Однако Уэбб недолго пробыл в этом храме науки. Тяга к искусству взяла верх, и Джордж бежал из университета в Лондон, надеясь там поступить в театр. Но вместо театра он попал в дурную компанию, стал бродягой и, оказавшись совершенно без средств, подписал контракт о поездке в Америку.
Так Джордж Уэбб стал законтрактованным слугой. Это была настоящие белые рабы, которых можно было покупать и продавать, а в случае побега они подвергались в уголовном порядке жесточайшему наказанию.
Кеймер откупил Джорджа Уэбба на четыре года, чтобы сделать из него наборщика. «Это, – вспоминал Франклин, – был веселый, остроумный юноша с прекрасным характером, приятный товарищ, но до крайности ленивый, беспечный и опрометчивый».
Знания, приобретенные Франклином в лучших типографиях Лондона, сослужили ему хорошую службу на новом месте. Он сам конструировал и изготовлял литейные формы, отливал матрицы из свинца, усовершенствовал печатные станки, выполнял граверные работы, изготовлял типографскую краску, обучал наборщиков и печатников, работал в лавке Кеймера.
Благодаря огромной энергии Франклина предприятию Кеймера удавалось сводить концы с концами. Успешно продвигалось вперед и обучение Мередита, Уэбба и других учеников. Хозяин пришел к выводу, что настало время избавиться от управляющего, которому он платит большие деньги. Кеймеру не нравилсь и то, что рабочие типографии видели в лице Франклина не только общительного, доброжелательного человека, но и большого. мастера своего дела. У него было чему поучиться, и он не делал секрета из своих профессиональных знаний. Рабочие относились к нему с большим уважением, охотно выполняли его распоряжения, что задевало самолюбие хозяина, который считал, что Франклин подрывает его авторитет.
Кеймер не стал утруждать себя поисками каких-то предлогов для его увольнения. Использовав первый же резкий разговор с Франклином, Кеймер заявил, что не нуждается в его услугах и уволит своего управляющего через три месяца, как было оговорено условием контракта. С юных лет у Франклина было сильно развито чувство собственного достоинства. Кеймер неоднократно имел возможность убедиться в этом еще в то время, когда Франклин работал у него до отъезда в Англию. Хозяин типографии точно рассчитал удар. Столкновение происходило публично. И молодой управляющий заявил своему хозяину, что не намерен дожидаться окончания трехмесячного срока и немедленно слагает с себя все свои многочисленные обязанности.
Вновь рушились все жизненные планы. Франклин опять оказался без работы. Он всегда был доброжелателен, отзывчив, и эти качества помогли ему приобрести многочисленных друзей, которые оказывали поддержку в трудное для него время. Так было и на этот раз. Мередит, который был очень признателен Франклину за помощь в овладении типографским искусством, предложил ему свое содействие.
Разговор, состоявшийся между Франклином и Мередитом, наглядно отражал нравы делового мира. «Мередит, – вспоминал Франклин, – пришел вечером, и мы с ним обсудили мои дела. Он очень сожалел о моем уходе и особенно о том, что я ушел из типографии в то время, когда он должен был в ней оставаться. Он отговорил меня от возвращения на родину, о чем я начал подумывать, он напомнил мне, что Кеймер запутался в долгах, что его кредиторы начинают терять терпение; что его лавка находится в жалком состоянии, так как он часто продает без прибыли, ради наличных денег и доверяет в кредит, не ведя учета; что он, следовательно, должен разориться, а это откроет вакансию, которой я смогу воспользоваться».
Когда Франклин отказался от этого заманчивого предложения из-за отсутствия средств, Мередит сказал, что деньги, необходимые для открытия типографии, даст его отец, а труд Франклина и будет его долей в предприятии. Прибыль компаньоны должны были делить пополам. После того как отец Мередита дал согласие на этот план, Франклин вздохнул с облегчением. Доволен был и Мередит-старший. Он верил в то, что под руководством Франклина новая типография будет процветать. Мередит-старший рассчитывал также, что, тесно общаясь с Франклином, его сын избавится от пристрастия к спиртному.
