— А то будет еще хуже.— В чем дело, Джек? — Август схватил Мери за руку и рывком поднял на ноги. — Ты хочешь жениться на ней, не так ли? А она хочет выйти замуж за тебя. Она так этого хочет, что рассказала мне, где ты будешь ночью. Привела нас прямо к тебе. Ведь так, девочка?— Нет, — вскричала Мери. — Я никогда бы этого не сделала!— Я знаю, Мери. Знаю, — сказал Джек, тыльной стороной ладони стирая кровь с лица. Потом обернулся к отцу: — Убери руки, старик, или я убью тебя.— Не сможешь, ты же на ногах не стоишь. Что дальше, мальчик? Наше с тобой соглашение все еще в силе, или как? Ты произнесешь нужные слова или я? Если откажешься, всех твоих друзей повесят. Так или иначе, эта маленькая сучка и все ее денежки остаются в семье, верно? Мы не можем допустить, чтобы она, когда достигнет совершеннолетия, взяла их и ушла, ведь не можем? А деньги, которые я должен Хартли и остальным? В Лондоне слишком много умных голов, которые вмешиваются в мои дела якобы для моей же пользы и шепчутся по поводу денег, которые я трачу. Мне нужен законный доступ к остатку ее наследства, Джек, и я его получу, с твоей помощью или без. Жена твоя, а деньги — мои. Но мы ведь все это уже обсуждали, не правда ли? Мы уже заключили сделку?Мери изо всех сил укусила Августа Колтрейна за руку, так что выступила кровь. Он, взвыв от боли, отдернул руку и наотмашь ударил Мери по щеке, она упала на пол рядом с Джеком, в глазах потемнело. Стараясь не потерять сознания, попыталась вызвать рвоту, но желудок был пуст, и она только билась в конвульсиях.— Чудесно! Какой завершающий штрих! — усмехнулся Август, поддерживая кровоточащую руку. — Думаю, наши голубки готовы. Викарий, вы не слишком пьяны? Не забыли нужные слова? Ребята, поднимите их с пола и давайте начнем.Мери медленно приходила в себя. Она попыталась открыть глаза, но боль была слишком сильной. Почувствовав, как прогнулся матрас, она поняла, что лежит на кровати, а кто-то осторожно сел рядом.— Джек? — прошептала она, протягивая руку.— Нет, малышка, это всего лишь твой Клуни, который сидит у твоей постели уже четвертый день, ожидая, когда ты очнешься. С тобой все будет хорошо, я обещаю. Клэнси уже оправился и встал, а лорд Уиллоуби поправляется быстрее, чем высыхают слезы на лице его мамы. Мы все поправимся, вот увидишь.Мери лежала неподвижно, Клуни держал ее руку. Она пыталась вспомнить. Ей что-то надо вспомнить. Она неожиданно открыла глаза и села.— Джек!— Он уехал, дорогая. — Клуни взял ее за плечи и снова уложил на подушки. — Но с ним все в порядке. Генри Шерлок нашел Максвелла и других в погребе и выпустил их. И мы все взялись за оружие и пошли в большую гостиную. Странно, но Ужасный Август боится Шерлока, и я не могу понять почему. Но Клэнси говорит, что умный человек не задастся такими вопросами. Ты бы видела, Мери, что было! Великолепное зрелище, скажу я тебе! Вытащили из постели всех негодяев и заставили бежать в Лондон, только пятки сверкали. «Один за всех и все за одного». — Клуни покачал головой и почесал в затылке. — Я как-то не очень хорошо понимаю эту фразу Барда, Мери. Я раз спросил об этом Клэнси, но он только надрал мне уши. Может, если бы я обратился к Алоизиусу…Мери сжала руку Клуни.— Джек? — прошептала она пересохшими губами. Ее голова была как в тумане. Кое-что она уже могла вспомнить, например, сцену в большой гостиной. Она помнила, что Джека избивали. Помнила, как он стоял рядом с ней и с трудом выговаривал слова, которые ему велели говорить, даже помнила, что и она говорила что-то в ответ. Больше ничего… Может быть, она потеряла сознание? — Клуни, пожалуйста… Джек?— Я же сказал тебе, мое дорогое дитя. Он уехал. Уехал из Колтрейн-Хауса и из Англии.— О нет, — простонала она, и по ее щеке скатилась единственная слезинка. — Нет.