ей даже почудилось, что он смеется ей в лицо.— Это ваш друг? — спросил Тоби.— Нет, — ответила Ева. Оркестр снова заиграл, на сей раз вальс, модный в позапрошлом сезоне. — Друг моего бывшего супруга.Тоби откашлялся. Возможно, он романтически идеализировал Еву и сочинил для себя образ какой-то небывалой женщины, но ее последние слова кольнули его, как булавкой. Прежде они почти не говорили о Неде Этвуде, точнее, Ева так и не сказала Тоби правды. Просто объяснила, что они с Недом не сошлись характерами. «А вообще он очень милый», — и эта легкая реплика долго терзала флегматичную душу Тоби жесточайшей ревностью.Он откашлялся в десятый раз.— Ну, а по другому вопросу… — выговорил он наконец. — Относительно предложения… Если вам нужно время подумать…Оркестр нагнал на Еву мрачные воспоминания.— Я… Я ведь понимаю, что не стою вас, — продолжал Тоби, вертя в руке нож. — Но если б вы хоть намекнули, будет ли ответ положительный или отрицательный, да или нет…Ева через стол протянула к нему руки.— Да, — сказала она, — да, да, да!Секунд десять Тоби не мог выдавить ни звука. Он облизал губы. Он взял ее руки в свои так осторожно, словно прикасался к хрустальной вазе; потом, спохватившись, что на них смотрят, тотчас их отдернул. Благоговение в его взгляде смутило и даже обескуражило Еву. На секунду она усомнилась в том, знает ли Тоби Лоуз хоть что-нибудь о женщинах.— Ну? — сказала она.Тоби долго вникал в ее замечание.— По-моему, надо еще выпить, — заключил он. И покачал головой, задумчиво и ошеломленно. — Знаете, сегодня самый счастливый день в моей жизни.В последний день июля они объявили о своей помолвке.Две недели спустя в баре Плаза Нед Этвуд узнал эту новость от только что приехавшего в Нью-Йорк приятеля. Несколько минут он сидел как пришибленный и безжалостно вертел ножку рюмки. Потом встал, вышел из бара и заказал каюту на «Нормандии» на послезавтрашний рейс.А над одной виллой по рю дез Анж, нежданно-негаданно для всех троих, уже собрались черные тучи. Глава 2 Было четверть первого ночи, когда Нед Этвуд свернул с бульвара Казино на рю дез Анж.Дальний луч маяка прорезал небо. Дневной зной спал и напоминал о себе лишь жаром раскаленного асфальта. Ла Банделетта затихла. Немногие курортники, оставшиеся на мертвый сезон, торчали в казино, играя до рассвета.Поэтому никто не видел молодого красавца в ворсистом темном костюме и мягкой шляпе, слегка помедлившего, прежде чем свернуть на рю дез Анж. Зубы его были плотно сжаты, а глаза остекленели так, будто он совершенно пьян. Но в ту ночь, по крайней мере, Нед не прикасался к спиртному. Его пьянили чувства.Ева до сих пор его любит; вот в чем он себя убедил.Он дал маху (и теперь ругал себя за это), во всеуслышание похваляясь сегодня вечером на террасе «Замка», будто Еве никуда от него не деться. Зря он это. Надо бы явиться в Ла Банделетту тихо, незаметно, вот так, как он идет сейчас по рю дез Анж с ключом от Евиной виллы в руке.Вилла Мирамар, где жила Ева, была средняя по левой стороне улицы. Приблизясь к ней, Нед невольно оглянулся на дом напротив. Как и Мирамар, вилла Лоузов представляла собой просторную постройку из белого камня под ярко-красной черепичной крышей и стояла тоже чуть в глубине улицы за высокой стеной с решетчатыми железными воротами.Увидел Нед как раз то, что и ожидал увидеть. В первом этаже — темно. Во втором этаже — темно, кроме двух светящихся окон в кабинете сэра Мориса. Стальные ставни не закрыты, шторы не задернуты.— Порядок! — громко сказал Нед и всеми легкими вдохнул душистый прибрежный воздух.Хотя вряд ли он мог опасаться, что старик его услышит, все же он старался не производить лишнего шума. Он тихонько открыл ворота в стене, которой была обнесена вилла Евы, и заспешил по тропке к парадной двери. Он вставил в замок ключ, оставшийся ему от более светлых, во всяком случае, более бурных дней, снова глубоко вздохнул, помолился про себя языческим богам и двинулся вперед согласно своему плану.Спит Ева или нет? Темные окна виллы Мирамар ровным счетом ничего не означали. У Евы всегда была кошмарная привычка непременно зашторивать все окна, как только стемнеет.Но и в прихожей было темно. Запах мебельного лака и кофе — словно въевшийся во все французские жилища — живо напомнил Неду о мельчайших подробностях прошлого. Он ощупью, на цыпочках пробрался к лестнице и стал подниматься.Узкая изящная лестница с бронзовыми витыми перилами бежала вдоль стены. Крутые ступеньки покрывал ковер, укрепленный особыми медными прутьями, которые теперь уже повывелись. Сколько раз он, бывало, поднимался в темноте по этим ступенькам! Сколько раз он прислушивался к тиканью часов и сдерживал дикий стук сердца; ведь он любил ее и боялся, что она ему изменяет. Прутик у одной из самых верхних ступенек (недалеко от двери в спальню Евы) отстал. Нед не однажды об него спотыкался и как-то раз даже орал, что когда-нибудь наверняка сломает себе тут шею.Нед одной рукой держался за перила. Ева еще не легла. Он увидел узкую полоску света под дверью спальни. Отвлекшись этой полоской света, Нед позабыл про злополучный прутик и, конечно, растянулся.— О, черт, — громко выругался он. Ева Нил услышала шум. Она поняла, кто там.Ева сидела перед зеркалом за туалетным столиком и расчесывала волосы, медленно, ровно проводя по ним щеткой. Горела только лампочка над зеркалом, выхватывая из темноты пышные каштановые волосы, падавшие по плечам Евы, нежное лицо и яркие серые глаза. Когда Ева откидывала голову вслед за взмахом щетки, открывался нежный изгиб ее шеи над безукоризненными плечами. На ней были белая шелковая пижама и атласные туфельки.Ева не обернулась. Она продолжала расчесывать волосы. Но она вся сжалась от страха, когда за ее спиной отворилась дверь и вслед за тем в зеркале отобразилось лицо Неда Этвуда.Нед, трезвый как стеклышко, однако же, чуть не плакал.— Послушай, — начал он из полуоткрытой двери. — Ты этого не сделаешь!Ева услышала собственный голос. Страх ее не улегся. Отнюдь. Но она продолжала расчесывать волосы, может быть, для того, чтоб скрыть дрожь в руках.— Я так и подумала, что это ты, — проговорила она спокойно. — Ты что, совсем с ума сошел?— Нет. Я…— Шш, ради бога тише!— Я люблю тебя, — сказал Нед и распростер объятья.— Ты же мне клялся, что потерял ключ. Значит, опять наврал?— Не время сейчас ругаться из-за пустяков. Ты что, всерьез выходишь за этого Лоуза?— Да.Оба невольно глянули на плотно занавешенные окна. У обоих, видимо, мелькнула одна и та же мысль.— Неужели нельзя помнить об элементарных приличиях? — сказала Ева.— Мне не до них. Я тебя люблю.Он и вправду чуть не плакал. Актерство? Нет, непохоже. На мгновение, по крайней мере, он отбросил свою великолепную самоуверенность и ленивую издевку, с которой относился ко всему на свете. Но это быстро прошло. Нед снова стал самим собой. Он подошел к постели, швырнул на нее шляпу, а сам уселся в кресло.Ева с трудом сдерживалась, чтоб не сорваться на крик.— В доме напротив… — начала она.— Знаю, знаю!— Что ты знаешь? — спросила Ева. Она повернулась на туалетном стульчике и посмотрела Неду в лицо.— Старик, сэр Морис Лоуз…— О? Ну и что же ты про него знаешь?— Он каждую ночь засиживается допоздна над своей коллекцией или как ее там. И из твоего окна виден его кабинет.В жаркой спальне пахло хвойным экстрактом и сигаретами. Удобно развались в кресле, перекинув длинную ногу через подлокотник, Нед оглядывал комнату. На лице его все резче обозначалась издевка. Лицо это было не просто красивое; лоб, глаза, очертания рта изобличали человека впечатлительного и не лишенного известной тонкости.Он оглядывал знакомые стены, обитые темно-красным атласом. Он заглянул во все зеркала. Посмотрел на кровать, где на одеяле покоилась его собственная шляпа. Посмотрел на телефон возле кровати. Посмотрел на сиротливую лампочку над туалетным столиком.— Они очень добропорядочные, верно ведь? — спросил он.— Кто?— Ну эти Лоузы. Если б старикан узнал, что ты принимаешь дорогого гостя в час ночи…Ева хотела было встать, но снова села.— Не волнуйся, — грубо сказал Нед. — Я не такая сволочь, как ты думаешь.— Тогда, пожалуйста, уходи отсюда.— Я только одно хочу знать, — настаивал он отчаянным голосом. — Зачем? Зачем тебе выходить за этого болвана?— Потому что, представь себе, я его люблю.— Чепуха. — Нед отмел ее объяснение с высокомерным спокойствием.— Ну хорошо, — сказала Ева. — Ты еще долго будешь высказываться?— Нет, ты это, конечно, не из-за денег, — размышлял он. — Что это с тобой? Ты стала другая.— Правда?— Откуда такая святость? Была человек как человек. А с тех пор как познакомилась с этими Лоузами, такой добродетелью заделалась, что куда там Лукреции.— Правда?Наступило неприятное молчание. Тяжело дыша, Нед вскочил на ноги.— И не надоело тебе повторять одно и то же? «Правда, правда»! И нечего мне внушать, будто ты влюблена в этого Тоби! Хватит!— Нед, послушай, а что ты имеешь против Тоби Лоуза?— Ничего, просто всем известно, что он надутый болван. Да пусть он хоть распрекрасный, хоть расчудесный — он не для тебя. А вот я для тебя. Ну что, ну что, — заорал Нед, адресуясь к зеркалу, — ну что делать с такой женщиной? — Он выдержал паузу и добавил тоном, который она, увы, прекрасно знала по прежним временам. — С ней можно делать только одно.Ева вскочила.— Ты до того прелестна, — заявил Нед, — особенно в этой пижамке, что и святой бы не выдержал. А я не святой.— Не смей ко мне прикасаться!— Мне кажется, — Нед вдруг сник, — что я просто злодей из мелодрамы. А героиня дрожит от страха и не решается позвать на помощь из-за… — он кивнул на окно. Тут тон его снова переменился. — Ладно, — усмехнулся он. — Злодей так злодей. Прощелыга так прощелыга. Зато тебе будет хорошо.— Я буду драться, предупреждаю!— Ну и прекрасно! Так даже лучше!— Нед, я не шучу.— А я разве шучу? Ты будешь драться. Но только сперва. Я не возражаю.— Ты всегда заявлял, что тебе плевать на приличия. Но ты всегда похвалялся, что соблюдаешь правила игры…— А ты не думаешь, что старый осел напротив может нас услышать?— Нед, что ты делаешь? Немедленно отойди от окна!Тут Ева наконец вспомнила про лампочку над туалетным столиком. Она нащупала у себя над головой выключатель, и комната погрузилась во тьму. На окнах были плотные шторы; под ними висели еще кружевные занавески. В комнату повеяло холодком, когда Нед нащупал и завернул уголок шторы. Он вовсе не собирался без крайней надобности причинять Еве неприятности; и то, что он увидел, его успокоило.— Сэр Морис еще не лег? Да?— Да, он еще не лег. Но ему не до нас. Он рассматривает в лупу какую-то табакерку. Постой!— Что там такое?— С ним еще кто-то, но мне его плохо видно.— Наверное, Тоби.Ева с шепота перешла на сдавленный крик:— Нед Этвуд, отойдешь ты от окна или нет?Тут оба вспомнили, что лампочка выключена. Слабый свет, пробивавшийся с улицы, осветил лицо отвернувшегося от окна Неда. Наивному детскому удивлению, с каким он воспринял темноту в комнате, явственно противоречила ехидная складка у губ. Он выпустил из рук штору, и в комнате воцарилась тьма.В спальне было нечем дышать. Ева нащупывала выключатель, но никак не могла найти. Оставя свои попытки, она вскочила со стула у туалетного столика и метнулась прочь от Неда.— Послушай, Ева…— Это просто смешно. Зажги-ка лучше свет.— Как я его зажгу? Тебе ведь там ближе.— Нет… Я…— О, — сказал Нед очень странным тоном.Она уловила этот тон и еще больше испугалась. В голосе Неда была нотка торжества.Он не хотел, да и не мог понять из-за своего самомненья, что попросту ей противен.Ситуация сложилась мало сказать неловкая, просто жуткая. Звать на помощь Еве и в голову не приходило. Что угодно — только не это. Хотя, казалось бы, чего проще было позвать, скажем, служанок, и дело с концом.Ева Нил просто-напросто считала, что никто не поверит ее объяснению. Такого не бывало и не будет. Так подсказывал ей жизненный опыт. По правде говоря, служанки для нее сейчас были чуть ли не страшнее Лоузов. Служанки сплетничают, судачат за спиной; сто раз перетолковывают одно и то же, и каждый раз с новыми подробностями. Например, эта новая, Ивета…— Ну, серьезно, объясни, — холодно проговорил Нед, — зачем тебе выходить за Тоби Лоуза?Ее голос резко вырвался из темноты, хоть говорила она негромко.— Ради бога, уходи. Ты не веришь, что я люблю его? Но это правда. И вообще я не обязана перед тобой отчитываться. Хватит. Ты что, имеешь на меня права?— Имею.— Какие, интересно?— А это я тебе сейчас покажу.Он совершенно отчетливо представлял себе каждое ее движение, хотя тьма в комнате была кромешная. По скрипу пружин и по шороху он установил, что она схватила кружевной халат, лежавший в ногах кровати, и натягивает на себя. Не успела она влезть в один рукав, как Нед уже очутился рядом.Еву терзал еще дополнительный страх. Более опытные приятельницы уверяли ее, будто женщина никогда не забывает своего первого любовника; она думает, что его забыла, ан нет. Ева была не каменная: столько месяцев она провела одна; а у Неда Этвуда есть подход… Что, если…?Она неловко, но изо всех сил отталкивала его.— Пусти! Мне больно!— Ну, будь умницей…— Нед! Не смей! Служанки…— Глупости. Подумаешь, старуха Мопси.— Никакая не Мопси. У меня новая. И я ей не доверяю. Она, по-моему, за мной шпионит. Ну, неужели же в тебе нет ни капли порядочности…— Ева, Ева…— Нет!Ева была высокая, всего на два дюйма ниже Неда. Не будучи сильным, тело ее отличалось редкой гибкостью. И даже одурманенному сознанию Неда не могло не открыться, что здесь не кокетство, а настоящее сопротивление. Такие вещи ведь чувствуются, а Нед Этвуд был не дурак.Но, сжимая Еву в объятиях, он уже совершенно потерял голову.И вот тут-то раздался пронзительный телефонный звонок. Глава 3 Пронзительность телефонного звонка всегда мучительна для нервов. Сейчас, в темноте спальни, звонок неистовствовал с яростью обвинения. Он звенел и звенел. Ева и Нед одновременно вздрогнули и понизили голоса, словно телефон мог их подслушать.— Не снимай трубку, Ева.— Пусти меня. А вдруг…— Глупости. Пускай себе звонит…— А вдруг они видели?Телефон стоял совсем близко. Ева невольно протянула руку к трубке. Нед цепко ухватил ее за запястье. Ева попыталась вырваться, телефон с грохотом опрокинулся, трубка упала на стол.Трезвон прекратился. Но в наступившей тишине оба ясно различили негромкий голос — голос Тоби Лоуза.— Алло! Ева? — взывал он во тьме.Нед выпустил ее запястье и отпрянул. Он слышал этот голос впервые, но нетрудно было догадаться, кому он принадлежит.— Алло! Ева!Ева поймала соскальзывавший со стола телефон, неловко стукнув его об стенку. Она успела перевести дух. Трудно было сейчас не залюбоваться ею. Она говорила почти непринужденно.— Да? Это ты, Тоби?Тоби Лоуз говорил, как всегда, медленно. Оба слышали каждый звук его голоса, вылетавшего из телефонной трубки.— Ты извини, что я поднял тебя посреди ночи, — говорил Тоби. — Не спится. И ужасно захотелось тебе позвонить. Ничего?Нед Этвуд ощупью добрался до выключателя и зажег лампочку над туалетным, столиком. Очевидно, он предполагал, что Ева при этом метнет на него пламенный взор. Ничего подобного. Она только быстро глянула на окно — проверить, задернуты ли шторы, и будто бы не замечала Неда. Судя по тому, как Тоби рассыпался в извинениях, Еве нечего было опасаться. Но мало этого Тоби говорил с такой всепоглощающей нежностью, что самоупоенному Неду (который, видимо, воображал, будто, кроме него, так говорить никто не может) тон его представился нелепым и даже смешным.Нед ухмыльнулся. Но издевка тотчас же сползла с его лица.— Тоби, милый! — проговорила Ева.Тут не могло быть сомнения. Так может говорить лишь женщина, влюбленная или вообразившая себя влюбленной. Лицо ее сияло. Оно, казалось, излучало чувство облегчения и благодарности.— Ничего, что я позвонил? — повторил Тоби.— Ну что ты! Как… Как ты там?— Все хорошо. Только вот не спится.— Я хотела спросить… Ты откуда говоришь?— Снизу, из гостиной, — отвечал влюбленный мистер Лоуз, ничего странного не находя в этом допросе. — Я был у себя. Но все думал и думал о том, какая ты необыкновенная, и вот решил позвонить.— Тоби, милый!— Фу ты! — сказал Нед Этвуд. Всегда не слишком приятно слышать, как кто-то при вас изъявляет свои чувства, даже если вы их и разделяете. — Нет, правда, — серьезно заверил ее Тоби, — э-э-э… тебе понравилась пьеса, которую давали сегодня англичане? — И он звонит посреди ночи, чтоб обсудить достоинства спектакля? — спросил Нед. — Пошли-ка ты этого зануду подальше. — Тоби, она мне так понравилась! По-моему, Шоу очень мил. — Шоу, — сказал Нед, — очень мил. Ох, господи! Конечно, выражение лица Евы не могло не бесить Неда. Тоби замялся.— Но, по-моему, он допускает кое-какие вольности. Тебя это не смущало? — Просто не верится, — простонал Нед, во все глаза уставясь на телефонную трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19