Здесь выложена электронная книга Инструктор - 11. Последний самурай автора по имени Воронин Андрей Николаевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Воронин Андрей Николаевич - Инструктор - 11. Последний самурай.
Размер архива с книгой Инструктор - 11. Последний самурай равняется 301.92 KB
Андрей Воронин: «Последний самурай»
Андрей Воронин
Последний самурай
Инструктор – 11
«Андрей Воронин. Инструктор: Последний самурай»: Современный литератор; Мн.; 2002
ISBN 985-14-0182-Х Аннотация Читатель снова встретится с любимым героем серии «Инструктор» – бывшим капитаном отряда специального назначения ГРУ Илларионом Забродовым.Инструктор выдвигает свою, совершенно неожиданную версию событий 11 сентября в Америке. Он отправляется на японские острова и расследует новое запутанное дело.
Андрей ВОРОНИНПОСЛЕДНИЙ САМУРАЙ Глава 1 Кто-то когда-то сказал, что лень – двигатель прогресса. Человек, который это придумал, наверняка не сознавал всей пугающей глубины сочиненного им афоризма. Ему казалось, что он отмочил отличную шутку, в какой-то мере оправдывающую его пристрастие к послеобеденному лежанию на мягком диване со свежей газетой в руках. Ну, еще бы! Человеку лень таскать на своем горбу тяжести, и он изобретает колесо. Потом ему становится лень толкать свою неповоротливую тачку, и он изобретает способ заставить бессловесных животных делать это за него, благо у животных не хватает ума изобрести способ от этого уклониться. Когда ему делается лень бродить по лесам в поисках съедобных корешков и сутками гоняться с дубиной за быстроногой дичью, он изобретает сельское хозяйство и животноводство. Когда дым от разведенного в убогой хижине костра выедает ему глаза, человек придумывает дымоход. И так далее, до бесконечности. Именно это и называется прогрессом, и большинство людей на планете издавна привыкли считать, что прогресс – штука в высшей степени полезная. Он, прогресс, позволяет получить от жизни максимум удовольствий ценой наименьших усилий, и разве не об этом мечтает всякий уважающий себя лентяй?Отсюда, между прочим, снова следует навязший в зубах вопрос: так благо ли прогресс? И если нет, то почему Господь Бог своевременно не послал к тому месту, где первый питекантроп упражнялся со своей дубиной, голодного пещерного медведя? Или попы все-таки правы, и прогресс – от лукавого? Тогда получается, что мы и впрямь живем в царстве, которым правит дьявол, и если до сих пор не уничтожили себя как биологический вид, то лишь потому, что он, рогатый, с нами еще не наигрался…Полковник ГРУ Андрей Мещеряков сердито тряхнул головой и вернулся к прерванному этими размышлениями занятию – чистке автомата. Что за чушь, сердито подумал он, с усилием вгоняя шомпол в канал ствола и размеренно двигая им взад-вперед. Баналыцина лютая, чепуха на постном масле! Кухонная философия, причем самого низкого пошиба. Не об этом сейчас нужно думать, товарищ полковник, совсем не об этом. Да в том-то и беда, что думать о деле тяжелее всего. Думать о деле – значит снова тупо пялиться в подробную карту местности и изобретать мышеловку. Придумать хорошую мышеловку не так-то просто, особенно если ты охотишься не за мышью, а за человеком, который сам пользуется заслуженной славой специалиста по части силков и капканов. Гораздо проще чистить автомат и развлекаться рассуждениями о добре и зле. Банально конечно, но что делать, если в основе даже самых сложных явлений нашей жизни лежат банальнейшие вещи? В сущности, если копнуть поглубже, миром движет свинское желание прожить за чужой счет. Пьяный недоумок, грабящий в темном переулке прохожего, шустрый наперсточник у входа в метро и известный политик, демонстрирующий чудеса ловкости, чтобы удержаться у власти, – все они одного поля ягоды. И хотят они все, если разобраться, одного и того же: хапнуть побольше, пока не накрыли. Только грабитель в переулке честнее: он грабит собственными руками и не скрывает своих намерений. Потому что дурак. В школе, наверное, двоечником был, не научился красиво рассуждать об общественном благе, прогрессе и долге перед избирателями. И возьмут его, дурака, за хобот и упекут куда Макар телят не гонял, и будет он там лес валить или шить тапочки, скажем, на благо того же общества. А общество будет довольно: попался, захребетник! Попался, бандит! Ишь, чего удумал: жить, не работая! Все работают, а ему, видите ли, неохота.