— Шерлок сказал, что иначе нельзя. Джек был совершенно разбит, уничтожен. Кроме того, он обещал Августу, что уедет, если позаботятся о твоей безопасности. Твоей и виконта, а также моей и Клэнси. Мы все пережили такой ужас, Мери, но могло быть и хуже. Он запросто мог отправить нас пятерых на виселицу. Во всяком случае, никто не узнает, что здесь произошло, никто, кроме нас. Настанет день, и, дай Боже, очень скоро, когда Август отправится в ад. Хорошо уже то, что отец Джека больше никогда не вернется в Колтрейн-Хаус. Шерлок поклялся, что пойдет к судье и все ему расскажет, если этот мерзавец попытается вернуться. Я не знаю, что значит «все» — это касается Шерлока и Августа, — но, видимо, это что-то ужасное, судя по тому, как Ужасный Август быстро согласился на все условия Шерлока. Хороший человек этот Шерлок, хотя и сухарь.Но Мери не слушала Клуни.— Уехал? Куда уехал? Куда Джек уехал?— Мы не знаем, — сказал вошедший в комнату Клэнси. — Шерлок сам отвез Джека в доки и посадил его на первый же отплывающий корабль. Шерлок сказал, что так будет лучше, если он уедет. Иначе никто не сможет остановить его, и он убьет Августа. Но он вернется, моя дорогая девочка. Он приедет, чтобы заявить свои права на Колтрейн-Хаус, на свое наследство, а главное — на свою жену.— Свою… свою жену? — Что это были за слова, которые им велели говорить? «Я, Мередит, беру тебя…» — Вспомнила! — сказала Мери и заплакала. — О Господи, я вспомнила. Как он, должно быть, меня ненавидит! Акт второйРАЗУЧИВАНИЕ РОЛЕЙ Прошу не торопить: Тот падает, кто мчится во всю прыть. Уильям Шекспир Глава 9 Что касается домов в Лондоне, этот был на хорошем счету. Прекрасное место. Величественный, впечатляющий фасад. Комнаты с высокими потолками, обставленные удобной и стильной мебелью. Снять хотя бы на сезон такой дом любому влетело бы в копеечку. А уж купить его и вовсе не каждому по карману.Состояние Джека Колтрейна не слишком пострадало от покупки этого дома.— У меня просто челюсть отвалилась при виде такой красоты, — сказал Кипп Ратленд, виконт Уиллоуби, когда они вошли в гостиную и Кипп безошибочно направился к заставленному множеством графинов и бутылок винному столику. — По сравнению с этим домом Уиллоуби-Холл выглядит почти убогим. — Обернувшись к Джеку, он улыбнулся: — Не совсем, конечно.Кипп был еще красивее, чем прежде. Высокий, белокурый, голубоглазый, широкоплечий, с тонкой талией, в подчеркивавшей его стройную фигуру одежде. Несмотря на побои, нанесенные ему охранниками Августа, его лицо по-прежнему было «чертовски привлекательным». — как не без кокетства говорил Кипп о себе. Возможно, лишь Джек замечал тонкие морщинки возле уголков рта Киппа — признак зрелости. Однако сам Кипп предпочитал их не замечать.Кипп и Джек случайно встретились на улице. Они обменялись обычными для долго не видевшихся друзей приветствиями и похлопыванием по спине, видимо, для того, чтобы скрыть тот факт, как сильно на самом деле им хотелось обняться и больше не отпускать друг друга.Ни один из них не упомянул о последней встрече. Будто заключили молчаливую сделку никогда не говорить о той роковой ночи, положившей конец их детству, жестоко покалечившей их мечты.Хотя оба о ней помнили. Это воспоминание мешало им, и они были чуть легкомысленнее, чуть веселее, чем следовало бы.Они словно соревновались. Будто каждый хотел сказать другому: «Видишь? Со мной все в порядке. Та ночь меня не сломала, не причинила мне боли, не изменила меня. Посмотри, как я преуспел. Какой я обычный, вполне нормальный человек».— Думаю, мы с тобой повеселимся в городе, — сказал Джек, принимая стакан вина у Киппа, который, казалось, чувствовал себя комфортно в роли хозяина. — Нам повезло, что мы нашли этот дом, полностью обставленный, со штатом слуг и приличной конюшней.— А Локхерсту повезло, что он встретил тебя, — сказал Кипп и удобно устроился в кресле. — Бедный пьянчуга был кругом в долгах. Представь себе, судебные приставы обедали вместе с семьей три раза в неделю. Были даже моменты, когда его хотели посадить в тюрьму.Джек улыбнулся, так что крестообразный шрам у левого глаза — один из прощальных подарков отца — казался вроде бы второй ямочкой.