На влажной черной тряпке, возможно, оставались последние улики.
Ц Вы бы ноги вытирали, а то натопчут тут, а я за всеми подбирай, Ц ворчлив
о произнесла старуха.
Ц Кто ее впустил? Сказано же было Ц никаких посторонних, Ц в сердцах вы
давил полковник.
Ц А кто здесь посторонний-то? Ц воскликнула бабка. Ц Это я, что ли, посто
ронняя, которая двадцать лет без малого здесь проработала?
Ц Ты бы, Никитична, рот-то не раскрывала напрасно, все-таки с полковником
милиции разговариваешь, Ц строго укорил ее начальник охраны.
Ц А мне все едино, что полковник, что генерал, грязь-то, она не разбирает! П
ритащут тут по полпуда, а я потом выгребай. Хоть бы добавили десяточку, так
нет же, жмутся!
Ц Это моя вина, товарищ полковник, не усмотрел. Никитична Ц бабка у нас о
чень старательная, другой такой во всей Москве не сыщешь, вот и приходитс
я ей прощать острый язык. А потом, кто сейчас пойдет на такую мизерную зарп
лату? Сами понимаете. Но ваши люди здесь уже смотрели и ничего такого не об
наружили. Если бы что-то было, так я бы человека приставил, охраняли бы уж к
ак положено, Ц очень серьезно заверил Валерий Петрович.
Ц Да уж, я вижу. Ц Полковник предусмотрительно вытер подошвы о влажную
тряпку.
Внизу под лестницей курили трое совсем молодых ребят. И не понять, кто они
Ц то ли начинающие следователи, то ли стажеры. Крылова всегда удивляла с
пособность посторонних проникать в охраняемое здание. Выставишь пост, п
роинструктируешь людей, но через все кордоны обязательно просочится че
ловека два-три, не имеющих никакого отношения к предстоящему делу. Следо
вало бы спросить у них, кто они такие, но полковник благоразумно решил поб
еречь силы, понимая, что день только начинается.
На втором этаже они встретили двух человек в белых халатах. Те тоже о чем-
то негромко разговаривали. Похоже, что эскулапы уже успели констатирова
ть смерть и теперь с чувством выполненного долга травили скучноватые ан
екдоты.
Ц Где второй?
Ц В этой комнате, Ц живо подсказал начальник охраны. И, опередив полков
ника на полшага, распахнул массивную дверь.
Получилось торжественно, как будто Абрамов по меньшей мере приглашал ег
о на презентацию, а не на свидание с покойником.
В комнате находилось четыре человека. Двое Ц старший оперуполномоченн
ый майор Малышев и девушка лет двадцати пяти Ц сидели на продавленном д
иване; третий Ц еще один опер из МУРа, капитан Свиридов, Ц неторопливо к
опался в книжном шкафу, просматривая убогую библиотеку; четвертый Ц экс
перт Федорчук Ц стоял около покойника, растянувшегося на полу, и громко,
напоминая артиста, декламирующего стихи, вещал:
Ц Возраст покойного двадцать восемь лет… правая рука согнута в локтево
м суставе… голова слегка запрокинута назад… глаза полуоткрыты. Ц Федор
чук настолько вошел в сценический образ, что не сразу заметил вошедшего
полковника. Ц Справа у виска округлое отверстие…
Девушка напоминала примерную студентку старших курсов и быстро, опасая
сь пропустить хотя бы слово, записывала сказанное. Когда она поднимала г
олову, то в ее глазах было столько обожания, сколько можно встретить толь
ко у пятикурсницы, безнадежно влюбленной в сердцееда-профессора.
Не исключено, что между ней и наставником что-то уже завязалось. Во всяком
случае, капитан явно не из тех людей, способных упустить такой лакомый ку
сочек.
Заметив наконец полковника, Федорчук смущенно умолк и незаметно стрель
нул глазами в сторону застывшей в ожидании девушки. Похоже, он был не очен
ь доволен, что охмурение молодой особы будет происходить в два приема.
Ц Так что тут у вас?
Ц Труп, товарищ полковник, Ц мелко отомстил Федорчук.
Ц А ты, я вижу, остряк, Ц хмыкнул Геннадий Васильевич.
Труп был распластан на полу: одна нога согнута, другая прямая, руки разбро
саны. Такое впечатление, что покойник куда-то торопился, да вот на мгновен
ие прервал свой бег. Еще секунда-другая, и он, собравшись с силами, вновь ус
тремится в никуда.
Полковник обошел убитого. У головы натекла небольшая кровавая лужица.
На самый краешек уже кто-то слегка наступил, оставив узенький след.
