А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Трупы – в холодильник, – пояснил Костя, рассеянно наблюдая, как Петрушин с лейтенантом волокут Ибрагима в блиндаж. – Кровь замыть. Экстренно сообщить родственникам убиенных, что полку шахидов прибыло. Это чтобы до заката успели схоронить, а то неприлично получится. Ну и… молчать, как рыба об лед.
– А почему ты считаешь, что для них это правильно? – засомневался полковник. – А может, для них «правильно» – ударить во все колокола, поднять на ноги общественность, привлечь всех доброжелателей Ибрагима… Почему они должны пользоваться именно твоим вариантом «правильного поведения»?
– Но это же очевидно! – Костя даже удивился: такой большой, умный, шестидесятый размер фуражки – а не схватывает на лету очевидные вещи. – После такого происшествия никакие доброжелатели не помогут. Если все сорвалось, значит, спецслужбы «пасли» и разрабатывали… Всех заберут, будут таскать по инстанциям, допрашивать, возможно, пытать. Кафе закроют, семейный бизнес умрет. Если дело пойдет совсем плохо, Ибрагима, как основного пособника, могут посадить. А так – к вечеру вернется, и все пойдет по-старому. В их тейпе никто не пострадал, кровных претензий лично к нам они не имеют. Тут все нормально. А вот родственники убиенных…
– А что – родственники? У нас ежедневно более десятка убитых боевиков. Списывают на военную операцию. Сердца наполняются ненавистью, объявляют общий джихад, адресно искать виновных никто не пытается… Ты думаешь, у нас в этом плане могут возникнуть проблемы?
– Думаю, запросто могут! – Костя широко улыбнулся и даже зажмурился от удовольствия. – Ух, как они могут!
– С чего это вдруг? – Полковник вдруг понизил тон почти до шепота и воровато оглянулся по сторонам. – А ну, давай – делись…
– Да чего тут делиться? Вы и сами все знаете. Да, Ибрагима наверняка использовали втемную. Что может Ибрагим? Передать чего-нибудь гонцу – место людное, часто посещаемое; усадить нужных людей в кабинет и подать знак… То есть он почти наверняка не в курсе всех деталей. Но Султан-то в курсе! И, если посчитает нужным, сдаст наши приблизительные координаты родственникам убиенных. Есть такая-то команда, в которой трудится товарищ Воронцов, сидит эта команда в Ханкале, больше ничего не знаю… А это, согласитесь, уже адресно – фамилия и расположение. То есть если раньше интерес проявляли только ко мне, то теперь будут охотиться за всей командой.
– И чему же ты рад? – кисло удивился Иванов. – В этом есть какая-то, как ты говоришь, здоровая целесообразность?
– Нету, – признался Костя, продолжая улыбаться. – Но представьте себе… Представьте, вы – в дерьме…
– Нет, я, конечно, терпеливый, но не до такой же степени! – возмутился Иванов.
– Да это же образно, Сергей Петрович, образно! Это метафора. Вы же интеллигентный человек, умница, вам ли не понимать такие вещи… Представьте – вы в дерьме, один, тоскуете, скучно вам… И вдруг к вам туда, в дерьмо, подсаживают целую команду этаких глыб и матерых человечищ, славных боевых товарищей… А?
Сразу ведь веселее, согласитесь! Вы уже не один в дерьме, вас там – компания! И сразу на душе как-то светлее…
– Это боевая психическая травма, – покачал головой Иванов. – Тебя бы в профилакторий – на пару месяцев…
Вскоре прибыл Глебыч и с ходу очертил общие контуры решения проблем со свидетелями:
– Никаких проблем. Никого не видели, ничего не знают. А на случай, если прокуратура все же влезет, – какой-то левый снайпер с крыши стрелял, рассмотреть не удалось, с места происшествия скрылся. Обычная разборка нефтяной мафии. Нормально?
– И во что нам это станет? – Иванов радоваться не стал, деловито достал блокнот и приготовился записывать.
– Ящик водки – непаленой… – Глебыч принялся загибать пальцы, – …укладка «Снега», НРС – один штук, сапоги резиновые, плащ-накидка.
– Эка его разобрало… Сапоги-то зачем?
– Зима скоро… Не дадим?
– Да куда деться-то! Это все?
– Десять банок сгущенки, два сухпая, два блока «Петра».
– Почему два блока?
– С пулеметчиком еще один боец был.
