Как же она красива!
Тут Дана заметила его. В глазах ее зажегся свет, на щеках заиграл нежный румянец. Она поправила волосы таким изящным и естественным жестом, что у него перехватило дыхание.
В последний раз пробежав пальцами по клавишам, она поднялась и отодвинула стеклянную дверь, держа компьютер под мышкой.
– Привет.
– Привет.
– У меня хорошая новость.
Гриффин кивнул. Она была босиком, и он заметил, что ногти у нее на ногах не накрашены. Никогда раньше ему не приходилось видеть женщину с ненакрашенными ногтями.
– Гриффин!
Она улыбалась. И была прекрасна.
– Я закончила программу.
– Вот как? – Он медленно направился к ней. – Отлично.
– Понадобилось совсем немного… Гриффин! Что ты делаешь?
Он осторожно взял у нее из рук компьютер и поставил на стол.
– Гриффин, – насторожилась она, – тебе это разве не интересно?
– Конечно, – он сосредоточенно кивнул, – очень интересно. – И4 потянул за пояс ее халата. – Очень.
Он склонился, целуя ей грудь, и Дана запрокинула голову.
– Гриффин… Гриффин, я не смогу сконцентрироваться, если… если ты будешь…
Он подхватил ее на руки и понес через гостиную в спальню.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Чувство вины.
Вот что не давало Дане покоя. Оно засасывало ее, словно океанская пучина, заставляя задыхаться.
Дана стояла на балконе, нервно сжав пальцами парапет и тщетно стараясь убедить себя, что у нее нет причин испытывать муки совести.
Она не связана никакими обещаниями. Гриффин тоже. Они оба взрослые свободные люди.
Дана крепче ухватилась за парапет.
Кого она хочет обмануть? В отеле в двух шагах отсюда ждут двое, которых известие о том, что они с Гриффином вместе провели ночь, просто убьет. Артур преодолел столько миль, чтобы быть рядом с ней. Она знает, он любит ее, хотя никогда в этом не признавался.
А Синтия? Синтия, которая смотрит на Гриффина с таким обожанием…
– Любимая!
Услышав его голос, Дана закрыла глаза. Он обнял ее, крепко прижав к себе.
Не надо, мысленно проговорила Дана. Так не должно быть…
– Дана…
Он поцеловал ее в шею, и у нее перехватило дыхание. Я люблю тебя, Гриффин, подумала она, люблю. Теперь уже глупо это отрицать.
Но он-то ее не любит. Для него это не более чем приключение, и это лишь усугубляло в ней чувство вины. Предать этих двоих, упав в объятия человека, который никогда не сможет ее полюбить…
– Где ты была? Я проснулся, а тебя нет.
– Я… не могла уснуть.
– Не могла уснуть? – Он рассмеялся. – От этого я знаю прекрасное средство. Надо было разбудить.
– Гриффин. – Дана прижала руки к его груди. – Гриффин, я тут думала…
– Я тоже.
Улыбнувшись, он склонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась.
– Пожалуйста, не сейчас. Послушай, – она тяжело вздохнула. – Я… я размышляла об Артуре…
– О ком? – насторожился он. – Ты ему ничем не обязана.
– Знаю. Так же как и у тебя нет обязательств перед Синтией. Но…
Прижав палец к ее губам, он заставил ее умолкнуть.
– Дана, мы ведь не просили их лететь сюда.
– Нет, конечно, и все же…
– А то, что произошло между нами, случилось само собой.
– Это уж точно, – рассмеялась Дана. – Знай я заранее, что нам придется жить в одном номере, поспорила бы на что угодно, что один из нас утопит другого в океане.
– В океане? – усмехнулся Гриффин. – Я и не подозревал, что мой новый вице-президент вынашивает такие убийственные планы. Иначе в жизни бы не согласился поселиться вместе.
– И не надо было соглашаться, Гриффин, – серьезно проговорила Дана. – Если бы мы…
Склонив голову, он поцеловал ее. Она хотела оттолкнуть его, но не сумела – так сладок был этот поцелуй.
– Даже если бы мы остановились на разных этажах, – прошептал он, – ровно ничего бы не изменилось. Это было неизбежно, Дана. Ты сама это чувствуешь, так же как и я.
– Верно, – кивнула Дана, прижавшись лбом к его щеке. – И все же я никак не могу выбросить из головы Артура.
– Это можно легко уладить, – ответил Гриффин, подхватывая ее на руки и направляясь в спальню.
– Нет! – Дана нежно закрыла ладонью его губы. – Уже пора спускаться. Скоро презентация.
– К черту презентацию.
– Ты это не серьезно.