Выстрел в голову. В висок. Такое чувство, что оба вохровца специально подс
тавляли головы под пули убийцы. А ведь это два молодых мужчины, физически
хорошо развитые, с неплохой реакцией. И никаких следов сопротивления.
Ц Какие ваши соображения? Ц посмотрел полковник на Малышева.
Майор поднялся.
Ц Я думаю, что выстрел был произведен очень неожиданно для охранника. Уб
ийца или был в комнате, или незаметно подкрался. Очевидно, покойный в это в
ремя смотрел какой-то фильм и был очень увлечен, Ц показал Малышев взгля
дом на старенький телевизор, стоящий в самом углу комнаты, Ц и просто не
слышал шагов.
Ц Странно получается, два выстрела Ц и оба смертельны, и что любопытно,
никаких следов борьбы. А ведь ребятки-то были не слабые, Ц покачал голов
ой Геннадий Васильевич. Ц Я ведь о них уже справлялся. До этого оба они сл
ужили в милиции и были не на самом плохом счету… Что-то здесь не вяжется.
Вот как бывает, пошел человек на службу, чтобы отбарабанить самые зауряд
ные двадцать четыре часа. Наверняка был полон планов, думал о том, как вели
колепно проведет следующие трое суток. И даже предположить не мог, что ко
стлявая уже занесла над ним косу и приладилась поудобнее, чтобы опустить
заточенную сталь со всего размаха, на самое темечко.
Ц Что-нибудь обнаружили? Ц повернулся полковник к эксперту.
На лице Федорчука отразилось замешательство, он явно тяготился присутс
твием старшего по званию.
Ц Нашли гильзу. Стреляли из обреза. Причем с очень близкого расстояния. С
какого именно, сказать пока трудно, думаю, с метра… может быть, с полутора.
Смерть наступила мгновенно. В коридоре следы от обуви, немного песка, но о
тпечатков пальцев нигде не обнаружено. Уверен, здесь побывал человек, ко
торый умеет держать оружие и заметать следы.
Полковник посмотрел на диван. Совсем старенький, сейчас таких и не делаю
т. Наверняка крепко послужил не одной паре влюбленных. И вот, выработав по
ложенный ресурс, отправился на покой к вохровцам. Не исключено, что охран
а до сих пор использует его по назначению.
Геннадий Васильевич невольно задержал взгляд на туфлях девушки. Они был
и ярко-красного цвета. Он невольно поймал себя на мысли, что этот цвет оче
нь подходил к ее вороным волосам. И вообще, девушка смотрелась на диване о
чень кстати.
Ц А где пострадавший-то?
Ц Он в соседней комнате, товарищ полковник, Ц выступил вперед Абрамов.

И, уже сочувствуя пострадавшему, добавил:
Ц Его всего колотит, такое пережить не дай бог кому! На валерьянку он кре
пко подсел, флакон за флаконом глушит.
Ц Ладно, пойдем к нему, Ц развернулся полковник и краем глаза заметил н
а лицах присутствующих явное облегчение. Что поделаешь, он и сам был таки
м и не очень-то жаловал собственное начальство.
Помещение, где обнаружился пострадавший, было совсем крохотным, но вполн
е достаточным для того, чтобы поставить шкаф для одежды, небольшой квадр
атный столик и табурет. У окна на затертой лавке, сколоченной на скорую ру
ку, сидел мужчина лет шестидесяти. Полный, с отвислыми щеками, под глазами
огромные синяки, на лбу и бровях запекшаяся кровь.
За столом, опершись локтями, сидел опер и привычно, безо всяких интонаций,
учинял допрос:
Ц Значит, вы говорите, что не видели, как они вошли?
Ц Не видел, Ц мужчина болезненно поморщился, было видно, что каждое сло
во ему дается не без труда, Ц я в это время зашел в каптерку.
Ц А что вы там хотели? Ц беспристрастно спросил опер, Ц разве положено
во время охраны расхаживать по кoмнатам?
Крылов знал опера. Он был из районного отдела. Уже немолодой, лет сорока пя
ти, тот был отменным профессионалом и так въедался в дело, что своей цепко
стью напоминал клеща. Странно было другое Ц почему он до сих пор ходил в м
айорах.
Мужичонка был слегка смущен.
Ц Ну, как вам сказать… Ведомство-то у нас не совсем военное… А тут шутка с
казать Ц снайперские винтовки. Здесь все гражданские и дисциплины-то о
собой нет. Вот я и пошел из каптерки кофейку взять. А то ночь-то длинная, ко
сну клонит. А тут с этой отравой как-то повеселее будет.
Ц И что же это получается, вы кофе гоняете, а в это время у вас оружие тащат
.
