Некоторые из вас, возможно, под влиянием необдуманных речей, прозвучавших с этой кафедры, – он бросил уничтожающий взгляд на Уиппла, – разносят этот яд, поддавшись неуемным болезненным фантазиям, то есть тому самому соблазну, против которого мистер Торп так красноречиво выступил месяц назад.
Он воздел руки, все еще держа в одной из них очки.
– Причина этого отвратительного явления мне известна: это не что иное, как чувство вины. Именно оно, поражая разум и душу, вызывает ночные кошмары. А разум и душа, разъедаемые чувством вины, являют опасность и для окружающих, ибо разносят заразу. Болезнь эта затронула практически всех вас. – Он сделал небольшую паузу. – Итак, прежде всего я намерен положить конец распространению этой заразы.
Сзади, со второго ряда, послышался тихий шепот – Том Пинфолд, наклонившись к Маркусу Рейли, невесело пошутил:
– Он что, собирается ввести телесные наказания?
– Чтоб больше ни один – слышите, ни один из вас! – и не заикнулся о каких-то там кошмарах! А если кто-то этим чересчур озабочен, предлагаю ему проконсультироваться у школьного психолога. Тот, кто станет распространяться насчет своих ужасных сновидений или тем паче вывешивать дурацкие писульки на эту тему в общественном месте, будет немедленно исключен. Все, хватит. Терпение мое лопнуло.
Очки наконец заняли положенное им место, а лицо директора искривилось.
– Следующее. Я намереваюсь обнаружить источник этой заразы и выставить его на всеобщее обозрение – прямо здесь и прямо сейчас! Тот, кто положил начало всему этому безумию, не может оставаться среди нас ни минуты. Мы должны избавиться от него немедленно, разоблачить его сейчас, пока мы все в сборе. Клянусь, и часа не пройдет, как совершивший кражу в Вентноре будет собирать свои вещички, чтоб духу его в школе больше не было!
Рискнув оглянуться на задние ряды, занятые старшеклассниками, я увидел лицо Скелета Ридпэта – безжизненно застывшее и отсутствующее.
Мистер Брум спустился с кафедры, подошел к первому ряду и ткнул пальцем в крайнего справа. Это был Моррис Филдинг.
– Ты. Филдинг, ты украл фигурку совы?
– Нет, сэр, – выдавил из себя Моррис.
– Ты.
Палец уперся в Бобби Холлингсуорса.
Когда он, опросив первый ряд (в том числе и меня), принялся за второй, я с изумлением понял, что он намеревается проделать то же самое буквально с каждым из более чем сотни учеников, собранных в аудитории.
Покончив с нами, он принялся за второй класс. Проход между рядами здесь был уже, директор то и дело натыкался на спинки стульев переднего ряда, иногда с такой силой, что сдвигал их с места, однако он ничего не замечал. Наш класс дружно повернулся, наблюдая за происходящим. А происходило неизменно одно и то же: указующий обвиняющий перст и вопрос-окрик:
– Ты, Шрик. Признавайся – ты украл?
Плечи Брума под голубым камвольным пиджаком заметно подрагивали.
Мистер Торп, сидевший на стуле возле кафедры, поднялся и быстрым шагом направился к заднему ряду – переговорить о чем-то с миссис Олинджер. Лейкер Брум не обратил на него никакого внимания, в то время как вокруг миссис Олинджер и преподавателя латыни собрались остальные учителя.
– Ты, Кинг. Признавайся – ты украл? Ты, Гамильтон.
Виновен? Сознавайся!
Наконец он добрался до старшеклассников, оставив за собой кавардак из сдвинутых стульев. Плечи его дрожали заметно сильнее, голос осип, однако он продолжал орать:
– Ты, Уэкс. Уэкс, слышишь меня?! Ну-ка, посмотри мне в глаза. Ведь это был ты?
– Нет, сэр.
– Питере! Это был ты?
– Что вы, сэр, нет.
Я с боязливым ожиданием наблюдал, как он подходит все ближе и ближе к Ридпэту. Скелет на него даже на разу не взглянул, уперев пустые глаза куда-то вверх.
И вот момент наступил!
– Ты, Ридпэт. Ридпэт! – Посмотри на меня! Ты украл?
Молчание.
– ОТВЕЧАТЬ!
И снова тишина.
– ТЫ УКРАЛ, ИЛИ НЕ ТЫ?
И тут мы все услышали голос Скелета. Подчеркнуто медлительно, растягивая слова, тот проговорил:
– Нет, мистер Брум, конечно же, не я. Да я уже обо всем этом забыл…
– ЧТО-О-О?!