Соглашение об открытии новой типографии было решено держать в тайне, пока не прибудет заказанное оборудование. Тем временем Кеймер получил исключительно выгодный заказ на печатание бумажных денег в Нью-Джерси. Дело это было новое и очень сложное. Необходимо было выполнить тонкие граверные работы, сделать различные шрифты и т. д. Никто в Филадельфии, да и во всей Америке, не мог этого сделать, кроме Франклина. Кеймер был серьезно обеспокоен, что хозяин другой типографии, Бредфорд, пригласит Франклина и перехватит заказ.
Не видя иного выхода, Кеймер прислал Франклину письмо, в котором слезно просил забыть его несдержанность и вернуться на работу в типографию. Оборудование, заказанное отцом Мередита, должно было прибыть не скоро; кроме того, Мередит просил Франклина принять предложение Кеймера, чтобы иметь возможность повышать свою квалификацию под его руководством.
После недолгих колебаний Франклин вернулся на работу к Кеймеру, тем более что ему впервые предстояло выполнить столь интересный и сложный заказ, как печатание денежных знаков. Франклин всегда был очень сдержан в оценке своих успехов. И, очевидно, он действительно справился с этой трудной работой, которую он оценивал следующим образом: «Работа из Нью-Джерси была заказана, я изобрел для нее печатный станок с медной гравировальной доской – первой в Америке; я вырезал несколько орнаментов и штампов для банкнот. Мы поехали вместе с Кеймером в Берлингтон, где я удовлетворительно выполнил работу, а он получил такую большую сумму, которая на некоторое время спасла его от краха».
Пожалуй, одна из самых характерных черт Франклина – творческий подход ко всему, чем ему приходилось заниматься.
Показательно, что, когда Франклин впервые приступил к печатанию бумажных денежных знаков, он старался не только выполнить эту работу на высоком техническом уровне, но и осмыслить вопрос о роля денег в процессе производства, обмена, торговли, разобраться в природе стоимости. Франклин попытался взглянуть на проблему денег сквозь призму политэкономии. И это был взгляд наблюдательного исследователя, выводам которого могли позавидовать маститые профессора, претендовавшие на всестороннее знание предмета.
Высоко ценил вклад Франклина в развитие политэкономии Маркс. В своей работе «К критике политической экономии» Маркс писал: «Первый сознательный, почти тривиально ясный анализ меновой стоимости, сводящий ее к рабочему времени – мы находим у человека Нового Света… Этот человек – Бенджамин Франклин, который в своей юношеской работе, написанной в 1729 г. и напечатанной в 1731 г., сформулировал основной закон современной политической экономии. Он объявляет необходимым искать иную меру стоимостей, чем благородные металлы. Эта мера – труд».
Маркс приводит большую цитату из работы Франклина «Скромное исследование о природе и необходимости бумажных денег», в которой автор делал вывод: «Трудом можно измерить стоимость серебра так же хорошо, как и всех других вещей».
Далее Маркс высказывает ряд критических замечаний в адрес Франклина: «Анализ меновой стоимости, данный Франклином, не оказал непосредственного влияния на общее развитие науки, так как он занимался только определенными вопросами политической экономии в связи с определенными практическими задачами». Но Маркс подчеркивал, что Франклин сумел сформулировать основной закон современной политической экономии.
В своем классическом труде «Капитал» Маркс вновь неоднократно возвращается к анализу взглядов Франклина на важнейшие проблемы политэкономии. Маркс писал, что «знаменитый Франклин» был «один из первых экономистов, который после Уильяма Петти разглядел природу стоимости». В «Капитале» Маркс дает оценку известного высказывания Франклина: «Война есть грабеж, торговля есть надувательство». В пятой главе первого тома «Капитала» – «Процесс труда и процесс увеличения стоимости» – Маркс писал: «Употребление и создание средств труда, хотя и свойственны в зародышевой форме некоторым видам животных, составляют специфически характерную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека как… животное, делающее орудия».
