В окошке Патрик замечал всякие мелочи: проезжая часть покрыта асфальтом, что в Бразилии, по крайней мере в Понта-Пору, было большой редкостью. Играющие у обочин дети обуты в кроссовки - там, в Бразилии, они бегали босиком, их подошвы напоминали прочную резину. Внезапно он ощутил тоску по улице Тирадентис, где мальчишки любят гонять футбольный мяч.
- С тобой все в порядке? - спросил Сэнди.
Патрик кивнул и с удивлением осознал, что до сих пор не снял летные очки.
Сэнди достал из кейса газету. Заголовок на первой странице кричал:
ЛЭНИГАН ПОДАЕТ НА ФБР В СУД
ЗА ПЫТКИ!
Оставшееся на полосе место занимали две огромные фотографии.
Патрик почувствовал удовлетворение.
- Я прочту ее позже, - кивнул он.
Каттер сидел напротив и ловил каждое слово. Говорить по-человечески в подобных условиях было невозможно, и Патрика это полностью устраивало.
Фургон въехал на стоянку у госпиталя и остановился перед приемным покоем. Через неприметную служебную дверь Патрика ввели в здание. В коридоре стояли в ожидании нового пациента сестры. Из шеренги выступили вперед два лаборанта.
- Добро пожаловать домой, Патрик, - сказал один.
Наглец.
Никаких бланков для заполнения. Никаких вопросов о медицинской страховке или об оплате за услуги. Его немедленно провели на третий этаж и поместили в палате в самом конце коридора. Каттер, а за ним и шериф оставили банальные инструкции: поменьше телефонных разговоров, никаких сюрпризов - охрана у двери. Что еще они могли сказать заключенному? После их ухода с Патриком остался один Сэнди.
Лэниган уселся на край постели.
- Мне бы хотелось увидеться с матерью, - сказал он.
- Она уже выехала. Будет здесь около часа.
- Спасибо.
- А что насчет жены и дочери?
- Я бы с удовольствием посмотрел на Эшли Николь, но позже. Уверен, она не помнит меня. Думает сейчас, что я - чудовище. Ясно почему. А желания увидеть Труди у меня нет.
Послышался громкий стук в дверь. На пороге стоял Суини с толстой пачкой бумаг.
- Прошу извинения за беспокойство, Патрик, но я по делу. Думаю, лучше нам покончить со всем сразу.
- Конечно, шериф.
- Эти формы мне необходимо заполнить на тебя. Во-первых, обвинение в умышленном убийстве. Переслали из жюри присяжных округа Гаррисон.
Патрик, не глядя, передал бумагу Сэнди.
- Вот показания и требование о разводе, поданное Труди Лэниган в Мобиле.
- Ну и сюрприз, - отозвался Патрик. - На каких основаниях?
- Я не читал. Так, теперь показания и жалоба, поданная мистером Бенджаменом Арициа.
- Кем? - спросил Патрик шутливым тоном, но шериф даже не улыбнулся.
- Теперь показания и жалоба твоей фирмы.
- На сколько же они рассчитывают?
- Я не читал. И под конец - показания и жалоба страховой компании "Монарх-Сьерра".
- О да! Этих парней я помню. - Он передал бумаги Сэнди, стоявшему рядом.
- Мне очень жаль, Патрик, - сказал Суини.
- Это все?
- На данный момент да. По дороге в город заеду в суд узнать, нет ли чего-нибудь еще.
- Перешлешь сюда, если будет. Сэнди работает быстро.
Они обменялись рукопожатием, уже без наручников. Шериф вышел.
- Рэймонд всегда мне нравился, - сказал Патрик, уперев руки в бока и медленно сгибая ноги в коленях. - А трудно, Сэнди. Кости все еще ломит.
- Отлично. Это в наших интересах. - Сэнди тряхнул пачкой бумаг. Похоже, Труди всерьез обиделась. Она твердо решила избавиться от тебя.
- Живя с ней, я пытался делать все возможное. На каких основаниях?
- Ты бросил ее, поступив с осознанной жестокостью.
- Бедняжка.
- Собираешься оспаривать ее заявление?
- Все зависит от того, чего она хочет.
Сэнди перелистнул страницу.
- Она требует развода. Ребенок остается с ней, ты лишаешься всех родительских прав, включая право на посещения. Она хочет получить имущество - недвижимость и прочее, - которым вы вместе владели до твоего исчезновения, как она это называет, плюс... - о да, вот оно - плюс приличный процент с того, что ты мог обрести за время отсутствия.
- Сюрприз, сюрприз.
- Вот чего она желает, пока, во всяком случае.
