Будто бы в одном заграничном порту одна красавица пассажирка забыла в гостинице свою косметичку. И вспомнила о ней уже в открытом море и бросилась со слезами на глазах к капитану.
Тот недолго думая незаметно развернул громадный теплоход и вернулся в порт за маленькой сумочкой. А чтобы никто об этом не догадался, он выпустил всех пассажиров на берег - пробежаться по магазинам.
Самое смешное, что изо всех этих туристов никто и не понял, что они только что покинули этот порт, проведя в нем на экскурсиях целые сутки. Магазины-то везде одинаковые, а достопримечательности шоп-туристам смотреть было некогда.
Но все равно эта романтическая история всплыла, и капитана за такое хулиганство выгнали с международных линий. И теперь он водит по великой реке тихоходный старинный пароход.
– Кавалер! - восхищалась тетя Ланч. - Мужчина! Мушкетер!
И все матросы (это были студенты, подрабатывающие на каникулах) старались походить на него и отпускали тараканьи усики. И все они одевались одинаково: в белых штанах, закатанных до колен, в тельняшках и босиком. А на голове - береты с синими помпончиками. Тоже как-то романтично.
Пассажиры на «Муромце» были люди в основном состоятельные и со странностями.
Главный из них, кажется, директор банка, обильный толстяк, все время и везде ходил голым, то есть почти, в одних зеленых шортах. Другой, дядя Вова, раньше был рэкетменом, а теперь стал бизнесменом, он все время и везде обязательно таскал с собой какую-нибудь бутылку - с пивом, с вином, даже иногда с водкой. Третий, маленький и худенький, как детсадовец, все время был задумчивый и осторожный. Если надо сесть, то он обернется посмотреть на стул, даже его потрогает, будто боится, что он из-под него выскочит. За столом он никогда не брал сразу ложку, а тоже ее осмотрит, тронет пальцем - вдруг укусит - и только тогда возьмет. А смешнее всех была Дама с пальчиком. Она, когда что-нибудь держала, всегда отставляла в сторону мизинчик с длинным коготком. И даже во сне не забывала об этом. Мы как-то видели, как она заснула на палубе в шезлонге, а в руке ее была пачка сигарет. И держала она ее, отставив мизинчик. Правда, иногда мы с Алешкой называли ее по-другому. Потому что эта дама все время беспокоилась, чтобы побольше похудеть. А куда ей худеть еще больше? Она и так была похожа на школьную указку. Тем более что все время во все тыкала другим пальцем - указательным - и спрашивала: а это что, а это зачем, а тут кто?
И еще одна достопримечательность была на пароходе. Помидоры. Огромные, жирные, красные. Они были везде: в кают-компании, в судовом буфете, просто в ящиках на палубе. Их закупили в Астрахани и сильно перестарались и теперь заставляли пассажиров есть их в немереных количествах и совершенно бесплатно. Зато все обещанные в билете развлечения были платные, так что мы с Алешкой не больно-то развлекались. Разве что помидорами.
Глава III
ЭТО ОЧЕНЬ ПОДОЗРИТЕЛЬНО!
Когда наш славный пароход забурбулил своими колесами Клязьминское водохранилище, вдруг захрипел и включился динамик и гнусаво сообщил:
– Дамы и господа! Уважаемые пассажиры! Просим вас собраться в салоне кают-компании и выслушать наши сообщения.
Кают-компания была шикарная, вся резная и позолоченная. И все в ней было большое: окна-иллюминаторы, зеркала в тяжелых бронзовых рамах, общий стол на сорока ножках и портрет мужчины в черном костюме с замысловатым, неразборчивым каким-то орденом на груди.
Уважаемые пассажиры, дамы, господа и мы с Алешкой расселись вдоль стола, в дальнем конце которого стояли красавец капитан и старший механик. А за ними висели на переборке две картинки - схема нашего парохода и географическая карта европейской части России.
Капитан тепло приветствовал нас в изысканных выражениях, а когда его приветствие завершилось нашими аплодисментами, он прижал руку к груди, где хранил заветный ключ от грузового трюма, и проникновенно сказал:
– Позвольте ваше одобрение целиком и полностью переадресовать человеку, благодаря которому возродился этот прекрасный пароход, на палубе которого вы проведете, я надеюсь, незабываемые дни, которые…
Он оказался прав. Мы-то с Алешкой это путешествие никогда не забудем. Впрочем, многим тут досталось. Незабываемого.