Давая критический разбор взглядов Франклина на сложнейшие проблемы политэкономии, Маркс отмечал его большой вклад в решение многих из этих вопросов. И важно подчеркнуть, что сложнейшие из этих проблем – такие, как природа меновой стоимости, – были поставлены и решены Франклином еще в юношеские годы.
Для гениального самоучки Франклина отправной точкой при решении многих научных проблем была практическая деятельность. Интерес к проблеме меновой стоимости и денег возник у него при печатании денежных знаков. Долгие годы работы в типографии развили интерес Франклина к вопросам науки. Работая в типографии, Франклин знакомился с литературой по самым различным отраслям знаний. Франклин-типограф работал над книгой не как наборщик и печатник, а как настоящий ученый, исследователь. Франклин любил читать книги с карандашом в руках. Его конспекты прочитанных работ были настоящими научными трактатами, совершенными не только по форме, но и по содержанию.
Франклин не был профессиональным ученым. Но он был в полном смысле слова человеком науки. Без изучения различных проблем, штудирования научных трактатов, обмена мыслями с такими же одержимыми тягой к знаниям людьми он не мыслил своего существования.
Франклин был, кроме того, блестящим организатором, что подтвердилось созданием им в Филадельфии знаменитой Хунты.
Хунта
Где бы ни жил Франклин – в Бостоне, Филадельфии, Лондоне, Париже, вокруг него всегда группировались поэты, писатели, ученые и просто умные, интересные люди, которые в общении с ним удовлетворяли свой интерес к знаниям, свое стремление к равным им по духу я интеллекту людьми. С юных лет и до глубокой старости Франклин был своеобразным магнитом, к которому тянулись все мыслящие, просвещенные люди.
Вернувшись из Лондона в Филадельфию, он сразу же возобновил свои знакомства с молодыми людьми, любителями чтения, входившими в кружок, которым он руководил в 1723–1724 годах.
Работа в типографии Кеймера давала ряд серьезных преимуществ для научно-просветительской деятельности. Это был своего рода культурный центр города. Кеймер не возражал против встреч товарищей в его типографии. К управляющему приходили спокойные, уравновешенные люди, которые никогда не устраивали никаких пирушек, не пили спиртного. Кеймер считал, что научные споры и дискуссии по книгам не помешают его бизнесу.
В своей автобиографии Франклин дал довольно яркую характеристику Кеймеру. «По правде сказать, – писал Франклин, – это был странный человек, в нем соединялись такие черты, как незнание общественной жизни, страсть резко противоречить общепринятым мнениям, неряшливость, доходящая до крайней неопрятности, энтузиазм в некоторых вопросах религии и в довершение всего некоторая склонность к мошенничеству».
Этот мошенник и религиозный ханжа проявлял свое религиозное рвение и в том, что требовал строжайшим образом соблюдать догматы Ветхого завета. Единственным авторитетом для Кеймера в организации распорядка дня был пророк Моисей, считавший субботу днем отдыха. В субботу и воскресенье Кеймер никогда не занимался никакими делами. Такой же распорядок он установил и для своих рабочих. Два дня в неделю типография не работала.
Пятидневная рабочая неделя с двумя выходными днями создавала исключительно благоприятные условия для самообразования, для встреч и бесед с единомышленниками, с такими же энтузиастами, стремившимися к знаниям, большими любителями интересной, содержательной беседы.
Организаторские способности Франклина нашли свое проявление в создании им в 1727 году Хунты, объединившей молодых людей, горячих энтузиастов научно-просветительной деятельности.
Литературное творчество всегда отражает взгляды, образ жизни автора, дает возможность правильно оценить его позицию по отношению к событиям, участником иди современником которых он был. Особенно это верно в отношении трудов Франклина, в частности его автобиографии – источника первостепенной важности, к которому мы и обратимся сейчас для изучения этого периода жизни Франклина.
