– Сейчас же развяжи ее, – обратился Рахмет к Штыку. Тот глянул на Адвоката, но внятного ответа не дождался. – Я сказал – развяжи!
Штык повиновался. Наконец Роза смогла подняться со стула. Она стояла в отдалении и не решалась приблизиться к Мамаеву.
– Ничего бы с ней не сделалось, – пробурчал Адвокат, – еще немного, и он раскололся бы, – Адвокат показал на Александра. – Теперь ни за что не позвонит. И тихо покончить с ним не получится.
Он говорил о судьбе Бондаровича как о чем-то уже решенном. Рахмет молча взгромоздил тяжелый чемодан на стол и кивнул Адвокату.
– Здесь все или только моя доля? – спросил Адвокат.
– Все.
Адвокат рассмеялся, придвинул чемодан к себе и забарабанил пальцами по крышке.
– Ну, Рахмет, на этот раз не врешь, верю. Я точно знал, что деньги ты собрал наличкой и что они у тебя в доме. Недавно мне позвонили – твой тайник пуст, в машине тоже ничего. Всю дорогу от дома сюда тебя пасли – никуда не заезжал.
– Я обещал и сделал, – холодно проговорил Мамаев.
– Однако ты и хитер, сразу видно – восточный человек, – зацокал языком Адвокат. – Обещал...
Сделал... Дочку себе нашел, – он расхохотался. – Шкуру из «Интуриста» купил! – Адвокат на секунду оторвал руку от крышки чемодана и ткнул пальцем в сторону Розы. – Всех провел, а меня не сумел. Да эта б... такая же дочка тебе, как и мне. Катей ее зовут, с арабами трахается, – правда, с богатыми.
Она, когда я ее прижал, во всем призналась...
Пока Адвокат говорил, ни у Мамаева, ни у Банды не менялось выражение лица. Каждый из них и Я без него знал правду: Мамаев – потому что сам заварил эту кашу, предварительно отправив свою настоящую дочь в Америку, чтобы не рисковать ее жизнью; Бондарович догадался обо всем попозже, но открыл ему глаза отнюдь не Адвокат. А тот в эйфории не мог остановиться:
– Я думал сначала, что твоя сучка деньги с собой в Америку повезла, но мои ребята ее повсюду сопровождали, номера в гостиницах обыскивали, багаж... Не взяла она с собой больших денег, а переводить со счета на счет ты их не стал бы – ФСБ все твои ходы через банки отслеживала. Тогда я всех людей на тебя здесь бросил. Все ты правильно делал, Рахмет, но меня не перехитрил. Я тебе специально этих двоих подослал, а ты и клюнул, как я и рассчитывал, на них пропажу списать захотел. А деньги-то вот они.
При этих словах Адвокат открыл чемодан и тут же замолчал. Секунд десять он молча смотрел на ворох обгоревших купюр, среди которых не было ни одной целой. Пепел, небольшие кусочки бумаги с водяными знаками, черными и зелеными линиями... С некоторых обугленных кусочков на Адвоката смотрели строгие лица американских президентов, отцов нации. Среди пепла змейками поблескивали скрученные в спирали металлизированные полоски от сгоревших долларов.
Адвокат с недоверием перевел взгляд на Мамаева, схватил один из обугленных кусочков и почти вплотную поднес его к глазам:
– Настоящие... – упавшим голосом пробормотал он. – И полоски настоящие...
Девушка, казалось, потеряла дар речи. Она как завороженная смотрела на чуть подрагивающую под сквозняком массу пепла, еще хранившую форму денежных купюр. На некоторых черных листках даже можно было разобрать надписи.
– Ни одной с целым номером... – задыхаясь, прошептал Адвокат.
– Да, настоящие, – спокойно проговорил Мамаев, – все сжег сегодня ночью, чтобы никому не достались, ни мне, ни тебе. Одни неприятности от них. Адвокат.
Никто – ни Банда, ни Адвокат, ни девушка, еще недавно выдававшая себя за дочь Рахмета, – не мог поверить в реальность увиденного. Возможно, в чемодане лежали даже не все деньги, но уцелеть могла лишь какая-то малость, несоизмеримая со всей суммой.