Ц Ну это не совсем так. Ц Мужчина выглядел обиженным. Ц При оружии у нас
всегда кто-то остается. И в этой комнате мы находимся по очереди. Попасть
в нее тоже не просто, сначала нужно войти в здание, а оно всегда закрыто. В н
его мы никого не пускаем, разве только своих. Потом нужно пройти через вес
ь первый этаж, подняться по лестнице на второй. Здесь и находится помещен
ие для хранения оружия.
Ц Эта комната у вас всегда закрыта?
Дядька вытер со щеки запекшуюся кровь, после чего растер ее в ладонях.
Ц Конечно же, по инструкции положено держать ее закрытой, Ц сказал он в
иновато. Ц Но в помещении все свои, закрываться как будто бы и не от кого. П
оэтому, если говорить откровенно, мы не всегда так поступаем. Мы же друг др
уга часто подменяем, это все время открывать-закрывать. Ну и просто загля
нуть, как говорится, словом перемолвиться.
Ц Ну конечно, как же без этого, Ц сочувственно проговорил майор. В его го
лосе прозвучал едва различимый холодный сарказм. Если бы допрашиваемый
знал его поближе, то наверняка от услышанной фразы его обуял бы самый нас
тоящий ужас. Ц Все мы люди и должны как-то расслабляться.
Крылов был уверен, что опер заметил его сразу, едва полковник перешагнул
порог кабинета, но старательно делал вид, что не замечает стоящих в дверя
х людей.
Дальнейшее ожидание выглядело бы просто глупо.
Ц Полковник Крылов, Ц сдержанно представился Геннадий Васильевич, Ц
дело забирает МУР, позвольте, я поговорю с потерпевшим.
Крылов с интересом наблюдал за тем, как поведет себя клещ. И не без уважени
я отметил, что майор действовал очень достойно, безо всякой суеты в движе
ниях, всем своим видом давал понять, что подчиняется установленному поря
дку: аккуратно сложил разложенные на столе бумаги в белую папочку, помеч
енную какими-то замысловатыми знаками, и, не сказав ни слова, поднялся из-
за стола.
Прогибаться майор не умел, и характер торчал в нем несгибаемым стержнем.
Кто знает, может, в этом заключался главный секрет того, что он никогда не
нацепит себе на погоны очередную звезду.
Уже у самой двери майор развернулся, вспомнив, что забыл на столе шариков
ую ручку. Полковник даже уловил на его неулыбчивом лице некоторое замеша
тельство Ц а стоит ли возвращаться? Но вера в предрассудки оказалась в н
ем не столь крепкой Ц смахнув двумя пальцами ручку с шероховатой поверх
ности, он, не глядя на Крылова, сунул ее во внутренний карман пиджака и выш
ел, неслышно прикрыв за собой дверь.
Крылов устроился на тот же самый стул. За спиной, в шаге от него, стоял нача
льник охраны. Неловкости Крылов не ощущал, пускай себе стоит, если нравит
ся.
Геннадий Васильевич никогда не задавал вопросов сразу, и совершенно не в
ажно, что за личность перед ним Ц подозреваемый или обычный свидетель.
Собеседник должен созреть для предстоящего разговора. А потому для нача
ла можно затеять обыкновенную игру в гляделки и минут пять не говорить в
овсе. Подобный прием действует даже на человека с очень устойчивой психи
кой, а что говорить о тех, у кого вся душа состоит из темных пятен.
Не каждый способен выдержать подобное испытание.
А разглядывать собеседника Геннадий Васильевич за двадцать пять лет сл
ужбы научился, как никто другой. Причем он умело делал вид, что его совсем
не интересует человек, сидящий напротив, а его ответы он вынужден выслуш
ивать лишь в силу служебной необходимости. Но на самом деле все было не та
к; он подмечал многое, если не сказать Ц все. Жесты, мимику, прислушивался
даже к дыханию, следил за руками, которые были лучше всякого барометра, и,
конечно же, следил за цветом кожи Ц у наиболее чувствительных натур на п
ротяжении короткого разговора она может принимать едва ли не все цвета р
адуги.
Полковник достал портсигар, старенький, мельхиорoвый, еще дедовский, с ед
ва различимой гравированной надписью на потемневшей поверхности. Бабк
а подарила, в канун помолвки. Открыл. Сигареты лежали рядком, аккуратнень
ко, как карандаши в ученическом пенале. Закуривать не стал Ц закрыл со ще
лчком. После чего небрежно скинул в наружный карман пиджака.
Мужчина сидел спокойно, даже равнодушно. Такие отрешенные лица можно вст
ретить только у людей, стоящих в очереди или где-нибудь в общественном тр
анспорте, терпеливо дожидающихся своей остановки.
