— А Кормак, надо думать, гуляет, празднуя победу? — Уэйд скривился при мысли о полном поражении Саксонов. — И, быть может, со своей знойной клиенткой?
— Конечно, нет. Кевин с… — Сара осеклась, странно взглянув на Уэйда. — Он, может быть, и гуляет. Но не с Мисти.
— Мисти празднует с Шоном, — мрачно сказал Мэтью. — Не хочется даже думать как.
— Обед скоро будет готов, а пока посиди с нами, поговорим, — предложила Сара, придвигаясь к Мэтью и освобождая для Уэйда место на качелях. Шилли всегда готовы были потесниться, чтобы приютить кого-нибудь еще. Уэйд уселся рядом с Сарой.
— Значит, сегодня вы опять говорили с Шоном?
— Лучше бы мы этого не делали, — покачал головой Мэтью. — По-моему, у него крыша окончательно поехала. Или такое случается только в ужастиках?
— Порой действительность куда чуднее выдумки, а Мисти, по-видимому, обладает невероятной притягательной силой, — ответил Уэйд, криво улыбаясь. — Действует безотказно на мужчин любого возраста, от Тауна Тилдена-старшего, разменявшего десятый десяток, до нашего Шона.
— Ш-ш-ш! — остановила его Сара. — Энтони идет.
Троица на качелях мгновенно переключилась на обсуждение предстоящей серии бейсбольных матчей с участием любимой команды.
На веранду поднялся Энтони Шилли, одетый в черные брюки и черную рубашку. Отпрыску пышущего здоровьем и жизнелюбием семейства трудно было постоянно сохранять скорбный вид, но Энтони усердно трудился, чтобы ненароком не выйти из образа.
— Я просто этого не вынесу, — произнес он с надрывом.
— Еще один горемыка, — прокомментировал Уэйд.
Мэтью был добрее.
— Что стряслось, Энтони?
— Меган Сперри, вот что. — Энтони мрачно вздохнул. — Я должен сидеть за столиком в кафетерии с ней и ее друзьями, а не со своими, болтаться после школы с ней, а не с моими ребятами, и звонить ей каждый вечер, что бы ни шло по телику.
— Ну так не звони, — посоветовал Уэйд.
— Если я не звоню, звонит она! Она даже Эмили прерывает, — простонал Энтони. — Тощища какая! Как… как домашнее задание! Она даже любит, чтобы мы уроки делали вместе, по телефону. — Он удачно изобразил, будто давится от отвращения.
Уэйд фыркнул.
— Ты еще слишком молод, чтобы заводить романы, Энтони, — объяснил многомудрый Мэтью. — Пожалей девочку и себя и расстанься с ней.
— Только сделай это прилично, — сказала Сара. — Не вздумай сообщить ей что-нибудь типа «Ты мне разонравилась», как это делает Брендан. Он ужасно ведет себя с девочками, прямо как Уэ… — Сара осеклась и виновато покраснела, украдкой взглянув на Уэйда.
— Я знаю, что ты имеешь в виду меня, — сказал Уэйд. — Признаю, моя репутация оставляет желать лучшего.
— Еще бы! — с чувством отозвалась Сара. — Триша говорит, что твоя дурная слава — главная причина того, что… — Она остановилась на полуслове и испуганно воскликнула:
— Господи, да что это со мной сегодня? Я, кажется, становлюсь такой же балаболкой, как Кейти.
— И совершенно напрасно. — Мэтью ласково потрепал ее по голове.
— Что такого сказала обо мне Триша? — спросил Уэйд. — Я думал, мы друзья.
— Так и есть, — уверила его Сара. — Мы все твои друзья, ты это знаешь, Уэйд.
— Особенно Тим и Дана, — добавил Энтони. Теперь уже Уэйд залился краской.
— Хм, кстати, а Дана дома?
Неплохо, поздравил он себя. Спокойно. Непринужденно. Ему даже не пришлось первым заговаривать о ней. Теперь можно отправиться в дом, чтобы с ней повидаться — а возможно, ее мама пригласит его к обеду. От умопомрачительного аромата тушеного мяса уже урчало в желудке.
— Нет, Дана уехала. Она встречается с этим парнем — как его? — Энтони наморщил лоб, вспоминая.
— Рич Викер? — проскрипел Уэйд.
— Ага, он, — подтвердил Энтони.
Уэйд резко поднялся; от его порывистого движения качели взлетели в воздух. Мэтью и Сара уперлись ногами в пол веранды, чтобы их остановить.
— Вы знаете, куда они отправились?