Кулаки мистера Брума взметнулись вверх, он издал то ли стон, то ли вопль. Учителя, сгрудившиеся у заднего ряда, замерли, один лишь мистер Торп сделал два быстрых шага в направлении директора. Тот, однако, жестом остановил его.
– Ладно… Следующий. Тигарден, это был ты?
Так он добрался до последнего старшеклассника, неизменно получая отрицательный ответ. Брум остановился в проходе у последнего, учительского, ряда, спиной к ученикам.
Плечи его тряслись. Я уже думал, что сейчас он вернется к нашему классу и все начнет сначала. Часы показывали, что первая большая перемена уже закончилась, что и подтвердилось раздавшимся в коридоре звонком.
– Так, – нарушил наконец молчание мистер Брум, – мы еще не закончили. Один из вас дважды мне солгал. С ним я разберусь позже, а сейчас все свободны.
Во время урока я выглянул в окно, выходящее на автостоянку, и увидел, как мистер Торп выруливает на бульвар Санта-Роза. Рядом с ним на месте пассажира сидел директор.
Час спустя мистер Торп вернулся – один. В течение следующих двух дней мистер Брум в школе не появлялся.
Глава 11
НЕПОНЯТНОСТИ
На другой день, после урока английского, у нас было свободное время. Моррис со своим трио получил разрешение порепетировать на сцене, так же поступил и Дэл: их представление должно было состояться уже через три недели.
Моррис со своими напарниками – двумя второклассниками – незамедлительно отправился по лестнице вниз, а Дэл еще несколько минут торчал возле своего шкафчика, размышляя, как же ему отрабатывать трюки в отсутствие партнера:
Том в школу не явился, так как, по слухам, его отцу (он к тому времени лежал в больнице) стало заметно хуже. В конце концов Дэл, что-то бормоча себе под нос, поплелся вслед за Моррисом и его ребятами.
– Гомики они, что ли? – предположил Бобби Холлингсуорс, на что Шерман посоветовал ему заткнуться.
Проведя минут десять в библиотеке, я спохватился, что одна из необходимых книг осталась в шкафчике. Рядом сидел Дейв Брик, но он, оказывается, тоже забыл этот учебник.
Выяснить это мне удалось с большим трудом: с того времени как Лейкер Брум устроил нам на собрании удивительное представление, Брик стал похож на сомнамбулу и в этом состоянии пребывал повсюду, исключая уроки алгебры.
– Черт, – прошептал он, выйдя на мгновение из ступора, – ведь мне этот учебник тоже нужен…
– Ладно, – в ответ шепнул я, – пойду принесу. Одного на двоих вполне достаточно.
Получив разрешение, я вышел в коридор. Книга нашлась на самом дне шкафчика, среди всякого хлама. Я осмотрелся – коридор был пуст. Из класса Фитцхаллена доносился оживленный разговор, а из кабинета, где урок вел Уиппл, – приглушенные голоса. Внезапно в конце коридора приоткрылась дверь, и показалась все такая же отсутствующая физиономия Скелета Ридпэта. На мгновение он замер, прислушиваясь и озираясь по сторонам, и вдруг припустил по коридору в противоположную от меня сторону. «Что еще за чертовщина?» – подумал я. Скелет пронесся по ступенькам вниз, и одновременно до меня донеслись звуки фортепиано.
– Господи, только не это! – произнес я вслух и заспешил по лестнице.
У зала я оказался как раз в тот момент, когда оттуда как ошпаренные выскочили Браун и Хэнна, напарники Морриса из второго класса.
– Не ходи туда, – бросил мне Хэнна, устремляясь по лестнице наверх, тогда как Браун застрял со своей трубой в дверях. Изнутри доносился разъяренный рев Скелета, но слова разобрать было невозможно. Наконец Браун протащил свою трубу в дверь и унесся прочь, а я вступил в полумрак.
– ..И не возвращайтесь, не то яйца вам отрежу! – орал Скелет, по всей видимости вдогонку второклассникам. – Так, теперь будем разбираться с вами, – прошипел он, понизив голос.
Первое, что мне бросилось в глаза, – сильно побледневшее лицо Морриса со смесью страха и упрямства в глазах. Дэл, стоявший возле накрытого черным бархатом стола, повернулся в мою сторону. Он был тоже здорово напуган. Футах в десяти от меня маячила долговязая фигура Скелета – смотрел он на Дэла.
– Они имеют право находиться здесь… – начал я и собирался уже продолжить, но тут Скелет обернулся ко мне, и слова застряли в горле: в жизни я не видел ничего подобного выражению его физиономии в тот момент.
Он выглядел как настоящий дьявол, которого к тому же раздразнили до умопомрачения. Неяркий свет падал на его лицо таким образом, что щеки совершенно провалились, а губы, казалось, вообще исчезли. Волосы приняли тот же цвет, что и мертвенно-бледная кожа. Мне вдруг почудилось, что передо мной вовсе не человек, а бесплотная тень в костюме, у которой вместо головы – череп. Одни лишь глаза сверкали совершенно безумной яростью и.., болью.
