Может, он убегает вне себя от ужаса?Синара повернулась и посмотрела на Молли.— Все, я сдаюсь. Или это было откровение, или ты сама не поняла, что мне тут наговорила.Молли попыталась засмеяться, но смех вышел невеселый. Хотя Синара на это, кажется, не обратила внимания.— Не знаю. Просто размышляла вслух. Разве ты не знаешь, что любви боятся? То, чего ты жаждешь сегодня, завтра может оказаться ненужным. Может, в некоторых людях на самом деле нет ничего — настоящего, стоящего. Так что… Так что им все время приходится убегать, пока этого не заметили.— О, капризов у него хоть отбавляй. Он бы тебе проходу не давал, если бы Ник его не предупредил. Но он всегда возвращается ко мне. Всегда. Так, может, пора уже признать этот очевидный факт? Мы любим друг друга. Чего бояться?— Не знаю, — ответила Молли и чуть не подпрыгнула от радости — раздался звонок на ужин. Она соскочила с кровати и принялась обуваться. — Страшно, и все. Ты хочешь есть? Я просто умираю от голода. Глава 17 Доминик пробежал глазами последнюю страницу факса и нахмурился.— Тейлор, ты приехал на день раньше.Тейлор Карлайл, широкоплечий мужчина с огненно-рыжими волосами и веснушчатой кожей, вытянул из-за стола стул и оседлал его. Несмотря на внушительное телосложение и грубоватую внешность, он был композитором.— Мне позвонил Тони, разыскал меня в Нью-Йорке, — честно признался он. Голос у него был с приятной хрипотцой. — Сказал, ты работаешь. Как он пронюхал, что ты работаешь? .-— Он меня застукал. Позвонил по личному номеру в кабинет, — ответил Доминик» — Но он ошибся. Я не работаю.— Это как понимать? Я-то думал, мы работаем. Я сюда вернулся потому, что мы работаем. Сначала хотел покончить с собой, но потом передумал. Лучше перережу глотку Синаре. Не люблю приносить себя в жертву.— Знаю. Я сам ее вчера слушал. Ее лучшие деньки позади.— И она не вытягивает ноты, Ник. Она портит нашу с Тони лучшую песню.— Дай Синаре еще две недели, ладно? Я отменил репетиции, но никто не разъехался. Я надеюсь, что к тому времени, как вернется Тони, она исправится. Иначе придется решать, что делать.— Какая разница — сегодня или через две недели? Можешь думать сколько хочешь, Ник, я уже все решил. Она кончилась.Доминик пожал плечами.— Посмотрим. Подождем Тони — без него мы не можем ничего изменить. Так ты останешься или вернешься в Нью-Йорк? Я хотел позвонить тебе сегодня и сообщить, что репетиции отменяются.Тейлор затеребил клок рыжих волос под нижней губой.— Останусь. Тони был в таком ужасе, что лучше мне остаться.— И Тони упросил тебя взять надо мной шефство. — Доминик поднялся, выглянул в окно и, не поворачивая головы, добавил: — Со мной все нормально, Тейлор. Правда, пока тебя не было, со мной тут кое-что произошло… со здоровьем. Но сейчас все хорошо. Ничего серьезного.— Произошло? Со здоровьем? Стоит оставить тебя одного на одни паршивые выходные, и тебе уже нужен врач. Ник, что стряслось?Доминик повернулся спиной к окну.— Скажем так: иногда лучше быть алкоголиком, чем трудоголиком.— Ах ты, рифмач хренов. Ладно, не хочешь рассказывать, не надо.— Как-нибудь потом, Тейлор. У меня есть для тебя кое-что другое. — Он взял со стола факс, который прислал для Молли Джерард Хопкинс, эсквайр. — У нас еще гости.Тейлор закинул ногу на ногу.— Кого ты пригласил? Фокусника? Доктор прописал? Подскажи, как зовут парня. Я в последнее время тоже как-то со здоровьем… в разводе.