Она провозилась довольно долго, прежде чем лезвие заняло нужное положение, а потом резко нажала на него. Ее движение вышло поспешным и неловким, и с таким трудом установленное лезвие упало. Джулиана выругалась про себя и снова принялась прилаживать его. На этот раз она догадалась прижать лезвие к полке натянутым чулком. Соблюдая величайшую осторожность, не спеша, Джулиана принялась резать чулок. Но когда дело пошло и натяжение надрезанной ткани ослабло, бритва снова упала. Джулиана терпеливо установила ее на место. Сердце в груди колотилось с бешеной силой, она вслушивалась в тишину, боясь уловить приближающиеся к двери шаги и скрип половиц Наконец материя поддалась, и лезвие со звоном упало в фарфоровый умывальник.
Джулиана потрясла руками и растерла затекшие запястья, чтобы восстановить кровообращение. Затем развязала шарф. Шерстяные ворсинки набились ей в рот, прилипли к языку, живо напоминая ощущение, долго преследующее ее после первого похищения, на которое отважился Джордж. Разрезая шелковые путы на ногах, Джулиана подумала, что, оказывается, ходить по улицам Лондона без охраны менее опасно, чем спокойно спать в своей собственной постели.
Теперь Джулиана была свободна. Она позабыла о боли и ушибах, лихорадочно выискивая способ бежать. Уходя, Джордж запер дверь на ключ. Она подлетела к окну и глянула вниз: здесь было довольно высоко, но под окнами находилась огромная клумба, которая при падении, конечно же, смягчит удар. По стене полз плющ, одна его плеть казалась наиболее прочной на вид. Интересно, выдержит ли она Джулиану? Впрочем, долго размышлять над этим не стоило — другого выхода все равно не было.
Джулиана растворила окно. Порыв ледяного ветра ворвался в комнату, и легкая рубашка облепила тело. Но, не обращая внимания на холод, Джулиана вскарабкалась на подоконник и изо всех сил вцепилась в плющ, невзирая на острую боль, пронзившую ладони. Ее ноги болтались в воздухе, она пыталась отыскать хоть небольшую щербинку в кирпичной стене. Наконец потихоньку девушка начала спускаться, перебирая руками и цепляясь ногами за стену.
Она настолько увлеклась своим занятием, что не услышала грузные шаги по комнате, и поняла, что разоблачена, только когда до нее донеслось грозное проклятие Джорджа. Джулиана подняла голову и увидела его перекошенное злобой лицо. Тогда она выпустила из рук плющ и упала на землю, но очень неудачно: нога подвернулась, и с минуту ей пришлось растирать лодыжку. И вдруг она снова услышала голос Джорджа, топот его ног по лестнице и поняла, что еще через пару минут он будет на первом этаже и выбежит на улицу через кухонную дверь. Джулиана тотчас вскочила и припустила вокруг дома, надеясь, что со стороны дороги покажется какой-нибудь человек, у которого можно будет попросить защиты.
Она слышала тяжелое, хриплое дыхание Джорджа у себя за спиной, казалось, что он дышит ей едва ли не в затылок. При других обстоятельствах она легко бы убежала от него, но сейчас была, во-первых, босиком, а во-вторых, нога болела так сильно, что у нее на глазах выступали слезы. Джулиана завернула за угол дома. Еще немного, и она выбежит на дорогу, по которой может проезжать телега, или проходить какой-нибудь крестьянин, или…
Расстояние между ними быстро сокращалось. В глазах у Джорджа прыгали черные точки, жирный живот колыхался, он сжал кулаки. Джулиана устала: мелкий гравий, впивавшийся в голые ступни, и вывихнутая лодыжка причиняли ей нестерпимую боль. И вот Джордж настиг ее, ухватил за подол ночной рубашки и попытался завернуть ей руки за спину. Она отчаянно сопротивлялась, царапалась, изо всех сил била его руками и ногами.
Каким-то чудом ей удалось вырваться: послышался треск разрываемой материи, и девушка метнулась к спасительному углу дома.
Джордж почти нагнал ее. Она чувствовала, как он тянет к ней руки. Вдруг впереди раздался скрип телеги. Джулиана сделала последний рывок и выскочила прямо под колеса подводы с сеном.
Крестьянин натянул поводья и вытаращился на странную, полуголую женщину с безумными глазами и забинтованными руками, которая почему-то решила покончить жизнь самоубийством под копытами его лошаденки.
