. Вдоль стены тянулся набитый бутылками бар. Девушка, не задерживаясь, миновала помещение, Котт шел следом. Двадцать пар глаз оценивающе смотрели на него. Поднявшись по плавно изогнутой лестнице, которая могла бы украсить аристократический дом в Мадриде, они оказались на втором этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Спасибо, не стоит. Я подожду.
В кабинет Маршаля бесшумно вошел человек, прижимая палец к губам и вопросительно подняв брови. Маршаль энергично закивал, лихорадочно размышляя, как подольше затянуть разговор.
— Вполне возможно, он уже ушел на обед. Господин Донк, я имею в виду. Покинул здание. Если вы сообщите свое имя и номер, а также оставите послание, то я немедленно свяжусь с вами, как только он вернется... алло? Алло? Сэр? Алло?
— Что случилось?
Маршаль положил трубку на аппарат и поднял глаза:
— Кажется, он все понял, господин Криюфф.
Шарль-Мария Криюфф кивнул. Он взял трубку настольного телефона Маршаля и спросил:
— Вы проследили вызов?
— Он звонил из автомата в районе Коулюнь.
— Назовите номер и объясните, где находится автомат.
Криюфф сделал пометку в записной книжке.
* * *
Коулюнь
Смит совершил ошибку и понял это, как только повесил трубку на крюк. Либо номер был секретный, либо никакого Донка не существовало. Либо и то и другое. Теперь ответивший ему человек знает, что этот номер известен некоему постороннему лицу, говорящему на американском английском без акцента. Вопрос лишь в том, проследили ли его вызов. На этот вопрос был только один ответ: Смит должен исходить из того, что его засекли.
Два часа назад его самолет приземлился в международном аэропорту на острове Ланьтау. На Смите был темно-русый парик, придававший ему вид стареющего хиппи. Он прошел паспортный и таможенный контроль по документам доктора медицины майора Кеннета Сен-Жермена и отправился на автобусе-экспрессе в отель «Шангри-Ла» в районе Коулюнь. В свой номер он заглянул буквально на несколько минут. Выяснив адрес конторы «Донк и Ла Пьер», он сунул парик в чемодан, надел новенький легкий костюм и покинул отель.
Город был укутан душным одеялом влажного, необычно жаркого для середины сентября воздуха. Когда Смит вышел на улицу, ему показалось, что он врезался в стену дизельного выхлопа и запаха соленой воды, приправленного ароматами жареного мяса и рыбы. Его окружили толпы людей, машины, автобусы, которых было гораздо больше, чем в Шанхае. Смит лавировал, проталкивался, протискивался и наконец очутился на паромном причале «Стар», где и отыскал автомат.
Закончив разговор, Смит торопливо смешался с толпой людей, гуляющих вдоль порта. Он огляделся в поисках подходящего кафе, откуда можно было бы наблюдать за телефонной будкой. Одно обстоятельство играло ему на руку — ежедневно по улицам Гонконга ходили тысячи высоких людей в одежде западного покроя, и все они были для китайцев на одно лицо.
Смит успел съесть лишь четыре креветки, когда появились три черных седана без номеров. Судя по тому, как выглядели они на расстоянии, это были «Мерседесы». Из машин выскочили шестеро китайцев в костюмах. Они небрежной походкой приблизились к будке с разных направлений, внимательно присматриваясь к прохожим и не пропуская ни одного человека. Они не держали оружие на виду, но Смит обратил внимание на их застегнутые долгополые пиджаки и заметил подозрительные выпуклости. В действиях китайцев угадывалась тревога, нервная суетливость.
Это не были сотрудники национальной полиции или хотя бы муниципальной. Их прислал кто-то другой.
До сих пор они не обращали внимания на кафе. Но рисковать, задерживаясь здесь, не стоило. Вдобавок Смит уже выяснил все, что хотел узнать. Бросив в мусорный бак остатки жареных креветок, он кружным путем вернулся на причал. Следующий паром до Гонконга должен был отправиться через тридцать минут. Смит купил билет.
Поднявшись на борт, он прошел на нос, размышляя о шестерых китайцах, вновь и вновь представляя себе лица, чтобы запомнить их. Неужели это опять люди Фэн Дуня?
