ты ничего не видела и ничего не знаешь. И не вздумай откровенничать с мужем! Кроме нас, никто не должен знать!
– Послушай, – вдруг осенило меня, – мне почему-то показалось, что Дог тебя узнал. Вы с ним что, были знакомы?
– Конечно, он меня знает. Мы никогда не пересекались по делам, но иногда встречались.
Смахнув слезы, я поднялась:
– – Мне пора идти. У меня ребенок один остался. Проснется, увидит, что мамы рядом нет, и испугается.
– Иди. Тебе нужно выспаться и привести себя в порядок. Завтра все-таки муж приезжает.
– А ты?
– А я вздремну полчасика, а потом попытаюсь встать и выбраться отсюда. Не вздумай пистолет брать! Он паленый. На нем труп висит. Я его скину в воду.
Эдик протянул мне руку в надежде пожать мою, но я проигнорировала его жест.
– Ты что, будешь спать рядом с трупом?
– А почему бы и нет? Мертвых не надо бояться, Катя, надо бояться живых. Мне придется снять с него рубашку, а то ведь моя разорвана. Думаю, он не обидится. Она ему теперь без надобности.
– Ты хочешь снять одежду с трупа и надеть на себя?!
– Я же тебе сказал, что мертвых бояться нет нужды. Как я, по-твоему, без рубашки пойду, да еще с перевязанной грудью? Слышь, Кать, помоги мне с него рубашку снять, мне надо силы экономить! – Голос Эдуарда прозвучал насмешливо.
– Да ты с ума сошел! Я к нему в жизни не притронусь…
– Ладно, сам справлюсь…
Перешагнув через мертвого Дога, я замялась.
Что-то мешало мне уйти.
– Приятно было познакомиться, – улыбнулся Эдуард. Улыбка получилась неестественной, видно было, что он нервничает не меньше моего, просто тщательно это скрывает. – Не забудь, что за мной ресторан. Может, телефончик оставишь?
– Какой, к черту, телефончик? Я замужем, да и ты, кажется, не свободен, многодетный отец!
– Совсем недавно ты говорила, что хорошей семейной жизни не бывает.
– Это я просто так ляпнула. Даже сама не знаю зачем. У меня хорошая семейная жизнь.
– Тогда я рад за тебя. И все же, как обстоят дела с телефончиком?
– Да никак, – тяжело вздохнула я.
– Тебе виднее. – Эдик лихо крутанул вокруг пальца пистолет, как герой американского вестерна.
– Ты все-таки решил меня убить как ненужного свидетеля? – дрожащим голосом спросила я – Если бы я хотел тебя убить, то убил бы давным-давно. Можешь в этом не сомневаться. Пистолет я заберу. Его нельзя оставлять тут. Когда я выберусь отсюда, скину его в какой-нибудь водоем подальше от этих мест. – Сунув пистолет в карман, он весело подмигнул мне. – Ну а как насчет последнего поцелуя?
– Ты совсем чокнутый, – пробубнила я и бросилась бежать, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Поравнявшись с баром, я вдруг вспомнила о пустой бутылке водки, которая лежала рядом с трупом Дога. Когда Дога найдут, а найдут его очень скоро, она может сыграть роль улики. Официантка увидит бутылку и вспомнит, что водку покупала я. Кроме того, на бутылке остались отпечатки пальцев. Не отвертишься ведь, черт побери!
– Катерина? Ты зачем вернулась? – удивился Эдик. – Неужели решила подарить мне последний поцелуй?
– Я пришла за пустой бутылкой, – выпалила я.
– Какого черта она тебе понадобилась? Сдавать собралась? Учти, импортные не берут!
– Перестань шутить! На ней остались отпечатки пальцев. Когда найдут Дога, будут всех трясти. Официантка сразу вспомнит, что водку покупала я.
Взяв пустую бутылку; я положила ее в пакет.
– А ты башковитая, – покачал головой Эдуард и перевел взгляд на мои ободранные коленки. – Где это ты так?
– Ерунда! – махнула я рукой. – Просто ноги не держат. Пока бежала, упала несколько раз.
– Сейчас у тебя коленки, как у первоклассницы. Ты что, не можешь спокойно идти?
– Не могу!
– Почему?
– Во-первых, я водку пила, а во-вторых, мне страшно.
– Чего ты боишься?
– Не знаю. Я теперь каждого шороха, каждого звука буду бояться. Мне повсюду мерещится мертвый Дог. Кстати, он точно мертв?
– Конечно. Я же ему в лоб выстрелил. Если есть желание, можешь пощупать пульс.
– Нет уж, спасибо, – испуганно замотала я головой. – Просто Дог такой большой, а пуля такая маленькая… Даже не верится, что крохотный кусочек железа может убить здорового бугая… Ну ладно, я пойду.