Э, нет, подумал полковник, излишне резким движением загоняя на место затвор. Затвор перекосило, заклинило, и Мещеряков зло выдернул его из рамки, получив при этом ссадину на большом пальце. Так у нас дело не пойдет, подумал он, зализывая ссадину языком и озабоченно разглядывая полученную травму. Этак ведь черт знает до чего можно додуматься! Такие мысли сродни ржавчине: сначала царапинка, потом едва заметное рыжее пятнышко, а через полгода, глядишь, сквозная дыра размером в кулак, а если в ней чуть-чуть поковыряться, то и голова пролезет, потому что материал утратил прочность, превратившись из металла в дерьмо, в прах… Когда солдат в ответ на полученный приказ вместо «Есть!» отвечает: «А зачем?», это уже не солдат. Это, государи вы мои, уже наполовину дезертир, с каковым следует поступать согласно законам военного времени.А с другой стороны, человек – это, как сказал классик, звучит гордо. А какая, к черту, гордость, если в ответ на законное желание знать, зачем его посылают на убой, мы берем человека за шиворот и отдаем под трибунал? Славное объяснение! Универсальный ответ на все вопросы. Не рассуждать, рядовой! Иди и сдохни. Ты что, собираешься жить вечно? Остается только удивляться, почему они до сих пор все-таки идут и не разбредаются по домам.Ну со мной-то все ясно, мысленно сказал он себе, осторожно вставляя затвор в рамку. На этот раз затвор пошел как по маслу и с легким щелчком стал на место. Со мной проще, подумал полковник, загоняя в гнездо защелку пружины и закрывая ствольную коробку. Я – офицер, это моя работа. Мне за это деньги платят, а главное, я понимаю, что иначе попросту нельзя. Теперь уже нельзя. Кто-то когда-то первым совершил эту ошибку, сделав ставку на силу и хитрость, и теперь этот узел не распутать. Поймать бы того, кто придумал политику, и поставить к стенке. Но это намного сложнее, чем поймать Хаттаба. Как же его ухватить, черта бородатого?Полковник вставил магазин и привычным движением передвинул флажок предохранителя. Густой мутноватый чай в алюминиевой кружке уже остыл. Мещеряков подумал, что в холодном виде это свиное пойло, возможно, покажется ему более приемлемым, осторожно пригубил и с гримасой отвращения отставил кружку. Густая, как деготь, жидкость отдавала березовым веником и имела привкус прогорклого жира – видимо, солдаты плохо отмыли кружку. Полковник брезгливо скривился и сунул в зубы сигарету.Хаттаб, подумал он. Однорукий дьявол, Черный Араб, сволочь ты этакая… Вот она, политика. Ходят слухи, что в дни своей бурной молодости этот ублюдок был офицером иорданской разведки и прошел хорошую школу у советских инструкторов. Вот и гоняйся за ним теперь… Знаем мы этих советских инструкторов, за их учениками гоняться – только зря время тратить. Выучили на свою голову. Мы учили одних, американцы – других, а теперь сами не знаем, куда от своих учеников деваться. Время собирать камни, вот что это такое. Набросали этих камней по всему свету, а теперь удивляемся: почему это у нас бороны ломаются?Мещеряков покосился на расстеленную на столе карту. Вид карты вызывал у него физическую тошноту и ломоту в висках. За две недели он изучил карту вдоль и поперек и теперь мог бы, наверное, нарисовать ее с закрытыми глазами – с поправкой на свои художественные способности конечно, но весьма близко к оригиналу. На карте были подробно изображены окрестные возвышенности, долины, ущелья, населенные пункты и даже труднопроходимые горные тропы, но эта потертая и уже изрядно засаленная бумажная простыня не давала ответа на главный вопрос: где искать Хаттаба. Агентурные данные сплошь и рядом оказывались липовыми или устаревшими. В одном можно было не сомневаться: Хаттаб, если он вообще существовал, а не являлся мифом, как утверждали некоторые, все еще оставался на территории Чечни.Мещеряков с хрустом потянулся, встал с топчана и подошел к заложенному мешками с песком окну. Над верхним краем баррикады оставалась щель шириной сантиметров в пятнадцать, из которой тянуло ночной прохладой. Снаружи было тихо. Сигаретный дым, клубясь, поднимался кверху и вытягивался в амбразуру. Полковник со скрежетом почесал шершавую от проступившей щетины щеку и с сомнением покосился на часы. Было начало четвертого. «Вздремнуть, что ли? – подумал он. – Так ведь, пока заснешь, уже и вставать пора. Нечего было допоздна засиживаться, завтра опять целый день буду вареный… Побриться надо, вот что.»