— тихо спросил он.
Виктория прикусила нижнюю губу и подняла глаза. Огромный, сильный, он угрожающе нависал над ней, резкие линии его лица подчеркивались тонкими серебряными лучами лунного света и глубокими тенями. Глаза Лукаса горели чувственным огнем, и в Виктории вновь пробудилась только что утоленная страсть. Ей следует опасаться этого человека, напомнила она себе. А ей всегда так спокойно в его присутствии. Черт бы его побрал!
Сердце подсказывало ей броситься ему на шею и признаться в любви. Однако инстинкт самосохранения и гордость запрещали ей сделать столь поспешный и столь опрометчивый шаг. Она не позволит Лукасу вновь полностью подчинить ее себе, как это было той ночью в гостинице.
— Полагаю, милорд, я уже объяснила вам, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы честно исполнить условия нашей сделки.
Лукас лишь покачал головой и шутливо поцеловал Викторию в нос:
— Ты слишком горда. Ты твердо решила, что я не получу от тебя ни на йоту больше, чем мне причитается. К чему такая жестокость, Викки?
— И это вы называете жестокостью?! Я уже сказала, что примирилась со своим положением. Чего же еще вы вправе требовать от меня, Лукас?
— Всего!
— Кажется, вы рассчитываете на капитуляцию, милорд?
— Почему бы и нет?
— Клянусь, вы скорее дождетесь, что женщинам позволят появляться в обществе в бриджах! — выпалила она. — Другими словами, никогда!
— Быть может, мне все-таки не придется ждать так долго. Но мы еще вернемся к обсуждению этого вопроса. Сегодня я и так доволен тобой, Викки. — Он подхватил ее под руку и увлек в темный дремлющий дом.
Викарий и его жена были вне себя от волнения. Чаепитие в усадьбе Стоунвейлов — церемония для них совершенно непривычная. Виктория с полным основанием предполагала, что их доселе не приглашали в дом хозяина и, уж конечно, прежний граф не обсуждал с ними жизненные интересы и проблемы местных бедняков. Поняв это, Виктория рассердилась. Дядя Лукаса и в самом деле пренебрегал нуждами людей, живших на его землях.
— Мы так рады, что вы и ваша очаровательная супруга решили поселиться здесь, лорд Стоунвейл. — Голос достопочтенного Ворта, крепко сбитого краснолицего человека преклонных лет, прозвучал на редкость серьезно.
— Правда, правда! Мы счастливы приветствовать вас в родных местах, — подхватила миссис Ворт, маленькая женщина с добрым лицом, испуганно жавшаяся к мужу. Она отпила крохотный глоток чая, и чашка задрожала в ее маленьких руках. Порой она отваживалась бросить украдкой быстрый взгляд на стены и обстановку гостиной, словно все еще не веря, что ей довелось попасть в усадьбу.
— Спасибо, — вежливо отозвалась Виктория и улыбнулась, чтобы подбодрить гостью. — С вашей стороны очень любезно, что вы так быстро откликнулись на наше приглашение.
— Вовсе нет, вовсе нет. — Бедняжка поперхнулась и едва не разлила чай. — Мы так благодарны, что вы проявили внимание к нашим местным проблемам.
Викарий мужественно заставил себя выдержать взгляд хозяина дома:
— Надеюсь, вы не примете дурно мои слова, сэр, но ваше родовое имение слишком долго оставалось без присмотра. Я счастлив сообщить вам, что уже слышал в деревне толки о принятых вами мерах. Для меня это большая радость.
— Очень рад, что вы довольны мной, достопочтенный Ворт. Я не могу не согласиться с вашим мнением относительно моего имения и окрестных земель. — Лукас отставил чашку, стукнув ею хотя и негромко, но достаточно отчетливо. Виктория успела спрятать улыбку. Ее муж старался подавить свое раздражение, но она хорошо знала, что он предпочел бы уклониться от скучной обязанности чаепития со священником.
Утром Лукас прямо объявил ей, что он человек деловой и не собирается тратить свое время, распивая чаи с викарием. Виктория возразила, что не позволит ему уклониться от этой встречи, и в конце концов победила — к восторгу и изумлению двух-трех слуг, ставших невольными свидетелями их спора в гостиной. Все уже обратили внимание, что несгибаемый лорд Стоунвейл порой уступает своей жене.
— Очень многое предстоит еще сделать, — продолжал Ворт, — положение здесь просто отчаянное.
