о ее чувствах к Романо, о его равнодушии к ней. Сейчас, перед родами, нужно беречь ее от всяких волнений. – Не говорил, а что?– Донато считает, что Романо стал сдавать с того самого вечера. – Грейс еще раз поправила подушку, морщась от боли в спине. – А эта поездка в Штаты только повредила ему. Романо пришлось там здорово поработать, чтобы поправить дело, загубленное в Неаполе. Как говорит Донато, у бедняги там голова шла кругом.– Вот видишь. Наверное, в этом причина. Все у Романо войдет в свою колею, – сказала Клэр. А когда я вернусь домой, в Англию, подумала она, я забуду этот эпизод. Романо же просто недоволен тем, что не может бывать у своих друзей так часто, как ему хотелось бы, и, конечно, считает, что она, Клэр, всему виной.Грейс устроилась поудобнее, чтобы вздремнуть, а Клэр погрузилась в печальные размышления. И не заметила, как в стеклянную дверь вошел Донато и на цыпочках приблизился к их шезлонгам.– Она спит? – спросил он тихо, склонившись над женой.– Заснула с минуту назад, – шепотом ответила Клэр. В последние несколько недель Грейс засыпала с трудом, поскольку огромный живот не позволял ей лежать в удобной позе, и после прерывистого, беспокойного сна в течение ночи выглядела утром бледной и утомленной. – Что-то случилось? – спросила Клэр, глядя в его встревоженное лицо.– Да, только что звонили из полиции. – Донато говорил, не отводя взгляда от лица жены. – Похоже на то, что в моем офисе побывал вор. Или воры. Они ранили двоих моих охранников. Причем знали, чего хотят, поскольку сразу направились к моему личному сейфу.– Не может быть! – ахнула Клэр. – Пропало что-то ценное?– Нет, – сказал Донато. – Обычно я не оставляю крупные суммы денег в офисе или здесь, дома. Но в сейфе были секретные документы, и у меня могут быть неприятности, если они попадут в чужие руки. Полицейские просят меня приехать посмотреть, не пропало ли что-нибудь.– Так поезжай, – Клэр ободряюще улыбнулась. – Я здесь, рядом с Грейс, так что все в порядке.– Я могу долго пробыть в конторе, а Грейс за обедом неважно себя чувствовала, – он явно тревожился. – Не хотелось бы ее оставлять.– Послушай, она не впервые неважно себя чувствует. – Клэр забавляло, что этот сухой, проницательный, безжалостный делец уже несколько дней подряд вздрагивает от каждого вздоха своей жены, а ее недомогания повергают его в панику. – Я же здесь, – повторила Клэр, – и не оставлю Грейс ни на минуту, пока ты не вернешься. Если приедешь поздно, я лягу в одной из комнат рядом с Грейс. О'кей?– Извини меня, Клэр, – Донато грустно улыбнулся. – Считаешь меня паникером?– Да нет же. Ты очень дорожишь женой и будущими детьми. Но я тебе обещаю: все будет хорошо. Поезжай и разберись со своими делами. А я буду сидеть рядом с Грейс, пока она спит на веранде. Потом мы переберемся в дом.Когда Донато нехотя ушел, Клэр устроилась поудобнее в шезлонге и взяла в руки журнал из лежавшей рядом кипы. Клэр не собиралась думать о Романо, потому что он, конечно же, не думал о ней. Ну хорошо, она не очень-то правильно вела себя в тот вечер. Но ведь и Романо не без греха! А его отношение к ней просто оскорбительно...Уж он-то знал, что делает. Хладнокровно добивался своей цели. И ясно показал, что он блестящий стратег и... любовник с большим опытом.Тут воспоминание о том, что она чувствовала в его крепких объятиях, пронзило ее до дрожи. Да, он добился, чего хотел. Боже, как хочется его возненавидеть! Не получается. Она его любит. И в этом причина всех ее страданий.Когда Грейс проснулась, Клэр все еще невидяще смотрела на открытую час назад страницу. Но она тут же встала и беззаботно улыбнулась подруге.– Ну, соня, сладко вздремнула?– Да, но... – Грейс несколько раз глотнула ртом воздух и наконец смогла произнести: – Мне кажется... нужно позвать Донато.Клэр опустилась на колени рядом с подругой, теперь уже и она задыхалась от волнения:– Ты думаешь... что началось?– Началось, – ответила Грейс с такой уверенностью, что сомневаться не приходилось.– Грейс, Донато нет дома. Как тебе кажется, ты можешь потерпеть до его возвращения?– Я... – Грейс задохнулась от боли, явно более сильной, чем раньше, и Клэр ответила на свой вопрос сама:– Вижу, что не можешь. Я сейчас вызову такси, ладно? А ты попробуй расслабиться.