Обдумывая этот вариант, Смит поднял глаза и посмотрел на дальний берег пролива, вновь входя в образ туриста. Открывшийся ему вид захватывал дух и не мог оставить равнодушным никого, даже тех, кто многократно слышал об этом зрелище или видел его на фотографиях. Панорама раскинулась так широко, что ее невозможно было охватить целиком. По синей воде плыли корабли, баржи, морские яхты, зеленые сампаны и паромы. За ними виднелись причалы, суда на якорных стоянках и прибрежные здания, окружавшие остров Гонконг. Позади вздымались небоскребы самой различной высоты, сгрудившись, словно титаны, готовые броситься в атаку. На гигантских щитах с названиями сверкала неоновая реклама. И наконец, за этими башнями вставали горы, вечные и внушительные, с укутанными облаками вершинами. На востоке из воды поднимались пирамидальные острова. В общем и целом панорама Гонконга выглядела столь же впечатляюще, как Нью-Йорк.
Едва паром отошел от причала, у Смита возникла неодолимая иллюзия, будто бы Гонконг плывет ему навстречу. Он задержал дыхание, отвернулся и увидел двух китайцев из числа шестерых преследователей. Они хлопали себя по пиджакам, словно проверяя, на месте ли оружие. Они протискивались сквозь толпу. Протискивались к Смиту.
Глава 16
Манила. Филиппины
В прозрачном голубом небе Манилы сияло жаркое солнце. В 14:00 в международном аэропорту Ниной Аквино приземлился самолет «С-130» особой модификации. Его отбуксировали к отдельному ангару вдали от пассажирских и грузовых терминалов. В ангаре стояли командный легковой автомобиль с камуфляжной окраской и броневик «Хамви».
Как только створки ворот ангара сомкнулись, багажный люк «С-130» открылся и оттуда выдвинулся трап. Из автомобиля выскочил водитель в форме, обежал машину и распахнул заднюю дверцу, ближайшую к самолету.
Укрытый от постороннего взгляда стенами ангара, военный министр США Джаспер Котт спустился по трапу в сопровождении четырех помощников. Как всегда, он был одет в костюм-тройку безупречного покроя, его лицо пряталось за большими черными очками. Он приблизился к автомобилю, и водитель встал по стойке «смирно». Котт кивком ответил на приветствие и опустился на заднее сиденье. Его помощники забрались в броневик.
В автомобиле уже находился пассажир — человек в форме с серебряными звездами бригадного генерала на плечах. Он сидел у дальнего окошка, затягиваясь толстой сигарой и выдыхая ароматный дым. Это был генерал Эммануэль Роуз по прозвищу Манни.
— Сигара не мешает вам, господин министр? — спросил он.
— Нет, если она помогает вам размышлять. — Котт опустил стекло. Автомобиль тронулся с места. «Хамви» покатил следом.
Двери сумрачного ангара раздвинулись, словно ворота гаража чудовищных размеров, и две машины выехали под знойное небо Филиппин.
— Во время этой операции сигара нужна мне, чтобы сохранять спокойствие. — Роуз вновь выдохнул клуб дыма. Шины автомобиля зашуршали по бетону. — Вы даже не представляете, с какими людьми мне приходится здесь общаться.
— Представляю, ведь я работаю в Вашингтоне. — Котт смотрел на пальмы и тропические растения. Жара ничуть не беспокоила его. Вдалеке виднелась рощица манговых деревьев. В зарослях гибискуса и древовидных хвощей с ветки на ветку перелетали яркие птицы. Над дорожным покрытием мерцал мираж. Здесь было по меньшей мере на десять градусов жарче, чем в Вашингтоне. Все живое радовалось этому теплу, насыщенному влагой.
— Вы поняли, о чем я говорю.
— Сведения о захвате главаря мусульманских повстанцев Мунданао достоверны? — спросил министр.
— Вполне.
— Зачем его оставили в живых? Надеются развязать ему язык?
— Отнюдь не все жаждут поставить его к стенке или заживо содрать с него шкуру. С другой стороны, у них нет ни малейшего желания побыстрее заключить с ним сделку и отпустить его на свободу, чтобы он продолжал заниматься тем, что делал прежде.
— Вы настояли на том, чтобы нам было позволено присутствовать на всех допросах?
Генерал кивнул, и по его лицу гневно заходили желваки.
— Еще бы, черт побери. Если они откажутся выполнить наши требования, им не видать американской помощи и технических консультаций. Ради пущей уверенности я поставил в караул своих парней.
— Правильно.
Генерал затянулся и посмотрел в окно. Он выглядел совершенно спокойным и безмятежным. Потом он бросил взгляд на министра:
— Вы привезли с собой команду?
