Ныне покойного.— Хорошие у тебя знакомые. Мемуары пишут. За которыми потом ФСБ гоняется. Дашь почитать?— Сам еще не дочитал.— Ну-ну, — Гарик обвел печальным взглядом разгромленный номер и вздохнул. — Желать тебе спокойной ночи язык не поворачивается. Хотя сегодня-то уж к тебе никто не сунется. Вот сквозняк у тебя теперь тут — это да…— Какой кошмар! — Это дежурная нашла в себе силы переступить порог моего номера. — Какой разгром! И рама открыта! Мы же их уже на зиму заколотили…— Поторопились, — сказал Гарик. — А вообще это все из-за него. — Он ткнул в меня пальцем. — Вы его больше не селите в вашу гостиницу. Он притягивает неприятности, как громоотвод — молнии. — Гарик посмотрел на часы и вздохнул. — Одиннадцатый час, а я все еще не дома. И футбол по телевизору уже кончился… А все из-за тебя, — упрек адресовался мне. — Собирай свои вещи да пошли отсюда.— Далеко?— Не будешь же ты тут оставаться? В разгромленном номере со сквозняком и выломанной дверью. В номере, где могут еще раз навестить, но обыском уже не ограничатся. Пошли отсюда. В коридоре он пояснил:— Домой я тебя не приглашаю, у меня маленькие дети, и я не хочу, чтобы ты оказал на них разлагающее влияние.— Куда же тогда?— У меня к тебе предложение: исполнить свой гражданский долг.— Какой именно?— Помочь правоохранительным органам.— А разве я…— По большей части ты им мешаешь, — заявил Гарик. — Правоохранительные органы в моем лице физически устали от твоей деятельности. Можешь оказать мне действительную помощь? А заодно обеспечить себе ночлег?— Вымыть полы в твоем кабинете? А потом переночевать на коврике у двери?— Идея интересная. Но это в следующий раз. Сейчас есть другая работа. В машине объясню.Мы вышли из гостиницы. Гарик отпустил оперативников и повел меня к своему «жигуленку». У автостоянки перед нами как из-под земли выскочил сутулый человечек в потрепанной куртке и старомодных очках с треснутым стеклом. В руках он держал два букета начавших увядать астр.— К-купите вашим д-дамам, — пробубнил он жалостливым голосом — Д-дамы любят цветы…— Купи Ленке, — предложил мне Гарик. — Девчонка замучилась тебе записки писать.— Ничего себе девчонка, — фыркнул я. — Третий десяток пошел, замужняя дама.— К-купите цветочки замужней д-даме, — канючил человечек.— Такие цветочки дамам не покупают, — возразил я. — Они сгодятся разве что на могилку любимой собачки дамы. А у Ленки нет собачки. — Это я уже сказал Гарику.— Я тебе завтра привезу ее записки, — пригрозил тот. — Там на три тома уже хватит…— Привози, — сказал я. — Будет что почитать в поезде по дороге в Москву.— Если не хотите цвет-ты, — продолжал ныть человечек, — дайте тогда пять рублей на п-поливитамины…— Молодец, — сказал Гарик, открывая дверцу «жигуленка». — Про поливитамины — это оригинально. Я еще такого не слышал.… Я дал продавцу цветов десятку, и тот, обрадованный, немедленно испарился в ночи. Как будто его и не было.— Деньгами разбрасываешься? — удивился Гарик. — Разбогател? «Шевроле» этот… Кстати, мой тебе совет — оставь его здесь. На всякий случай. Машина приметная. Мало ли что.— Ехать на этом? — Я показал на «жигуленок» и поморщился.— Не обязательно. Можешь бежать следом.Я забросил сумку на заднее сиденье и сел рядом с Гариком. Тот включил зажигание.— И куда ты меня везешь? — спросил я, когда машина тронулась с места.— Помогать правоохранительным органам, — довольно ответил Гарик, словно человек, только что безнаказанно сотворивший какую-то пакость. — В окрестностях Успенской церкви. Да-да, — сказал он, увидев выражение моего лица. — Именно там. 30 Было бы довольно глупо говорить по этому поводу такие слова, как «цинизм» или «варварство». Ну, цинизм. Только разве стоит этому удивляться?Просто так развивается мир. Говорят, что граница льдов на полюсах перемещается. Вот и линия между цинизмом тоже перемещается. Не в пользу последнего. Это может нравиться, это может не нравиться, но это происходит.И я не очень удивился, когда Борода объяснял мне технику связи с Филином.Сначала нужно было повесить объявление: «Срочно требуется мастер каменной кладки со своим инструментом. Обращаться на Центральный почтамт, а/я 88». Причем повесить в строго определенном месте, на фонарном столбе в переулке за Успенской церковью. Указание на абонентский ящик было обманкой.Почтамт тут был ни при чем.Следующим шагом для заказчика должно было стать помещение условий своего заказа в тайное место, откуда потом Филин должен был эти условия забрать. Тайным местом являлось дно храмового подсвечника в Успенской церкви. Человек подходил со свечкой, загораживал спиной подсвечник от посторонних взглядов и свободной рукой помещал конверт в щель днища подсвечника. Точно так же конверт изымался.Цинично или нет, но эта методика казалась мне довольно продуманной, особенно для Филина. Он не был связан определенным временем. Он мог прийти за конвертом утром, днем и вечером. Он мог появиться в церкви, изучить обстановку, убедиться в своей безопасности и только потом забрать заказ. Как сказал Борода, этот способ Филин использовал для контактов с новыми клиентами. После второго или третьего раза он мог пойти на личную встречу.Видимо, Рома был постоянным заказчиком, раз заработал себе привилегию персонального рандеву с Филином. Правда, это плохо сказалось на его здоровье.— Вы уже повесили объявление? — спросил я Гарика.— Вчера вечером, — спокойно ответил он. — Да-да, еще до того, как я изложил наш план шефу. Я просто не хотел терять время даром. Объявление висит уже больше суток. Конверт тоже на месте. Я, кстати, хочу взять тамошнего батюшку в разработку. Не может быть, чтобы такие дела у него под носом творились, да не один год, а он был не в курсе. Думаю, Филин ему отстегивает.— Почему не один год? Ты говорил, что у вас в картотеке только два преступления, которые можно повесить на Филина — Мавр и Рома.— Это преступления, которые были зарегистрированы. Он мог убить еще девять или двадцать человек, просто их тела не найдены. Он мог убивать за городом, расчленять тела, топить, растворять в кислоте, — деловито перечислял Гарик.— Бр-р-р, — поежился я. — На ночь такие разговоры… Так вы повесили объявление, положили конверт. То есть приманка готова. А что дальше? Вы посадили засаду в церкви? И думаете, что он ее не засечет?— В церкви нет ни единого нашего человека, — сказал Гарик. — Они все снаружи. Две машины. А в конверте — микромаяк, который засекается в одной из машин. Мы можем дать Филину возможность выйти из церкви с конвертом, на безлюдное место, а там уже… Первый предупредительный, второй — на поражение. Есть предложение живым его не брать, и я это предложение разделяю.— И мы сейчас едем туда?— Вот именно. Там наши ребята дежурят уже сутки. Между прочим, они стараются и ради твоей безопасности. Будь им благодарен.— Я благодарен, — сказал я. — А где ты предлагаешь мне ночевать?— Там, в машине. А утром подменишь ребят на дежурстве. Посидишь, посмотришь на сканирующее устройство. Ребятам надо тоже отдохнуть. К обеду тебя сменят. Возражений нет?— Так я же в Москву собирался ехать, — напомнил я.— Когда?— Послезавтра, — я посмотрел на часы и уточнил, — то есть уже завтра.Вечером.— Ну и поедешь в свою Москву. Подежуришь, а потом поедешь. Я же говорю — ребята и ради тебя стараются. Цени.— Угу, — отозвался я. Мне стало понятно, что ближайший день окажется весьма утомительным. Не дожидаясь, пока мы приедем к Успенской церкви, я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.Я почти не помню, как вылезал из «жигуленка» и перебирался в грязный невзрачный «УАЗ», где был оборудован пункт слежения. Когда я проснулся, было уже утро, и я хорошо помнил только одно: этой ночью я не видел снов. К счастью. 31 Я проснулся от того, что кто-то довольно противным голосом напевал у меня над ухом:— Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой…Песня почему-то исполнялась в замедленном темпе и в миноре. Звучало это как похоронный марш по этим самым танкистам. Просыпаться мне не хотелось, я лежал с закрытыми глазами и выдержал испытание музыкой до конца. Однако после песни о трех танкистах тот же голос не менее заунывно стал петь про то, что на поле танки грохотали, а солдаты шли в последний бой.Соответственно, молодого командира уже несли с пробитой головой. Я подозревал, что позже будет исполнена песня из фильма «Четыре танкиста и собака». И это уже было бы свыше моих сил. Я решился и резко встал, немедленно треснувшись головой о потолок уазовского салона.— Уй, блин, — сказал я и добавил еще несколько слов.— Вот именно. Доброе утро, — сказал усатый мужчина в спортивном костюме, перестав петь. — Леша, — протянул он мне руку.— Костя, — ответил я, держась левой рукой за макушку. — Очень приятно.— Мне тоже. Раз ты проснулся, то я пошел обедать, — заявил Леша.— Обедать? — Я изумленно посмотрел на часы: пять минут первого. Это называется хорошо выспаться. — Погоди, ты уходишь, а я что буду делать?— Работать, — сказал Леша. — Вот экран, вот точка сигнала. Пока она не движется все в порядке. Если эта дура шевельнется, хватай рацию и вызывай вторую машину. У нас здесь наблюдательный пункт, а во второй машине как раз все убийцы и сидят.— Убийцы?— Они самые. Снайперы и всякие там костоломы. Задание понятно?Я не слишком уверенно кивнул. В голове был легкий туман после сна, усугубившийся от удара. Бока ныли, и причиной тому было не слишком удобное ложе. Короче говоря, чувствовал я себя достаточно отвратно.— Может, я не справлюсь тут один? — опасливо предположил я.— Справишься, — оптимистически заявил Леша. — Тут даже идиот справится.К тому же скоро мой напарник явится, — И вряд ли что-то случится сейчас.Игорь сказал, что Филин скорее всего явится к вечерне, когда народу больше.А сейчас в церкви пусто. И он ушел, оставив меня перед мерцающим пультом, от созерцания которого у меня вскоре заболели глаза.Рядом с сиденьем стояла начатая бутылка минеральной воды, которую я одолел в три глотка. Мне стало немного получше. Во всяком случае, ощущение помойки во рту пропало. Почти пропало. В кармане плаща я отыскал пару пластинок жевательной резинки, закинул их в рот и стал медленно жевать пахнущий мятой комок. Будем считать, что я сел на диету.Напарник Леши в конце концов действительно явился, но к тому времени я понял, что «скоро» в этой машине — понятие растяжимое. Я просидел в компании неподвижной точки почти полтора часа, прежде чем дверца «уазика» открылась и внутрь забрался толстяк в коричневой кожаной куртке. Он представился Альбертом и сказал, что теперь и я могу передохнуть. Альберт был очень любезен. Я вылез из машины и потянулся. Светило солнце, и, хотя тепла от него ждать не приходилось, в целом погода меня устраивала: спокойный безветренный день в конце октября. Что еще нужно, если перед этим ты проспал почти двенадцать часов, а потом без толку пялился на экран чертова прибора.Из-за крыш соседнего двухэтажного дома виднелись купола Успенской церкви, тускло блестевшие на солнце. Это зрелище не вызвало у меня благостных мыслей о вечных истинах. Я поискал взглядом вторую машину, не нашел ее и понадеялся, что стоит она в правильном месте, чтобы вовремя перекрыть пути отхода от храма. Также я вспомнил, что мой «Шевроле» остался стоять на гостиничной автостоянке. По предложению Гарика. Я мысленно выругал приятеля, но, проинвентаризировав содержимое своих карманов, понял, что смогу вполне безболезненно для бюджета кататься по Городу на такси. Чем я и занялся.Сначала я отправился в ресторан «Комета» и набил желудок, компенсируя пропущенный завтрак. Потом поехал в библиотеку. Оказалось, что еще не все копии готовы, мне пришлось прождать час с лишним, зато ушел я оттуда с кипой листов отксерокопированных публикаций о Валерии Анатольевиче Абрамове. Я теперь был надолго обеспечен увлекательным чтением. То есть я надеялся, что это чтение будет увлекательным. Из библиотечного вестибюля я позвонил Гарику в ГУВД.— Мне сказали, что ты отправился гулять по городу, — строго сказал Гарик. — Особо не увлекайся. Мало ли с кем столкнешься. А еще лучше — возвращайся-ка ты к церкви, в машину.— Я уже свое отдежурил, — попытался возразить я.— Дело не в дежурстве, — сказал Гарик. — Хотя и в этом качестве ты там пригодишься. Когда ты сидишь в машине, я знаю, что ты делаешь и где находишься. Я знаю, что с тобой ничего не случилось.— Какая трогательная забота, — фыркнул я.— Вот приезжай сейчас к церкви, я тоже приеду. И кое-что тебе покажу, от чего у тебя пропадет охота иронизировать. — В голосе Гарика звучало обычное чувство превосходства человека, обладающего информацией, над человеком, такой информацией не обладающим.— Что-то свежее? — попытался я расколоть Гарика, но тот был строг и сдержан.— Приедешь — узнаешь, — коротко ответил ой. — Давай, шевелись, через полчаса встретимся в машине слежения.— Пригнал бы ты мой «Шевроле», — предложил я. — А то я уже все пятки стоптал от пеших прогулок.— И про «Шевроле» я тебе тоже расскажу, — многозначительно пообещал Гарик и повесил трубку. Его слова интриговали. Я сел в такси и поехал обратно, листая попутно полученные в библиотеке материалы. «Как стать таким известным и состоятельным человеком, как вы?» — спросил наш корреспондент у нашего знаменитого земляка бизнесмена и банкира Валерия Абрамова. «Нужно работать двадцать четыре часа в сутки и думать не об известности и не о будущем богатстве, нужно думать о развитии своего дела, тоже двадцать четыре часа в сутки», — ответил Валерий Анатольевич. «А когда же спать, если работать двадцать четыре часа в сутки?!» — удивился корреспондент.«Спать будете, когда станете известными и богатыми!» — заразительно рассмеялся Валерий Анатольевич, а на прощание подарил нашему корреспонденту набор сумок с символикой своей корпорации". Потрясающе интересная информация.«Валерий Абрамов признан лучшим бизнесменом девяносто пятого года по итогам опроса в деловых кругах города и области…» С ума сойти! "Вчера В.А. Абрамов и мэр города присутствовали на открытии очередного супермаркета сети магазинов «Вавилон 2000», создаваемой корпорацией господина Абрамова. В своей речи мэр сказал…" Изумительная речь. Фонтан красноречия. «Господин Абрамов официально опроверг слухи о нестабильном финансовом положении своего банка, приведенные на прошлой неделе газетой „Городские вести“ в статье „Вавилон падет?“. Его слова подтвердил представитель Центробанка…» Ничего особенного. «Валерий Абрамов выступил спонсором гастролей Аллы Пугачевой в нашем городе…» Памятник ему за это поставить. «Валерий Анатольевич, кем собирается стать ваша дочь? Связаны ли ее планы с бизнесом?» — «Моя дочь совершенно свободна в выборе профессии. На прошлой неделе она, кажется, собиралась стать дизайнером одежды. Меня смущает то, что месяц назад она так же уверенно говорила о своем желании быть телеведущей кулинарного шоу». — «Она хорошо готовит?» — «Нет, она хочет стать ведущей, чтобы научиться готовить…» Чушь какая-то. «Валерий Анатольевич, это правда, что вам предложен пост вице-премьера в правительстве России?» — «Я не хотел бы это комментировать». — «Но вы переезжаете в Москву?» — "Да, я переезжаю в Москву, но это не связано с занятием правительственного поста. Просто «Корпорация „Вавилон 2000“ так разрослась, в том числе и территориально, что управлять ею удобнее из столицы…»— Приехали, — сказал водитель такси.— Это точно, — согласился я и полез в карман за деньгами. 32 — Во-первых, ты опоздал, — сказал Гарик, когда я влез в салон «УАЗа». — А во-вторых, что это у тебя за бумажки?— Это очень личное. — Я спрятал досье на Абрамова под плащ. — Это письма от любимой женщины.— Вот твои письма от любимой женщины. — Гарик кинул на сиденье передо мной перетянутую резинкой пачку конвертов. — Изучи и прими в качестве руководства к действию. Девка с ума сходит…— Может, уже сошла? Сначала она со мной попрощалась и собралась с мужем в Питер, а теперь…— Ну, это твое дело, — махнул рукой Гарик.— Так это вся твоя новость? — Я взял Ленкины письма и взвесил их в руке: солидная пачка. — И что там с моим «Шевроле»?— Значит, так: во-первых, по поводу вчерашнего разгрома в твоем номере.Это ФСБ, можешь не сомневаться. Вчера после обеда к моим ребятам, что сидят у твоего дома, подошли двое, показали удостоверения ФСБ и сказали, что они теперь тоже занимаются этим делом. Спросили, где тебя можно найти. Мои и ляпнули, что ты в такой-то гостинице отсиживаешься.— Хорошие у тебя работники, — сказал я. — А если Филин сделает себе такую книжечку и подойдет к твоим орлам? Может, они его еще и проводят ко мне? И что это за засада, которую видно невооруженным взглядом? Люди из ФСБ подходят к твоим, треплются с ними… Это уже справочное бюро, а не засада!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47