— Тебе не нравится моя настойчивость? — лукаво спросила Ида, на секунду отстранившись; Дрого тотчас же рывком снова прижал ее к себе, так что она оказалась сверху.— Разве я похож на сумасшедшего? — срывающимся голосом проговорил он и, приподняв Иду, вошел в нее. Соединившись, их тела начали свой медленный танец… любовницы ни за что не согласится. Да ему и самому это претит. Но если он женится на саксонке, то может даже не мечтать, что получит землю. Как это ни тяжко, а придется выбирать. На душе у Дрого стало совсем скверно. Представив на мгновение, что Иды больше нет рядом с ним и никогда не будет, он почувствовал страшную пустоту; сердце, которое Дрого считал неуязвимым, раскаленным железом жгла мысль о скорой разлуке…Дрого пристально всматривался в лицо женщины, безмятежно дремлющей в его объятиях; оно выражало нежность, спокойную истому и казалось ему загадочным и прекрасным. В изгибе ее губ, невинных и вместе с тем удивительно чувственных, словно таилось обещание новых наслаждений, и тело Дрого вновь охватило любовное томление. И все же усталость и волнения сегодняшнего дня брали свое — веки его начали слипаться. Уже засыпая, Дрого вдруг подумал о том, что через несколько дней их путешествие завершится и тогда ему придется решать дальнейшую судьбу Иды. И свою — потому что при одной мысли о том, что они расстанутся навсегда, сердце его сжималось от боли. Сможет ли, захочет ли Ида остаться с ним? Ведь она уже не будет пленницей, а на роль любовницы ни за что не согласится. Да ему и самому это претит. Но если он женится на саксонке, то может даже не мечтать, что получит землю. Как это ни тяжко, а придется выбирать. На душе у Дрого стало совсем скверно. Представив на мгновение, что Иды больше нет рядом с ним и никогда не будет, он почувствовал страшную пустоту; сердце, которое Дрого считал неуязвимым, раскаленным железом жгла мысль о скорой разлуке… Глава 21 — Мы ведем себя безрассудно, — прошептала Мэй, боязливо оглядывая деревню.Ида осторожно вошла в маленький домик и, удостоверившись, что внутри никого нет, повернулась к Мэй.— Что значит «безрассудно»? Нам нужна провизия! Утром мы войдем в Лондон, а в городе овощи не растут.— Почему ты решила, что здесь что-то есть? Солдаты уже обшарили эту деревню и взяли все, что могли.— Они не всегда знают, где надо искать, и хватают только то, что лежит у них под носом. Уверена, что если мы хорошенько поищем, то найдем много чего из припрятанных жителями продуктов. Наши запасы почти истощились; не голодать же нам в конце концов. Подумай о детях! — Заметив, что солнце уже садится, Ида добавила: — Чем быстрее мы приступим к поискам, тем раньше вернемся в лагерь.Мэй в ответ лишь что-то пробурчала себе под нос. Они покинули деревню с последними лучами солнца, еле волоча мешки, набитые провизией. Ида испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, ей было стыдно, что они с Мэй, как последние мародеры, выгребли из разных потаенных местечек последние крохи, принадлежавшие крестьянам, а с другой — была в восторге оттого, что их предприятие оказалось столь удачным. «Когда я получу свои земли, то с лихвой возмещу жителям их сегодняшние потери, — успокаивала свою совесть Ида.Кроме того, вряд ли они оставили деревню, не прихватив с собой солидных запасов, да и местные леса и реки дают весьма неплохие возможности прокормиться». Внезапно ее раздумья прервал испуганный возглас Мэй. Ида подняла голову, и с ее губ сорвалось проклятие: впереди, преграждая дорогу к лагерю, стояли Ги и два воина из его отряда — те самые, которые спаслись в ночь засады на Танкреда я Унвина. Ги угрожающе двинулся навстречу, и Ида, сбросив с плеча мешок со всем своим богатство, негромко приказала Мэй сделать то же самое и, повернувшись, бросилась бежать.Мэй, ни секунды не колеблясь, последовала ее примеру. Им без труда удалось оторваться от облаченных в кольчуги рыцарей; но с каждым шагом они вес больше удалялись от лагеря, а значит, от безопасного убежища. Ида судорожно поискала глазами место, где они могли бы спрятаться, или же поворот на какую-нибудь дорогу, которая позволила бы им вернуться окольным путем в лагерь. Ноги у нее подкашивались, в голове гудело. Ей казалось, что они с Мэй бегут уже целую вечность. Они петляли, несколько раз поворачивали, но найти безопасный путь к лагерю им так и не удалось. Ида, приказав себе не отчаиваться, собиралась продолжить поиски, но заметила, что Мэй почти выбилась из сил и буквально задыхается. Забежав за небольшой домик, они остановились, чтобы перевести дух. Лицо Мэй было мертвенно бледным, она жадно хватала воздух ртом и, казалось, вот-вот упадет.