— Ты хочешь сказать, Кипп, что я наивный юнец, и веришь, что мы заплатили столько, сколько на самом деле стоит эта груда камней?— А разве не так?— Нет, дорогой друг. Возможно, Локхерст счастливо избежал лондонской тюрьмы Флит, но только потому, что ему заплатили из расчета один пенс за один фунт. Или ты думаешь, что я потратил последние пять лет на то, чтобы вернуть себе веру в благородство моих соотечественников? Мы предложили ему меньше половины того, что стоит наше теперешнее жилье, и он схватился за это обеими руками. Если мне вдруг захочется, я все продам и получу неплохую прибыль. Более чем неплохую.— Мои поздравления, Джек, — сказал Кипп, внимательно разглядывая друга.— Однако должен тебя предупредить, что ты рассуждаешь как бухгалтер: пенсы, фунты, прибыль. Знаешь, в обществе так не принято. Слишком грубо. Мы предпочитаем говорить о лошадях, красивых женщинах и картах. Ну и где-то три четверти времени уходит на сплетни. Предполагаю, нынче ты служишь предметом разговоров за многими обеденными столами, особенно после того, как тебя видели вчера в Гайд-парке с этим великолепным дикарем, который ехал верхом рядом с тобой. Когда говоришь «мы», уж не его ли ты имеешь в виду?Лицо Джека стало жестким. Насколько Кипп изменился за эти пять лет? Неужели настолько, что придется выгнать из дома своего друга детства?— Валитпаллит? Ты говоришь о нем?— Валит что? — Кипп чуть не поперхнулся вином. — Господи, Боже мой, ты ездишь по Лондону с диким индейцем — просто гигантом-индейцем, если верить тому, что я слышал… А ты еще спрашиваешь, о нем ли я говорю. Ты наделал бы меньше переполоха, если бы въехал в парк в тюрбане и верхом на каком-нибудь толстокожем животном в розовых пятнышках. Я слышал, что леди Хэлибертон просто упала в обморок при виде твоего друга. Господи, ну почему меня не было с тобой? Ты мне его не одолжишь? Я уже приглашен на обед к Хэлибертонам на следующей неделе.— Вчера я прокатился по парку с Валитпаллитом. Я, конечно, мог бы заехать к тебе на Гросвенор-сквер Фешенебельный район Лондона
и оставить свою визитную карточку. Но так было проще. Я был уверен, что тебе потребуется менее двадцати четырех часов, чтобы найти меня. — Джек говорил неправду, но ему хотелось ослабить еще один узел. Он знал, что Кипп в городе. Он не пошел к нему, потому что не был уверен в приеме. Он показался в парке и стал ждать, какова будет реакция Киппа: будет ли он его искать.Теперь Джек знал, что ему незачем было беспокоиться. Его друг был все тем же недалеким и легкомысленным Киппом. Неужели он на самом деле думал, что тот станет более рассудительным или возненавидит его за причиненное Августом? Что друг разочаруется в нем из-за того, что он покинул страну, так долго отсутствовал и… молчал целых пять лет? Наклонив голову, чтобы Кипп не увидел его невольной улыбки, он сказал:— Уолтер не только мой партнер по бизнесу, Кипп. Он мой друг. Хотя я и понимаю, с каким удовольствием ты потрепал бы нервы этой леди Хэлибертон, я должен тебя предупредить, что не позволю сделать из Уолтера клоуна.— Его зовут Уолтер? Ну, это лучше, чем Валит — что-то там…— Валитпаллит, — поправил его Джек. — Это имя означает Отличный Боец. На твоем месте я бы это запомнил. Просто на тот случай, если ты когда-нибудь задумаешь навредить мне и тронешь хотя бы волос у меня на голове.— Считай, что предупредил. — Кипп встал и подошел к столику, чтобы снова наполнить стакан. Потом обернулся и посмотрел на своего друга детства — высокого, мускулистого, хорошо одетого человека. Красивого, с длинными, не по моде, темными волосами, зачесанными назад и перевязанными черной лентой. У Джека были чуть впалые щеки, многолетний загар покрывал лицо, а горбинка на носу придавала ему аристократический вид. И все же что-то было в нем от пирата или дикого индейца. Мальчик Джек был некогда опален огнем и вышел из него закаленным, как дамасская сталь. Если бы Кипп не знал этого человека с детства, сейчас он внушал бы ему страх. Во всяком случае, Кипп решил быть настороже.