Франклин писал в автобиографии, что Хунта имела своей «целью взаимное усовершенствование».
Франклин считал, что Хунта, этот союз единомышленников, создана для того, чтобы усовершенствовать его членов не только с точки зрения расширения их познаний в области науки, искусства, политики. Важную сторону деятельности Хунты Франклин видел и в моральном усовершенствовании тех, кто вступил в этот клуб, считая при этом, что он должен сам воспитывать их личным примером.
Франклин писал в своей автобиографии, что в 1728 году он «замыслил смелый и трудный план достижения морального совершенства». Рассмотрение деталей этого плана позволяет понять, что прежде всего представляет для Франклина моральную ценность. Его средства и методы морального совершенствования показательны и как иллюстрация его целеустремленности, стремления сделать все возможное для выполнения поставленной перед собой задачи.
Франклин пришел к выводу, что из всех добродетелей важнейшее значение имеют тринадцать, которые он расположил по степени важности:
1. Воздержание. Есть не до пресыщения, пить не до опьянения.
2. Молчание. Говорить только то, что может принести пользу мне или другому; избегать пустых разговоров.
3. Порядок. Держать все свои вещи на местах; для каждого занятия есть свое время.
4. Решительность. Решаться выполнять то, что должно сделать; неукоснительно выполнять то, что решено.
5. Бережливость. Тратить деньги только на то, что приносит благо мне или другим, то есть ничего не расточать.
6. Трудолюбие. Не терять времени попусту; быть всегда занятым чем-либо полезным, отказываться от всех ненужных действий.
7. Искренность. Не причинять вредного обмана, иметь чистые и справедливые мысли; в разговоре также придерживаться этого правила.
8. Справедливость. Не причинять никому вреда, не совершать несправедливостей и не опускать добрых дел, которые входят в число твоих обязанностей.
9. Умеренность. Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
10. Чистота. Не допускать телесной нечистоты; соблюдать опрятность в одежде и жилище.
11. Спокойствие. Не волноваться по пустякам и по поводу обычных или неизбежных случаев.
12. Целомудрие. Совокупляйся не часто, только ради здоровья или произведения потомства, никогда не делай этого до отупения, истощения или в ущерб своей или чужой репутации.
13. Смирение. Подражай Иисусу и Сократу».
Сократ и Пифагор были любимыми философами Франклина. Долгое время он был убежденным поклонником Сократова метода полемики. Следуя же совету Пифагора, который в своих стихах убедительно доказывал необходимость ежедневного самоконтроля, Франклин выработал собственный метод контроля за выполнением этих тринадцати добродетелей.
Он завел специальную книжечку, где каждый день, по очень тщательно продуманной системе, отмечал случаи нарушения тех или иных добродетелей. И, к своему большому удивлению, автор новой системы достижения морального совершенства убедился, что он далек от совершенства, что случаи нарушения им добродетелей имеют место значительно чаще, чем он мог предполагать.
Франклин предпринял поистине героические усилия, чтобы следовать своей системе, но с присущей ему правдивостью констатировал, что его успехи на этом пути были довольно скромными.
Самую большую трудность представляло для него соблюдение распорядка дня. Франклин писал, что он с большим трудом соблюдал порядок и в отношении места для вещей, бумаг и т. п. Да и в этом не было большой необходимости, так как, обладая исключительно хорошей памятью, он всегда помнил, где что лежит. Будучи большим реалистом и не очень веря в непогрешимость и универсальность своей схемы достижения морального совершенства, Франклин пришел к выводу, что точный распорядок дня – совершенно нереальное требование к работникам целого ряда профессий.