– …Я имею в виду, - продолжал капитан, - этого бескорыстного бизнесмена, обаятельного судовладельца…
Тут из-за спины капитана появился с громадным помидором в руке один из близнецов - не знаю точно, какой именно: Женька или Тедька. И гордо задрал нос - обаятельный, чумазый, весь в томатном соке, «судовладелец».
Пассажиры хихикнули, капитан несколько растерялся.
– Я не его имел в виду, - он с опаской погладил Женьку или Тедьку по голове и указал на портрет мужчины с замысловатым орденом на черном пиджаке. - Вот этот человек! Илья Ильич Муромцев!
Снова раздались аплодисменты.
– А теперь позвольте мне сказать несколько слов о распорядке на нашем судне и о маршруте, которым оно идет.
Капитан повернулся к карте. А Лешка достал блокнот. Он обещал маме записывать в пути все самое интересное.
– В ближайшее время, - сказал капитан, - мы войдем в прекрасный канал имени Москвы. Это грандиозный комплекс гидротехнических сооружений. Одиннадцать шлюзов, как большие водные ступени, поднимут нас над Клинско-Дмитровской грядой и опустят прямо в Волгу.
– Очаровательно! - выдохнула с восторгом Дама с пальчиком. - Одиннадцать шлюзов! И прямо в Волгу! Какая прелесть!
– «Грандиозный» - с мягким знаком? - спросил меня шепотом Алешка.
– Ага, - усмехнулся я в ответ. - После «о» или перед «г».
– Волга, - сказал капитан с гордостью, - великая русская река.
Алешка добросовестно записал.
– Она самая большая в Европе.
Алешка и это записал.
А капитан стал показывать на карте, как мы поплывем по великой русской и самой большой в Европе реке.
– Мы пересечем четыре природные зоны - от лесной до полупустынной. Мы посетим старинные русские города: Калязин, Углич, Ярославль… Мы будем останавливаться у песчаных и гористых берегов. Любители рыбной ловли смогут удовлетворить свою страсть обильными и разнообразными уловами. Ведь в Волге, - капитан многозначительно поднял палец, - насчитывается семьдесят пять видов рыб. И среди них - стерлядь, судак, жерех…
– Огласите весь список, пожалуйста, - поднял руку Алешка. - И помедленнее, пожалуйста, я записываю.
Капитан едва заметно поморщился, но все-таки продолжил перечисление.
– …А также вобла, сельдь, язь и голавль. - Он перевел дыхание. - Все!
– Семьдесят четыре получается, - не отступил Алешка.
Капитан вздохнул и задумался. Старший механик подсказал ему шепотом:
– Белоглазка.
Капитан послушно повторил.
– Очаровательно, - обрадовалась Дама с пальчиком. - Белоглазка, синеглазка… Очаровательно!
– Синеглазка, мадам, - буркнул дядя Вова с бутылкой, - это картошка. Сорт такой.
А капитан торжественно и гордо завершил свое выступление знаменитыми словами:
– А вот здесь Волга наконец впадает в Каспийское море!
Алешка и это «открытие» записал.
И у всех у нас сложилось впечатление, что и длина Волги, и семьдесят пять видов рыб, и старинные города, и лесостепные зоны, и все одиннадцать шлюзов через Клинско-Дмитровскую гряду - все это творение ума и рук нашего славного капитана. И даже то, что Волга впадает в Каспийское море, а не в Северный Ледовитый океан, - тоже исключительно его заслуга.
Потом слово взял старший механик. Он долго и нудно рассказывал нам, как устроен «Илья Муромец». Как надо на нем себя вести, чтобы не подвергать опасности себя, других и сам пароход; что можно делать и чего нельзя, что можно трогать, а что - ни в коем случае.
– При осмотре достопримечательностей с верхней палубы судна, - особо предупредил он, - категорически запрещено скапливаться на одном борту во избежание опасного крена парохода…
– Какой ужас! - ахнула Дама с пальчиком. - А если я упаду за борт, кто меня спасет?
– Вся команда бросится за вами, - галантно заверил ее капитан.
Соврал, конечно. Она уже так достала команду своими «что? где? когда?», что ее скорее утопят, чем спасут.
Но Дама-указка была очень польщена. А капитан дополнил свое сообщение:
– Хочу напомнить, что в некоторые города «Илья Муромец» будет приходить ночью. Но пусть вас это не беспокоит - весь следующий день будет большая стоянка, и вы сможете посвятить его экскурсиям по памятным и историческим местам.
Потом старший механик стал показывать на схеме, где что расположено: палубы, каюты, спасательные шлюпки, бары и рулевая рубка.