— Заткнись, — прервал его Доминик и отложил факс. — В пятницу у меня возникли сложности. Этот дурацкий центр, куда я сбагрил племянников, закрылся на каникулы.Тейлор поднял руку:— Можно мне слово? В таком случае прошу расставить вокруг театра медвежьи капканы. На Лиззи. Она отличная девчонка, но я не намерен выслушивать ее замечания.— Она оказалась права, — возразил Доминик, пряча улыбку. — Вступление было слишком резким.— А сами мы бы не догадались? Слушай, Ник, она симпатичная, смышленая и все такое, но ведь она мне прохода не дает, требует ее прослушать. Почему я? Что я ей сделал?— Ты ведь здесь? И не ее родственник. Взял бы и прослушал ее.— Но меня здесь нет. Я уезжаю, ты что, забыл? Подожди, а что там с новыми гостями?Доминик сел. Такое в двух словах не расскажешь. Так что он начал сначала, а закончил пятнадцать минут спустя, то и дело прерывая рассказ словами: «Но я поклялся никому не говорить, что она — Маргарет Эпплгейт».— А мне зачем рассказал?— Должен же я был кому-то рассказать. А тут ты подвернулся. А если бы ты ее узнал? Я теперь должен ее оберегать, понимаешь. Она… особенная. А в ответ она оберегает меня. Хотя, если ей вдруг захочется пощупать мне пульс, я могу забыть про осторожность.— Значит, никто не догадывается, что она за птица? Понятно почему. Дети все равно не поймут, а остальные слишком заняты собой. Ну а теперь выкладывай, про что умолчал.— Все, что тебе нужно знать, я уже рассказал, — кисло улыбнулся Доминик. — Просто веди себя с ней вежливо, не приставай и не подавай виду, будто знаешь, кто она на самом деле.— То есть держи руки в карманах, правильно я понимаю? Хорошенькая?— Роскошная, — кивнул головой Доминик. — Роскошная, сумасшедшая, взбалмошная, сладкая, дьявольски сексуальная. Видел бы ты ее ноги, от них просто… не важно. Главное, держись от нее подальше.— Эге. Ого! Что я слышу? Доминик по уши втрескался. — Тейлор встал и отставил стул к стене. — Веди меня скорее к этому созданию. Я должен ее увидеть.— Увидишь. За ужином. Через несколько минут. — Доминик вложил факс в конверт из плотной желтой бумаги. — Пойдем.Пока Доминик запирал дверь на ключ (по его расчетам, это на тридцать процентов снижало риск проникновения в кабинет Лиззи), на вершине холма показался Большой Эл, который мчался к ним.— Дядя Ник, иди ужинать! Ой, привет, дядя Тейлор, вы вернулись! А я — Бутч.Доминик и Тейлор переглянулись.— Бутч? — переспросил Доминик.Бутч (он же Эл, Большой Эл и Малыш Тони), сияя, остановился перед Домиником.— Вам нравится? Бутч? Я только что выбрал. Это мое новое имя.— А почему Бутч? — спросил Тейлор, когда они втроем направились к дому.— Не знаю. Эл было слишком короткое, Большой Эл — глупое, но лучше, чем Малыш Тони. Так что теперь я Бутч.— Да, с этими именами намучаешься. Понимаю, парень. С Тейлором тоже ничего не придумаешь.— Почему? Помнишь, мы звали тебя Вонючкой, пока ты не пригрозил сломать Тони нос? — ввернул Доминик. Он, его брат и Тейлор знали друг друга со школы. — По-моему, Бутч звучит вполне нормально.— Вам не понравилось, — уныло протянул Бутч. — Лиззи сказала, что Бутч — собачья кличка.Вдруг он оживился.— А если Терминатор?— Нет, лучше Бутч, — быстро сказал Доминик, пока Тейлор кашлял в кулак. — Молли уже спустилась?— Да, они с Лиззи стол накрывают. Сегодня жареный цыпленок.