Гарри Рекс ограничился кивком. Его мучили усталость и жажда, он мечтал о том, как купит по дороге домой бутылку холодного пива, с наслаждением сделает первый глоток — прямо за рулем.
— Рядом с ним я проработал целых двадцать два года,— продолжал между тем судья.
— Замечательный был человек,— согласился Гарри Рекс.
— Вы занимаетесь его имением?
— Да, сэр.
— Передайте привет судье Фарру.
— Непременно.
Бумаги были подписаны, брак расторгнут, стороны разошлись по домам друзей. На полпути к машине Гарри Рекса остановил какой-то мужчина, представившийся советником юстиции Джейкобом Спейном. Находясь в зале суда, Спейн краем уха услышал имя Ройбена Этли.
— После него остался сын, Форрест, верно?
— Двое сыновей, Рэй и Форрест,— со вздохом уточнил Гарри Рекс: первый глоток откладывался.
— На бейсбольном поле Форрест был моим соперником и как-то раз неудачным взмахом биты сломал мне челюсть.
— Очень на него похоже.
— Я выступал за клуб «Нью-Олбани». Вам приходилось видеть Форреста в игре?
— Много раз.
— Помните матч, когда он на второй минуте послал мяч прямо в ворота?
— Да.— Гарри начинал нервничать. Сколько еще продлится этот бессмысленный разговор?
— Я играл тогда защитником. Форрест носился по полю как бешеный, размахивал битой и под конец угодил мне ею в челюсть.
— Ну, тот матч он всегда вспоминал с гордостью.
Бей противника, когда он этого не ожидает,— такой тактики придерживался Форрест, особенно в последние пять — десять минут до финального свистка.
— По-моему, через пару дней Форреста арестовали. Какая досада! Да, я же около месяца назад видел его здесь, в Тьюпело, вместе с Ройбеном Этли.
Холодное пиво было мгновенно забыто.
— Можете припомнить дату?
— Точно не скажу, но примерно за неделю до смерти судьи. Все это выглядело довольно странно.
Они прошли под раскидистое дерево, остановились.
— Слушаю вас,— проговорил Гарри Рекс, ослабляя узел галстука. Темно-серый пиджак он снял, как только вышел из суда.
— Мать моей супруги лечится от рака груди в клинике Тафта. Весной я привозил ее на очередной курс химиотерапии.
— Ройбен бывал у Тафта, я видел счета.
— Там-то я их и встретил. В регистратуре стояла очередь, я оставил тещу и вернулся к машине, чтобы сделать несколько звонков. В этот момент к клинике подкатил черный «линкольн», водителя я не узнал, а на заднем сиденье сидел судья. «Линкольн» припарковался метрах в десяти от меня, они направились к дверям. Судью сопровождал грузный длинноволосый парень. Шестым чувством, по походке, наверное, я угадал: Форрест. В темных очках, на голове низко надвинутая бейсбольная шапочка. Отец и сын вошли, а буквально минуту спустя Форрест вновь был на улице.
— Какого цвета была шапочка?
— Темно-синяя, с эмблемой «Крафти лайонз».
— Она мне знакома.
— Форрест заметно нервничал, явно опасаясь, что кто-нибудь подойдет к нему и поздоровается. Он тут же скрылся за кустами жасмина. Казалось, парень решил справить нужду, но нет — он действительно прятался. Примерно через час я забрал тещу и уехал. Форрест так и торчал позади кустов.
Гарри Рекс достал из пиджака электронную записную книжку.
— Что это был за день?
Спейн вытащил свою, и оба, как положено пунктуальным юристам, сверили деловые календари.
— Понедельник, первое мая.
— Судья умер седьмого.
— Говорю вам, картина выглядела очень странной.
— Форресту вообще присущи странности.
— Надеюсь, он не скрывается от закона?
— Пока нет,— ответил Гарри Рекс, и оба улыбнулись.
Внезапно Спейн заторопился.
— Пора бежать. Увидите Форреста, передайте: челюсть у меня до сих пор побаливает.
— Передам.
Мужчины пожали друг другу руки.
ГЛАВА 38
Мистер и миссис Боннер покинули Клэнтон пасмурным июньским утром в новеньком внедорожнике, который покрывал двенадцать миль всего на галлоне топлива. Багажник был набит вещами так, будто супруги намеревались провести по меньшей мере месяц в Европе. Однако конечной точкой маршрута являлся федеральный округ Колумбия, где проживала сестра миссис Боннер: Гарри Рекс ее еще ни разу не видел. Первую ночь путешественники провели в Гетлинберге, вторую — у серных источников в Западной Виргинии. Прибыв около полудня в Шарлотсвилл, они нанесли обязательный визит в Монтиселло, прошлись по университетскому кампусу и завершили день ужином в популярном среди местных жителей ресторанчике «Черная дыра», славившемся великолепными бифштексами. Без мяса Гарри Рекс себе жизни не мыслил.