— Наверное, в какой-нибудь ресторан, — ответила Сара. — Папа говорит, пищеварительную систему Рича должна изучать медицинская наука. Он способен съесть что угодно и потом не испытывает ни малейших неудобств.
Уэйд не желал слышать ни слова больше о Риче Викере. Кому какое дело до пищеварения этого нахала? Сам Уэйд теперь и думать не мог о еде. А Дана? Что она вытворяет? Проводит ночи с одним, а на свидания бегает с другим?
— В какой ресторан? — спросил он отрывисто. Энтони недоуменно пожал плечами. Мэтью и Сара смотрели на Уэйда с любопытством.
— Спроси у папы, — улыбаясь, предложила Сара. — Он, наверное, знает.
— Конечно, знает, — засмеялся Мэтью. — Мистер Шилли допрашивает дочерей с пристрастием, всякий раз когда они отправляются на свидание. Легче становится только после обручения.
Уэйд бросился в дом, чуть не сбив с ног Эмили, увлеченно беседовавшую по радиотелефону. Он нашел Боба и Мери Шилли в кухне. Они, как всегда, ему обрадовались.
— Мы только что узнали замечательную новость! — Мери Джин сияла. — Скоро у нас снова появится внук или внучка.
Уэйд на мгновение забыл, зачем пришел.
— Тим с Лизой опять ждут ребенка?
— Нет, наша Мери в положении! — воскликнула мать семейства. — Она прервала разговор Эмили, чтобы сообщить нам. Она купила в аптеке прибор для определения беременности, и все подтвердилось. Мы так рады за нее и Стива!
Прошло по крайней мере минут десять, пока Уэйду удалось вставить слово. Мери и Бобу хотелось поговорить о своей дочери, второй по старшинству, которая выиграла стипендию на курсах медсестер, закончила их и стала работать в отделении нейрохирургии, где познакомилась со Стивом, за которого потом и вышла замуж. Способный нейрохирург и хороший человек умудрился так долго оставаться холостяком, потому что, во-первых, был застенчив, а во-вторых, твердо решил не жениться, пока не расплатится за учебу. Он как раз рассчитался со всеми долгами, когда встретил славную, жизнерадостную Мери Шилли и влюбился в нее.
Уэйд отлично помнил их свадьбу. Отец и мать Мери пребывали на седьмом небе от счастья. Их можно было понять: дочь устроилась на хорошую работу, к тому же вышла замуж за врача — без долгов! А теперь в их семействе ожидалось прибавление.
Уэйд был очень рад за них… но уже достаточно наслушался о чудной Мери, жене Стива.
— Я так понимаю, Дана где-то с Ричем Викером. — Он резко сменил тему, едва Мери Джин упомянула Тима. Он очень ценил своего лучшего друга, но выдержать еще десять минут восторженных воспоминаний был не в состоянии. Сейчас главное — Дана. — Вы знаете, где они?
— В этом новом ресторане, который называется «Библиотека», — объяснил Боб. — Он открылся недели две назад, я читал в газете. На 70-м шоссе.
— «Библиотека», — повторил Уэйд. Он позвонит туда из машины и узнает точный адрес.
— Там французская кухня, — продолжал Боб. — И классическая американская, не знаю только, что они имеют в виду. Но Ричу Викеру все равно; он может выпить воды из болота, и у него даже колик не будет. Его желудок — чудо природы, а кишечник достоин того, чтобы его клонировать!
— Если бы у всех были пищеварительные системы, как у Рича Викера, прогорели бы многие фармацевтические компании, — засмеялась Мери Джин. — Кстати, о пищеварении. Надеюсь, ты останешься обедать, Уэйд. Я знаю, как ты любишь мясное рагу…
— Я люблю все, что вы готовите, — честно признался Уэйд. — Но я не могу остаться. У меня… э-э-э… на сегодня есть другие планы. — Он направился было к дверям.
— Надеюсь, в твои планы не входит поездка в «Библиотеку». Я имею в виду, конечно, не ту, где выдают книги, а ту, где кормят. На 70-м шоссе.
Слова Боба заставили Уэйд а остановиться.
Уэйд медленно повернулся к хозяевам.
— А почему вы… решили… что я поеду туда? — выдавил он.
— Оставайся, Уэйд, — повторила Мери. — А потом посиди с нами. Мы нечасто тебя видим последнее время. Нам тебя не хватает.
— Когда Дана уходит куда-нибудь с Ричем, то возвращается довольно рано, — сказал Боб, пристально глядя на Уэйда. — Дождешься ее и поговоришь. Поверь мне, не стоит таскаться за ней в «Библиотеку». Сам подумай, сынок. Что ты станешь делать, когда явишься туда? Притворишься, что это случайная встреча и сядешь за другой столик? Нельзя же подсесть к Дане с Ричем, как по-твоему?