— Не будучи таким уж невеждой, каким притворяюсь, — сказал Кипп, возвращаясь на свое место, — могу с уверенностью предположить, что ты каким-то образом оказался на корабле, отплывавшем в Америку. Шерлок во имя твоей безопасности никогда в этом не признавался. Я не собираюсь вмешиваться, но присутствие Уолтера — Господи, Джек, то великолепное животное, которое мне описывали, очевидно, совсем не похоже на него — заставляет задуматься.— А как, по-твоему, этот Уолтер должен выглядеть? — спросил Джек, предчувствуя, что Кипп, похоже, решил докопаться до всего, что с ним случилось.Но виконт Уиллоуби никогда не шел по прямой, и на сей раз он не сделал исключения.— Хороший вопрос. Как должен такой Уолтер выглядеть? Ну уж наверняка не так, как ты. Или, например, как я. Нет, мне видится худой человек, маленького роста, в очках, которые все время сползают у него на кончик носа. Возможно, он немного шепелявит? Как тебе такое описание?— Звучит вроде тех сказок, которые ты выдумывал в детстве. Ты до сих пор этим занимаешься?— Старая привычка. — Кипп слегка покраснел. Джек этому удивился: он не помнил, чтобы его друга можно было хоть чем-нибудь смутить. — Наверное, мне надо было просто спросить тебя напрямую? Ладно. Расскажи мне, как ты познакомился с Уолтером? Как ты скопил свое богатство? Зачем ты поселился в Лондоне, если намерен уехать в Колтрейн-Хаус. Расскажи мне все.— Все в свое время, Кипп, все в свое время. Ты ведь останешься на ужин? Вот тогда я и представлю тебя Уолтеру. Мне будет интересна твоя реакция на моего партнера по бизнесу.— Значит, он действительно твой партнер? — Кипп даже стал заикаться. — Ты сказал «мы», когда говорил о покупке этого дома, но я не поверил. Ах, Джек, ты не смог бы прогнать меня отсюда, если бы здесь был целый полк Уолтеров и они наставили бы на меня свои пики или чем там эти Уолтеры калечат и убивают. Он-то, я надеюсь, хоть не калечит и не убивает, а?— Нет. Во всяком случае, в последнее время, — улыбнулся Джек и заерзал на своем стуле, потому что хотел задать Киппу вопрос, который мучил его целых пять лет. Одно дело — получать письма и пытаться читать между строк. И совсем другое — спросить Киппа, который был ее другом, все это время оставался с ней. Он знал, что может рассчитывать на то, что Кипп скажет ему правду, всю правду. Он просто не знал, готов ли выслушать ее.— Расскажи мне про Мери. Она здорова? Когда ты ее видел в последний раз?Кипп провел рукой по своим светлым волосам и внимательно, оценивающе взглянул на друга.— У нее все хорошо. Я видел ее как раз перед отъездом сюда. Я собрался к своему портному. Ты же знаешь, я его раб. Я просил ее поехать вместе со мной, но она отказывается покидать Колтрейн-Хаус. Она… — Кипп запнулся, развел руками, а потом, сжав кулаки, опустил их, словно ему надо было сказать слишком много, поэтому он не скажет ничего. — С ней все в порядке, Джек. Такая, какой ты ее себе представляешь.На Джека внезапно нахлынули воспоминания: о младенце, которого он держал на руках, о ребенке, которого он знал, о девчонке-подростке, от которой он бегал, когда их интересы перестали совпадать, и о молодой девушке, от которой он старался быть как можно дальше, когда понял, что она мечтает об их союзе. В данный момент ему хотелось сконцентрироваться на ребенке, на том времени, когда он любил ее больше всего, когда думал о ней как о сестре.— У нее все та же улыбка во весь рот?Кипп вздохнул, улыбнулся, и Джек почувствовал, что друг ему сопереживает. Но было что-то еще, чего он не хотел знать, потому что во вздохе Киппа ему послышалось осуждение, а может, даже презрение. Он вдруг рассердился. Он вспомнил, как однажды Клэнси сказал ему: «Ищи, в чем загвоздка». Кипп, как бы он его ни любил, сколько бы они ни пережили вместе, не мог знать, что Джек чувствует на самом деле. Только Джек понимал, в чем загвоздка.Потом Кипп улыбнулся, и Джек немного расслабился, хотя и оставался начеку.