На следующее утро, пока супруга еще спала, он отправился по знакомому адресу и принялся ждать.
В начале девятого Рэй завязал шнурки стоивших полторы сотни долларов кроссовок, потянулся у двери и ступил за порог — режим есть режим. Пятимильная пробежка обещала стать испытанием: близился июль, лучи солнца уже успели основательно прокалить воздух.
За углом дома его остановил возглас:
— Эй, приятель!
Со стаканчиком кофе в руке на деревянной скамье сидел Гарри Рекс. Рядом с ним лежала сложенная газета. Рэй ошалело потряс головой. Такого он не ожидал.
— Что ты здесь делаешь?
— Славный костюмчик.— Гарри Рекс окинул взглядом старые шорты, выцветшую футболку, последней модели солнечные очки.— Решил махнуть в Вашингтон, познакомиться с сестрой жены и по пути проведать тебя. Присядь.
— Мог бы и позвонить.
— Не хотел беспокоить.
— А стоило. Поужинали бы вместе, я показал бы вам окрестности.
— В другой раз. Садись же.
Рэй опустился на скамью. Интуиция подсказала: добрых вестей ждать нечего.
— Глазам своим не верю,— пробормотал он.
— Закрой рот и слушай.
Рэй снял очки.
— Все плохо?
— Все, скажем так, очень серьезно.
Гарри Рекс обстоятельно рассказал о Джейкобе Спейне, его приезде в клинику, о прятавшемся в кустах Форресте. Слушая друга, Рэй пустым взглядом смотрел в землю.
— Судя по медицинской карте, первого мая Ройбену вкололи хорошую дозу морфия. Видимо, Форрест счел необходимым перевести отца на сильнодействующие средства.
Мимо них упругой походкой прошла молодая женщина, развевавшаяся широкая юбка открывала взору стройные ножки. Гарри Рекс сделал глоток кофе.
— Меня сразу насторожило завещание, которое ты нашел в кабинете. За минувшие полгода судья неоднократно обсуждал со мной свою последнюю волю. Не думаю, чтобы перед смертью он взял и изменил ее — ни с того ни с сего. Я отлично знаю почерк Ройбена и считаю, что окончательный вариант завещания — мастерски выполненная подделка.
— Если Форрест возил отца в Тьюпело, логично предположить, что он побывал и в доме.
— Без сомнений.
Одному из частных детективов Гарри Рекс поручил разыскать Форреста, однако того и след простыл. Из сложенной пополам газеты адвокат вытащил тонкий конверт.
— Опустили мне в ящик три дня назад.
Рэй пробежал глазами краткий текст:
«Мистер Боннер!
Связаться с Рэем Этли я не смог. Местонахождение Форреста мне известно. Дайте знать, если захотите поговорить на эту тему. Информация строго конфиденциальна.
С уважением,
Оскар Мейв,
Алкорн-Виллидж».
— Разумеется, я тут же позвонил Мейву.— Взгляд Гарри Рекса был прикован к очередной прохожей.— Один из его бывших пациентов руководит точно такой же лечебницей на Западе. Форрест объявился там неделю назад, сказал, что хочет побыть в абсолютном одиночестве, подальше, как он выразился, от семьи. Такое происходит повсюду, администрация клиник давно привыкла уважать капризы своих подопечных, хотя семья может здорово помочь попавшему в беду родственнику. Но между собой-то врачи тоже общаются. Словом, Мейв отважился посвятить тебя в тайну брата.
— Где именно на Западе?
— Ранчо в Монтане, «Утренняя звезда». Тихое, уединенное место вдали от городов, для особо трудных случаев. Как подчеркнул Мейв, Форрест намерен провести там целый год.
Кончиками пальцев Рэй осторожно помассировал виски.
— Услуги тамошних врачей стоят недешево,— добавил Гарри Рекс.
— Еще бы.
Больше говорить обоим было не о чем. Гарри Рекс неторопливо встал. Миссия выполнена, все остальное — потом. Его супруге не терпелось увидеть сестру. Совместный ужин и прогулки по окрестностям подождут до лучших времен.
— До встречи в Клэнтоне.— Он дружески похлопал Рэя по плечу.