Да и собственную жизнь такие воспринимают философски, как некую переход
ную субстанцию из одного состояния в другое.
Уже через минуту Крылов понял, что заработать психологического капитал
а не удалось.
Ц Значит, вы и есть тот самый пострадавший? Ц бодро и одновременно с соч
увствием спросил полковник.
Ц Он самый и есть, Ц безрадостно протянул мужчина.
Ц Как вас… по имени-отчеству?
Ц Иван Степанович… Федосеев, Ц сдержанно, но с каким-то скрытым достои
нством отозвался охранник.
Ц Давно вы здесь работаете?
Ц Давно… Уже лет восемь будет.
Ц Значит, вы здесь старожил?
Ц Пожалуй, что так… Да и по возрасту я здесь самый старший, они мне все в сы
новья годятся. Я их так и называю, не обижаются. Все-таки от души говорю, а н
е для того, чтобы обидеть.
Ц Иван Степанович, расскажите, пожалуйста, поподробнее, что произошло с
егодняшней ночью?
На грубоватом лице Федосеева проступили новые морщины, похоже, что подоб
ное воспоминание было не из самых приятных в его жизни.
Ц Ну… В этот день все было как обычно, ничто такого не предвещало, Ц нача
л уныло охранник. Ц Я тут у нас за смену отвечаю и слежу, чтобы у меня во вс
ем порядок был. Ц Кончики пальцев правой руки нервно забарабанили по по
верхности стола. Ц Проверили все замки, печати. Позвонили в центр, сообщи
ли, что все нормально. Потом я пошел к себе.
Ц Так, продолжайте, что было дальше.
Ц Вот в этой комнате все и произошло. Слышу Ц дверь открылась. Я думал, чт
о это Семен. Он со мной о чем-то поговорить хотел. Я поворачиваюсь и вижу, чт
о в каптерку два человека входят, а в руках у них обрезы…
Ц Лица их рассмотрели?
Ц Да какой там рассмотреть, Ц махнул рукой Федосеeв. Ц У них на головах
шапки были, ну такие, что лица зарывают… Маски, в общем, только дырки для гл
аз.
Ц И что же было потом?
Ц Чего греха таить, струхнул я, Ц честно и виновато признался Иван Степ
анович. Ц Спрашиваю: что вам надо? А один из них, тот, что был повыше, неожид
анно рассмеялся и говорит: «То, что нужно, уже забрали». И оружием в меня це
лит. Ц Дядька всплеснул руками и произнес:
Ц Ну, поймите меня правильно, ну не железный же я, в конце-то концов! Думал,
под себя сейчас схожу. Ничего, обошлось. Не опозорился… Тут второй из-за с
пины выходит и так по-простому спрашивает: ну что, мочить, что ли, его будем
, как тех двоих? Я хочу спросить, что там с ребятами случилось, а не могу, чув
ствую, язык к небу пристал и отковырнуть его никак не получается. Тот, что
повыше, отвечает: погоди, дескать, успеется…
Полковник насторожился:
Ц Он обращался к нему как-нибудь? Ну, скажем, называл его по имени, может, п
розвище какое употребил?
Федосеев всерьез задумался: губы его напряженно сжались, отчего по щекам
в разные стороны пошел веер морщин.
Ц Что-то не припоминаю… Кажется, они как-то друг к другу без личностей об
ращались. А может быть, я просто подзабыл, да и не думалось в то время ни о че
м больше, как о собственной шкуре, Ц честно признался Иван Степанович.
Ц Ладно, продолжайте. Что было потом?
По разбитому лицу Федосеева было видно, что воспоминания ему даются не б
ез труда. Он растер пальцами виски и продолжал так же безрадостно:
Ц Спрашивает меня: драгоценности, деньги есть? Я взмолился, говорю да отк
уда же, сынки, у меня деньги? А потом, даже если бы и были, разве стал бы я их на
работу таскать? А он мне хрясь прикладом в голову. Я и повалился на пол, дум
аю, пробил черепушку-то. В мозгах все тудит. По щекам кровь, Ц совсем уныло
сообщил Иван Степанович. Ц Спрашиваю: за что же ты меня так уделал? А он мн
е с ехидцей так сообщает, дескать, ты меня не рожал, чтобы сынком называть.
А если еще раз услышит, то я пулю схлопочу. Ну, я и заткнулся. А тут он у меня д
альше спрашивает: «Если у тебя денег нет, то, может быть, у твоих напарнико
в имеется?» Я отвечаю: так у них и спрашивайте, я-то здесь при чем? А второй к
ак расхохоется, у меня даже кровь в жилах застыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10