- Я дам ей развод, Сэнди, и с радостью. Но все будет далеко не так просто, как ей кажется.
- Что у тебя на уме?
- Поговорим об этом позже. Я устал.
- Нам обязательно нужно поговорить, Патрик. Отдаешь ты себе в этом отчет или нет, но существует множество вопросов, которые необходимо уточнить.
- Позже. Мне требуется отдохнуть, да и мать появится с минуты на минуту.
- Хорошо. На дорогу в условиях Нового Орлеана, на парковку и на то, чтобы дойти до двери офиса, у меня уйдет около двух часов. Когда, скажи, мы сможем опять встретиться?
- Прости, Сэнди, но я устал. Как насчет завтрашнего утра? Наберусь сил, и мы проработаем с тобой весь день.
У Сэнди отлегло от сердца. Он спрятал бумаги в кейс.
- Договорились. Буду у тебя в десять.
- Спасибо, Сэнди.
Он вышел, и Патрик несколько минут наслаждался покоем, который прервало внезапное появление мужчин и женщин в белых халатах.
- Добрый день, меня зовут Рози, я возглавляю штат ваших сестер. Нам необходимо осмотреть вас. Вы позволите снять с вас одежду?
Фактически это не было просьбой - Рози уже стягивала с него балахон. Две другие сестры, такие же полные, как и Рози, с обеих сторон принялись помогать ей. Казалось, они испытывали от этого настоящее удовольствие. Четвертая стояла рядом с термометром и никелированным металлическим ящичком, полным устрашающих инструментов. Техник возился у изголовья кровати. Другой, в оранжевом халате, стоял возле двери.
Ввалившаяся в палату команда работала слаженно. Патрик закрыл глаза и полностью отдался в их власть.
***
Трогательная встреча с матерью. Он сразу же попросил у нее прощения за все. С присущей всем матерям любовью она простила его. Радость от встречи с сыном мгновенно вытеснила из ее души горечь.
Джойс Лэниган было шестьдесят восемь, здоровье не доставляло ей особых хлопот, если не считать немного повышенного давления. Муж, отец Патрика, двадцать лет назад оставил ее, уйдя к более молодой женщине, которая и похоронила его. Смерть наступила от сердечного приступа. На состоявшихся в Техасе похоронах ни Джойс, ни Патрик не присутствовали. Вторая жена была в то время беременной.
Ее ребенок, сводный брат Патрика, ожидал в настоящий момент в Хантсвилле, Техас, приведения в исполнение приговора о смертной казни за убийство двух полицейских из отдела по борьбе с наркотиками. Патрик никогда не говорил об этом ни с Труди, ни с Евой. Зачем?
Какой неожиданный поворот судьбы - оба сводных брата обвинялись в умышленном убийстве. Одного уже осудили.
Другого - вот-вот осудят.
Когда отец бросил их, Патрик был студентом колледжа.
Новая жизнь разведенной, среднего возраста женщины, не имевшей никакой профессии и ни дня не проработавшей, давалась его матери с трудом. По условиям развода она сохранила за собой дом и как-то сводила концы с концами, время от времени давая уроки в местной начальной школе.
Вообще-то Джойс предпочитала сидеть дома, возиться в маленьком садике, смотреть по телевизору "мыльные оперы" и пить чай с соседками.
Патрик всегда считал, что мать действует ему на нервы, особенно после смерти отца, не сильно его огорчившей, поскольку заботливым родителем тот никогда и не был. Как не был и любящим супругом. Патрик уговаривал мать отказаться от добровольного заточения, найти работу, познакомиться с кем-нибудь и пожить в свое удовольствие. Все в ее силах.
Но она же, по всей видимости, наслаждалась своим положением. С годами, все глубже погружаясь в работу, сын отдалился от нее. Перебрался в Билокси, женился на женщине, которую Джойс не выносила. Словом, жизнь шла своим чередом.
Патрик задавал вопросы о своих дядях, тетках, двоюродных братьях и сестрах, о людях, с кем не поддерживал связи задолго до своей "смерти" и о которых не вспоминал на протяжении последних четырех лет. Он спрашивал, потому что должен был спросить. В большинстве случаев интересовавшие его люди жили неплохо.
Нет, увидеться с кем-либо из них у него нет никакого желания.
А они были бы рады.
Странно. Раньше это и в голову им не приходило.
Они очень переживают за него.
Очень странно.
В беседе незаметно прошли два часа. Джойс попеняла сыну на его худобу.
- Ты выглядишь больным, - добавила она.
Спрашивала о новом подбородке и носе, о потемневших волосах, говорила милые материнские глупости.