– Я специально не до конца сжег, чтобы легче было разобраться, посчитать. Хочешь, отнеси на экспертизу.
И тут снаружи послышался шум. Адвокат никак не мог успокоиться. Пистолет в его руках ходил из стороны в сторону.
– Положи оружие!
Никто не успел заметить, как Александр вытащил из-под повязки на ноге пистолет.
В этот момент дверь распахнулась. На пороге стояли трое вооруженных людей. Одного из них, начальника охраны Мамаева, Банда узнал сразу, двух других он видел только со спины – они держали под прицелом Штыка, Жука и их подручных.
Бандиты стояли лицом к стене, руки за головой.
Адвокат раздумывал недолго и с отвращением отшвырнул пистолет в угол:
– Дурак ты. Мамаев, сумасшедший.
– Не поймешь ты меня, боюсь, – сказал Рахмет, давая Банде и Розе знак пробираться к выходу.
Проходя мимо бандитов, Мамаев сказал:
– Ребята, заплатить вам он вряд ли сумеет, и на улицу особо не рвитесь – мы к дверным ручкам гранаты приделали, только усики на чеках отогнуть осталось.
Естественно, никаких гранат прикреплять к дверям люди Мамаева не стали. Все сразу же бросились к машинам. Два «БМВ» рванулись к порту.
– Куда вы меня везете? – опомнилась наконец девушка, оказавшись на заднем сиденье между Бандой и Мамаевым.
– Молчи, ничего с тобой не случится, – пообещал Рахмет.
Возле причала их уже ждал пограничный катер Охрана осталась на берегу, а Александр с банкиром и девушкой, так и не понявшей, куда ее тащат, оказались на борту.
Через час катер подошел к круизному теплоходу.
– Тебе выходить, – сказал Мамаев девушке и протянул ей пачку долларов и документы. – Все, как договаривались – поплаваешь по Средиземному две недели, а там сама думай.
Она смотрела на него, ничего не понимая:
– Но я же...
– Продала меня? – рассмеялся Рахмет. – Я на это и рассчитывал. Или, может, ты хочешь, чтобы я передумал? Хочешь назад?
Девушка отчаянно замотала головой. Восточная щедрость Мамаева окончательно добила и Банду тоже. На прощание бывшая Роза подошла к нему и прошептала:
– Я не знаю, что говорить, но тогда я и в самом деле вообразила себя дочкой банкира.
– Не переживай, развлекать ты умеешь... убедительно.
Девушка спустилась в моторную лодку, и та унесла ее к теплоходу.
– Пошли, – сказал Мамаев.
В тесной каютке он распахнул шкафчик и подал Банде военную форму с погонами капитана, а себе достал полковничью.
– Давно не носил?
– Наверное, как и ты, – ответил Банда.
Мамаев поворачивался перед небольшим зеркальцем, пытаясь разглядеть себя целиком.
– Ты что, Рахмет, – не выдержал наконец Бондарович, – и в самом деле сжег десять миллионов?
– Сжег, – самодовольно сказал Мамаев, – все до последней бумажки.
– Зачем?
– А ты разве сказал мне всю правду, Александр Бондарович? – с издевкой проговорил Рахмет. – Нет, Банда, зря я тогда тебя из-под трибунала вытащил, фээсбэшник ты долбаный.
– Я у них служу, но на особом положении. И принципам своим, Рахмет, я не изменял. Если приказы отдают сумасшедшие или подонки, я их и теперь не выполняю.
– Ты так откровенно во всем признаешься, будто уверен, что я назад уже не вернусь.
– Не вернешься.
– Правильно, незачем мне возвращаться.
– Так и не скажешь, где деньги? – настаивал Бондарович.
– Сжег! Сжег! – захохотал Мамаев. – Адвокат-то уж наверняка поддельные баксы от настоящих даже по запаху может отличить.
– Рахмет...
– Черт с тобой, все равно ты уже ничего изменить не сможешь. Американское законодательство знать надо. В каком случае тебе испорченную купюру на новую поменяют?
– Если цел номер, – не задумываясь, ответил Бондарович.