— Прошу вас… — Джулиана с трудом перевела дыхание, чтобы произнести несколько слов. — Пожалуйста… помогите мне… я…
Продолжить ей не удалось. Джордж подскочил к ней сзади, одной рукой зажал рот, а другой схватил за волосы и, намотав их на руку, изо всей силы дернул. Он спокойно объяснял ошеломленному крестьянину, что эта женщина сошла с ума и ее держат взаперти для ее же собственной безопасности.
Крестьянин смотрел на полуобнаженную, растрепанную женщину, которая билась в руках здоровенного мужчины. Она пожирала его глазами, полными отчаяния и ужаса, и крестьянин содрогнулся от этого взгляда и стал бормотать себе под нос молитву. Когда человек оттащил сумасшедшую на обочину, крестьянин хлестнул свою лошадь и погнал что было духу.
Джулиана укусила Джорджа за руку. Он не растерялся и наотмашь ударил ее по щеке, так, что у нее зазвенело в ушах и закружилась голова. Пользуясь минутным замешательством Джулианы, он потащил ее к дому.
Люсьен вышел из комнаты в прихожую со стаканом в руке, когда Джордж внес Джулиану в дом.
— О Господи! Что еще стряслось?
— Она думала, что ей удастся бежать… хитрая шлюха! — свирепо прошипел Джордж, прошел мимо виконта в гостиную и опустил Джулиану в кресло.
Она полулежала, потеряв сознание от боли. Джордж налил себе рюмку коньяка, залпом осушил ее и налил еще одну.
— Чем скорее она окажется в Винчестерской тюрьме, тем лучше для нас. — Он опрокинул в себя вторую рюмку. — Пошли.
— Куда? — спросил Люсьен, который стоял, прислонившись к дверному косяку. Его глаза горели лихорадочным блеском, он с трудом справлялся с внутренней дрожью, находя единственное спасение в постоянном потреблении коньяка.
— К Форсетам, — ответил Джордж. — Они должны подтвердить личность этой потаскухи перед судом, а вы скажете, что она — ваша жена, и объясните, когда и как она ею стала. Судья предъявит ей обвинение и арестует. А потом… — Джордж вытер губы ладонью и ухмыльнулся, глядя на Джулиану. — А потом, моя дорогая мачеха, я нанесу несколько визитов в твою камеру, прежде чем тебя сожгут.
Джулиана ничего не ответила. Она смертельно устала, поэтому ни о какой повторной попытке побега не могло быть и речи. По крайней мере теперь… А вдруг Форсеты предложат ей свое покровительство? Нет, на это вряд ли можно рассчитывать. Они ни за что не вмешаются в скандальную историю ради спасения своей бывшей воспитанницы, которая всю жизнь была для них словно кость в горле.
— Пошли, Эджкомб, — резко повторил Джордж. — Поедем верхом. Эту девку я повезу сам.
Люсьен отрицательно покачал головой и открыл было рот, чтобы возразить, но его потряс изнуряющий приступ кашля. Через несколько минут виконт оправился и прохрипел:
— Я сейчас не удержусь на лошади. Лучше уж я останусь… приду немного в себя… а ты поезжай один. — Он глотнул коньяка.
— Ну уж нет, — зловеще прошептал Джордж. — Ты поедешь со мной, Эджкомб. Ты и пенни не увидишь из своих денег, если не сделаешь все, что я тебе прикажу.
Люсьен молча смотрел на своего компаньона, понимая, что не может противостоять ему, этому грубому олуху, деревенщине, толстокожему мужлану, которого он презирал всем сердцем и намеревался использовать в собственных целях. А получилось наоборот, и теперь Джордж держался с виконтом с холодной, расчетливой уверенностью человека, наделенного властью.
Джордж грозно подступил к Люсьену и сжал кулаки. Виконт отскочил назад, на его лбу выступила испарина, глаза испуганно забегали.
— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился Люсьен. — Я еду.
Джордж самодовольно усмехнулся и подошел к Джулиане. Она нарочно прикрыла глаза, чтобы отстраниться от кошмарной сцены. Джордж силой поднял ее на ноги и взял за подбородок.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я снова ударил тебя, моя дорогая?
Она отрицательно мотнула головой.
— Значит, ты обещаешь слушаться, правда?
Джулиана кивнула и вдруг ощутила на устах его губы — влажные и похотливые. Джордж старался проникнуть языком за ее плотно сжатые зубы. Девушку обожгло горячим, смрадным дыханием, сильно отдающим перегаром. Ее подташнивало, ноги стали ватными, а тело охватила неприятная вялость.