И опять особо предупредил:
– Категорически запрещается посещать грузовой трюм. - Он помолчал и, посмотрев на тетю Гелю, добавил: - А то тут у нас уже есть такие любители.
Алешка опять поднял руку:
– Покажите, пожалуйста, на схеме.
– Вот! - Старший механик ткнул указкой в чертеж.
И тут же в этот прекрасный рисунок шлепнулся красный, частично обглоданный помидор, точно в грузовой трюм. И обрызгал своим соком и старшего механика, и Даму с пальчиком, которая сидела ближе всех. На том важное сообщение закончилось. Под рев близнецов, которых тетя Геля потащила в каюту, под домашний арест.
А чуть позже случилось еще одно происшествие, взволновавшее всех пассажиров. Это была вторая загадка, после которой мы стали присматриваться к нашим попутчикам, и все они казались нам очень подозрительными.
…Это случилось в одном из одиннадцати шлюзов. Не помню точно, в каком по счету. В общем, недалеко от самой верхней точки Клинско-Дмитровской гряды.
«Илья Муромец» неспешно плыл по гидротехническому комплексу имени Москвы. Кругом было страшно интересно. Особенно когда начались шлюзы - такие громадные ворота, они как по ступенькам переводят корабли из одной реки в другую. Это капитан не соврал.
Вот мы заходим в шлюз. Ворота за нами закрываются, и мощные насосы накачивают в шлюзовые камеры воду. Она бурлит, клокочет и поднимается все выше и выше. А потом открываются другие ворота, и мы вплываем в следующую камеру. В них обычно собираются всякие суда - и пассажирские речные лайнеры, и теплоходики, и буксиры, и катера. И все мы стоим рядом друг с другом, и так интересно разглядывать, какая жизнь идет на других кораблях.
Вот на буксире выходит на палубу матрос и начинает повсюду развешивать выстиранное белье. А капитан буксира ходит по палубе и все время под ним нагибается, и мокрые наволочки хлопают его по голове.
А вот за буксиром тащится плот из громадных бревен. На нем тоже идет своя жизнь. Там стоит оранжевая палатка, а перед ней, на кучке земли, горит костер и варится на нем похлебка. А рядом сидит бородатый плотовщик и чистит рыбу и бросает ее в закоптелый котелок.
А вот притулился к нам красивый катер. На его палубе девушка в купальнике держит в руках видеокамеру и снимает бурлящие в шлюзе волны. А рядом с ней стоит собака и лает на наших близнецов, которые строят ей рожицы и тоже лают в ответ. А тетя Геля-Ланч оттаскивает их за шорты от борта подальше. Близнецы брыкаются, лают и вот-вот кусаться начнут.
Один из них все-таки вырывается - и шмыг в рулевую рубку. И тотчас же окрестности оглашает длинный свисток нашего парохода, выбрасывая над шлюзом струйку пара.
Двери рубки распахиваются, и рулевой вытаскивает на палубу за шиворот близнеца:
– Чей ребенок? Заберите этого хулигана! Чуть весь гудок не сорвал!
А второй ребенок тем временем обстреливает помидорами капитана буксира, и тот грозит ему кулаком и прячется за свежевыстиранным бельем. В общем - не скучно.
Но тут ворота шлюза расползаются, и мощная волна встряхивает наш пароход. И откуда-то из его нутра вдруг раздается какой-то неописуемый вопль. Будто много разных голосов взвыли одним хором - и жалобные, и злобные, и испуганные. Мы даже вздрогнули. И все пассажиры на палубе испуганно переглянулись. А капитан даже немного изменился в лице. Но взял себя в руки и успокоил пассажиров:
– Не волнуйтесь, дамы и господа. Наша паровая машина еще совсем новенькая, не приработалась и поэтому выдает иногда такие сюрпризы. Опасности в этом нет, а за причиненное беспокойство команда в моем лице приносит вам свои извинения.
– Ах, какой джентльмен, - прошептала с восторгом тетя Геля, подтаскивая упирающихся близнецов к пассажирскому трапу, чтобы запереть их в каюте. - Настоящий морской волк!
А морской волк (или морской орел), чтобы еще больше сгладить неприятное впечатление, восторженно объявил:
– Дамы и господа! Мы сейчас поднялись на тридцать шесть метров выше уровня реки Москвы!
– Как интересно! - взвизгнула Дама с пальчиком. - А это не опасно?
– Врет он все, - сказал мне Алешка.
А я, по правде, не понял, про что именно врет наш капитан - или про метры, или про паровую машину, только заметил, что матрос с трубкой на эти Алешкины слова покачал головой и нахмурился.