Вставал он в пять часов утра, умывался, молился, составлял план работы на день и приступал к занятиям. Около восьми часов Франклин завтракал, а с восьми до двенадцати работал. С двенадцати до двух – чтение, проверка счетов, обед. С двух до шести вновь рабочее время. С шести до десяти музицировал, участвовал в беседах или развлекался каким-либо другим образом, ужинал – подводил итоги дня, и вновь с десяти вечера до пяти утра – сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Так Джордж Уэбб стал законтрактованным слугой. Это была настоящие белые рабы, которых можно было покупать и продавать, а в случае побега они подвергались в уголовном порядке жесточайшему наказанию.
Кеймер откупил Джорджа Уэбба на четыре года, чтобы сделать из него наборщика. «Это, – вспоминал Франклин, – был веселый, остроумный юноша с прекрасным характером, приятный товарищ, но до крайности ленивый, беспечный и опрометчивый».
Знания, приобретенные Франклином в лучших типографиях Лондона, сослужили ему хорошую службу на новом месте. Он сам конструировал и изготовлял литейные формы, отливал матрицы из свинца, усовершенствовал печатные станки, выполнял граверные работы, изготовлял типографскую краску, обучал наборщиков и печатников, работал в лавке Кеймера.
Благодаря огромной энергии Франклина предприятию Кеймера удавалось сводить концы с концами. Успешно продвигалось вперед и обучение Мередита, Уэбба и других учеников. Хозяин пришел к выводу, что настало время избавиться от управляющего, которому он платит большие деньги. Кеймеру не нравилсь и то, что рабочие типографии видели в лице Франклина не только общительного, доброжелательного человека, но и большого. мастера своего дела. У него было чему поучиться, и он не делал секрета из своих профессиональных знаний. Рабочие относились к нему с большим уважением, охотно выполняли его распоряжения, что задевало самолюбие хозяина, который считал, что Франклин подрывает его авторитет.
Кеймер не стал утруждать себя поисками каких-то предлогов для его увольнения. Использовав первый же резкий разговор с Франклином, Кеймер заявил, что не нуждается в его услугах и уволит своего управляющего через три месяца, как было оговорено условием контракта. С юных лет у Франклина было сильно развито чувство собственного достоинства. Кеймер неоднократно имел возможность убедиться в этом еще в то время, когда Франклин работал у него до отъезда в Англию. Хозяин типографии точно рассчитал удар. Столкновение происходило публично. И молодой управляющий заявил своему хозяину, что не намерен дожидаться окончания трехмесячного срока и немедленно слагает с себя все свои многочисленные обязанности.
Вновь рушились все жизненные планы. Франклин опять оказался без работы. Он всегда был доброжелателен, отзывчив, и эти качества помогли ему приобрести многочисленных друзей, которые оказывали поддержку в трудное для него время. Так было и на этот раз. Мередит, который был очень признателен Франклину за помощь в овладении типографским искусством, предложил ему свое содействие.
Разговор, состоявшийся между Франклином и Мередитом, наглядно отражал нравы делового мира. «Мередит, – вспоминал Франклин, – пришел вечером, и мы с ним обсудили мои дела. Он очень сожалел о моем уходе и особенно о том, что я ушел из типографии в то время, когда он должен был в ней оставаться. Он отговорил меня от возвращения на родину, о чем я начал подумывать, он напомнил мне, что Кеймер запутался в долгах, что его кредиторы начинают терять терпение; что его лавка находится в жалком состоянии, так как он часто продает без прибыли, ради наличных денег и доверяет в кредит, не ведя учета; что он, следовательно, должен разориться, а это откроет вакансию, которой я смогу воспользоваться».
Когда Франклин отказался от этого заманчивого предложения из-за отсутствия средств, Мередит сказал, что деньги, необходимые для открытия типографии, даст его отец, а труд Франклина и будет его долей в предприятии. Прибыль компаньоны должны были делить пополам. После того как отец Мередита дал согласие на этот план, Франклин вздохнул с облегчением. Доволен был и Мередит-старший. Он верил в то, что под руководством Франклина новая типография будет процветать. Мередит-старший рассчитывал также, что, тесно общаясь с Франклином, его сын избавится от пристрастия к спиртному.