— Миледи произвела прекрасное впечатление на местных жителей, — тихонько проговорила миссис Ворт. — Сегодня утром я зашла к Бетси Хокинс передать платье для ее дочки, и она с гордостью сообщила мне, что больше не нуждается в благотворительности. Она сказала, что ее дочь получила работу на кухне в усадьбе, а муж будет помогать в конюшне. Она так счастлива! Вы просто представить себе не можете, миледи, как она радовалась. У этой бедной женщины была нелегкая жизнь, как и у большинства жителей.
— Нам посчастливилось, что здесь мы нашли столько рабочих рук. Потребуется много людей, чтобы привести имение в порядок, — ответила Виктория. Она знала, о чем говорит: привести в порядок одну гостиную, чтобы сегодня принять викария, стоило ей огромных трудов. Новые служанки взялись за работу (под непосредственным наблюдением Виктории) с раннего утра.
— Должен вам сказать, привидение, которое увидел наш браконьер, тоже помогло вам наладить отношения с местными жителями. — Викарий захихикал, но его жена испуганно оглянулась на него, и он тут же умолк, поспешно отпил глоток чаю и закашлялся. — Прошу меня извинить.
Однако Лукас расслышал его слова:
— О каком привидении и о каком браконьере вы говорите?
Смущение викария становилось все более очевидным. Он понял, что сказал что-то не так, и, слегка откашлявшись, пояснил:
— Боюсь, сэр, что многие наши соседи становятся браконьерами, поскольку времена для них выдались тяжелые. Они рискуют при этом искалечиться и даже погибнуть, поскольку прежний граф расставил по всему лесу ловушки.
— Не беспокойтесь, викарий, я служил в армии, и порой нам приходилось питаться тем, что удавалось добыть. Я не могу винить браконьеров и уже приказал, чтобы лес очистили от ловушек.
Викарий просиял, словно солнышко в пасмурный день:
— Я счастлив слышать это. Как вы, наверное, знаете, ваш дядя относился к браконьерам совсем иначе.
— Так что это за браконьерская история с привидениями? — негромко спросил Лукас.
Викарий бросил беспомощный взгляд на свою супругу и тяжело вздохнул:
— Ну, просто одна занятная история, которую я услышал как раз сегодня утром. Знаете, обычная деревенская болтовня. Какой-то отважный охотник пробирался домой ночной тропинкой и увидел Янтарного рыцаря и его леди. Вам, конечно, известна легенда?
— Да, я слышал ее.
Виктория резко наклонилась вперед:
— Здесь поблизости видели Янтарного рыцаря и его леди?
Жена викария нервно рассмеялась:
— Прямо тут, в имении, с вашего позволения! По крайней мере если верить тому, что рассказывал нынче очевидец. Похоже, он заметил их около полуночи, рыцарь и его леди возвращались домой через сад. Ну разве не прелестно?
— Очаровательно, — согласилась Виктория, начиная догадываться, что же произошло на самом деле. Она попыталась представить себе, что вообразил перепуганный браконьер, когда посреди ночи увидел закутанную в желтый плащ новую графиню Стоунвейл. — Прошли в дом через сад, так вы, кажется, сказали? — Она поймала упреждающий взгляд Лукаса, но притворилась, будто ничего не замечает. Ей было так весело. — Что же они делали в столь поздний час, как вы думаете?
Лукас откашлялся:
— Налей мне, пожалуйста, еще чаю, дорогая. Что-то в горле пересохло.
— Конечно, конечно. — Лукавые искорки плясали в глазах Виктории, когда она послушно наливала чай. Строгий взгляд Лукаса только подзадорил ее озорство. — Что вы говорите, миссис Ворт?
— Разве я что-то сказала? А, вы о том, чем они могли заниматься в столь поздний час. Боже мой!.. — Она заискивающе улыбнулась Виктории. — Это же призраки, вы понимаете… Им только по ночам и положено выходить. К тому же легенда утверждает, что Янтарный рыцарь и его леди любили ночные прогулки. В полночь они объезжали свои земли и возвращались домой перед рассветом.
Викарий в свою очередь откашлялся.
— Довольно рассуждать о привидениях, дорогая моя. Лорд Стоунвейл и его супруга подумают, что у нас нет других дел, как только выслушивать деревенские сплетни.
— Ничего подобного, — запротестовала Виктория. — Мне очень интересно, а вам, милорд?
— По-моему, все это просто вздор, — недовольно проворчал Стоунвейл.
— Поймите, — поспешно вступилась жена викария, — в деревне счастливы были услышать эту историю. Все готовы поверить в нее, поскольку все надеются, что их жизнь изменится к лучшему. Согласно легенде, Стоунвейл расцветет вновь только тогда, когда вернутся Янтарный рыцарь и его леди. Прошу вас, вы не должны сердиться на людей только потому, что они ухватились за легенду, как за свою последнюю надежду.