— Специалист по допросам из ЦРУ и капитан воздушных сил, который говорит на языке моро. — Котт умолчал о том, что привез и своего личного повара. — Вместе с ними в броневике мой секретарь. Завтра мы примемся за пленника.
— Сегодня вечером вы ужинаете с филиппинцами. Вы сумеете убедить их позволить нам взять его в оборот?
Министр уверенно улыбнулся:
— Никаких трудностей не предвидится.
Некоторое время спустя машины въехали в просторное загородное поместье, любезно предоставленное филиппинским правительством американской военной миссии в качестве временной штаб-квартиры. Опасаясь чужих ушей, генерал заговорил о пустяках и проводил Котта в его резиденцию с кондиционером. Вечерней встрече с представителями филиппинского правительства и армейских кругов придавалось огромное значение, и, прежде чем отправиться туда, министр хотел освежиться и отдохнуть.
— Итак, до вечера, генерал. — Котт протянул ладонь.
Роуз пожал его руку и проворчал, не вынимая изо рта сигару:
— К этому времени я буду готов. Постарайтесь выспаться. Вам потребуется свежая голова.
В углу комнаты посвистывал кондиционер. Котт закрыл дверь, выждал пять минут, вновь распахнул ее и осмотрел коридор в обоих направлениях. Там не было ни души.
* * *
Худощавая женщина в форме капитана военно-воздушных сил опустилась на корточки под окном каркасного дома и прикрепила к стене микрофон. Она прибыла в Манилу на грузовом самолете вместе с министром Кот-том.
Она услышала шаги Котта внутри домика. Потом раздались щелчки телефонных кнопок и звук снимаемой трубки.
— Я здесь, — сказал Котт. — Да. Мне нужно вернуться к шести вечера. Через два часа? Хорошо. Где? В клубе «Коррехидор»? Отлично. Приеду.
Трубка легла на рычаг, скрипнуло деревянное кресло, зазвучали удаляющиеся шаги. Потом послышался звук туфель, сброшенных на пол, и наконец заскрипели пружины кровати. Котт лег отдохнуть перед встречей с телефонным собеседником. Вероятно, он раскинулся на постели, глядя в потолок сквозь москитную сетку, на которой собрались разнообразные насекомые.
Женщина-капитан была также переводчиком с языка моро. Надпись на табличке, пришитой к форме, гласила: «капитан Ванесса Лим». Она двинулась прочь от домика. Она отправлялась отнюдь не на отдых, и настоящее ее имя не совпадало с указанным на табличке.
* * *
Гонконг
Самое трудное в работе нелегального агента — это бездействие. Смит стоял на носу парома, делая вид, будто бы он наслаждается пейзажем города, протянувшегося вдоль горизонта от края до края. По его спине пробегали мурашки, но он не оборачивался, чтобы посмотреть на двух китайцев, которые двигались в толпе пассажиров, изучая одежду, лица и фигуры всех, кто попадался им по пути. Они не могли знать, как выглядит человек, звонивший в «Донк и Ла Пьер». В сущности, вряд ли Фэн Дунь и вообще кто-либо в Китае догадывался, что полковник Джон Смит находится сейчас в Гонконге.
Однако риск, хотя и минимальный, все же существовал. Как однажды сказал Деймон Раньон: «В гонке не всегда побеждает самый быстрый, а в драке — сильнейший. Именно поэтому люди заключают пари». Многое решает случай.
Смит с беззаботным видом стоял на носу, словно не замечая вокруг ничего необычного. Казалось, он целиком поглощен экзотической панорамой и звуками; паром приближался к своему гонконгскому терминалу.
Судно заскользило вдоль пирса, ударяясь о него бортом. Докеры в синей форме подтянули паром к причалу.
Пассажиры двинулись вперед, готовясь сойти на берег, как только судно остановится и будут открыты ворота. Джон смешался с ними. Над головой с криками кружили чайки, по толпе пробежала дрожь нетерпения. В конце концов ворота распахнулись. Поток людей вынес Джона на деревянный причал, потом на бетонную платформу. Он оглянулся назад. Преследователи исчезли.
* * *
Манила
Министр Котт надел свободную голубую рубашку, холщовую спортивную куртку, бурые слаксы и светло-бежевые туфли. Сидя в расслабленной позе и наслаждаясь потоком прохлады из кондиционера, он изучал рапорт спецпоздразделения об отряде повстанцев, который внезапно атаковал гарнизон филиппинской армии на севере Минданао.
Послышался стук. Котт запомнил номер страницы, положил рапорт на стол и подошел к двери.
