Дуглас снова исчез и вернулся с руками, полными странных предметов, — кольцо, диск, параллелепипед, пирамида. Все они были упругие и эластичные, как будто сделанные из желатина.— Это не все, — сказал Дуглас, раскладывая их на столе. — Там еще много.Бабушка была очень занята и не обращала на него внимания.— А ты ошиблась, бабушка.— Когда это?— А когда сказала, что все люди одинаковые внутри.— Не болтай чепуху!— А где мой мячик?— В коридоре, там, где ты его бросил.Дуглас взял мяч и пошел на улицу.Дедушка вернулся домой около пяти часов.— Деда, пойдем наверх.— Хорошо, а зачем, малыш?— Я покажу тебе что-то интересное.Посмеиваясь, дедушка поднялся за ним по лестнице.— Только не говори бабуле, ей это не понравится, — сказал Дуглас и распахнул дверь в комнату Кабермана.Дедушка остолбенел…Все, что было потом, Дуглас запомнил на всю жизнь. Полицейский инспектор и его помощник долго стояли над телом Кабермана. Бабушка спрашивала у кого-то внизу:— Что там случилось?Дедушка говорил каким-то сдавленным голосом:— Я увезу мальчика куда-нибудь, чтобы он смог забыть всю эту жуткую историю. Эту жуткую, жуткую историю!— А чего здесь жуткого? — спросил Дуглас. — Я не вижу ничего жуткого.Инспектор передернул плечами и сказал:— Каберман умер, все в порядке.Его помощник вытер пот со лба:— А вы видели эти штучки, которые плавают в тазике с водой, и еще те, которые завернуты в бумагу?— Да, видел. С ума можно сойти.— Боже мой!Инспектор отвернулся от тела Кабермана:— Нам, ребята, лучше попридержать языки. Это не убийство. Просто счастье, что мальчишка так сделал. Если бы не он, черт знает, что здесь еще могло бы произойти.— Кто же был Каберман? Вампир? Монстр?— Может быть. Во всяком случае — не человек.Он потрогал рукой шов на животе трупа.Дуглас был горд своей работой. Он не раз смотрел, как это делает бабушка, и все помнил. Иголка и нитка — больше ничего и не нужно. В конце концов этот Каберман мало чем отличался от тех цыплят, которых потрошила, а затем зашивала бабушка.— Я слышал, мальчишка говорил, что Каберман еще жил, когда все это было уже вынуто из него, — инспектор кивнул на таз с водой, в котором плавали треугольники, пирамиды и цепочки. — Еще жил. Боже мой!— И что же убило его?— Вот это, — инспектор пальцами раздвинул край шва и полицейский увидел, что живот Кабермана набит серебряными десятицентовиками.— Дуглас говорит, что там шесть долларов семьдесят центов. Я думаю, он сделал мудрое капиталовложение, — заметил инспектор.

1 2