Здесь выложена электронная книга Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника автора по имени Сухов Евгений Евгеньевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Сухов Евгений Евгеньевич - Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника.
Размер архива с книгой Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника равняется 167.43 KB
Я – вор в законе -
« Бриллиантовый крест медвежатника»: Эксмо; Москва; 2007
ISBN 978-5-699-2322
Аннотация
Вот она — бриллиантовая корона Екатерины Великой. Ее только что извлек из тайного сейфа одного из банков города Казани признанный «король медвежатников всея Руси» — лихой и неуловимый Савелий Родионов. В профессии медвежатника главное — красиво и вовремя уйти. Получится ли у Савелия? Банк оцеплен, и погоня дышит вору в затылок. Но красиво уйти — это еще полдела. Надо найти бриллиантовый крест, некогда венчавший корону. Ведь собрать бесценную реликвию в первозданном виде — дело чести знаменитого медвежатника, вершина его тонкого и азартного ремесла…
Евгений Сухов
БРИЛЛИАНТОВЫЙ КРЕСТ МЕДВЕЖАТНИКА
ПРОЛОГ
В одна тысяча семьсот шестьдесят седьмом году от Рождества Христова, 26-го числа месяца мая, ближе к вечеру, четыре галеры Ея Императорского Величества государыни императрицы Екатерины Великой пришвартовались к пристани близ Тайницкой башни Казанского кремля. На флагманском корабле, именуемом «Тверь», находилась со своей многочисленной свитой сама императрица.
От пристани до Тайницкой башни по пути следования государыни была расстелена ковровая дорожка, и первые же шаги императрицы по земле Казанской сопровождались торжественным и многоголосым перезвоном всех городских церквей. Встречать великую гостью вышла на берег реки Казанки вся губернская и городская головка, духовенство, купечество, мастеровой люд и выборные крестьяне с образами и хоругвями.
Отстояв вечерню в главном городском храме — кафедральном соборе во имя Благовещения Пречистой Богородицы, с паперти коего сам митрополит Лаврентий согнал всех калек, нищих и пропившихся до исподнего питухов, — Екатерина поехала к дому купца, промышленника и городского головы Ивана Дряблова, где ей и предстояло остановиться.
Весь следующий день она принимала делегации губернских дворян, купцов и именитых людей, а мая 28-го числа высочайше соблаговолила посетить Казанский Богородицкий девичий монастырь. Собиралась императрица долго и вышла наконец, когда солнце уже клонилось за полдень. У парадного подъезда ее ждала шестерка великолепных лошадей и золоченая карета с замысловатой деревянной резьбой, в том числе и на колесах, обитых медным листом с картинками из жизни херувимов. Поддерживаемая под локоток форейторами, императрица уселась в карету, на запятки встали два дюжих гвардейских офицера, и экипаж тронулся, держа путь в Богородицкий монастырь.
Смиренно отстояв молебствие в окружении Христовых невест и послушниц, Екатерина подошла к знаменитой на всю Россию чудотворной иконе Казанской Божией Матери, не перебивая, выслушала рассказ монастырской настоятельницы о явлении святого образа и им сотворенных чудесах по части исцеления человечьих недугов и, верно расчувствовавшись, сорвала со своей прически корону и протянула ее настоятельнице.
— Фот, фозмите, — произнесла императрица, коверкая русские слова. — Сие ест мой тар фашей опители.
— Господи да Боже мой, — повалилась ей в ноги настоятельница. — Да за что же благодать-то нам такая!
Повелев настоятельнице встать, императрица последовала на выход, сопровождаемая монашенками и послушницами. Настоятельница, обливаясь благостными слезами и держа корону императрицы на вытянутых руках, прощаясь с вседержавнейшей, еле вымолвила:
— Мы сей дар ваш, государыня, на вторую ризу устроим, чтобы аккурат над венчиком Божией Матери корона ваша воссияла. Мы… мы… — Она не выдержала и зарыдала в голос. Императрица, благосклонно кивнув ей на прощанье, вышла из Богородицкого храма к толпившейся у входа свите. А в руках плачущей настоятельницы осталась небольшая, размером с крупное яблоко, корона, еще четверть часа назад украшавшая прическу матери и хранительницы России. На сей золотой короне имелось 479 бриллиантов, 100 алмазов и около 1200 иных драгоценных каменьев…
Часть I В ДОРОГЕ ЗА КОРОНОЙ
Глава 1 ПАРОХОД «НИАГАРА»
Пароход «Ниагара» издал уже второй свисток, когда у одной из пристаней с вывеской «Пароходное общество „НАДЕЖДА“ остановилась коляска. Из нее вышли господин средних лет в дорогом костюме английского сукна и в лаковых штиблетах и молодая авантажная дама в палевом платье из бережа-шамбери с золотой нитью, широкополой кружевной шляпе со страусиными перьями и ботиках а-ля Луи.
