Его молчание лишь подтвердило ее уверенность, что он испытывает по отношению к ней лишь сладострастное вожделение. Тори вскочила на ноги и вприпрыжку побежала к реке. Если своими словами, которые Дру не хотел слышать, она разрушила те хрупкие узы, что связывали их, этого она себе никогда не простит!Скинув одежду, Тори погрузилась в воду, чтобы смыть с себя грязь после долгого дня пути. Проклятье, если бы она умела плавать, то вытянулась бы и скользила по течению, позволив реке нести себя дальше и дальше.— Знаешь, ты ошиблась, — раздался негромкий голос Дру.— Ты о чем? — спросила Тори с притворной невинностью.— Тебе эго известно. — Засунув руки в карманы, Дру легкой походкой спустился к кромке воды, оценивающим взглядом рассматривая русалку, окруженную серебристым сиянием. Когда Тори выбралась на середину потока, Дру неодобрительно нахмурился. — Я же говорил, чтобы ты не лезла на глубину, пока не научишься плавать.Едва Тори сделала неосторожное движение, никак не отреагировав на его предупреждение, Дру, стягивая рубашку, бросился к ней. Приближаясь, он не сводил с нее сумрачного взгляда; серебристые волны плескались между ними.— Ты не должна, ты же знаешь, Чикаго.— Я думаю, что мы уже обо всем поговорили. Я не умею плавать, вот в чем дело! — пробормотала она обиженно. Когда же он почти коснулся ее, она вывернулась из протянутых рук.— Вот этого-то я как раз и не могу понять. — В голосе его прозвучали сочувствие и нежность, колеблющиеся, готовые, казалось, вот-вот оборваться.Проклятье, ничем хорошим это столкновение не кончится! Он надеялся, что темы для разговоров у них будут другие, поскольку болезненно осознавал собственную неуклюжесть. И куда ему, тугодуму, угнаться за такой умницей, как Тори.Тяжело вздохнув, Дру попытался еще раз:— Ты не любишь меня, Чикаго. Ты, должно быть, думаешь, что любишь, но это не так. У тебя просто голова закружилась от восторга, потому что я первый мужчина, которого ты познала. Страсть для тебя внове, она восхитила тебя.В течение десяти лет Тори слышала от матери, что делать и как вести себя, когда это с ней произойдет. И вот появился Дру Салливан, который обучил ее всему в этих пустынных местах. И сейчас этот неистовый человек осмеливается объяснять ей, о чем она думала! Он даже не ответил на признание, он его отверг и заявляет, что о ее любви к нему не может быть и речи. Мужчины! У них у всех мозги заморожены с шестнадцати лет! Он низвел восхищение им до простого сладострастия, неосторожно задев ее самые глубокие чувства.— Возможно, ты и прав, — покровительственным тоном сказала она, чтобы как-то ответить. — Ну, а теперь оставь меня. Я хочу поучиться плавать — как золотая рыбка в сказке!Забавно пускать пузыри на поверхности воды. Свое достоинство она больше не уронит. И никогда больше не скажет главных слов. Речь ее должна быть предельно правильной, и в ней никогда не должно больше быть богохульств.Возмущенная бесконечными насмешками Дру, Тори вопреки рассудку сделала глубокий вдох и нырнула под воду. Утонуть, уплыть — все что угодно, решила она, только бы прекратить этот разговор.Рука, схватившая ее за волосы, довольно наглым образом вытянула Тори на поверхность.— Нам надо поговорить, Чикаго. Ты поучишься плавать в другой раз.— Мне нечего тебе сказать, — проворчала она, шлепнув его по руке.— Ладно, тогда я скажу, — настаивал он.— Я вся внимание.Дру подождал, пока Тори немного успокоится, любуясь совершенными линиями ее тела, залитого лунным светом, потом мягко стряхнул сверкающие капли воды с ее лица.— Все эти ученые книжки, которые ты прочитала в школе, конечно, дают массу знаний, — спокойно начал он. — Но во многом ты еще новичок, и порой тебе следует подумать хорошенько, прежде чем облекать в слова свои эмоции.Тори горько задумалась. Ну вот и настал момент решительного объяснения, и Дру пытается “подготовить” ее. Возможно, ему не раз приходилось проделывать это и прежде, а сегодня и ей предстоит стать объектом его прощального монолога. Дру умеет говорить несправедливые вещи, но сперва он постарается усыпить ее гордость. Что ж, она в таком случае будет вести себя, как фурия.Ах, что за восхитительная черта пролегает между любовью и ненавистью. Когда женщина уязвлена мужчиной, она может любить его одну минуту и не выносить в следующую. Обида не оставляет места для равнодушия до тех пор, пока не улягутся сердечные волнения. Дру мог бы своим сарказмом в клочья разорвать или, наоборот, излечить нежностью. Этот мужчина был властен над ее чувствами. Памятуя об этом. Тори дала себе слово сохранять хладнокровие во время его “проповеди”, хотя вряд ли это было возможно. Любовь делала ее впечатлительной и сентиментальной. Она не могла быть одновременно рассудительной и влюбленной. Эти чувства взаимоисключали друг друга.— Ты еще не осознала, чего ждешь от мужчины. Ты просто маленькая наивная девчушка с сияющими глазами. — Дру говорил с величайшим убеждением. — Ты пытаешься видеть меня таким, как тебе хочется, пусть даже это совсем не соответствует действительности.Услышанного ей вполне достаточно, хватит! Но когда Тори попыталась удалиться, Дру быстро остановил ее.— Мы вместе и мы одни; ты впервые в жизни оказалась наедине с мужчиной. Мы испытывали судьбу. Расправь крылья, Чикаго. Ведь то, что произошло, — совершенно собственная вещь между мужчиной и женщиной, которые, объединившись, стали сильней, дабы вместе бороться с препятствиями. — Его мощная грудь вздымалась. Он ожидал, что она поглядит на него, но она смотрела в сторону. — Ты не поняла, Чикаго? Я хочу быть твоим единственным мужчиной. Если бы я послал одного из моих братьев привести тебя, ты вообразила бы себя влюбленной. Но Калеб послал меня, потому что…Тут голос Дру осекся, словно его ударили промеж глаз Боже всемогущий, конечно же, все шло к тому, чтобы он угодил в расставленную ловушку! Господи, какой же он глупец! Да будет проклято коварство Калеба Конечно же, он знал, что случится, когда они с Тори останутся наедине. Калеб понимал, что Дру не сможет путешествовать в открытую без риска быть схваченным. А это значило, что они с Тори должны стать одинокими странниками, вынужденными проводить ночи рядом друг с другом.Дру стиснул зубы, понимая, что так оно и есть. “Я хочу увидеть мою маленькую девочку”, — говорил тогда Калеб. И это все? “Где были мои глаза!” — озлобленно думал Дру. Если его догадки верны, то Калеб предчувствовал нечто подобное. Ему хотелось посмеяться над Гвендолин. Что за негодяй! Недаром он не поехал в Чикаго сам, а послал его. И вот теперь Дру, как честный человек, должен взять на себя ответственность за то, что произошло, заплатить сполна за ночи неистовой страсти. Рано или поздно Калеб все равно вынудит его сделать это.Ну, а сам-то он теперь, после того как они с Тори познали друг друга, сможет отослать ее назад к Хуберту? Зная мстительный характер Фрезье-младшего, Дру понимал, что тот выплеснет всю ярость на Тори, ставшую невинной жертвой. От этих мыслей у Дру мурашки пробежали по телу. Калеб сделал орудием мести собственную дочь, чтобы взять реванш у Гвен! А сам Дру использовал девушку, чтобы отомстить Хуберту…— Если ты высказался, то я хотела бы выбраться на берег, пока совсем не окоченела, — прошептала Тори, прерывая размышления Дру.Салливан оказался между молотом и наковальней. Если он не женится на Тори, Калеб уничтожит его. А Хуберт и Кассиди, в свою очередь, отыграются на Тори за то, что произошло между ней и ее похитителем. Но даже если он и женится на ней, Хуберт и Гвендолин все равно останутся оскорбленными. Ладно, как бы там ни было, он обязан поступить как мужчина…— Я тут поразмыслил обо всем и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — выпалил он.Тори онемела от неожиданности. Она смотрела на Дру во все глаза, как на что-то невиданное.— Ты что, с луны свалился? — наконец выговорила она. — Сначала привел массу доводов, почему я не могу любить тебя, а потом сделал предложение. Ты, наверное, слишком долго был на солнце и перегрелся."Конечно, она права, считая меня психом”, — подумал Дру. Но у него просто нет выбора. Хочет он обзаводиться женой или нет — выход у него один. А уж как будут возмущены Хуберт и Гвен, когда узнают обо всем! Пожалуй, нарочно не придумаешь лучшего способа разъярить этих эгоистов.— Я в здравом уме, — настойчиво сказал Дру. — И мы поженимся в Каунсил-Блаф!Ошарашенная неожиданным предложением, Тори выбралась на берег и побежала одеваться. Гнев, боль и смятение царили в ее душе. Она знала, почему Дру так внезапно решил жениться на ней. Это не имело ничего общего с любовью, это была лишь обязанность, долг перед той, чья девственность досталась ему. Совершенно ясно, что жениться он решил, чтобы продемонстрировать свое благородство и честность.Конечно, Тори следовало только радоваться тому, что она станет его женой, но она не могла — и не потому, что Дру не предложил свою любовь — ее просто не было. Ведь если бы она действительно была ему нужна, он сказал бы об этом раньше — у него была возможность. Но он ничего не хотел и ни о чем не сказал. Она была вынуждена принять предложение Хуберта, поскольку Гвен уже все за нее решила. Но Тори не согласилась на предложение Дру. Ей не хотелось бежать из одной тюрьмы только для того, чтобы угодить в другую. И эта новая тюрьма будет полна мучений, если Дру по-настоящему не захочет, чтобы Тори вошла в его жизнь. Но тогда ей следует изменить решение — из чувства признательности к нему. Эта мысль уязвляла ее гордость…— Нет никакой необходимости жениться, — заявила Тори, бросившись на солому. — Я собираюсь уйти в монастырь.— Ну уж нет, Чикаго, — грозно произнес Дру, возвышаясь над ней. — Ты сказала, что любишь меня. Так что мы должны пожениться! Я куплю тебе самое лучшее платье из тех, что найдутся в Каунсил-Блаф.Опять! Он опять говорил не то, и это разозлило ее. Он считает, что ее можно соблазнить обещанием купить новое платье! Да будь он проклят! Даже ударив ее, он не смог бы сделать ей больнее.— Новое платье? — в гневе передразнила она. — Как великодушно с твоей стороны!Дру понял, что она разозлилась не на шутку, и безнадежно вздохнул. Он и Тори могли быть либо любовниками, либо врагами. Третьего не дано.Тори повернулась к нему спиной.— Я решила, что ты прав. Я не люблю тебя, а раз так, то не собираюсь выходить за тебя замуж. Для меня невыносима мысль, что ты берешь на себя всю ответственность.— Если ты не скажешь “да”, я расскажу Калебу обо всем, и уж он-то настоит на нашей свадьбе. — Дру выбрал самую верную тактику.Тори стремительно развернулась, и глаза ее метнули огненные стрелы:— Ты не посмеешь.— Именно так я и поступлю, — заверил он угрожающе.Тори, пылая, смотрела на него, и воображение рисовало картины мести; ей ужасно хотелось избить его до синяков. Ведь она только что заявила о своей независимости. Совсем недолго она сама распоряжалась своей жизнью и жила так, как хотела.Но сейчас Тори почувствовала, что с таким козлом не пободаешься. Пришлось схитрить — уверить его в том, будто, подумав, она согласилась с его условиями.— Хорошо, я выйду за тебя, — объявила она, натянув на плечи стеганое одеяло.— Я рад, что все устроилось, — сказал он с облегчением.Все и вправду устроилось отлично, только к ее удовольствию, а не к его. Конечно, Дру не надо знать, что последует дальше. Хватит с него. Но одно ясно наверняка. Тори никогда больше не совершит подобной ошибки и не откроет своих чувств этому огромному павиану, да и всем остальным тоже. Он не хочет ее любви, она ему просто не нужна, и он не собирается завоевывать ее, ну и ладно! Тори собиралась в Монтану навестить отца. А кто знал об этом? И кто знает о том, что произошло; ведь в конце концов ее жизнь — это ее жизнь. А кое-какие детали можно попросту забыть!С этого дня Тори не собирается обращать внимания на то, кто что скажет! У Виктории Флемминг-Кассиди своя голова на плечах, и жить она начнет своим умом. Она стряхнет с себя прошлое. День ее освобождения миновал, а завтра придет первый день ее новой жизни — когда только она одна будет вправе распоряжаться собой. А если Дру Салливану это не понравится, ладно, Бог с ним! ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава 14 Когда Дру проснулся и обнаружил, что Тори исчезла, уведя с собой лошадей, то его яростным воплям внимали только птицы, порхавшие меж ветвей. Среди примятой травы, где прошлой ночью была расстелена подстилка Тори, лесной цветок сверкал каплями утренней росы. В немом страдании Дру оборвал хрупкий стебелек и отбросил прочь. Будь проклята эта маленькая ведьма. Она обманула его, притворившись, будто примирилась со своей судьбой. Но это была всего лишь хитрость. Она незаметно ускользнула, когда он и думать забыл, что надо охранять ее.Бормоча проклятие за проклятием, Дру взобрался на мула, которого отобрал у бродяги, напавшего на Тори. Вглядываясь в следы и сломанные ветки, Дру двинулся вперед. Да неужели Тори думает, что сможет путешествовать одна в этой глуши? Конечно же, нет, ругался он про себя. Она обязательно нарвется на неприятности, здесь же настоящий ад!Взгляд Дру стал еще более хмурым, у бровей собрались складки, когда он увидел, что следы ведут к лесу, на запад. Тори выучила один-два трюка с тем, чтобы ускользнуть от опытного следопыта. Ясно, что она больше не ломала веток на своем пути, отыскать ее будет трудновато. Дру подозревал, что она повернула назад, желая возвратиться. В конце концов, все следы подтверждали эту теорию.., до тех пор, пока они не исчезли, словно растворившись в воздухе.Поплутав среди зарослей, Дру наконец обнаружил следы, но теперь они вели на северо-запад. Проклятье, она стала умнее и явно старалась направить его по ложному следу. Но где бы она ни находилась, ей придется столкнуться с опасностями. Дру преподал ей несколько уроков стрельбы и владения ножом, но мастерство Тори ограничивалось тем, что, заряжая кольт и винчестер, она не рисковала прострелить себе ногу. Дальше этого дело не пошло.Проклиная Тори, Дру целый день ехал на северо-запад, но не обнаружил никаких следов. И хотя он был зол, как черт, положение Тори начинало тревожить его. Он не привык заботиться о женщине, но опасался за Тори. Господи, эта кокетка с фиалковыми глазами постоянно владела его чувствами. Если он настигнет ее и она окажется жива — он просто придушит ее за безрассудную смелость!Боже милосердный, что же случилось с этой наивной, невинной девушкой, которую он похитил в Чикаго? Она переменилась, словно ветер — одета, как сорванец, приспособилась к своему новому окружению, бросила вызов Дру и будет заниматься любовью в…Дру крепко сжал губы. Не следует отвлекаться от цели, размышляя об этом сейчас, твердо повторял он себе. У него есть, о чем подумать, помимо воспоминаний. Первое, что надо сделать, это отыскать ускользнувшую фею. А там он решит, как поступить дальше — прикончить ее на месте или же стиснуть в объятиях и позабыть о пытке, на которую она его обрекла. * * * Тори остановилась для краткого отдыха после хорошей ночной скачки. Во время пути она решила, что должна добраться до Небраски и найти там работу, чтобы раздобыть Денег на дорогу до Монтаны. У Тори не было ни цента, но она не сочла для себя возможным шарить по карманам спящего Дру, хотя эти деньги поддержали бы ее в течение нескольких недель. Будь у нее рекомендации, она легко могла бы найти место учительницы в приграничной школе. И хотя учителями здесь, как правило, были мужчины, жители Запада не возражали против женщин-учительниц. Главное, чтобы дети получили хорошее образование, а в этих диких краях это достаточно сложно. Хотя у Тори и недостаточно опыта, однако она весьма начитанна и в состоянии поделиться своими знаниями с детьми. “Ладно, посмотрим, что получится…” Тори едва не падала от усталости, но тут в темноте послышался скрип гравия. Она мгновенно насторожилась. К ее ужасу, трое бородатых мужчин, одетых в лохмотья, выскочили из перелеска и окружили ее. Тори напрягала память, дабы припомнить хоть что-нибудь из наставлений Дру о том, как выбраться из подобной ситуации. Итак, трое на одну. Ясно, что сейчас они предложат ей разделить их компанию, и похоть так и сквозит в их злобных ухмылках.Когда один из мужчин нахально преградил ей дорогу, Тори натянуто улыбнулась, скользнув взглядом по его сумрачной физиономии. Ничего привлекательного в коренастом увальне она не нашла, но важно было показать, что она заинтересовалась им!— И че же ты, дорогуша, тут делаешь? — Кэл Рейнольдс был озадачен, глаза его обшаривали Тори.Тори сообразила, что говорить по-человечески с этим отребьем вряд ли разумно, они все равно не поймут ее. Она решила действовать иначе.Улыбнувшись обворожительной многообещающей улыбкой. Тори ткнула его указательным пальцем в грудь.— Мне нужен мужчина. Ты не знаешь, где бы мне найти хоть одного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37