— А, знаменитый жареный цыпленок миссис Джонни. Значит, я не зря приехал на день раньше. Вперед, Бутчи, веди нас.Бутч помчался вперед.Доминик решил еще раз предупредить Тейлора:— Когда я представлю тебя Молли, веди себя пристойно. Язык не вываливать, слюни не распускать, понял?— Не понял. Что, настолько шикарная?— Она может быть в шортах, — тихо добавил Доминик.— Ничего, — посмотрел на друга Тейлор. — Всегда успеешь набросить на нее одеяло.— Лучше я тебя водой окачу. Тейлор, имей в виду. Она не такая, как ты о ней думаешь.— Откуда ты знаешь, что я думаю?— Знаю, и все. Красивая, богатая. Для тебя это значит: «Привет, крошка, перепихнемся?» Но она не такая.— Хочешь, я вскрою себе вены и кровью напишу: «Я, Тейлор Карлайл, обещаю не клеиться к Маргарет Эпплгейт».— К Молли. Зови ее Молли.— Блин, хватит уже об этом. Я даже жалею, что все знаю. Теперь наверняка брякну что-нибудь и все испорчу.— А ты не брякай… Ладно, вот она.Тейлор застыл как вкопанный. Доминик тоже остановился и наблюдал больше за его реакцией, чем за Молли, стоявшей на крыльце кухни со скатертью в руках.— Бо… же… мой! Детка, где ты была всю мою жизнь?— Я же тебе говорил. — Доминик испытал неожиданный прилив гордости. — Теперь все понял насчет моих предупреждений?— Да-да-да, абсолютно. Чего я не понимаю, так это почему ты еще не окружил ее забором с колючей проволокой и табличкой «Вход воспрещен».— Мы же друзья.— Ну, конечно. Что ты там говорил про врача? Он выписал тебе рецепт на такие голубенькие пилюльки «Вставай, дружок»?— Да нет же, черт. У меня был сильный стресс.— А что ты хотел? Эта крошка разгуливает вокруг с утра до вечера с детьми Тони? При чем тут стресс? Это же средневековые пытки!— Ну, хватит, — оборвал его Доминик, внезапно разозлившись.— Ага. Мне было интересно, сколько ты продержишься. Значит, пробрало всерьез? Я имею в виду — сердце. Про остальное не спрашиваю, это святое. Значит, по-настоящему, да, Ник? Наш неприступный Доминик пал?— Не знаю. Все случилось так быстро. Но чем ближе я пытаюсь подойти, тем сильнее она отдаляется. Я от нее с ума схожу.— Эх, я бы тоже не отказался сойти с ума вместе с ней. Все, молчу, молчу! — Тейлор в притворном страхе закрыл голову руками. — Больше никаких шуток. Вижу, зреет большое чувство. Знаешь, я пока займусь Дереком, Синарой, мадам Дракулой и ее отродьем, а вы с Молли займетесь друг другом. По рукам? Только не упусти ее, Ник. Такую ты не скоро забудешь.— Сам знаю, — отозвался Доминик, помахав Молли в ответ.Она по-прежнему стояла на крыльце, одетая в черный топ и бежевые шорты, на ногах — сандалии на низком каблуке. Ее волосы сверкали на солнце, она приветливо улыбалась, и никто в целом свете не знал, что несколько часов назад они занимались любовью, а потом устроили морской бой в ручье.— Ужин готов. — Она улыбнулась Тейлору. — Привет. Бутч говорил, ты — Тейлор Карлайл. Я — Молли Эпплгейт. — Она протянула руку.— Рад… э-э-э… увидеть… Я — Тейлор, — промямлил Тейлор.Доминик закусил губу.— Его учили только нотной грамоте, — объяснил он и подтолкнул Тейлора в спину, чтобы тот вошел в дом. Потом улыбнулся Молли. — Привет, — сказал он, глядя в ее ласковые карие глаза.— Привет, — откликнулась она, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Если скажешь, что это не мне, я тебя ударю.Доминик посмотрел на конверт, который держал в руке. Он совершенно про него забыл. Он про все забыл, стоило Молли улыбнуться.