— Мы не опаздываем? — спросила барышня, одарив своего спутника нежным взглядом.
— Нет, дорогая, — мягко улыбнулся мужчина, взглянув на золотые наручные часы. — До отхода «Ниагары» еще четверть часа.
Смотрелись они великолепно. Он, немного выше среднего роста, с небольшой бородкой и аккуратными усиками с легкой рыжинкой, несомненно, был либо банкиром, либо преуспевающим промышленником, а она являла высший и желанный тип супруги, любящей и любимой. Неведомо было, прожила она на этом свете четверть века или чуть более, но ее изумрудного цвета глаза по-прежнему смотрели на мир с детской восторженностью.
Завидев важную персону, подскочил стюард в куцем форменном пиджачке, похожем на фрак с оторванными фалдами, и, нимало не сомневаясь, что сия пара, конечно, едет первым классом, спросил только, показывая на два их огромных чемодана и дорожный саквояж:
— У вас какой нумер?
— Седьмой, — ответил господин и добавил: — Саквояж оставьте, я донесу его сам.
Не торопясь они прошли по сходням на борт, поднялись на верхнюю палубу, и коридорный с легким поклоном открыл перед ними дверь:
— Это лучшая каюта на всем корабле, уверяю вас.
Приняв от коридорного ключи и вручив ему рублевик, мужчина вошел вслед за дамой в каюту и закрыл дверь. Оба чемодана уже стояли в центре гостиной на ворсистом ковре, в котором ноги утопали по самую щиколотку. Гобелены на стенах изображали сюжеты из жизни греческих богов, мебеля все были красного дерева, а ножки им заменяли когтистые звериные лапы, весьма похожие на настоящие.
Женщина улыбнулась, провела ладонью по сафьяновой обивке канапе, плюхнулась в плюшевое кресло, почти утонув в нем, вскочила, подбежала к мужчине и чмокнула его в щеку. Потом упорхнула в спальню, откуда тотчас донесся ее голос:
— Савушка, посмотри, какая спальня!
Савелий поставил саквояж и пошел на голос. Действительно, в спальне было на что посмотреть: трюмо с туалетными столиками, хрустальная люстра, бронзовые напольные жирандоли в виде деревьев, на полу и на стенах — ковры, шелковая китайская ширма, образующая в дальнем конце спальни своеобразный будуар. Но главное — кровать! Огромная, она занимала едва ли не треть всего пространства комнаты. А над ней — розовый купол балдахина из легкой, почти невидимой ткани.
— Есть еще кабинет, буфетная и ванная комната с душем, — сказал Савелий. — Действительно, первоклассная каютка!
— Шесть ночей и пять дней! — воскликнула женщина. — Это же самое настоящее путешествие. Спасибо, что согласился вояжировать пароходом, а не поездом. А главное — что взял меня с собой.
— К вашим услугам, государыня Лизавета Петровна, — шутливым тоном произнес Савелий. — Считай, моя императрица, это наше свадебное путешествие.
Бряцнул звонкий колокол на пристани, и следом пронзительно и нервически долго заверещал пароходный свисток. Корпус парохода мелко задрожал — заработала машина, — и послышался грозный окрик капитана:
— Сымай сходни!
Вода за бортом закипела, пассажиры с палуб замахали провожающим их родственникам и друзьям батистовыми платочками, шляпами и картузами, и пароход стал медленно отходить от пристани.
Савелия с Елизаветой на палубе не было. Им не с кем было прощаться. Родители Савелия сгинули на сахалинской каторге еще при Александре Освободителе, а Парамон Миронович, его приемный отец, лет пять уже как отправился в мир иной не по собственной, но по чужой воле. Единственный, кто мог бы сейчас стоять на пристани и махать вслед уплывающему пароходу старой узорчатой тюбетейкой, был верный Мамай. Но старый слуга тоже плыл с ними на «Ниагаре», сидя на лавке в третьем классе, и угощался загодя припасенными в дорогу калеными яйцами.
У Елизаветы же родители были живы, но она давно разошлась с ними во взглядах, причиной чему служил Савелий. С восемнадцати лет она жила отдельно от них, а посему разобиженный на нее отец ни за что бы не пришел ее провожать, да и мать не пустил бы. С подругами по Смольному институту она давно потеряла связь, и Савелий совмещал для нее в одном лице и мужа, и любовника, и лучшего друга.