Выйдя из палаты, Джойс отправилась в Новый Орлеан.
Сын обещал писать ей.
Он всегда обещал это, сказала себе Джойс, трогая машину с места. Только делал очень редко.
ГЛАВА 15
Сидя в номере "Хэй Эдамс", Стефано провел утро в телефонных переговорах с перепуганными клиентами. Ему не составило труда убедить Бенни Арициа в том, что вот-вот последует его арест. Затем он предпринял то же в отношении Пола Аттерсона из "Монарх-Сьерры" и Фрэнка Джилла из "Нозерн кейс мьючуэл". Оба были высокопоставленными чиновниками, серьезными белыми джентльменами с хорошим окладом и целым штатом сотрудников, способных оградить босса от любой неприятности. Аресты и прочие досадные недоразумения были для других, рангом пониже.
ФБР фактически сыграло Стефано на руку. Гамильтон Джейнс направил агентов в обе штаб-квартиры - "Монарх-Сьерры" в Пало-Альто и "Нозерн кейс мьючуэл" в Сент-Поле - с инструкциями найти обоих руководителей и задать им вопросы о розысках и поимке некоего Патрика Лэнигана.
Оба выбросили белые флаги к полудню. "Отзови своих псов, - сказали они Стефано. - Поиски закончились. Окажи полное содействие сотрудникам ФБР и, ради Бога, сделай что-нибудь, чтобы убрать их агентов, они мешают работать".
Консорциум распался. Стефано создал его четыре года назад и успел заработать с его помощью почти миллион, потратив за это время два с половиной миллиона долларов своих клиентов и добившись, можно сказать, успеха. Лэнигана они все же нашли. Не нашли пока девяносто миллионов, но вопрос еще не закрыт. Деньги в сохранности. Оставался шанс наложить на них лапу.
Все утро Бенни Арициа пробыл в номере со Стефано, читая газеты, беседуя по телефону и следя за переговорами, которые вел Джек. В час дня он позвонил своему адвокату в Билокси и узнал о прибытии Патрика. Местная телестанция сообщила об этом в полдень, сопроводив слова ведущего кадрами, запечатлевшими военный самолет, приземлявшийся на базу "Кеслер". Ближе, как было сказано, репортеров не подпустили. Шериф округа подтвердил, что мистер Лэниган вернулся.
Пленку, на которой были записаны крики во время пытки, Бенни прослушал трижды, проматывая самые острые моменты для повтора. Два дня назад, сидя в салоне первого класса в самолете, летевшем во Флориду, он, отпивая шампанское, с наслаждением слушал, надев наушники, леденящие душу крики. Но улыбку на лице Бенни в те дни видели нечасто. Он был уверен, что Патрик сказал многое. Лэниган знал: рано или поздно его в любом случае схватят, потому и доверил деньги девчонке, спрятавшей их ото всех, включая и его самого. Блестяще. Все на своих местах.
- Что нужно для того, чтобы найти ее? - спросил Бенни Стефано, когда оба уселись за стол, на который официант только что поставил тарелки с супом. Вопрос был не нов.
- Что или сколько?
- Ну, предположим, сколько?
- Не могу сказать. Мы представления не имеем о том, где она может находиться, зато знаем, откуда она. Ясно, что рано или поздно она объявится в Билокси - ведь Лэниган теперь здесь.
- Сколько?
- Говорю наугад: сто тысяч, и без всяких гарантий. Выкладывай денежки, а когда они закончатся, мы просто прекратим работу.
- Есть вероятность, что феды пронюхают о наших действиях?
- Никакой.
Бенни поводил ложкой в тарелке с супом - лапша и помидоры. Он слишком много уже потерял, и было бы глупо не сделать еще одну попытку вернуть деньги. Шансов на успех не так уж и много, но в случае удачи выигрыш его ждет умопомрачительный.
- А если вы найдете ее, что потом? - поинтересовался Арициа.
- Заставим говорить, - ответил Стефано, и при неприятной мысли, что с женщиной придется обращаться так же, как до нее с мужчиной, оба обменялись многозначительными взглядами.
- А как насчет адвоката? - спросил Арициа. - Нельзя ли поставить "жучки" в офис и прослушивать его разговоры со своим клиентом? Ведь так или иначе речь зайдет и о деньгах.
- Неплохая мысль. Ты это серьезно?
- Серьезно? У меня горят девяносто миллионов, Джек! За вычетом трети для этих кровососов-юристов. Да, серьезно.
- Тут возможны проблемы. Адвокат не дурак, видишь ли. Равно как и его клиент.