– Что, еще один?! Еще один? – завопил он, набрасываясь на меня.
Я успел подумать, что видел настоящее лицо Стива Ридпэта: свет на какое-то мгновение упал так, что лицо это приняло почти нормальный облик, вот только искаженный… да, болью и страданием. Таким я Ридпэта еще не знал…
Он налетел на меня как ураган, несколько раз удары его пришлись по ребрам, затем он приподнял меня за лацканы и швырнул куда-то между Моррисом и Дэлом.
Кровь прилила к голове и забарабанила у меня в ушах так, что я с трудом расслышал мягкий стук дерева о дерево, – это Моррис хлопнул крышкой фортепиано.
– Минуточку, – донесся до меня голос Филдинга.
– Минуточку?! – Костлявые кулаки взметнулись над головой Скелета. Теперь он не орал, а шипел:
– Ты еще мне говоришь «минуточку»? Я разве не предупреждал, чтоб ты тут больше не появлялся? – Говорил он с Моррисом, но смотрел при этом на Дэла. – Да отвали же ты, в конце концов, от инструмента! – Моррис привстал с табурета. Скелет, внезапно всхлипнув, заговорил почти умоляюще:
– Ну почему вы не хотите слушать, что вам говорят? Сказал же ясно: не подходите к… О Господи! – Он прикрыл ладонями глаза, и мне подумалось, что Скелет и впрямь всхлипывает. – Теперь уже поздно… Господи Иисусе. Все из-за вас, ублюдки. Какого дьявола вы тут все время сшиваетесь?!
– Мы тут репетируем, балда, – сказал Моррис. – А по-твоему что мы тут делаем?
– Я не с тобой разговариваю, – цыкнул на него Скелет и отнял ладони от глаз. Его землистое лицо было и в самом деле мокрым от слез. Это так поразило Морриса, что челюсть у него отвисла.
– Ты вообразил, что все-все знаешь, – тихо проговорил Скелет, обращаясь к Дэлу.
– Ничего подобного, – ответил Дэл.
– Давай не будем… Ты также воображаешь, что он принадлежит одному тебе. Должен тебя разочаровать.
– Никто никому не принадлежит.
Я изумился, услыхав это от Дэла: оказывается, существует нечто известное только ему и Ридпэту…
– Ну, ты, гаденыш! – вспыхнул опять Скелет. – Хочешь отодвинуть меня в сторону? Думаешь, я буду спокойно дожидаться своей очереди, если она до меня вообще дойдет?
Черта с два, имей в виду, Флоренс, мне известно не меньше, чем тебе. И он мне помогает. Он хочет узнать меня поближе.
Теперь у нас с Моррисом не осталось сомнений относительно того, что Ридпэт не в своем уме, что и не замедлило подтвердиться.
Дэл, преодолев страх, отрицательно покачал головой, чем окончательно вывел Скелета из себя. Тот весь затрясся, даже сильнее, чем Лейкер Брум во время своих допросов.
– Ну сейчас я тебе покажу! – заорал он, бросился на Дэла и с размаху влепил ему две пощечины, после чего приказал:
– А ну, снимай пиджак и рубашку! Хочу взглянуть, какая у тебя кожа.
– Эй, ты, перестань! – попытался остановить его Моррис.
Обернувшись, Скелет пригвоздил нас к месту одним взглядом:
– Вы двое лучше заткнитесь, не то будете следующими.
Он рванул пиджак Дэла, и тот слетел. Дэл начал быстро расстегивать рубашку, при этом выглядел он поразительно спокойным, словно что-то помогло ему справиться со страхом. От ударов Скелета щеки у него горели.
– Не делай этого, Дэл, – сказал Моррис.
И тут же Скелет снова обернулся:
– Если кто-то из вас двоих еще хоть разок вякнет, я изничтожу вас обоих, прости меня, Господи.
В том, что он это сделает, сомнений не было: хоть и худосочный, он был здоровее и сильнее нас, к тому же он взбесился. Страх помешал нам прийти Дэлу на помощь.
– Ну, Флоренс задрюченная, – чуть ли не простонал Скелет, – раз уж ты здесь, придется тебе пройти через церемонию посвящения. – От ярости лицо его перекосилось и еще больше побледнело. – А посвящать тебя буду я – вот этим ремнем. Пригнись на табуретку у фортепиано!
Моррис застонал – впечатление было такое, что его вот-вот стошнит.