– Ясно. Все даем, грузи, вези. Вот деньги, купишь два блока «Петра». Давай, займись – нам с гостем поболтать надо…
По поводу методики допроса пленного возникла неизбежная дискуссия.
– Пытать. – Петрушин плотоядно облизнулся. – Полчаса – расскажет все, что знает.
– Да, пытать – это хорошо, – поддакнул лейтенант Серега. – Нет лучшего метода добычи информации, чем запредельные страдания хомо прямоходящего.
– Не уверен, – застеснялся Иванов. – Есть сомнения…
– Какие сомнения?! – обиделся Петрушин. – Гарантирую – расскажет все, что знает, и даже больше!
– Вот то-то и оно, – вздохнул Иванов. – Я не в эффективности сомневаюсь, а в объективности результата. Наврет с три короба, разбирайся потом, где что…
– Пока Жека будет готовиться, накидайте вопросник, – со знанием дела посоветовал лейтенант. – Несколько вопросов-провокаторов на фактор лжи. Тогда будет понятно, где оно врет. А мы поправим…
– Нам от него только информация нужна? – уточнил Костя.
– Да вот как раз наоборот. – Иванов был задумчив – все еще сомневался. – Может оказаться так, что информации у него – мизер. А нам надо, чтобы он в первую очередь сдал «связь» с нашей стороны. Если знает только в лицо и другими данными не располагает – надо, чтобы он нам его втихаря показал. Вот…
– А вы уверены, что эта «связь» есть? – прицепился въедливый Костя.
– Не уверен, – признался Иванов. – Это только мои предположения. Это просто мне хочется, чтобы так было… Однако очень может быть, что Ибрагим просто выполняет просьбы Султана и ничего такого ценного не знает. То есть используют его втемную, как это часто случается.
– Ну, тогда вообще нет смысла его допрашивать. – Костя пожал плечами. – Если все обстоит именно так, мы заранее знаем, что он скажет: пришел человек от Султана, показал фото, сказал – посадить в кабинет, потом дать знать…
– Ну уж дудки! – возмутился Петрушин. – На фига вообще привезли, спрашивается? А вдруг он что-то знает? Ведь не простим потом себе! Полковник?
– Да, в словах господина Петрушина есть рациональное зерно, – задумчиво кивнул Иванов. – Духанщик Ибрагим… Как он на этого… зятя смотрел?
– Узнал сразу, – сказал Костя. – Никаких сомнений.
– Угу… Если сразу узнал, значит, зятя ему показывали. Возможно, и твое фото тоже показывали – на всякий случай. Кроме того, нельзя не признать, что Ибрагим – очень удобная фигура для всяких шпионских делишек. В его кафе можно «забивать стрелки», не привлекая внимания, передавать через него сообщения, какие-то предметы экипировки и так далее… Значит, есть основания предполагать, что Ибрагим – одно из основных связующих звеньев между сторонами. В общем, если я не ошибаюсь на его счет и нам удастся его разговорить… мы могли бы одним махом решить все наши проблемы.
– Ладно, мы попробуем. – Костя потер ладони в предвкушении непростой работы и азартно блеснул глазами. – Работаем по старой методике антиподов, делая акцент на возможности разумной альтернативы. Жека, твоя задача – морально подготовить его к принятию консенсуса, но к острой фазе пока не приступать. Я спущусь минут через пятнадцать, а пока продумаю вопросы. Просьба – оставить амбиции, внимательно слушать, реагировать адекватно. Вот… Однако, если у меня ничего не выйдет… Извините, Сергей Петрович, – придется подарить нашего гостя господину Петрушину. Со всеми потрохами.
– И это будет правильно, – одобрил Вася. – Тогда он расколется напополам. До самой жопы!
– Пошли, старший брат, – я буду тебе ассистировать. – Лейтенант принялся закатывать рукава. – Не дадим ворогу обмануть наши чаяния…
Едва Петрушин с лейтенантом удалились в блиндаж,
Лиза, как отличница на уроке природоведения, подняла руку и елейным голоском доложила:
– У меня есть сообщение.
– Мы вас слушаем, барышня, – рассеянно кивнул Иванов. – Сообщайте.
– Позвольте взглянуть на страничку из фотоальбома, которую мы с Костей привезли из Моздока.
– А сообщение?
– Сначала – взглянуть.