Соглашение об открытии новой типографии было решено держать в тайне, пока не прибудет заказанное оборудование. Тем временем Кеймер получил исключительно выгодный заказ на печатание бумажных денег в Нью-Джерси. Дело это было новое и очень сложное. Необходимо было выполнить тонкие граверные работы, сделать различные шрифты и т. д. Никто в Филадельфии, да и во всей Америке, не мог этого сделать, кроме Франклина. Кеймер был серьезно обеспокоен, что хозяин другой типографии, Бредфорд, пригласит Франклина и перехватит заказ.
Не видя иного выхода, Кеймер прислал Франклину письмо, в котором слезно просил забыть его несдержанность и вернуться на работу в типографию. Оборудование, заказанное отцом Мередита, должно было прибыть не скоро; кроме того, Мередит просил Франклина принять предложение Кеймера, чтобы иметь возможность повышать свою квалификацию под его руководством.
После недолгих колебаний Франклин вернулся на работу к Кеймеру, тем более что ему впервые предстояло выполнить столь интересный и сложный заказ, как печатание денежных знаков. Франклин всегда был очень сдержан в оценке своих успехов. И, очевидно, он действительно справился с этой трудной работой, которую он оценивал следующим образом: «Работа из Нью-Джерси была заказана, я изобрел для нее печатный станок с медной гравировальной доской – первой в Америке; я вырезал несколько орнаментов и штампов для банкнот. Мы поехали вместе с Кеймером в Берлингтон, где я удовлетворительно выполнил работу, а он получил такую большую сумму, которая на некоторое время спасла его от краха».
Пожалуй, одна из самых характерных черт Франклина – творческий подход ко всему, чем ему приходилось заниматься.
Показательно, что, когда Франклин впервые приступил к печатанию бумажных денежных знаков, он старался не только выполнить эту работу на высоком техническом уровне, но и осмыслить вопрос о роля денег в процессе производства, обмена, торговли, разобраться в природе стоимости. Франклин попытался взглянуть на проблему денег сквозь призму политэкономии. И это был взгляд наблюдательного исследователя, выводам которого могли позавидовать маститые профессора, претендовавшие на всестороннее знание предмета.
Высоко ценил вклад Франклина в развитие политэкономии Маркс. В своей работе «К критике политической экономии» Маркс писал: «Первый сознательный, почти тривиально ясный анализ меновой стоимости, сводящий ее к рабочему времени – мы находим у человека Нового Света… Этот человек – Бенджамин Франклин, который в своей юношеской работе, написанной в 1729 г. и напечатанной в 1731 г., сформулировал основной закон современной политической экономии. Он объявляет необходимым искать иную меру стоимостей, чем благородные металлы. Эта мера – труд».
Маркс приводит большую цитату из работы Франклина «Скромное исследование о природе и необходимости бумажных денег», в которой автор делал вывод: «Трудом можно измерить стоимость серебра так же хорошо, как и всех других вещей».
Далее Маркс высказывает ряд критических замечаний в адрес Франклина: «Анализ меновой стоимости, данный Франклином, не оказал непосредственного влияния на общее развитие науки, так как он занимался только определенными вопросами политической экономии в связи с определенными практическими задачами». Но Маркс подчеркивал, что Франклин сумел сформулировать основной закон современной политической экономии.
В своем классическом труде «Капитал» Маркс вновь неоднократно возвращается к анализу взглядов Франклина на важнейшие проблемы политэкономии. Маркс писал, что «знаменитый Франклин» был «один из первых экономистов, который после Уильяма Петти разглядел природу стоимости». В «Капитале» Маркс дает оценку известного высказывания Франклина: «Война есть грабеж, торговля есть надувательство». В пятой главе первого тома «Капитала» – «Процесс труда и процесс увеличения стоимости» – Маркс писал: «Употребление и создание средств труда, хотя и свойственны в зародышевой форме некоторым видам животных, составляют специфически характерную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека как… животное, делающее орудия».