Он вернулся к столу, раздавил окурок в переполненной его собратьями консервной банке и, разгоняя ладонью дым, наклонился за чемоданом, где лежала механическая бритва. В командировки, подобные этой, он всегда брал с собой старенькую механическую бритву, доставшуюся ему от отца: в полевых условиях, без горячей воды, не говоря уже об электричестве, эта штуковина была буквально незаменима. Ходить небритым, как это практиковали в полевых условиях некоторые офицеры и прапорщики, Мещеряков не любил, и не из каких-то там эстетических или, боже сохрани, педагогических соображений: просто отрастающая борода зверски чесалась, и в такие моменты полковник сильно напоминал себе одолеваемую блохами обезьяну.Он выдвинул из-под стола обшарпанный пластиковый чемодан и опустился на корточки, чтобы открыть замки. В это мгновение висевшее на стене в изголовье кровати зеркало размером с лист из ученической тетради с жалобным звоном разлетелось на куски. Осколки брызнули во все стороны, несколько упало на кровать, а один, крутясь, ткнулся в носок полковничьего сапога.– Полтергейст, пропади он пропадом, – проворчал полковник, глядя на то место, где секунду назад висело зеркало. – Войсковая операция в Чечне успешно завершена, бандформирования разгромлены и блокированы в труднодоступных горных районах. А это – просто полтергейст… Тьфу!В штукатурке, чуть пониже гвоздя, на котором висело злополучное зеркало, виднелось аккуратное круглое отверстие с крошащимися краями. Правильно, подумал полковник. Со склона мое окошко просматривается так же хорошо, как маяк на мысу в штормовую ночь. На месте снайпера я бы сам не удержался, ей-богу. Попал, не попал – какая разница? Пугнул, заявил о себе – дескать, есть еще порох в пороховницах… Это как в старом анекдоте про петуха, который гонится за курицей и думает: не догоню, так хоть погреюсь…Полковник открыл чемодан. Бритва лежала на месте. Мещеряков вынул ее из коробки, завел пружину и с сомнением покосился на окно, прикидывая траекторию полета пули. Он подобрал с пола самый большой осколок зеркала, уселся за стол и стал методично выбривать щеки, шею и подбородок, приводя себя в подобающий вид и время от времени поглядывая на окно.Снайпер больше не стрелял – не то выполнил свою норму на эту ночь, не то понял, что сквозь щель под потолком ему Мещерякова не достать, и отправился искать добычу полегче. Странный это был снайпер – ночной… Впрочем, здесь все было странно – страннее даже, чем когда-то в Афганистане. Вспомнив Афганистан, Мещеряков криво ухмыльнулся: бедные американцы, не знают, с кем связались… Свалить режим, вооруженный древним советским металлоломом, – плевое дело, для этого не нужны ковровые бомбардировки. Режим – штука малоподвижная. Вот он, как на ладони, подходи и делай с ним что хочешь. Но глупо думать, что победа над режимом религиозных экстремистов равносильна победе над международным терроризмом. Глупо и смешно… Неужели они там, в своей Америке, и в самом деле такие дураки? Непохоже как будто, хотя с другой стороны… Америка – дело тонкое. То есть, наоборот, толстое. Толстое, мощное и самоуверенное, как носорог. Привыкли весь мир учить, черти, а сами учиться не хотят…Мещеряков закончил бритье, продул бритву и спрятал ее в дерматиновый футляр с вытисненным на крышке изображением Метромоста. Одеколона во флаконе осталось чуть-чуть – раза на два, от силы на три. Полковник огорченно крякнул, плеснул в ладонь и с силой растер щеки и шею. По прокуренной каморке, служившей когда-то кабинетом завучу местной школы, пополз тонкий нездешний аромат. Полковник купил одеколон три недели назад в Кельне, где присутствовал на международном совещании руководителей спецслужб. Совещание, понятное дело, было посвящено борьбе с международным терроризмом. После одиннадцатого сентября весь мир словно в одночасье прозрел – вдруг, разом, как по мановению волшебной палочки. Мещерякова такое положение вещей бесило, и на совещание он ехал с большой неохотой. Иларион Забродов, закадычный друг, этот чертов бездельник, книжный червь, нигилист доморощенный, как всегда, подлил масла в огонь. «Ну-ну, давай, – сказал он ви время прощального застолья, щурясь на Мещерякова сквозь рюмку с коньяком. – поезжай, развейся. Госпоже полковнице презент купи, и вообще…» – «Я, между прочим, туда работать еду, а не по магазинам шататься, – сердито сказал ему Мещеряков. – Работать, понял?» – «Ну-ну», – повторил Забродов и больше на эту тему разговаривать не пожелал. Полковник тогда здорово разозлился, в основном потому, что знал: Забродов прав, никакого толку от совещания не будет Его и не вышло, этого самого толка, но Забродов, скотина этакая, мог хотя бы из вежливости не корчить из себя пророка..