– Лиза, ну что за блажь? – Полковник вытащил из кармана «состаренные» репродукции фото Руслана Балаева. – Смотри на здоровье, это лучше, ближе к действительности…
– Мне не нужен Балаев, – покачала головой Лиза. – Мне нужна страничка альбома. И я хочу, чтобы Костя тоже посмотрел…
– Может, мне дадут сосредоточиться?! – возмутился Костя. – Думаешь, это вот так запросто: посадить на «понятия» такого прожженного каторжника, как Ибрагим, и убедить его сотрудничать?
– Это важно, – неожиданно уперлась Лиза. – И, может быть, это поможет тебе в разговоре с Ибрагимом.
– Ладно, пошли, – сдался полковник. – Костя, окажем даме уважение, раз уж так настаивает…
В своем модуле полковник открыл неподъемный стальной ящик, в котором он хранил документы, и достал страницу альбома с выпуском Руслана Балаева.
– Думаю, я не ошибаюсь. – Лиза извлекла из нагрудного кармашка карандаш для подводки глаз и обвела фото Рашида Агаева. – Я фотографировала мертвые тела этих нехороших людей. И запомнила… Вот этот – водитель «рафика». Костя, посмотри.
– Это может быть просто сходство, – недовольно поморщился Иванов. – Этому фото уже тринадцать лет!
Тут семнадцатилетний пацан… Откуда вообще такая уверенность?
– Он совсем не изменился. – Лиза постукала по фото аккуратно обрезанным коготком. – Это он. Костя, помнишь, что говорила учительница? Троица. Руслан Балаев, Рашид Агаев и этот, их заводила, – как его…
– Абай Рустамов! – Костя выхватил у Лизы карандаш и обвел фото Абая. – Лиза, ты гений!
– Отдай карандаш. Я им глаза подвожу…
– Не понял? – Иванов не на шутку разволновался. – Я что-то упустил? Я чего-то не увидел?
– Вы не видели «повара»! – воскликнул Костя. – А я-то думаю, откуда мне знакома эта рожа?
– Повара? – Лиза удивленно вскинула бровки.
– Пока вы там в развалинах сидели, меня пытался лично уколоть Абай Рустамов, – пояснил Костя. – Заводила хренов… Который выступал в роли повара. Вот так.
– Занятно. – Иванов нервно дернул волосинку из носа и болезненно скривился. – Черт! То что эти двое привязаны к Балаеву, это, без сомнения… мгм… но что это нам дает? Черт, мне надо подумать… Посидеть…
– Что это нам дает, понятия не имею. – Костя панибратски подмигнул полковнику – имел право. – Правильно вы сказали, это вам думать. А вот что сейчас сказать Ибрагиму, я уже придумал. И потому позвольте вас пригласить на маленький урок общения. Простенький такой, непритязательный… но эффективный. Не думайте, что это самолюбование: если не получится – можете пристрелить меня на месте.
– Лучше ты мне свои «боевые» за полмесяца отдашь, – деловито предложил Вася. – Пристрелить все равно нельзя, а так – хоть какая-то польза.
– Заметано, – согласился Костя. – Только поклянись, что не будешь влезать в разговор и ломать линию беседы.
– Мне теперь что – и слова не сказать? – возмутился Вася.
– Прекратите, – пресек болтовню полковник. – Прямо детский сад какой-то! Пошли, посмотрим, что нам имеет предложить доктор Воронцов…


***

Лиза участвовать отказалась – не женское это дело. И правильно, в общем-то, сделала: спустившись в блиндаж, Иванов с Костей сразу установили, что здесь идет сугубо мужской разговор, причем в сугубо мужской атмосфере.
Обстановка блиндажа вполне соответствовала характеру мероприятия. В тусклом свете солярной лампы зловеще поблескивали разложенные на столе предметы: основной и вспомогательный ножи Петрушина, плоскогубцы, запасной щуп Глебыча, ножовка по металлу, ручная граната «РГД-5», три освобожденные от упаковки лезвия для безопасной бритвы, шило и автоматный шомпол. Еще на столе были предметы, которые не поблескивали: пакет с красным перцем, открытый телефонный аппарат «ТА-57» с проводами и шмат сала из запасов хозяйственных ростовчан братьев Подгузных.
Связанный стропой Ибрагим сидел на топчане, привалившись спиной к стене, и налитыми кровью глазами следил за каждым движением Петрушина. Штаны пленного были спущены до щиколоток, и оттого он выглядел как-то несерьезно. Петрушин держал в руках два провода, присоединенные к клеммам аппарата, и сидел рядом с Ибрагимом.