Давая критический разбор взглядов Франклина на сложнейшие проблемы политэкономии, Маркс отмечал его большой вклад в решение многих из этих вопросов. И важно подчеркнуть, что сложнейшие из этих проблем – такие, как природа меновой стоимости, – были поставлены и решены Франклином еще в юношеские годы.
Для гениального самоучки Франклина отправной точкой при решении многих научных проблем была практическая деятельность. Интерес к проблеме меновой стоимости и денег возник у него при печатании денежных знаков. Долгие годы работы в типографии развили интерес Франклина к вопросам науки. Работая в типографии, Франклин знакомился с литературой по самым различным отраслям знаний. Франклин-типограф работал над книгой не как наборщик и печатник, а как настоящий ученый, исследователь. Франклин любил читать книги с карандашом в руках. Его конспекты прочитанных работ были настоящими научными трактатами, совершенными не только по форме, но и по содержанию.
Франклин не был профессиональным ученым. Но он был в полном смысле слова человеком науки. Без изучения различных проблем, штудирования научных трактатов, обмена мыслями с такими же одержимыми тягой к знаниям людьми он не мыслил своего существования.
Франклин был, кроме того, блестящим организатором, что подтвердилось созданием им в Филадельфии знаменитой Хунты.
Хунта
Где бы ни жил Франклин – в Бостоне, Филадельфии, Лондоне, Париже, вокруг него всегда группировались поэты, писатели, ученые и просто умные, интересные люди, которые в общении с ним удовлетворяли свой интерес к знаниям, свое стремление к равным им по духу я интеллекту людьми. С юных лет и до глубокой старости Франклин был своеобразным магнитом, к которому тянулись все мыслящие, просвещенные люди.
Вернувшись из Лондона в Филадельфию, он сразу же возобновил свои знакомства с молодыми людьми, любителями чтения, входившими в кружок, которым он руководил в 1723–1724 годах.
Работа в типографии Кеймера давала ряд серьезных преимуществ для научно-просветительской деятельности. Это был своего рода культурный центр города. Кеймер не возражал против встреч товарищей в его типографии. К управляющему приходили спокойные, уравновешенные люди, которые никогда не устраивали никаких пирушек, не пили спиртного. Кеймер считал, что научные споры и дискуссии по книгам не помешают его бизнесу.
В своей автобиографии Франклин дал довольно яркую характеристику Кеймеру. «По правде сказать, – писал Франклин, – это был странный человек, в нем соединялись такие черты, как незнание общественной жизни, страсть резко противоречить общепринятым мнениям, неряшливость, доходящая до крайней неопрятности, энтузиазм в некоторых вопросах религии и в довершение всего некоторая склонность к мошенничеству».
Этот мошенник и религиозный ханжа проявлял свое религиозное рвение и в том, что требовал строжайшим образом соблюдать догматы Ветхого завета. Единственным авторитетом для Кеймера в организации распорядка дня был пророк Моисей, считавший субботу днем отдыха. В субботу и воскресенье Кеймер никогда не занимался никакими делами. Такой же распорядок он установил и для своих рабочих. Два дня в неделю типография не работала.
Пятидневная рабочая неделя с двумя выходными днями создавала исключительно благоприятные условия для самообразования, для встреч и бесед с единомышленниками, с такими же энтузиастами, стремившимися к знаниям, большими любителями интересной, содержательной беседы.
Организаторские способности Франклина нашли свое проявление в создании им в 1727 году Хунты, объединившей молодых людей, горячих энтузиастов научно-просветительной деятельности.
Литературное творчество всегда отражает взгляды, образ жизни автора, дает возможность правильно оценить его позицию по отношению к событиям, участником иди современником которых он был. Особенно это верно в отношении трудов Франклина, в частности его автобиографии – источника первостепенной важности, к которому мы и обратимся сейчас для изучения этого периода жизни Франклина.
Франклин писал в автобиографии, что Хунта имела своей «целью взаимное усовершенствование».