Гриффин вздохнул. Она была права. Ведь “Дейта байтс” на грани банкротства. Однако и другая мысль пришла ему в голову: самое время побеспокоиться о своем сердце.
Сейчас оно было совершенно беззащитно.
В конференц-зале собрались представители нескольких десятков компаний, однако больше всего посетителей толпилось именно возле стенда “Дейта байтс”.
Программа не просто действовала – она действовала великолепно. Гриффин не помнил, когда в последний раз ему столько раз жали руку и поздравляли с успехом.
– Не меня надо поздравлять, – не уставал повторять он. – Эта программа – детище моего вице-президента, Даны Андерсон.
Наконец народу немного поубавилось. Гриффин облегченно вздохнул.
– Отлично прошло. Все благодаря тебе.
– Согласна. – Дана скорчила озорную рожицу. – Однако удачная продажа – целиком твоя заслуга. Как ни горько мне это признавать, ты оказался прав. Для всех именно ты лицо компании.
– Нам надо это отпраздновать. – Он поймал ее руку. – Как насчет обеда?
– Обед, – вздохнула Дана. – Было бы неплохо.
– Салат из омаров и бутылка охлажденного белого вина?
– Звучит заманчиво.
– Отлично, – он с улыбкой придвинулся ближе. – Можем заказать в номер.
– В номер?
– Пообедаем, а затем примем ванну. Ну, как тебе мой план?
Дана покраснела.
– Прямо сейчас?
– Да, сейчас, – рассмеялся Гриффин.
– Но ведь скоро должно быть какое-то выступление… Гриффин, не смотри на меня так.
– Пойдем наверх. Позволь мне раздеть тебя, распустить волосы…
– Маккенна? Первокласная программа, старина!
Гриффин обернулся и увидел бывшего одноклассника, представителя Бостонского банка. В первое мгновение Гриффину захотелось послать его куда подальше, но Дана незаметно высвободила свою руку из-его ладони и отошла в сторону. Вздохнув, Гриффин постарался придать своему лицу приветливо-вежливое выражение.
– А, Эванс. Приятно видеть тебя.
– Взаимно. Знаешь, я читал, что ты собираешься купить эту фирму, но и подумать не мог, что…
Гриффин вежливо пытался слушать. Он улыбался, кивал, но мысли его были сосредоточены на Дане.
Она стояла у компьютера в нескольких шагах от него и объясняла какому-то парню, судя по всему полному профану, как работает программа. Гриффин настороженно прищурился. Было очевидно, что посетителя занимала не столько программа, сколько сама Дана, но она продолжала подробно объяснять все преимущества программы, и парень в конце концов не выдержал.
– Все ясно, – заявил он, на что Дана улыбнулась так, будто он только что побил олимпийский рекорд.
Поразительно. Ей удалось заставить мужчин увидеть в ней не объект низменных страстей, а мыслящее человеческое существо. Она просто чудо. Самое трудное было выпустить ее из объятий сегодня утром и прийти сюда, где он вынужден делить ее с целой толпой. Сколько же еще ждать, прежде чем они смогут снова остаться наедине?
– …Так что, Маккенна, я тебя предупреждаю по-дружески… И я не шучу. – Эванс заговорщицки подмигнул.
– А, прости, Тим. Я отвлекся. Так насчет чего ты меня предупреждаешь?
– Насчет того, что я намерен переманить к нам твоего вице-президента. Если надумает переехать в Массачусетс, пусть только даст знать. Красота в сочетании с умом, Маккенна, – такое нечасто встретишь.
– Да. Пожалуй, ты прав.
– Хотел бы я иметь такую девчонку у себя в фирме.
– Женщину, – поправил Гриффин. – Нет, Эванс, особо не рассчитывай. Дана Андерсон не собирается уходить из “Дейта байтс”.
Я ее просто не отпущу, думал Гриффин, глядя вслед Эвансу. Ни в Бостон, ни куда бы то ни было. Ни за что на свете. Он отыскал чудо и не собирается с ним расставаться.
Он слышал, как она с легкостью ответила на каверзный вопрос нового посетителя. Да, Эванс прав. Красота в сочетании с умом… Сегодня ее волосы были распущены: уступка, на которую Дана пошла лишь после того, как он пригрозил публично растрепать ее пучок прямо в конференц-зале. На ней было светло-желтое платье, очень простое и в то же время женственное и милое. По телефону она заказала себе кое-что из одежды в том самом магазинчике, где он накануне купил ей шелковый костюм.
– Мне понадобятся два платья. Простые, безо всяких украшений, что-нибудь делового покроя, размер восьмой, – говорила она, усевшись по-турецки посреди смятой постели, одетая в одну из его рубашек.