– Иди…
Посмотрев на раздетого но пояс Эдика, я участливо спросила:
– А тебе не холодно?
– Да нет. Ночь-то теплая. А что, ты хочешь принести мне плед?
– Перебьешься! Я трясусь вся, а ты говоришь, что ночь теплая!
– Это ты от страха трясешься. Придешь домой, выпей горячий чай. Иди, а то ты и вправду вся дрожишь. Представляю, что скажет твой муж, когда увидит твои коленки!
– При чем тут муж! – обиженно бросила я. – Коленки мои, а не мужнины. У меня болеть будут, не у него же. Ладно, пока. Береги жену и детей!
Теперь я уже не бежала, а шла, раздумывая о том, как лучше избавиться от злополучной бутылки. Перебрав различные варианты, я положила пакет на землю, взяла большой камень (найти его не стоило труда – декоративными камнями были огорожены клумбы на берегу озера) и принялась колошматить им по хрупкому стеклу. Бутылка разбилась вдребезги. Осколки я раскидала по урнам и туда же бросила пакет.
На мое счастье, в холле никого не было. Бильярдисты наконец угомонились и ушли спать.
Поднявшись в номер, я подошла к Саньке. Сынишка мерно дышал. Погладив его по спутанным волосам, я прошла в ванную. Коленки нещадно щипало. Включив воду, я громко заревела. Мне было жалко себя, Эдика, который случайно оказался в нашем поселке с простреленным плечом, его деток, его жену, которая уже наверняка обзвонила все морги и больницы. Мне было жалко Дога, который хотел сходить с моим Санькой на рыбалку и так не вовремя поплелся меня искать…
Наполнив ванну до краев, я села в горячую воду и, закрыв глаза, стала вспоминать наше с Пашкой знакомство. Он был первым мужчиной в моей жизни, которого я по-настоящему полюбила. То, что он бандит, я знала с самого начала, но меня это не пугало. Наоборот, крепкие ребята с бритыми затылками и толстыми золотыми цепями на бычьих шеях всегда привлекали мое внимание. В них было что-то рисковое, запретное, а потому притягательное. Деньги у них не переводились, правда, и девочки тоже, но я до поры до времени старалась этого не замечать. Мне безумно нравилась романтика блатной дружбы. Жестокие по отношению к другим братки за своих готовы были положить жизнь. По крайней мере, мне так казалось, да и, честно говоря, кажется до сих пор.
Пашкино предложение выйти за него замуж я приняла не раздумывая: еще бы, такой супермен!
Но потом мне все это надоело: постоянные отлучки по ночам, запах чужих духов в машине, презервативы в бардачке… Внаглую обманывая меня.
Пашка не переставал клясться в верности. Даже когда я нашла тоненькие женские трусики-резиночки на заднем сиденье его автомобиля, он стал твердить, что не имеет к этому никакого отношения. Одолжил, мол, джип другу на пару часов, а тот учинил в машине такой беспредел. Поймать мужа на месте преступления мне никак не удавалось. Вообще-то, я была уверена, что если бы я схватила его за ногу в момент интимных игр, он бы выпучил глаза и во всю глотку заорал, что эта нога не его.
Конечно, не все было так плохо. Я чувствовала, что Пашка по-своему любит меня. Когда я родила Саньку, он выложил розами мое имя под окнами палаты, чем вызвал дружную зависть всех без исключения молодых мамаш… Изредка мы устраивали торжественные вечера при свечах и, отправив Саньку к бабушке, наслаждались обществом друг друга… Я не могла относиться к Пашке плохо. С ним я стала матерью, почувствовала себя женщиной, женой. Я боялась потерять его, потому что боялась вернуться в прошлую жизнь. Прошлая жизнь… О ней не хотелось вспоминать… После окончания школы в институт я решила не поступать. Пример родителей, имевших по два высших образования и получавших, мягко говоря, копейки, не вдохновлял. Через случайную подругу я узнала, что некая частная студия приглашает молодых девушек без комплексов сниматься в кино. Позвонив по записанному второпях телефону, я получила приглашение приехать и.., через месяц стала порнозвездой. У меня появились деньги, красивая, модная одежда, золотые украшения, по городу я передвигалась исключительно на такси… Матери я сказала, что меня приняли на работу в иностранную компанию, адрес которой попросили не разглашать. Будучи неискушенным в житейских делах человеком, она поверила мне на слово и лишних вопросов старалась не задавать. О моей истинной профессии не догадывался никто. Опасности быть узнанной почти не существовало, так как снималась я в гриме и парике. С партнерами по фильму я не общалась – имитировала на площадке оргазм, одевалась и уезжала домой. На работу меня вызывали по пейджеру – по понятным причинам помещение для съемок приходилось менять очень часто… В один из дней, разыскивая какой-то переулок на окраине Москвы, я встретила Пашку. Притормозив у обочины, он предложил меня подвести. Бросив оценивающий взгляд на его джип, я согласилась.
На съемки в тот день я не попала, а на следующий не поехала уже сознательно. Коробочка с гримом, парик и пейджер отправились в мусорное ведро.
Родителям я сообщила, что кормившая меня фирма распалась, и, выслушав сочувствия, с головой окунулась в любовь. Вскоре мы с Пашкой поженились, а потом родился Санька. Вот, собственно, и все…
Вода в ванне совсем остыла. Замерзнув, я встала, закуталась в теплый махровый халат и пошла на кухню вскипятить чайник. Посидев немного, я прилегла рядом с сыном. Нервы, проклятые нервы… Завтра приедет Пашка и увезет нас домой. Дома я приготовлю вкусный ужин, а может быть, мы пойдем в ресторан… Только бы он побыстрее приехал… Я не могу больше ждать… Он приедет, и ему сообщат о смерти Дога. Интересно, как он воспримет это известие? Дог постоянно косился на мои ноги и норовил ущипнуть за бочок. Когда я рассказывала об этом Пашке, он смеялся и говорил, что Дог импотент… Вот дурак… Не таскался бы за мной, остался бы жив…
Веки стали тяжелыми, как будто их намазали медом. Закрыв глаза, я провалилась в сон.
Глава 3
Проснулась я от того, что кто-то трепал меня за ухо и щекотал нос. Открыв глаза, я увидела Саньку. Он сидел рядом со мной, поджав под себя крепенькие ножки.
– Саня, ты почему не спишь? – потягиваясь, спросила я.
– Мама, давай вставать, я уже выспался, – закапризничал он. – Пойдем на озеро, я купаться хочу!
– На озеро? – Вспомнив вчерашнюю ночь, я вздрогнула.
– – Мама, ты что? – удивился Санька.
– Ничего, сыночек, я уже встала.
«Надо взять себя в руки», – подумала я и пошла на кухню готовить завтрак.
После завтрака мы пошли гулять. На озере было много народу. Отдыхающие загорали, катались на лодках и катамаранах, сидели в уединенных местах и удили рыбу. Посмотрев на часы, я подумала о том, что скоро должен приехать Пашка. В этот раз я ждала его как никогда.
Поравнявшись с кустами шиповника, я, замедлив шаг, прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука.
– Сыночек, – сказала я, стараясь придать голосу беззаботность, – беги-ка пока на пляж, а я тебя догоню, – и нырнула в густые заросли.
К моему глубокому удивлению, ни раненого Эдика, ни мертвого Дога я не обнаружила. Трава была примята. Присев на корточки, я увидела засохшие черные пятна и догадалась, что это кровь.
– Эдик! Ты где, Эдик? – тихонько позвала я и затаила дыхание. Мне никто не ответил.
Постояв пару минут, я пошла обратно. Чертовщина какая-то получается… Даже здоровый человек потратил бы немало сил, чтобы поднять тяжелого Дога и перетащить его в другое место.
Но Эдик… Как он смог?
Вытащив Саньку из воды, я повела его к бару.
Заказав сыну мороженое, взяла себе баночку тоника и попыталась привести мысли в порядок.
Может, хватит забивать себе голову? Будет лучше, если все забыть… Забыть Эдика, мертвого Дога и эту страшную ночь. Просто вычеркнуть из памяти, и все. Как будто ничего не было. Так, приснилась какая-то ерунда…
Неожиданно к нашему столику подошел Лютый. Приветливо посмотрев на меня, он сказал:
– Здравствуй, Катерина! С минуты на минуту твой Павел должен подъехать. Устала, наверное, ждать? Соскучилась?
– Соскучилась, – нехотя улыбнулась я. – Домой хочется, сил нет! Надоела мне ваша тюрьма, хуже некуда.
– Тоже мне, тюрьму нашла, – рассмеялся Лютый. – Да эта тюрьма получше любого курорта будет. Что тебе здесь не нравится? Отдыхай, дыши свежим воздухом, купайся, учись верховой езде.
Ешь сколько хочешь, пей в свое удовольствие. Катерина, а ты случайно Дога не видела? – внезапно переменившись в лице, спросил он.
– Нет, – опустив глаза, ответила я.
– Не могу понять, куда он подевался. Машина его здесь стоит, а самого нет нигде. Как сквозь землю провалился. Если увидишь, скажи, чтобы он немедленно ко мне зашел. Он мне нужен.
– Хорошо. Увижу, передам.
Попрощавшись, Лютый ушел. Я перевела дыхание и посмотрела на часы. Уже двенадцать.
Обычно Пашка возвращается в это время. Поправив волосы, я достала из сумочки помаду и слегка подкрасила губы. Затем улыбнулась Саньке, жадно уминающему уже вторую порцию мороженого, и сказала:
– Санек, поумерь аппетит! Ангину схватишь, что я с тобой делать буду?
– Мам, а папа скоро приедет? – оторвался от мороженого Санька.
– Скоро.
– А когда скоро? Через сколько часов или минут?
– Думаю, в течение часа, – пожала я плечами.
– Это много или мало?
– Не знаю. Не задавай липших вопросов. Как только приедет папа, он обязательно нас найдет!
– Дотошливость сына стала раздражать. Чтобы сгладить резкий тон, я сказала помягче:
– Сынок, ты, наверное, уже домой хочешь? Потерпи немного! Папа приедет и увезет нас в Москву…
– Я не хочу домой, – замотал головой Санька. – Мне здесь нравится. Тут так здорово, а дома скучно!
– Ничего ты еще не понимаешь! Дома у тебя игрушек полно, а тут нет ни одной игрушки.
– Зато тут есть лошадки, озеро и много рыбы.
Мама, а где Дог? Он обещал сводить меня на рыбалку и удочку хотел подарить.
– Раз обещал, значит, подарит, – дрожащим голосом ответила я и вновь посмотрела на часы.
– Мама, а можно, я сбегаю в конюшню? Дядя Ваня обещал покатать меня на пони. Я покатаюсь, а затем ты за мной придешь.
– Нет. Скоро приедет папа.
– Мама, ну пожалуйста. Дядя Ваня всегда меня катает в это время. Я тебя очень прошу!
Увидев в Санькиных глазах слезы, я смягчилась и тяжело вздохнула.
– Ладно, беги катайся. Только никуда не уходи. Я сама за тобой приду.
– Ты самая лучшая мама на свете, – захлопал в ладоши Санька и побежал в сторону конюшни.
Проводив сына глазами, я подошла к барной стойке и заказала виски со льдом. Какого черта Пашка задерживается! Знает ведь, зараза, как мне осточертел этот райский утолок!
Чтобы спрятаться от солнца, я пересела в тень – за дальний столик у самого леса. Виски приятно обожгло рот, через пять минут жизнь показалась не такой мрачной.
– Катя, – вдруг донесся до меня чей-то шепот. – Катя, ты слышишь меня?
Вздрогнув, я оглянулась.
– Катя, это я, Эдик. Подойди ко мне!
Присмотревшись, я увидела в густом ельнике в трех метрах от столика очертания знакомой фигуры. Посетителей в баре было мало, на меня никто не смотрел. Воспользовавшись этим, я встала и пошла на зов.
Эдик сидел под елкой в той самой рубашке, которая еще вчера принадлежала Догу.
– О Господи, а я-то думала, что ты уже давным-давно выбрался отсюда, – охнула я. – А ты, оказывается, здесь торчишь!
– Я не один, – улыбнулся Эдик. – Я с Догом.
– С Догом? – Ноги предательски задрожали.
– Дог тут неподалеку лежит. Я его еловыми ветками закидал. Вонять, зараза, уже начал. Поведи-ка носом, ты ничего не чувствуешь?
– Не чувствую, – истерично ответила я, глотая воздух.
– Значит, я его как следует прикрыл.
– На хрена ты его за собой таскаешь? Зачем ты его к бару приволок?
– На шашлык, – засмеялся Эдик.
Не сдержавшись, я влепила ему пощечину.
– Извини, Катя, – обиженно произнес Эдик. – Должен же я был его куда-нибудь спрятать. Если бы его нашли, то и на меня бы вышли.
Я уже тысячу раз проклял себя за то, что залез в этот чертов джип, когда началась пальба. Я ведь чуть копыта не отбросил, когда понял, где нахожусь. Весь забор в видеокамерах, на выходе пропускной контроль – комар не пролетит! Хорошо вы тут устроились!
– Кто это мы?
– Ну ты, твой муж, короче, клан ваш. Огородили себе территорию и плевали на всех. Куда только власть смотрит!
– Тоже мне, праведник нашелся! Про власть он заговорил! Власть сама сюда приезжает отдыхать, и, между прочим, ей здесь нравится. А тебя никто не просил сюда приезжать. Теперь выбирайся как хочешь!
– Слушай, Катька, будь человеком, – взял меня за руку Эдик. – Выполни мою последнюю просьбу, принеси чего-нибудь пожрать! Тут такой запах от шашлыков стоит, что аж в желудке сосет и голова кружится. Я уж и забыл, когда в последний раз ел. Мне без еды никогда отсюда не выбраться.
Принеси, а! Я подкреплюсь немного, а затем уже на сытый желудок начну соображать, как мне отсюда побыстрее испариться.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Во имя денег'
1 2 3 4
– Послушай, – вдруг осенило меня, – мне почему-то показалось, что Дог тебя узнал. Вы с ним что, были знакомы?
– Конечно, он меня знает. Мы никогда не пересекались по делам, но иногда встречались.
Смахнув слезы, я поднялась:
– – Мне пора идти. У меня ребенок один остался. Проснется, увидит, что мамы рядом нет, и испугается.
– Иди. Тебе нужно выспаться и привести себя в порядок. Завтра все-таки муж приезжает.
– А ты?
– А я вздремну полчасика, а потом попытаюсь встать и выбраться отсюда. Не вздумай пистолет брать! Он паленый. На нем труп висит. Я его скину в воду.
Эдик протянул мне руку в надежде пожать мою, но я проигнорировала его жест.
– Ты что, будешь спать рядом с трупом?
– А почему бы и нет? Мертвых не надо бояться, Катя, надо бояться живых. Мне придется снять с него рубашку, а то ведь моя разорвана. Думаю, он не обидится. Она ему теперь без надобности.
– Ты хочешь снять одежду с трупа и надеть на себя?!
– Я же тебе сказал, что мертвых бояться нет нужды. Как я, по-твоему, без рубашки пойду, да еще с перевязанной грудью? Слышь, Кать, помоги мне с него рубашку снять, мне надо силы экономить! – Голос Эдуарда прозвучал насмешливо.
– Да ты с ума сошел! Я к нему в жизни не притронусь…
– Ладно, сам справлюсь…
Перешагнув через мертвого Дога, я замялась.
Что-то мешало мне уйти.
– Приятно было познакомиться, – улыбнулся Эдуард. Улыбка получилась неестественной, видно было, что он нервничает не меньше моего, просто тщательно это скрывает. – Не забудь, что за мной ресторан. Может, телефончик оставишь?
– Какой, к черту, телефончик? Я замужем, да и ты, кажется, не свободен, многодетный отец!
– Совсем недавно ты говорила, что хорошей семейной жизни не бывает.
– Это я просто так ляпнула. Даже сама не знаю зачем. У меня хорошая семейная жизнь.
– Тогда я рад за тебя. И все же, как обстоят дела с телефончиком?
– Да никак, – тяжело вздохнула я.
– Тебе виднее. – Эдик лихо крутанул вокруг пальца пистолет, как герой американского вестерна.
– Ты все-таки решил меня убить как ненужного свидетеля? – дрожащим голосом спросила я – Если бы я хотел тебя убить, то убил бы давным-давно. Можешь в этом не сомневаться. Пистолет я заберу. Его нельзя оставлять тут. Когда я выберусь отсюда, скину его в какой-нибудь водоем подальше от этих мест. – Сунув пистолет в карман, он весело подмигнул мне. – Ну а как насчет последнего поцелуя?
– Ты совсем чокнутый, – пробубнила я и бросилась бежать, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Поравнявшись с баром, я вдруг вспомнила о пустой бутылке водки, которая лежала рядом с трупом Дога. Когда Дога найдут, а найдут его очень скоро, она может сыграть роль улики. Официантка увидит бутылку и вспомнит, что водку покупала я. Кроме того, на бутылке остались отпечатки пальцев. Не отвертишься ведь, черт побери!
– Катерина? Ты зачем вернулась? – удивился Эдик. – Неужели решила подарить мне последний поцелуй?
– Я пришла за пустой бутылкой, – выпалила я.
– Какого черта она тебе понадобилась? Сдавать собралась? Учти, импортные не берут!
– Перестань шутить! На ней остались отпечатки пальцев. Когда найдут Дога, будут всех трясти. Официантка сразу вспомнит, что водку покупала я.
Взяв пустую бутылку; я положила ее в пакет.
– А ты башковитая, – покачал головой Эдуард и перевел взгляд на мои ободранные коленки. – Где это ты так?
– Ерунда! – махнула я рукой. – Просто ноги не держат. Пока бежала, упала несколько раз.
– Сейчас у тебя коленки, как у первоклассницы. Ты что, не можешь спокойно идти?
– Не могу!
– Почему?
– Во-первых, я водку пила, а во-вторых, мне страшно.
– Чего ты боишься?
– Не знаю. Я теперь каждого шороха, каждого звука буду бояться. Мне повсюду мерещится мертвый Дог. Кстати, он точно мертв?
– Конечно. Я же ему в лоб выстрелил. Если есть желание, можешь пощупать пульс.
– Нет уж, спасибо, – испуганно замотала я головой. – Просто Дог такой большой, а пуля такая маленькая… Даже не верится, что крохотный кусочек железа может убить здорового бугая… Ну ладно, я пойду.
– Иди…
Посмотрев на раздетого но пояс Эдика, я участливо спросила:
– А тебе не холодно?
– Да нет. Ночь-то теплая. А что, ты хочешь принести мне плед?
– Перебьешься! Я трясусь вся, а ты говоришь, что ночь теплая!
– Это ты от страха трясешься. Придешь домой, выпей горячий чай. Иди, а то ты и вправду вся дрожишь. Представляю, что скажет твой муж, когда увидит твои коленки!
– При чем тут муж! – обиженно бросила я. – Коленки мои, а не мужнины. У меня болеть будут, не у него же. Ладно, пока. Береги жену и детей!
Теперь я уже не бежала, а шла, раздумывая о том, как лучше избавиться от злополучной бутылки. Перебрав различные варианты, я положила пакет на землю, взяла большой камень (найти его не стоило труда – декоративными камнями были огорожены клумбы на берегу озера) и принялась колошматить им по хрупкому стеклу. Бутылка разбилась вдребезги. Осколки я раскидала по урнам и туда же бросила пакет.
На мое счастье, в холле никого не было. Бильярдисты наконец угомонились и ушли спать.
Поднявшись в номер, я подошла к Саньке. Сынишка мерно дышал. Погладив его по спутанным волосам, я прошла в ванную. Коленки нещадно щипало. Включив воду, я громко заревела. Мне было жалко себя, Эдика, который случайно оказался в нашем поселке с простреленным плечом, его деток, его жену, которая уже наверняка обзвонила все морги и больницы. Мне было жалко Дога, который хотел сходить с моим Санькой на рыбалку и так не вовремя поплелся меня искать…
Наполнив ванну до краев, я села в горячую воду и, закрыв глаза, стала вспоминать наше с Пашкой знакомство. Он был первым мужчиной в моей жизни, которого я по-настоящему полюбила. То, что он бандит, я знала с самого начала, но меня это не пугало. Наоборот, крепкие ребята с бритыми затылками и толстыми золотыми цепями на бычьих шеях всегда привлекали мое внимание. В них было что-то рисковое, запретное, а потому притягательное. Деньги у них не переводились, правда, и девочки тоже, но я до поры до времени старалась этого не замечать. Мне безумно нравилась романтика блатной дружбы. Жестокие по отношению к другим братки за своих готовы были положить жизнь. По крайней мере, мне так казалось, да и, честно говоря, кажется до сих пор.
Пашкино предложение выйти за него замуж я приняла не раздумывая: еще бы, такой супермен!
Но потом мне все это надоело: постоянные отлучки по ночам, запах чужих духов в машине, презервативы в бардачке… Внаглую обманывая меня.
Пашка не переставал клясться в верности. Даже когда я нашла тоненькие женские трусики-резиночки на заднем сиденье его автомобиля, он стал твердить, что не имеет к этому никакого отношения. Одолжил, мол, джип другу на пару часов, а тот учинил в машине такой беспредел. Поймать мужа на месте преступления мне никак не удавалось. Вообще-то, я была уверена, что если бы я схватила его за ногу в момент интимных игр, он бы выпучил глаза и во всю глотку заорал, что эта нога не его.
Конечно, не все было так плохо. Я чувствовала, что Пашка по-своему любит меня. Когда я родила Саньку, он выложил розами мое имя под окнами палаты, чем вызвал дружную зависть всех без исключения молодых мамаш… Изредка мы устраивали торжественные вечера при свечах и, отправив Саньку к бабушке, наслаждались обществом друг друга… Я не могла относиться к Пашке плохо. С ним я стала матерью, почувствовала себя женщиной, женой. Я боялась потерять его, потому что боялась вернуться в прошлую жизнь. Прошлая жизнь… О ней не хотелось вспоминать… После окончания школы в институт я решила не поступать. Пример родителей, имевших по два высших образования и получавших, мягко говоря, копейки, не вдохновлял. Через случайную подругу я узнала, что некая частная студия приглашает молодых девушек без комплексов сниматься в кино. Позвонив по записанному второпях телефону, я получила приглашение приехать и.., через месяц стала порнозвездой. У меня появились деньги, красивая, модная одежда, золотые украшения, по городу я передвигалась исключительно на такси… Матери я сказала, что меня приняли на работу в иностранную компанию, адрес которой попросили не разглашать. Будучи неискушенным в житейских делах человеком, она поверила мне на слово и лишних вопросов старалась не задавать. О моей истинной профессии не догадывался никто. Опасности быть узнанной почти не существовало, так как снималась я в гриме и парике. С партнерами по фильму я не общалась – имитировала на площадке оргазм, одевалась и уезжала домой. На работу меня вызывали по пейджеру – по понятным причинам помещение для съемок приходилось менять очень часто… В один из дней, разыскивая какой-то переулок на окраине Москвы, я встретила Пашку. Притормозив у обочины, он предложил меня подвести. Бросив оценивающий взгляд на его джип, я согласилась.
На съемки в тот день я не попала, а на следующий не поехала уже сознательно. Коробочка с гримом, парик и пейджер отправились в мусорное ведро.
Родителям я сообщила, что кормившая меня фирма распалась, и, выслушав сочувствия, с головой окунулась в любовь. Вскоре мы с Пашкой поженились, а потом родился Санька. Вот, собственно, и все…
Вода в ванне совсем остыла. Замерзнув, я встала, закуталась в теплый махровый халат и пошла на кухню вскипятить чайник. Посидев немного, я прилегла рядом с сыном. Нервы, проклятые нервы… Завтра приедет Пашка и увезет нас домой. Дома я приготовлю вкусный ужин, а может быть, мы пойдем в ресторан… Только бы он побыстрее приехал… Я не могу больше ждать… Он приедет, и ему сообщат о смерти Дога. Интересно, как он воспримет это известие? Дог постоянно косился на мои ноги и норовил ущипнуть за бочок. Когда я рассказывала об этом Пашке, он смеялся и говорил, что Дог импотент… Вот дурак… Не таскался бы за мной, остался бы жив…
Веки стали тяжелыми, как будто их намазали медом. Закрыв глаза, я провалилась в сон.
Глава 3
Проснулась я от того, что кто-то трепал меня за ухо и щекотал нос. Открыв глаза, я увидела Саньку. Он сидел рядом со мной, поджав под себя крепенькие ножки.
– Саня, ты почему не спишь? – потягиваясь, спросила я.
– Мама, давай вставать, я уже выспался, – закапризничал он. – Пойдем на озеро, я купаться хочу!
– На озеро? – Вспомнив вчерашнюю ночь, я вздрогнула.
– – Мама, ты что? – удивился Санька.
– Ничего, сыночек, я уже встала.
«Надо взять себя в руки», – подумала я и пошла на кухню готовить завтрак.
После завтрака мы пошли гулять. На озере было много народу. Отдыхающие загорали, катались на лодках и катамаранах, сидели в уединенных местах и удили рыбу. Посмотрев на часы, я подумала о том, что скоро должен приехать Пашка. В этот раз я ждала его как никогда.
Поравнявшись с кустами шиповника, я, замедлив шаг, прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука.
– Сыночек, – сказала я, стараясь придать голосу беззаботность, – беги-ка пока на пляж, а я тебя догоню, – и нырнула в густые заросли.
К моему глубокому удивлению, ни раненого Эдика, ни мертвого Дога я не обнаружила. Трава была примята. Присев на корточки, я увидела засохшие черные пятна и догадалась, что это кровь.
– Эдик! Ты где, Эдик? – тихонько позвала я и затаила дыхание. Мне никто не ответил.
Постояв пару минут, я пошла обратно. Чертовщина какая-то получается… Даже здоровый человек потратил бы немало сил, чтобы поднять тяжелого Дога и перетащить его в другое место.
Но Эдик… Как он смог?
Вытащив Саньку из воды, я повела его к бару.
Заказав сыну мороженое, взяла себе баночку тоника и попыталась привести мысли в порядок.
Может, хватит забивать себе голову? Будет лучше, если все забыть… Забыть Эдика, мертвого Дога и эту страшную ночь. Просто вычеркнуть из памяти, и все. Как будто ничего не было. Так, приснилась какая-то ерунда…
Неожиданно к нашему столику подошел Лютый. Приветливо посмотрев на меня, он сказал:
– Здравствуй, Катерина! С минуты на минуту твой Павел должен подъехать. Устала, наверное, ждать? Соскучилась?
– Соскучилась, – нехотя улыбнулась я. – Домой хочется, сил нет! Надоела мне ваша тюрьма, хуже некуда.
– Тоже мне, тюрьму нашла, – рассмеялся Лютый. – Да эта тюрьма получше любого курорта будет. Что тебе здесь не нравится? Отдыхай, дыши свежим воздухом, купайся, учись верховой езде.
Ешь сколько хочешь, пей в свое удовольствие. Катерина, а ты случайно Дога не видела? – внезапно переменившись в лице, спросил он.
– Нет, – опустив глаза, ответила я.
– Не могу понять, куда он подевался. Машина его здесь стоит, а самого нет нигде. Как сквозь землю провалился. Если увидишь, скажи, чтобы он немедленно ко мне зашел. Он мне нужен.
– Хорошо. Увижу, передам.
Попрощавшись, Лютый ушел. Я перевела дыхание и посмотрела на часы. Уже двенадцать.
Обычно Пашка возвращается в это время. Поправив волосы, я достала из сумочки помаду и слегка подкрасила губы. Затем улыбнулась Саньке, жадно уминающему уже вторую порцию мороженого, и сказала:
– Санек, поумерь аппетит! Ангину схватишь, что я с тобой делать буду?
– Мам, а папа скоро приедет? – оторвался от мороженого Санька.
– Скоро.
– А когда скоро? Через сколько часов или минут?
– Думаю, в течение часа, – пожала я плечами.
– Это много или мало?
– Не знаю. Не задавай липших вопросов. Как только приедет папа, он обязательно нас найдет!
– Дотошливость сына стала раздражать. Чтобы сгладить резкий тон, я сказала помягче:
– Сынок, ты, наверное, уже домой хочешь? Потерпи немного! Папа приедет и увезет нас в Москву…
– Я не хочу домой, – замотал головой Санька. – Мне здесь нравится. Тут так здорово, а дома скучно!
– Ничего ты еще не понимаешь! Дома у тебя игрушек полно, а тут нет ни одной игрушки.
– Зато тут есть лошадки, озеро и много рыбы.
Мама, а где Дог? Он обещал сводить меня на рыбалку и удочку хотел подарить.
– Раз обещал, значит, подарит, – дрожащим голосом ответила я и вновь посмотрела на часы.
– Мама, а можно, я сбегаю в конюшню? Дядя Ваня обещал покатать меня на пони. Я покатаюсь, а затем ты за мной придешь.
– Нет. Скоро приедет папа.
– Мама, ну пожалуйста. Дядя Ваня всегда меня катает в это время. Я тебя очень прошу!
Увидев в Санькиных глазах слезы, я смягчилась и тяжело вздохнула.
– Ладно, беги катайся. Только никуда не уходи. Я сама за тобой приду.
– Ты самая лучшая мама на свете, – захлопал в ладоши Санька и побежал в сторону конюшни.
Проводив сына глазами, я подошла к барной стойке и заказала виски со льдом. Какого черта Пашка задерживается! Знает ведь, зараза, как мне осточертел этот райский утолок!
Чтобы спрятаться от солнца, я пересела в тень – за дальний столик у самого леса. Виски приятно обожгло рот, через пять минут жизнь показалась не такой мрачной.
– Катя, – вдруг донесся до меня чей-то шепот. – Катя, ты слышишь меня?
Вздрогнув, я оглянулась.
– Катя, это я, Эдик. Подойди ко мне!
Присмотревшись, я увидела в густом ельнике в трех метрах от столика очертания знакомой фигуры. Посетителей в баре было мало, на меня никто не смотрел. Воспользовавшись этим, я встала и пошла на зов.
Эдик сидел под елкой в той самой рубашке, которая еще вчера принадлежала Догу.
– О Господи, а я-то думала, что ты уже давным-давно выбрался отсюда, – охнула я. – А ты, оказывается, здесь торчишь!
– Я не один, – улыбнулся Эдик. – Я с Догом.
– С Догом? – Ноги предательски задрожали.
– Дог тут неподалеку лежит. Я его еловыми ветками закидал. Вонять, зараза, уже начал. Поведи-ка носом, ты ничего не чувствуешь?
– Не чувствую, – истерично ответила я, глотая воздух.
– Значит, я его как следует прикрыл.
– На хрена ты его за собой таскаешь? Зачем ты его к бару приволок?
– На шашлык, – засмеялся Эдик.
Не сдержавшись, я влепила ему пощечину.
– Извини, Катя, – обиженно произнес Эдик. – Должен же я был его куда-нибудь спрятать. Если бы его нашли, то и на меня бы вышли.
Я уже тысячу раз проклял себя за то, что залез в этот чертов джип, когда началась пальба. Я ведь чуть копыта не отбросил, когда понял, где нахожусь. Весь забор в видеокамерах, на выходе пропускной контроль – комар не пролетит! Хорошо вы тут устроились!
– Кто это мы?
– Ну ты, твой муж, короче, клан ваш. Огородили себе территорию и плевали на всех. Куда только власть смотрит!
– Тоже мне, праведник нашелся! Про власть он заговорил! Власть сама сюда приезжает отдыхать, и, между прочим, ей здесь нравится. А тебя никто не просил сюда приезжать. Теперь выбирайся как хочешь!
– Слушай, Катька, будь человеком, – взял меня за руку Эдик. – Выполни мою последнюю просьбу, принеси чего-нибудь пожрать! Тут такой запах от шашлыков стоит, что аж в желудке сосет и голова кружится. Я уж и забыл, когда в последний раз ел. Мне без еды никогда отсюда не выбраться.
Принеси, а! Я подкреплюсь немного, а затем уже на сытый желудок начну соображать, как мне отсюда побыстрее испариться.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Во имя денег'
1 2 3 4