Джордж отстранился и, взглянув в ее побелевшее, осунувшееся лицо, ухмыльнулся.
— Вам не по себе, леди Эджкомб? Ну ничего, с недельку просидите в тюремной камере и поправитесь, уж будьте уверены. А теперь пошли. — Он развернул Джулиану к двери.
В холле Джордж на секунду задержался, снял с гвоздя плащ и накинул его на плечи Джулиане. Она передвигала ноги, как загипнотизированная. Люсьен замыкал процессию С моря по-прежнему дул ледяной, пронизывающий ветер, и Джулиана была благодарна Джорджу за плащ, хотя понимала, что он дал его только потому, что полуобнаженная женщина могла привлечь к себе нежелательное внимание. Люсьена бил страшнейший озноб, он еле стоял от усталости и выпитого коньяка, но, вероятно, разговор с Джорджем сильно напугал его, и он не решался ни на миг задержаться, чтобы как следует откашляться.
Конюх вывел из стойла двух лошадей, оседлал их, искоса поглядывая на странных гостей хозяина. Он помог Люсьену сесть в седло. Виконт то и дело сползал набок и бессмысленно натягивал поводья, стремясь обрести равновесие.
Джордж легко поднял Джулиану и посадил на свою лошадь, после чего сел сзади. Он прижал к себе девушку и взялся за поводья.
Таким образом вся троица шагом выехала за ворога и двинулась по дороге к поместью Форсетов.
Тарквин завернул лошадей на постоялый двор «Роза и корона» в Винчестере. Квентин вышел из фаэтона, размял затекшие ноги и поежился от утренней сырости.
— Где это мы? — поинтересовался он у Тарквина.
— Я и сам толком не знаю. Давай попробуем это выяснить.
Квентин вошел следом за ним в трактир. Через минуту они уже сидели за столиком в отдельной комнате, а служанка разжигала огонь в камине.
— Не откажетесь ли выпить портвейна, господа? Уж больно холодно сегодня, — предложил трактирщик, критическим взглядом обводя гостей.
— Да, пожалуйста, — ответил Тарквин, снимая перчатки. — И еще кофе и яичницу с беконом. — Он подошел к окну и выглянул на улицу. — Где здесь ближайший магистрат, милейший?
— На Кастл-стрит, милорд.
— Пришлите ко мне мальчишку. Мне нужно кого-нибудь послать с поручением.
Трактирщик с поклоном удалился.
— Так что ты надумал? — Квентин тоже встал из-за стола и, опустившись на корточки перед разгорающимся камином, грел руки. С его плаща стекали потоки воды.
— Я хочу узнать, не направился ли Ридж прямиком в магистрат, — ответил Тарквин, сбрасывая свой насквозь промокший плащ. — Спасибо, — кивнул он девушке, принесшей на подносе бокалы с портвейном.
— Вы звали, милорд? — Звонкий голос принадлежал розовощекому мальчишке в кожаном фартуке.
Тарквин приказал ему сбегать в магистрат и узнать, не привозили ли туда женщину в течение последних двух часов.
— А если нет? — спросил Квентин, делая большой глоток вина.
— Тогда мы направимся к нему домой.
— А если и там ее нет?
— Поедем к Форсетам. — Тарквин говорил спокойно и рассудительно. — Ну а если я ошибаюсь, тогда… тогда я не знаю, что делать дальше. — Он развел руками.
Принесли завтрак, и братья в полном молчании поели. Каждый был погружен в собственные мысли. Вскоре вернулся мальчишка-посыльный и сообщил, что магистрат закрыт, а судью всю ночь никто не беспокоил. Тарквин кивнул, дал ему монету и вызвал трактирщика.
— Вы знаете, где находится поместье Риджей?
— Да, сэр. Это в десяти милях к югу. — Трактирщик подробно рассказал, как туда добраться, и даже описал дом. — Большие каменные столбы при въезде. Вы не ошибетесь, милорд.
— Ты готов, Квентин?
— Да. — Квентин отставил бокал и последовал за братом к выходу. Нудный моросящий дождь прекратился, небо очистилось от облаков, в воздухе разлилась приятная свежесть. Тарквин заплатил трактирщику за завтрак и лошадей, которые уже были впряжены в фаэтон.
Они миновали большие каменные столбы при въезде во владения Риджей спустя полчаса. Повозка остановилась как раз на том месте, где всего час назад Джулиана бросилась под колеса телеги, груженной сеном, и тщетно пыталась уговорить крестьянина помочь ей.