- Брось, Джек. Ты же лучший специалист. Во всяком случае, ты самый дорогой.
- Остановимся на компромиссе: пару дней последим за Макдермоттом, выясним его намерения. Особой спешки нет, клиент его никуда не денется. Сейчас меня больше беспокоят феды. Предстоят кое-какие прозаические дела: мне нужно открыть свой офис и выкинуть оттуда их микрофоны.
- Во что это мне обойдется? - поинтересовался Арициа.
- Не знаю. Обсудим это позже. Заканчивай свой обед.
Адвокаты ждут.
Стефано вышел из отеля первым, не забыв вежливо махнуть рукой двум агентам, в нарушение всех правил припарковавшим машину напротив выхода, и с деловым видом направился в сторону офиса своего адвоката, расположенного в семи кварталах от "Хэй Эдамса". Через десять минут на улице появился Бенни и остановил такси.
Вторую половину дня оба провели в конференц-зале, заполненном юристами и их помощниками. Шел интенсивный обмен факсами между Стефано и ФБР. В конце концов соглашение было достигнуто. Все уголовные обвинения в адрес Стефано и его клиентов снимались. Взамен ФБР получило его письменное обещание предоставить всю известную ему информацию о поисках и поимке Патрика Лэнигана.
Стефано и в самом деле планировал рассказать почти все, что знал. Розыски прекратились, скрывать что-либо теперь не имело смысла. Допрос Патрика принес мизерные результаты - всего лишь имя юриста, женщины из Бразилии, в распоряжении которой находились деньги. Но она исчезла, и Стефано сомневался в том, что у ФБР будет время и желание заняться ее поисками. Зачем? Ведь деньги-то не их.
Всеми силами стараясь не показывать этого, Джек страстно желал, чтобы феды убрались вон из его жизни. Миссис Стефано негодовала, безмерно раздражая мужа. А если в ближайшее время не удастся открыть офис, на бизнесе можно будет поставить крест.
Вот почему Джек собирался рассказать федам все, что они хотели услышать, точнее говоря, большую часть. Он возьмет деньги Бенни и начнет охоту за девчонкой. Может, ему повезет. Джек направит своих людей в Новый Орлеан следить за адвокатом Лэнигана. Но ФБР вовсе не обязательно знать об этих деталях.
Поскольку в отделении ФБР в Билокси не было и квадратного сантиметра свободной площади, Каттер попросил шерифа Суини отыскать местечко в окружной тюрьме. Тот неохотно согласился: идея делить свои помещения с сотрудниками ФБР его не прельщала. Выбросив весь хлам из кладовой, он поставил там стол и несколько стульев - кабинет для ведения дела Лэнигана был готов.
Вещдоков оказалось очень немного. Когда Патрик "умер", никто не предполагал, что речь в будущем зайдет об убийстве, а поэтому не предпринималось никаких попыток собрать какие-то вещественные доказательства. Правда, с исчезновением денег возникли первые подозрения, но к тому моменту след уже остыл.
Каттер и Тед Гримшоу, старший следователь округа Гаррисон, самым тщательным образом исследовали имевшиеся в их распоряжении скудные свидетельства, в число которых входили десять развешанных по стенам крупноформатных цветных снимков сгоревшего автомобиля. Гримшоу аккуратно снял все.
Пламя показалось немногим свидетелям удивительно жарким; теперь было ясно почему. Вне всяких сомнений, Патрик загрузил салон пластиковыми емкостями с бензином. В результате алюминиевые стойки сидений оплавились, стекла вылетели, от приборной доски и от трупа почти ничего не осталось. На шести снимках было запечатлено тело - горсть пепла с торчащей тазовой костью на полу под местом пассажира. Слетев с дорожного полотна, "шевроле" несколько раз перевернулся. Вся правая сторона машины обгорела.
Шериф Суини хранил искореженный кузов в течение месяца, а потом продал его как металлолом вместе с тремя другими развалинами, брошенными их владельцами. Позже он пожалел об этом.
Полдюжины фотографий с места происшествия: деревья и заросли обгоревшего дочерна кустарника. Добровольцам потребовалось около часа, чтобы потушить разбушевавшийся огонь.
Патрик в завещании выразил желание быть кремированным. Он распорядился об этом примерно за одиннадцать месяцев до исчезновения. Патрик успел даже изменить свое завещание, вставив в него пункт о том, что его наследница Труди - а в случае их совместной смерти Карл Хаски - должна совершить обряд кремации. Не забыл Патрик включить и особые распоряжения относительно церемонии собственных похорон и непосредственно погребения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40