Не говоря ни слова, Дэл скинул переливчатую сорочку (она, как я понял, была шелковой) на покрытый слоем пыли пол, незряче подбрел к табуретке, встал на колени и наклонился. В полумраке белела его тощая мальчишеская спина.
Скелет, прерывисто дыша, расстегнул ремень, вытащил его из своих брюк и свернул вдвое.
Какое-то мгновение он просто разглядывал Дэла с уже знакомым дьявольским выражением, в котором были и безумие, и бешеная жажда, и непреклонность, и одновременно страх. При виде этого сатанинского лица я, как и Моррис, издал стон. Скелет встал сбоку от Дэла, поднял сложенный вдвое ремень и с оттяжкой опустил его на спину мальчика.
– Господи Иисусе, – выдохнул он в момент удара.
А изо рта Дэла не вырвалось ни звука. Через мгновение на месте удара проступила ярко-красная полоса.
Скелет еще раз поднял ремень, от усилия напрягшись.
– Нет! – раздался крик Морриса.
Ремень со свистом опустился на спину Дэла. Тот, лишь слегка вздрогнув, закрыл глаза. Из них катились слезы.
Повторив свою странную, наполненную болью молитву:
«Господи Иисусе», Скелет опять поднял ремень и хлестнул Дэла. Руки мальчика судорожно сжали ножки табурета". Слезы катились по щекам и капали на пол. Он так и не издал ни звука.
***
Я уже упоминал о двух наиболее сильных впечатлениях от школы Карсона, оставшихся со мною на всю жизнь. Вот это и есть второе: три ярко-красные полосы поперек обнаженной спины Дэла Найтингейла, перекошенная физиономия Скелета и его свистящий в воздухе ремень. Если вы еще не забыли, первым таким неизгладимым образом стал мистер Фитцхаллен, с чуть насмешливым выражением лица протягивающий шариковую ручку растерянному Дейву Брику. Та картинка по какой-то причине всплыла сейчас в моей памяти, и я невольно связал эти два таких разных эпизода школьной жизни.
***
– Богатенький уродец, – выл Скелет, пятясь от истерзанного Дэла. – У тебя есть все, и ты еще вознамерился отнять у меня последнее?!
Его затравленно-взбешенный взгляд остановился на нас с Филдингом, и мы попятились за сцену. Пробормотав слово «птица» – так, как бормочет человек, который явно не в себе, Скелет двинулся было за нами, но вдруг передумал, швырнул нам вслед ремень и будто слепой заковылял к двери.
Дверь хлопнула, и воцарилась мертвая тишина.
Глава 12
Тишина была какой-то звенящей, будто очумевший ударник грохнул ни с того ни с сего тарелками и тут же замер.
То, что удерживало меня и Морриса в своих цепких, парализующих объятиях, внезапно выпустило нас, сидящих к тому времени на свернутом занавесе, и мы словно оглушенные свалились на пол. Дэл тоже сполз с табурета и теперь лежал возле него.
Я двинулся к нему на четвереньках, Моррис – за мной.
Лицо Дэла было чем-то вымазано – это пыль с пола перемешалась со слезами.
– Ничего, ничего, – проговорил Дэл, – найдите мою рубашку.
– Как это – «ничего»? – возмутился Моррис. Он наконец поднялся с пола и принялся разыскивать сорочку Дэла. – Как это – «ничего»! Да ведь его теперь просто обязаны вытурить из школы. Как он тебя отделал – ты только посмотри на свою спину! Все, теперь ему конец.
– Интересно, как это я посмотрю на собственную спину? – Дэл еще был в состоянии шутить. Он поднялся на колени и оперся о табуретку. – Дай мне, пожалуйста, рубашку.
Моррис протянул ее Дэлу. Лицо у Дэла, хоть и сильно покрасневшее, было, как ни странно, абсолютно спокойным.
Разводы грязи напоминали боевую индейскую раскраску.
– Тебе помочь подняться? – спросил Моррис.
– Не надо.
Дверь вдруг снова хлопнула, и Моррис шумно вдохнул.
Мы с Дэлом, очевидно, тоже.
– Вы тут? – послышался знакомый голос. – Эй, где вы?
Знакомый-то он был знакомый, однако мы, в ожидании возвращения Скелета, никак не могли понять, кто это.
– Я тебя повсюду разыскиваю. Ну что, достал учебник? – Прямо на меня из темноты вылетел Дейв Брик. – Бог ты мой, что это с вами?
Он ошалело уставился на нас, особенно на «боевую раскраску» Дэла. Тот принялся натягивать рубашку. Брик, подойдя к нему поближе, присвистнул:
– Ну и ну… Чем это вы тут занимались?
– Ничем, – огрызнулся Дэл.