— Ну конечно. — Виктория мягко улыбнулась своему мужу:
— Прошу вас, милорд, не будьте таким занудой.
Викарий и его жена в ужасе уставились на Викторию. Лукас офаничился еще одним грозным взглядом и заставил себя допить чай.
Викарий, подозревая, что они с женой угодили на милую домашнюю перебранку, покраснел еще сильнее и попробовал сменить тему:
— По мне лучше парочка привидений, чем тот разбойник, от которого уже несколько месяцев стонут все окрестности.
— Разбойник? — Новая тема немедленно поглотила все внимание Виктории. — Что вы говорите, викарий? Неужели вас кто-то ограбил?
— Меня — нет. Из деревенских тоже, насколько я знаю, никто не пострадал. Смею заметить, ни у кого из них не найдется достаточно денег, чтобы привлечь фабителя. По слухам, разбойник останавливает проезжающих. Судя по всему, он еще неопытен, этот негодяй. Как-то раз кучер наставил на него пистолет, и горе-разбойник тут же кубарем покатился в кусты. А в другой раз пассажиры отделались парой фунтов и дешевым колечком.
— Обычно у разбойников ееть какое-то логово в той местности, где они орудуют, — заметил Лукас. — Как вы полагаете, разбойник — кто-то из местных?
Викарий покачал головой, пожалуй, чересчур поспешно и еще больше смутился.
— Нет, нет! Может быть, кто-то случайно попал в наши края. Не удивлюсь, если выяснится, что этот малый уже исчез. При его ремесле, знаете ли, требуется часто менять места. — Решив, что ему удалось сохранить непринужденный тон светской беседы, викарий вернулся к делам:
— Послушайте, Стоунвейл. Я не хотел бы показаться вам навязчивым, но что вы собираетесь сеять в этом году? Я прожил здесь уже немало лет и могу посоветовать вам, что хорошо примется в наших краях.
Миссис Ворт туг же захлопотала:
— Дорогой мой, я уверена, когда милорд захочет услышать твой совет, он сам нам об этом скажет.
— Да-да, разумеется. — Румянец на щеках викария стал уже темно-багровым. — Прошу прощения. Я, знаете ли, увлекаюсь садоводством и даже воображаю себя знатоком!
Лукас заинтересованно вскинул голову:
— В самом деле, сэр?
Викарий снова откашлялся, но он явно приободрился:
— Могу похвастать: я опубликовал пару статей в «Успехах ботаники». А сейчас работаю над книгой о садовых цветах.
— Что вы думаете о гречихе? — деловито осведомился Лукас. Все следы вежливой скуки мгновенно исчезли с его лица.
— Отменный корм для скота. Ее можно выращивать на плохой почве, а на основных землях я бы советовал посеять пшеницу, овес и рожь.
— Я слышал, в неурожайные годы фечиху едят и люди.
— Только на континенте. Вряд ли вы заставите англичанина есть ее, разве что он будет умирать с голоду.
— Ясно. В последнее время я много слышал о мергеле. На ваш взгляд, как удобрение он превосходит навоз? — задал следующий вопрос Лукас.
— Я занимался исследованиями в данной области, — откликнулся викарий, сияя от удовольствия. — Попробовал мергель на розах моей жены. А также торф и рыбные отходы. Я вел подробный дневник. Хотите ознакомиться с результатами?
— Разумеется. — Лукас поднялся. — Думаю, нам имеет смысл перейти в библиотеку. Там у меня и карта имения под рукой. — Опомнившись, он повернулся к Виктории:
— С твоего разрешения, дорогая?
— Конечно.
— Идемте, викарий. Нам надо немедленно обсудить некоторые вопросы. Что касается навоза, у него есть свои преимущества — во-первых, всегда есть запас.
— Верно. А если этот запас иссякнет, можно заказать из Лондона. Как вы понимаете, в Лондоне тысячи лошадей и их владельцы только рады избавиться от навоза. Знакома ли вам книга Хамфри Лэви «Основы сельскохозяйственной химии»?
— Нет, — ответил Лукас, — но я получил экземпляр «Сельского хозяйства Йоркшира» Маршалла. Маршалл всецело выступает за мергель.
— Согласен, это хорошее удобрение. Если хотите, я дам вам книгу, Лэви. Он предлагает чисто научный подход к проблеме удобрения. Полагаю, вас заинтересуют его изыскания.