— А как она смеется! — Кипп покачал головой. — Ее смех по-прежнему заразителен, когда его слышишь, сердце вздрагивает и не хочешь смеяться вместе с ней, а смеешься. Правда, в последние годы я не так часто слышал ее смех.— Мы все взрослеем, Кипп. Жизнь не такая уж веселая штука, когда смотришь на нес глазами взрослого человека. Неужели Мери все еще своевольничает, а Алоизиус бегает за ней и следит за тем, чтобы она не набедокурила.— Ты очень рассчитывал на Алоизиуса, не так ли? Как и на Генри Шерлока…— А-а, Генри. — Джек стал рассматривать свои руки, поворачивая их в разные стороны, внимательно изучая ногти. И все это для того, чтобы сдержаться. Это было нелегко: прошлое слишком свежо в памяти. Но надо покрепче держать себя в узде. Все будет зависеть от того, найдет ли он последние недостающие кусочки мозаики и сложится ли вся картина, прежде чем он начнет действовать, прежде чем сможет дать Киппу ответы на вопросы, которые тот жаждет получить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
и оставить свою визитную карточку. Но так было проще. Я был уверен, что тебе потребуется менее двадцати четырех часов, чтобы найти меня. — Джек говорил неправду, но ему хотелось ослабить еще один узел. Он знал, что Кипп в городе. Он не пошел к нему, потому что не был уверен в приеме. Он показался в парке и стал ждать, какова будет реакция Киппа: будет ли он его искать.Теперь Джек знал, что ему незачем было беспокоиться. Его друг был все тем же недалеким и легкомысленным Киппом. Неужели он на самом деле думал, что тот станет более рассудительным или возненавидит его за причиненное Августом? Что друг разочаруется в нем из-за того, что он покинул страну, так долго отсутствовал и… молчал целых пять лет? Наклонив голову, чтобы Кипп не увидел его невольной улыбки, он сказал:— Уолтер не только мой партнер по бизнесу, Кипп. Он мой друг. Хотя я и понимаю, с каким удовольствием ты потрепал бы нервы этой леди Хэлибертон, я должен тебя предупредить, что не позволю сделать из Уолтера клоуна.— Его зовут Уолтер? Ну, это лучше, чем Валит — что-то там…— Валитпаллит, — поправил его Джек. — Это имя означает Отличный Боец. На твоем месте я бы это запомнил. Просто на тот случай, если ты когда-нибудь задумаешь навредить мне и тронешь хотя бы волос у меня на голове.— Считай, что предупредил. — Кипп встал и подошел к столику, чтобы снова наполнить стакан. Потом обернулся и посмотрел на своего друга детства — высокого, мускулистого, хорошо одетого человека. Красивого, с длинными, не по моде, темными волосами, зачесанными назад и перевязанными черной лентой. У Джека были чуть впалые щеки, многолетний загар покрывал лицо, а горбинка на носу придавала ему аристократический вид. И все же что-то было в нем от пирата или дикого индейца. Мальчик Джек был некогда опален огнем и вышел из него закаленным, как дамасская сталь. Если бы Кипп не знал этого человека с детства, сейчас он внушал бы ему страх. Во всяком случае, Кипп решил быть настороже.— Не будучи таким уж невеждой, каким притворяюсь, — сказал Кипп, возвращаясь на свое место, — могу с уверенностью предположить, что ты каким-то образом оказался на корабле, отплывавшем в Америку. Шерлок во имя твоей безопасности никогда в этом не признавался. Я не собираюсь вмешиваться, но присутствие Уолтера — Господи, Джек, то великолепное животное, которое мне описывали, очевидно, совсем не похоже на него — заставляет задуматься.— А как, по-твоему, этот Уолтер должен выглядеть? — спросил Джек, предчувствуя, что Кипп, похоже, решил докопаться до всего, что с ним случилось.Но виконт Уиллоуби никогда не шел по прямой, и на сей раз он не сделал исключения.— Хороший вопрос. Как должен такой Уолтер выглядеть? Ну уж наверняка не так, как ты. Или, например, как я. Нет, мне видится худой человек, маленького роста, в очках, которые все время сползают у него на кончик носа. Возможно, он немного шепелявит? Как тебе такое описание?