– Не нужно такси. – Грейс ухватилась за руку Клэр и села в шезлонге. – Позвони Романо. Пока я соберу вещи, он будет здесь. Если мы его не вызовем, Донато нам этого не простит.– Романо? – переспросила Клэр.– Да, пожалуйста. И сообщи в контору Донато, что происходит. Если включен автоответчик, продиктуй сообщение. Это все, что мы можем сделать. – Теперь голос Грейс стал будничным, она явно настроилась на роды и не позволила бы сбить себя с толку. – А еще позвони в роддом, сообщи, что мы едем. Все номера телефонов – в холле, рядом с аппаратом.Разговор Клэр с Романо был очень кратким. К моменту, когда он решительным шагом вошел в дом, Грейс уже появилась из своих комнат. Она пересекла холл с помощью Лоренцо и Клэр и тяжело опустилась в кресло.– Ты, должно быть, мчался как бешеный, – весело сказала Грейс, обращаясь к Романо. – Нет никакой спешки... – Ее фразу оборвала следующая схватка, Грейс скорчилась, тяжело дыша.– Схватки следуют одна за другой, через каждые пять минут, – вмешалась Клэр, – так что я думаю, спешка есть. – Ее глаза встретились с глазами Романо. – Я бы постаралась доставить ее в роддом как можно скорее...Тихо выругавшись, Романо схватил Грейс на руки и в то же время сделал знак головой, чтобы Клэр открыла ему дверь. Потом обратился к Лоренцо:– Защищай крепость, парень, ты сейчас здесь главный. Клэр оставила сообщение для Донато, она тебе сказала? – Лоренцо кивнул. – Вероятно, твой брат поедет сразу в роддом, но если позвонит, обрисуй ему обстановку. Ясно?– Да... – Мальчик от волнения говорил шепотом. – А... как же Грейс?– Грейс будет в полном порядке. – Голос Романо, мягкий, даже нежный, взбудоражил Клэр, и она едва не расплакалась. – Положись на меня, Лоренцо, о'кей? Ты же знаешь, я никогда тебя не подводил.– Это так, – ответил подросток чуть потверже.– Распоряжайся здесь, – продолжал Романо. – Как только что-то произойдет, мы тебе первому сообщим. Но сейчас ты должен присмотреть за слугами, чтобы Донато мог сосредоточиться на Грейс и младенцах и не думать о доме.– Это я сумею. – Голос Лоренцо вдруг стал страшно похож на голос его старшего брата.– Я так и знал. – Романо, перед тем поставивший Грейс на пол, протянул руку к мальчику, но вместо того чтобы потрепать его по плечу или похлопать по спине, как делал раньше, пожал ему руку по-мужски, и Лоренцо напыжился от гордости. А Романо снова подхватил Грейс – как ребенка.До чего же деликатно он вел себя с мальчиком, думала Клэр, следя за Романо, который нес Грейс. Дойдя до «БМВ», он бережно усадил Грейс на заднее сиденье и укрыл ей ноги легким пледом. Захлопнув дверцу, знаком приказал Клэр сесть впереди, рядом с ним.Мощный мотор с урчанием проснулся, и машина заскользила по дороге. Клэр махала рукой Лоренцо, стоявшему на крыльце, пока они не свернули за угол.– Как ты здорово с ним говорил! – Клэр высказала не покидавшую ее мысль, и Грейс поддакнула подруге с заднего сиденья.– Ему нужно было дать задание, – ответил Романо, – заставить его о чем-то думать, только и всего. Он не может сидеть сложа руки, он из семейства Витториа.– Некто из семейства Беллини тоже не может сидеть сложа руки, – снова вмешалась Грейс. Однако тихий стон и тяжелое дыхание показали, что ей уже не до разговоров.Вскоре они подъехали к роддому, и Грейс попала в руки персонала. Но как только ее устроили в палате, в приемную вышла медсестра и обратилась к Клэр:– Если ваш муж не возражает, синьора Витториа хотела бы с вами поговорить.– Он... – Клэр взглянула на Романо, сидевшего в кресле, – я не замужем. Это друг синьора Витториа, – пояснила девушка, зардевшись. – Ты подождешь Донато? – спросила она, повернувшись к Романо. – Полицейский, ответивший мне по телефону, сказал, что Донато где-то недалеко и он все ему передаст. Донато скоро приедет.– Разумеется, я подожду, – спокойно ответил Романо; глаза его ничего не выражали.Как может Романо быть таким невозмутимым? – спрашивала себя Клэр, выходя вслед за медсестрой из маленькой приемной в сверкавший белизной коридор. Неужели ничто не может вывести его из равновесия? Клэр за всю жизнь не видела человека, который бы так владел собой и своими чувствами. Эта черта его была не просто странной – она пугала.