— Несомненно, — отвечал Лукас.
И мужчины, погрузившись в беседу, дружно покинули гостиную.
Виктория глянула на свою гостью:
— Хотите еще чаю, миссис Ворт?
— Спасибо, миледи. — Жена викария виновато подняла глаза на графиню:
— Прошу вас, не сердитесь на моего мужа. Боюсь, он слишком увлечен своими изысканиями в области садоводства и сельского хозяйства.
Виктория улыбнулась:
— Поверьте мне, он нашел себе хорошего собеседника. В последнее время мой муж тоже заинтересовался вопросами хозяйства. Да вы и сами, наверное, заметили.
Миссис Ворт немного успокоилась. Она улыбнулась ей в ответ обаятельнейшей улыбкой:
— Да, конечно. Подумать только, они говорили о навозе при дамах. Что поделать, такова деревенская жизнь.
— Она немногим отличается от жизни в доме моей тети Клео. Моя тетя обожает научные изыскания, и, боюсь, я последовала ее примеру. Я очень люблю подобные обсуждения.
Маленькая жена викария просияла от радости:
— Быть может, вам и лорду Стоунвейлу интересно будет посетить одно из заседаний нашего местного Общества интересных исследований? Мы собираемся по понедельникам днем у нас дома. Должна вам сказать, приходит довольно много людей. — Тут бедняжка покраснела и снова запнулась. — Конечно, для вас эти собрания не так уж привлекательны, не сомневаюсь: в Лондоне вы давно опередили нас.
— Вовсе нет. Я так рада, что вы пригласили меня в ваше общество. Непременно приду в ближайший понедельник.
Улыбка вновь заиграла на лице миссис Ворт.
— Как вы добры. Я предупрежу всех наших друзей.
— Я поняла, вы любите розы, миссис Ворт?
Миссис Ворт просияла и застенчиво ответила:
— Признаться, я обожаю розы.
— Я бы очень хотела посоветоваться с вами, как нам оживить сад в Стоунвейле. Я не могу жить без настоящего сада, а у Лукаса хватает проблем с землей, ему некогда помочь мне. Может быть, вы согласитесь осмотреть сад вместе со мной?
— С превеликим удовольствием.
— Прекрасно. А попутно мы обсудим еще и проблемы благотворительности. Откровенно говоря, они кажутся мне даже более важными, чем сад.
Жена викария, одобрительно улыбнулась ей:
— Теперь я понимаю, почему в деревне так охотно поверили, что Янтарная леди и в самом деле вернулась.
Виктория рассмеялась.
— Вы намекаете на мое пристрастие к желтому цвету? Честное слово, это простое совпадение, — и взглянула на рукав своего легкого, золотого с белым, платья.
Миссис Ворт вздрогнула от испуга при мысли, что ее хозяйка услышала в ее словах какой-то фамильярный намек.
— Нет-нет, миледи, я и не думала о вашем очаровательном платье, хотя, должна сказать, желтый цвет поразительно вам идет и в самом деле немного напоминает янтарь. Нет, я говорила только о легенде. Если ей верить, супруга Янтарного рыцаря была очень доброй и кроткой.
Виктория сморщила носик в усмешке:
— Значит, это точно не про меня. Я совершенно не гожусь в образцы добродетели. Если не верите, спросите моего мужа.
Прошла неделя. Виктория разглядывала свое отражение в зеркале на туалетном столике, Нэн готовила ее ко сну. Горничная как раз подала ей ночную рубашку, когда, тихо постучавшись, Лукас распахнул дверь, соединявшую его спальню с комнатой Виктории. Он подошел к жене с тем собственническим выражением, которое она научилась уже читать на его лице. Взглянув на его отражение в зеркале, Виктория кивнула горничной:
— Можете идти, Нэн. Спасибо.
— Да, мэм. Принести вам чаю?
Виктория поймала в зеркале насмешливый взгляд Лукаса и отрицательно покачала головой:
— Нет, спасибо. Сегодня я уже не буду пить чай.
— Хорошо, мэм. Желаю вам спокойной ночи — и вам, милорд. — Нэн присела и быстро направилась к двери.
Лукас подождал, пока за служанкой закроется дверь, после чего приблизился медленной походкой хищника и остановился за спиной у Виктории. Склонившись над ней, он положил руки на туалетный столик, чтобы Виктория не могла уклониться от разговора. Его взгляд по-прежнему удерживал в зеркале взгляд жены.
По телу Виктории пробежала легкая дрожь предвкушения. Он имел поразительное воздействие на ее чувства. Однако и она уже ощущала свою власть над его чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Виктория прикусила нижнюю губу и подняла глаза. Огромный, сильный, он угрожающе нависал над ней, резкие линии его лица подчеркивались тонкими серебряными лучами лунного света и глубокими тенями. Глаза Лукаса горели чувственным огнем, и в Виктории вновь пробудилась только что утоленная страсть. Ей следует опасаться этого человека, напомнила она себе. А ей всегда так спокойно в его присутствии. Черт бы его побрал!
Сердце подсказывало ей броситься ему на шею и признаться в любви. Однако инстинкт самосохранения и гордость запрещали ей сделать столь поспешный и столь опрометчивый шаг. Она не позволит Лукасу вновь полностью подчинить ее себе, как это было той ночью в гостинице.
— Полагаю, милорд, я уже объяснила вам, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы честно исполнить условия нашей сделки.
Лукас лишь покачал головой и шутливо поцеловал Викторию в нос:
— Ты слишком горда. Ты твердо решила, что я не получу от тебя ни на йоту больше, чем мне причитается. К чему такая жестокость, Викки?
— И это вы называете жестокостью?! Я уже сказала, что примирилась со своим положением. Чего же еще вы вправе требовать от меня, Лукас?
— Всего!
— Кажется, вы рассчитываете на капитуляцию, милорд?
— Почему бы и нет?
— Клянусь, вы скорее дождетесь, что женщинам позволят появляться в обществе в бриджах! — выпалила она. — Другими словами, никогда!
— Быть может, мне все-таки не придется ждать так долго. Но мы еще вернемся к обсуждению этого вопроса. Сегодня я и так доволен тобой, Викки. — Он подхватил ее под руку и увлек в темный дремлющий дом.
Викарий и его жена были вне себя от волнения. Чаепитие в усадьбе Стоунвейлов — церемония для них совершенно непривычная. Виктория с полным основанием предполагала, что их доселе не приглашали в дом хозяина и, уж конечно, прежний граф не обсуждал с ними жизненные интересы и проблемы местных бедняков. Поняв это, Виктория рассердилась. Дядя Лукаса и в самом деле пренебрегал нуждами людей, живших на его землях.
— Мы так рады, что вы и ваша очаровательная супруга решили поселиться здесь, лорд Стоунвейл. — Голос достопочтенного Ворта, крепко сбитого краснолицего человека преклонных лет, прозвучал на редкость серьезно.
— Правда, правда! Мы счастливы приветствовать вас в родных местах, — подхватила миссис Ворт, маленькая женщина с добрым лицом, испуганно жавшаяся к мужу. Она отпила крохотный глоток чая, и чашка задрожала в ее маленьких руках. Порой она отваживалась бросить украдкой быстрый взгляд на стены и обстановку гостиной, словно все еще не веря, что ей довелось попасть в усадьбу.
— Спасибо, — вежливо отозвалась Виктория и улыбнулась, чтобы подбодрить гостью. — С вашей стороны очень любезно, что вы так быстро откликнулись на наше приглашение.
— Вовсе нет, вовсе нет. — Бедняжка поперхнулась и едва не разлила чай. — Мы так благодарны, что вы проявили внимание к нашим местным проблемам.
Викарий мужественно заставил себя выдержать взгляд хозяина дома:
— Надеюсь, вы не примете дурно мои слова, сэр, но ваше родовое имение слишком долго оставалось без присмотра. Я счастлив сообщить вам, что уже слышал в деревне толки о принятых вами мерах. Для меня это большая радость.
— Очень рад, что вы довольны мной, достопочтенный Ворт. Я не могу не согласиться с вашим мнением относительно моего имения и окрестных земель. — Лукас отставил чашку, стукнув ею хотя и негромко, но достаточно отчетливо. Виктория успела спрятать улыбку. Ее муж старался подавить свое раздражение, но она хорошо знала, что он предпочел бы уклониться от скучной обязанности чаепития со священником.
Утром Лукас прямо объявил ей, что он человек деловой и не собирается тратить свое время, распивая чаи с викарием. Виктория возразила, что не позволит ему уклониться от этой встречи, и в конце концов победила — к восторгу и изумлению двух-трех слуг, ставших невольными свидетелями их спора в гостиной. Все уже обратили внимание, что несгибаемый лорд Стоунвейл порой уступает своей жене.
— Очень многое предстоит еще сделать, — продолжал Ворт, — положение здесь просто отчаянное.
— Миледи произвела прекрасное впечатление на местных жителей, — тихонько проговорила миссис Ворт. — Сегодня утром я зашла к Бетси Хокинс передать платье для ее дочки, и она с гордостью сообщила мне, что больше не нуждается в благотворительности. Она сказала, что ее дочь получила работу на кухне в усадьбе, а муж будет помогать в конюшне. Она так счастлива! Вы просто представить себе не можете, миледи, как она радовалась. У этой бедной женщины была нелегкая жизнь, как и у большинства жителей.
— Нам посчастливилось, что здесь мы нашли столько рабочих рук. Потребуется много людей, чтобы привести имение в порядок, — ответила Виктория. Она знала, о чем говорит: привести в порядок одну гостиную, чтобы сегодня принять викария, стоило ей огромных трудов. Новые служанки взялись за работу (под непосредственным наблюдением Виктории) с раннего утра.
— Должен вам сказать, привидение, которое увидел наш браконьер, тоже помогло вам наладить отношения с местными жителями. — Викарий захихикал, но его жена испуганно оглянулась на него, и он тут же умолк, поспешно отпил глоток чаю и закашлялся. — Прошу меня извинить.
Однако Лукас расслышал его слова:
— О каком привидении и о каком браконьере вы говорите?
Смущение викария становилось все более очевидным. Он понял, что сказал что-то не так, и, слегка откашлявшись, пояснил:
— Боюсь, сэр, что многие наши соседи становятся браконьерами, поскольку времена для них выдались тяжелые. Они рискуют при этом искалечиться и даже погибнуть, поскольку прежний граф расставил по всему лесу ловушки.
— Не беспокойтесь, викарий, я служил в армии, и порой нам приходилось питаться тем, что удавалось добыть. Я не могу винить браконьеров и уже приказал, чтобы лес очистили от ловушек.
Викарий просиял, словно солнышко в пасмурный день:
— Я счастлив слышать это. Как вы, наверное, знаете, ваш дядя относился к браконьерам совсем иначе.
— Так что это за браконьерская история с привидениями? — негромко спросил Лукас.
Викарий бросил беспомощный взгляд на свою супругу и тяжело вздохнул:
— Ну, просто одна занятная история, которую я услышал как раз сегодня утром. Знаете, обычная деревенская болтовня. Какой-то отважный охотник пробирался домой ночной тропинкой и увидел Янтарного рыцаря и его леди. Вам, конечно, известна легенда?
— Да, я слышал ее.
Виктория резко наклонилась вперед:
— Здесь поблизости видели Янтарного рыцаря и его леди?
Жена викария нервно рассмеялась:
— Прямо тут, в имении, с вашего позволения! По крайней мере если верить тому, что рассказывал нынче очевидец. Похоже, он заметил их около полуночи, рыцарь и его леди возвращались домой через сад. Ну разве не прелестно?
— Очаровательно, — согласилась Виктория, начиная догадываться, что же произошло на самом деле. Она попыталась представить себе, что вообразил перепуганный браконьер, когда посреди ночи увидел закутанную в желтый плащ новую графиню Стоунвейл. — Прошли в дом через сад, так вы, кажется, сказали? — Она поймала упреждающий взгляд Лукаса, но притворилась, будто ничего не замечает. Ей было так весело. — Что же они делали в столь поздний час, как вы думаете?
Лукас откашлялся:
— Налей мне, пожалуйста, еще чаю, дорогая. Что-то в горле пересохло.
— Конечно, конечно. — Лукавые искорки плясали в глазах Виктории, когда она послушно наливала чай. Строгий взгляд Лукаса только подзадорил ее озорство. — Что вы говорите, миссис Ворт?
— Разве я что-то сказала? А, вы о том, чем они могли заниматься в столь поздний час. Боже мой!.. — Она заискивающе улыбнулась Виктории. — Это же призраки, вы понимаете… Им только по ночам и положено выходить. К тому же легенда утверждает, что Янтарный рыцарь и его леди любили ночные прогулки. В полночь они объезжали свои земли и возвращались домой перед рассветом.
Викарий в свою очередь откашлялся.
— Довольно рассуждать о привидениях, дорогая моя. Лорд Стоунвейл и его супруга подумают, что у нас нет других дел, как только выслушивать деревенские сплетни.
— Ничего подобного, — запротестовала Виктория. — Мне очень интересно, а вам, милорд?
— По-моему, все это просто вздор, — недовольно проворчал Стоунвейл.
— Поймите, — поспешно вступилась жена викария, — в деревне счастливы были услышать эту историю. Все готовы поверить в нее, поскольку все надеются, что их жизнь изменится к лучшему. Согласно легенде, Стоунвейл расцветет вновь только тогда, когда вернутся Янтарный рыцарь и его леди. Прошу вас, вы не должны сердиться на людей только потому, что они ухватились за легенду, как за свою последнюю надежду.
— Ну конечно. — Виктория мягко улыбнулась своему мужу:
— Прошу вас, милорд, не будьте таким занудой.
Викарий и его жена в ужасе уставились на Викторию. Лукас офаничился еще одним грозным взглядом и заставил себя допить чай.
Викарий, подозревая, что они с женой угодили на милую домашнюю перебранку, покраснел еще сильнее и попробовал сменить тему:
— По мне лучше парочка привидений, чем тот разбойник, от которого уже несколько месяцев стонут все окрестности.
— Разбойник? — Новая тема немедленно поглотила все внимание Виктории. — Что вы говорите, викарий? Неужели вас кто-то ограбил?
— Меня — нет. Из деревенских тоже, насколько я знаю, никто не пострадал. Смею заметить, ни у кого из них не найдется достаточно денег, чтобы привлечь фабителя. По слухам, разбойник останавливает проезжающих. Судя по всему, он еще неопытен, этот негодяй. Как-то раз кучер наставил на него пистолет, и горе-разбойник тут же кубарем покатился в кусты. А в другой раз пассажиры отделались парой фунтов и дешевым колечком.
— Обычно у разбойников ееть какое-то логово в той местности, где они орудуют, — заметил Лукас. — Как вы полагаете, разбойник — кто-то из местных?
Викарий покачал головой, пожалуй, чересчур поспешно и еще больше смутился.
— Нет, нет! Может быть, кто-то случайно попал в наши края. Не удивлюсь, если выяснится, что этот малый уже исчез. При его ремесле, знаете ли, требуется часто менять места. — Решив, что ему удалось сохранить непринужденный тон светской беседы, викарий вернулся к делам:
— Послушайте, Стоунвейл. Я не хотел бы показаться вам навязчивым, но что вы собираетесь сеять в этом году? Я прожил здесь уже немало лет и могу посоветовать вам, что хорошо примется в наших краях.
Миссис Ворт туг же захлопотала:
— Дорогой мой, я уверена, когда милорд захочет услышать твой совет, он сам нам об этом скажет.
— Да-да, разумеется. — Румянец на щеках викария стал уже темно-багровым. — Прошу прощения. Я, знаете ли, увлекаюсь садоводством и даже воображаю себя знатоком!
Лукас заинтересованно вскинул голову:
— В самом деле, сэр?
Викарий снова откашлялся, но он явно приободрился:
— Могу похвастать: я опубликовал пару статей в «Успехах ботаники». А сейчас работаю над книгой о садовых цветах.
— Что вы думаете о гречихе? — деловито осведомился Лукас. Все следы вежливой скуки мгновенно исчезли с его лица.
— Отменный корм для скота. Ее можно выращивать на плохой почве, а на основных землях я бы советовал посеять пшеницу, овес и рожь.
— Я слышал, в неурожайные годы фечиху едят и люди.
— Только на континенте. Вряд ли вы заставите англичанина есть ее, разве что он будет умирать с голоду.
— Ясно. В последнее время я много слышал о мергеле. На ваш взгляд, как удобрение он превосходит навоз? — задал следующий вопрос Лукас.
— Я занимался исследованиями в данной области, — откликнулся викарий, сияя от удовольствия. — Попробовал мергель на розах моей жены. А также торф и рыбные отходы. Я вел подробный дневник. Хотите ознакомиться с результатами?
— Разумеется. — Лукас поднялся. — Думаю, нам имеет смысл перейти в библиотеку. Там у меня и карта имения под рукой. — Опомнившись, он повернулся к Виктории:
— С твоего разрешения, дорогая?
— Конечно.
— Идемте, викарий. Нам надо немедленно обсудить некоторые вопросы. Что касается навоза, у него есть свои преимущества — во-первых, всегда есть запас.
— Верно. А если этот запас иссякнет, можно заказать из Лондона. Как вы понимаете, в Лондоне тысячи лошадей и их владельцы только рады избавиться от навоза. Знакома ли вам книга Хамфри Лэви «Основы сельскохозяйственной химии»?
— Нет, — ответил Лукас, — но я получил экземпляр «Сельского хозяйства Йоркшира» Маршалла. Маршалл всецело выступает за мергель.
— Согласен, это хорошее удобрение. Если хотите, я дам вам книгу, Лэви. Он предлагает чисто научный подход к проблеме удобрения. Полагаю, вас заинтересуют его изыскания.
— Несомненно, — отвечал Лукас.
И мужчины, погрузившись в беседу, дружно покинули гостиную.
Виктория глянула на свою гостью:
— Хотите еще чаю, миссис Ворт?
— Спасибо, миледи. — Жена викария виновато подняла глаза на графиню:
— Прошу вас, не сердитесь на моего мужа. Боюсь, он слишком увлечен своими изысканиями в области садоводства и сельского хозяйства.
Виктория улыбнулась:
— Поверьте мне, он нашел себе хорошего собеседника. В последнее время мой муж тоже заинтересовался вопросами хозяйства. Да вы и сами, наверное, заметили.
Миссис Ворт немного успокоилась. Она улыбнулась ей в ответ обаятельнейшей улыбкой:
— Да, конечно. Подумать только, они говорили о навозе при дамах. Что поделать, такова деревенская жизнь.
— Она немногим отличается от жизни в доме моей тети Клео. Моя тетя обожает научные изыскания, и, боюсь, я последовала ее примеру. Я очень люблю подобные обсуждения.
Маленькая жена викария просияла от радости:
— Быть может, вам и лорду Стоунвейлу интересно будет посетить одно из заседаний нашего местного Общества интересных исследований? Мы собираемся по понедельникам днем у нас дома. Должна вам сказать, приходит довольно много людей. — Тут бедняжка покраснела и снова запнулась. — Конечно, для вас эти собрания не так уж привлекательны, не сомневаюсь: в Лондоне вы давно опередили нас.
— Вовсе нет. Я так рада, что вы пригласили меня в ваше общество. Непременно приду в ближайший понедельник.
Улыбка вновь заиграла на лице миссис Ворт.
— Как вы добры. Я предупрежу всех наших друзей.
— Я поняла, вы любите розы, миссис Ворт?
Миссис Ворт просияла и застенчиво ответила:
— Признаться, я обожаю розы.
— Я бы очень хотела посоветоваться с вами, как нам оживить сад в Стоунвейле. Я не могу жить без настоящего сада, а у Лукаса хватает проблем с землей, ему некогда помочь мне. Может быть, вы согласитесь осмотреть сад вместе со мной?
— С превеликим удовольствием.
— Прекрасно. А попутно мы обсудим еще и проблемы благотворительности. Откровенно говоря, они кажутся мне даже более важными, чем сад.
Жена викария, одобрительно улыбнулась ей:
— Теперь я понимаю, почему в деревне так охотно поверили, что Янтарная леди и в самом деле вернулась.
Виктория рассмеялась.
— Вы намекаете на мое пристрастие к желтому цвету? Честное слово, это простое совпадение, — и взглянула на рукав своего легкого, золотого с белым, платья.
Миссис Ворт вздрогнула от испуга при мысли, что ее хозяйка услышала в ее словах какой-то фамильярный намек.
— Нет-нет, миледи, я и не думала о вашем очаровательном платье, хотя, должна сказать, желтый цвет поразительно вам идет и в самом деле немного напоминает янтарь. Нет, я говорила только о легенде. Если ей верить, супруга Янтарного рыцаря была очень доброй и кроткой.
Виктория сморщила носик в усмешке:
— Значит, это точно не про меня. Я совершенно не гожусь в образцы добродетели. Если не верите, спросите моего мужа.
Прошла неделя. Виктория разглядывала свое отражение в зеркале на туалетном столике, Нэн готовила ее ко сну. Горничная как раз подала ей ночную рубашку, когда, тихо постучавшись, Лукас распахнул дверь, соединявшую его спальню с комнатой Виктории. Он подошел к жене с тем собственническим выражением, которое она научилась уже читать на его лице. Взглянув на его отражение в зеркале, Виктория кивнула горничной:
— Можете идти, Нэн. Спасибо.
— Да, мэм. Принести вам чаю?
Виктория поймала в зеркале насмешливый взгляд Лукаса и отрицательно покачала головой:
— Нет, спасибо. Сегодня я уже не буду пить чай.
— Хорошо, мэм. Желаю вам спокойной ночи — и вам, милорд. — Нэн присела и быстро направилась к двери.
Лукас подождал, пока за служанкой закроется дверь, после чего приблизился медленной походкой хищника и остановился за спиной у Виктории. Склонившись над ней, он положил руки на туалетный столик, чтобы Виктория не могла уклониться от разговора. Его взгляд по-прежнему удерживал в зеркале взгляд жены.
По телу Виктории пробежала легкая дрожь предвкушения. Он имел поразительное воздействие на ее чувства. Однако и она уже ощущала свою власть над его чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39