— Это? Да, тебе. Звонил твой управляющий и прислал несколько факсов.— Джерри?— Ты зовешь его Джерри?— Потому что он — настоящий плюшевый медвежонок, хотя не разговаривает, а рычит, как разбуженный гризли. Ты не станешь на меня сердиться за то, что я дала ему твой номер? Он всегда должен знать, где я нахожусь, а сотовому не доверяет. Однажды я наврала ему, что еду в Коннектикут, а сама укатила в Сан-Франциско. Он мне не верит, но в остальном он славный.— Заботится о тебе, как отец?— Ничуть. Просто у него гипертрофированное чувство ответственности.Она протянула руку к конверту, который Доминик по-прежнему держал в руках.— Ты прочел?— Если я скажу «нет», ты мне поверишь?— Ни за что. Давай сюда.— Это отчет по твоим благотворительным взносам за последние несколько месяцев. Он хочет, чтобы ты все проверила и подтвердила. Ты много тратишь на благотворительность.— Ну, надо же как-то расплачиваться за свое богатство, — сказала Молли, похлопывая конвертом по обнаженному бедру. — Джерри называет это «главной налоговой выплатой». Все равно в одиночку мне этих денег не потратить. Почему бы не поделиться с окружающими?— Не надо, Молли.— Что «не надо»?— Делать вид, что тебе все равно. Что тебя это не касается. Я просмотрел список фондов. Убежища для женщин, телефоны доверия для подростков, еда для бездомных, приюты, детские дома — по всей стране. Если бы ты не хотела ничего, кроме как сделать «главную выплату», то просто выписала бы чек на имя какой-нибудь крупной организации. Ты ведь сама их подбирала. Пока… путешествовала?— Кстати, ты забыл про зоопарки и охрану окружающей среды, — тихо прибавила она. — Я люблю животных и деревья. Животные тоже любят деревья. Особенно собаки. Может, сменим тему?Он поднял указательным пальцем ее подбородок.— Ты знаешь, я, кажется, начинаю всерьез сходить по тебе с ума.Она кивнула, сжав губы.— Ты ничего не хочешь сказать?Она мотнула головой, не разжимая губ.— Значит, мне пока отойти? Немного остыть?— Ладно, — ответила она так тихо, что ему пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. — Все равно я уже пообещала детям, что мы проведем этот вечер вместе.— Завтра?На секунду она опустила голову, потом с улыбкой посмотрела ему в глаза.— Завтра будет завтра. Новый день. Я где-то читала.— Эй, вы идете ужинать или нет? — спросила Лиззи, появляясь в дверях. — Там дядя Тейлор обещает жениться на миссис Джонни, чтобы она каждый день готовила ему жареного цыпленка, в общем, скукотища.Доминик подал Молли согнутую в локте руку.— Вы не возражаете, мисс Эпплгейт?Молли взяла его под локоть.— Нисколько, мистер Лонгстрит. Я польщена.— Дураки, — пробормотала Лиззи, возвращаясь в кухню.Во время ужина Тейлор развлекал их рассказом о том, как в субботу вечером ходил в новый ресторан на Манхэттене. По словам Тейлора, чем меньше еды на тарелке, тем выше цена.Все оживились и принялись обсуждать рестораны. Молли не пожалела красок, расписывая «Эмерил» в Новом Орлеане — попутно рассказала детям, как празднуют Марди Гра Марди Гра, вторник на масленой неделе — всемирно известный ежегодный карнавал в Новом Орлеане, одно из самых красочных представлений, неизменно привлекающее .толпы туристов.