— Думаю, тебе нужно остаться здесь, — произнесла Ида, показывая на дом.— Нет. Я тебя не брошу, — севшим голосом ответила Мэй.— Ты же сейчас потеряешь сознание!— Нет, нет, просто мне нужно чуть-чуть отдохнуть, — мужественно пролепетала Мэй и удивленно взглянула на Иду. — Не понимаю, как тебе удается сохранить силы?— Мне часто приходилось охотиться, — пояснила Ида и осторожно выглянула из-за угла. Норманны уже приближались к их домику. — Я и представить себе не могла, что когда-нибудь это может пригодиться.— Они близко?— Всего через несколько домов от нас. Я хочу, что бы ты осталась здесь, Мэй. Ты так ослабела, что не в состоянии сделать и шагу. Ты свалишься в обморок, и они схватят нас обеих.— Но…— Никаких «но»! Слушай меня: когда Ги и его дружки подойдут еще ближе, я снова побегу и они бросятся за мной. Пока они сообразят, что преследуют только одну из нас, ты успеешь добраться до лагеря. Это наш единственный шанс спастись.— Ты уверена, что они не смогут тебя догнать? — прикусив губу, с сомнением спросила Мэй.— У них такое тяжелое снаряжение, что вряд ли им это удастся, разве что произойдет какая-нибудь случайность. — Она легонько подтолкнула Мэй. — Иди, прячься.Не успела та возразить, как Ида снова выскочила на дорогу. Мэй тут же услышала злобные возгласы Ги и его людей…Ида бросилась вперед; она пробежала совсем немного, когда раздавшийся за спиной душераздирающий крик заставил ее обернуться. От изумления и разочарования Ида остановилась как вкопанная и едва не заплакала: она увидела, что за ней бегут лишь двое. Чуть дальше у домика стоял Ги, держа нож у горла Мэй!— Вздумала меня одурачить? — выкрикнул он.— Отпусти ее, — отступив на шаг, ответила Ида. — Она тебе не нужна.— Эта сука для тебя что-то значит, не так ли? Именно поэтому ты и остановилась.— Допустим. Но зачем тебе я?— О-о, ты всего лишь отличная приманка: с твоей любезной помощью я доберусь до Дрого де Тулона, — ехидно проговорил Ги.— Ты думаешь, он очертя голову бросится в расставленную тобой западню, чтобы спасти свою «саксонскую шлюху»?В глазах Ги вспыхнула такая ярость, что у Иды все внутри похолодело.— Для этого ублюдка ты больше чем шлюха. Он совершил ошибку, слишком явно выказав свои чувства к тебе. Тем самым он дал отличное оружие врагам.— Только такие низкие люди, как ты, способны использовать женщину, чтобы справиться с противником! — гневно воскликнула она, подойдя к Ги. Выпустив Мэй, тот наотмашь ударил Иду по лицу.У девушки сами собой брызнули слезы, но даже они не помешали ей увидеть сумасшедший огонь, который метался в глазах Ги.— Шарль, — приказал он одному из своих людей, — отправляйся к Дрого и сообщи, что его женщина находится у меня. Он должен прийти сюда без оружия и добровольно отдать себя в мои руки. Пьер, а ну-ка свяжи эту парочку шлюх, — бросил Ги второму норманну и, схватив Иду и Мэй за волосы, грубо толкнул их к своему сообщнику. Тот с сальной ухмылкой обхватил Иду и Мэй так, что они едва могли шевельнуться. Когда Ида выгнулась, вырываясь из мерзких объятий, норманн взревел от злости и пнул ее, а заодно и Мэй ногой, а затем, изрыгая брань, связал женщин веревкой. Мысль о том, что она опять проявила своеволие и самонадеянность и навлекла беду не только на себя, но и на Мэй и Дрого, больно отозвалась в сердце Иды.Ги швырнул обеих на землю. Ида громко вскрикнула: веревки врезались ей в руки. В груди ее загорелся гнев. Ги де Во не имел права так обращаться с ними! Они не совершили никакого преступления. Их «вина» лишь в том, что они беззащитны и с ними можно делать все что угодно.— Дрого убьет тебя, — с ненавистью выдохнула Ида.Ги поднял ее голову за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза.— Убьет? Ха! Дрого наверняка прибежит сюда, чтобы спасти тебя, и попадет прямиком в мои сети. Мне следовало бы сразу воспользоваться его слабостью к тебе. Тогда ему не удалось бы унизить и опозорить меня!