– И что-нибудь вечернее, – шепнул ей на ухо Гриффин, целуя в затылок.
– Не нужно мне ничего вечернего, – так же шепотом возразила она.
– Черный шелк, – проговорил он, просовывая руку ей под рубашку.
– Гриффин, – едва не задохнулась она, зажимая ладонью трубку. – Я не могу так… прекрати.
Он повиновался, после того как она и вправду заказала черное шелковое платье, затем взял у нее из рук телефон.
– Так что прекратить?
И снова она была в его объятиях и между ними бушевало пламя.
Нахмурившись, Гриффин решил, что лучше было бы отвлечься от этих мыслей, прежде чем посторонние начнут обращать на него внимание.
Подумай о предстоящем вечере, об ужине в маленьком ресторанчике. А потом они вернутся в отель, закроют двери и…
Проклятье.
Следовало подумать также и о Синтии с Артуром, которые как раз появились в дверях.
До сих пор ему удавалось избегать неприятных мыслей. Накануне он позвонил Синтии в отель и объяснил, что будет занят весь день.
– Ничего страшного, – ответила та. – Я понимаю.
Ему захотелось сказать – нет, ты ничего не понимаешь, но… в последний момент он сдержался. Сдержался, потому что и сам ничего не понимал. С ним произошло что-то новое, что-то ошеломляющее и в то же время вызывающее тревогу. Чувство, которое он не мог описать, которое не поддавалось анализу и вместе с тем столь сильное, что от него было не отмахнуться так просто.
Он понял одно: придется сказать Синтии, что у их отношений нет будущего.
Теперь, однако, Гриффин знал наверняка: Синтия – милое, добросердечное существо, но она совершенно ему не подходит. Если он когда-нибудь женится, это будет по любви. Его отец относился к браку с холодным расчетом, как к бизнесу. И поплатился за это сполна.
В глубине души Гриффин всегда осуждал это, но, чтобы прозреть окончательно, ему понадобилось встретить на своем пути строптивую и непокорную программистку. Брак – это не расчет, это любовь. А любить – значит отдавать всего себя целиком, ничего не ожидая взамен.
Мужчина женится, когда встречает женщину, способную сделать его жизнь богаче и ярче, внести в нее радость и страсть, разделить его мечты и увлечения.
Мечты? А о чем мечтает Пижон? Не потому ли Кокли примчался сюда, что он любит Дану и хочет быть с ней?
Гриффина охватила тревога. Надо было действовать без промедления.
– Гриффин!
Бледная как полотно Дана повернулась к нему: она заметила Синтию и Артура.
– Дана! – Он сжал ее руку. Она была холодна как лед. – Любимая, послушай…
– Гриффин. Я не могу сейчас говорить с ними. Думала, что справлюсь, но нет. Как я могла… Как мы могли…
Ее страх начал передаваться и ему. Сейчас она скажет что-нибудь не то, согласится на любое предложение Кокли и будет всю жизнь заглаживать перед ним свою вину из-за того, что влюбилась в другого мужчину. Потому что, черт возьми, так оно и есть. Она любит его. Его одного.
И он ее тоже любит. Обожает!
– Дана, – сердито начал Гриффин. Он не хотел злиться, но страх не давал ему покоя. Надо было объяснить это Дане, но времени не оставалось. – Успокойся, слышишь? Когда они подойдут, говорить буду я. Не надо…
– Гриффин, – обрадовалась Синтия, – наконец-то! Мы искали вас повсюду!
– Синтия! – Сердце бешено стучало, но выработанная годами привычка смело бросаться навстречу любой трудности не подвела его и на этот раз. С непринужденной улыбкой он поцеловал ее в щеку.
– Ну, как ваша презентация?
– Все прошло отлично.
Артур не сводил глаз с Даны. Неужели что-то заподозрил? Похоже на то. Надо было срочно увести отсюда Дану и объясниться с ней.
– Ну что ж, – сказал Гриффин. – Увидимся поз…
– Дана! – Голос Артура прозвучал неожиданно громко и решительно. Вот уж поистине недобрый знак, учитывая, что еще вчера вечером парень не смел взглянуть ему в глаза от смущения. – Дана, дорогая, нам надо поговорить.
– Нет, – вмешался Гриффин. – Не сейчас. Мы с Даной как раз собирались… У нас назначена встреча, Кокли.
– Придется вам ее отложить. Нам необходимо поговорить, и немедленно.
У Даны едва не подкосились ноги. Артур знает. Знает!