Толпа на тротуарах стала плотнее, у светофоров начали образовываться пробки. Спешили по делам торговцы, банкиры, юристы. Ничего этого Рэй не замечал: перед его глазами с сумасшедшей скоростью вращались разноцветные круги.
Карл Мерк, каждый семестр читавший студентам курс страхового законодательства, был, как и Рэй, членом коллегии адвокатов штата. Сидя за обедом в кафе, оба пришли к выводу, что предстоящая беседа со следователем не сулит никаких неожиданностей. Мерк сыграет в ней роль официального защитника интересов истца, то есть Рэя Этли.
Звали дознавателя Раттерфилд. Усевшись за стол в небольшом конференц-зале юридического факультета, он скинул пиджак, как бы давая понять: разговор предстоит долгий. Рэй вместе с Карлом не подумали переодеться, остались в клетчатых рубашках и джинсах.
— Свои беседы я привык записывать,— сказал Раттерфилд, кладя на стол диктофон.— Не возражаете?
— Нисколько,— ответил Рэй.
Щелкнула кнопка. Следователь раскрыл блокнот и начал:
— Я выступаю от имени ассоциации независимых пилотов, поручившей мне сбор материалов по иску мистера Рэя Этли и трех других собственников «бонанзы», которая пострадала второго июня сего года. Эксперты единодушно заключили: возгорание самолета явилось следствием умышленного поджога.
Конечно же, Раттерфилду требовалось уточнить количество часов, проведенных Рэем в воздухе у штурвала. На стол лег бортовой журнал «бонанзы» с полагающимися цифрами против имени каждого из пилотов.
— Всего четырнадцать, так?
— Да.
Затем наступил черед консорциума: как, когда и с какой целью он был учрежден? Дав исчерпывающие ответы, Рэй ознакомился с показаниями остальных владельцев и подтвердил их объективность.
Резко меняя ход беседы, Раттерфилд спросил:
— Где вы находились первого июня?
— В Билокси, штат Миссисипи.— Рэй был уверен, что о такой глуши дознаватель еще не слышал.
— И как долго?
— Несколько дней.
— Могу я узнать, что вы там делали?
— Разумеется.
Рэй кратко изложил причину поездки: встреча со школьными друзьями.
— Они ведь не откажутся подтвердить ваши слова?
— Ни в коем случае. К тому же у меня остались счета из мотелей.
Последний довод убедил Раттерфилда окончательно.
— Остальные совладельцы провели ту ночь в своих постелях, у каждого твердое алиби. Если имел место поджог, то необходимо выяснить мотивы, которыми руководствовался злоумышленник, а потом установить его имя. У вас есть кто-нибудь на примете?
— Ни души,— без колебаний ответил Рэй.
— А как насчет мотивов?
— Самолет был только что приобретен. Для чего кому-то из нас его поджигать?
— Чтобы получить страховку, например. Подобное случается. Может, один из владельцев понял, что ежемесячные выплаты ему не по силам. Они составляли около девятисот долларов, если не ошибаюсь?
— Об этом стороны знали за две недели до подписания контракта.
Несколько минут ушло на обсуждение деликатного вопроса доходов Рэя: профессорский оклад, издержки, обязательства по отношению к бывшей супруге. Более или менее удовлетворившись ответами, Раттерфилд вновь сделал ход конем.
— Этот пожар в Миссисипи.— Он пролистал блокнот.— Вспомните, пожалуйста, детали.
— Что конкретно вас интересует?
— Вы не входите в число подозреваемых?
— Нет.
— Уверены?
— Абсолютно. Можете справиться у моего адвоката.
— Уже. К тому же за прошедшие шесть недель вашу квартиру дважды обокрали?
— Ничего не украдено. Оба раза действовали уличные хулиганы. Обычный взлом.
— Лето для вас выдалось тревожное.
— Это следует понять как вопрос?
— Похоже, вам пытаются насолить.
— Это тоже вопрос?
Оба, дознаватель и его жертва, обменялись улыбками, перевели дух.
— Других поджогов в прошлом вы не припомните?
— Нет.
Раттерфилд захлопнул блокнот.
— Думаю, наши адвокаты свяжутся друг с другом,— бросил он напоследок и выключил диктофон.
— Не сомневаюсь.
Следователь снял со спинки стула пиджак, подхватил кожаный дипломат и вышел в коридор. Когда дверь конференц-зала закрылась, Карл произнес:
— А ведь тебе известно намного больше, чем кажется.
— Может быть. Но к поджогам я не имею никакого отношения — ни к первому, ни ко второму.
— Именно это я и хотел сказать.