— Звучит вроде тех сказок, которые ты выдумывал в детстве. Ты до сих пор этим занимаешься?— Старая привычка. — Кипп слегка покраснел. Джек этому удивился: он не помнил, чтобы его друга можно было хоть чем-нибудь смутить. — Наверное, мне надо было просто спросить тебя напрямую? Ладно. Расскажи мне, как ты познакомился с Уолтером? Как ты скопил свое богатство? Зачем ты поселился в Лондоне, если намерен уехать в Колтрейн-Хаус. Расскажи мне все.— Все в свое время, Кипп, все в свое время. Ты ведь останешься на ужин? Вот тогда я и представлю тебя Уолтеру. Мне будет интересна твоя реакция на моего партнера по бизнесу.— Значит, он действительно твой партнер? — Кипп даже стал заикаться. — Ты сказал «мы», когда говорил о покупке этого дома, но я не поверил. Ах, Джек, ты не смог бы прогнать меня отсюда, если бы здесь был целый полк Уолтеров и они наставили бы на меня свои пики или чем там эти Уолтеры калечат и убивают. Он-то, я надеюсь, хоть не калечит и не убивает, а?— Нет. Во всяком случае, в последнее время, — улыбнулся Джек и заерзал на своем стуле, потому что хотел задать Киппу вопрос, который мучил его целых пять лет. Одно дело — получать письма и пытаться читать между строк. И совсем другое — спросить Киппа, который был ее другом, все это время оставался с ней. Он знал, что может рассчитывать на то, что Кипп скажет ему правду, всю правду. Он просто не знал, готов ли выслушать ее.— Расскажи мне про Мери. Она здорова? Когда ты ее видел в последний раз?Кипп провел рукой по своим светлым волосам и внимательно, оценивающе взглянул на друга.— У нее все хорошо. Я видел ее как раз перед отъездом сюда. Я собрался к своему портному. Ты же знаешь, я его раб. Я просил ее поехать вместе со мной, но она отказывается покидать Колтрейн-Хаус. Она… — Кипп запнулся, развел руками, а потом, сжав кулаки, опустил их, словно ему надо было сказать слишком много, поэтому он не скажет ничего. — С ней все в порядке, Джек. Такая, какой ты ее себе представляешь.На Джека внезапно нахлынули воспоминания: о младенце, которого он держал на руках, о ребенке, которого он знал, о девчонке-подростке, от которой он бегал, когда их интересы перестали совпадать, и о молодой девушке, от которой он старался быть как можно дальше, когда понял, что она мечтает об их союзе. В данный момент ему хотелось сконцентрироваться на ребенке, на том времени, когда он любил ее больше всего, когда думал о ней как о сестре.— У нее все та же улыбка во весь рот?Кипп вздохнул, улыбнулся, и Джек почувствовал, что друг ему сопереживает. Но было что-то еще, чего он не хотел знать, потому что во вздохе Киппа ему послышалось осуждение, а может, даже презрение. Он вдруг рассердился. Он вспомнил, как однажды Клэнси сказал ему: «Ищи, в чем загвоздка». Кипп, как бы он его ни любил, сколько бы они ни пережили вместе, не мог знать, что Джек чувствует на самом деле. Только Джек понимал, в чем загвоздка.Потом Кипп улыбнулся, и Джек немного расслабился, хотя и оставался начеку.— А как она смеется! — Кипп покачал головой. — Ее смех по-прежнему заразителен, когда его слышишь, сердце вздрагивает и не хочешь смеяться вместе с ней, а смеешься. Правда, в последние годы я не так часто слышал ее смех.— Мы все взрослеем, Кипп. Жизнь не такая уж веселая штука, когда смотришь на нес глазами взрослого человека. Неужели Мери все еще своевольничает, а Алоизиус бегает за ней и следит за тем, чтобы она не набедокурила.— Ты очень рассчитывал на Алоизиуса, не так ли? Как и на Генри Шерлока…— А-а, Генри. — Джек стал рассматривать свои руки, поворачивая их в разные стороны, внимательно изучая ногти. И все это для того, чтобы сдержаться. Это было нелегко: прошлое слишком свежо в памяти. Но надо покрепче держать себя в узде. Все будет зависеть от того, найдет ли он последние недостающие кусочки мозаики и сложится ли вся картина, прежде чем он начнет действовать, прежде чем сможет дать Киппу ответы на вопросы, которые тот жаждет получить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30