– Скелет высек его ремнем, – проговорил Моррис, отряхивая колени от пыли. – Совсем он спятил…
– Ремне-е-ем?! – Брик было рванулся помочь Дэлу натянуть пиджак, но тот его отстранил. – И в самом деле спятил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Он воздел руки, все еще держа в одной из них очки.
– Причина этого отвратительного явления мне известна: это не что иное, как чувство вины. Именно оно, поражая разум и душу, вызывает ночные кошмары. А разум и душа, разъедаемые чувством вины, являют опасность и для окружающих, ибо разносят заразу. Болезнь эта затронула практически всех вас. – Он сделал небольшую паузу. – Итак, прежде всего я намерен положить конец распространению этой заразы.
Сзади, со второго ряда, послышался тихий шепот – Том Пинфолд, наклонившись к Маркусу Рейли, невесело пошутил:
– Он что, собирается ввести телесные наказания?
– Чтоб больше ни один – слышите, ни один из вас! – и не заикнулся о каких-то там кошмарах! А если кто-то этим чересчур озабочен, предлагаю ему проконсультироваться у школьного психолога. Тот, кто станет распространяться насчет своих ужасных сновидений или тем паче вывешивать дурацкие писульки на эту тему в общественном месте, будет немедленно исключен. Все, хватит. Терпение мое лопнуло.
Очки наконец заняли положенное им место, а лицо директора искривилось.
– Следующее. Я намереваюсь обнаружить источник этой заразы и выставить его на всеобщее обозрение – прямо здесь и прямо сейчас! Тот, кто положил начало всему этому безумию, не может оставаться среди нас ни минуты. Мы должны избавиться от него немедленно, разоблачить его сейчас, пока мы все в сборе. Клянусь, и часа не пройдет, как совершивший кражу в Вентноре будет собирать свои вещички, чтоб духу его в школе больше не было!
Рискнув оглянуться на задние ряды, занятые старшеклассниками, я увидел лицо Скелета Ридпэта – безжизненно застывшее и отсутствующее.
Мистер Брум спустился с кафедры, подошел к первому ряду и ткнул пальцем в крайнего справа. Это был Моррис Филдинг.
– Ты. Филдинг, ты украл фигурку совы?
– Нет, сэр, – выдавил из себя Моррис.
– Ты.
Палец уперся в Бобби Холлингсуорса.
Когда он, опросив первый ряд (в том числе и меня), принялся за второй, я с изумлением понял, что он намеревается проделать то же самое буквально с каждым из более чем сотни учеников, собранных в аудитории.
Покончив с нами, он принялся за второй класс. Проход между рядами здесь был уже, директор то и дело натыкался на спинки стульев переднего ряда, иногда с такой силой, что сдвигал их с места, однако он ничего не замечал. Наш класс дружно повернулся, наблюдая за происходящим. А происходило неизменно одно и то же: указующий обвиняющий перст и вопрос-окрик:
– Ты, Шрик. Признавайся – ты украл?
Плечи Брума под голубым камвольным пиджаком заметно подрагивали.
Мистер Торп, сидевший на стуле возле кафедры, поднялся и быстрым шагом направился к заднему ряду – переговорить о чем-то с миссис Олинджер. Лейкер Брум не обратил на него никакого внимания, в то время как вокруг миссис Олинджер и преподавателя латыни собрались остальные учителя.
– Ты, Кинг. Признавайся – ты украл? Ты, Гамильтон.
Виновен? Сознавайся!
Наконец он добрался до старшеклассников, оставив за собой кавардак из сдвинутых стульев. Плечи его дрожали заметно сильнее, голос осип, однако он продолжал орать:
– Ты, Уэкс. Уэкс, слышишь меня?! Ну-ка, посмотри мне в глаза. Ведь это был ты?
– Нет, сэр.
– Питере! Это был ты?
– Что вы, сэр, нет.
Я с боязливым ожиданием наблюдал, как он подходит все ближе и ближе к Ридпэту. Скелет на него даже на разу не взглянул, уперев пустые глаза куда-то вверх.
И вот момент наступил!
– Ты, Ридпэт. Ридпэт! – Посмотри на меня! Ты украл?
Молчание.
– ОТВЕЧАТЬ!
И снова тишина.
– ТЫ УКРАЛ, ИЛИ НЕ ТЫ?
И тут мы все услышали голос Скелета. Подчеркнуто медлительно, растягивая слова, тот проговорил:
– Нет, мистер Брум, конечно же, не я. Да я уже обо всем этом забыл…
– ЧТО-О-О?!
Кулаки мистера Брума взметнулись вверх, он издал то ли стон, то ли вопль. Учителя, сгрудившиеся у заднего ряда, замерли, один лишь мистер Торп сделал два быстрых шага в направлении директора. Тот, однако, жестом остановил его.