Экономка не сразу открыла дверь на настойчивый звонок колокольчика. Она изумленно оглядела посетителей и сделала Книксен. Вид у нее был растерянный — утро выдалось на редкость тревожным.
— Сэр Джордж дома?
Экономка внимательно оглядела элегантного господина в роскошном наряде. Голос звучал холодно и спокойно, но в глазах сверкала угроза.
— Нет, сэр… он уехал… не так давно. А с ним и его гости.
— Гости? — Тарквин вопросительно приподнял бровь.
— Да, сэр. Джентльмен… он был очень болен, все время кашлял. И юная леди. Она тоже была нездорова, и сэр Джордж на руках отнес ее наверх. А потом они все вместе уехали. — Экономка испуганно переводила взгляд с Тарквина на его брата. Она осмелела и перестала теребить край передника.
— Вы знаете, куда они отправились? — проникновенным тоном спросил Квентин.
— Нет, сэр. Они уехали втроем на двух лошадях. Похоже, недалеко.
— Какая дорога ведет к поместью Форсетов? — Голос Тарквина не мог скрыть его волнения.
Он чувствовал, что вот-вот найдет Джулиану, и злился от нетерпения. Джордж и Люсьен заплатят ему за все! Тарквин постарался не думать, в каком состоянии он найдет Джулиану, рисуя в своем воображении картины ужасной мести, которую он обрушит на ее похитителей.
Люсьен свалился с лошади, как только они выехали на дорогу, ведущую к дому Форсетов. Он плохо понимал, куда и зачем они едут, с трудом держался в седле и в конце концов припал к лошади и бросил поводья. Его не отпускал приступ кашля. Люсьен содрогался всем телом, испытывая жесточайшие муки. Его носовой платок промок от крови. И когда его лошадь споткнулась, Люсьен вылетел из седла. Ногой он застрял в стремени, а лошадь от страха перешла на галоп.
Джулиана в ужасе наблюдала, как лошадь волокла за собой Люсьена. Виконт не делал никаких попыток высвободиться. Джордж изловчился и, схватив лошадь Люсьена за гриву, а потом и за поводья, остановил ее.
Он спешился и снял Джулиану с седла. Крепко держа ее одной рукой за запястье, другой он высвободил ногу Люсьена и молча осмотрел его неподвижное тело. Люсьен расшиб себе голову обо что-то острое. Из глубокой раны на его лбу сочилась темная кровь. Он едва дышал, его глаза были закрыты.
— Черт бы его побрал! — воскликнул Джордж, впервые за все это время потеряв над собой контроль и разъярившись не на шутку. Он потащил Джулиану обратно к их лошади, посадил ее в седло и сам сел сзади.
— Вы не можете бросить его просто так посреди дороги, — неожиданно для себя в полный голос заявила Джулиана.
— В таком состоянии он мне не нужен. — Джордж взял лошадь Люсьена за повод, пришпорил свою, и они помчались по дороге к Форсетам.
— Мы должны были отвезти его обратно домой, — сказала Джулиана, обернувшись, чтобы посмотреть на безжизненное, постепенно превращающееся в крохотную точку тело Люсьена.
— Пусть кто-нибудь другой его подбирает. Хватит болтать! — Он дернул ее за волосы в припадке ярости, и Джулиана благоразумно замолчала. Она даже не подозревала, что Джордж столь безгранично жесток.
У дома Форсетов они спешились. Держа девушку одной рукой за волосы, а другой за горло, Джордж подтащил ее к входной двери и громко постучал. Лакей открыл с встревоженным и недовольным видом, удивляясь такой бесцеремонности гостей. Он уставился на Джулиану, отказываясь верить своим глазам.
— Мисс Джулиана! Вы…
Джордж грубо оттолкнул его и втащил Джулиану в прихожую.
— Где твой хозяин?
— В библиотеке… но…
Джордж решительным шагом, подталкивая перед собой Джулиану, направился к библиотеке. Дверь распахнулась им навстречу, на пороге стоял сэр Брайан с выражением крайнего раздражения на лице.
— Я вижу, вы нашли ее, — сердито буркнул он.
— Да. И я намерен вскоре лицезреть, как ее сожгут на площади перед Винчестерской тюрьмой, — заявил Джордж. — А вы с вашей женой должны будете подтвердить ее личность в магистрате сегодня же. — Глаза Джорджа победоносно сверкали.
— Что происходит? — Леди Амалия вплыла в комнату. — Джулиана! Как ты здесь оказалась?