ГЛАВА 39
В течение едва ли не целой недели лил мелкий утомительный дождь, а низкое небо было затянуто тучами. Когда синоптики в первый понедельник июля пообещали сухую и ясную погоду на территории всей страны, исключая лишь южные районы Техаса, «сессна» отправилась из Шарлотсвилла в самый долгий за жизнь своего нынешнего пилота перелет. Чтобы уйти в сторону от маршрутов, которыми следовали пассажирские авиалайнеры, Рэй пересек долину Шенандоа, Западную Виргинию и, оказавшись в воздушном пространстве Кентукки, направил «птичку» к земле: в баках почти не осталось горючего. Заправившись неподалеку от Лексингтона, он взял курс немного севернее, оставил под крылом небольшой городок Ганнибал — родину Марка Твена — и к вечеру совершил посадку в Кирксвилле, Миссури.
Впервые после одиссеи с наличными Рэй провел ночь в мотеле — и опять же из-за этих проклятых банкнот. Поздний выпуск теленовостей заставил его вспомнить о семинаре в Сент-Луисе. Именно там Паттон Френч свел знакомство с коллегой, чей сын занимался в Колумбийском университете анализом пресловутого «Райекса». Именно патологическая алчность адвоката привела теперь Рэя в этот незнакомый город.
Восход солнца он встретил на высоте пяти с половиной тысяч футов. Скользнул взглядом по приборной доске, наполнил пластиковый стаканчик горячим кофе из термоса. Внизу уже расстилались кукурузные поля Айовы.
Пользуясь тем, что наушники молчат, Рэй попытался сосредоточиться на конечной цели полета. Сделать это было непросто. Окрыляло пьянящее чувство свободы, аромат хорошего кофе гнал прочь мысли о брате.
После недолгой остановки в Су-Фоле он вновь свернул на запад и направил машину вдоль федеральной автострады номер девяносто, что огибала запретную военную зону у подножия пика Рашмор. Приземлившись возле Рэпид-Сити, Рэй поймал такси и отправился в национальный парк Бэдлендс.
Ранчо «Утренняя звезда» находилось где-то в холмах к югу от Калиспела — о точном его местоположении Интернет умалчивал. Дать сколь-нибудь вразумительную подсказку не сумел и Оскар Мейв. На третий с момента отлета из Шарлотсвилла день «сессна» совершила посадку на короткую бетонную полосу аэродрома в Калиспеле. Рэй арендовал скромный «форд», снял комнату в мотеле, съел ужин и несколько часов просидел над дорожными картами.
Весь четверг он на низкой высоте летал над окрестностями Калиспела, Вуд-Бэя, Полисона, Бигфорка и Элмо, раз шесть перечеркнул гладь озера Флэтхед и уж совсем было отчаялся, когда к северу от заросшего камышом берега глаз различил на фоне зелени какие-то постройки. Рэй сделал не менее четырех кругов, высматривая скрытую деревьями ограду. За ней виднелись крыши небольших домиков, здание чуть побольше, видимо, главный корпус, плавательный бассейн, теннисные корты и конюшни. Рядом мирно паслись лошади. Шум мотора потревожил обитателей урочища: люди бросали дела и задирали головы к небу.
Отыскать ранчо на земле оказалось ничуть не проще, чем с воздуха, однако к полудню пятницы Рэй остановил «форд» у выкрашенных темно-зеленой краской ворот и направился к охраннику. Поправив на поясе тяжелую кобуру, тот с неохотой признал:
— Да, это клиника. Но посетителей на территорию не допускают.
Рэй с ходу принялся сочинять что-то о проблемах в семье, о необходимости срочно увидеться с братом.
— Напишите свое имя и номер телефона. Может быть, вам позвонят.
В субботу Рэй отправился на берег горной речки ловить форель. В густой траве уже лежали три великолепных рыбины, когда Рэй ощутил вибрацию телефона. Прижав сотовый к уху, он услышал холодный женский голос:
— Эллисон из «Утренней звезды». Мистера Рэя Этли, пожалуйста.
— Слушаю.
— Будьте добры сообщить цель вашего приезда.
— У вас находится мой брат,— со всей подобающей вежливостью сообщил Рэй,— Форрест Этли, и я очень хотел бы его видеть.
— Почему вы думаете, что он здесь?
— Я это знаю так же, между прочим, как и вы. Давайте не будем играть в прятки.
— Мне необходимо навести справки. На вашем месте я бы не стала ждать второго звонка.
Произнести хотя бы слово в ответ Рэй не успел.
Однако второй звонок все же раздался — ближе к вечеру. Прозвучал отстраненный, столь же холодный, как у Эллисон, голос:
— Даррел. Беседа с братом продлится не более получаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29