— Ты сам себя опозорил. Дрого не заставлял тебя прятаться в кустах, подстерегая Танкреда и Унвина. Если тебя сейчас все презирают, то это твоя собственная заслуга.— Нет! Это работа Дрого де Тулона! — с пеной у рта выкрикнул Ги. — Он всегда старается выставить меня перед всеми дураком. Это он настроил против меня моего дядю! Я терпел его много лет, а теперь наконец заставлю заплатить за все оскорбления, которые он мне нанес!Ида молча смотрела, как беснуется Ги. Она решила не отвечать. Что толку? Он просто одержим ненавистью, вся причина которой — зависть низкого и трусливого человека к другому, благородному, отважному и великодушному. Оружие Ги де Во не меч, а коварство и злоба, бороться против которых бывает гораздо труднее……Дрого смотрел на Шарля в бессильной ярости, с трудом удерживаясь от желания ударить по его длинной физиономии с кривым носом.— Передай Ги, что я скоро буду.— Он ждет, что я вернусь с вами, — произнес Шарль.— Ладно. Как вам будет угодно, — процедил Дрого сквозь зубы.— Погодите! — Шарль показал рукой на меч Дрого. — Вы должны прийти без оружия.— Естественно, — буркнул Дрого, сузив глаза. — Ги никогда не любил честных поединков.Повернувшись к Серлу, Дрого сделал вид, что никак не может снять ремень ножен, и тихо сказал:— Постарайся освободить меня из этой западни. Возьми как можно больше людей. Можешь захватить тех двух саксонских парней. Чем больше воинов вы возьмете, тем реальнее будет шанс нас выручить.— Я все сделаю, не волнуйся, — незаметно, стараясь не двигать губами, произнес Серл, принимая меч из рук Дрого.— Я готов, — сказал Дрого и вслед за Шарлем двинулся по направлению к деревне.— Вы с Ги дорого заплатите за это, — бросил Серл и, когда Шарль удивленно обернулся, улыбнулся ему холодной, похожей на оскал улыбкой. Тот молча ускорил шаг.Он слишком труслив, чтобы ответить, подумал Дрого. Именно это и связывало Ги и его людей — трусость, интриганство, неистребимая ненависть ко всем, кто не походил на них. Словно стая одичавших собак, они держались вместе, нападая исподтишка и только на беззащитных и готовые в минуту опасности перегрызть горло друг другу. Сегодня их охота оказалась удачной. Дрого отнюдь не самообольщался: ему нечего было им противопоставить, он безоружен и один. Единственное, на что он сейчас мог надеяться, — это помощь Серла…Когда они подошли к опушке, где стоял Ги, Дрого заметил лежащих на земле связанных Иду и Мэй. По лицу Иды от угла рта к подбородку тянулся след запекшейся крови. Этот мерзавец бил ее, мелькнуло в голове у Дрого, и по телу его пробежала судорога гнева.— Не пойму, чего в тебе больше: глупости или трусости, — с ненавистью глядя в глаза Ги, произнес Дрого сквозь зубы.Ги поднял меч и приставил острием к его шее.— Твоя жизнь на кончике моего меча, Дрого, — прошипел он. — Мне надоели твои уколы. Теперь моя очередь, и я наконец сделаю свой.— Разумеется, ты можешь убить меня — ведь я безоружен. Но прежде чем нанести мне смертельный удар, подумай о последствиях.— Они меня не пугают. Ничего хуже того, что уже произошло, со мной случиться не может. От меня отказался родной дядя. Ты опорочил меня в глазах Вильгельма, и теперь, как бы я ни отличился в qok] или на службе, мне все равно не вернуть его прежнего расположения. А мой отряд? Почти все мои рыцари ушли от меня.— Но ты остался жив! А если убьешь меня и этих женщин, восхода солнца ты уже не увидишь, это я тебе гарантирую.Внезапно Ги опустил меч; Дрого заметил выступившие на его лбу капельки пота и понял, что этот безумец не настолько уверен в себе, как пытается изобразить.— Мои люди относятся ко мне совсем иначе, — продолжил Дрого, — И если твои руки обагрит моя кровь, ты не найдешь спасения ни в Англии, ни во Франции.— Заткнись! — истерично взвизгнул Ги. Дрого шагнул к нему, но Шарль и Пьер, которые следили за каждым его движением, тут же вывернули ему руки. Дрого попытался вырваться, и тогда Ги приставил кончик меча к горлу Иды. Дрого замер; в глазах его полыхала ненависть.— Отпусти Иду и Мэй, — тихо произнес он. Голос его был ровным и спокойным, но от прозвучавшей в нем холодной и беспощадной угрозы Ги невольно вздрогнул. — Убив двух беззащитных женщин, ты еще больше опозоришь свое имя.