Франклин считал, что Хунта, этот союз единомышленников, создана для того, чтобы усовершенствовать его членов не только с точки зрения расширения их познаний в области науки, искусства, политики. Важную сторону деятельности Хунты Франклин видел и в моральном усовершенствовании тех, кто вступил в этот клуб, считая при этом, что он должен сам воспитывать их личным примером.
Франклин писал в своей автобиографии, что в 1728 году он «замыслил смелый и трудный план достижения морального совершенства». Рассмотрение деталей этого плана позволяет понять, что прежде всего представляет для Франклина моральную ценность. Его средства и методы морального совершенствования показательны и как иллюстрация его целеустремленности, стремления сделать все возможное для выполнения поставленной перед собой задачи.
Франклин пришел к выводу, что из всех добродетелей важнейшее значение имеют тринадцать, которые он расположил по степени важности:
1. Воздержание. Есть не до пресыщения, пить не до опьянения.
2. Молчание. Говорить только то, что может принести пользу мне или другому; избегать пустых разговоров.
3. Порядок. Держать все свои вещи на местах; для каждого занятия есть свое время.
4. Решительность. Решаться выполнять то, что должно сделать; неукоснительно выполнять то, что решено.
5. Бережливость. Тратить деньги только на то, что приносит благо мне или другим, то есть ничего не расточать.
6. Трудолюбие. Не терять времени попусту; быть всегда занятым чем-либо полезным, отказываться от всех ненужных действий.
7. Искренность. Не причинять вредного обмана, иметь чистые и справедливые мысли; в разговоре также придерживаться этого правила.
8. Справедливость. Не причинять никому вреда, не совершать несправедливостей и не опускать добрых дел, которые входят в число твоих обязанностей.
9. Умеренность. Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
10. Чистота. Не допускать телесной нечистоты; соблюдать опрятность в одежде и жилище.
11. Спокойствие. Не волноваться по пустякам и по поводу обычных или неизбежных случаев.
12. Целомудрие. Совокупляйся не часто, только ради здоровья или произведения потомства, никогда не делай этого до отупения, истощения или в ущерб своей или чужой репутации.
13. Смирение. Подражай Иисусу и Сократу».
Сократ и Пифагор были любимыми философами Франклина. Долгое время он был убежденным поклонником Сократова метода полемики. Следуя же совету Пифагора, который в своих стихах убедительно доказывал необходимость ежедневного самоконтроля, Франклин выработал собственный метод контроля за выполнением этих тринадцати добродетелей.
Он завел специальную книжечку, где каждый день, по очень тщательно продуманной системе, отмечал случаи нарушения тех или иных добродетелей. И, к своему большому удивлению, автор новой системы достижения морального совершенства убедился, что он далек от совершенства, что случаи нарушения им добродетелей имеют место значительно чаще, чем он мог предполагать.
Франклин предпринял поистине героические усилия, чтобы следовать своей системе, но с присущей ему правдивостью констатировал, что его успехи на этом пути были довольно скромными.
Самую большую трудность представляло для него соблюдение распорядка дня. Франклин писал, что он с большим трудом соблюдал порядок и в отношении места для вещей, бумаг и т. п. Да и в этом не было большой необходимости, так как, обладая исключительно хорошей памятью, он всегда помнил, где что лежит. Будучи большим реалистом и не очень веря в непогрешимость и универсальность своей схемы достижения морального совершенства, Франклин пришел к выводу, что точный распорядок дня – совершенно нереальное требование к работникам целого ряда профессий.
Вставал он в пять часов утра, умывался, молился, составлял план работы на день и приступал к занятиям. Около восьми часов Франклин завтракал, а с восьми до двенадцати работал. С двенадцати до двух – чтение, проверка счетов, обед. С двух до шести вновь рабочее время. С шести до десяти музицировал, участвовал в беседах или развлекался каким-либо другим образом, ужинал – подводил итоги дня, и вновь с десяти вечера до пяти утра – сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33