– Ладно… Следующий. Тигарден, это был ты?
Так он добрался до последнего старшеклассника, неизменно получая отрицательный ответ. Брум остановился в проходе у последнего, учительского, ряда, спиной к ученикам.
Плечи его тряслись. Я уже думал, что сейчас он вернется к нашему классу и все начнет сначала. Часы показывали, что первая большая перемена уже закончилась, что и подтвердилось раздавшимся в коридоре звонком.
– Так, – нарушил наконец молчание мистер Брум, – мы еще не закончили. Один из вас дважды мне солгал. С ним я разберусь позже, а сейчас все свободны.
Во время урока я выглянул в окно, выходящее на автостоянку, и увидел, как мистер Торп выруливает на бульвар Санта-Роза. Рядом с ним на месте пассажира сидел директор.
Час спустя мистер Торп вернулся – один. В течение следующих двух дней мистер Брум в школе не появлялся.
Глава 11
НЕПОНЯТНОСТИ
На другой день, после урока английского, у нас было свободное время. Моррис со своим трио получил разрешение порепетировать на сцене, так же поступил и Дэл: их представление должно было состояться уже через три недели.
Моррис со своими напарниками – двумя второклассниками – незамедлительно отправился по лестнице вниз, а Дэл еще несколько минут торчал возле своего шкафчика, размышляя, как же ему отрабатывать трюки в отсутствие партнера:
Том в школу не явился, так как, по слухам, его отцу (он к тому времени лежал в больнице) стало заметно хуже. В конце концов Дэл, что-то бормоча себе под нос, поплелся вслед за Моррисом и его ребятами.
– Гомики они, что ли? – предположил Бобби Холлингсуорс, на что Шерман посоветовал ему заткнуться.
Проведя минут десять в библиотеке, я спохватился, что одна из необходимых книг осталась в шкафчике. Рядом сидел Дейв Брик, но он, оказывается, тоже забыл этот учебник.
Выяснить это мне удалось с большим трудом: с того времени как Лейкер Брум устроил нам на собрании удивительное представление, Брик стал похож на сомнамбулу и в этом состоянии пребывал повсюду, исключая уроки алгебры.
– Черт, – прошептал он, выйдя на мгновение из ступора, – ведь мне этот учебник тоже нужен…
– Ладно, – в ответ шепнул я, – пойду принесу. Одного на двоих вполне достаточно.
Получив разрешение, я вышел в коридор. Книга нашлась на самом дне шкафчика, среди всякого хлама. Я осмотрелся – коридор был пуст. Из класса Фитцхаллена доносился оживленный разговор, а из кабинета, где урок вел Уиппл, – приглушенные голоса. Внезапно в конце коридора приоткрылась дверь, и показалась все такая же отсутствующая физиономия Скелета Ридпэта. На мгновение он замер, прислушиваясь и озираясь по сторонам, и вдруг припустил по коридору в противоположную от меня сторону. «Что еще за чертовщина?» – подумал я. Скелет пронесся по ступенькам вниз, и одновременно до меня донеслись звуки фортепиано.
– Господи, только не это! – произнес я вслух и заспешил по лестнице.
У зала я оказался как раз в тот момент, когда оттуда как ошпаренные выскочили Браун и Хэнна, напарники Морриса из второго класса.
– Не ходи туда, – бросил мне Хэнна, устремляясь по лестнице наверх, тогда как Браун застрял со своей трубой в дверях. Изнутри доносился разъяренный рев Скелета, но слова разобрать было невозможно. Наконец Браун протащил свою трубу в дверь и унесся прочь, а я вступил в полумрак.
– ..И не возвращайтесь, не то яйца вам отрежу! – орал Скелет, по всей видимости вдогонку второклассникам. – Так, теперь будем разбираться с вами, – прошипел он, понизив голос.
Первое, что мне бросилось в глаза, – сильно побледневшее лицо Морриса со смесью страха и упрямства в глазах. Дэл, стоявший возле накрытого черным бархатом стола, повернулся в мою сторону. Он был тоже здорово напуган. Футах в десяти от меня маячила долговязая фигура Скелета – смотрел он на Дэла.
– Они имеют право находиться здесь… – начал я и собирался уже продолжить, но тут Скелет обернулся ко мне, и слова застряли в горле: в жизни я не видел ничего подобного выражению его физиономии в тот момент.
Он выглядел как настоящий дьявол, которого к тому же раздразнили до умопомрачения. Неяркий свет падал на его лицо таким образом, что щеки совершенно провалились, а губы, казалось, вообще исчезли. Волосы приняли тот же цвет, что и мертвенно-бледная кожа. Мне вдруг почудилось, что передо мной вовсе не человек, а бесплотная тень в костюме, у которой вместо головы – череп. Одни лишь глаза сверкали совершенно безумной яростью и.., болью.