Но тут «Илья Муромец» вырвался на простор, и такие начались красивые берега, что мы тут же забыли об этом вопле и вместе со всеми пассажирами принялись любоваться окрестностями, медленно проплывающими мимо нас.
Зато вечером, у себя в каюте, мы опять вспомнили про этот дикий вой и задумались: кто же это выл? Ну не стадо же зверей. Голоса какие-то странные, но похожие на человеческие.
– Разберемся, - сказал Алешка. - Вот поспим и разберемся.
Глава IV
ТРЕТЬЯ ЗАГАДКА
Поспать-то мы поспали. Но не разобрались, не успели. Потому что вскоре возникла еще одна загадка, третья.
Ее загадала нам тетушка Ланч. Правда, не сразу. Сначала мы не очень-то обращали внимание на некоторые ее безобидные странности. Мы уже привыкли, что взрослых без странностей не бывает. Но вот один раз, поздно вечером, когда все уже спали, а нам с Алешкой не спалось, мы увидели, что тетушка Ланч стоит в одиночестве на самом носу парохода. И держит руку у рта и что-то бормочет себе под нос. Нам показалось, что она бубнит какие-то цифры. Будто таблицу умножения повторяет. Перед сном.
– Что это она? - встревоженно шепнул Алешка. - Заболела, что ли?
Я пожал плечами. Потому что не знал, что ответить.
– Давай подкрадемся, а? - предложил он. - Окажем ей первую помощь. А то еще свалится за борт.
Заботливый какой, подумал я с теплотой о своем младшем брате. Но он тут же разочаровал меня:
– Дим, если она с парохода бухнется, то Женька с Тедькой нас вообще доконают.
В его словах было зерно истины. Даже два. Хоть папа и обещал, что тетя Геля будет за нами присматривать, но получалось все наоборот: нам самим все чаще приходилось присматривать за ее шальными племяшами.
– Пошли, - тут же согласился я, правильно оценив возможную мрачную перспективу.
Но как мы ни старались подкрасться бесшумно, тетя Геля услыхала нас и, оборачиваясь, резко оторвала руку ото рта и сунула ее в какой-то из карманов своей любимой «размахайки».
– Вам плохо? - спросил я. Хотя спросить мне хотелось совсем другое. - Вас укачало?
– Принести воды? - спросил заодно и Алешка.
– Мальчики! - как-то облегченно засмеялась тетя Геля. - Это вы! Том и Гек! Как я вам рада!
– Спасибо, и вас так же, - машинально пробормотал Алешка.
Тетя Геля еще веселее рассмеялась и пошла в свою каюту. И легкий ночной ветер развевал ее красивые одежды.
У трапа она вдруг остановилась, оглянулась и сказала:
– А вам привет от вашего папы!
И она приложила палец к губам и спустилась в пассажирский салон. Вроде как растаяла.
Мы с Алешкой так хлопнули глазами, что, наверное, на берегу был слышен этот треск.
Алешка покачал головой:
– Заболела.
А я почему-то не сказал ему о том, что расслышал последние фразы среди тети-Гелиной «таблицы умножения». Она сказала:
– У Тома и Гека все в порядке. Славные мальчишки. Они мне здорово помогают.
Было о чем подумать. Тетя Геля, конечно, добрая. Но, конечно, и очень странная. Даже подозрительная. И восторженная такая. Особенно когда и восторгаться-то нечем. Часто она заходила вечером в нашу каюту и просила:
– Мальчики, я пойду на палубу, полюбуюсь луной. Луна нынче хоть и маленькая, но очень красивая, и небо ясное… - И она долго и убедительно рассказывала нам о лунной ночной красоте, будто хотела, чтобы мы ей поверили. А потом говорила: - Если Тэдди и Джекки вдруг проснутся, вы их успокойте, ладно? И иногда заглядывайте к нам, посмотрите - не раскрылись ли? Они все время одеяла сбрасывают.
Мы, конечно, не отказывали ей в этих просьбах. Хотя иногда удивлялись: какой такой необыкновенной луной она хочет полюбоваться, если на небе и обыкновенной-то нет - все оно затянуто облаками. Да еще и легкий дождик моросит. И сперва мы не обращали внимания на эти несоответствия, но однажды…
…Но однажды я проснулся среди ночи и услышал через тонкую стенку, как хнычут близнецы. Я зашел к ним - тети Гели опять не было. А близнецы ныли, потому что захотели пить.
Я их напоил, они уснули. А мне что-то уже не спалось, разгулялся. И я поднялся на палубу.
Ночь была темная. Никакой луны.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Вредные игрушки'


1 2 3