В комнате появился сержант спецвойск, сидевший за рулем автомобиля, на котором министр приехал в штаб-квартиру.
— Добрый вечер, сэр.
— Путь свободен, сержант?
— Так точно, сэр. У большинства филиппинцев сиеста. Наши люди заняты антитеррористической подготовкой. Машина ждет вас у боковой двери. Часовой только один, и он — мой человек.
— Я ценю вашу помощь. Вы очень предусмотрительны. Спасибо.
Сержант Рендо улыбнулся:
— Нам всем порой хочется немного развлечься, сэр.
Котт улыбнулся в ответ, как мужчина мужчине:
— Что ж, тогда в путь.
Он торопливо прошел по пустому коридору. Сержант двигался следом, почтительно отстав на три шага. Снаружи министра ожидал тот же автомобиль с камуфляжной окраской, его двигатель уже работал. Котт одобрительно кивнул. Негромко урчащий мотор привлекает гораздо меньше внимания, чем внезапный скрежет стартера.
Котт занял заднее сиденье. На сей раз там никого не было. Сержант захлопнул его дверцу, занял место за рулем и вывел машину за ограду поместья. Картины нищеты за пределами поместья прискучили министру, и он откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и принялся обдумывать, как ему выполнить задачи, намеченные на сегодняшний вечер. Прежде он с успехом подвизался на поприще частного предпринимательства, его последней должностью был пост главного администратора фирмы «Ковальски и Котт» — «К и К, Инкорпорейтед», крупного поставщика артиллерийских лафетов для производителей оружия во всем мире. Да, он добился богатства и влияния, стал намного могущественнее и состоятельнее, чем подозревало большинство его конкурентов. Однако цифры хороши только для сравнения и расчетов; удовлетворения от них не получишь.
Котт был утонченным, привередливым человеком буквально во всем — от одежды до привычек, от связей в обществе до финансовых сделок. Своим педантизмом он пользовался как оружием против соперников. Его манеры не укладывались в нынешний стиль поведения, проникнутый грубоватым и прагматичным корпоративным духом. Кто мог догадаться о том, что в нем бушует яростное честолюбие? Кто мог заподозрить в нем хладнокровного дельца, который безжалостно избавляется от всего мешающего? Окружающие презирали его за щепетильность, усматривая в этом признак слабости, а он тем временем набирал силу. Конкуренты замечали это, лишь оставшись далеко позади, когда они уже не могли остановить его или причинить ему ущерб.
Еще никогда у Котта не было столь многообещающих перспектив, которые могли бы сравниться с теми, что сулило нынешнее предприятие. Он с удовольствием представлял, какой успех его ждет... громадное богатство, власть, о которой не могут и мечтать его коллеги, гарантированное будущее и сделки, каждая из которых крупнее предыдущей.
На тихой безлюдной улице сержант свернул на подъездную дорожку внушительного дома, занимавшего обширную территорию в одном из самых престижных районов Манилы. Участок был огорожен высоким забором. На зеленой лужайке вздымались к небу огромные пальмы, белые стены здания увивали тропические цветы всевозможных оттенков. Это была гасиенда испанской эпохи, величественная и уединенная.
Котт подался вперед:
— Я пробуду здесь несколько часов. Сотовый телефон у вас с собой?
— Так точно, сэр. — Сержант похлопал по нагрудному карману форменной рубашки. — Желаю приятного отдыха.
Министр прошагал по терракотовым плиткам к длинному крыльцу. Парадная дверь была изготовлена из массива орехового дерева, а фурнитура, включая дверной молоток в виде свернувшейся кольцом змеи, — из полированной бронзы. Котт постучал и скорее почувствовал, чем увидел, как открылось и закрылось смотровое окошко. Дверь распахнулась. Котта встретила филиппинка, согнувшаяся в поклоне. Ей исполнилось не больше шестнадцати лет, и она была полностью обнажена, если не считать пурпурных туфелек на высоких каблуках и шелковой подвязки такого же цвета, которая почти не скрывала ее бедер. Котт даже глазом не моргнул.
Девушка проводила его в заставленную мебелью комнату, в которой стояли, сидели и лежали около двадцати женщин различных возрастов и степени обнаженности. Вдоль стены тянулся набитый бутылками бар. Девушка, не задерживаясь, миновала помещение, Котт шел следом. Двадцать пар глаз оценивающе смотрели на него. Поднявшись по плавно изогнутой лестнице, которая могла бы украсить аристократический дом в Мадриде, они оказались на втором этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53