Меня это удивило, так как я не ожидал, что мистер Ансуэлл вернется. Я выглянул в щелочку и увидел, как в столовую быстро и бесшумно вошел мужчина. Было очевидно, что он замышляет недоброе. Шторы на окнах в столовой были опущены. Сначала он простучал стены, словно ища сейф, потом стал открывать ящики буфета. Сперва я не видел, что он вытащил, так как он стоял спиной ко мне. Потом он подошел к окну и поднял штору, чтобы лучше это разглядеть. Тогда я увидел, кто это и что он держит в руке.
– Кто же это был?
– Покойный – мистер Хьюм.
– И что было у него в руке?
– Пистолет капитана Ансуэлла, который лежит на том столе.
– Передайте его свидетелю. Посмотрите на него как следует и убедитесь, что это тот самый пистолет, который покойный забрал из ящика буфета в пятницу утром.
– Это он и есть, – сказал свидетель, разглядев серийный номер пистолета, прежде чем его ему передали. Вытащив обойму, он вставил ее на место и повертел пистолет в руке, заставив ближайшую к нему женщину-присяжного испуганно отпрянуть. – Однажды мне пришлось самому разряжать его, когда они хватили лишнего на вечеринке.
– Расскажите нам, что произошло после того, как вы узнали мистера Хьюма.
– Я не мог поверить своим глазам. Он достал записную книжечку и заглянул в нее, словно о чем-то справляясь, а потом положил пистолет в карман. Ну, это уже было чересчур. Я вошел в столовую и сказал: «Привет». Мне было незачем проявлять уважение к типу, который пришел воровать. Он здорово струхнул, хотя попытался это скрыть – повернулся ко мне, заложил руки за спину и сдвинул брови, что ваш Наполеон, и спросил: «Вы знаете, кто я?» Я ответил: «Да, и знаю, что вы только что украли пушку капитана Ансуэлла». Он сказал, чтобы я не болтал вздор и что это всего лишь шутка, тоном, которым говорят важные шишки, проделывая грязные дела и пытаясь выйти сухими из воды. Когда лорда Борфастли застукали с козырными тузом, королем и валетом в жилетном кармане…
– Опустите это, – прервал судья.
– Хорошо, ваше лордство. «Шутка или нет, – ответил я, – но вам придется пройти к управляющему и объяснить, почему вы взяли пистолет капитана». – «Ладно, – говорит он, сбавив тон, – но вы знаете, с какой стороны ваш хлеб намазан маслом?» – «Не знаю, начальник, – ответил я, – так как не видел никакого масла ни разу в жизни». – «Получите фунт, если будете держать язык за зубами», – предложил он. «Фунт – это не масло, а маргарин, начальник, – сказал я. – Такого я повидал достаточно на моем хлебе». – «Хорошо, десять фунтов, но не больше». И он ушел с пушкой.
– Вы взяли десять фунтов? – осведомился судья.
– Взял, ваше лордство, – с вызовом ответил Грейбелл. – А как бы вы поступили на моем месте?
– По этому поводу я не стану выносить суждение, – сказал судья Рэнкин. – Продолжайте, сэр Генри.
– Итак, он ушел с пистолетом, – сказал Г. М. – Что вы сделали потом?
– Как я говорил, я знал, что он замышляет недоброе, поэтому решил, что лучше предупредить капитана Ансуэлла.
– Вот как? И вы его предупредили?
– Да. Хотя цена ему грош, но я думал, что это мой долг.
– Хмф. Когда же вы это сделали?
– Не сразу, так как он уехал в деревню. Но капитан неожиданно появился на следующий день…
– Угу. Выходит, капитан Ансуэлл все-таки был в Лондоне в день убийства, не так ли? – Г. М. сделал паузу, покуда Грейбелл двигал челюстями. – Когда вы видели его?
– Около десяти минут седьмого в субботу вечером. Он подъехал к дому сзади, где паркуют машины. Больше там никого не было, и я сообщил ему, что вчера мистер Хьюм побывал в квартире и прикарманил его пушку.
– Как на это прореагировал капитан Ансуэлл?
– Подумал с минуту, потом сказал: «Благодарю вас, это пригодится», дал мне полкроны, развернулся и уехал.
– Теперь слушайте внимательно, сынок. Вот этот пистолет, который нашли в кармане обвиняемого, и который он якобы взял с собой в субботу вечером, чтобы опробовать его на мистере Хьюме, в действительности был украден из квартиры в пятницу самим мистером Хьюмом? Это правда?
– Истинная правда, – ответил свидетель.
Г. М. молча сел.
Возможно, Грейбелл был дерзким и болтливым свидетелем, но факты сами по себе произвели колоссальное впечатление. Однако мы знали, что основная борьба еще впереди. Антагонизм между свидетелем и сэром Уолтером Стормом стал очевидным, прежде чем генеральный прокурор произнес хоть слово. Повинуясь свойственному всем лондонцам инстинктивному почтению перед красной мантией, представляющей собой туманную концепцию «Закон с империей», Грейбелл выказывал по отношению к судье покорность, граничащую со смирением. Однако к обвинению он не испытывал подобных чувств. Для него оно являло собой всего лишь силу, стремящуюся одержать над ним верх. Должно быть, Грейбелл занял свидетельское место, готовый ощетиниться. Это намерение отнюдь не уменьшал высокомерный вид сэра Уолтера.
– Э-э… Грейбелл, вы заявили, что приняли десять фунтов от мистера Хьюма?
– Да.
– По-вашему, это был достойный поступок?
– А по-вашему, достойный поступок предлагать их?
– Думаю, привычки мистера Хьюма не обсуждаются…
– Значит, их следует обсудить. Из-за них вы пытаетесь вздернуть этого беднягу.
Внезапно выражение лица генерального прокурора стало таким угрожающим, что свидетель слегка отпрянул.
– Вам известно, что такое неуважение к суду, Грейбелл?
– Да.
– Если нет, то милорд может быстро вам это объяснить. Дабы избежать любых неприятных последствий, напомню вам, что вы должны отвечать на мои вопросы, и ничего более. Я ясно выразился?
Побледневший Грейбелл выглядел так, словно был готов сорваться с цепи, но тем не менее молча кивнул.
– Отлично. Рад, что вы это понимаете. – Сэр Уолтер привел в порядок свои бумаги. – Я вынужден сделать вывод, – продолжал он, покосившись на жюри, – что вы последователь учения Карла Маркса?
– Никогда о нем не слышал.
– Вы коммунист?
– Может быть.
– Вы еще сами не решили? Так вы приняли взятку от мистера Хьюма или нет?
– Да. Но после этого я все рассказал капитану Ансуэллу.
– Понятно. «В бесчестье коренится честь его». Вы хотите убедить нас, что выглядите более достойно, потому что дважды обманули чье-то доверие?
– О чем вы? – проворчал свидетель, нервно озираясь.
– Вы заявили, что 3 января работали в «Д'Орсе Чеймберс» на Дьюк-стрит. Сейчас вы там не работаете.
– Нет… Я ушел.
– Почему?
Молчание.
– Вас уволили?
– Можно сказать и так.
– По какой причине?
Молчание.
– Отвечайте на вопрос, – резко произнес судья.
– Я не поладил с управляющим, а им и так хватало работников.
– Управляющий дал вам рекомендацию, когда вы уходили?
– Нет.
– Но если вы ушли по причинам, которые назвали, он должен был дать вам характеристику, не так ли?
Сэр Уолтер Сторм не был подготовлен к этому свидетелю, но благодаря долгому опыту знал без предварительной информации, в каком направлении следует атаковать.
– Вы говорили нам, что в пятницу утром 3 января очищали мусорное ведро в квартире обвиняемого?
– Да.
– Сколько времени отсутствовали мистер Ансуэлл и капитан Ансуэлл?
– Около двух недель.
– Какой тогда был смысл очищать мусорное ведро, если их не было так долго?
– Они могли вернуться.
– Однако несколько минут назад вы информировали моего ученого друга, что не ожидали их возвращения.
– Все равно иногда это нужно было делать.
– Но за прошедшие две недели это не было сделано?
– Нет.
– Но ведь, по вашим словам, ведро должны очищать и во время отсутствия жильцов?
– Да, но я не уверен… Слушайте, ваше лордство…
– Далее вы сказали нам, – продолжал генеральный прокурор, опираясь на стол обеими руками, – что, когда вы пришли в квартиру, шторы были опущены и вы старались не шуметь?
– Да.
– Вы привыкли очищать мусорные ведра в темноте…
– Слушайте, я и не думал об этом…
– …или стараться не шуметь, чтобы никого не побеспокоить в пустой квартире? Думаю, если вы действительно были в квартире в указанное вами время, то не для очистки ведра, а с другой целью.
– Нет!
– Или вас вовсе там не было?
– Вы не даете мне вставить слово. Повторяю: я был там и видел, как старый Хьюм украл эту пушку!
– Кажется, в «Д'Орсе Чеймберс» есть портье?
– Да.
– Вы поверите мне, если я скажу, что этот портье, будучи опрашиваемым полицией, заявил, что не видел никого похожего на покойного в «Д'Орсе Чеймберс» в пятницу или в любое другое время?
– Может, и не видел. Он поднялся по черной лестнице.
– Кто?
– Мистер Хьюм. Во всяком случае, спустился по ней. Я видел, как он выходил черным ходом.
– Тогда вы сообщили эту информацию полиции?
– Как я мог это сделать? На следующий день я ушел с работы…
– На следующий день?
– Меня уведомили об увольнении месяц назад, и это была суббота. Кроме того, я не знал, что это важно.
– Очевидно, нет. Похоже, у некоторых возникают странные идеи насчет того, что могло быть неважным тогда, но стало очень важным теперь, – сухо заметил сэр Уолтер. – Когда вы якобы видели капитана Ансуэлла на автостоянке, там был кто-то еще, кто мог бы подтвердить ваше заявление?
– Никого, кроме капитана Ансуэлла. Почему бы вам не спросить его?
– Замечание свидетеля, хотя и нарушает правила, сделано по существу, – вмешался судья Рэнкин. – Капитан Ансуэлл присутствует в зале суда? Учитывая, что часть показаний зависит от информации, которую он, быть может, в состоянии предоставить…
Г. М. быстро поднялся:
– Милорд, капитан Ансуэлл собирается появиться в качестве свидетеля защиты. Вам незачем посылать за ним. Он уже давно вызван в суд, и мы позаботимся о его присутствии, хотя я не уверен, что он охотно будет свидетельствовать от себя лично.
– Что все это значит? – шепотом спросила Эвелин. – Ты ведь слышал, как этот парень сам говорил, что его не вызовут как свидетеля. Он должен был знать, что это не так, если получил повестку. В чем тут дело?
Я знал лишь то, что это какой-то трюк со стороны Г. М.
– У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, – заявил сэр Уолтер Сторм.
– Вызовите Джозефа Джорджа Шенкса, – сказал Г. М.
Покуда Грейбелл покидал свидетельское место, а Джозеф Джордж Шенкс занимал его, представители Короны совещались друг с другом. Обвинение оказалось в странной и двусмысленной ситуации, из которой ему предстояло выбираться. С одной стороны, теперь почти не вызывало сомнения, что Джеймс Ансуэлл стал жертвой ошибки, что Хьюм планировал ловушку для Реджиналда; выяснилось даже, что Хьюм украл пистолет. Но с другой стороны, это отнюдь не доказывало невиновность подсудимого. Я припоминал слова в резюме одного знаменитого юриста в другом cause celebre: «Члены жюри, иногда косвенное свидетельство бывает не менее убедительно, чем прямое… Приведу пример. Представьте себе комнату с закрытым окном и одной дверью, к которой ведет коридор. Человек подходит по этому коридору к двери, входит в комнату и застает там другого человека, стоящего с пистолетом над мертвецом, лежащим на полу. В данном случае косвенное свидетельство было бы почти полностью, если не полностью убедительным…»
Перед нами была такая же ситуация. Обвиняемого застали в запертой комнате, и косвенные свидетельства все еще оставались убедительными. Ответ на единственно важный вопрос по-прежнему не вызывал и тени сомнения. Какие бы потери ни понесло обвинение, сэр Уолтер будет следовать прежним курсом.
Голос Г. М. пробудил меня от размышлений:
– Ваше имя Джозеф Джордж Шенкс и вы исполняли обязанности мастера на все руки в доме 12 на Гроувнор-стрит?
– Да, сэр, – отозвался свидетель. Это был маленький, толстый человечек, настолько похожий на карликовую модель Джона Буля, что с трудом вмещался в свою лучшую воскресную одежду. Высокий белый воротничок врезался ему в шею, словно мешая говорить.
– Сколько времени вы там работали?
– Около шести лет.
– Каковы были ваши обязанности?
– В основном содержать в порядке принадлежности мистера Хьюма для стрельбы из лука и чинить их.
– Взгляните на стрелу, которую использовали для убийства покойного (свидетель тщательно вытер руки о брюки, прежде чем взять стрелу), и скажите присяжным, видели ли вы ее раньше.
– Конечно, видел, сэр. Я прикреплял к ней перья. Помню вот это – краска немного темновата.
– Вы часто прикрепляли перья к стрелам покойного и красили направляющие? Так говорил нам вчера мистер Флеминг.
– Да, сэр.
– Предположим, я покажу вам кусок пера, – продолжал Г. М., – и спрошу, действительно ли он оторвался от среднего пера этой стрелы? Вы сможете ответить?
– Смогу, сэр. Кроме того, он должен подойти к остатку пера в стреле.
– Разумеется. Вы работали в маленькой мастерской или сарае в заднем саду, не так ли?
– Да, работал.
– Мистер Хьюм хранил там арбалеты?
Шорох в зале придал Шенксу ощущение собственной важности. Он расслабился и оперся локтями на перила, но поспешно выпрямился, очевидно осознав неуместность позы. Вероятно, чей-то строгий взгляд наблюдал за ним с галереи.
– Да, сэр, три штуки.
– Где именно он их хранил?
– В большом ящике с ручкой, сэр, похожем на чемодан для инструментов, под верстаком. – Свидетель моргал, стараясь сосредоточиться.
– Скажите, вы заходили в этот сарай в воскресенье утром 5 января, на следующий день после убийства?
– Да, сэр. Я знаю, что это было воскресенье, но, учитывая…
– Вы заметили в сарае какие-нибудь перемены?
– Заметил, сэр. Кто-то открывал ящик, который я называю чемоданом для инструментов. Он стоит прямо под верстаком, сэр, и на него падают стружки и пыль, так что сразу заметно, если к нему прикасались.
– Вы заглянули в ящик?
– Конечно, сэр. Одного из арбалетов там не оказалось.
– Что вы сделали, обнаружив это?
– Сообщил мисс Мэри, но она сказала, чтобы я не беспокоился из-за таких мелочей.
– Могли бы вы опознать этот арбалет, если бы увидели его снова?
– Да, сэр.
Г. М. подал знак Лоллипоп. Свидетелю предъявили оружие, внешне очень похожее на арбалет, который Г. М. вчера использовал для иллюстрации. Оно было не таким длинным и с более широкой головкой; ручку украшали ряд стальных гвоздей и стальная пластинка.
– Это тот арбалет? – спросил Г. М.
– Да, сэр. На пластинке даже выгравировано имя мистера Хьюма.
– Взгляните на зубчатый барабан ворота. Не застряло ли в нем что-нибудь?.. Вытащите это и покажите жюри. Что это такое?
– Кусочек голубого пера, сэр.
Генеральный прокурор поднялся. Теперь он был не саркастичен, а серьезен и вежлив.
– Милорд, следует ли нам предполагать, что это тот самый таинственный кусок пера, о котором задавали так много вопросов?
– Только его часть, милорд, – сказал Г. М. – Если его обследовать, видно, что маленький фрагмент все еще отсутствует – размером всего лишь около четверти дюйма на полдюйма. Это второй кусок. Всего их три – один еще предстоит найти. – Он повернулся к свидетелю: – Могли бы вы ответить точно, является ли кусочек, который вы держите в руке, частью сломанного направляющего пера этой стрелы?
– Думаю, мог бы, сэр.
– Тогда взгляните на него и скажите нам.
Покуда Шенкс, сгорбившись, разглядывал кусочек пера, люди в зале приподнимались, пытаясь его увидеть. Заключенный тоже смотрел на него, но выглядел таким же озадаченным, как остальные.
– Кусочек является частью этого пера, сэр, – заявил Шенкс.
– Вы в этом уверены? Даже если это гусиное перо и покрыто специальной краской, каким образом вы можете опознать его как принадлежащее именно этой стреле?
– Сэр, я сам накладывал эту краску кисточкой, как художник. Вот что я подразумевал под соответствием. Краска в одном месте облупилась, и на голубом фоне появилось светлое пятно, похожее на вопросительный знак. Здесь находится его верхняя часть, но низ и точку я не вижу…
– Вы можете поклясться, что кусочек, застрявший в арбалете, оторвался от пера на этой стреле?
– Могу, сэр.
– Пока это все, – сказал Г. М.
Генеральный прокурор встал. За его вежливостью скрывалось некоторое раздражение. Под взглядом сэра Уолтера Шенкс явно нервничал.
– Эта стрела датирована 1934 годом. Означает ли это, что вы изготовили или покрасили ее в 1934 году?
– Да, сэр. Думаю, весной.
– С тех пор вы когда-нибудь видели ее достаточно близко, чтобы обследовать? После победы на ежегодном состязании в 1934 году мистер Хьюм повесил эту стрелу на стене кабинета?
– Да, сэр.
– С тех пор вы находились достаточно близко от нее?
– Нет, сэр, пока этот джентльмен… – он кивнул в сторону Г. М., – не попросил меня взглянуть на нее месяц назад.
– Значит, с 1934 года и до тех пор вы практически не видели стрелу?
– Да, сэр.
– Полагаю, в течение этого времени вы изготовили много стрел для мистера Хьюма?
– Да, сэр.
– Сотни?
– Ну, сэр, я бы не заходил так далеко.
– Попытайтесь назвать приблизительное число. Будет ли правильным предположить, что вы изготовили или подготовили более сотни стрел?
– Да, сэр. Их было очень много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Кто же это был?
– Покойный – мистер Хьюм.
– И что было у него в руке?
– Пистолет капитана Ансуэлла, который лежит на том столе.
– Передайте его свидетелю. Посмотрите на него как следует и убедитесь, что это тот самый пистолет, который покойный забрал из ящика буфета в пятницу утром.
– Это он и есть, – сказал свидетель, разглядев серийный номер пистолета, прежде чем его ему передали. Вытащив обойму, он вставил ее на место и повертел пистолет в руке, заставив ближайшую к нему женщину-присяжного испуганно отпрянуть. – Однажды мне пришлось самому разряжать его, когда они хватили лишнего на вечеринке.
– Расскажите нам, что произошло после того, как вы узнали мистера Хьюма.
– Я не мог поверить своим глазам. Он достал записную книжечку и заглянул в нее, словно о чем-то справляясь, а потом положил пистолет в карман. Ну, это уже было чересчур. Я вошел в столовую и сказал: «Привет». Мне было незачем проявлять уважение к типу, который пришел воровать. Он здорово струхнул, хотя попытался это скрыть – повернулся ко мне, заложил руки за спину и сдвинул брови, что ваш Наполеон, и спросил: «Вы знаете, кто я?» Я ответил: «Да, и знаю, что вы только что украли пушку капитана Ансуэлла». Он сказал, чтобы я не болтал вздор и что это всего лишь шутка, тоном, которым говорят важные шишки, проделывая грязные дела и пытаясь выйти сухими из воды. Когда лорда Борфастли застукали с козырными тузом, королем и валетом в жилетном кармане…
– Опустите это, – прервал судья.
– Хорошо, ваше лордство. «Шутка или нет, – ответил я, – но вам придется пройти к управляющему и объяснить, почему вы взяли пистолет капитана». – «Ладно, – говорит он, сбавив тон, – но вы знаете, с какой стороны ваш хлеб намазан маслом?» – «Не знаю, начальник, – ответил я, – так как не видел никакого масла ни разу в жизни». – «Получите фунт, если будете держать язык за зубами», – предложил он. «Фунт – это не масло, а маргарин, начальник, – сказал я. – Такого я повидал достаточно на моем хлебе». – «Хорошо, десять фунтов, но не больше». И он ушел с пушкой.
– Вы взяли десять фунтов? – осведомился судья.
– Взял, ваше лордство, – с вызовом ответил Грейбелл. – А как бы вы поступили на моем месте?
– По этому поводу я не стану выносить суждение, – сказал судья Рэнкин. – Продолжайте, сэр Генри.
– Итак, он ушел с пистолетом, – сказал Г. М. – Что вы сделали потом?
– Как я говорил, я знал, что он замышляет недоброе, поэтому решил, что лучше предупредить капитана Ансуэлла.
– Вот как? И вы его предупредили?
– Да. Хотя цена ему грош, но я думал, что это мой долг.
– Хмф. Когда же вы это сделали?
– Не сразу, так как он уехал в деревню. Но капитан неожиданно появился на следующий день…
– Угу. Выходит, капитан Ансуэлл все-таки был в Лондоне в день убийства, не так ли? – Г. М. сделал паузу, покуда Грейбелл двигал челюстями. – Когда вы видели его?
– Около десяти минут седьмого в субботу вечером. Он подъехал к дому сзади, где паркуют машины. Больше там никого не было, и я сообщил ему, что вчера мистер Хьюм побывал в квартире и прикарманил его пушку.
– Как на это прореагировал капитан Ансуэлл?
– Подумал с минуту, потом сказал: «Благодарю вас, это пригодится», дал мне полкроны, развернулся и уехал.
– Теперь слушайте внимательно, сынок. Вот этот пистолет, который нашли в кармане обвиняемого, и который он якобы взял с собой в субботу вечером, чтобы опробовать его на мистере Хьюме, в действительности был украден из квартиры в пятницу самим мистером Хьюмом? Это правда?
– Истинная правда, – ответил свидетель.
Г. М. молча сел.
Возможно, Грейбелл был дерзким и болтливым свидетелем, но факты сами по себе произвели колоссальное впечатление. Однако мы знали, что основная борьба еще впереди. Антагонизм между свидетелем и сэром Уолтером Стормом стал очевидным, прежде чем генеральный прокурор произнес хоть слово. Повинуясь свойственному всем лондонцам инстинктивному почтению перед красной мантией, представляющей собой туманную концепцию «Закон с империей», Грейбелл выказывал по отношению к судье покорность, граничащую со смирением. Однако к обвинению он не испытывал подобных чувств. Для него оно являло собой всего лишь силу, стремящуюся одержать над ним верх. Должно быть, Грейбелл занял свидетельское место, готовый ощетиниться. Это намерение отнюдь не уменьшал высокомерный вид сэра Уолтера.
– Э-э… Грейбелл, вы заявили, что приняли десять фунтов от мистера Хьюма?
– Да.
– По-вашему, это был достойный поступок?
– А по-вашему, достойный поступок предлагать их?
– Думаю, привычки мистера Хьюма не обсуждаются…
– Значит, их следует обсудить. Из-за них вы пытаетесь вздернуть этого беднягу.
Внезапно выражение лица генерального прокурора стало таким угрожающим, что свидетель слегка отпрянул.
– Вам известно, что такое неуважение к суду, Грейбелл?
– Да.
– Если нет, то милорд может быстро вам это объяснить. Дабы избежать любых неприятных последствий, напомню вам, что вы должны отвечать на мои вопросы, и ничего более. Я ясно выразился?
Побледневший Грейбелл выглядел так, словно был готов сорваться с цепи, но тем не менее молча кивнул.
– Отлично. Рад, что вы это понимаете. – Сэр Уолтер привел в порядок свои бумаги. – Я вынужден сделать вывод, – продолжал он, покосившись на жюри, – что вы последователь учения Карла Маркса?
– Никогда о нем не слышал.
– Вы коммунист?
– Может быть.
– Вы еще сами не решили? Так вы приняли взятку от мистера Хьюма или нет?
– Да. Но после этого я все рассказал капитану Ансуэллу.
– Понятно. «В бесчестье коренится честь его». Вы хотите убедить нас, что выглядите более достойно, потому что дважды обманули чье-то доверие?
– О чем вы? – проворчал свидетель, нервно озираясь.
– Вы заявили, что 3 января работали в «Д'Орсе Чеймберс» на Дьюк-стрит. Сейчас вы там не работаете.
– Нет… Я ушел.
– Почему?
Молчание.
– Вас уволили?
– Можно сказать и так.
– По какой причине?
Молчание.
– Отвечайте на вопрос, – резко произнес судья.
– Я не поладил с управляющим, а им и так хватало работников.
– Управляющий дал вам рекомендацию, когда вы уходили?
– Нет.
– Но если вы ушли по причинам, которые назвали, он должен был дать вам характеристику, не так ли?
Сэр Уолтер Сторм не был подготовлен к этому свидетелю, но благодаря долгому опыту знал без предварительной информации, в каком направлении следует атаковать.
– Вы говорили нам, что в пятницу утром 3 января очищали мусорное ведро в квартире обвиняемого?
– Да.
– Сколько времени отсутствовали мистер Ансуэлл и капитан Ансуэлл?
– Около двух недель.
– Какой тогда был смысл очищать мусорное ведро, если их не было так долго?
– Они могли вернуться.
– Однако несколько минут назад вы информировали моего ученого друга, что не ожидали их возвращения.
– Все равно иногда это нужно было делать.
– Но за прошедшие две недели это не было сделано?
– Нет.
– Но ведь, по вашим словам, ведро должны очищать и во время отсутствия жильцов?
– Да, но я не уверен… Слушайте, ваше лордство…
– Далее вы сказали нам, – продолжал генеральный прокурор, опираясь на стол обеими руками, – что, когда вы пришли в квартиру, шторы были опущены и вы старались не шуметь?
– Да.
– Вы привыкли очищать мусорные ведра в темноте…
– Слушайте, я и не думал об этом…
– …или стараться не шуметь, чтобы никого не побеспокоить в пустой квартире? Думаю, если вы действительно были в квартире в указанное вами время, то не для очистки ведра, а с другой целью.
– Нет!
– Или вас вовсе там не было?
– Вы не даете мне вставить слово. Повторяю: я был там и видел, как старый Хьюм украл эту пушку!
– Кажется, в «Д'Орсе Чеймберс» есть портье?
– Да.
– Вы поверите мне, если я скажу, что этот портье, будучи опрашиваемым полицией, заявил, что не видел никого похожего на покойного в «Д'Орсе Чеймберс» в пятницу или в любое другое время?
– Может, и не видел. Он поднялся по черной лестнице.
– Кто?
– Мистер Хьюм. Во всяком случае, спустился по ней. Я видел, как он выходил черным ходом.
– Тогда вы сообщили эту информацию полиции?
– Как я мог это сделать? На следующий день я ушел с работы…
– На следующий день?
– Меня уведомили об увольнении месяц назад, и это была суббота. Кроме того, я не знал, что это важно.
– Очевидно, нет. Похоже, у некоторых возникают странные идеи насчет того, что могло быть неважным тогда, но стало очень важным теперь, – сухо заметил сэр Уолтер. – Когда вы якобы видели капитана Ансуэлла на автостоянке, там был кто-то еще, кто мог бы подтвердить ваше заявление?
– Никого, кроме капитана Ансуэлла. Почему бы вам не спросить его?
– Замечание свидетеля, хотя и нарушает правила, сделано по существу, – вмешался судья Рэнкин. – Капитан Ансуэлл присутствует в зале суда? Учитывая, что часть показаний зависит от информации, которую он, быть может, в состоянии предоставить…
Г. М. быстро поднялся:
– Милорд, капитан Ансуэлл собирается появиться в качестве свидетеля защиты. Вам незачем посылать за ним. Он уже давно вызван в суд, и мы позаботимся о его присутствии, хотя я не уверен, что он охотно будет свидетельствовать от себя лично.
– Что все это значит? – шепотом спросила Эвелин. – Ты ведь слышал, как этот парень сам говорил, что его не вызовут как свидетеля. Он должен был знать, что это не так, если получил повестку. В чем тут дело?
Я знал лишь то, что это какой-то трюк со стороны Г. М.
– У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, – заявил сэр Уолтер Сторм.
– Вызовите Джозефа Джорджа Шенкса, – сказал Г. М.
Покуда Грейбелл покидал свидетельское место, а Джозеф Джордж Шенкс занимал его, представители Короны совещались друг с другом. Обвинение оказалось в странной и двусмысленной ситуации, из которой ему предстояло выбираться. С одной стороны, теперь почти не вызывало сомнения, что Джеймс Ансуэлл стал жертвой ошибки, что Хьюм планировал ловушку для Реджиналда; выяснилось даже, что Хьюм украл пистолет. Но с другой стороны, это отнюдь не доказывало невиновность подсудимого. Я припоминал слова в резюме одного знаменитого юриста в другом cause celebre: «Члены жюри, иногда косвенное свидетельство бывает не менее убедительно, чем прямое… Приведу пример. Представьте себе комнату с закрытым окном и одной дверью, к которой ведет коридор. Человек подходит по этому коридору к двери, входит в комнату и застает там другого человека, стоящего с пистолетом над мертвецом, лежащим на полу. В данном случае косвенное свидетельство было бы почти полностью, если не полностью убедительным…»
Перед нами была такая же ситуация. Обвиняемого застали в запертой комнате, и косвенные свидетельства все еще оставались убедительными. Ответ на единственно важный вопрос по-прежнему не вызывал и тени сомнения. Какие бы потери ни понесло обвинение, сэр Уолтер будет следовать прежним курсом.
Голос Г. М. пробудил меня от размышлений:
– Ваше имя Джозеф Джордж Шенкс и вы исполняли обязанности мастера на все руки в доме 12 на Гроувнор-стрит?
– Да, сэр, – отозвался свидетель. Это был маленький, толстый человечек, настолько похожий на карликовую модель Джона Буля, что с трудом вмещался в свою лучшую воскресную одежду. Высокий белый воротничок врезался ему в шею, словно мешая говорить.
– Сколько времени вы там работали?
– Около шести лет.
– Каковы были ваши обязанности?
– В основном содержать в порядке принадлежности мистера Хьюма для стрельбы из лука и чинить их.
– Взгляните на стрелу, которую использовали для убийства покойного (свидетель тщательно вытер руки о брюки, прежде чем взять стрелу), и скажите присяжным, видели ли вы ее раньше.
– Конечно, видел, сэр. Я прикреплял к ней перья. Помню вот это – краска немного темновата.
– Вы часто прикрепляли перья к стрелам покойного и красили направляющие? Так говорил нам вчера мистер Флеминг.
– Да, сэр.
– Предположим, я покажу вам кусок пера, – продолжал Г. М., – и спрошу, действительно ли он оторвался от среднего пера этой стрелы? Вы сможете ответить?
– Смогу, сэр. Кроме того, он должен подойти к остатку пера в стреле.
– Разумеется. Вы работали в маленькой мастерской или сарае в заднем саду, не так ли?
– Да, работал.
– Мистер Хьюм хранил там арбалеты?
Шорох в зале придал Шенксу ощущение собственной важности. Он расслабился и оперся локтями на перила, но поспешно выпрямился, очевидно осознав неуместность позы. Вероятно, чей-то строгий взгляд наблюдал за ним с галереи.
– Да, сэр, три штуки.
– Где именно он их хранил?
– В большом ящике с ручкой, сэр, похожем на чемодан для инструментов, под верстаком. – Свидетель моргал, стараясь сосредоточиться.
– Скажите, вы заходили в этот сарай в воскресенье утром 5 января, на следующий день после убийства?
– Да, сэр. Я знаю, что это было воскресенье, но, учитывая…
– Вы заметили в сарае какие-нибудь перемены?
– Заметил, сэр. Кто-то открывал ящик, который я называю чемоданом для инструментов. Он стоит прямо под верстаком, сэр, и на него падают стружки и пыль, так что сразу заметно, если к нему прикасались.
– Вы заглянули в ящик?
– Конечно, сэр. Одного из арбалетов там не оказалось.
– Что вы сделали, обнаружив это?
– Сообщил мисс Мэри, но она сказала, чтобы я не беспокоился из-за таких мелочей.
– Могли бы вы опознать этот арбалет, если бы увидели его снова?
– Да, сэр.
Г. М. подал знак Лоллипоп. Свидетелю предъявили оружие, внешне очень похожее на арбалет, который Г. М. вчера использовал для иллюстрации. Оно было не таким длинным и с более широкой головкой; ручку украшали ряд стальных гвоздей и стальная пластинка.
– Это тот арбалет? – спросил Г. М.
– Да, сэр. На пластинке даже выгравировано имя мистера Хьюма.
– Взгляните на зубчатый барабан ворота. Не застряло ли в нем что-нибудь?.. Вытащите это и покажите жюри. Что это такое?
– Кусочек голубого пера, сэр.
Генеральный прокурор поднялся. Теперь он был не саркастичен, а серьезен и вежлив.
– Милорд, следует ли нам предполагать, что это тот самый таинственный кусок пера, о котором задавали так много вопросов?
– Только его часть, милорд, – сказал Г. М. – Если его обследовать, видно, что маленький фрагмент все еще отсутствует – размером всего лишь около четверти дюйма на полдюйма. Это второй кусок. Всего их три – один еще предстоит найти. – Он повернулся к свидетелю: – Могли бы вы ответить точно, является ли кусочек, который вы держите в руке, частью сломанного направляющего пера этой стрелы?
– Думаю, мог бы, сэр.
– Тогда взгляните на него и скажите нам.
Покуда Шенкс, сгорбившись, разглядывал кусочек пера, люди в зале приподнимались, пытаясь его увидеть. Заключенный тоже смотрел на него, но выглядел таким же озадаченным, как остальные.
– Кусочек является частью этого пера, сэр, – заявил Шенкс.
– Вы в этом уверены? Даже если это гусиное перо и покрыто специальной краской, каким образом вы можете опознать его как принадлежащее именно этой стреле?
– Сэр, я сам накладывал эту краску кисточкой, как художник. Вот что я подразумевал под соответствием. Краска в одном месте облупилась, и на голубом фоне появилось светлое пятно, похожее на вопросительный знак. Здесь находится его верхняя часть, но низ и точку я не вижу…
– Вы можете поклясться, что кусочек, застрявший в арбалете, оторвался от пера на этой стреле?
– Могу, сэр.
– Пока это все, – сказал Г. М.
Генеральный прокурор встал. За его вежливостью скрывалось некоторое раздражение. Под взглядом сэра Уолтера Шенкс явно нервничал.
– Эта стрела датирована 1934 годом. Означает ли это, что вы изготовили или покрасили ее в 1934 году?
– Да, сэр. Думаю, весной.
– С тех пор вы когда-нибудь видели ее достаточно близко, чтобы обследовать? После победы на ежегодном состязании в 1934 году мистер Хьюм повесил эту стрелу на стене кабинета?
– Да, сэр.
– С тех пор вы находились достаточно близко от нее?
– Нет, сэр, пока этот джентльмен… – он кивнул в сторону Г. М., – не попросил меня взглянуть на нее месяц назад.
– Значит, с 1934 года и до тех пор вы практически не видели стрелу?
– Да, сэр.
– Полагаю, в течение этого времени вы изготовили много стрел для мистера Хьюма?
– Да, сэр.
– Сотни?
– Ну, сэр, я бы не заходил так далеко.
– Попытайтесь назвать приблизительное число. Будет ли правильным предположить, что вы изготовили или подготовили более сотни стрел?
– Да, сэр. Их было очень много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22