– …Вот – бедро, – хорошо поставленным голосом учителя биологии продолжал Петрушин, лишь едва покосившись на вошедших. – Это бедро. Волосатое. Но это без разницы. Волосы не являются диэлектриком. Прикладываем оголенные концы проводов к бедру. Заводи!
Лейтенант с готовностью крутанул ручку аппарата.
– А-а-а!!! – взревел Ибрагим, дернувшись всем телом. – Шайтан!!! Всэ – ррэзат!!!
– И чего это он? – Петрушин с ласковой усмешкой посмотрел на пленника, взял концы проводов в ладонь и приказал:
– Давай.
Лейтенант крутанул. Петрушин лишь едва поморщился.
– Это не ток, – наставительно пояснил он. – Это вполне терпимо. Но это если просто к коже. А вот это – член…
Тут главный садист команды взял шомпол и беспардонно ткнул Ибрагима в промежность.
– А-а-а!!! – заорал Ибрагим. – Шьтаны на мэста пастав, я сказал!!! Убиват будим всэ, шьтаны пастав!!!
– Можно заткнуть пасть вот этим, – сообщил лейтенант, взяв нож и потыкав в шмат сала. – Забить в рот кусок побольше, дышать будет через нос. И заодно снимок сделать: Ибрагим без штанов, но с салом. Друзья и родственники будут довольны.
Ибрагим умолк, ненавидяще уставился на лейтенанта и сделал характерное движение челюстью.
– Если надумаешь плеваться – точно заткнем рот салом, – быстро предупредил многоопытный лейтенант. – И не думай, что таким образом ты спровоцируешь нас на убийство – мы тебя долго будем на части распускать…
– Так вот – это член, – продолжал Петрушин. – Без крайней плоти. Но это без разницы – шляпа в наличии. Если проколоть шилом два отверстия в шляпе члена и вставить туда провода… Вот это будет совсем другой эффект. Это вариант номер один. Недостатки: маленький контур, быстрое привыкание. После примерно десятого разряда пациент привыкает к боли. Приходится переходить к другой процедуре: делать надрезы на теле и посыпать перцем. Вариант номер два немного получше: один провод – в шляпу, второй… эмм…
– Второй – в жопу, – подсказал Вася. – В самую гузку. И давайте сделаем это прямо сейчас, чтобы раскололся побыстрее, – а то уже жрать охота!
Костя толкнул разведчика локтем в бок и украдкой показал кулак.
– Слушай – скажи, что хочишь?! – злобно рыкнул Ибрагим. – Зачэм сразу шьтаны снял, э? Давай дагавариватса, да – что хочишь?
– А вот это – яйца. – Петрушин опять ткнул Ибрагима в промежность своей импровизированной указкой.
– Пагавары, своличь!!! – Ибрагим с надеждой обернулся к вошедшим. – Скажи – пуст гаварыт будит! Куда шомпал пихаит? Сабсэм башка нэ работаит?!
– Это – яйца. Волосатые. Но это без… нет, это наоборот – зашибись. Берем плоскогубцы…
– Позвольте вас сменить, коллега, – вмешался Костя.
– А с удовольствием. – Петрушин встал с топчана и протянул Косте плоскогубцы. – Держите, коллега. Хорошие плоскогубцы. Можно даже из носа волосья выдирать, не то что…
– Нет, мы по-другому. – Костя положил плоскогубцы на стол, взял нож и избавил пленника от пут. – Оденься, Ибрагим, нехорошо мужчине – без штанов.
Ибрагим торопливо натянул штаны, заправился и покосился на стол. Петрушин, хмыкнув, забрал свои ножи, убрал их в ножны, упрятал гранату в «разгрузку» и, сложив руки на груди, встал к пленнику левым боком.
Взор Ибрагима угас. Куда тут – против такой кодлы…
Костя оседлал табурет и указал на топчан:
– Садись, Ибрагим, говорить будем. Будем?
– Абизатилна, дарагой! – Ибрагим бочком присел на топчан, неловко подогнув протез, руки сунул меж колен, во взор подпустил дикое дружелюбие. – Гаварыт – запраста! Сразу надо было гаварыт, зачэм шьтаны снимал?
– Да это так, просто дурная привычка, ты не обращай внимания…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41