– Что, еще один?! Еще один? – завопил он, набрасываясь на меня.
Я успел подумать, что видел настоящее лицо Стива Ридпэта: свет на какое-то мгновение упал так, что лицо это приняло почти нормальный облик, вот только искаженный… да, болью и страданием. Таким я Ридпэта еще не знал…
Он налетел на меня как ураган, несколько раз удары его пришлись по ребрам, затем он приподнял меня за лацканы и швырнул куда-то между Моррисом и Дэлом.
Кровь прилила к голове и забарабанила у меня в ушах так, что я с трудом расслышал мягкий стук дерева о дерево, – это Моррис хлопнул крышкой фортепиано.
– Минуточку, – донесся до меня голос Филдинга.
– Минуточку?! – Костлявые кулаки взметнулись над головой Скелета. Теперь он не орал, а шипел:
– Ты еще мне говоришь «минуточку»? Я разве не предупреждал, чтоб ты тут больше не появлялся? – Говорил он с Моррисом, но смотрел при этом на Дэла. – Да отвали же ты, в конце концов, от инструмента! – Моррис привстал с табурета. Скелет, внезапно всхлипнув, заговорил почти умоляюще:
– Ну почему вы не хотите слушать, что вам говорят? Сказал же ясно: не подходите к… О Господи! – Он прикрыл ладонями глаза, и мне подумалось, что Скелет и впрямь всхлипывает. – Теперь уже поздно… Господи Иисусе. Все из-за вас, ублюдки. Какого дьявола вы тут все время сшиваетесь?!
– Мы тут репетируем, балда, – сказал Моррис. – А по-твоему что мы тут делаем?
– Я не с тобой разговариваю, – цыкнул на него Скелет и отнял ладони от глаз. Его землистое лицо было и в самом деле мокрым от слез. Это так поразило Морриса, что челюсть у него отвисла.
– Ты вообразил, что все-все знаешь, – тихо проговорил Скелет, обращаясь к Дэлу.
– Ничего подобного, – ответил Дэл.
– Давай не будем… Ты также воображаешь, что он принадлежит одному тебе. Должен тебя разочаровать.
– Никто никому не принадлежит.
Я изумился, услыхав это от Дэла: оказывается, существует нечто известное только ему и Ридпэту…
– Ну, ты, гаденыш! – вспыхнул опять Скелет. – Хочешь отодвинуть меня в сторону? Думаешь, я буду спокойно дожидаться своей очереди, если она до меня вообще дойдет?
Черта с два, имей в виду, Флоренс, мне известно не меньше, чем тебе. И он мне помогает. Он хочет узнать меня поближе.
Теперь у нас с Моррисом не осталось сомнений относительно того, что Ридпэт не в своем уме, что и не замедлило подтвердиться.
Дэл, преодолев страх, отрицательно покачал головой, чем окончательно вывел Скелета из себя. Тот весь затрясся, даже сильнее, чем Лейкер Брум во время своих допросов.
– Ну сейчас я тебе покажу! – заорал он, бросился на Дэла и с размаху влепил ему две пощечины, после чего приказал:
– А ну, снимай пиджак и рубашку! Хочу взглянуть, какая у тебя кожа.
– Эй, ты, перестань! – попытался остановить его Моррис.
Обернувшись, Скелет пригвоздил нас к месту одним взглядом:
– Вы двое лучше заткнитесь, не то будете следующими.
Он рванул пиджак Дэла, и тот слетел. Дэл начал быстро расстегивать рубашку, при этом выглядел он поразительно спокойным, словно что-то помогло ему справиться со страхом. От ударов Скелета щеки у него горели.
– Не делай этого, Дэл, – сказал Моррис.
И тут же Скелет снова обернулся:
– Если кто-то из вас двоих еще хоть разок вякнет, я изничтожу вас обоих, прости меня, Господи.
В том, что он это сделает, сомнений не было: хоть и худосочный, он был здоровее и сильнее нас, к тому же он взбесился. Страх помешал нам прийти Дэлу на помощь.
– Ну, Флоренс задрюченная, – чуть ли не простонал Скелет, – раз уж ты здесь, придется тебе пройти через церемонию посвящения. – От ярости лицо его перекосилось и еще больше побледнело. – А посвящать тебя буду я – вот этим ремнем. Пригнись на табуретку у фортепиано!
Моррис застонал – впечатление было такое, что его вот-вот стошнит.
Не говоря ни слова, Дэл скинул переливчатую сорочку (она, как я понял, была шелковой) на покрытый слоем пыли пол, незряче подбрел к табуретке, встал на колени и наклонился. В полумраке белела его тощая мальчишеская спина.