Они познакомились около десяти лет назад. Елизавета стояла недалеко от старого Гостиного двора и с удовольствием уплетала большую сдобную булку. И тут к ней подошел улыбчивый молодой человек и, приподняв шляпу, произнес:
— Разрешите представиться, Савелий Николаевич Родионов, дворянин.
А далее, косясь на ее булку, сей господин предложил отобедать с ним в ресторане «Эрмитаж».
«Вот оно, — пронеслась в ее голове мысль. — Как раз об этом и предупреждала маменька: явится эдакий Фоблас и Ловелас в одном лице — симпатичный обольститель, старше меня возрастом, угостит обедом с шампанским в хорошем дорогом ресторане, а потом потащит, непотребник, в приватные нумера».
Лиза была из очень приличной семьи: отец Петр Иванович Волков был весьма древней дворянской фамилии и служил гласным городской думы, а мать, Юлия Львовна, в девичестве княжна Козловская, была когда-то любимой фрейлиной императрицы. И Лизавета отказалась от предложения молодого человека, заявив, что девушка она серьезная, в рестораны с незнакомыми мужчинами не ходит и вообще, дескать, он жестоко ошибается на ее счет.
Однако змей-обольститель имел весьма привлекательную наружность, нрав имел веселый и сдаваться не собирался. В конце концов, скормив остатки булки нахальным воробьям, Елизавета согласилась пойти с ним. Ибо не мог дворянин Савелий Николаевич Родионов, обличием приятный и симпатичный молодой человек, оказаться двуличным, а тем паче маниаком-насильником. Тот вечер и решил ее судьбу: они стали встречаться, а потом пришла настоящая любовь.
Скоро она узнала, что Савелий промышляет не чем иным, как вскрытием чужих несгораемых шкафов и сейфов, что в этом своем деле он настолько преуспел, что стал одним из лучших медвежатников в России. Это и пугало ее, и притягивало. Узнав, с кем повелась их единственная и любимая дочь, Петр Иванович, как гласный городской думы и родной отец, имел с ней долгий и обстоятельный разговор, после чего отлучил Лизу от дома с наказом более никогда не попадаться ему на глаза. И Елизавета стала жить с Савелием. Она стала ему верной подругой и помощником, и не без ее участия Родионов вскрыл более десятка самых неприступных сейфов. Если было нужно, она исполняла роли кокеток, работала уборщицей в Национальном банке — это потомственная дворянка-то! — узнавая все необходимые сведения для своего возлюбленного: расположение комнат, хранилищ, способы отключения секретной сигнализации банка и места хранения заветных ключей. Через два года после знакомства с Савелием она сама научилась вскрывать замки и одно время промышляла тем, что ловко обчищала постояльцев «Метрополя», испытывая азарт и наслаждение, пожалуй, самое сильное после наслаждения любовью. Может, и впрямь текла в ней кровь средневековых пиратов-ушкуйников, каковыми, по семейным преданиям, были ее предки?
Конечно, между ними случались размолвки и даже расставания, но она всегда возвращалась к Родионову. Савелий притягивал ее своей неординарностью, силой, криминальным талантом и тем чувством победителя, которое никогда не покидало его даже в самые трудные минуты. Ведь стоит только задуматься, что можно проиграть, и — ты проиграл! Но главное — Лизавета не единожды имела возможность убедиться в этом, — он любил ее по-настоящему.
А что еще нужно любящей женщине?
* * *
Пока пассажиры расходились по своим каютам, вдоволь налюбовавшись исчезающей в закатной дымке Москвой и откушав в буфете: мужчины — стопочку-другую очищенной, а женщины — пирожное или вазочку бланманже, Савелий и Лиза успели уже опробовать свое королевское ложе. Невинная и даже робкая в быту, Елизавета в постели была страстной и бесстыдной, и эта ее метаморфоза по сей день поражала Савелия. И, конечно, нравилась. Он не охладел к ней за столько лет, и это, несомненно, было заслугой его Лизаньки. В умении любить она выказала себя как большая затейница, умудрялась делать так, что уже через четверть часа у Савелия появлялось желание повторить сие деяние, потом еще раз и нередко еще… А потом Лиза укладывала свою прелестную головку ему на плечо, и они лежали молча, перекидываясь лишь редкими фразами. Впрочем, в таких делах слова были не особенно и нужны.