— Я приехала не по своей воле, мадам, — ответила Джулиана, разглядывая знакомый с детства интерьер. — Там, на дороге, лежит серьезно раненный человек. Вы не могли бы послать кого-нибудь, чтобы привезти его сюда и оказать ему помощь?
Амалия переводила недоуменный взгляд с сияющего, торжествующего Джорджа на его изнуренную страданиями пленницу и обратно.
— Вечно от тебя одни неприятности, Джулиана, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Джулиана потрясла руками и растерла затекшие запястья, чтобы восстановить кровообращение. Затем развязала шарф. Шерстяные ворсинки набились ей в рот, прилипли к языку, живо напоминая ощущение, долго преследующее ее после первого похищения, на которое отважился Джордж. Разрезая шелковые путы на ногах, Джулиана подумала, что, оказывается, ходить по улицам Лондона без охраны менее опасно, чем спокойно спать в своей собственной постели.
Теперь Джулиана была свободна. Она позабыла о боли и ушибах, лихорадочно выискивая способ бежать. Уходя, Джордж запер дверь на ключ. Она подлетела к окну и глянула вниз: здесь было довольно высоко, но под окнами находилась огромная клумба, которая при падении, конечно же, смягчит удар. По стене полз плющ, одна его плеть казалась наиболее прочной на вид. Интересно, выдержит ли она Джулиану? Впрочем, долго размышлять над этим не стоило — другого выхода все равно не было.
Джулиана растворила окно. Порыв ледяного ветра ворвался в комнату, и легкая рубашка облепила тело. Но, не обращая внимания на холод, Джулиана вскарабкалась на подоконник и изо всех сил вцепилась в плющ, невзирая на острую боль, пронзившую ладони. Ее ноги болтались в воздухе, она пыталась отыскать хоть небольшую щербинку в кирпичной стене. Наконец потихоньку девушка начала спускаться, перебирая руками и цепляясь ногами за стену.
Она настолько увлеклась своим занятием, что не услышала грузные шаги по комнате, и поняла, что разоблачена, только когда до нее донеслось грозное проклятие Джорджа. Джулиана подняла голову и увидела его перекошенное злобой лицо. Тогда она выпустила из рук плющ и упала на землю, но очень неудачно: нога подвернулась, и с минуту ей пришлось растирать лодыжку. И вдруг она снова услышала голос Джорджа, топот его ног по лестнице и поняла, что еще через пару минут он будет на первом этаже и выбежит на улицу через кухонную дверь. Джулиана тотчас вскочила и припустила вокруг дома, надеясь, что со стороны дороги покажется какой-нибудь человек, у которого можно будет попросить защиты.
Она слышала тяжелое, хриплое дыхание Джорджа у себя за спиной, казалось, что он дышит ей едва ли не в затылок. При других обстоятельствах она легко бы убежала от него, но сейчас была, во-первых, босиком, а во-вторых, нога болела так сильно, что у нее на глазах выступали слезы. Джулиана завернула за угол дома. Еще немного, и она выбежит на дорогу, по которой может проезжать телега, или проходить какой-нибудь крестьянин, или…
Расстояние между ними быстро сокращалось. В глазах у Джорджа прыгали черные точки, жирный живот колыхался, он сжал кулаки. Джулиана устала: мелкий гравий, впивавшийся в голые ступни, и вывихнутая лодыжка причиняли ей нестерпимую боль. И вот Джордж настиг ее, ухватил за подол ночной рубашки и попытался завернуть ей руки за спину. Она отчаянно сопротивлялась, царапалась, изо всех сил била его руками и ногами.
Каким-то чудом ей удалось вырваться: послышался треск разрываемой материи, и девушка метнулась к спасительному углу дома.
Джордж почти нагнал ее. Она чувствовала, как он тянет к ней руки. Вдруг впереди раздался скрип телеги. Джулиана сделала последний рывок и выскочила прямо под колеса подводы с сеном.
Крестьянин натянул поводья и вытаращился на странную, полуголую женщину с безумными глазами и забинтованными руками, которая почему-то решила покончить жизнь самоубийством под копытами его лошаденки.
— Прошу вас… — Джулиана с трудом перевела дыхание, чтобы произнести несколько слов. — Пожалуйста… помогите мне… я…
Продолжить ей не удалось. Джордж подскочил к ней сзади, одной рукой зажал рот, а другой схватил за волосы и, намотав их на руку, изо всей силы дернул. Он спокойно объяснял ошеломленному крестьянину, что эта женщина сошла с ума и ее держат взаперти для ее же собственной безопасности.