Скелет, прерывисто дыша, расстегнул ремень, вытащил его из своих брюк и свернул вдвое.
Какое-то мгновение он просто разглядывал Дэла с уже знакомым дьявольским выражением, в котором были и безумие, и бешеная жажда, и непреклонность, и одновременно страх. При виде этого сатанинского лица я, как и Моррис, издал стон. Скелет встал сбоку от Дэла, поднял сложенный вдвое ремень и с оттяжкой опустил его на спину мальчика.
– Господи Иисусе, – выдохнул он в момент удара.
А изо рта Дэла не вырвалось ни звука. Через мгновение на месте удара проступила ярко-красная полоса.
Скелет еще раз поднял ремень, от усилия напрягшись.
– Нет! – раздался крик Морриса.
Ремень со свистом опустился на спину Дэла. Тот, лишь слегка вздрогнув, закрыл глаза. Из них катились слезы.
Повторив свою странную, наполненную болью молитву:
«Господи Иисусе», Скелет опять поднял ремень и хлестнул Дэла. Руки мальчика судорожно сжали ножки табурета". Слезы катились по щекам и капали на пол. Он так и не издал ни звука.
***
Я уже упоминал о двух наиболее сильных впечатлениях от школы Карсона, оставшихся со мною на всю жизнь. Вот это и есть второе: три ярко-красные полосы поперек обнаженной спины Дэла Найтингейла, перекошенная физиономия Скелета и его свистящий в воздухе ремень. Если вы еще не забыли, первым таким неизгладимым образом стал мистер Фитцхаллен, с чуть насмешливым выражением лица протягивающий шариковую ручку растерянному Дейву Брику. Та картинка по какой-то причине всплыла сейчас в моей памяти, и я невольно связал эти два таких разных эпизода школьной жизни.
***
– Богатенький уродец, – выл Скелет, пятясь от истерзанного Дэла. – У тебя есть все, и ты еще вознамерился отнять у меня последнее?!
Его затравленно-взбешенный взгляд остановился на нас с Филдингом, и мы попятились за сцену. Пробормотав слово «птица» – так, как бормочет человек, который явно не в себе, Скелет двинулся было за нами, но вдруг передумал, швырнул нам вслед ремень и будто слепой заковылял к двери.
Дверь хлопнула, и воцарилась мертвая тишина.
Глава 12
Тишина была какой-то звенящей, будто очумевший ударник грохнул ни с того ни с сего тарелками и тут же замер.
То, что удерживало меня и Морриса в своих цепких, парализующих объятиях, внезапно выпустило нас, сидящих к тому времени на свернутом занавесе, и мы словно оглушенные свалились на пол. Дэл тоже сполз с табурета и теперь лежал возле него.
Я двинулся к нему на четвереньках, Моррис – за мной.
Лицо Дэла было чем-то вымазано – это пыль с пола перемешалась со слезами.
– Ничего, ничего, – проговорил Дэл, – найдите мою рубашку.
– Как это – «ничего»? – возмутился Моррис. Он наконец поднялся с пола и принялся разыскивать сорочку Дэла. – Как это – «ничего»! Да ведь его теперь просто обязаны вытурить из школы. Как он тебя отделал – ты только посмотри на свою спину! Все, теперь ему конец.
– Интересно, как это я посмотрю на собственную спину? – Дэл еще был в состоянии шутить. Он поднялся на колени и оперся о табуретку. – Дай мне, пожалуйста, рубашку.
Моррис протянул ее Дэлу. Лицо у Дэла, хоть и сильно покрасневшее, было, как ни странно, абсолютно спокойным.
Разводы грязи напоминали боевую индейскую раскраску.
– Тебе помочь подняться? – спросил Моррис.
– Не надо.
Дверь вдруг снова хлопнула, и Моррис шумно вдохнул.
Мы с Дэлом, очевидно, тоже.
– Вы тут? – послышался знакомый голос. – Эй, где вы?
Знакомый-то он был знакомый, однако мы, в ожидании возвращения Скелета, никак не могли понять, кто это.
– Я тебя повсюду разыскиваю. Ну что, достал учебник? – Прямо на меня из темноты вылетел Дейв Брик. – Бог ты мой, что это с вами?
Он ошалело уставился на нас, особенно на «боевую раскраску» Дэла. Тот принялся натягивать рубашку. Брик, подойдя к нему поближе, присвистнул:
– Ну и ну… Чем это вы тут занимались?
– Ничем, – огрызнулся Дэл.
– Скелет высек его ремнем, – проговорил Моррис, отряхивая колени от пыли. – Совсем он спятил…
– Ремне-е-ем?! – Брик было рванулся помочь Дэлу натянуть пиджак, но тот его отстранил. – И в самом деле спятил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57