– Все лохи так считают. А на самом деле Федеральный банк выдает новые купюры, даже если у тебя на руках и клочка не осталось. Главное иметь свидетельство того, что подлинные купюры уничтожены, погибли при форс-мажорных обстоятельствах: наводнение, землетрясение, пожар. Вдобавок к этому у тебя на руках должен быть список номеров всех уничтоженных купюр. Я не просто сжег их – я сжег их при свидетелях: пригласил в гости трех американских дипломатов. И все это мы сняли на видеопленку без перерыва – там каждый номер отснят. Да и список номеров у меня есть. Кассету с собой дипломаты унесли, за процент они ее в Штаты переправят. Форс-мажорные обстоятельства налицо – мой дом был обложен людьми Адвоката. Вынести деньги я не мог. Все уже обговорено, Банда, деньги я там получу.
Бондарович постоял в растерянности. Возразить было нечего, как, впрочем, не стоило и переживать Деньги безвозвратно ушли из России и теперь могли послужить разве что для безбедной жизни Рахмета.
– Ну и черт с тобой, – сказал Александр, – правильно поступил.
– За Артема не беспокойся, – напомнил Рахмет, – он и без тебя сумел выбраться, я справки навел.
– Как?
– Узнаешь.
– Точно выбрался?
– Охранника по голове стукнул, вытащил у него из кармана радиотелефон и твоему приятелю в ФСБ позвонил.
– Я бы не додумался.
– Хочешь, поехали со мной? – предложил Рахмет.
– Нет, для меня и тут дел хватит.
– А я устал от здешней жизни, – признался Мамаев, когда они уже стояли на палубе. – К спокойствию потянуло. Передай привет Артему, если он, конечно, захочет с тобой, обманщиком, разговаривать.
Они пожали друг другу руки на прощание. Мамаев легко спрыгнул с последней ступеньки мостков в военный глиссер, который понес его к серой громаде линкора. Про то, каким путем он дальше двинется в Америку, Рахмет не сказал, да Банда и не спрашивал.

* * *

Бондарович сошел на берег в военной форме, с погонами капитана на плечах. Он рассеянно отдавал честь, когда ему навстречу попадались другие военные. Такси подвезло его к самому казино.
Марина как раз отпустила очередному посетителю кофе и подняла взгляд. Она не сразу узнала Банду.
– Если будет облава, спрячешь меня в кладовке, как тогда? – спросил он.
– Это маскарад? – Марина сняла с головы Банды новенькую пилотку и повертела ее в руках.
– Конечно, прощальный маскарад. Я уезжаю и хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Можешь взять пилотку себе на память.
Марина, даже не спрашивая его согласия, поставила на стойку два стакана толстого стекла и плеснула туда сухого хереса. Банда кивнул ей и выпил.
– Ты сразу пришел ко мне, когда узнал, что можешь уехать?
– Я сообщил тебе об этом первой.
– Тогда при мне позвони. Для меня ты уезжаешь, но для кого-то приезжаешь, – для подруги, для жены... Кто там у тебя? Я люблю видеть или хотя бы представлять себе счастливые лица.
– Это межгород, – попробовал спастись Александр, но телефон уже стоял перед ним.
– Звони.
Бондарович, вздохнув, решил быть честным до конца и набрал телефонный номер своей новой квартиры. Он надеялся, что Алины не окажется дома. Марина, подперев голову руками, заглядывала ему в глаза.
– Я слушаю, – донеслось издалека.
– Алина? – ясное дело, Банда узнал ее сразу же.
– Саша?!
– Давай забудем все, что было... плохого, произнес Бондарович. На большее его не хватило.
– Я знала, ты захочешь мне это сказать, поэтому сильно и не волновалась... за себя. С тобой все в порядке?
– Я сегодня или завтра буду в Москве – увидишь сама.
– А теперь повтори за мной: «Я люблю тебя!»
Банда попытался отвести взгляд в сторону, но Марина погрозила ему пальцем.
– Я люблю только тебя, Алина, – сказал он в трубку.

* * *

Телефон был убран на полку. Марина приняла от Банды пустой стакан.
– Видишь, я даже сумела помирить тебя с ней.
– Из тебя никогда не получится хорошей жены – ни для кого.
– У каждого своя роль в жизни, – махнула рукой Марина. – Иди, такие слова можно говорить только один раз.
– Да, один раз в день, не чаще, – согласился Банда.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38