Мещеряков снова посмотрел на часы, крякнул, нахлобучил на голову кепи, сунул под мышку вычищенный до блеска автомат и вышел из комнаты.Дежурный в коридоре лениво поднялся ему навстречу. Дежурный был полковнику незнаком – кто-то не то из ОМОНа, не то из СОБРа. Физиономия у парня заросла рыжеватой шерстью, розовые от недосыпания глаза сонно моргали. Смотрел он на Мещерякова не то чтобы враждебно, но и без особой приветливости. Для него московский полковник был очередным штабистом, приехавшим с никому не нужной проверкой, то есть особой нежелательной, от которой только и жди неприятностей. Правда, на фоне кельнских воспоминаний эта небритая и всем недовольная веснушчатая ряшка выглядела до боли родной и близкой. Мент был живой, настоящий, и разговаривал он на одном языке с полковником. Понять его было гораздо легче, чем лощеных господ из западных разведок, которые напоминали Мещерякову идеально запрограммированных роботов. «Какого дьявола нужно собирать совещания, – начиная закипать, подумал он, – если не намерен говорить ни „да“, ни „нет“?»Он нетерпеливым жестом усадил дежурного на место, воздержавшись от комментариев по поводу неудобоваримого чая, и вышел на крыльцо. Воздух здесь был относительно чистым и свежим, и полковник заметил, что небо на востоке уже начало понемногу светлеть и на нем черной иззубренной линией проступили очертания гор.Крыльцо было защищено от обстрела, но Мещеряков по привычке быстро шагнул в сторону и закрыл за собой дверь, чтобы не торчать темным силуэтом на фоне освещенного дверного проема. Поймав себя на этом инстинктивном действии, он снова усмехнулся: оказывается, такие привычки, раз появившись, остаются с человеком на всю жизнь. Ведь сколько лет прошло, сколько воды утекло, а стоило только попасть в места, где пахнет порохом, и все вернулось, словно только и ждало подходящего момента…«Илариона бы сюда, – подумал Мещеряков, прикуривая от спрятанного в ладонях огонька зажигалки. – С ним на пару мы бы этого однорукого живо за бороду взяли… А впрочем, лучше не надо. В деле Забродов, конечно, ас, равных ему просто нет, но вот в остальное время… Я уже не мальчик, чтобы терпеть его выходки, а он словно и не меняется с годами. Вот я палец оцарапал, – он непроизвольно поднес палец ко рту и облизнул ранку, – так это счастье, что Забродова рядом не было. Он бы меня со свету сжил своими комментариями. Вызовите санитара, господин полковник ранен! Ах, мне дурно! Тьфу! Нет уж, лучше я сам. Как сумеем, так и сыграем, а этот пенсионер пускай рыбу удит и ей объясняет про восточную философию и про принцип дао…»– Огоньку не найдется, товарищ полковник? – послышался из темноты справа от Мещерякова знакомый хрипловатый голос.Мещеряков ухитрился не вздрогнуть, хотя и был застигнут врасплох. Он протянул зажигалку на голос. В темноте чиркнуло колесико и вспыхнул оранжевый огонек, осветивший широкое скуластое лицо с глубокими резкими тенями под глазами.– Не спится, Матвей? – негромко спросил Мещеряков.– На том свете отоспимся, – в присущей ему рассудительной манере ответил прапорщик Брузгин, возвращая зажигалку. – Снайпер, пакость такая, взял моду по ночам в окна стрелять. Третью ночь его пасу, и все без толку! Надо будет днем в горах пошарить, поискать, где у этого орла гнездо. Я ему перья-то повыщипаю. Беда только – мест удобных видимо-невидимо, не поймешь, где искать. Долго шарить придется. Как бы это устроить, чтобы собровцы хотя бы ближние склоны прочесали?
Было бы хорошо, чтобы книга Инструктор - 11. Последний самурай автора Воронин Андрей Николаевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Инструктор - 11. Последний самурай у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Инструктор - 11. Последний самурай своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Воронин Андрей Николаевич - Инструктор - 11. Последний самурай.
Если после завершения чтения книги Инструктор - 11. Последний самурай вы захотите почитать и другие книги Воронин Андрей Николаевич, тогда зайдите на страницу писателя Воронин Андрей Николаевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Инструктор - 11. Последний самурай, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Воронин Андрей Николаевич, написавшего книгу Инструктор - 11. Последний самурай, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Инструктор - 11. Последний самурай; Воронин Андрей Николаевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн