– А как его зовут? – спросила Софи, впервые видевшая Генриетту столь счастливой.
– Сэр Роланд Вэстонбери. Он баронет и вдовец. Около тридцати пяти лет. Его жена умерла три года назад, так что он только что закончил носить по ней траур. Не могу сказать, что он красив, но обаятелен не меньше принца Уэльского. И это первый мужчина, понравившийся моим дяде и тете. Он пригласил нас всех на бал в «Касл Инн» сегодня вечером.
Софи подумала, что одобрение со стороны тетушки Дианы отнюдь не комплимент, но все же решила не портить девушке настроение.
– Он приехал на лето в Брайтон, чтобы отдохнуть?
– Да, он снял себе апартаменты на Стайни, его лондонский особняк находится на Беркли-Север, а его родовое имение в Глочестершире!
Растапливая в этот момент шоколад, Клара спросила:
– А дети у него есть?
– Нет, тетушка Диана уже спрашивала его об этом.
– Ну, в таком случае он захочет наследника. Так что тебе не составит труда окрутить его, Генриетта! – пошутила Клара.
Генриетта густо покраснела.
– Не дразнись, ведь я его еще почти не знаю.
Тем не менее ей с трудом удалось взяться за работу, и она без умолку продолжала тараторить о своем новом знакомце. Кларе довольно скоро наскучила эта тема, и она позавидовала Софи, отправившейся на работу в Морской Павильон. К полудню терпению вдовы пришел конец.
– Генриетта, ты уже по десять раз рассказала мне о сэре Роланде. И больше я не желаю об этом слышать до тех пор, пока он не наденет на твой палец обручальное кольцо!
– Ты думаешь, это возможно?! – в голосе Генриетты сквозила трогательная надежда.
После этого Генриетта разразилась пространной лекцией о том, сколь долго должны пробыть вместе двое, прежде чем дело дойдет до предложения. Но Клара в ответ лишь заметила, что Генриетта ни разу не упомянула любовь.
Окончив работу, Софи, как обычно, вышла из Морского Павильона через дверь, предназначенную для слуг. Теперь уже почти все знали, что она открыла собственное кондитерское производство, и уже не раз обслуга дворца просила принести чего-нибудь этакого. Софи планировала удивить всех своим сладким сюрпризом на день рождения принца, в августе.
На выходе из дворца совершенно неожиданно она встретила поджидавшего ее Тома.
– Отличные новости! – радостно приветствовал он ее, спрыгивая с подножки экипажа. – Наконец-то мне удалось приобрести помещение под магазин в Брайтоне! Именно его я хочу вам показать!
Он объяснил по пути, что прежде эта собственность принадлежала одному местному краснодеревщику и включала в себя небольшую лавку с обширным торговым залом и пристроенную к ней рабочую мастерскую. Уже несколько лет здесь не проводилось никакого ремонта, и поэтому здания нуждались в фундаментальной реконструкции, прежде чем они станут пригодными для того, чтобы выставлять в них товар мистера Фоксхилла. На Мидл-стрит Том остановился около лавки со стрельчатыми окнами. Ворота в окружающей это строение каменной ограде вели к конюшне и смежной с нею мастерской. Торговый знак краснодеревщика в виде стула в венецианском стиле все еще висел на цепях над входом в лавку.
– Я обязательно это заменю, – сказал Том, кивнув головой в сторону нелепой эмблемы. Потом он открыл дверь и пригласил Софи войти.
– И что же вы намереваетесь подвесить там вместо стула? – спросила Софи, развязывая ленточки шляпки и внимательно озираясь по сторонам. Здесь было чисто и пусто. Единственным предметом мебели являлась удобная, отполированная временем скамья, на которую Том бросил свою шляпу и перчатки.
– В Лондоне моей эмблемой служит перламутровая шкатулка.
Софи замерла. В ту же секунду она вспомнила контрабандиста, разглядывавшего в свете ущербной луны перламутровую шкатулку. Неужели в ту ночь она видела на морском берегу Тома? Ей захотелось выбросить эту мысль из головы, вся ее суть восставала против потрясения, оглядываясь назад, она поняла, что слишком многое здесь сходится. Почему он ехал заброшенным проселком в ту ночь, когда наткнулся на нее? Как объяснить его частые отъезды и неожиданные возвращения? И почему при нем всегда эти пистолеты? И потом, откуда-то количество ценных вещей из Франции, что проходят через его руки. Быть может, он доставляет их в Англию, минуя таможни?
– А много ли на свете перламутровых шкатулок? – осторожно спросила Софи, отчаянно надеясь, что его ответ рассеет ее опасения.
– Много? Да что вы?! Совсем наоборот, – ответил Том. – А те, что я ищу, чрезвычайно редко встречаются и по своей красоте уникальны. Они были изготовлены в Китае около двух столетий назад. Мне как-то посчастливилось достать одну такую, и я сразу продал ее принцу Уэльскому.
– А как давно вы ее ему продали? – она старалась не смотреть ему в глаза, делая вид, что поглощена изучением интерьера помещения.
– Дайте вспомнить, – на секунду он призадумался. – Ну конечно же, прошлым летом!
И это прозвучало как исповедь. Теперь у нее не оставалось ни малейшего сомнения в том, что именно он был тем самым контрабандистом. Все смешалось в ее голове. Софи неторопливо прошлась сквозь приоткрытые створки резных дверей в торговый зал. Мерный стук ее каблучков эхом отдавался в этом пещероподобном пространстве. Ставни на всех окнах, за исключением находившегося в дальнем конце зала, были закрыты. Тем не менее, проникавший в открытое окно свет позволял заметить, что это строение создано в незапамятные времена и, судя по всему, первоначально предназначалось для хозяйственных нужд. Древняя деревянная галерея с балюстрадой опоясывала стены. Инстинктивно Софи решила отойти на некоторое расстояние от Тома, прежде чем повернуться к нему лицом. Она стала взбираться по ведущей на галерею винтовой лестнице, и шелест ее юбок был отчетливо слышен в царившей здесь полной тишине. Забравшись на галерею, она посмотрела вниз. Он стоял запрокинув голову, внимательно за нею наблюдая.
– А где же сейчас перламутровая шкатулка принца? – спросила она напрямую.
– В Карлтон-Хаусе, – небрежно ответил он. – А зачем вам это?
Она отвернулась и прошлась по галерее.
– А Его Высочество отдает себе отчет в том, что вы поставляете ему контрабандный товар?
Она отчетливо расслышала, как Том поперхнулся от удивления, но когда он наконец заговорил, голос его, как и прежде, был спокойным и ровным.
– И с чего это вам такое в голову пришло, – он весело рассмеялся. – Если вы насчет тех севрских ваз, что я продал Его Высочеству, то ведь я еще тогда сказал вам, что купил их у одного французского эмигранта.
Выдержав паузу, она метнула на него гневный взгляд. Глаза ее сверкали яростью.
– Нет, речь идет не о вазах! А о том, что случилось чуть раньше! Я была на морском берегу в ночь, когда вы незаконно доставили перламутровую шкатулку в Англию!
Он наградил ее сумрачным взглядом, и лицо его напряглось. Он бросился на галерею, и Софи повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
– Вы только что сделали опасное заявление, – сухо заметил Том. – Думаю, вам стоит объясниться…
– В ту ночь здесь высадилась брумфилдская банда! И вы были с ними! И когда двум таможенникам перерезали глотки, я поклялась, что не успокоюсь, пока все вы не получите по заслугам за свои злодеяния!
Его охватила ярость.
– Я не убийца! И никогда им не был!
– Все равно вы запятнаны компанией, в которой я вас видела. У меня еще все в порядке со зрением!
– И что же вы намерены в таком случае предпринять? – гневно спросил Фоксхилл. – У вас есть какие-либо доказательства, которые бы вы могли предъявить судье?
– Никаких, за исключением моего слова живой свидетельницы, – победно ответила она.
– Итак, вы покажете в зале суда на меня пальцем и скажете, что сразу же признали меня в свете полной луны?
– Луна была ущербной, – признала Софи, и голос ее дрогнул. – А ваше лицо было наполовину скрыто платком.
Том издевательски осклабился.
– Неужели?! В таком случае не думаю, что вам удастся выдвинуть против меня сколь-нибудь существенные обвинения. В лучшем случае вы можете сдать меня капитану Моргану. Я абсолютно уверен в том, что он вам поверит. Но он наверняка захочет узнать, почему вы не попросили арестовать меня раньше.
Софи растерялась: основания для ее обвинений были явно недостаточны.
– Бог видит, мне в голову не могло прийти, что вы преступник. Вам лишь надо сейчас чистосердечно рассказать, как вы достали эту шкатулку.
– Я заплатил за нее хорошую цену!
– Это не ответ на мой вопрос! Были ли вы на морском берегу в ту ночь?!
Том тяжело вздохнул.
– Да, был, но всякая ситуация при ближайшем рассмотрении может показаться куда более сложной. Может, и вам стоит сейчас призадуматься. Впрочем, предполагаю, что меня вполне можно назвать вольным контрабандистом!
Ее лицо исказила гримаса боли.
– Так вы член брумфилдской банды!
– Я частенько плаваю с ними, но не имею к ним ровно никакого отношения. Между нами пропасть…
– Не вижу никакой разницы, – она в отчаянии воздела руки. – Да вы просто спятили! Это единственное разумное объяснение. – Голос ее дрогнул. – Вы такой же безумец, как и те революционеры, что без суда и следствия убивают невинных людей, и что бы вы там ни говорили, ваши руки залиты кровью! Мне ненавистны люди, подобные вам!
– В таком случае, мне больше нечего добавить, – ответил Том. – Вы просто заранее были настроены против меня. Итак, что же вы намерены делать дальше?
– Ну что я могу? – заламывала она в отчаянии руки. – Вы разрываете мое сердце. Прежде всего я верна Рори и клятве, которую дала. Но как я могу отправить на виселицу человека, спасшего меня и моего племянника?
– Может быть, вы все же имеете в виду юного графа де Жюно.
Со стоном Софи схватилась за голову.
– Так и это вам известно, подлый вы человек! И с помощью этого вы намерены заставить меня молчать! – закричала она. – Но как вы узнали правду?!
Он подошел к ней вплотную, однако не сделал ни малейшей попытки ее коснуться.
– Это случилось в тот день, когда я помогал обустраивать ваше ателье.
И он рассказал, как Генриетта застала его за чтением объявления, и как потом ему удалось вытянуть из нее всю эту историю.
Софи слегка пошатнулась. Теперь ей было ясно, отчего так зарделась вошедшая тогда в дом Генриетта.
– Она меня предала!
– Вы должны ее простить, Генриетта плохого вам не хотела, просто куда ей было со мною тягаться, – он перешел на вкрадчивый шепот. – Ну почему вы мне не все рассказали. Мне казалось, что вы мне доверяете.
Она тряхнула в гневе головой.
– Да, я никогда вам не верила! И все, что вы только что мне рассказали, лишь подтверждает, насколько я была права!
– А вот здесь вы как раз ошибаетесь! Вы не верите себе, ибо сердцем своим вы чувствуете, что мы предназначены друг для друга! Вы лишь отказываетесь это признать, потому что это не вписывается в ваши чистенькие заурядные планчики о том, каким именно должно быть ваше будущее.
И обняв Софи за талию, он привлек ее к себе.
– Да никого из женщин я не хотел так, как хочу тебя!
Она оказалась в его руках прежде, чем захотела высвободиться. Она попыталась собраться с силами, но он поцеловал ее нежно, так, как мужчина может поцеловать свою любимую невесту в первую брачную ночь. Она чувствовала, как тает ее бессильная ярость. Она была в отчаянии, ибо он творил между ними страстную гармонию, которой она не могла противостоять. И в этот миг их сердца забились в такт, и руки переплелись так сладко, что она оказалась бессильной в его объятиях. Дрожь пронзала ее тело, но после того, как он оторвал свои губы от ее губ и стал покрывать поцелуями все ее лицо, она резко отпрянула назад. Он тихо прошептал:
– Давай уедем отсюда. Будь терпимей к моим авантюрам, Софи. Мы можем обрести столь многое.
Однако реальность и здравый смысл вернулись к ней вновь. Она говорила с болезненной настойчивостью, стоя совершенно неподвижно.
– Ты просишь слишком много. Пришло время поговорить начистоту. Поскольку каждый из нас владеет тайной другого, мы во власти друг друга. Я поклялась, что сделаю все для ареста брумфилдской шайки, но каково бы ни было мое мнение о вашем образе жизни… Я не смогу тебя предать! Могу ли я теперь положиться на тебя в том же?
– Прежде я хочу сказать тебе еще кое-что. Я решил обратиться по адресу, опубликованному в той газете.
Кровь прилила к ее щекам.
– Ты видел моего врага?!
– Не совсем. Я написал ему послание с просьбой встретиться, в нем я сообщал, что именно я доставил девушку и мальчика на ферму Миллардов и знаю их теперешнее местонахождение.
– Ты это сделал? Том, как ты мог?
Она была шокирована тем, что он либо по недомыслию, либо из бравады предал ее. В припадке бессильного гнева, она попыталась высвободиться из его цепких рук. Но Том был явно не настроен ее выпускать.