Крестьянин смотрел на полуобнаженную, растрепанную женщину, которая билась в руках здоровенного мужчины. Она пожирала его глазами, полными отчаяния и ужаса, и крестьянин содрогнулся от этого взгляда и стал бормотать себе под нос молитву. Когда человек оттащил сумасшедшую на обочину, крестьянин хлестнул свою лошадь и погнал что было духу.
Джулиана укусила Джорджа за руку. Он не растерялся и наотмашь ударил ее по щеке, так, что у нее зазвенело в ушах и закружилась голова. Пользуясь минутным замешательством Джулианы, он потащил ее к дому.
Люсьен вышел из комнаты в прихожую со стаканом в руке, когда Джордж внес Джулиану в дом.
— О Господи! Что еще стряслось?
— Она думала, что ей удастся бежать… хитрая шлюха! — свирепо прошипел Джордж, прошел мимо виконта в гостиную и опустил Джулиану в кресло.
Она полулежала, потеряв сознание от боли. Джордж налил себе рюмку коньяка, залпом осушил ее и налил еще одну.
— Чем скорее она окажется в Винчестерской тюрьме, тем лучше для нас. — Он опрокинул в себя вторую рюмку. — Пошли.
— Куда? — спросил Люсьен, который стоял, прислонившись к дверному косяку. Его глаза горели лихорадочным блеском, он с трудом справлялся с внутренней дрожью, находя единственное спасение в постоянном потреблении коньяка.
— К Форсетам, — ответил Джордж. — Они должны подтвердить личность этой потаскухи перед судом, а вы скажете, что она — ваша жена, и объясните, когда и как она ею стала. Судья предъявит ей обвинение и арестует. А потом… — Джордж вытер губы ладонью и ухмыльнулся, глядя на Джулиану. — А потом, моя дорогая мачеха, я нанесу несколько визитов в твою камеру, прежде чем тебя сожгут.
Джулиана ничего не ответила. Она смертельно устала, поэтому ни о какой повторной попытке побега не могло быть и речи. По крайней мере теперь… А вдруг Форсеты предложат ей свое покровительство? Нет, на это вряд ли можно рассчитывать. Они ни за что не вмешаются в скандальную историю ради спасения своей бывшей воспитанницы, которая всю жизнь была для них словно кость в горле.
— Пошли, Эджкомб, — резко повторил Джордж. — Поедем верхом. Эту девку я повезу сам.
Люсьен отрицательно покачал головой и открыл было рот, чтобы возразить, но его потряс изнуряющий приступ кашля. Через несколько минут виконт оправился и прохрипел:
— Я сейчас не удержусь на лошади. Лучше уж я останусь… приду немного в себя… а ты поезжай один. — Он глотнул коньяка.
— Ну уж нет, — зловеще прошептал Джордж. — Ты поедешь со мной, Эджкомб. Ты и пенни не увидишь из своих денег, если не сделаешь все, что я тебе прикажу.
Люсьен молча смотрел на своего компаньона, понимая, что не может противостоять ему, этому грубому олуху, деревенщине, толстокожему мужлану, которого он презирал всем сердцем и намеревался использовать в собственных целях. А получилось наоборот, и теперь Джордж держался с виконтом с холодной, расчетливой уверенностью человека, наделенного властью.
Джордж грозно подступил к Люсьену и сжал кулаки. Виконт отскочил назад, на его лбу выступила испарина, глаза испуганно забегали.
— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился Люсьен. — Я еду.
Джордж самодовольно усмехнулся и подошел к Джулиане. Она нарочно прикрыла глаза, чтобы отстраниться от кошмарной сцены. Джордж силой поднял ее на ноги и взял за подбородок.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я снова ударил тебя, моя дорогая?
Она отрицательно мотнула головой.
— Значит, ты обещаешь слушаться, правда?
Джулиана кивнула и вдруг ощутила на устах его губы — влажные и похотливые. Джордж старался проникнуть языком за ее плотно сжатые зубы. Девушку обожгло горячим, смрадным дыханием, сильно отдающим перегаром. Ее подташнивало, ноги стали ватными, а тело охватила неприятная вялость.
Джордж отстранился и, взглянув в ее побелевшее, осунувшееся лицо, ухмыльнулся.
— Вам не по себе, леди Эджкомб? Ну ничего, с недельку просидите в тюремной камере и поправитесь, уж будьте уверены. А теперь пошли. — Он развернул Джулиану к двери.