Оставшись один, Романо вскочил с кресла и, скрипя зубами, подошел к узкому окошку, за которым сгущались сумерки.Он мечтал о ней, мысленно вдыхал ее запах, ласкал ее тело. И все это тянулось уже несколько недель.Он застыл, засунув руки глубоко в карманы: черная кожаная куртка и черные джинсы придавали его мощной фигуре какую-то мрачность.Почему бы мне просто не выйти на улицу и не найти женщину... любую – только бы избавиться от этого угнездившегося во мне желания? – сердито спросил он себя. Я знаю сколько угодно таких, которые будут счастливы переспать со мной...Довольно, вдруг оборвал себя Романо, мне следует думать о Грейс и Донато. Какой же иначе из меня друг, черт побери? Он встряхнул головой. После того, что они пережили, у них все должно быть в порядке с этими детьми.Непрошеное видение неожиданно явилось его мысленному взору: милое детское личико в обрамлении черных шелковых кудрей. Паоло, их первый ребенок. Они так любили и оберегали его, что смерть мальчика повергла родителей в полное отчаяние. Видимо, до сих пор его оплакивают, никогда его не забудут. И хотя близнецы не займут его места, но все же помогут смягчить душевную боль, с которой живут Донато и Грейс.Романо взглянул на часы: уже полчаса прошло со времени их прибытия в больницу. Куда, черт побери, подевался Донато? Подожду еще минут пять, а потом...Резко обернувшись на звук открываемой двери, Романо увидел Клэр, несшую поднос с двумя чашками кофе.– Донато приехал, – объявила она. – Прошел прямо в палату к жене.– Как Грейс?– В порядке. Врачи считают, что через час-два родит. Она... ей очень больно, – добавила Клэр тихо. – Но они думают, что это нормально.– Не нервничай. – Голос Романо был ласковым и хрипловатым. Он взял поднос у нее из рук, поставил на кофейный столик и тут же обнял ее. – Я понимаю, роды – нечто новое для тебя. Как, впрочем, и для меня. Но они-то все это уже проходили, не волнуйся за них. Все будет хорошо.– Всякое случается. – Внутри у нее что-то оторвалось, но, к своей досаде, Клэр поняла, что это не из-за Грейс. Просто Романо крепко прижал ее к своему большому, сильному телу. Как долго она об этом мечтала...– Это первоклассная больница, медицинское оборудование здесь новейшее, – продолжал Романо. Он опустил подбородок на ее макушку, а Клэр прижалась к нему и обняла его за талию. – Грейс молодая, здоровая женщина, а уж сколько весят младенцы – было ясно до родов. Не скажешь, что недоношены!– Но ведь роды до срока...– На две-три недели, – возразил он ласково. – Это не страшно для близнецов. Особенно если мать – настоящая слониха.– Романо! – теперь Клэр уже смеялась. Она расслабилась, прижавшись к нему, вдыхая дурманящий запах чистой мужской кожи и дорогого лосьона, И ощутила его возбуждение. Романо отодвинулся и заглянул девушке в глаза.– Ты принесла кофе? – спросил он оживленно. – Не помешало бы немного глотнуть.– Ну да, конечно.Он снова отодвинулся от нее, на сей раз мягко и осторожно, но Клэр подумала: какой он безжалостный. Она снова ощутила холод, охвативший ее до кончиков пальцев. Как это смущает и унижает – когда ты не нужна мужчине, без которого не можешь обойтись. Слава Богу, Романо не умеет читать ее мысли, иначе понял бы, что он такое для нее. Нет, она скорее умрет, чем себя выдаст.Целый час после того, как кофе был выпит, Романо занимал Клэр разговором и старался отвлечь ее от происходившего в палате. Но время шло, и глаза мужчины все чаще останавливались на двери. И только через два с половиной часа после их приезда дверь открылась наконец и появился Донато.– Ну как? – Оба вскочили, но Клэр поняла по лицу Донато, что дела обстоят не лучшим образом.– Врачи обсуждают необходимость кесарева сечения, – сказал Донато. В глазах его читалась тревога. – Первый ребенок продвинулся, но не совсем так, как надо. А Грейс уже замучилась.– Боже мой, Донато...– Не волнуйся, Клэр! Здесь лучшие специалисты. – Донато говорил ровным тоном, но было ясно, что сердце у него не на месте. – Послушайте, я должен вернуться к ней. Я вышел только сказать, что если вы хотите уехать...– Нет, – перебил его Романо, – мы будем ждать. – Повернувшись к Клэр, он спросил: – Верно?– Ну конечно, – ответила она. – Ты же знаешь...