Вот и теперь, бросившись на постель под розовым куполом балдахина и как бы нечаянно оголив свою точеную ножку, Елизавета призывно посмотрела на Савелия. Этого оказалось достаточно, чтобы у Савелия вымело из головы все мысли и желания, кроме одного: жажды обладания этой прекрасной женщиной. Он резко притянул ее к себе, уткнулся лицом в золотистые волосы, жадно вдыхая аромат нежного тела. Елизавета на миг оцепенела, потом мягко скользнула горячей ладошкой под отворот его сорочки, прижалась губами к гладкой коже шеи. Они не произнесли ни слова, стаскивая, стягивая и срывая одежду друг с друга, в неистовом нетерпении подхлестывая и без того обезумевших демонов страсти. Савелий положил ее на спину, подхватил под округлые ягодицы, одним упругим толчком вошел во влажное, горячее лоно и замер, оглохший от гулкой тишины, наполнившей всю вселенную. Всякий раз, когда случалось подобное с ним и Лизаветой, ему казалось, что это впервые и будет очень печально, если эти сладость и нега, которые он испытывает, слишком скоро кончатся…
— Ну что же ты остановился, милый? Не останавливайся, прошу тебя, — жарко зашептала Лиза, умоляюще глядя на Савелия. Она царапнула своими коготками его крепкие плечи, обхватила ногами, и он откликнулся на ее призыв неистово и безжалостно. Мир вокруг них рухнул, исчез, оставив только жгучее стремление к чему-то там впереди, некой вершине, сверкающей в ореоле раскаленного, бешено вращающегося пространства. Каждое движение Савелия, как и движение Елизаветы ему навстречу и в такт, было шагом к этой вершине, и они были едины и неразделимы на пути к апогею наслаждения друг другом.
Пока не достигли его.
Савелий очнулся в тот миг, когда Лизавета со стоном разомкнула на его спине руки и успокоенно и удовлетворенно выдохнула. Сладко улыбаясь, она немного полежала, закинув руки за голову, потом резко вскочила и, чмокнув Савелия в щеку, ушла в ванную. Савелий, неторопливо одевшись, достал из чемодана папку, что вручил ему неделю назад американец, развязал тесемки и выложил ее содержимое: газетные вырезки и книжицу в мягком коричневом переплете. Самой верхней в стопке была вырезка из газеты «Казанский телеграф» от первого июля 1904 года:
ОБРАЩЕНИЕ К ЖИТЕЛЯМ
В ночь на 29 июня из Казанскаго Богородицкаго женскаго монастыря злоумышленниками похищена чудотворная икона Казанской Божией Матери и Образ Спасителя в драгоценных ризах. Доводя до всеобщаго сведения об этом, полицмейстер г. Казани обращается ко всем истинно русским православным лицам с усерднейшею просьбою помочь в розыске Святых Икон и виновных в похищении этих икон. Всякое указание, могущее послужить к розыску похищеннаго и обнаружению виновных, будет принято во всякое время.
При единодушном содействии общества можно надеяться на успех розыска. Не откажите же в помощи.
Казанский полицмейстер Панфилов.
«Плохи же твои дела, господин полицмейстер, — внутренне усмехнулся Савелий, — коли ты обратился за помощью к своим горожанам». И стал просматривать вырезки далее. Берясь за новое дело, он всегда готовился к нему тщательно, не пренебрегая никакими, пусть и мелкими деталями. Так и теперь, берясь за предложенное ему дело, сделав которое можно будет уходить на покой, он должен знать все, что так или иначе связано с предметом его охоты. К тому же в ночь похищения иконы Казанской Божией Матери на ней была вторая риза. Та самая, с короной императрицы.
Глава 2 НЕОЖИДАННЫЙ ЗАКАЗ
Митрофан заявился на квартиру Савелия совершенно неожиданно. Как бы пришел в гости. Дескать, шел мимо да дай, думаю, зайду, ибо пять верст бешеной собаке — не крюк. При старике Парамоне был он валетом, а теперь ходил в королях, коих на Хитровке было всего двое, он да Васька Грач с черным, как у мавра, лицом. Дружбы особой Савелий с Митрофаном не водил, но последний, конечно, ведал, что Родионов — приемный сын Парамона Мироновича, знаменитого туза Хитровки, и всегда относился к нему уважительно. Одет Митрофан был не по-фартовому, цивильно: серый бостоновый костюм в тонкую полоску, жилет со звездой, крахмальную рубаху, галстух.
Было бы хорошо, чтобы книга Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника автора Сухов Евгений Евгеньевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Сухов Евгений Евгеньевич - Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника.
Если после завершения чтения книги Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника вы захотите почитать и другие книги Сухов Евгений Евгеньевич, тогда зайдите на страницу писателя Сухов Евгений Евгеньевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Сухов Евгений Евгеньевич, написавшего книгу Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Я - вор в законе -. Бриллиантовый крест медвежатника; Сухов Евгений Евгеньевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн