К тому времени, как ее дрожащие пальцы нащупали пистолет, Берни уже стоял на коленях, держась руками за голову. Как только он попытался подняться на ноги, Мерси подбежала и ударила по голове рукояткой пистолета. Берни упал лицом вниз на пол. Она немного подождала и видя, что он не двигается, побежала к двери.
Даниэль тащил Ленни по крыльцу, сжимая в руках нож. Мерси отступила в сторону, и мужчины ввалились в дом. Взгляд Даниэля скользнул от человека на полу к сестре.
– С тобой все в порядке? – лицо его было порезано, рубашка порвана, а глаза горели холодной яростью.
Мерси кивнула. Ее тело била мелкая дрожь. Рука с пистолетом болталась, как будто у нее совсем не осталось сил держать его. Даниэль вложил свой нож в ножны ласково и осторожно опустил ее руку так, что бы ствол был направлен в пол. При этом он ни на мгновение не отрывал глаз от Ленни.
– Я разобью твою чертову голову! – его голос звучал спокойно и бесстрастно, хотя лицо потемнело от ярости. Таким Мерси его еще никогда не видела.
– Мы не хотели обидеть ее. Мы пришли, чтобы забрать ее домой.
– Забрать ее ...домой? – Даниэль посмотрел на совершенно бледное лицо Мерси, а затем опять на человека, который произнес эти ошеломляющие слова.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Она – малышка Эстер, которую забрали от нас в низовьях Гринривер в Кентукки.
– Как ты узнал об этом? Ты, сукин сын! Держитесь от нее подальше, если вам дорога ваша паршивая шкура.
– Мы не собирались ничего с ней делать. Ма сказала привезти ее, если у нее есть знак Бакстера на заднице. А он как раз там и находится. У нее есть также и родинка. Я и Берни должны привести ее домой.
Даниэль схватил Ленни за рубашку и встряхнул его.
– Я убью тебя, если ты прикасался к ней своими грязными лапами!
– А как иначе мы могли бы узнать? Она же не хотела сама сказать, что у нее есть этот знак.
– Она не та женщина, которую вы ищете, черт бы вас побрал. Все ее родственники были убиты. Ее подобрал Фаруэй Куил. А теперь уносите отсюда свои поганые ноги.
Даниэль повернул голову к мужчине, стонавшему на полу.
– Эстер должна быть со своими родными, – упрямо повторял Ленни. – Когда Па пришел за ней, он обнаружил всю нашу родню убитой. Но Эстер там не было. Мы слышали, что где-то здесь живет светловолосая девушка. Кое-кто проболтался, что она появилась здесь примерно в то же время, когда исчезла Эстер и были убиты наши родственники.
– Ты что же обвиняешь Фарра Куила в убийстве ваших родственников и похищении Эстер? – в ледяным спокойствием спросил Даниэль.
Ленни упер руки в бока и воинственно выдвинул вперед подбородок.
– Да, все говорит о том, что именно так и было, потому что она – Эстер...
Даниэль неожиданно с размаху ударил его. Первый удар пришелся Ленни по зубам, следующий – отбросил к двери. Пока он неуверенно поднимался на ноги, Даниэль новым ударом разбил противнику нос и окончательно уложил на пол.
– Вставай, сволочь! Я не бью лежачих.
– Даниэль! – Мерси схватила его за руку. – Прошу тебя, не надо. Пусть уходят!
Полные ужаса глаза Мерси остановили его.
Подняв шляпу Ленни, Даниэль выбросил ее за дверь. Затем одной рукой схватил чужака за рубашку, другой за ремень и вышвырнул за порог вслед за шляпой.
Берни неуверенно поднимался на ноги. – Я сам... – бормотал он, ковыляя в сторону двери, и, держась одной рукой за затылок, куда пришелся удар Мерси, покачнулся в сторону ружей, стоявших у стены.
– Оставь их, – резко скомандовал Даниэль. – Заберешь завтра утром... На мельнице. И если еще раз увижу тебя рядом с Мерси, не ручаюсь за себя. Понял?
Берни, пошатываясь, вышел за дверь. Даниэль пошел следом.
– Не уходи!
В глазах Мерси застыла тревога.
– Я не ухожу, – ответил Даниэль спокойно. Его голос доносился словно издалека.
– Мистер, – произнес Берни. – Ты – муж моей сестры?
– Я тот человек, который разорвет тебя на куски, если ты еще хоть раз приблизишься к мисс Куил.
– Мы не хотели причинить ей никакого зла, – снова начал Берни. – Наша Ма сейчас при смерти, но она не умрет до тех пор, пока не увидит малышку Эстер. Господь наш зовет ее к себе, но она сопротивляется, повторяя, что не умрет, пока не увидит свою дочь. Мы поклялись отыскать Эстер.
– Мерси не твоя сестра, – запомни это. Даже если это так, ты для нее – чужак. Мерси выросла здесь, здесь ее любили и заботились о ней.
– Она – Эстер, – упрямо твердил Берни. – Я ничем не могу помочь сестре, хотя она и не признает нас. Но, видит Бог, – она Эстер Бакстер.
Стоя за дверьми, девушка закрыла глаза и заткнула уши, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Ужасный смысл этих слов дошел до нее позже. А что если это и есть ответы на бесплодные гадания, – кто есть Мерси Куил? А вдруг она той же крови, что и эти два отвратительных существа?
– О, Боже! Пожалуйста, пусть это будет не так.
Мерси открыла глаза, услышав, что Даниэль запирает дверь на засов. Страх и страдания отражались в них. Он всегда был рядом в нужную минуту, как и сегодня вечером. С детских лет у нее остались воспоминания о Даниэле – мальчике с серьезными карими глазами и густыми темными волосами, державшем ее за руку и всегда заботившемся о ней.
– Посмотри на головастиков, но не лезь в воду.
– Положи, а не то порежешься.
– Оставь ручку в покое, глупая девчонка, пока не сломала ее.
– Нет, тебе нельзя смотреть игры быка с коровой. Это зрелище не для девчонок.
Мерси вдруг поняла, что она-то по-настоящему и не обращала внимания на своего сводного брата. А перед ней был юноша – спокойный, чисто выбритый, с глубоко посаженными карими глазами, густыми каштановыми волосами, вьющимися за ушами и спадающими волной на широкий лоб. О его постоянной физической работе свидетельствовали широкая грудь, сильное, полное жизненной энергии тело, не портившее впечатление а, наоборот, подчеркивающее в нем человека, знающего себе цену и вполне довольного собой и своей жизнью.
Как это казалось знакомым и дорогим для Мерси в этом мире! А теперь он разваливался вдребезги.
Девушка с немой мольбой смотрела на брата.
– О, Даниэль! – содрогаясь от рыданий, всхлипывала Мерси.
– Не плачь, не плачь, – приговаривал он, прижав ее к своей груди и, обняв рукой за шею, другой погладил по спине, надеясь, что это ее успокоит.
– Ш-ш-ш, не плачь. Все будет хорошо.
Низкий задушевный голос Даниэля звучал как-то особенно: так он разговаривал только с ней, так было всегда и давно, с самого детства. Этот голос порождал у нее чувство полной безопасности, которая сейчас ей была просто необходима. Рыдания немного утихли: заботливые руки брата вернули прежнюю уверенность.
– Ну что, успокоилась? – Даниэль приподнял ее подбородок и вытер мягким платком глаза. Небесно голубые, блестящие от слез, они вопрошающе смотрели на него.
– Куда же подевалась твоя храбрость? – спросил он. – Не ты ли сказала маме, что не испугаешься побыть в доме одна несколько ночей? Не ты ли говорила, что не хочешь видеть меня здесь, потому как Старуха Халпен разболтает об этом по всей округе?
– Да, я говорила это, но пожалуйста, останься, Даниэль. Мне все равно, что она скажет. Пусть себе болтает. – Мерси немного отклонилась, чтобы лучше видеть лицо брата.
– Ты думаешь..., что я их сестра? Я всегда считала себя твоей сестрой, твоей и Зака с Мари Элизабет. –
Слезы катились по ее щекам, задерживаясь в уголках рта. Пальцы крепко вцепились в руку Даниэля, словно она все еще чего-то боялась.
– Я не переживу, если я действительно та, кем меня считают эти...
Даниэль обнял Мерси еще крепче, словно гарантируя полную безопасность.
– Разумеется, ты переживешь это, – от возбуждения его голос звучал хрипло. – Ты, как и прежде, будешь Мерси Куил, дочь Либерти и Фарра Куил. – Он зарылся в золотистые волосы Мерси.
– Но во мне та же кровь, что и ...в них! Даниэль, они – мерзкие и грязные. А вонь от них такая..., будто рядом – несколько свинарников!
– Все зависит от того, кто и как тебя воспитал. Если бы у них перед глазами был пример таких родителей, как Либерти и Фарр, они, скорее всего, были такими же, как ты и я.
– А если бы папа не нашел меня, я стала бы такой, как они? – со слезами спросила Мерси.
– Ты не обращала бы на это внимания, потому что другая жизнь была тебе неизвестна.
– Но теперь то я знаю! И никуда не пойду с ними. Я не знаю той женщины, которая ...умирает. Мне очень жаль, но я ее не знаю!
– Конечно, ты не пойдешь с ними, – сурово произнес он. Руки Даниэля легли на плечи девушки и сжали их. – Об этом можешь не беспокоиться. Здесь твой дом, здесь ты и останешься.
Когда она снова заговорила, голос звучал так глухо и тихо, что Даниэлю пришлось наклонить голову и прижаться щекой к ее щеке, чтобы не упустить ни звука.
– Они знают о родинке на моем веке и о коричневом пятне. Я не думала, что кто-нибудь кроме мамы знает о нем.
– Я знал об этом, – Даниэль постарался придать своему голосу непринужденность. – Я помню, что видел его, когда мы были детьми. Но не придавал этому никакого значения до сегодняшнего дня.
Он еще крепче обнял сестру, как будто хотел вобрать в себя всю ее боль.
– Неужели ты не можешь согласиться с тем, что, возможно, родилась Эстер Бакстер, но сейчас носишь имя Мерси Куил, и выкинуть все это из головы?
– Я не могу забыть об этом, Дэнни. – Имя сорвалось так естественно с ее губ, хотя уже много лет она не называла его так. – Ты всегда знал, кто ты. А я, когда была маленькой, вечно гадала, если какие-то семьи приезжали в город – вдруг они приехали за мной? Но даже представить себе не могла, что у меня окажутся такие родственники, как приехали сегодня. – Она снова начала плакать.
– Мерси, Мерси, да не расстраивайся ты так из-за этого, – нежно прошептал он. Даниэль откинул шелковистые пряди ее волос со лба. – Да, это правда, что я всегда знал, кто я такой, но иногда даже жалел об этом. Человек, который назывался моим отцом – подлый, жестокий старик. Я был совсем маленький, когда мы уехали из Огайо, но помню, как он сек меня каждый вечер, закончив читать главы из Библии. «Воздержись от розги и балуй ребенка», – приговаривал при этом отец. А лучше всего я помню, как плакала моя мать во время порки, а потом украдкой обнимала меня, с любовью прижимая к себе. Но знать об этом даже полезно для того, чтобы не стать таким, как он.
Мерси с жалостью смотрела на него.
– Ты никогда мне об этом не рассказывал.
– Я никому не говорил об этом. Здесь нечем гордиться, но меня это мало волнует.
– Даниэль, я должна была раньше знать об этом. – Мерси заглянула ему в глаза, пытаясь увидеть в них слезы горечи и обиды. Но по его лицу нельзя было прочесть ничего, кроме нежности, с которой он смотрел на нее. Приподнявшись на цыпочки, Мерси поцеловала его в щеку. Даниэль отпрянул от нее, словно обжегся, но она этого не заметила.
– Если старуха Халпен смотрит сейчас в окно, то завтра в Стейшн Куил потребуется новая учительница, – слегка взволнованно проговорил юноша. – Давай-ка поужинаем. Ты ведь собиралась накормить меня?
– Я испекла немного сухого печенья, но, предупреждаю сразу, оно не такое вкусное, как печет мама. А сейчас пойдем промоем твою рану. – Мерси взяла руки Даниэля в свои и осмотрела их.
– О, они все порезаны!
– Ну не так уж они и плохи, по сравнению с носом и губами Бакстера. Он еще не скоро сможет нормально жевать и чувствовать запах еды, – его глаза загорелись.
Мерси улыбнулась сквозь слезы.
– А у молодого будет болеть голова после того, как ты ударил его о косяк двери, а потом я добавила рукояткой пистолета, когда он пытался встать на ноги. Я боялась убить его, поэтому ударила не очень сильно, но и этого оказалось достаточно, чтобы сбить с ног.
– Отлично. Я собирался было научить тебя защищаться, но похоже, что ты уже знаешь, как надо бить по голове. Ты умеешь обращаться с пистолетом?
Даниэль улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. Она не помнила, когда видела их последний раз в сочетании с белоснежной улыбкой. Даниэль считался красивым мужчиной. Не было ничего удивительного в том, что многие хотели выйти за него замуж.
– Я знаю как взводить и спускать курок.
– Этого вполне достаточно.
Даниэль отошел от нее, чтобы помешать угли в камине, как будто это было сейчас самым необходимым. Он положил туда большое полено и заметил кота, который пришел погреться к огню и сейчас вылизывал свои лапы.
– Это что же, Дрозд? Кот Мари Элизабет?
– Да. Царапался в дверь, я его впустила, а дверь запереть забыла. Так они и вошли.
– Я подумал, что стоит привести на ночь моего старого волка. Он даст знать, если кто-нибудь захочет забраться в дом или будет бродить вокруг. Только в этом случае придется убрать кота, иначе Энди перевернет все вверх дном, гоняясь за ним.
– Я думала, что ты останешься со мной, пока не вернется Тенеси, – быстро сказала Мерси.
Даниэль смерил ее пристальным взглядом. – Хорошо, я так и сделаю. Надо же дать Старухе Халпен достойную тему для сплетен.
– Я рада. То есть рада, что ты остаешься, а не тому, что Старухе Халпен будет о чем почесать язык. – Они немного постояли, улыбаясь друг другу.
– Ведь это почти так же, как мы жили в детстве, да?
– Не совсем, – сказал он, покачав головой. Мерси пожала плечами.
– Я принесу чашку с теплой уксусной водой, – сказала она, заметив, как сжались его пальцы. – Потом приготовлю настоящий ужин, пока ты будешь сидеть за столом и держать руки в воде. Боль должна пройти.
Они ели в тишине за тем самым столом, за которым обедали в детстве. Мерси смотрела на брата через стол и думала, что многого не замечала последние несколько лет. Интересно, рад ли Даниэль, что отделился от семьи и стал жить один?
Несколько лет он провел в Арканзасе с Рейном и Эми Толман, а вернулся вместе с Гэвином Маккартни и его женой Элеонорой. Гэвин купил у Фаруэя лесопилку, а Даниэль принял на себя большую часть забот по ведению дел на мельнице, когда Куил, под нажимом друзей, занялся делами штата.
Пару лет назад Даниэль купил старый дом Ласкомба в миле от дома Куила, перестроил его и стал там жить, а свои земли засеял пшеницей. Около мельницы была пристань, и мешки с мукой отправляли вниз по реке в разные города страны: Мемфис, Новый Орлеан... Даниэль нанял для работы на ферме три свободные негритянские семьи. У каждой из них был своей собственный домик и кусочек земли под огород, кроме того, он платил им жалование. Даниэль слыл честным, трудолюбивым и щедрым человеком, но давить на него было бесполезно. Он умел выслушать человека, но высказывал свое мнение только тогда, когда об этом просили.
Мерси припомнила, как однажды Либерти спросила Фарра, собирается ли Даниэль жениться. Тот улыбнулся и ответил, что с уверенностью можно сказать только одно – Даниэль сам решит это, когда придет время. Мерси никогда не слышала, чтобы Даниэль ухаживал за какой-либо женщиной, за исключением Белинды Мартин, вдовы, которая жила вместе со своими престарелыми родителями. Он танцевал с ней на вечеринке у Хамфери, а однажды Мерси видела, как он входил в магазин, держа ее маленького сына на плече. От мыслей о Даниэле и Белинде у Мерси сжалось сердце. Эта женщина, безусловно, не годилась ему в жены.
– Даниэль, ты когда-нибудь жалел о том, что мама и папа не переехали в Арканзас с тетей Эми и Рейном? – спросила она, чтобы отвлечься от своих мыслей.
– Нет. Думаю, что и папа теперь тоже рад. Мари Элизабет тогда очень болела, ее нельзя было перевозить, а Колби Кэрол не могла присмотреть за ней. Все наши планы о переезде сразу же разрушились. Как говорит Фарр, обстоятельства часто решают за нас. Сам он приехал сюда еще подростком вместе со стариком Джуси Деверелом. Они знали таких людей, как Текумзе и Захари Тейлор, и их пример вдохновил отца сделать что-нибудь полезное для нашего штата. Иллинойс – его родной штат, и ему хочется, чтобы он перестал быть рабовладельческим.
– А что, в Арканзасе хотят узаконить рабовладение?
– Все теряются в догадках. На юге штата расположены хлопковые плантации, а где хлопок – там и рабы. Думаю, пройдет некоторое время, прежде чем Арканзас примут в Союз. Запад дик и опасен, там горы и стремительные реки, хотя Рейну и Эми эта земля, кажется, понравилась. Да и мне, говоря по правде, тоже.
– Если тебе нравилось жить там, почему же ты вернулся? – тихо спросила Мерси.
– Наверное, из-за того, что тосковал по дому, – ответил он, не скрывая ласковой усмешки.
ГЛАВА 2
– Доброе утро, – поприветствовал на следующее утро Даниэль Старуху Халпен, когда они вместе с Мерси проходили мимо ее меблированных комнат по пути в школу. Тонкая, затянутая в черное фигура Старухи казалась очень хрупкой, но она уверяла всех, что здорова как бык. Когда Даниэль и Мерси показались на дороге, она вышла на крыльцо и принялась подметать ступеньки. Острые не по годам глаза Старухи сразу же отметили, что Даниэль нежно поддерживает Мерси под локоть.
– И вам доброе утро. Как твои дела, девочка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33