– Да. – Он долго смотрел ей в глаза, потом подошел к другу, обнял его и подтолкнул к двери: – Иди. Все будет в порядке.После ухода Донато они несколько минут сидели молча, ошеломленные новостью. Время от времени до них доносились приглушенные больничные звуки. Потом Романо заговорил – видимо, молчание стало для него невыносимым.– Ничего не должно случиться с этими младенцами, ничего, – начал он. – Мои друзья слишком много страдали. Я иногда думаю о детях, которых не любят – ведь их не хотели... У родителей нет для них ни времени, ни сил. Но Грейс и Донато... Они любили Паоло так, что словами не выразишь. И этих двоих будут любить не меньше.– Я понимаю.– Твоя семья была счастливой?– Да, очень. У меня пятеро братьев, все старшие. Они меня беспощадно дразнили и разыгрывали, но я всегда знала: в обиду меня не дадут. А мама и папа любили нас всех. Мы часто веселились вместе, всей семьей.– Да, вот так и должно быть. – Романо грустно улыбнулся. – Моя мать родила меня сразу, как вышла за моего отца. Я был единственным ребенком. Наследником, которого ждал отец. Он жил для того, чтобы проявлять власть и делать деньги, остальное было ему неинтересно. Это был самый безжалостный тип из всех, кого я знал.– А твоя мать – какой она была? – Клэр ужаснуло услышанное.– Моя мать была в высшей степени светской женщиной: она жила для того, чтобы развлекаться и развлекать других. И много раз говорила (я сам это слышал), что скорее покончит с собой, чем перенесет еще одну беременность. Думаю, что она не кривила душой.У Клэр в глазах был испуг, и он, заметив это, иронически поднял брови.– Ты думаешь, женщина не может так рассуждать? Уверяю тебя, что может. Насколько я понял, роды не были такими уж мучительными. Просто мать была не в силах вынести всех физических перемен, связанных с беременностью. Уродства и унижения, как она считала. Видимо, так и не смогла простить всего этого мне. И тоже была несказанно счастлива, что родился наследник и ее задача выполнена.– Да, но... когда ты родился, они оба, наверное, полюбили тебя, – мягко возразила Клэр. – Тем более что оба хотели мальчика.– В тот же день, когда мать вернулась из роддома, меня отдали няне. Насколько я помню свое детство, отец заходил ко мне время от времени – проследить, как я продвигаюсь в развитии, и распорядиться, чтобы меня наказывали, если я не делал успехов. Что касается матери... Вероятно, она изредка появлялась в детской, хотя я этого не помню. Обычно меня водили в ее комнаты.Взглянув в грустное лицо Клэр, Романо улыбнулся. На сей раз это была добрая улыбка.– Все в порядке, Клэр, никакой трагедии. Моя няня оказалась прекрасной женщиной, и я был вполне счастлив до семи лет, когда она взяла и покинула наш дом, потому что вышла замуж. Меня отослали в школу-интернат, но, приезжая на каникулы, я виделся с Донато, а лет с девяти вообще почти все время жил у них в Каса Понтина, когда бывал в Сорренто. Мои и его родители принадлежали к одному кругу, и я иногда задумывался над тем, какого мнения была Лилиана о моей матери. Сама-то она обожала детей.Клэр с трудом удерживалась от слез, зная, что ему они совсем не понравятся. И спокойно произнесла:– Так вот почему ты так близок с Донато! Вы многое пережили вместе.– Он заменил мне брата, которого у меня не было, – просто сказал Романо – Его мать показала мне, что такое материнская любовь, его отец всегда находил время, чтобы поговорить со мной... Да, Донато был другом и братом. Я знал, что он никогда меня не предаст.– К тому же была еще Бьянка, – напомнила Клэр.– Да, была еще Бьянка, – мягко согласился он, и выражение его лица стало привычно отчужденным.– Как жаль, что вы так недолго пробыли мужем и женой, – проговорила Клэр, у которой сердце разрывалось на части. – Наверное, это было ужасно, когда... Ужасно не только для тебя, но и для ее братьев...– А ты не знала, что Бьянка была приемной дочерью? – вдруг спросил Романо – Ее взяли, когда врачи сказали, что после Донато у Лилианы не будет больше детей.– Кажется, Грейс упоминала об этом.– В жилах Бьянки не было крови Витториа, – сказал Романо сухо. – Ни капли.– Мне... – Клэр не знала, что ей говорить теперь. – Бьянка была очень хороша собой, – наконец-то вымолвила она дрожащим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14