— Твоя саксонская девка далеко не беззащитна, — рявкнул Ги и с силой пнул Иду ногой в бок. Увидев, как Дрого дернулся в руках его сообщников, Ги расплылся в довольной улыбке.Сознавая полное свое бессилие, Дрого испытывал мучительные страдания; скрипнув зубами, он в тысячный, наверное, раз пожалел, что не убил этого человека раньше.— То, что ты сейчас делаешь, подонок, не вернет тебе расположение мессира Бергерона, — хриплым от бешенства голосом сказал он.К удивлению Дрого, после этих слов Ги отступил от Иды и подошел к нему.— Мой дядя никогда не был ко мне расположен, и ты это прекрасно знаешь, скотина. Он хорошо относился к моей матери. А сейчас испытывает к ней неприязнь, и повинен в этом ты.Ида недоуменно переводила глаза с одного норманна на другого, не понимая, почему они так долго разговаривают. Дрого в полной власти Ги, безоружный и потому беспомощный; что же тому мешает превратить наконец свою давнюю мечту в реальность? Жажда продлить врагу нестерпимо мучительное ожидание смерти? Должно быть. Но скорее трусость и нерешительность. А раз так, Дрого мог бы попытаться броситься на него и… Нет, это безумие… От безысходного отчаяния у Иды на глазах выступили слезы и… тут она вдруг с изумлением обнаружила, что веревка больше не стягивает ее руки!— Ида… — радостно шепнула Мэй.— Тише! Не привлекай внимания, — мгновенно сообразив, что подоспела помощь, тоже еле слышным шепотом ответила Ида; она даже не шелохнулась.— Умница! — раздался прямо у нее над ухом голос Брана. — Слава Богу, они забыли о вас. Они слишком заняты Дрого.— Ты один? С тобой есть кто-нибудь еще? — еле двигая губами, почти беззвучно спросила Ида.— Только не оборачивайся…— Нет, нет, не волнуйся…— Серл притаился за спиной Ги, Танкред, Унвин и Гарнье — рядом с теми двумя, что держат Дрого. Я освободил вам с Мэй руки, но, умоляю, лежите неподвижно до тех пор, пока мы не освободим Дрого.Люди Дрого бросились на Ги и его дружков так неожиданно и стремительно, с такой энергией и отвагой, что те даже не успели оказать сопротивления: все было кончено через несколько минут. Но Ида этого уже не видела — Бран немедленно потащил их прочь от места схватки.Оказавшись в безопасности, Ида потерла свои затекшие, с багровыми следами веревок, руки. Подняла голову, она увидела, как Дрого подошел к Ги, которого крепко держал Серл.— Даю тебе шанс хотя бы умереть с честью, — произнес Дрого. Взяв меч из рук Унвина, он протянул его Ги. Серл с явной неохотой выпустил Ги, и тот взял оружие. — Ты не заслужил его, — продолжил меж тем Дрого, — и я делаю это лишь из уважения к мессиру Бергсону: я не могу зарезать его племянника, как свинью.Ида хотела отвернуться, не желая видеть кровавое зрелище, но когда Дрого начал поединок с Ги, почувствовала, что не в состоянии отвести взгляд. Оцепенев, она смотрела, как они кружат один подле другого, отскакивают, вновь наступают… и вздрагивала, когда мечи со звоном скрещивались. Вскоре Ида заметила, что Ги только отбивается; в его расширенных, остекленевших глазах метался животный страх. Он знал, что минуты его сочтены, у него не было ни единого шанса на победу. Даже Ида понимала, что Дрого превосходит Ги во сто крат. Впрочем, беспорядочные взмахи и суверенные выпады последнего вообще нельзя было назвать искусством; возможно, именно из-за своего неумения Ги доказывал собственную «отвагу», убивая женщин и детей… Дрого сделал молниеносный, резкий выпад, и Ги, слабо вскрикнув, на миг замер, побледнев как полотно, а затем медленно осел на землю: меч поразил его прямо в сердце.Дрого, бросив на неподвижное тело короткий взгляд, вытер лезвие о плащ поверженного противника и бросился к Иде.— Ты не ранена? — с тревогой спросил он. — Господи, он ударил тебя! — Дрого осторожно провел рукой по ее щеке.— Я не очень пострадала, — ответила она, надеясь, что сочувствие и жалость заставят его забыть о ее самовольной отлучке из лагеря. Но Дрого нахмурил брови:— Почему ты опять одна? Мэй не в счет, она женщина.— Наверное, потому, что я безнадежная дура, — с покаянным видом тихо ответила Ида, подумав, что ее слова не лишены истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30