— Не знаю! — Уэйд всплеснул руками. — А может, можно?
— Я скажу тебе то, что всегда повторяю своим детям, — ласково сказала Мери Джин. — Отчаяние никогда не бывает привлекательно. Так же, как и сцена ревности.
— Я чувствую себя полным идиотом! — простонал Уэйд. — Как будто мне столько лет, сколько Энтони или Брендану.
— Это потому, что ты никогда раньше не влюблялся, — утешила его Мери. — Конечно, ты слегка выбит из колеи. Если тебе от этого будет легче, то Дана тоже.
Махнув рукой на гордость, Уэйд хотел спросить, что она имеет в виду. Что Дана тоже в него влюблена? Она сама сказала об этом? Или Мери просто щадит его чувства?
Но тут в кухню ввалилась шумная орава юных Шилли во главе с Мэтью, который нес на руках Бренди.
Уэйд объявил, что остается, и Сара принялась накрывать на стол.
ГЛАВА 17
— Интересная обстановка, — сказала Дана Ричу Викеру, оглядев интерьер «Библиотеки».
Ресторан и в самом деле походил на читальню. Вдоль стен высились полки, уставленные книгами всех мастей и степеней сохранности, от грошовых романов в бумажных обложках до классики в переплетах под кожу. По счастью, столы, покрытые полотняными скатертями, с горящей свечой в центре ничем не напоминали те сугубо функциональные предметы мебели, за которыми обыкновенно размещаются посетители настоящих книгохранилищ.
Отсутствие окон, для которых просто не осталось места на стенах, полностью обособляло посетителей от внешнего мира. Что было как нельзя кстати. Вид на 70-е шоссе, забитое автомобилями, не соответствовал бы атмосфере, которую пытались создать владельцы этого, с такой претензией оформленного, заведения.
Рич, как всегда, погрузился в изучение меню. Оно добросовестно имитировало библиотечную карточку: Дана в душе сочла все это излишне вычурным и тут же выбранила себя за недостаточную широту взглядов. Такой уж сегодня день; она поймала себя на том, что почти все ее раздражает. Нужно было встряхнуться, отыскать что-нибудь хорошее в происходящем.
Вот, например, в пестрое многообразие французской кухни затесалась добрая американская курица с лимоном, жаренная на гриле. Значит, сегодня вечером не придется перерывать отцовскую аптечку в поисках средства от несварения желудка, поскольку и картофельное пюре, и кокосовый торт тоже не причинят ей вреда.
Настроение немножко поднялось, но не слишком.
Узкая винтовая лестница в дальнем конце зала вела на второй этаж. Рич объяснил, что там вроде бы находятся отдельные кабинеты. Он искренне не понимал, к чему нужно уединяться от людей, ведь по-настоящему насладиться хорошим обедом можно только в общем зале.
Дана представила себе, чем еще, кроме еды, можно заняться в столь укромном месте. Ей сразу стало жарко. Вероятно, она разделила бы заблуждения Рича, не случись с ней того, что случилось в эти выходные.
А случилось нечто очень важное. Дана, всегда честная даже сама с собой, вынуждена была это признать: Уэйд разбудил в ней женщину. И она влюбилась. Безумно влюбилась в него, но не осмелилась в этом признаться. Даже после той ночи у него дома, когда они несколько часов провели в страстных объятиях.
Пока Рич читал вслух меню, Дана позволила себе вспомнить о событиях вчерашней ночи, которые успешно изгоняла из памяти весь день. За первым стремительным единением последовало новое. Нежное, утонченное; ей казалось, что Уэйд так же любит ее и восхищается ею, как она любит его и восхищается им.
Он был ей таким близким, таким родным. Не только возлюбленный, но и ближайший друг, человек, которого она ждала всю жизнь. Смешно, ведь она знает Уэйда с раннего детства, но лишь теперь осознала, кто он для нее.
Дана была убеждена, что Уэйд не испытал такого откровения. И не испытает никогда. Она давно была поверенной в его личных делах и отлично знала, каково его мнение о женщинах, которые принимают физическое влечение за любовь. Подобные поползновения со стороны временных подружек приводили его в ужас. «Сексуальное знакомство», как он это называл, не предполагает длительных отношений. Девиз Уэйда.
Сколько раз он плакался ей, когда очередная бедняжка принимала мимолетное развлечение за нечто большее, и не сосчитать.