(вариант «детям до шестнадцати»). Это напомнило Тейлору его прошлогоднюю поездку во Францию, а от нее все перешли к печеньям-динозаврам на десерт.— Дядя Ник, мы сегодня будем искать в Интернете про динозавров. — Бутч откусил голову ящеру неизвестной породы: он совсем расплылся. — Хочешь с нами? А вы, дядя Тейлор?— Нет, только не я. — Тейлор протестующе поднял руки. — Меня никогда не интересовала зубастая живность.— Не считая Летицию Каррузерс, — пробормотал Доминик. Он чувствовал себя гораздо лучше. С каждой минутой. И чем больше смотрел на Молли, тем лучше ему становилось. Легче. Счастливее. Даже голова слегка кружилась от счастья.— Ник, я все слышал, — сказал Тейлор, поднимаясь на ноги. — Ладно, пойду-ка я в дом для гостей, посмотрю, смогу ли пробраться к себе в комнату, не разбудив маму Билли в ее змеиной норе.Дети сдавленно захихикали, потом, безо всяких напоминаний, взяли свои тарелки и понесли их на кухню.— Так вот на что ты собираешься потратить сегодняшний вечер? На изучение динозавров по Интернету?— Ты не забыл, что я няня? И потом, я неравнодушна к бронтозаврам. А ты?— Ладно, уговорила. Пойдем.Десять минут спустя они сидели в гостиной. Лиззи включила свой ноутбук с беспроводным Интернетом, и все вместе отправились в удивительный мир динозавров.Бутч сидел у Доминика на коленях, его волосы щекотали Доминику подбородок. Молли пристроилась радом с Лиззи, которая сейчас чувствовала себя просто королевой бала: ей удалось найти сайт, где показывали короткий мультфильм с трехмерными динозаврами.Через час Бутч начал зевать. Молли взяла его за руку и повела умываться. Доминик остался вдвоем с Лиззи, очень довольный собой.Провести вечер с детьми оказалось не так уж плохо. Конечно, сам по себе он бы не согласился на такое ни за какие коврижки, и все же общение с племянниками понравилось ему гораздо больше, чем он ожидал.— Лиззи, как ты нашла все эти сайты? — спросил он, когда понял, что насмотрелся динозавров на десять лет вперед.— Запускаю поисковую систему, как же еще? Вот смотри: вхожу в любую, в строке поиска набираю то, что хочу найти. Например, Марди Гра. Дядя Ник, как оно пишется?Некоторое время они изучали сайты, посвященные Марди Гра. Потом Лиззи набрала имя отца. Доминик удивился, увидев, какой длинный список хитов набрался у Тони.— Так можно с любым именем, — сказала она и набрала «Молли Эпплгейт».— Эй, давай лучше меня, — быстро сказал Доминик.«Вы имели в виду „Маргарет Эпплгейт“?» — появилось на экране. Черт! Точно так же поисковая программа поправляла несколько дней назад Доминика. Эти современные технологии — настоящая зараза.— Нет, здесь ошибка. Ее зовут Молли, а не Маргарет. Ну, неважно, — еще быстрее сказал он. — Давай наберем дядю Тейлора.— Лучше я сначала попробую Маргарет Эпплгейт. — Лиззи уже нажимала какую-то ссылку.И Маргарет «Молли» Эпплгейт явилась им во всей красе. С макушки до пяток, спереди и сзади… Экран заполнили фотографии Молли. Каждая новая ссылка раскрывала новые подробности, рассказывала новую историю.Он уже почти все это видел. Маргарет Эпплгейт на благотворительном Черно-белом балу посылает фотографу преувеличенно страстный взгляд. На ней черное вечернее платье до пят и белое пушистое боа, еще длинней. Маргарет Эпплгейт и ее бриллианты в Опере. Маргарет Эпплгейт в соломенной шляпе с широкими полями присутствует на скачках в Кентукки. Это новый снимок. Так вот откуда она узнала про того коня, Фанни Сайда. Она там была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29