В холле Джордж на секунду задержался, снял с гвоздя плащ и накинул его на плечи Джулиане. Она передвигала ноги, как загипнотизированная. Люсьен замыкал процессию С моря по-прежнему дул ледяной, пронизывающий ветер, и Джулиана была благодарна Джорджу за плащ, хотя понимала, что он дал его только потому, что полуобнаженная женщина могла привлечь к себе нежелательное внимание. Люсьена бил страшнейший озноб, он еле стоял от усталости и выпитого коньяка, но, вероятно, разговор с Джорджем сильно напугал его, и он не решался ни на миг задержаться, чтобы как следует откашляться.
Конюх вывел из стойла двух лошадей, оседлал их, искоса поглядывая на странных гостей хозяина. Он помог Люсьену сесть в седло. Виконт то и дело сползал набок и бессмысленно натягивал поводья, стремясь обрести равновесие.
Джордж легко поднял Джулиану и посадил на свою лошадь, после чего сел сзади. Он прижал к себе девушку и взялся за поводья.
Таким образом вся троица шагом выехала за ворога и двинулась по дороге к поместью Форсетов.
Тарквин завернул лошадей на постоялый двор «Роза и корона» в Винчестере. Квентин вышел из фаэтона, размял затекшие ноги и поежился от утренней сырости.
— Где это мы? — поинтересовался он у Тарквина.
— Я и сам толком не знаю. Давай попробуем это выяснить.
Квентин вошел следом за ним в трактир. Через минуту они уже сидели за столиком в отдельной комнате, а служанка разжигала огонь в камине.
— Не откажетесь ли выпить портвейна, господа? Уж больно холодно сегодня, — предложил трактирщик, критическим взглядом обводя гостей.
— Да, пожалуйста, — ответил Тарквин, снимая перчатки. — И еще кофе и яичницу с беконом. — Он подошел к окну и выглянул на улицу. — Где здесь ближайший магистрат, милейший?
— На Кастл-стрит, милорд.
— Пришлите ко мне мальчишку. Мне нужно кого-нибудь послать с поручением.
Трактирщик с поклоном удалился.
— Так что ты надумал? — Квентин тоже встал из-за стола и, опустившись на корточки перед разгорающимся камином, грел руки. С его плаща стекали потоки воды.
— Я хочу узнать, не направился ли Ридж прямиком в магистрат, — ответил Тарквин, сбрасывая свой насквозь промокший плащ. — Спасибо, — кивнул он девушке, принесшей на подносе бокалы с портвейном.
— Вы звали, милорд? — Звонкий голос принадлежал розовощекому мальчишке в кожаном фартуке.
Тарквин приказал ему сбегать в магистрат и узнать, не привозили ли туда женщину в течение последних двух часов.
— А если нет? — спросил Квентин, делая большой глоток вина.
— Тогда мы направимся к нему домой.
— А если и там ее нет?
— Поедем к Форсетам. — Тарквин говорил спокойно и рассудительно. — Ну а если я ошибаюсь, тогда… тогда я не знаю, что делать дальше. — Он развел руками.
Принесли завтрак, и братья в полном молчании поели. Каждый был погружен в собственные мысли. Вскоре вернулся мальчишка-посыльный и сообщил, что магистрат закрыт, а судью всю ночь никто не беспокоил. Тарквин кивнул, дал ему монету и вызвал трактирщика.
— Вы знаете, где находится поместье Риджей?
— Да, сэр. Это в десяти милях к югу. — Трактирщик подробно рассказал, как туда добраться, и даже описал дом. — Большие каменные столбы при въезде. Вы не ошибетесь, милорд.
— Ты готов, Квентин?
— Да. — Квентин отставил бокал и последовал за братом к выходу. Нудный моросящий дождь прекратился, небо очистилось от облаков, в воздухе разлилась приятная свежесть. Тарквин заплатил трактирщику за завтрак и лошадей, которые уже были впряжены в фаэтон.
Они миновали большие каменные столбы при въезде во владения Риджей спустя полчаса. Повозка остановилась как раз на том месте, где всего час назад Джулиана бросилась под колеса телеги, груженной сеном, и тщетно пыталась уговорить крестьянина помочь ей.
Экономка не сразу открыла дверь на настойчивый звонок колокольчика. Она изумленно оглядела посетителей и сделала Книксен. Вид у нее был растерянный — утро выдалось на редкость тревожным.
— Сэр Джордж дома?
Экономка внимательно оглядела элегантного господина в роскошном наряде. Голос звучал холодно и спокойно, но в глазах сверкала угроза.
— Нет, сэр… он уехал… не так давно. А с ним и его гости.
— Гости? — Тарквин вопросительно приподнял бровь.
— Да, сэр. Джентльмен… он был очень болен, все время кашлял. И юная леди. Она тоже была нездорова, и сэр Джордж на руках отнес ее наверх. А потом они все вместе уехали. — Экономка испуганно переводила взгляд с Тарквина на его брата. Она осмелела и перестала теребить край передника.
— Вы знаете, куда они отправились? — проникновенным тоном спросил Квентин.
— Нет, сэр. Они уехали втроем на двух лошадях. Похоже, недалеко.
— Какая дорога ведет к поместью Форсетов? — Голос Тарквина не мог скрыть его волнения.
Он чувствовал, что вот-вот найдет Джулиану, и злился от нетерпения. Джордж и Люсьен заплатят ему за все! Тарквин постарался не думать, в каком состоянии он найдет Джулиану, рисуя в своем воображении картины ужасной мести, которую он обрушит на ее похитителей.
Люсьен свалился с лошади, как только они выехали на дорогу, ведущую к дому Форсетов. Он плохо понимал, куда и зачем они едут, с трудом держался в седле и в конце концов припал к лошади и бросил поводья. Его не отпускал приступ кашля. Люсьен содрогался всем телом, испытывая жесточайшие муки. Его носовой платок промок от крови. И когда его лошадь споткнулась, Люсьен вылетел из седла. Ногой он застрял в стремени, а лошадь от страха перешла на галоп.
Джулиана в ужасе наблюдала, как лошадь волокла за собой Люсьена. Виконт не делал никаких попыток высвободиться. Джордж изловчился и, схватив лошадь Люсьена за гриву, а потом и за поводья, остановил ее.
Он спешился и снял Джулиану с седла. Крепко держа ее одной рукой за запястье, другой он высвободил ногу Люсьена и молча осмотрел его неподвижное тело. Люсьен расшиб себе голову обо что-то острое. Из глубокой раны на его лбу сочилась темная кровь. Он едва дышал, его глаза были закрыты.
— Черт бы его побрал! — воскликнул Джордж, впервые за все это время потеряв над собой контроль и разъярившись не на шутку. Он потащил Джулиану обратно к их лошади, посадил ее в седло и сам сел сзади.
— Вы не можете бросить его просто так посреди дороги, — неожиданно для себя в полный голос заявила Джулиана.
— В таком состоянии он мне не нужен. — Джордж взял лошадь Люсьена за повод, пришпорил свою, и они помчались по дороге к Форсетам.
— Мы должны были отвезти его обратно домой, — сказала Джулиана, обернувшись, чтобы посмотреть на безжизненное, постепенно превращающееся в крохотную точку тело Люсьена.
— Пусть кто-нибудь другой его подбирает. Хватит болтать! — Он дернул ее за волосы в припадке ярости, и Джулиана благоразумно замолчала. Она даже не подозревала, что Джордж столь безгранично жесток.
У дома Форсетов они спешились. Держа девушку одной рукой за волосы, а другой за горло, Джордж подтащил ее к входной двери и громко постучал. Лакей открыл с встревоженным и недовольным видом, удивляясь такой бесцеремонности гостей. Он уставился на Джулиану, отказываясь верить своим глазам.
— Мисс Джулиана! Вы…
Джордж грубо оттолкнул его и втащил Джулиану в прихожую.
— Где твой хозяин?
— В библиотеке… но…
Джордж решительным шагом, подталкивая перед собой Джулиану, направился к библиотеке. Дверь распахнулась им навстречу, на пороге стоял сэр Брайан с выражением крайнего раздражения на лице.
— Я вижу, вы нашли ее, — сердито буркнул он.
— Да. И я намерен вскоре лицезреть, как ее сожгут на площади перед Винчестерской тюрьмой, — заявил Джордж. — А вы с вашей женой должны будете подтвердить ее личность в магистрате сегодня же. — Глаза Джорджа победоносно сверкали.
— Что происходит? — Леди Амалия вплыла в комнату. — Джулиана! Как ты здесь оказалась?
— Я приехала не по своей воле, мадам, — ответила Джулиана, разглядывая знакомый с детства интерьер. — Там, на дороге, лежит серьезно раненный человек. Вы не могли бы послать кого-нибудь, чтобы привезти его сюда и оказать ему помощь?
Амалия переводила недоуменный взгляд с сияющего, торжествующего Джорджа на его изнуренную страданиями пленницу и обратно.
— Вечно от тебя одни неприятности, Джулиана, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46