Что она наделала! Артур так спешил увидеть ее, и чем она ему отплатила! Бросилась в объятия Гриффина, хотя знала, что Артур надеется и ждет ее. Но ведь она никогда не сможет полюбить его! Даже через миллионы лет, даже когда… закончится их с Гриффином роман. Какое вульгарное слово – роман!
– Ладно, – тихо произнесла она. – Пойдем куда-нибудь, мне тоже надо кое-что тебе сказать.
Все повернулись к ней: Синтия – с вежливым любопытством, Артур – с участием, Гриффин так, словно хотел сказать: “Не будь идиоткой!”
– Андерсон! – резко окликнул ее Гриффин.
Дана обернулась.
– Я должна поговорить с Артуром. Наедине.
– На вашем месте я бы этого не делал.
– Вас это не касается, Гриффин.
– То есть как это – не касается! – Глаза его потемнели от гнева. – Еще как касается!
У Даны задрожали губы.
– Я знаю, что должна сказать Артуру, и я это скажу.
– Тогда лучше отложи это до Нью-Йорка, когда тебе придется убраться из фирмы.
– Господи, Гриффин! – взволнованно пробормотала Синтия.
– Пожалуйста, не вмешивайся. Мисс Андерсон – моя сотрудница. Жаль, что приходится вновь напоминать ей об этом, но ничего не поделаешь.
– Послушайте, Маккенна, не смейте так с ней разговаривать. Вы не имеете права… – вмешался вдруг Артур.
– И кто мне запретит? Может быть, вы, Кокли?
– Что с вами, Маккенна? Не можете пережить, что не все падают перед вами ниц?
– Дана, послушай! – Он попытался взять ее за руку, но она ее отдернула. – Не нервничай. Ты сама не понимаешь, что говоришь, ты слишком взвинченна.
– Ты прав! Еще как взвинченна! Зачем только я позволила тебе уговорить меня согласиться на эту должность!
– Постой, постой. Я тебя вовсе не уговаривал. Это ты едва не прибегла к шантажу, чтобы заставить меня предложить тебе эту должность!.. Дана, – Гриффин старался говорить спокойно. Надо было немедленно что-то предпринять, пока еще не слишком поздно. – Дана, пожалуйста, выслушай меня.
– Тогда скажи что-нибудь дельное.
Я люблю тебя, хотелось ответить ему… Но рядом стояла Синтия, казалось, готовая вот-вот расплакаться. И черт возьми, она не заслуживала того, чтобы в переполненном зале услышать, как он скажет, что она ничего для него не значит.
– Вот видишь, Маккенна! – У Даны дрожали губы. В какой-то миг ей показалось… Она так надеялась. – Тебе на всех наплевать, ты любишь только себя самого. Что ж, отлично. Видно, придется сказать тебе. Прямо сейчас. Я собиралась отложить этот разговор до Нью-Йорка, но…
От нее словно повеяло ледяным холодом. Дана, которую он всю ночь не выпускал из объятий, словно испарилась. Стоявшая перед ним женщина смотрела на него сурово и решительно. Это снова была та женщина, которую он знал в Нью-Йорке.
– Что ж, давай. Выкладывай.
– Превосходно. – Она улыбнулась и взяла Артура под руку. – Тимоти Эванс предложил мне высокую должность в своей компании.
Все напряженно молчали.
– И что?
– И… – На мгновение она замялась. – Я4 намерена принять его предложение. – Она ослепительно улыбнулась, но, видит Бог, это далось ей с огромным трудом. Теперь предстояло прибавить к этому и вторую ложь. Ложь, с которой ей придется жить до конца своих дней. – Остается только убедить Артура, что мы будем счастливы в Бостоне. Правда, дорогой?
И Артур, милый, безотказный старина Артур, секунду поколебавшись, сказал:
– Да.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сколько времени нужно разумному человеку, чтобы понять: он чудом избежал беды?
Несколько часов, не более.
Впрочем, и этого слишком много, потому что Гриффин сумел разобраться во всем еще до того, как они с Синтией сели на самолет до Нью-Йорка.
Если уж говорить начистоту, то, что толкнуло их с Даной в объятия друг друга, называлось просто – секс. И неудивительно. Двоих здоровых, привлекательных и не обремененных никакими обязательствами людей забросило в тропический рай; в довершение всего они оказались в номере, скромно называемом Покоями для Новобрачных. Угадайте, что в таком случае происходит?
Но любовь? Гриффин едва не рассмеялся. Любовь, как поется в одной известной песне, тут совершенно ни при чем. Просто в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. Он не сумел вовремя обуздать свои эмоции. Взять себя в руки. И в результате дурно обошелся с Синтией.
Бедняжка Синтия.
Она сидела рядом с ним, прикрыв глаза и аккуратно сложив руки на коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13