Сегодня утром, когда она проснулась, готовая петь от счастья и переполняющей ее любви, она хотела позвонить Уэйду, потому что не могла дождаться, когда вновь услышит его голос. Вдруг ей вспомнились несчастные женщины, которые, быть может, просыпались такими же счастливыми после волшебного вечера с Уэйдом Саксоном.
И тогда она услышала в своем воображении его голос, раздраженно жалующийся на очередную подружку. Она вспомнила, как жалела этих горемык — думая при этом, что вели они себя глупо.
Что ж, она им не уподобится. Ни за что. Она будет держаться так, как того хочет Уэйд. Никаких требований, никаких надежд. Никаких обязательств и напоминаний о том, что между ними произошло. Вообще никаких эмоций.
Поэтому она была с ним холодна, когда он позвонил утром в контору. Кевин предвидел, что Уэйд попытается прибегнуть к ее помощи, так что, услышав его голос в телефонной трубке, она приказала себе не волноваться, поскольку звонок был исключительно деловой.
После того как Кевин велел Хелен больше не соединять их с «Саксон и компаньонами», она даже не поинтересовалась, звонил ли Уэйд снова. А когда Рич пригласил ее в «Библиотеку», сразу же согласилась, даже не пытаясь потешить себя надеждой, что Уэйд захочет увидеться с ней сегодня вечером.
Рич рассказывал, какие блюда понравились его друзьям, которые были здесь на прошлой неделе, и Дана пыталась делать вид, что слушает его с интересом. Но ее взгляд скользил по столам, по книжным полкам. Видны были названия на корешках, и некоторые показались ей занятными.
Например, целая серия очень старых книг о близнецах. «Пещерные близнецы», «Близнецы из Спарты», «Близнецы-пуритане»… Дане захотелось их полистать. Она почти ничего не знала ни о доисторической жизни, ни о Спарте, ни о пуританах, и все три темы казались ей куда интереснее, чем ее кавалер.
Она несправедлива к бедному Ричу, одернула себя Дана, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорил. Однако очень скоро ее взор стал опять рассеянно блуждать по залу. Что это там на винтовой лестнице?
Ступени были очень узкие, и люди поднимались медленно и осторожно. Дана заметила, что на второй этаж уходят только пары; группы из трех и более человек оставались в нижнем зале. Они пришли просто пообедать. Те, что исчезали наверху, настраивались, очевидно, на что-то другое.
Дана представила, как они с Уэйдом входят в отдельный кабинет и задергивают шторы…
Однако едва ее мысли свернули в этом опасном направлении, она немедленно заставила себя полностью сосредоточиться на спутнике.
— Пожалуй, я никогда не думала о вегетарианстве под таким углом. — Это она постаралась ответить на одно из его замечаний по поводу вегетарианцев, которых он решительно осуждал. «Если бы животные не были предназначены для еды, господь не сделал бы их из мяса. Тут есть о чем подумать», — заявил Рич. Дане не терпелось поведать об этом тонком соображении отцу. Она едва заметно улыбнулась.
Через зал к винтовой лестнице прошла пара красивых, хорошо одетых людей. Разглядев, кто были эти мужчина и женщина, Дана застыла с разинутым ртом. Она была так потрясена, что воскликнула: «Да это же Ив Саксон и Ник Спалья!», перебив пространные рассуждения Рича о буйабессе — блюде, которое он счел достойным одобрения.
Рич взглянул на лестницу, по которой поднималась интересная брюнетка. Ее спутник шел чуть сзади, по-хозяйски обнимая ее за талию и слегка поглаживая пониже поясницы.
Дана и Рич ошарашенно переглянулись.
— Да он же… он же… — Рич замолчал на полуслове.
— Ее попросту тискает, — закончила Дана, от потрясения вдруг заговорив с не свойственной себе развязностью.
Рич зарделся.
— Начальник полиции! Ты только подумай! И она, адвокат, позволяет ему такое! В их-то возрасте! Уже ведь давно не подростки.
Можно подумать, только подросткам свойственно желание прикасаться друг к другу. Дана вздохнула. Ей-то хорошо известно, что это не так. Но то, что у Ив Саксон, представительницы местной аристократии, роман с начальником полиции, родившимся в одной из этнических общин Ньюарка, никак не укладывалось в голове. Что у них может быть общего?
Между тем им явно было хорошо друг с другом. Значит, что-то нашлось. Она вспомнила, как Кевин недоумевал после утреннего звонка Ника Спальи. Что ж, эта загадка разрешена.
Поскорее бы рассказать Уэйду! Он удивится не меньше ее. Интересно, когда они снова увидятся, подумала Дана. И увидятся ли вообще? Может, он уже где-нибудь затаился, до смерти напугавшись, что она будет навязывать ему любовь до гробовой доски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35