– Да послушай же меня, – прорычал он.
– Пусти! – она царапалась, как дикая кошка.
Оба они кричали как безумные в завязавшейся между ними потасовке и не заметили, как предательски заскрипели половицы галереи. В следующее мгновение, после жуткой вибрации, доска провалилась под ногою Тома. Крича от ужаса, Софи прижалась к стене. Фоксхилл лежал на полу галереи, одна нога его была в проломе.
– Оставайся, где стоишь, – крикнул он, когда она попыталась подойти поближе, чтобы ему помочь.
Прежде чем он попытался выбраться из ловушки, послышался громкий треск. И вторая доска с грохотом полетела вниз. Софи завизжала, думая, что Том последовал вслед за нею вниз, но каким-то чудом ему удалось удержаться. Его голова и плечи торчали из зияющего провала, а руки упирались в края отверстия. Она видела, как напряглись его мускулы, и забыв о своей безопасности, легла на пол галереи и изо всех сил схватилась за рукава его куртки. А тем временем дощечки пола продолжали сыпаться одна за другой. Том пытался сохранить равновесие, упершись одной ногой в стену.
– Прочь, – прохрипел он. – Еще пара дощечек, и ты полетишь вниз и свернешь себе шею.
И вновь раздался предательский скрип. И ради ее спасения Том наконец решился.
– Сейчас я отпущу руки и полечу вниз. Назад! Сейчас же! Пока еще есть время! Схватись за что-нибудь.
Она неохотно его послушалась, встав с пола и прижавшись к стене. Стоя там, она наблюдала, как он постепенно скрывался в проеме, а затем отпустил руки. Вместе с ним полетело немало досок, и пролом почти что достиг ее ног. Над местом обвала поднялись клубы пыли.
– С тобою все в порядке, Том, – крикнула в отчаянии Софи, пробираясь вдоль стены до оконного проема. Оттуда прекрасно просматривался торговый зал. – Ради Бога, Том, ответь мне!
К великой ее радости, из-под обломков поднялась человеческая фигура. Пошатываясь, Том сделал несколько шагов и встал во весь рост. Заметив ее темный силуэт на фоне залитого солнцем пространства зала, Том не обратил никакого внимания на ее взволнованный зов.
– Оставайся там, где находишься, Софи. Не двигайся. Пока ты сидишь в том месте, ты в безопасности! Сейчас я принесу лестницу из мастерской.
Когда он распахнул створки высоченных дверей, выходивших на двор конюшни, солнечный прямоугольник упал на каменный пол, тень Тома исчезла. Оглянувшись, Софи увидела, что несколько крепежных скоб выскочило из стены. Вскоре Том вернулся, держа в руках лестницу, и приставил ее к проему, где спасалась девушка.
– Ну давай, Софи! И постарайся побыстрее, а то, не дай Бог, еще что-нибудь обвалится.
Подобрав юбки, она опустила ногу на верхнюю ступеньку. Спускалась Софи быстро и уверенно. Том подхватил ее еще до того, как она опустилась на пол. И лишь здесь она заметила, что он весть перемазан в пыли и побелке, а щека его кровоточит.
– Так вот, как я уже говорил, до того как был прерван столь неожиданным образом, – продолжал Том в тот момент, когда она искала у себя в кармане носовой платок, чтобы утереть кровь с его лица. – Я написал лицу, давшему объявление в газете, что мне известно место вашего пребывания. Но я не назвал его и вовсе не собирался этого делать. Хоть это ты должна была понять!
– Да ты просто меня напугал! Ты должен понимать, что я в постоянном страхе, я боюсь предательства! Ну почему ты мне все сразу не объяснил?
– Ты просто не дала мне этого сделать, черт побери! Ну и нрав у тебя!
– И что же произошло дальше?! – спросила Софи, присаживаясь на стоявшую у стены мастерской скамью. Теперь, когда они оба уже были в безопасности, она обратила внимание на то, что у нее дрожали руки. Однако Том, судя по всему, еще был не готов к тому, чтобы рассказать ей, что же действительно произошло во время его поездки в Лондон.
– Софи, мне жаль твоего врага, поскольку ты его противник. Он даже не знает, во что ввязался!
– Ну так расскажи мне о нем?
Том присел на скамью, повернувшись к Софи вполоборота, и в подробностях поведал все, что произошло с ним в лондонской таверне «Золотой Лев».
– В своей оплошности я виню лишь себя, – закончил он свой рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50